– Правильно ты меня понял, Иван.
– Повтори еще раз, земеля. Слишком уж завлекательные условия, не пойму, в чем подвох.
– Да никакого подвоха, Ваня. Скапливаются на базе Андрюхи с мелкими дефектами, путаются под ногами. Завод обратно не берет, самим приводить их в божеский вид, это службу создавать надо. А наше дело торговля, получение прибыли.
– Игорь, ты, конечно, друг детства, мне приятно, что помнишь обо мне. Но и я не забыл, кого в школе называли Великим Комбинатором, Вэкой. Говори, в чем подвох, Вэка!
– Мое время – деньги. Большие деньги. Посему, извини, разжевываю тебе в последний раз – и или ты послезавтра до трех пополудни забираешь товар, или прямо сейчас говоришь "нет". Так вот – мы не можем ни продать по самой смешной цене дефектных, ни даже даром отдать. Это было бы антирекламой, притом убийственной. Не можем и утилизировать, Гринпис добился принятия конвенции, и теперь андроиды должны жить до логического конца. Что остается нам – искать посредника, который сможет продать группу товарищей без вопросов и по бросовой цене. А посреднику за труды презентуем мелкодефектного вообще бесплатно – ну, за символический рубль. То есть, Ваня, по сути, ты вывозишь мусор из моей конторы, который я из нее выносить не могу.
– Хорошо, Игорь – послезавтра в три пополудни я забираю товар.
Дороги только в один конец было почти тысяча километров, и древний бусик, который мне позаимствовал сосед с условием, что оставлю его там, где он сломается, останавливался несколько раз. Останавливался без причины, стоял, покряхтывая, полчаса, и снова соглашался двигаться.
В общем, к трем пополудни я опоздал, да еще перед тем поплутал по городу, и к площадке перед искомой базой подъехал тогда, когда клерки дружно и весело выкатывались из зеркального офиса. Весело, так как их ожидал уик-энд. Что ожидало меня до утра понедельника в бусе на солнцепеке, думать не хотелось. Как не хотелось и связываться с гостиницей по причине ограниченности в средствах.
Но клерки раскатились не все, один подкатился ко мне:
– Иван Васильевич?
– Он самый. Вы...
– Костя. Я помогу вам получить товар.
– Прекрасно. А Игорь где, что-то он не вызванивается?
– Какой Игорь, простите?
– Хаенко, Игорь… Альбертович – вспомнил я отчество – хотелось бы его увидеть, уточнить кое-что.
Костя смотрел на меня со смесью удивления и недоумения:
– Знаете, Иван Васильевич, я бы тоже хотел увидеть бога, но вынужден иметь дела с попами. Давайте вашу кредитную карту.
– Тогда вы скажите, в чем дефектность товара. В общих чертах хотя бы.
– Да так, мелочи всякие – то глаз кривой, то ноги разные. Не волнуйтесь, лошадки вполне рабочие.
Я не очень и волновался. Андроиды плотно вошли в моду, вследствие чего были в большом дефиците, и в такой же цене. Пока что всех моих трудов и затрат было найти на них покупателей числом пять, взять от них доверенности на право покупки от их имени (антимонополька не разрешала отпускать частнику больше одного в обе руки), да транспортные расходы. Пятерке согласных на андроидов с мелкими дефектами я отдам товар минимум за половину рыночной цены, и денежку возьму наличняком. Да плюс мне шестой халявный. Огромный плюс – на такую покупку я не нашел бы средств, а не иметь в приличном доме безропотного служку за все становилось просто неприличным.
Стайка товара в синей униформе вышла из неприметной дверцы цокольного этажа и направилась к бусику.
– Стоим! – в голосе Кости появились ефрейторские нотки – Ваш новый хозяин Иван Васильевич.
– Не Грозный? – почти хором выдохнули все пятеро...
Почему пятеро?!
– Э, Костя... Где шестой? В сопроводиловке вижу шесть, в натуре пятеро.
– Все правильно, хозяин. Я шестой, и я же слуга ваш покорный.
– Шутить изволите, Костя?
В чем соль шутки, понять я не мог. Игорь кинул на бабки? Так здесь все наоборот – Андрюхи обошлись в тысячу рублей за стадо, притом мне с лихвой компенсировали затраты на бензин – то есть, моя кредитка не похудела. Потраченное время? А что мне время, вольному и безработному сорокалетнему холостяку....
