Получили мы квартиру на самом пятом этаже. Это было просторное, светлое жилище, да к тому ж с балконом.
Открываю я как-то балконную дверь и вижу, нет, слышу, где-то в винограде кричит какой-то птенец. Глянул - господи! - совсем голенький, воробушек, рот раскрывает и кричит, видимо, при падении с крыши ударился, а вездесущие муравьи уже стали терзать беззащитное существо. Я взял эту Божью тварь и переложил в чистую шерстяную варежку, висевшую здесь для проветривания.
Птенец всё время мотал головой и широко раскрывал жёлтый ротик, видимо, уже давно выпал из гнезда, страдал от боли и изнывал от жажды. Чем кормить? Чем поить? Ну, да ладно, поить можно водичкой из пипетки. Так и сделал. Две–три капли воды закапал птенцу в ротик, так ведь надо было чем-то и накормить. Мелькнула мысль: а вдруг родители прилетят и заберут в гнездо своё потомство? Решил не мешать возможной встрече, ушёл в зал и стал наблюдать из-за портьеры.
И действительно, прилетели несколько воробьёв - и так же с равнодушием улетели. Видимо, решили: не жилец! Птенец не умолкал, требовал заботы и помощи.
Тут меня осенило: мы кормили аквариумных рыбок мотылём, а что, если попробовать им накормить воробьёныша. Я вновь вышел на балкон, держа в пинцете с пяток красных, вертлявых мотылей.
Без труда мне удалось положить рыбью пищу в жёлтый широко открытый рот птенца, и он с удовольствием съел ее и даже успокоился. Обрадовавшись, я взяв сапёрную лопатку и банку из-под варенья, пошёл в школьный двор, где обычно рыбаки добывали дождевых червей. Накопав с десяток, я вернулся. Птенец уже не спал, а продолжал кричать из варежки, однако, с удовольствием съев парочку червячков, замолчал и закрыл усталые глаза. Уснул. Я думал: ну вот и всё, а что дальше? куда его, коль приютили? Выяснилось, что это была "девочка". А дальше для окрепшего птенчика мы стали мелкой соломкой нарезать мясо, рыбу, да и пошли кузнечики со стрекозами, так и кормили. В корзинке, сплетённой из ивовых прутиков, соорудили просторное гнездо, и уже варежка стала ненужным убежищем, к тому же у нашей питомицы стали появляться пёрышки. Чик! Чик! - разлеталось по квартире, когда она, бодрствуя, гуляла по столу. Потому мы и решили её назвать Чика. Главное то, что она не прыгала, а важно вышагивала - левой, правой, левой, правой. То вдруг, она, расправив свои ещё не сформированные крылья, гонялась за залетевшими мухами и комарами.
Вскоре птичка научилась летать и хорошо реагировала на свою кличку. Порой она гуляла у балкона, и стоило её позвать на кухню, как тут же она прилетала и садилась на плечо, заглядывая в рот: мол, что едите? а мне дайте.
Прогуливаясь рядом с открытым балконом, Чика переговаривалась с усевшимися на балкон воробьями, которые боялись залетать в зал, хотя Чика их настойчиво приглашала, как бы пытаясь объяснить: залетайте, здесь хорошо, я вас угощу чем-то вкусненьким. Но птицы осторожничали, улетали на соседние деревья и оттуда звали к себе Чику. Окрепшие крылышки давали возможность Чике продержаться в полёте не более минуты, да и то после таких усилий она брякалась на диван или на пол. Отдохнув, опять взлетала на балконную дверь и подолгу вслушивалась в щебетанье птиц.
Однажды, когда Чика уселась на виноградные веточки балкона, к ней прилетела стайка воробьёв. Весело переговариваясь, птицы улетели в края неведомые, и с ними отправилась наша Чика. Мы переживали: вернётся ли? не устанет? не разобьётся? И она вернулась. Переночевав, пораньше уселась на балконную дверь в ожидании пернатых сверстников. И вскоре раздалось весёлое щебетанье, будто первоклассники на линейке первого сентября. С новой стайкой, как в лётную школу, она упорхнула и не возвращалась почти час. Залетев в квартиру, Чика опять стала зазывать свою компанию. Настойчиво, всем своим существом пыталась объяснить: мол, смотрите здесь ничего страшного нет, не бойтесь, видите, я же не боюсь, здесь хорошо, - и она подлетала к кормушке, проглатывала кусочки мяса и выбирала какие-то зернышки. Но угостить боязливых слётков она так и не смогла. Подкрепившись, Чика вылетела на улицу, и весёлой гурьбой птицы быстро удалились, рассевшись по ветвям деревьев. Мы долго ждали её возвращения.
Смеркалось. Волнение охватило нас: как бы чего не случилось. Найдёт ли она дорогу к дому? Стали звать птенчика. Людям внизу было странно слышать, как мы с балкона призывно выкрикивали: «Чика! Чика». Я взял фонарик и вышел на улицу, высвечивая засыпающие кроны деревьев. Обследовал почти весь участок между соседними дворами, только Чика не отзывалась.
Возвратившись, мы всей семьёй вышли на балкон, с надеждой всматривались в темнеющее небо: а вдруг на фоне заблестевших звёзд мы увидим возвращающуюся воспитанницу? Но увы, от Чики остались только волнующие воспоминания, природа позвала к себе. http://www.famous-scientists.ru/818/