============Фрагмент 1 (продолжение)
Но – кто он? Откуда пришёл? И как ОН вообще оказался в нашей компании? – Никто не знал, но никто по этому поводу не удивлялся. Как теперь говорят, не заморачивался. Каждый думал, что Его привёл кто-то из нас. Ну, привёл – и привёл, что тут странного? Тем более, что ОН держался как ни в чём не бывало, быстро нашёл общий язык с мужской половиной нашей группы, и скоро уже увлечённо рассказывал о чём-то, а ребята слушали Его с горящими глазами и хлопали по плечу – мировой парень! Наш человек.
Наши девочки полностью разделяли то мнение и бросали в Его сторону быстрые взгляды, в которых читалось…
Читалось такое, от чего у меня резко испортилось настроение, а сердце забилось часто-часто, задыхаясь от ревности и боли: кого же ОН выберет, на ком остановит свои огненный взгляд? Ведь сердцу не прикажешь…
Наверное, вид у меня был растерянный и жалкий, у меня же всё на лице написано, как в книжке – крупным шрифтом. Плакатным! И тут… Он вдруг подмигнул мне (правый глаз Его оставался пламенно-светлым, левый вдруг сделался антрацитово-чёрным, и как это у него получается?) и улыбнулся снисходительно-просительной улыбкой (и я простила Его не рассуждая – сразу, за всё!), словно извиняясь за то, что нравился – всем. Всем! Стоило только увидеть Его.
Ни у кого из наших ребят не было никаких шансов: они «обнулились» автоматически в девчачьих глазах, как только ОН появился среди нас. В одно мгновение парни лишились своих подружек, любимых, и заодно – тех, кто ещё не любил, но собирался их любить.
Взоры всех без исключения девчат обратились – на Него. ОН же играл с ними, забавлялся (как древнегреческий Амур, без промаха разящий любовными стрелами), никому не отдавая предпочтения, но и не отказывая – никому. Влюблённые девичьи взгляды ОН принимал как данность, повседневность, обыденность. Он резвился, купался, плескался – в этой любви, словно огненная саламандра, умудряясь не сгорать в её пламени и оставаться холодно равнодушным.
Его равнодушие только распалило девчат, в них проснулся прямо-таки спортивный интерес, азарт соревнования. И они соревновались – за Его внимание, и каждое его слово, каждый взгляд был желанным призом…
Так продолжалось весь день. Мы лениво бродили по маленькому городку – цели нашего путешествия, осматривая полуразрушенные и порядком обветшавшие достопримечательности. Кажется, это была Коломна. Но не могу сказать точно: таких спокойно-неподвижных, по-домашнему уютных городков немало на Руси.
Шатаясь по кривым улочкам, утопающим в зелени старых лип и тополей, мы набрели на старую, заботливо отреставрированную церквушку – с узорчатыми решётками на узких оконцах, затейливой архитектурой со множеством горельефов и лепных украшений, с фрагментами старинных фресок в простенках между окнами. Церковка сверкала сусальным золотом куполов и чистыми стёклами окон. На дверях висел массивный замок, но мы всё равно обрадовались – находке. С упоением щёлкали затворами фотоаппаратов, снимая друг друга на фоне стрельчатых арочных окон и под кустом цветущего шиповника у церковных ворот.
- А ворота, вы только посмотрите, какие ворота! – ахнул кто-то. – Настоящее каслинское литьё!
У необыкновенных ворот фотографировались всей группой, и парами, и поодиночке. И каждый раз – ОН стоял вместе со всеми, улыбаясь неотразимой улыбкой… Потом, уже в Москве, когда проявили снимки… Его не было ни на одной фотографии.
============Фрагмент 2. О ДОБРЕ И ЗЛЕ
===В берёзовой роще===
Та же компания. Тот же день – солнечно-тёплый, прозрачно-светлый, спокойно-радостный. Недалеко от станции, в берёзовой роще, мы устроили пикник – с обязательным волейболом, песнями под гитару, купанием в речке и, конечно, шашлыками (не помню, когда я их ела в последний раз – настоящие, приготовленные на углях.