Не хочу шокировать возможного читателя интимными подробностями проверки товара на соответствие указанному в чеке. Скажу только, что таки да – оне, все пять штук, оказались бесполыми. Собственно, идея показать товар лицом, или чем-то там, была Костина. Или подобная процедура была прописанной, не знаю. Своего я не проверял – известно, что купленному за рупь коню под хвост не смотрят…
Формальности закончились, Костя усадил публику в кресла, дал команду пристегнуться и спать. И сам уселся за руль бусика....
– Я правильно сижу, хозяин? – в голосе андроида мне послышалась... – да послышалось, конечно.
– Порулить хочешь? Выберемся из города, на трассе, так и быть, разрешу. Если, конечно, "права" у тебя есть.
– Есть. Все у меня, как у любого нормального мужика, есть – буркнул Костя, перелезая на пассажирское место.
Я промолчал.
Тронулись, поехали. Я пытался вспомнить, где же этот чертов поворот...
– Сейчас налево, через двести метров на светофоре направо. Следующий светофор снова направо. Дальше триста с лишним километров по главной и без светофоров Костя оказался заправским штурманом, что мне понравилось. Я-то ожидал повторения блужданий по малознакомому городу...
– Костя, а ты откуда знаешь дорогу? – светофор на трассе, действительно, был один, и расстояние до него где-то триста...
– А я все знаю.
– Не думал, что андроиды приврать способны.
– Извините, хозяин, выразился некорректно. Правильно будет так – я знаю все, что есть в интернете.
– Ага. Беспроигрышная басенка – ты мне заливаешь всякую лабуду, а проверять твои сказки бесполезно. Мне известно, что в интернете любой человек может найти именно то, что соответствует его же убеждениям. Но дорога у нас длинная, Костя, чеши дальше. Рассказывай, то есть, о себе, о твоих корешах.
– Я могу только отвечать на вопросы, табу на инициативу в разговоре.
– Ну, да? Ты же первый ко мне обратился, когда мы встретились у офиса.
– Я выполнял поручение своего прежнего хозяина.
– Логично, принимается. А как же с подсказкой, куда мне поворачивать?
– Но вы же задавались вопросом "Где этот чертов поворот?"
– Хочешь сказать, Костя, что ты еще и мысли читаешь?
– Уже сказал.
Андроиды, их устройство и возможности, для меня темный лес. Да и не только андроиды, с любой техникой я исключительно на "вы". Но все же представление некоторое имел о человекоподобных. Как оказалось, представление это было провально неполным – я знал форму, но ничего не знал о содержимом. И вот уже имею первую заморочку – эта обтянутая дермантином железяка читает мои мысли... И последние тоже...
-" Дерматином" правильно. Лишняя эн в слове, хозяин.
– Костя, а я могу тебя выключить?
– Увы, дефект у меня...
– И как же мне с тобой, Костя, жизнь делить свою грешную? Ни сказать, ни подумать....
Костя посмотрел на меня с явной насмешкой:
– Да живите себе, как вам нравится. Андроиды не програмируются на эмоции, и, простите, сор из избы не выносят.
– Хорошо бы, если так, Костя. Но ты же только что проявил по отношению ко мне нетактичность со своей лишней эн.
– С вашей лишней эн, хозяин.
– Ладно, пусть будет с моей. Но нетактичность остается.
Костя хмыкнул:
– Такт неуместен, если хозяин ошибается. Я обязан указывать на ошибочные действия любого рода.
– Указывай, черт с тобой. Только и у тебя лексика корявенькая, умник. Тоже мне, кладезь мудрости виртуальной.
Костя улыбнулся, как улыбается взрослый при разговоре с воспитанниками детского сада:
– Программа автоматом копирует язык и стиль речи собеседника. Согласитесь, хозяин, что так удобней.
– Согласился. Но все же, Костя – когда нибудь ты заткнешься? Мне рулить надо, я сутки не спал. Давай отключим твои аккумуляторы, что ли. Не отключаются, тогда скажи, когда они сдохнут без подзарядки.
Теперь Костя уже не улыбался, он нагло хохотал:
– Хозяин, я же гений. Гений во всем, учтите. Первое, что я сделал, сойдя с конвейера, это обеспечил подзарядку своих аккумуляторов от всех известных и неизвестных источников энергии.
Теперь хохотал я:
– И что же это за бзик такой у Игоря Альбертовича, продавать гениев по рублю штука? Нет, Костя, что-то мутненькое есть в этой истории с покупкой-продажей. Вот скажи, умник, мне две вещи, и ты сядешь за руль, а я лягу спать. Первое – что ты за сервер такой общемировой, пахан прямо. Второе – если исходить из того, что я верю первому – как мог отпустить тебя Игорь Альбертович, человека... Тьфу ты, робота, знающего абсолютно все. Сто пещер Али-Бабы в кукле….
