Служанка разбудила Хюррем.
- Госпожа, вас ждет султан, велел немедленно собираться, и он ждет вас с Мехметом внизу. Мы с Эсмой с вами спустимся.
- Спасибо, Латифа. Приготовь зеленое платье. Мехмета оденьте хорошо, Я не хочу, чтобы он болел.
Хюррем поднялась, и подошла к зеркалу, расчесывая рыжие локоны. Сулейман обещал отвезти её к морю. Наверное, решился. Солнце медью играло в её волосах, а глаза сияли счастьем ожидания.
Одевшись, с сыном на руках и в сопровождении служанок Хюррем поспешила выйти во двор.
- Это ты куда так летишь с шехзаде, не на побег ли решилась, - улыбаясь, спросил её Ибрагим.
- Так просто не надейся от меня избавится, Ибрагим эфенди.
- О ну что вы, как я могу о таком подумать!
- Солнечного вам дня, Ибрагим.
- И Вам. Султана. Шехзаде, - он откланялся, пропуская её.
Хюррем поспешила выйти к Сулейману. Он ждал её со стажей у кареты. На его руках лежала кроха Разия, которую он передал какой-то женщине. Это очень удивило Хюррем, ведь Махидевран не было с ним.
- Душа моя Хюррем, - улыбнулся Сулейман. – Мой лев…
Хюррем решила пока молчать про Разию.
- Мой Падишах, - Хюррем нежно и белоснежно улыбалась.
Сулейман подал руку, и она зашла в карету. Султан взял на руки малышку-дочку и вместе с кормилицей присоединился к Хюррем.
- Сулейман… Мой свет… мой господин… Куда мы едем?
- Это сюрприз, но, я думаю, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, - его голубые глаза лукаво улыбались.
- Сулейман… - Хюррем прижалась к его плечу, а Мехмет хлопал в ладошки, подпрыгивая на маминых коленях.
Карета остановилась на пляже, у зеленых холмов на берегу Босфора.
Сулейман вышел, передав детей кормилице, и помог выйти Хюррем, затем забрал шехзаде и, держа за руку свою маленькую любимую Хюррем, пошел к морю.
Шум прибоя завораживал, успокаивал, как голос Сулеймана. На песке расстелили ковер, и Сулейман с детьми сел на него, взглядом пригласив Хюррем приблизиться поближе.
- Сулейман… Ты осчастливил свою рабу Хюррем и шехзаде Мехмета.
- Похоже, ему весело. Как он себя чувствует? О Хюррем, что мне счастье, если я не увижу тебя? Но ты понимаешь.
- Я знаю твоё положение, мой падишах, и я сделаю все, чтобы укрепить твоё величие.
- Хюррем…- он прикоснулся к подбородку Хюррем.
Она наклонила голову, её зелено-бирюзовые глаза ловили оттенок моря и стали особенно прекрасными, покорив падишаха мира.
- Только такой может быть женщина, которая находится рядом со мной. Бесстрашная и решительная, чтобы сражаться с ударами судьбы. Она должна смотреть на меня, как будто требует отдать ей моё сердце.
- А если придет королева?
- Мне не нужна королева, Хюррем. Мне нужна ты, а королевой я сам тебя сделаю.
- Сулейман, моя душа… А Мехметик уже поправляется. Посмотри на сына.
Сулейман смотрел на сына.
- А если Мустафа не сможет стать наследником? Дай Аллах конечно ему долгих лет жизней, но все же. Например, утратит доверие.
- Что ты такое говоришь?
- Ну послушай. Ты же не знаешь, каким он вырастет. Вот тогда кто будет наследником?
- Мехмет.
- А Наследник обязан убивать своих братьев? я прочитала это в ваших законах.
- Нет, Хюррем. И я бы не хотел, чтобы это произошло. Я люблю всех своих детей.
- То есть, остальные могут быть не убиты?
- Да. Выход есть. – Сулейман посмотрел грустно на Хюррем.
- Это хорошо… Понимаешь, я боюсь за Мехмета.
- Мустафа милый малый. Он ничего не сделает тебе.
