Братцы, стареем!
Однажды утром Ванюша проснулся и… Нет, не подумайте, что день был каким-то особенным. Очень даже обыкновенный день. И солнышко за окном было обыкновенное, и облака, за которыми оно то и дело пряталось, и даже ветерок был совсем обыкновенным, – он залетал в комнату через открытую форточку и ласково касался Ванюшиного лица..
Так вот, Ванюша проснулся и… И ничего не произошло. Он даже удивился: как так? День новый, а все вокруг – старое. Старый потолок в мелких трещинках, старый горшок с цветком на подоконнике, старый стол в углу и даже он, Ванюша, старый. То есть, нет, – поправил сам себя лесовичок, – он, конечно, молодой, но руки-то у него – старые!..
Тут Ванюша поднес к лицу ладошки и повертел ими перед глазами. Конечно, старые! Вот и царапина на большом пальце – он поранился вчера, когда собирал в лесу малину. И ноги старые… Ванюша выпростал ноги из-под одеяла, задрал их вверх и стал внимательно изучать свои пятки. Ага, вот и грязь на них старая… Интересно, она просто старая или старая-престарая? То есть он только прошлым вечером забыл вымыть ноги или забывал сделать это уже несколько дней подряд?
Вот если бы ученые могли изучить под микроскопом его пятки, то узнали бы, что вчера Ванюша помогал бобрам месить глину, чтобы заделать пробоину в плотине у старого пруда, а позавчера бегал взапуски с зайцами в Черном овраге, а поза-позавчера…
Тут Ванюша вспомнил, что начинал он думать совсем о другом, и решил подумать об этом снова. Археологическими же раскопками собственных пяток он займется в следующий раз, например, завтра утром. Если, конечно, опять забудет вымыть ноги перед сном.
Ванюше отчего-то стало стыдно. Он даже подумал: ой, как мне стыдно! И спрятал ноги обратно под одеяло. И утешил себя: раз мне стыдно, значит, я еще не совсем потерянный для лесного сообщества лесовичок.
– Итак, – подумал Ванюша, – на чем мы остановились? Ага, на том, что у меня старые руки и ноги. Стоп-стоп, но если так, то и голова у меня тоже старая! И сердце… И кровь… Ой-е-е-ей!!!
Ванюше от таких мыслей стало страшно. День каждый раз – новый, а он – старый. И вчера был старый, и позавчера… Выходит, он совсем даже не маленький лесовичок, а очень-очень-очень старенький! Такой старенький, что скоро умрет?!
Ванюше стало так жалко самого себя, что он чуть не заплакал. Как же так? Почему ему никто не сказал, что он уже совсем старенький? Наверное, чтобы не расстраивать его? Теперь понятно, почему по вечерам его не держат ноги, а по утрам не открываются глаза, и ужасно хочется спать. Конечно! У него от старости совсем нет сил!
– Ну, что ж, – решил Ванюша, – раз так, то ничего не поделаешь. Буду умирать!
Он закрыл глаза, сложил на груди руки и глубоко вздохнул.
Ванюша лежал с закрытыми глазами пять минут. А поскольку у всех маленьких лесовичков сон по утрам особенно крепкий, то Ванюша не заметил, как снова уснул.
Проснулся он оттого, что кто-то вошел в его домик. Этот кто-то хлопнул дверью, запнулся о порожек и чуть не упал, схватился рукой за Ванюшину курточку, висевшую на вешалке, оборвал ее и уронил вешалку на себя. Все это сопровождалось пыхтеньем, сопеньем, ворчаньем, и потому Ванюше не нужно было открывать глаза, чтобы посмотреть, кто же пришел. Его лучший друг –приятель, гномик по имени Митя (а это был, конечно, он), когда бы не пришел, обязательно запинался о порожек и, как правило, ронял на себя вешалку.
– Привет, – сказал Митя, справившись, наконец, с вешалкой и добравшись до кровати, где лежал Ванюша.
– Привет! – ответил ему лесовичок, не открывая глаз.
– Лежишь? – поинтересовался Митя, как будто и так не было видно, что Ванюша лежит, а не бегает по комнате и не парит в воздухе. Задай ему Митя такой глупый вопрос вчера или, скажем, позавчера, когда Ванюша еще не был таким старым, он, конечно, нашел бы, что ответить. Но сейчас ему не хотелось тратить на пустые споры последние силы.
– Лежу! – кротко ответил он.
– Заболел? – не отставал с расспросами Митя.
«Вот репей липучий!» – начал сердиться Ванюша, но вслух произнес:
– Нет…
– Спишь?
Тут Ванюша не выдержал, открыл один глаз, скосил его на друга:
– Если бы я спал, как бы я с тобой разговаривал?! Я же – не лунатик!
– Это верно, – подумав, согласился Митя, – ты по ночам по крышам не ходишь. Ты по крышам только днем ходишь.
– Я не хожу по крышам, – возразил ему Ванюша, – я только птенца с крыши снимал, чтобы его ястреб не утащил.
– Ну да, – закивал головой Митя, – зато он тебя утащил. Помнишь, какая шишка у тебя на лбу была, когда ястреб тебя на лету из когтей выпустил?
Ванюша вспомнил. Шишка и правда была большая. Он даже поднял руку и потрогал лоб в том месте, где когда-то она торчала, словно рог у носорога.