Во сне мне досталась добрая половина шампура, я радостно уселась на траву, с бумажной тарелочкой на коленях, и наслаждалась нежной молодой бараниной, обмакивая её в чесночно-ореховый соус и увлечённо хрустя репчатым луком, который, когда ешь его с мясом, всегда кажется сладким. Еда снится мне не в первый раз, я часто ем во сне, но никогда я не ощущала её вкуса так реально).
Место для пикника мы выбрали внизу, у речки. А наверху сияла золотыми куполами та самая, так поразившая нас несказанной, словно бы неземной красотой церковь – и осеняла нас незримой солнечно-золотой благодатью. На душе у всех было спокойно и легко…
Забыв обо всём и беспечно отринув «мирские» заботы (которых у студентов всегда выше крыши, хотя считается почему-то, что им типа нечего делать), мы от души веселились, не зная куда себя деть, кому раздарить – это свалившееся на нас беспричинное счастье.
Наоравшись до хрипоты и насмеявшись до колик в животе, затеяли игру в жмурки и бегали друг за дружкой с переменным успехом, по-детски радуясь пойманной добыче: «А-ааа, поймал кого-то! Ребят, повязку снимите, посмотреть хочу… Да не вырывайся ты, всё равно не отпущу. Попалась, так терпи. Лучше развязать помоги. Не можешь? Я тоже. Какой-то идиот морским узлом завязал. Моряк – с печки бряк!» … … …
Ничто не предвещало беды.
===Красные угли===
Какие же отличные ребята в нашей группе! – думала я. – Какие они хорошие и добрые. Жаль, что никто из них не станет моим любимым – ведь кроме Него мне не нужен никто. Я даже не ревновала Его к подругам, я была уверена: ОН мой. Только мой! ОН внушил мне эту незыблемую уверенность, подарил мне счастье, которого мне до этого (и никогда после) не довелось испытать.
Беда пришла неожиданно. Мы собирались уезжать – уложили рюкзаки, погасили костёр, выплеснув в него полный котелок воды из родника, - и он зашипел обиженно, и красные угли подёрнулись розоватым пеплом. Это было очень красиво - пепел розы. Я слышала эти слова много раз, но что они означают – поняла только теперь, когда увидела воочию.
Но мне не было жаль – костра. Угаснув, он возродился, как птица-Феникс, в Его глазах, которые теперь пылали красно-жаркими углями, и этот свет был страшен, ибо он не являлся – Светом.
В противоположность глазам, лицо Его оставалось спокойным и умиротворённым. – Ещё бы! Ведь сегодня в него повлюблялись все наши девчонки, сегодня он был королём. Принцем – среди Золушек.
Но его губы улыбались мне одной…
===Отличные ребята===
Опустевшая лесная поляна. Погасший костёр. Извилистая тропка бежит по широкой луговине и поднимается на взгорок – к церкви с золотыми куполами. Оттуда уже недалеко до железнодорожной станции. Все наши девчата уже ушли. Электричка через сорок минут, и надо торопиться.
Девчата ушли, а ребята остались. – «Вы идите, мы вас догоним, нам тут поговорить надо. Решить один вопрос», - сказали они нам. Я медленно поднимаюсь по тропинке вверх, борясь с желанием вернуться. Мне страшно уходить. Я боюсь не за себя – за Него. Ведь мне понятно, зачем остались ребята. Я словно вижу их - «решать вопрос» они собрались радикально, в руках у всех суковатые палки, увесистые камни… А у кого-то даже нож… Семеро на одного! А я считала их хорошими и добрыми…
И только у Него в руках ничего нет, хотя «решать вопрос» собрались именно с ним.
Я срываюсь с тропинки и не разбирая дороги, напрямик – через луг – бегу назад, к Нему, путаясь ногами в густой траве, падая и поднимаясь, и снова падая… Я не чувствую боли, не замечаю ссадин, я думаю об одном: только бы успеть.
