Она была полупьяна,
Но сшита из прекрасной ткани.
И душным запахом вина
Я был, признаюсь, одурманен.
Нам с ней, при перемене вех,
Быть содержимыми жаровен,
Ведь первородный самый грех
Для нас, увы, первоосновен.
Мы острым праведным копьем,
По окончании отсрочки, -
Пронизаны насквозь вдвоем.
А, может быть, поодиночке.