«Вот интересно, – опять подумал он, – шишка была новая, яркая, словно раскрашенная краской из малинового сока. Потом постарела, растеклась в бесформенную блямбу и стала желто-синей, словно шляпки сыроежек, а потом и вовсе исчезла. Вот это да! Она же просто умерла, эта шишка!»
Ванюше опять стало страшно. Он крепко зажмурился и ладони прижал к груди.
– Ты чего? – поинтересовался у него гном.
Вот так друг! Пришел к нему в гости, а он лежит, не встает, да и вид у него какой-то странный.
– Не мешай! Не видишь? – я старею!
– Как это? – не понял Митя и посмотрел на него с опаской.
– Как, как... – передразнил его Ванюша. – Вот так! День сегодня новый?
– Ну… новый, – все еще, не понимая, подтвердил гном.
– Вот видишь! А я – старый!
Митя подошел к нему поближе, склонился над лесовичком и стал внимательно его рассматривать. Он встречался с Ванюшей каждый день, знал его так же хорошо, как знал себя сам лесовичок, и не видел в нем никаких перемен.
– Нет, – убежденно сказал он через минуту, – какой же ты старый? Ты совсем даже молодой. Я бы даже сказал, что ты совсем еще маленький.
– Ты не понимаешь, – от досады Ванюша открыл второй глаз. – День новый?
– Новый, – опять согласился Митя.
– А разве я – новый? Вот, посмотри: руки старые…
Он сунул под нос гному свои ладошки.
– … и ноги старые!
Ванюша хотел было показать другу свои пятки, но вспомнил, что решил сохранить их для археологических открытий, и не стал этого делать.
– Голова – и та старая…
Для убедительности он даже подергал себя за волосы. Это было больно, и Ванюша ойкнул.
– Я весь – старый… И вчера уже был старый, и позавчера, и три дня назад. Каждый день! И каждый день я все старее и старее. Понимаешь?!
Митя смотрел на него в растерянности.
– А я? Выходит, что я – тоже старый?!
Голос у гнома задрожал, а глаза готовы были рассыпаться тысячами слезинок. Ванюша посмотрел на него озадачено. Вот об этом он не задумывался. Но если все-таки хорошенечко подумать…
Думать лежа ему надоело. Он сел на кровати, потянул к себе за руку Митю и уставился на него.
– Повернись! – скомандовал он. – Направо! Налево! Рот открой!
– А рот зачем?
Митя говорил с открытым ртом и потому слова у него прозвучали так, как будто он в этот момент ел кашу. Примерно вот так: а от заем?
– А вдруг у тебя за ночь новые зубы выросли? – охотно пояснил ему Ванюша. – Тогда будет ясно, что ты еще не старишься.
Новые зубы у Мити, понятное дело, не выросли, из чего расстроенные друзья сделали вывод, что Митя со вчерашнего дня тоже состарился. Теперь и гном понял, в какой ситуации они оказались.
– Стареем? – уныло спросил он у друга.
– Стареем! – со вздохом подтвердил тот.
И тогда Митя заплакал.
– Я не хочу быть старым! – всхлипывал он, размазывая кулачком слезы по щекам. – Я хочу бегать наперегонки с зайцами, лазить по деревьям, купаться в пруду… Я даже в школу ходить согла-а-асе-е-ен…
– Что же делать?! – ласково погладил его по голове Ванюша. Конечно, он мог бы сказать в утешение, что круглый, словно колобок, Митя никогда не умел бегать наперегонки с зайцами, на дереве висел, словно подушка, которую за ушко вывесили проветриваться и просушиваться на солнышко, а плавает он только по-собачьи, но зачем же лишний раз огорчать друга? Пусть хоть сейчас, когда старость все ближе и ближе, он думает и радуется тому, что у него в жизни все это было – и зайцы, и деревья, и пруд.
– А знаешь что? – Ванюше вдруг пришла в голову хорошая мысль. – Мы же с тобой еще не совсем состарились?
– Не совсе-е-ем… – хлюпнул носом Митя и с надеждой посмотрел на лесовичка.
– Давай, пока мы еще не совсем старые, будем каждый-каждый день бегать по лесу, лазить по деревьям, купаться в пруду. В общем, делать все то, что мы делали до сегодняшнего дня! Зато, когда мы совсем состаримся, мы будем об этом вспоминать и радоваться! Давай?
– Давай! – повеселел Митя. – А ты научишь меня плавать на спинке?
– Научу! – великодушно согласился Ванюша.
На самом-то деле ему не очень хотелось учить друга плавать на спинке, потому что так приятно было хвастаться и задирать нос, лихо переворачиваясь в воде с живота на спину и обратно, пока Митя бултыхался, словно только что научившийся плавать щенок. Но сегодня Ванюша решил быть добрым. В конце концов, они же друзья.
Целый день Ванюша и Митя бегали, играли, купались и занимались массой других очень важных и интересных дел, которыми занимаются еще не успевшие состариться гномики и лесовички. А вечером, когда глаза у Ванюши сами собой стали закрываться, а ноги отказывались слушаться, он добрался до постели и, уже засыпая, подумал: «Завтра будет новый день. И это ничего, что я стану немножечко старее. Потому что если бы каждый день я просыпался новым, мне каждый день приходилось бы снова и снова учиться тому, что я умею и знаю сейчас. Скучно каждый день учиться одному и тому же. А если каждый день я буду проводить так же весело, как сегодня, – что ж, значит, стариться не так уж и грустно! И как здорово, что впереди еще очень много таких замечательных дней!».