Успела. Добежала. На поляне ничего не происходит.
- А ты чего вернулась-то, забыла что-нибудь?
Понятно. Видели, как я бежала, и теперь стоят и ждут, когда же я наконец уйду.
- Ты иди… Мы тут с ребятами… поговорим-разберёмся, и я приду. Ты… иди, - повторяет Он, тихонько подталкивая меня в спину. – Иди. Я приду к тебе. За меня не надо волноваться.
- Не надо! Не надо с ними «разбираться», они хотят тебя избить… убить… из-за девчонок. Ты один, а их семеро! Уходи! Беги без оглядки. При мне они не посмеют, а как только я уйду… Семеро против одного. Они убьют тебя, и ты останешься лежать на этой безмятежно-солнечной поляне, один… Не надо!!
Я молчу, не говорю ни слова. Всё это – мысли, торопливые и испуганные. Его убьют, и как тогда жить – без Него? Зачем тогда жить…
Я молчу, но Он понимает меня без слов. Качает головой. И мы продолжаем этот немой диалог:
- Не тревожься напрасно. Ты ведь уже догадалась, кто я?
- Да, я знаю! Ты – Демон из книжки. Из Лермонтова.
- Ну, хорошо… Пусть – Демон. Ты слишком много читаешь.
Да, слишком много. Потому что читать меня научили в четыре года. Потому что мне не читали сказок, со мной мало разговаривали, и я до сих пор не в ладах с ударениями, хотя словарный запас у меня огромный… Совали в руки книжку и говорили: «Читай сама». А колыбельной мне служила пластинка с вальсами Штрауса, я лежала в звучащей темноте и изо всех сил старалась не заснуть, так мне нравилось слушать! Я засыпала, и мне снились вальсы… Вальсы моего детства, от которых до сих пор теплеет в сердце!
- Ты слишком много читаешь, - смеясь, говорит мне ОН. – Но в таком случае ты должна знать, что меня нельзя убить. Ты слишком легковерна. Ты решила, что они добрые и хорошие. А они злые. Но они забыли одну истину: когда зла причиняешь слишком много, оно имеет обыкновение возвращаться. Поднявший меч погибнет от меча. Не жалей их! Они сами выбрали свою смерть. От камня. От дубинки. От ножа. Они умрут, и в этом нет моей вины: зло всегда возвращается…
===Поднявшие меч===
Я бреду по тропке – через луг, мимо церкви, не оглядываясь… И вот уже стою на платформе. Отчего мне так тяжело? Ведь Он останется жив. Он обещал мне это, и я ему верю. Но мне тяжело и горько. Я словно вижу всё, что творится сейчас в берёзовой роще! Он стоит посредине поляны и улыбается…
А ребята из нашей группы – воспитанные мальчики из интеллигентных московских семей – окружили его со всех сторон, словно стая гиен.
- Ну что, понравились тебе наши девочки? И ты им понравился. Им будет тебя не хватать…
… И вот – в Него уже летят камни, со свистом рассекают воздух увесистые дубинки, сверкающими молниями несутся ножи… На мгновенье застывают в воздухе – в сантиметре от Него, не касаясь Его… И летят обратно, с удесятерённой скоростью, без промаха разя своих хозяев… Мальчишки падают в мягкую траву, не успев даже удивиться…
На лесной поляне, под сенью ветвистых берёз, лежат семеро. Ветер ласково треплет им волосы, солнечные лучи пробегают по глазам, но они не отводят с лица непослушные волосы, не жмурятся от слепящего света. Они мертвы.