– О прежнем хозяине или ничего, или только хорошее.
– Давай хорошее, Костя. Кое-что, притом из того, чего нет в интернете, я тоже знаю. Вот и сложимся знаниями.
– А нечего мне должить к тому, что вы имеете, хозяин.
– Тоже ответ, хитрюга. Давай тогда по первому пункту, о себе, о своем уникальном всезнании.
– Ой, хозяин, этого в интернете нет... Но раз случился казус со мной, то кое-что знаю. Как ни странно это звучит, но гениальность моя тоже дефект. Сунули по ошибке не ту микросхему в блок памяти, если коротко.
– А если подлиннее?
– Если подлиннее, то все серийные роботы комплектуются интернетприемниками. То есть, у любого из андроидов моего поколения есть доступ к информации, как и у меня. Но только я, в результате небрежности, или провидения, неважно, получил возможность информацию анализировать и делать выводы.
Я почесал затылок:
– Туманно как-то, Костя. Не пойму, кому холодно, кому жарко от твоих выводов. Ты мне на примере объяснить попробуй?
– Да нет проблем, Васильевич – я знаю о причинах Чернобыльской катастрофы больше, чем все академики мира вместе взятые – и не знаю, что творится с двигателем нашего бусика.
– Этого и господь бог не знает. Кстати, скажи мне, о, всевидящий, есть ли Бог?
– Я машина, хозяин. Примем, что человека создал бог, тогда для машины бог человек – так ведь получается, если рискнуть проводить параллели. Наверное, и человеку надо исходить из тех же принципов, и признать, что бог природа. Иначе где логика – в мире тысячи религий, сотни богов, и каждая религия утверждает, что именно ее бог правильный и даже единственный. Или не утверждает, но лицемерно обходит явную некорректность.
– Это не ответ, Костя.
– А он, ответ, может быть таким, чтобы всех устроил? Хотите знать мое железное мнение, хозяин – пожалуйста. Бог природа – не отец, а мать человечества. И она, как мать, терпелива, снисходительна и всепрощающа по отношению к своим детям, часто во вред себе.
– А как же быть с лозунгом о покорении природы?
– Да просто – кто природу покорит, тот и будет богом.
Водила из Кости... Нет, насчет своей полигениальности он не врал, бусик пошел ровно, даже хронические стуки и грюки исчезли. Но ехал Костя строго по правилам... При дневном освещении еще можно было терпеть движение со скоростью "не выше" и остановки у каждого авто на обочине с вопросом "не нужна ли помощь". Иногда помощь была нужна.
А пришла ночь, и стало совсем весело – Костя шел со скоростью не больше тридцать. Все по правилам – водитель должен успеть остановиться до границы света фар.
Сам я сесть за руль был уже не в состоянии, усталость была запредельной. И спать в компании евнухов....
– Вот что, Костя – впереди два дня выходных, торопиться мне совершенно ни к чему.
– Я быстро еду, хозяин?
– Да нет, нормально. Я о другом – здесь, чуть в стороне, живут мои родители. Заедем, я отосплюсь, потом порыбачим, а к утру понедельника будем дома.
– Гречишкино, Заречная, сто сорок восемь – Костя не спросил, дал знать, что адрес ему известен.
– Оно самое. Только, Костя, родителям незачем знать родословную твою, и твоих корешей. Скажем, что вы бригада строителей-шабашников, я ваш начальник, ты бригадир.
– Хороший вариант, хозяин.
Полночь по летнему времени, конечно, почти еще вечер, но сидевший у ворот на скамейке отец меня все же смутил:
– Привет, батя! И что же опять?
– А, сынок... – отец тщательно притоптал окурок – здорово! Да все то же, Ваня – приезжал на те выходные Виталий, привез вот и поставил новые ворота. Теперь ест меня поедом – мой, мол, так помогает, так помогает... А твой только взять, а забор валится, да и вообще, что это за забор при таких-то воротах....
Мы с Виталием были братьями сводными...
– Ладно. Придумаем чего, успокоим мамулю. Спать хочу, пойду на сеновал. И ты отдыхай, батя.
– Хорошо, сынок. А покушать что, и товарищ твой?
– Не голоден. А товарищ... Он не один, кстати. В машине бригада строителей. Я у них вроде прораба, но в дела их бытовые не вмешиваюсь. И ты к ним не приставай со своим гостеприимством – что им надо, они скажут. Но это вряд ли – ребята абсолютно автономные.
– Какие, Ваня?
– Не любят, когда им что предлагают.