Как Ванюша птенца спасал
Однажды утром Ванюша проснулся от птичьего гвалта. Пернатые жители кричали на все голоса так, как будто в лесу произошло землетрясение! Ну, или случился пожар, и сгорели и деревья, и гнезда на них! Ванюше очень не хотелось вставать, но просто так лежать и слушать птичью какофонию было невозможно.
Кстати, знаете ли вы, что такое какофония? Это когда все кричат на разные лады, и никто друг друга не слушает. Вот примерно то же самое происходило сейчас за окном у Ванюши.
Лесовичок вскочил с постели, быстро натянул на себя штаны и рубашку и, даже не умывшись, выбежал из дома.
Птицы были повсюду – и на деревьях, и на кустах, и даже на крыше.
– Эй, вы, чего расшумелись?! – накинулся на них Ванюша. – Птичьего старосту выбираете? А ну, разлетайся!
Но птицы не слушали его и продолжали кричать. Прислушавшись, Ванюша понял, что их так взволновало. Птенец синички – еще не оперившийся, а потому совершенно беспомощный, выпал из гнезда и сидел сейчас на крыше Ваниного дома, где-то у самой трубы. Бедная мама с плачем летала вокруг него, но ничем не могла помочь своему непутевому ребенку, которому так хотелось скорее увидеть большой мир, что он слишком далеко высунулся из гнезда, потерял равновесие и свалился вниз. Хорошо еще, что крыша была покрыта сухой травой, и птенчик приземлился на нее, как на мягкий матрас.
Как бы то ни было, теперь птенца поджидали большие неприятности: сам он не летал и не мог вернуться в родное гнездо, а мама у него, к сожалению, родилась не кошкой, а тоже синичкой. Это кошка может взять котенка - путешественника за шкирку и вернуть его к более послушным братьям и сестрам. А у синички клюв не предусмотрен для того, чтобы хватать птенцов за шкирки. Да и шкирок никаких у птиц нет. В общем, птенцу грозила голодная и холодная смерть. К тому же неподалеку, это Ванюша понял из птичьего гомона, охотился ястреб. В любой момент он мог прилететь, схватить бедную маленькую синичку и унести ее на завтрак своим детям.
В общем, птенца надо было спасать. Но как? Залезть на крышу – это еще половина дела, а вот как потом добраться до гнезда?
– А ну, помолчите! – скомандовал Ванюша птицам. – Думать не даете...
Птичий хор мгновенно умолк. Ванюша приставил указательный палец ко лбу, сделал глубокомысленный вид и стал ходить взад-вперед, раздумывая над тем, как помочь синице и ее ребенку. Три шага туда, три шага обратно, три шага туда и снова столько же обратно.
За этим занятием его и застал гномик Митя, который, как это обычно бывало по утрам, пришел навестить своего друга.
Увиденная картина Митю удивила. Ванюша с такой силой прижимал палец ко лбу, что на коже у него появилась вмятина красного цвета. Лицо сосредоточенное, глаза устремлены в землю, а губы шевелятся, словно лесовичок разговаривает сам с собой. В первый момент Митя решил, что тот заболел. А вы бы что подумали, если бы застали своего друга разговаривающим с самим собой?
– Что это ты делаешь? – осторожно, даже с опаской поинтересовался гном у Ванюши. А сам на всякий случай держался в сторонке, не подходил близко. Вдруг болезнь у Вани заразная и передается по воздуху, как грипп или ветрянка.
– Думаю! – коротко ответил ему Ванюша.
– А-а-а-а, – уважительно протянул Митя. Он никогда еще не заставал друга за таким странным делом. – И о чем?
Ванюша отвлекся от раздумий, посмотрел на Митю и … И вдруг его осенило!
Если бы вы придумали что-нибудь интересное, вы бы, наверное, закричали «Эврика!», что значит «Нашел!». Но Ванюша был обыкновенным маленьким лесовичком и не знал таких слов. Поэтому он просто подбежал к Мите, схватил его за руку и потащил за собой к тому самому дереву возле дома, с которого упал птенец.
Птицы, не разобравшись, вновь подняли гвалт.
– Да замолчите вы! – рассердившись, закричал на них Ванюша. – Ястреб услышит!
Упоминание о хищнике подействовало. На поляне стало тихо.
– Ястреб? – дрожащим голосом переспросил Митя.
Ястреба боялись все – и зайцы, и мыши-полевки, и даже лисы, а что уж говорить о птицах! Но боялись его и гномы: ему вполне было под силу схватить и унести маленького гномика. Правда, никто никогда не видел, чтобы такое случилось, но непослушных малышей, которые то и дело норовили убежать подальше от дома, ястребом пугали. Вот поэтому Митя и задрожал, стоило Ванюше упомянуть об этой страшной птице.
– Не бойся! – храбро сказал лесовичок. – Я не дам тебя в обиду.
Роста он при этом был такого же, как Митя, а весил раза в два меньше, потому что Митя был кругленьким и толстеньким, словно грибок - боровичок, а Ванюша – стройным, как молодое деревце. Так что ястреб, скорее, справился бы с ним, чем с его другом.