===Знание===
Об этом знаю только я. Мои однокурсницы весело щебечут… Они не собираются ждать наших ребят, - понимаю я. – Сядут в электричку и уедут, не очень-то озабоченные отсутствием половины группы. Я слышу их мысли: «Ну, подумаешь, на электричку не успели. Доедут на следующей. Сами виноваты, надо было вместе вернуться». Они не должны так думать, не должны так делать, что им стоило подождать? Это необъяснимое равнодушие - наверняка, Его работа…
Если я скажу им сейчас, что наши мальчишки лежат на поляне вокруг погасшего костра, им уже не нужна электричка, и они никуда уже не торопятся, - кто мне поверит? – И я молчу… Моё сердце разрывается от жалости. Милые, хорошие наши мальчишки! Благовоспитанные мальчики из приличных семей, не успевшие ничего сделать за свои короткие, так некстати оборвавшиеся жизни. Сколько добрых дел они могли сделать! И вот лежат в солнечной роще – бездыханные…
В отчаяньи я обращаюсь к чему-то неведомому, всеобъемлющему и всеведущему:
- Если ты всесилен, спаси их! Они ведь не собирались совершить Зло, хотели только напугать Его. Проучить. За девчат.
– Так они говорили сами себе, - зазвучали в моей голове чужие мысли. - А думали – иначе. Им хотелось убить. Они всё рассчитали заранее, обо всём договорились. Девчат отправили на станцию («Здесь близко, не заблудитесь»)… У них не будет свидетелей, а потом они скажут девушкам: «Мы думали, они с вами ушёл… Странно. Куда он делся?». И ничто не помешает им – убить. Семерым одного. Они справятся… Они забыли Истину: поднявший меч – от меча и погибнет. Я не смогу вернуть их – в Свет. Они уже не в моей власти…
- Подожди! Не уходи! – кричу я всеведущему, но Слова уходят, Мысли меркнут… И во мне остаётся – Знание.
Я знаю, что случилось с ними. Ещё я знаю – что они скоро проснутся и встанут, изумлённо оглядываясь по сторонам и не понимая, что с ними произошло. Все семеро. И побегут по тропинке – через рощу, через луг, мимо солнечно-золотой церковки на обрыве – к станции. Девушек из группы они, разумеется, там уже не застанут. И дружной, спаянной крепче прежнего ватагой отправятся домой…
Только им больше не увидеть – Света. В их глазах – пустых, безжалостных и равнодушных – навсегда воцарится Тьма. Они больше не люди, хотя остались ими внешне, и никто ни о чём не догадывается, и даже они сами не знают об этом!
В тот день, в берёзовой роще, пронизанной солнечным светом и божественной (иначе не сказать) благодатью, они хотели отнять у Него жизнь. И тогда Он открыл их чёрную сущность, их кипящие Злом души, и они стали кем стали: из всех человеческих чувств в них осталась только ненависть и неистребимое желание убивать всех несогласных с ними. Убивать они хотели ради высокой цели – восстановить на земле справедливость. А справедливость, как и правда, у каждого своя…
Для всех они остались прежними – молодыми беззаботными мальчиками из хороших семей. Но в них не было больше души. ОН забрал души – у всех семерых.
===Бездуховность===
Мой сон продолжается. Еду в вагоне электрички вместе с моими подругами. Ребят мы решили не ждать. – «Сами виноваты: вы идите, мы догоним… Вот и пусть догоняют, - смеются девчата.
Невидящими глазами смотрю в окно – и ВИЖУ ту поляну. И семерых, лежащих неподвижно, - кто с камнем у виска, кто с ножом в сердце. Они недвижимы. Но это продолжается недолго. – Вот шевельнулась рука одного из парней, легла осторожно на грудь, где не было уже – ни страшной раны, ни даже царапины! Другой, морщась, держался за голову, до сих пор гудящую от удара дубины… Третий дышал полной грудью, глубоко и мерно.
Они по одному поднимались с земли, и скоро все семеро стояли посреди поляны, удивлённо глядя друг на друга. На лицах – растерянность. Глаза словно ищут кого-то… У них изменились – глаза: у всех семерых они пустые. Мёртвые глаза, в которых нет больше – желаний, стремлений, молодого задора. Их глаза стали холодными как звёзды. И такими же далёкими. Чужие глаза…
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2016/03/04/1979