Отхожу от смежания век. Это же излюбленная мною поляна, усыпанная гибискусом, орхидеями и росянкой. Вон там, вдали, двадцать метров предо мной, заходит за облака раскаленный шар, как монета, упавшая в игровой автомат.
Что за знакомый запах? Кажется, я знаю. Это вафли. Но откуда ветер несет его?
Иду, не мешкая, вперед. Перекинутый через реку дуб пахнет старостью, сыростью, он тут, наверно, миллионы лет лежит... У-у-упс, не у-пал. Главное – дойти до середины. Вторая половина всегда дается легче.
Кто-то щебечет мне, право, под ухо. Какое странное создание… Пышные, как листья деревьев, крылья, сердито-угрюмая голова и непонятный аляповатый раскрас. Она хочет, чтобы я пошел за ней? Что ж, в путь!
Минуя, прыгая, как кенгуру, прохожу дальше за моим проводником. Спустя время привыкаю к ней, этой странной птице.
Стоп. Куда ты меня привела? Ужель это моя лачужка? Мне знакома эта свисающая с крыши ниц резеда. Зайти? Конечно. Как же все тут знакомо – до основания. Перешагиваю расписанные акрилом ступеньки – как всегда, через одну. Как всегда. Да, точно, я так делал. Я знаю где я. Вот моя дверь в Нарнию: осталось лишь распахнуть.
С моего последнего визита все осталось неизменно, ничего не претит моему вкусу. На кухне, выдержанной в венецианском стиле, по обыкновению, мама готовит вафли с кленовым сиропом (вот он, запах, что я узнал, будучи за сотни метров отсюда). Она так молода и красива, что не хватит и тысячи листов пергамента, чтобы описать одни лишь ее глаза, сияющие ярче тысячи осветительных ламп.
– Лой, ты готов ужинать?
– Пока нет, мам, давай дождемся папу?
Вот и Сэм одеялом своего тела укрыл мои ноги.
– Эх, бродяга, тебя не мешало бы подстричь! – лишь милый, будто полушепотом, «Гав» в ответ.
А что там на втором этаже? Интересно, шарнир до сих пор скрипит или папа смазал его?
Скрипит, родимый.
Вот и мой телескоп, установивший взгляд своей линзы на Волосы Вероники. Сейчас, еще пара минут и медово-лимонный ломтик взойдет на облачный трон.
Насколько же цвет луны единится с цветом глаз моей мамы… Как необыкновенно.
Стоит лишь немного повернуть трубу-глазницу и вот виднеется созвездие Змеи.
Что я слышу? Кажется, в дверь кто-то постучал, вероятно, это папа. Скорее, нужно открыть, я соскучился по его щербатому, но удивительно доброму лицу!
– Лой, ты уже проснулся? Я могу войти? Лой, открой глаза, Лой. Я к тебе обращаюсь.
Отхожу от смежения век.
– Вы кто? Где мама? Где мой отец? Где мой дом?
– Лой, успокойся. Тебе дали больше Золпидема, чем было нужно. Вставай, ты должен показаться мистеру Крэйгу.
– Я не хочу к мистеру Крэйгу. Мне нужно домой! Верните меня!
– Вставай, Лой. Все будет ночью. Все будет.