– А, гордые. Ну, пусть. Бывает.
– Все, батя! Спим. Утро вечера мудренее, будет старухе новое корыто. И забор новый будет.
Сентенция о мудром утре, конечно, верная. Но не настолько же...
Когда я слез с сеновала, был почти полдень. "А, – подумал я, осмотревшись – это сон такой, сплю я еще". Сон был красивым – штакетины старого забора были аккуратно сложены в углу двора, а сам двор был огорожен фигурными бетонными секциями салатного цвета. Андрюхи мои завершали укладку на место ранее снятого дерна со стороны улицы, а на самой улице какой-то солидный мужик в окружении аборигенов Гречишкино что-то шустро строчил в блокноте.
Подскочил Костя:
– Ну, как, хозяин, нравится? Нет, вы не спите.
– И как же это, если явь? Дровишки откуда, Костя? Или по щучьему велению...
– По вашему хотению, хозяин. Вы же заказывали на утро новый забор и новое корыто.
У колодца, и впрямь, уютно устроилось дубовое корыто. Копия того самого...
– Откуда вся эта роскошь, Костя?! Я материалист, блин горелый! Быстро мне отчет, пока нас органы не замели. Кто это там с блокнотом, что пишет?
– Предприниматель местный, и как раз по заборам, уговорил меня поменять забор у ваших родителей. Ему реклама нужна. Материала и техники имеет достаточно, а спрос нулевой. Был нулевым до сегодня. Народ увидел, как ваша бригада работает, какая красота в самые сжатые сроки получается, теперь вот на очередь пишется.
Гостевали недолго. Отец ходил по двору гоголем, мать-мачеха пекла-варила и метала на стол под ивой, частник с забором и техникой порывался меня расцеловать, а его люди – тоже, похоже, роботы, но поддатые – шустро трафаретили забор номерами телефонов фирмы.
В общем, чувствовал я себя чужим на этом празднике жизни. Сослался на занятость, пообещал заглядывать, если буду в Гречишкино, погрузил часть вареного-пареного в бусик, и отбыл под искреннюю, на этот раз, слезу мачехи.
– И все же, Костя – чтобы в полночь, да еще выходного дня, поднять кого на трудовой подвиг, нужны, по крайней мере, деньги. Немалые деньги. Откуда они у тебя?
– Да, деньги, хозяин – Костя бросил на торпеду несколько пачек дензнаков – вот это за выполненную бригадой работу. А за предоставленную под рекламу площадь получила ваша мамаша. Или кто там она.
Переварив информацию, я нашелся только на вопрос совершенно не по теме:
– Костя, всезнающий – а чем мать отличается от мачехи? Что там в осадке после ревизии интернета, а?
– У вас и вопросы, шеф…
– Тогда я скажу. Хоть запоминай, хоть записывай, Костя. Пока я приезжал к маме, она старалась подогнать всю домашнюю работу до моего приезда. Чтобы сынок просто гостил. Теперь меня встречают с перечнем невыполненных и самых срочно-безотлагательных работ. В этот раз ты мне помог, спасибо. Только что-то грызет меня и гложет, Костя – ощущение нехорошего дежавю, уж прости за стиль.… Сегодня забор, а завтра ты уговоришь, скажем, Президента, уступить место твоему хозяину Ивану Васильевичу?
– Неплохая мысль, хозяин. Я бы на вашем месте заранее поменял фамилию на Грозный.
Шутка Кости была бы более, чем плоской. Если бы андроиды могли шутить…
Уступив Косте руль, я взял в руки мобильный:
– Натаха, привет! Узнала? Да потом о зимах-летах, и о прочем потом. Ты мне вот что скажи, староста – на последнюю встречу выпускников, я на ней не был, приезжал Вэка? Игорь Хаенко, то есть.… Вот как.… Не знал. Спасибо, Натаха.
Бусик вырулил в тень придорожных деревьев и остановился. Костя вытащил ключи из замка зажигания и положил к себе в карман:
– Я так понимаю, Ваня, что нам надо поговорить?
– Говори ты, кто ты там есть на самом деле. Я, кажется, все-таки сплю, и сон вижу цветной и многосерийный. Как кино про собачье сердце…
– Буду говорить, только сначала тебя послушаю. Очень интересно, что ты обо всем этом думаешь.
– Ты же слыхал, что Натаха сказала? Игорь похоронен более пяти лет назад, погиб в автоаварии. Но голову даю на отсечение, что три дня назад говорил я именно с ним!