Ваня подвел гномика к дереву.
– Я заберусь тебе на плечи, – начал объяснять он, – дотянусь во-о-он до той ветки, залезу на нее, а потом спрыгну на крышу. Возьму птенца, посажу его за пазуху и постараюсь обратно на дерево забраться. А там уже до гнезда рукой подать. Здорово я придумал?
– Здорово! – на всякий случай признал Митя, хотя мало что понял. Какой-то птенец, какое-то гнездо… Но спорить не стал. И, наклонившись, послушно обхватил руками дерево.
Ванюша, держась за его плечи, стал забираться ему на спину. Он бил его босыми пятками по ногам и бокам, хватал за волосы и уши, соскальзывал с Митиной круглой спины, как с горки, пыхтел и царапался, пытаясь удержаться. Бедный Митя кряхтел, скрипел зубами, тихонько ойкал, а один раз, когда Ванюша уж слишком рьяно лягнул его ногой, даже взвыл. Другой на его месте уже давно бы отказался изображать из себя лестницу, но Митя терпел.
Наконец, у Ванюши получилось! Он забрался гномику на спину, встал босыми ногами ему на плечи и потянулся к толстой ветке, которая свисала над крышей его дома. Чтобы достать до ветки, ему пришлось несколько раз подпрыгнуть, каждый раз приземляясь на плечи бедного Мити.
– Ой! – говорил тот. – О-е-ей!
И, когда Ванюша уцепился за ветку и повис, Митя скорее отбежал в сторону и, охая и морщась, начал растирать руками плечи.
Ванюша был гибким и ловким. Раскачавшись на ветке, он забросил на нее ноги и вниз головой, как летучая мышь, пополз по ней в сторону дома. Ветка росла над самой крышей, поэтому Ванюше не составило никакого труда спрыгнуть с нее.
Птенец сидел, прижавшись маленьким пушистым тельцем к трубе, и испуганно смотрел на лесовичка круглым, словно бусинка, черным глазом. Рядом порхала бедная мать.
– Все в порядке, – сказал им обоим Ванюша и взял птенца в руки.
Если бы я рассказывала вам сказку, то сейчас должна была бы написать, что все закончилось благополучно, потому что в сказках все всегда заканчивается хорошо. Но я рассказываю вам НАСТОЯЩУЮ историю про НАСТОЯЩЕГО лесовичка, а в настоящей жизни, увы, все бывает далеко не так замечательно, как хотелось бы.
Ванюша не успел добраться до гнезда. Птицы вдруг подняли страшный крик, разлетелись в разные стороны, боясь приблизиться к крыше, где стоял Ваня с птенцом в руке.
Лесовичок посмотрел вверх. Закрывая крыльями полнеба, к нему приближался ястреб. Он сделал круг над головой у Ванюши и вдруг камнем кинулся вниз, прямо на лесовичка. Точнее, на птенца, которого тот держал в руке. Еще секунда – и маленький пуховый комочек станет добычей коварного хищника. Еще секунда и… Ванюша одним движением руки сунул птенца под рубашку!
Ястреб уже не мог остановиться. Вместо птенца он ухватил когтями лесовичка и вместе с ним взмыл над крышей.
Это потом Ваня говорил, что ни капельки не испугался. На самом деле он очень даже испугался. От страха он крепко-накрепко закрыл глаза, и очень хорошо сделал, потому что иначе боялся бы не только ястреба, но еще и высоты. Ему было бы страшно вдвойне! А так – Ванюша висел в когтях, крепко ухвативших его за рубашку, покачивался, словно на качелях, и совсем уже смирился со своей участью: вот сейчас ястреб принесет его в свое гнездо и отдаст на растерзание своим птенцам – таким же хищным, как он, и таким же прожорливым.
– Э-э-э-эй… – бежал по земле вслед за ястребом внезапно расхрабрившийся, наверное, от страха за друга, Митя и размахивал руками. – Э-э-э-эй, отпусти его немедленно!
И вот тут произошло настоящее чудо, какое бывает только в сказках. Птицы, всегда такие пугливые, такие беспомощные, такие беззащитные, с криками бросились на ястреба, окружили его и стали клевать со всех сторон. Кто-то норовил клюнуть в крыло, кто-то – в хвост, кто-то – в голову, кто-то – в спину. Они не могли причинить ему большого вреда – так же, как укусы комаров не могут причинить большого вреда человеку. Но птиц было слишком много, чтобы справиться с ними. К тому же в когтях у ястреба была добыча, которая мешала ему лететь. Он лениво поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, чтобы дать отпор, но маленькие, юркие птички тут же разлетались и становились недосягаемыми. Наконец, ястребу надоела эта странная битва, он разжал когти и выпустил Ванюшу.
Очень хорошо, что лесовичок летел с закрытыми глазами! Он не успел испугаться. Он только почувствовал, как падает вниз, и тут же со всей силы шмякнулся прямо на какой-то куст. Ветки под ним согнулись и выпрямились, и Ванюша, словно акробат на сетке, подлетел в воздух и снова упал, но теперь уже на землю, сильно обо что-то ударившись лбом. И только после этого открыл глаза.
