«…в связи со всем вышеизложенным, прошу изменить статус моего пребывания на Земле (К35) с «временного» на «бессрочный»; с условием полной автономности и обязательством, со своей стороны, полугодовых (по земному летоисчислению) отчётов о наблюдениях. Считаю свою миссию крайне важной и надеюсь на понимание Вселенского Совета».
(Ост Ап-третий).
Остап решил не повторять бабушкиной ошибки и тайны из своего желания остаться на Земле делать не стал. Напротив, как можно более открыто он изложил в рапорте причины своего решения, доказывая, что только полное вживание в человеческую среду способно вычленить те болевые точки, которые касаются и их планеты тоже. Это был риск, но по-другому Остап не мог: начинать новую жизнь со лжи, пусть даже небольшой и с благородными целями – он не хотел.
Требовали определённости его статуса на Земле и завязавшиеся отношения с Дашей: «Для нашей службы безопасности нет укромных уголков – везде найдут. А отыскав – непременно вернут на родину…. И что тогда будет с ней…, с нами? Нет, я не могу этого допустить. Пока «точка невозврата» не пройдена, я должен быть уверен, что выбор нашей дальнейшей судьбы будет зависеть только от нас».
Ранним утром следующего дня в дверь к Остапу постучали…. Ему не надо было объяснять, кто пришёл и с какой целью. Одетый полностью в лучшее, что у него было, он пошёл открывать….
Вошли четверо. Один остался у двери (служба безопасности), трое прошли в зал, сели на диван и уставились на Остапа. Представителями каких Кланов являлись эти трое и какая сила была заключена в явившиеся перед ним людские оболочки, Остапу было неведомо, но их неподвижные взгляды расщепляли его на мельчайшие составляющие ничуть не хуже, чем это происходило бы в тоннеле струнного перехода, только что в данном случае он оставался невредим….
Полчаса безмолвной пытки показались Остапу вечностью, и когда один из троих заговорил, словно гора свалилась с его плеч: ещё немного, и он бы не выдержал:
- Мы рассмотрели ваш рапорт…. Вчера. Сегодня мы рассмотрели вас…. Вы просите невозможного. Никогда ещё в истории нашей цивилизации не было ничего подобного. Поэтому…. Вам дано добро. Ваши аргументы достаточно весомы, как и наши надежды на вас. Но вы должны знать, что после принятия окончательного решения, обратного пути не будет…. Чисто физиологически. Изменится и продолжительность вашей жизни, она будет «привязана» к земным параметрам….. Единственное, что останется неизменным – это финансирование с нашей стороны вашей исследовательской работы, в разумных пределах…. Вы отдаёте себе во всём этом отчёт?
- Да.
- И…?
- Я остаюсь.
***
Мело, мело по всей земле,
Во всe пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол,
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле,
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
(Б.Пастернак)
В Ергаках наступила ночь. Внезапно, как и всегда в горах, будто кто-то большой и невидимый нажал на выключатель, оставив на чёрном покрывале неба, в утешение изумлённой публике, звёздные россыпи созвездий и величаво протянувшуюся от окоёма до окоёма сверкающую реку Млечного пути.
- Какие близкие звёзды.
Даша прижалась к Остапу.
- Это от того, что воздух в горах разрежен, а высота над уровнем моря уменьшает атмосферные помехи.
- Какой ты у меня романтичный. – Рассмеялась она. – Тебе бы погоду на местном канале представлять….
Она сложила ладони домиком, на уровне бёдер, «крышей» вниз и продекламировала:
- Атмосферные помехи, сегодня, низки, как никогда, что позволяет наблюдать такое необычное в наших широтах явление, как «близость звёзд». А если ещё и разреженность воздуха превысит допустимые пределы, то….
- Язва ты, Дарья Михайловна, и больше ничего. – Остап попытался отстраниться, будто рассердившись, но Даша прижалась ещё крепче.
- Нет, ты не понимаешь…. Они близко для того, чтобы я даже ночью могла видеть твои глаза…, и отражение в них своей любви.
