- Чаю? – девочка сделала непринужденный жест рукой, как бы приглашая гостя войти. Не сказать, что она сильно была рада видеть этого человека, однако у нее не было выбора – в любом случае человек бы вошел. А кто ему запретит?
- Ты сегодня выглядишь очень расстроенно, - заметил гость, посмотрев на маленькую девочку. Теперь, когда мы вошли в дом, можно было оглядеться и приметить пару деталей. Дом был выполнен в фантастическом стиле, полностью из облаков, что вполне устраивало маленькую девочку. На вид девочке было не больше десяти лет, однако к своему возрасту она была умнее и мудрее многих взрослых, живущих на земле. Очень многое можно было сказать о тех, кто здесь живет, глянув лишь на их дома. Дома из облаков, из сахарной ваты, из шоколада. Рай для детского воображения.
- Сегодня было пополнение, - заметила девочка, как бы объясняя причину своего сегодняшнего расстройства. Нахмурив свое детское личико, она выглянула в окно, на улице располагались точно такие же дома, как у нее. Одноэтажные дома из облаков. А там, на соседней улице одноэтажные дома из шоколада. Дальше, вниз по улице и направо, из сахарной ваты, и так далее. Из леденцов, из жвачек, были даже дома из чипсов. Девочка дружили с маленькими хозяевами этих домов. Все они были счастливыми, сострадательными, радостными детьми.
Однако были еще две категории домов. Первая – дома, сотканные из детских воспоминаний. Обычно это были дома детей, которые попали сюда совсем недавно. Они еще не перешли из этапа воспоминаний в этап счастья, когда ты уже смирился со своей судьбой, и идешь дальше по курсу. Это были, так называемые, средние дома. Когда ребенок еще только определяется с дальнейшей жизнью. Его дом превратиться либо в первую категорию, либо в третью. Третья категория была самая мрачная. Это были злые дети. Здесь ничего не зависело ни от жизни на земле, ни от родственников. Здесь смотрели лишь на твою душу и на твои поступки. Озлобленные, жестокие дети, которые постоянно ввязывались в неприятности, некоторые даже пытались воровать. Правда, это пресекали сразу же, отправляя таких детей в местную комнату для наказаний. Никто не знал, что именно с ними там делают, кроме самих провинившихся, которые молчали о произошедшем, а часто их дома и вовсе меняли облик, превращаясь в шоколадные. Третья категория домов была сделана из старых тряпок, из обломков старой мебели, а некоторые и вовсе из остатков еды или из мусора.
- Пополнение? – переспросил гость, тоже выглянув в окно, - и куда же он попал? – гость быстро пробежал глазами близлежащие улицы. Не заметив нового дома, он вопросительно посмотрел на Элию.
- Нет-нет, у новой гостьи шоколадный дом. Там, в самом конце улицы, я уже все узнала, - улыбнулась Элия, повернувшись к гостю, - она умерла от рака, - грустно заметила девочка. Она уже давно налила гостю чай, к которому он так и не притронулся. Напиток успел остыть, только теперь гость сел за стол, сделав маленький глоток холодного чая.
- Это грустно. Странно, что она так быстро определилась, но хорошо, что в ее сердце лишь радость, не смотря на перенесенные страдания из-за болезни, - гость, наконец, снял черный капюшон. Девочка даже не вздрогнула, увидев открывшееся ей лицо, эти дети, живущие здесь, уже видели его. Кто-то однажды, кто-то до сих пор боится смотреть в эти глаза, а кто-то, например, Элия, сдружился с этим человеком.
- Да, это хорошо. Скажи, а как тебя зовут на самом деле? Мне уже двадцать лет, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Заметь, попала сюда я в возрасте десяти лет, - напомнила девочка, улыбнувшись.
- Зови меня, как привыкла. Смерть, - человек улыбнулся девочке в ответ, и встал из-за стола, - пойду, проведаю новенькую, - он прошел вдоль комнаты, наконец, закрыв за собой входную дверь, и оставив девочку одну, с размышлениями наедине.
Если так подумать, каждый год умирает около тысячи детей, может больше, может чуть меньше. И даже не важно, что именно с ними произошло, факт остается фактом – дети умирают. Кто-то из них мечтал стать актером, кто-то моделью, кто-то великим ученым, художником … Быть может мир потерял второго Менделеева? Второго Толстого? Кто знает точно? Но после смерти детям где-то надо жить, где-то, где не будет взрослых, где будут только они сами, наедине со своими мечтами, размышлениями … А еще сахарной ватой. Быть может это просто единственное, что они успели полюбить …