- Ты так говоришь, потому что ты его отец. Но ему всего 7 лет. Прости, Сулейман, я не должна затрагивать этого, - она прикоснулась к его руке.
- Да нет, я понимаю, тебе просто интересно судьба собственного ребенка.
- Сулейман, а почему ты взял Разию? Кстати, у неё, кажется, твои голубые глаза. А волосики черные.
- Это правда, - улыбнулся Сулейман. – Махидевран отказывается быть с ней, даже нашла через валиде кормилицу. Меня это беспокоит.
Сулейман взял на руки кроху и осторожно держал её. Хюррем полюбила эту крошку. А если… А если переманить детей Махидевран на свою сторону. Даже если не выйдет заслужить покорности и послушания Мустафы, с девочкой это может выйти.
- Сулейман…. Я беременна.
Сулейман посмотрел на Хюррем его глаза сияли счастьем.
- Моя Амбра и мой мускус, мой океан, моя Хюррем. Хюррем, твой запах роз сводит меня с ума, и даже на крае света я буду искать тебя... Хюррем ... Твой запах, и медные волосы, Хюррем... мой ангел, мой мускус… - Сулейман читал ей, напевая слова и игриво глядя на любимую.
- Сулейман, такие красивые слова!
Они передали детей няньке и кормилице и, обнявшись, посмотрели на воды пролива.
Гюльнихаль сегодня имела право последний раз быть в покоях повелителя. Она пришла к Махидевран, и слеза текла по её щеке. Черноволосая султана протянула ей руку аристократки и властно посмотрела на девушку. Гюльнихаль поцеловала руку Махидевран.
- Я не смогу! Он прогоняет меня от себя, Султанша! помогите! иначе я никогда не стану султаншей, я не займу место в сердце повелителя, как вы мне обещали.
- Я тебе ничего не обещала. А что он сказал?
- Если после сегодняшнего дня я приближусь к нему, к шехзаде или у Хюррем султане, он… – Гюльнихаль затряслась. – Он убьет меня!
Махидевран вздрогнула и поднялась, бродя по комнате…
- Я выйду. Если Мустафа раньше вернется с урока, посидишь с ним.
Махидевран вышла из покоев и поднялась к Ибрагиму, постучав в дверь.
Он открыл ей и удивился:
- Махидевран султана? Что-то с Мустафой?
- С ним, слава Аллаху, все в порядке. Нужно поговорить о Гюльнихаль.
- Заходите.
Махидевран проскользнула в двери, придерживая подол длинного красного платья. Ибрагим закрыл за ней.
- А что она хочет?
- То, что мы хотели – не вышло. Она сказала, что сегодня будет последний день в покоях повелителя.
Ибрагим сел за стол, а Махидевран застыла у окна, прикасаясь пальцами руки к подбородку.
- Да, - Ибрагим просматривал какие-то бумаги на столе. – Это правда. Гюльнихаль наказана за халатность в воспитании его сына. За то, что не уследила.
- Но мне казалось, что она ему нравится!
- А вам то что! Ещё одна султана? Вы Хюррем пережить не можете!
- Если она окажется на моем месте, я успокоюсь.
Ибрагим вздохнул.
- Повелитель скоро вернется. Пусть подойдет ко мне. Не нравится мне ваша подруга, Махидевран.
Махидевран склонилась над его столом:
- Она всего лишь глупая жертва!
- Не настолько уж и глупая. Вон сколько сама провернула. Но если вы скажете, что я причастен к этому - видит Аллах, я буду отрицать, и повелитель поверит мне.
- Я буду молчать.
- Хорошо. Я знаю что делать. Пусть подойдет ко мне.
- Ибрагим, выручи…
- Махидевран султан, я уже несколько раз едва не лишился жизни. И один из них – из-за вас, между прочим!
- Я?? – Махидевран стала отступать от него.
- А кто, я что ли?? сделали меня хранителем своей тайны, я за эту тайну едва не лишился головы! так что ступайте к себе. Я дал клятву защищать вас и Мустафу, а не плести интриги.