К нему со всех ног бежал Митя, над головой кружились птицы, а ястреб, проигравший этот бой, уже скрылся за лесом. Ванюша сел и достал из-под рубашки живого и даже не очень-то помятого и совсем не испуганного птенца – тот просто не понял, что с ним произошло, и какой смертельной опасности он только что избежал.
Я не буду еще раз рассказывать о том, как в очередной раз Ванюша лез на плечи Мите, чтобы забраться на дерево и вернуть птенца в гнездо. Если интересно – загляните на предыдущую страницу. У Мити потом несколько дней болели и спина, и бока, и плечи. У Ванюши расплылся на лбу разноцветный синяк, зато благодарные синички каждое утро будили его теперь своими песнями, а о подвиге храброго лесовичка узнал весь лес: птицы так болтливы, не правда ли?
Как Ванюша ленился
Однажды утром Ванюша проснулся и… Только, пожалуйста, не говорите мне, что я уже не в первый раз начинаю сказку этими словами. Но, согласитесь, было бы странно, если бы я написала: однажды ночью Ванюша проснулся… Вы бы решили, что ему приснились кошмары. Но ему совсем даже не снились кошмары, наоборот, ему снились веселые и добрые сны, а потому Ваня спокойно спал всю ночь и просыпался, как это и полагается, утром.
Вот и в этот день, который ничем не отличался от всех других дней, он открыл глаза и вдруг понял, что ему совершенно, ну ни капельки, ни капелюшечки не хочется вставать! Разве с вами не бывает такого? Ну, ле-е-ень! Лень оторвать голову от подушки, лень пошевелить рукой и ногой и даже думать об этом – тоже лень!
Ванюша закрыл глаза и хотел поспать еще немного, но, как назло, спать ему тоже было лень. Почему? Да потому что для того, чтобы уснуть, надо постараться. Очень даже постараться, особенно если тебе совсем не хочется спать.
Какое-то время Ванюша лежал на спине, ленясь повернуться на бок, и считал трещинки на потолке. Трещинок было много – домик у Вани был старенький, и скоро лесовичку наскучило это бесполезное занятие.
Тогда он стал думать о том, что ему больше лень делать: лежать или стоять? Лежать – устала спина, стоять … Согласитесь, глупо стоять, когда в доме полно мебели – и стул, и табуретка, да и на пол, в конце концов, всегда можно аккуратненько опуститься. Так что после недолгих размышлений Ванюша решил, что самый лучший выход – это сесть. Что он и сделал. И очень вовремя. Потому что именно в этот момент дверь открылась, и в комнату вкатился его верный друг лесной гномик Митя.
Споткнувшись в одна тысяча сто тридцать первый раз о порожек, Митя в одна тысяча сто тридцать первый раз (Ванюша считал! Если, конечно, ему было не лень это делать. Так что цифра нуждается в уточнении!) уронил на себя вешалку и долго пыхтел, пытаясь вернуть ее на место. Когда Ванюше совсем уже стало лень смотреть, как дружок воюет с досочкой, к которой прибиты три крючочка, Митя, наконец, справился со своей заклятой противницей и подкатился к кровати.
– Что это ты делаешь? – поинтересовался он у Ванюши, хотя ясно видел, что тот сидит и ровным счетом ничего не делает. Но такая уж у него была привычка – задавать глупые вопросы.
– Ленюсь! – честно ответил Ванюша, потому что у него тоже была привычка всегда отвечать честно.
– Ленишься? – кажется, Митя был несколько озадачен такой откровенностью. В самом деле, кто из нас может честно признаться в том, что он ленится? То - то! Никто и никогда!
– Разве это хорошо? – осторожно спросил Митя.
– Это просто здорово! Хочешь, будем лениться вместе? – предложил ему Ванюша. – Устроим День Великой Лени!
– Хочу! – с готовностью и даже с радостью согласился Митя.
А вы бы разве отказались?
Гном сел на кровать рядом со своим другом, свесив короткие ножки, и так же, как лесовичок, стал разглядывать стены комнаты, потолок, окно, за которым ярко светило солнце. Но очень скоро им стало лень сидеть просто так.
– Ну-у-у, – разочарованно протянул Митя, – какой же это праздник?! В праздник все веселятся, радуются, а не дуются, словно мышь на крупу.
Ванюша и сам уже подумывал о том, что лениться просто так – скучно, но ему было досадно, что первым об этом сказал его дружок.
– Знаешь, – Ванюша спрыгнул на пол, – давай веселиться! А у тебя нос картошкой! У-ха-ха-ха! И-хи-хи-хи!!!
Лесовичок схватился за живот, повалился на кровать, словно стоять не мог от смеха, и стал по ней кататься. Нос у гнома, действительно, был картошкой, и Митя об этом, разумеется, знал, но все равно ему стало обидно. А кому приятно услышать такие слова, да к тому же еще от лучшего друга?
– И ничего не картошкой! – Митя попытался сползти с кровати и плюхнулся на пол, словно мешок с мукой, поднялся, пыхтя, и направился к двери. – Раз ты обзываешься, не буду больше с тобой лениться!
– Подожди-подожди! – Ванюша испугался, что Митя, действительно, сейчас уйдет, и он останется один, а кто же отмечает праздники в одиночку? – Я же пошутил! Ты же сам хотел повеселиться! Я больше не буду, честное слово!
