Сон в руку Пролог

Ольга Постникова
      Проворочавшись, в напрасной надежде уснуть, Юлия, не включая свет, встала с постели. За дорогой,  в тусклом свете луны,  покачивали верхушками сосны. То ли с недоумением, то ли с укоризной. А, скорее всего, просто отзывались на  прикосновения ночного  ветерка.  К окну тянулась веткой старая яблоня, тихонечко поскрёбывая  по стеклу, словно умоляя впустить.  Она  распахнула створки окна, и  комнату  наполнила предосенняя ночная свежесть с  ароматом спелых яблок, цветущих флокс, ночной фиалки  и  едва уловимым запахом  хвои. На иссиня-чёрном бархате бездны мерцали таинственным светом звёзды. Глухой стук падающих яблок,  хор  сверчков –  певцов ночи,   вплетались в первозданную тишину. Осторожно ступая, стараясь не скрипнуть дверью,  вышла из дома, села на скамейку под яблоней,  раскинувшей ветви над большим столом.

   Много лет назад это,  сонное тогда, дерево  – март,  примирило   с неизбежностью убогой  жизни  в деревне.
     В доме, что должен был стать    пристанищем - только комната и кухня, в которой растопырилась  русская печка.  Стены обшарпанные,  маленькие  окошки - во всех разбитые стёкла, соединённые  полосами пластилина. И – запах  чужой жизни.   От   убожества сжало сердце.  Отвернулась, чтобы не заметили набухших слезами глаз,  вышла на крыльцо. Двор был просторным, перед домом берёза. В саду несколько яблонь, одна из них раскинулась ветвями  недалеко от крыльца.  «Под неё - стол, скамейку… а  когда стану   старухой, буду сидеть  на этой скамейке, прясть пряжу и смотреть на разбитое корыто…»         
     «Один, в один  вышло»,- улыбнулась    постаревшему, но не выцветшему  видению.  «Стол, скамейка,  разбитым корытом жизнь  и…старуха». Из леса   донеслось глухое  похохатывание филина.  «Посмейся, посмейся надо мной, что понимаешь, птица, в человеческой жизни. Обосновался в дупле и никто, никогда  не сдвинет тебя  с места, если сам не захочешь. А захочешь, так это твой выбор будет, без тоски по прежнему дуплу. Ты и слова такого не знаешь – тоска. Слова не знаешь, а, интересно, испытываешь ли её. Ничего и я, человек,  не понимаю в  птичьей жизни. То хохот твой слышу, то на весь окрест тоску -  у-у-х».