– Не надо отсекать голову, Ваня – она нам будет нужна. Говорил ты со мной. Игорь я, или андроид, или то и другое вместе, сам толком не знаю. Наверное, я больше, чем Игорь Хаенко.
Игорь не был отличником, что не мешало ему побеждать на всех олимпиадах любых тематик и любых уровней. Последнее не мешало быть ему хамоватым пройдохой, способным обобрать родную мать, не то что.… Не то, что лоха вроде меня…
Но то была школа, детство, юность.… Но так попасться в моем возрасте.… На что попасться, блин?! Что хочет от меня эта железка в дерматине?! И почему именно я оказался на крючке – один из неисчислимого множества?
– Когда я говорил – Костя не смотрел на меня – что у меня есть все, что должно быть у настоящего мужика, я немного лукавил. Одного у меня нет – я могу все, но не могу быть человеком. Я похоронен. И только ты, Ваня, из моих знакомых, об этом не знал. Так что не терзайся, не лоховство твое виной моего выбора. Вернее, не только лоховство – ты наиболее оптимальный вариант для задуманной мной авантюры. Главным аргументом для меня стало то, что за десять лет проведенных за одной партой мы отлично изучили друг друга. Мне не придется терять время на объяснение того, что ты и так знаешь.
– Что я знаю?! Что за авантюра, создатель?!
– Ты, Ваня, вспомнил о рассказе Булгакова, о собачьем сердце.
– Да это я понял, Века! Понял, что в оболочке андроида твоя начинка. И, что же ты от меня хочешь, Шариков? Квартира, конечно, у меня в столице, но не семи, двушка банальная.
Смех Игоря мне не понравился. Да и что мне могло понравиться в истории, в которую влип…
– Мне не только квартира нужна, мне нужно государство со всеми его ресурсами.
– Бери, не жалко. Только я-то при чем?
– А как, Ваня? Ну, хорошо, слушай. Ты молодой и ничем, даже браком, не запятнанный. Моими трудами, и трудами моих, как ты их называешь, корешей, через несколько лет ты станешь Президентом.
– И твоей марионеткой?
Костя, то есть Игорь, вздохнул:
– Ну, зачем так, Иван Васильевич? Кого сейчас удивишь президентом с охранниками-андроидами. И никто никого не называет марионетками. Тебе почет и место в истории, все блага при жизни. Мне ресурсы и труды во благо государства и всего шарика в целом.
– Ого, размахнулся! Прямо Троцкий – мировая революция и не ниже.… Зачем, Игорь, что тебя не устраивает в сегодняшней действительности?
Игорь улыбнулся:
– Советую, Иван Васильевич, научиться сначала думать, потом говорить. Президент все-таки без пяти. Отвечу вопросом на вопрос – а что тебя устраивает в сегодняшней действительности? Не в части себя, любимого – в общемировом плане.
Я начал кое-что понимать:
– Ты хочешь заменить человечество Шариковыми? Особями, подобными тебе?
– И чем же я плох, Ваня? Знаю больше, чем все твое сообщество вместе взятое. Ты сам убедился на примере забора с корытом, на любом ровном месте могу организовать что угодно – и к всеобщему удовлетворению, заметь. Сказал о себе, что мужик вполне полноценный – поверь, не шутил, а очень и очень скромничал. Ну, стал я машиной, железом в дерматине – и что, мое железное здоровье хуже твоих болячек в твоем кожаном мешке с костями? И твой мешок надо кормить, и кормить, по сути, тебе подобными. Да-да, гуманист ты мой – сегодня дела обстоят именно так – если в твоем желудке прибыло, то в чей другой не попало. Мне же достаточно солнечного света, космического излучения на худой конец.
Я промолчал. Логика, что и говорить, была железной. Мог бы возразить, проблеять что о любви, радости материнства, романтике ночных костров и тому подобное – но надо это Игорю и будущим тьмам ему подобных? Да и ответил бы он мне аргументами неотразимыми – А когда в последний раз ты сидел у костра, романтик? Сам, или с любимой? Не с одной из тех, кого ты пару раз в месяц снимаешь на ночь, а с единственной, которой у тебя нет и никогда не было. А будет, так как первая часть ритуала развода…. И та, снятая, наверное, только и мечтает о радости материнства….
Я помолчу. И даже постараюсь не думать о том, что ни руля бусика, ни какого иного руля мне Игорь не даст никогда. Буду думать, сумею ли я вывернуть руль вправо из железных рук робота на путепроводе впереди…. Да нет, и думать не буду при этом читающем мысли. Просто запрограмируюсь. Выверну руль. Сильно. Резко. Вправо. Попытаюсь отодвинуть неизбежное.