Митя остановился и посмотрел на лесовичка. Посмотрел пока еще обиженно, но уже раздумывая: не остаться ли ему, не простить ли своего друга?
– Хочешь, устроим скачки?
Ванюша схватил в углу веник, оседлал его и, изображая всадника, поскакал по комнате.
– Иго-го! Иго-го!
Митя не умел долго обижаться. Второго веника не было, но он и без того мог прекрасно скакать, размахивая рукой, словно подгонял плеткой невидимого коня.
Так они долго прыгали друг за другом, половицы у них под ногами кряхтели и скрипели, а на столе подпрыгивала чашка, в которой жалобно тренькала маленькая ложечка.
– Иго-го! – Ванюша с разбега запрыгнул на кровать и упал без сил
– Уф-ф-ф… – плюхнулся рядом с ним Митя.
– Здорово повеселились! – отдышавшись, сказал Ванюша.
– Здорово! – согласился с ним Митя. – Только все равно это не настоящий праздник. В настоящий праздник зовут гостей, накрывают на стол и угощают чаем с плюшками и вареньем. Где твои гости?
Ванюша задумался. Ему очень не хотелось ударить в грязь лицом перед своим другом.
– А разве ты не мой гость? – спросил он у Мити.
– Гость! Только ты меня не звал, я сам пришел. И чаем с плюшками и вареньем ты меня не угостил, а заставил вместо этого прыгать до упаду. Тоже мне, гостеприимный хозяин называется!
– Вот какой ты привереда! – проворчал сердито Ванюша. – А давай, как будто я тебя уже пригласил?
– Ладно уж, – согласился Митя. – А чай?
Пришлось Ванюше с кровати подниматься. Посмотрел он в один угол, посмотрел – в другой – чашки не мыты, воды нет, чай с травами не заварен, а плюшками и подавно не пахнет. А пахнет пылью, которую они с Митей подняли, когда всадников изображали.
– Ага, – обиженно сказал Ванюша, – как лениться – так вместе, как чаем угощать – так я один? Так нечестно! Давай, я пол подмету, а ты воды принесешь и чашки помоешь. Ягод мы вместе наберем, а плюшки у твоей мамы попросим – очень уж они у нее вкусные!
На том и порешили. Пока Митя за водой ходил, Ванюша постель застелил. Пока Митя чашки мыл, Ванюша пол подмел. Чисто стало в комнате, хорошо.
Взяли друзья большую корзину и побежали на Дальнюю поляну за ягодами. Ванюша на коленках ползает, землянику собирает, а Митя в сторонке чернику с кустиков рвет.
Набрали полную корзину ягод, нарвали душистого липового цвета, пахучих вишневых листьев. По пути домой завернули к Мите – за свежеиспеченными плюшками и ватрушками. Вернулись домой усталые, когда солнце давно уже за полдень перевалило. Заварили душистый чай, сидят, плюшки за обе щеки уплетают, чаем запивают, ягодами и губы, и щеки перепачкали.
Пока чаевничали – уже и день подошел к концу. У Ванюши глаза сами собой слипаться начали. Еще бы! Попробуй целый день отмечать День Великой Лени – не так уж это и легко, оказывается.
Сидят Ванюша с Митей друг против друга, зевают.
– А хорошо мы с тобой сегодня ленились? – говорит Митя.
– Хорошо! – кивает головой Ванюша.
– Праздник просто замечательный получился. Давай завтра снова праздновать! – предложил Митя.
Подумал Ванюша, подумал и … отказался. Праздник – он и есть праздник. Его раз в году отмечать нужно. Ждать и готовиться. Словно к Новому году. А каждый день лениться – это уж совсем неинтересно. Завтра будет новый день, и они с Митей обязательно придумают что-нибудь такое, чтобы он снова прошел как праздник.
Наводнение
Однажды ночью Ванюша проснулся…
– Ага! – скажете вы. – Почему же он проснулся ночью, когда полагается спать и взрослым, и детям? Может быть, ему приснился кошмар?
А вот и нет! Никакой кошмар ему не приснился. Просто в лесу разбушевалась страшная гроза. Гром гремел так, как будто бы одновременно стреляли десятки орудий: трах-ба-бах! Трах-ба-бах! Ванюша, конечно, никогда не слышал, как стреляют орудия, но если вы когда-нибудь видели салют, то знаете, как это бывает…
В небе сверкали молнии – так, что Ванюше даже показалось, что одна из них пылающей стрелой сейчас влетит к нему прямо в окно. Дождь стучал по крыше, словно кто-то играл на барабане прямо возле уха: трам-пара-рам! Трам-пара-рам! Ветер выл за стенами домика, как будто ему было страшно оставаться одному в лесу в такую грозу. Ветер бился в Ванюшину дверь, и она, бедная, кряхтела и скрипела, а домик вздрагивал, грозя развалиться на части.
Скажите, вы смогли бы спать в такую грозу? Небось, от страха полезли бы с головой под подушку или побежали к маме и спрятались бы у нее под одеялом?
Вот и Ванюша проснулся. Он открыл глаза, послушал, как плачет ветер, и так ему стало его жалко, что лесовичок хотел встать и впустить его в дом. Но потом подумал, что холодный ночной ветер – не самый лучший гость, и не стал этого делать.