- Ибрагим, кого ты обманываешь. Мы оба знаем, что ты хочешь.
Махидевран вышла. Вскоре подошла Гюльнихаль.
- Говорю один раз. Охрана на мне. Я не имею к происходящему отношения. Раскуришь эту лампу в покоях повелителя. Как только он начнет терять контроль, соблазнишь его. Если не забеременеешь – пеняй на себя. В случае чего я прикрою тебя, предложу ссылку. Мы обеспечим тебя там всем. Раз ты мираж, то повторись.
Ибрагим передал лампу Гюльнихаль.
Девушка перешла в покои повелителя. Ей нужно было сначала сделать уборку. Закончив, она растопила лампу, надев повязку на лицо. Дым окутал всю комнату, но растворился ядом до прихода Сулеймана. Однако лампа у его кровати продолжала дымить.
Счастливые Сулейман и Хюррем с детьми вернулись во дворец. Хюррем и Мехмет ушли в свои покои, дочь Разию отнесли матери, а Сулейман поднялся наверх. Перед сном ему ещё нужно было прочитать кое-какие бумаги.
Падишах снял кафтан, оставшись в длинной хлопчатой рубахе и шароварах. Он почувствовал едкий одурманивающий запах и остановился, недорастегнув пуговицы. Запах все сильнее чувствовался, и Сулеймана мучила головная боль, а дышать стало нечем. Хватая воздух, Сулейман хотел выйти на балкон, но путь ему преградила Гюльнихаль.
Он строго и зло смотрел на неё. Сознание мутнело, и иногда ему казалось, что перед ним Хюррем, но повелитель отгонял эти мысли. Тяжело дыша, Сулейман стал отступать от девушки, как только та подходила к падишаху. Его спина коснулась стены.
- Повелитель. Я не могу без вас жить.
Он протянул вперед дрожащую руку, давая жестом понять ей, чтобы Гюльнихаль остановилась. Сулейман понимал, что считанные минуты до того, как он потеряет над собой контроль.
- Стой! – Зарычал повелитель. – Что ты сделала со мной??
Она подошла к нему. Сулейман сделал вид, что наклоняется для поцелуя, хотя его организм уже переставал слушаться, и падишаха трясло и шатало. Гюльнихаль прошептала:
- Сулейман.
- Кого ты хочешь обмануть, хатун! – закричал Сулейман, хватая её за шею и отбрасывая к стене. Он сжимал её горло, но не душил. – Охрана!
Охрана не отзывалась.
Глаза Сулеймана потемнели, налились кровью из лопнувшего сосуда, руки тряслись, но не утратили силу.
- Я… Или я буду с вами, или мы умрем вместе.
- Кто тебя нанял, безумная! – орал падишах, отпуская руку, пытаясь держаться.
- Я! Я!
Сулейман стал подходить к столу, где лежал меч. Гюльнихаль обогнала его, и когда ноги повелителя стали отказывать и он упал, одурманенным злым взглядом глядя на девушку и поднимаясь, Гюльнихаль забрала меч со стола.
- Что ты делаешь? – рычал он, спотыкаясь и поднимаясь.
- Я должна провести с вами ночь!
- Ты мне ничего не должна, - зло ухмылялся Сулейман и львиной походкой шел на неё. Гюльнихаль не заметила, как быстро повелитель забрал у неё меч.
Повелитель упал на колени, силы оставляли его.
- Охрана!
Гюльнихаль бросилась к нему, но на сей раз охрана подоспела и забрала кричащую проклятия Гюльнихаль.
- Ты не женщина, ты шайтан, - Сулейман лежал на полу, приподнимаясь на руках.
- Повелитель! простите!
- Уведите её в темницу!
Сулейман нашел в себе силы встать.
Как только Гюльнихаль увели, он упал.
Хюррем чувствовала беду. Оставив Мехмета Эсме, она поспешила к Сулейману.
Из его покоев едко пахло. Стражи не было. Хюррем распахнула двери.
Сулейман лежал на полу, пытаясь подняться на дрожащих руках, и ловя воздух. Его глаза, черные как туча, закатывались, А лицо побледнело.
