Из жизни насекомых
В большом доме со множеством комнат жила Пчёлка. Многочисленная пчёлкина родня утром уходила на работу, строго-настрого наказав: из дома не выходить! Дозволено лишь посидеть на крылечке – дальше ступать запрещено. Иногда, одетая в нарядную одежду, Пчёлка блистала на балу, но такие выходы в свет были редки и не продолжительны.
Скучающая Пчёлка печально смотрела в огромные окна, перебегая из одной комнаты в другую.
Перед домом расстилался золотистый от цветущих одуванчиков луг, за ним виднелся величественный лес. Сквозь густую крону деревьев просматривалась залитая солнцем поляна, покрытая изумрудной травой и цветами.
Отголоски лесного шума не проникали сквозь плотно запечатанные окна, но Пчёлке казалось: в могучем лесу жизнь кипит!
Начищенные до блеска крылышки от тоски стали тускнеть и уже не отражали изредка падающих на них лучей солнца.
Однажды, не выдержав горького одиночества, Пчёлка нашла узкий лаз и, минуя крыльцо, незамеченной выбралась на солнечную лесную поляну.
Затаившись среди высокой травы, наблюдала за обитателями леса. Здесь была другая, неведомая ей доселе жизнь. На цветущей поляне кузнечики играли красивую мелодию, под которую выплясывали комарики и букашки, ярко-красные божьи коровки кружились в танце с жучками!
Разноцветные бабочки распевали задорные песни. Молодые стрекозы проносились, рассекая прозрачный воздух сверкающими на солнце крылышками. Гусеницы важно возлежали на зелёных листочках и перинках из травки. Трудолюбивые пчёлки, перелетая с цветка на цветок, собирали сладкий нектар.
Среди веселящейся толпы выделялся величественный Шмель: красивый, статный – он всегда находился в центре внимания.
Чёрные бархатные одеяния, отороченные золотом, придавали грациозность его телу. Жёсткие, будто накрахмаленные крылья, спускались вдоль спины, и, ниспадая, обволакивали тело. Прозрачные крылышки подчёркивали стройный стан и скрывали излишнюю полноту.
Шмель жужжал, расточая комплименты, иногда ворчал и мягко журил чересчур резвящихся обитателей лесной поляны.
Бабочки порхали вокруг него, и, обмахивая крылышками, освежали струёй воздуха мохнатое брюшко.
Не обременённая домашними хлопотами, Пчёлка скучала, и при первой возможности выбиралась на поляну: любовалась весёлым хороводом букашек и козявок, слушала песни лесных музыкантов и наблюдала за обаятельным Шмелём. В самых смелых фантазиях представлялось, будто мохнатыми лапками Шмель ласкает её тело.
Неприступный Шмель обожал свою жену - Осу, стройную, красивую: уж как он её лелеял и холил, не допуская к домашней работе. Весь день рачительный хозяин хлопотал по хозяйству, но при этом успевал заглянуть на любимую поляну.
Долгое время Пчёлка оставалась незамеченной: спрятавшись среди лучезарной листвы, она сливалась с пёстрым цветочным ковром! Изредка порхала над яркими цветами – то, приближаясь к ним, то, удаляясь, и, казалось, будто над ослепительной поляной парит неземной красоты цветок, неведомо как оторвавшийся от своих собратьев. И вот настал час, о котором неприметная Пчёлка мечтала во сне и наяву: царственный Шмель обратил на неё внимание!
Каждую свободную минуту Пчёлка стремилась на свидание к Шмелю – уединившись, они забывали, что время быстротечно и не могли наговориться, а, расставаясь, с нетерпением ждали следующую встречу.
Слова обольстителя журчали ручейком, обжигали горячим ветерком, шумели зелёной листвой и проникали в самые затаённые уголки души Пчёлки, волнуя и будоража её сознание.
Звенящим голосом вторила Пчёлка, рассказывая о беспросветной скуке, которой наполнена её однообразная жизнь.
Галантный Шмель не скупился на улыбки, и, мило улыбаясь, расспрашивал Пчёлку, вникал в её безмятежную жизнь, иногда подсказывал, как разрешить ту или иную сложную ситуацию. Не забывал рассказать и о своей, насыщенной событиями, жизни.
Мир изумительной красоты открылся и заиграл всеми радужными красками, погружаясь в который, Пчёлка всё реже сетовала на неразговорчивую родню.
Серые прежде дни, постепенно наполнялись новым, глубоким содержанием, приобретали яркую окраску. Хрустальным звоном лилась вдохновенная речь друга, покоряла и оставляла неизгладимый след, падая на благодатную почву.
Будучи способной ученицей, старательная Пчёлка впитывала каждое слово старшего по возрасту друга, считая его своим Учителем.
Пристальное внимание, неподдельный интерес льстили, и восхищенная Пчёлка с трепетом прислушивалась к советам нового друга, внимала каждому его слову.
Никто прежде не интересовался её беспечной жизнью, и, казалось, так будет продолжаться вечно: Пчёлка и Шмель – Шмель и Пчёлка!
Обострённое чувство одиночества притупилось и Пчёлка впервые почувствовала себя нужной в этом мире.
Беззащитная Пчёлка влюбилась в обольстительного Шмеля, и осмелилась признаться в этом. Деликатный Шмель решительно отверг ненужную любовь: жена - Оса была всего дороже! Опечаленная Пчёлка с горечью согласилась с ошеломившим её мудрым решением – ограничиться непродолжительными беседами.
Однажды Шмель, разоткровенничавшись, признался, что имеет очень много друзей, с которыми коротает время от скуки. Ничто в их жизни вовсе не волнует и не интересует, но для поддержания беседы, делает вид, будто принимает их радости и горести, как свои, сопереживая, сочувствуя, радуясь.
Опрометчивое признание было неожиданным для впечатлительной Пчёлки, которая поняла хитрость и притворство по отношению к ней. Призрачное счастье, и раньше бывшее хрупким, теперь, после смелых откровений, рухнуло в один миг.
Притворство Шмеля потрясло и заставило по-иному оценить их дотоле безоблачные отношения.
Обманутая Пчёлка вновь и вновь перебирала в памяти волнующие встречи. Ироничный Шмель никогда не был другом. Признания Пчёлки служили весёлым развлечением, давали повод для насмешек над её неопытностью и наивностью. Задушевные его беседы преследовали лишь одну корыстную цель – развеять скуку.
Не почувствовав фальши в голосе и словах коварного собеседника, наивная Пчёлка доверилась, рассказывая о своей тихой серой жизни, болезненном восприятии реальности жестокого мира.
Сдерживая слёзы, брела разочарованная Пчёлка по лугу, огибая встречающиеся на пути одуванчики: крылья поникли и не смогли поднять её отяжелевшее вдруг тело.
Казалось, после услышанного признания изменился мир вокруг: помрачнела весёлая поляна; поблекли благоухающие цветы; стал холодным дотоле тёплый ветер; ласкающее прежде солнце, палящим зноем сжигало всё вокруг.
Счастье, недолговечное и хрупкое, исчезло, едва успев начаться. Незабвенные встречи оставили в душе Пчёлки горькое сожаление и едва переносимую боль. Враз повзрослев, накрепко запечатала все ходы-выходы из дома.
Дорого заплатила Пчёлка за своё доверие: слегла от душевной боли, несколько дней ни пила - ни ела, думала о равнодушии, прикрытом и явном.
Прилипшие к спине крылышки, долгое время не расправлялись, и Пчёлка не могла посещать полюбившуюся поляну.