Ванюша лежал и слушал музыку дождя. Вот вступают басы: бом! Бом! Потом литавры (литавры – это такие железные тарелки) – трам! Трам! Потом запевает ветер: у-у-у! у-у-у! Вздыхают деревья: шух-х-х! шух-х-х!
Ну и, конечно, барабан: тра-та-та! Тра-та-та!
Музыка была хоть и громкой, но печальной. Ванюше скоро надоело ее слушать, и он снова попытался уснуть. Но не тут-то было! Спать, когда со всех сторон гремит и стучит, совершенно невозможно! Ванюша попробовал закрыть уши ладошками, но, согласитесь, не очень удобно спать, схватившись руками за голову. Тогда он нырнул под подушку. Шум слегка затих, зато лесовичок вспотел и стал задыхаться. Пришлось лечь так, как полагается: головой на подушку, а не под нее.
Дождь не утихал. Вокруг дома все время что-то булькало и шлепало. Ванюше даже казалось, что лесная речка, которая обычно мирно протекала неподалеку от его дома, вдруг встала на дыбы и обрушилась на поляну, где жил лесовичок. И сейчас потоки воды подхватят домик и унесут его далеко-далеко, в синее море, о котором рассказывали птицы, которые на зиму улетали в дальние края, а весной возвращались обратно.
Сначала Ванюша испугался – вы же знаете, что лучше испугаться заранее и быть готовым к неприятностям, чем начинать бояться, когда они начнутся. Так вот, сначала Ванюша испугался, а потом представил себя мореплавателем – храбрым капитаном, первооткрывателем далеких земель.
Признайтесь честно: кто из вас хотя бы раз в жизни не мечтал стать капитаном корабля? Вот стоите вы на мостике – в белом кителе с золотыми галунами, в фуражке с черным околышем, с кортиком на боку, в руках у вас – большой бинокль, вы смотрите в него и видите вдали сквозь высокие волны, которые так и норовят накрыть ваш корабль, темную полоску берега…
– Земля! Земля! – кричит впередсмотрящий и… И почему-то со всего размаха тычет вас кулаком в бок!
По крайней мере, с Ванюшей все именно так и случилось. Только это был не впередсмотрящий. Это была волна, которая ворвалась в домик, распахнув не устоявшую под ее напором дверь, и со всей силы ударила в кровать, на которой лежал Ванюша. Кровать покачнулась и… поплыла, словно лодка.
– О-е-ей! – во весь голос завопил Ванюша, подскочил и сел на постели, ухватившись обеими рукам за края кровати.
Мимо него вверх ногами проплыла деревянная табуретка, а вслед за ней – веник. За веником последовали кухонное полотенце, похожее на опавший парус, деревянные ложки, напоминавшие маленькие быстроходные лодочки, расписные тарелки и даже меч, который он сам выстругал весной и которым рубил лопухи и крапиву вокруг своего дома. Правда, потом меч куда-то подевался, и Ванюша даже думал, что гномик Митя взял его поиграть, потерял и боялся в этом признаться. Митя, конечно, клялся, что не брал меч, потому что у него есть свой – точно такой же! Но Ванюша знал, что его меч – лучше, и что Митя давно мечтал о нем. И вот теперь игрушка, которая едва не стала причиной ссоры между друзьями, спокойно плыла по комнате.
«Ого, – подумал Ванюша, который уже немножко справился со своим испугом, – надо будет сказать Мите, что меч нашелся. Он, конечно, поворчит, но я подарю ему это замечательное оружие, и тогда он простит меня».
Кровать тем временем совершила почетный круг по комнате, обогнув стол, который тоже не удержался на своем месте и теперь приплясывал на волнах, словно разминался перед тем, как выйти на дальнюю прогулку. Поток воды пронес кровать мимо окна, за которым занимался серый рассвет, и вынес через дверь прямо на улицу.
Дождь закончился. Ветер уже не завывал, как прежде, а деловито растаскивал в разные стороны темные тучи, словно расчищал место для солнца, которое вот-вот должно было взойти. Воздух был свежий, влажный, дышалось легко и свободно. Правда, Ванюша слегка озяб и начал дрожать, но натянул на себя одеяло, которое чудом не унесло водой, и быстро согрелся.
Он осмотрелся вокруг. Всюду, куда ни глянь, стояла темная вода, из нее торчали макушки кустов, а деревья походили на великанов, которые вошли по пояс в реку и теперь думают: нырнуть или не стоит.
– А-у-у-у… – дрожащим голосом позвал Ванюша. – Есть кто-нибудь?! А-у-у-у…
Из-за кустов медленно, словно королевская яхта, выплыло толстое бревно. На нем сидели в рядок знакомые зайцы, с которыми Ванюша часто бегал наперегонки.
– Эй! Эй! – обрадовано замахал им руками Ванюша. – Стойте! Вы куда? Возьмите меня с собой!
Но зайцы, молча шевеля ушами, проплыли мимо. Ванюша, чуть не плача, смотрел им вслед. «Интересно, – подумал он, – а Митя и его мама? Они успели спастись от наводнения?»
Он представил, как сердитая волна врывается в дом лесных гномов и… Ванюша чуть было не расплакался от жалости.
Кровать повернулась и, мягко покачиваясь на волнах, поплыла в ту сторону, где когда-то была река. Это не значит, что сейчас ее там не было. Это значит, что теперь река была повсюду.