- Это не отражение…. – Тихо ответил Остап и поцеловал девушку. – Это ответ.
Отдельные домики были забронированы за два месяца вперёд, и им пришлось взять то, что осталось – небольшой номер в двухэтажном бревенчатом доме гостиничного типа на все Новогодние каникулы. Удобства на этаже, слышимость через стенку – как будто у тебя за спиной разговаривают…, но Остапу и Дарье до этого дела не было.
Они переживали те счастливые мгновения, когда весь мир был с ними в гармонии, когда прекрасным образом воплощалось любое, самое малейшее движение души и не было ничего невозможного для двух сердец, слившихся воедино. Ими владело то чувство, которое открывает все двери; которое заставляет отдавать, не задумываясь и принимать, не рассуждая - единственное чувство на Земле, достойное вечности – любовь.
- Эй, археолог, долго ты ещё стоять будешь? Как я тебя учила? Ноги вместе, колени в полусогнутом состоянии, корпус вперёд, толкаешься…, и едешь. – Даша продемонстрировала Остапу, как это делается на практике и, заложив несколько лихих виражей, остановилась ниже по склону. – Ну, понял? Давай…. Горка-то детская.
- Ага, детская…. – Остап переступил лыжами и посмотрел вниз. Может кому-то этот спуск и казался пологим, но только не ему: генетическая родовая память восставала против даже гипотетической возможности свободного скольжения с такой высоты. – Даш, а вот там какие-то неровности…. Я же упаду.
- Гора – это вообще одна большая неровность. – Засмеялась девушка. – Поэтому сюда и приезжают…. Смелее.
Остапу стало стыдно: любимая девушка взывает к его смелости. Его – молодого, здорового, сильного мужчину…. Его – бороздившего просторы Вселенной и спасавшего цивилизацию от инопланетной плесени….
- А-а-а…. – Закричал он во всю мощь своих лёгких и, что было силы, толкнул себя вперёд.
Лыжи понесли. Его, по инерции, немного откинуло, но он удержался; подогнул колени, сгруппировал тело и, словно маленькая неуправляемая ракета, понёсся в белую неизвестность.
- Эй, эй, полегче…. На поворот уходи. – Заволновалась Дарья. – На поворот, говорю, пока скорость не набрал…. Остап…, падай.
Но Остап уже не слышал. Адреналин, ворвавшись в его кровь, словно огромная океанская волна, крушил в сердце перегородки сомнений и сносил заборы страха, поднимая из древних глубин уже истинно человеческую его сущность и хороня, теперь навсегда, сущность спрута разумного.
Мастерски обходя испуганных «чайников» и «превращая» более или менее значительные перепады в трамплины, он летел к финишу сожалея только об одном – что спуск так короток:
Посвист ветра в ушах и скорости тетивА…,
Ах, жизнь человеческая, как ты красИва.
Дарья, спустившись следом, налетела на Остапа, как маленькая буря.
- Ты…, ты меня обманул? Ты, который…. – Она, в негодовании, забарабанила кулачками по его груди. – А я, как дура объясняю, втолковываю….
Остап улыбался, даже не пытаясь защититься. Так улыбалась его бабушка, когда вспоминала Землю в капсуле перед Последним Переходом, так улыбаются дети, чьи души безмятежны и чисты и которым ещё нет никакого дела до этой суровой тётки, под простым названием - жизнь.
- Ты чего? – Прекратив, наконец, драться и посмотрев на Остапа, удивилась Даша.
- Я тебя не обманывал. – Продолжая улыбаться, Остап притянул её к себе. – Я не умею обманывать. Просто…. Я сейчас будто заново родился и тот, новый человек, оказывается, очень хорошо умеет стоять на лыжах.
- А этот твой…, новый человек, не перестанет любить девушку, по имени Даша? – Тихо спросила она, подняв голову и заглядывая Остапу в глаза.
- А разве могут планеты сходить со своего, выбранного раз и навсегда, пути…? – Так же тихо ответил Остап. - Пока светит звезда по имени Солнце, мой путь не изменится.
Продолжение: http://proza.ru/2016/03/03/1848