ВРЕМЯ
Москва. 1980 год. 6 июня. День Поэзии. Вечером втроём - Людмила Ярославцева, Александр Шипицын и я - идём к памятнику Пушкину. Народу прилично. Люди по очереди поднимаются к подножию и читают стихи. Не больше двух стихотворений. Читают Пушкина или свои собственные. Некоторым не разрешают читать второе: свистом и гулом просят освободить место товарищу, который тоже интересуется.
Доходит очередь до меня. Сильно волнуюсь. Читаю недавно написанное. Голос срывается:
Так будьте же счастливы, звери, и птицы, и люди,
Стрекозы в траве, золотые в прудах караси!
Но полного счастья, но полного счастья не будет
Ни завтра, ни после не будет его на Руси.
Как пусто теперь, как тревожно и зябко, и сиро
Отлитым в металл отшумевшим вождям.
Недобрые люди, неясные люди, Россия,
Проходят сегодня по Красным твоим площадям…
Дочитываю ещё две строфы. До реакции понимаю, что дано добро ещё на одно. А надо помнить, что в те годы вся Россия и ездила за продуктами в столицу. Начинаю читать своё последнее, написанное днями:
Вертит головой на станции мужик босой:
Ах, как пахнут поезда из Москвы колбасой!...
Замечаю в толпе движение. Несколько человек в неприметных костюмах из разных мест начинают протискиваться к памятнику. Но те, кто стоит рядом всё понимают. Дочитать мне не дают - силой сдёргивают вниз, уводят куда-то в сквер. Увлекают за собой бегом. Перескакиваем чугунную ограду, лавируем между машинами. Оказываемся под сборными лесами, в которых стоит здание редакции газеты «Известия» - идёт ремонт.
Два молодых человека. По виду - моих лет. Говорят, чтобы на метро доехал до Новослободской. Там пересел на автобус (забыл номер), ехал до Добролюбова 18. Это общежитие литинститута. Они скоро будут. Сами возвращаются к памятнику.
Их я не дождался. Но потом в институте видел, они учились на старших курсах. Мне даже называли их фамилии, только память не сохранила. А сам подойти к ним я постеснялся.
Говорят, было застойное время. Действительно, время было застойное. А ещё оно было интересное и весёлое. Доброе и неравнодушное. Было умное и любознательное. Время было серьёзное и работящее. Творческое и открытое. И для риска и подвигов место было. И цены были другие: честь стоила дороже жизни.
А теперь переведу на современный язык.
Время было брутальное.
Время было креативное.
И время было адреналиновое.
А вот гламурным оно не было.
Вот так!