Ванюша со страхом и интересом смотрел по сторонам. На ветке высокого дерева, нахохлившись, сидел черный тетерев. Наверное, сверху ему было лучше видно, что происходило в лесу, поэтому Ванюша обратился к нему:
– Тетерев, эй, тетерев! Есть еще кто-нибудь живой?
Тетерев наклонил голову, посмотрел на лесовичка одним глазом, тяжело взмахнул крыльями – шух-х-х, шух-х-х! – снялся с места и полетел прочь.
Ванюша опять остался один. Ему стало совсем грустно. Он представил себе, что никогда больше не увидит своих друзей, и чуть не заплакал.
– Буль! – сказала вода рядом с ним, и Ванюша вздрогнул от испуга.
Из глубины вынырнула огромная рыба с разинутой пастью, в которой Ванюша без труда смог разглядеть множество очень белых и очень острых зубов.
– Акула-а-а! – что есть силы завопил Ванюша. – Ой, спасите! Спасите-помогите!
Рыба посмотрела на него, не моргая, и скрылась в темной воде. Это была, конечно, никакая не акула, а самая что ни на есть обыкновенная щука, но лесовичок с перепугу ее не узнал. Вы бы тоже не узнали, если бы, подобно Ванюше, очутились на кровати посреди реки. И, наверное, еще бы не так закричали.
Внезапно Ванюша увидел, как навстречу ему движется какое-то темное пятно. Его не могла нести вода, потому что пятно двигалось против течения, а, значит, кто-то или что-то заставляло его это делать. Ванюшина кровать и темное пятно шли, как говорят моряки, встречным курсом и не могли не встретиться. Уже через несколько минут лесовичок смог разглядеть бобров, которые, удобно устроившись на плоту из веток, дружно гребли под команду одного из них. Бобры жили на лесной запруде, и Ванюша с Митей часто бывали у них в гостях.
– Привет, лесовичок! – крикнул Ване старший бобр. – Куда направляешься?
– Не знаю! – честно признался Ванюша. – А вы куда?
– Землю искать. Наводнение разрушило нашу плотину. Надо найти высокое место, подождать, пока вода спадет, ну, а потом думать, как строить новый дом. Твой, наверное, тоже вода смыла?
– Смыла! – уныло подтвердил Ванюша.
– Давай с нами! Мы и тебе новый дом построим – на самом высоком холме, чтобы никогда больше река не смогла к нему подобраться.
– Давай! – согласился с ним Ванюша. – Только как? Мне за вами не угнаться – вас вон сколько, а я один.
– Не бойся! – подбодрил его бобер. – Мы тебя не оставим. Держи!
И бросил Ванюше конец веревки, сплетенной из коры дерева.
Лесовичок ухватился за веревку, а бобры вновь начали дружно грести: раз – два! Раз - два!
Кровать повернулась, закачалась и медленно поплыла вслед за плотом. Ванюша лег, чтобы ему было удобнее, и стал смотреть в небо.
Солнце уже вставало над горизонтом. Розовые облака цеплялись за ветки деревьев и колыхались на ветру, словно наволочки, которые повесили сушиться после стирки. Тяжелые кроны елей и сосен ласково кивали Ванюше. «Как здорово, – думал он, – когда есть друзья, готовые придти на помощь и выручить тебя из беды! Если бы не бобры, меня унесло бы в далекое море, и злобная акула непременно позавтракала бы мной. И никто бы не вспомнил, что жил на свете лесовичок по имени Ванюша… А сейчас я спасен и, когда спадет вода, я непременно отправлюсь на поиски Мити и его мамы. Потому что нужно всегда приходить на помощь другу…»
– Земля! Земля! – громко закричал впередсмотрящий бобр и со всего размаху как даст Ванюше кулаком в бок…
Нет, только не думайте, что я все перепутала. Все так и было. Только…во сне! Ванюша так старательно представлял себя капитаном в белом кителе, что не заметил, как уснул. Дождь тем временем закончился, так же, как и ночь, и наступило утро. А утром, как вы помните, в гости к Ванюше обязательно приходил его друг Митя. Вот и на этот раз он пришел и увидел, что лесовичок крепко спит, хотя на небе давно уже светит солнце, и птицы, радуясь, что дождь прошел, кричат на разные голоса. Он спал, несмотря на то, что Митя, как всегда, споткнулся о порожек и уронил на себя вешалку.
Гномик попытался разбудить друга, но не тут-то было: Ванюша смотрел свой сон и никак не хотел просыпаться. Тогда, рассердившись, Митя ткнул его в бок маленьким кулачком…
– Ой! – подскочил на кровати Ванюша.
И в первый момент не сообразил, что находится в своем доме. Он увидел Митю и так обрадовался, что соскочил на пол и кинулся другу на шею.
– Митя! Ты жив! Как тебе удалось спастись?
– Спастись? – удивился Митя. – От кого?
– Да ни от кого! От наводнения! – попытался объяснить ему Ванюша.
Но тут он огляделся по сторонам, увидел, что находится в своем родном домике, и понял, что все ему приснилось – и наводнение, и зайцы, и акула, и бобры... И очень-очень этому обрадовался. Потому что и дом его был цел, и друг закадычный – рядом. Разве это не замечательно?!