- Сулейман!
Хюррем бросилась спасать его. Не смотря на то, что в комнате был балкон, покои были настолько задымленными, что воздух стал ядом. Хюррем поспешила вытащить Сулеймана со слезами на глазах и умоляя его не терять сознания, не покидать их. Он оказался тяжелым, и даже слишком для такой хрупкой девушки, хоть и сильной, как Хюррем.
- Помогите!! Падишах ….
Ибрагим подоспел на помощь, помогая встать теряющему сознание Сулейману.
- О Аллах!
- Ибрагим, это так ты исполняешь свои обязанности!
- Клянусь, мне нужно было отойти по делам падишаха, я только подошел!
Они вывели его в коридор.
- Ибрагим, выходит, твоя комната тоже пропиталась ядом, они же у вас смежные.
- Возможно. Я ещё не зашел туда.
Сулейман сидел на полу, бледный, с невидящими глазами смотрящий на пол.
- Хюррем… - бредил он.
- Я тут, любовь моя, душа моя, - Хюррем поспешно стирала слезы с щек.
- Ибрагим здесь?
- Да, - Хюррем села перед ним на колени, лаская руками его холодное лицо.
Сулейман поднял голову. Более жуткого взгляда Ибрагим ещё не видел.
- Почему это произошло?
- Повелитель, он сказал, что отходил по вашим делам. Сулейман, прошу, не теряй сознание. Не умирай, - Хюррем затряслась и упала на грудь Сулейману. Повелитель слабо улыбнулся и закрыл глаза.
- Сулейман! Что ты стоишь! Делай что-то! Ищи лекаря, свободные покои!! Где эта чертова охрана! Сулейман, любовь моя, жизнь моя, открой глаза!
Ибрагим поспешно ушел.
Падишаха перенесли в другие покои. Валиде поспешила к сыну, и при виде бледного и холодного Сулеймана, что-то шепчущего в бреду, и лекаря у его постели, материнское сердце сжалось от боли.
Хюррем стояла у его постели на коленях, не отводя взгляда.
- Этот яд не стойкий. На утро его действие пройдет, я попытаюсь его вывести раньше.
- Валиде, - шмыгнув носом, Хюррем посмотрела на неё. – Там не было охраны, когда я пришла. Зайти мог кто угодно.
- Это одурманивающий яд, – сказал лекарь. – Источник – лампа.
Валиде склонилась над сыном:
- Мой лев…
- Валиде, вы не должны меня таким видеть, - Сулейман пытался улыбнулся, но вышел лишь оскал.
- Твои глаза…
- Валиде, прошу вас.
Он отвернулся.
- О Аллах, ты жив… ты жив… - как молитву, повторяла Хюррем.
- Валиде, я вас хочу видеть утром. Хюррем здесь?
- Да, мой сын…
- Пусть уйдет. И не винит себя. Это сделал не она. Хюррем напротив спасла меня. И я слышал Ибрагима. Простите, валиде.
Он смотрел куда-то в сторону.
- Не вижу ничего.
Хюррем вскрикнула. Лекарь поспешил успокоить султанш:
- Это временно, зрение вернется.
Хюррем едва не упала в обморок. Валиде подхватила её.
- Иди к себе.
- Я не могу. Я не оставлю Сулеймана. Я просто переволновалась.
- Хюррем, ты беременна, тебе нельзя, - несвязной речью сказал Сулейман.
- Я останусь тут.
Валиде слегка улыбнулась и вышла.
Хюррем легла рядом с Сулейманом:
- Ты смысл моего существования, Сулейман. Не покидай свою рабу.
- Повелительница, разве я могу, когда ты приказываешь? – Сулейман попытался засмеяться, но закашлял.
- Повелитель, вам нужно беречь силы.
- Знаю, - капризно ответил Сулейман.
Его глаза постепенно перестали быть незрячими, и возвращался его живой взгляд прекрасных голубых глаз. Хюррем уснула на его груди, и Сулейман чувствовал, как бешено бьется её горячее сердце.