Кошмар с казнью Сулейман изводил Хюррем. Она не могла уснуть. Гюльнихаль менялась на глазах. Из робкой девушки из Рогатина она становилась расчетливой хатун, преследующей свои цели.
Сулейман становился с каждым днем все нежнее. Возможно, огонь Хюррем и правда топил его лед.
Хюррем спала на кровати, когда услышала шорох. Она проснулась. На балконе перед ней стоял Сулейман, а в руках держал её колье.
- Сулейман?
Он не слышал её. По его щеке текла слеза, а веки дрожали.
- Сулейман, что-то с Мехметом?
Он оглянулся. Странно, он был так удивлен, словно увидел призрака.
- Сулейман?
- Хюррем, ты во сне разговариваешь, - Гюльнихаль будила её, придерживая второй рукой прямые темные пряди.
- А? – Хюррем проснулась. – Что?
- Сон тебе про повелителя приснился, наверное, имя его шептала, - улыбнулась Гюльнихаль.
Хюррем тепло на неё посмотрела.
- Гюльнихаль… ты мне как сестра…
Хюррем поднялась.
Её подруга улыбалась.
- Но … - Хюррем посмотрела на неё. – Хотя не важно.
Хюррем легла спать. Мария, наклонив голову, держала в руках письмо. Она не могла забыть Сулеймана. Как бы холоден он не был с ней.
Под утро раздался крик из покоев Махидевран. Гюльнихаль ушла туда. Хюррем, сонную, разбудила одна и наложниц.
- Хюррем султана, Махидевран Гюльбахар султана рожает. Скоро нужно будет подойти поздравить новорожденного, повелителя уже разбудили.
- Не могла ещё пару часов потерпеть… принеси мне голубое платье и приготовь комплект, что повелитель подарил мне на рождение Мехмета, аквамариновый.
Служанка поспешила выполнить приказ.
- О Аллах, что у меня с волосами… по все стороны торчат…
Зевая, Хюррем расчесывала локоны.
Служанка помогла ей одеться и надеть колье. Хюррем надела кольцо на средний палец правой руки.
Султана в сопровождении служанок вышла на церемонию.
Гюльнихаль стояла возле кровати Махидевран. Возле покоев стояли Ибрагим и Сулейман. Хюррем заметила, что Ибрагим с какой-то грустью посмотрел на маленького Мустафу.
« Чем-то похожи. Глаза, что ли», - подумала Хюррем про Ибрагима и Мустафу. Сулейман улыбнулся Хюррем.
- Вот и солнце встало, - мягко сказал он.
Ибрагим ревниво смотрел на них.
- Солнце встало раньше для тебя, - с улыбкой ответила Хюррем. – И зайдет на сон, когда повелитель ей прикажет.
- Выходит, я могу сделать самый длинный день?
- Ага.
Хюррем подошла к нему, и он мягко обнял ей, словно пряча под крыло.
Из покоев вышла повитуха:
- У вас дочь, повелитель. Валиде султан ждет вас в покоях.
Сулейман зашел, за ним Ибрагим и лишь следом Хюррем, поклонившись всем присутствующим.
Падишах сразу же взял дочь на руки.
- Простите, повелитель, что не родила сына…
- Махидевран, - он улыбнулся ей, и она замолчала.
У Хюррем сжалось сердце от боли. Ибрагим оглянулся и увидел её бледное лицо, шепнул:
- Все в порядке?
- Да…
Ибрагим отвернулся.
Сулейман шептал над дочерью молитвы, а затем проговорил трижды:
- Я называю тебя Разия.
Хюррем пошатнулась, ловя воздух, её глаза закатились, и она упала. Гюльнихаль бросилась к ней.
- Хюррем!
Султана открыла глаза и увидела над собой Валиде, взволнованного султана, Гюльнихаль, чья рука прикоснулась к его, но он резко убрал от неё свои пальцы, и Ибрагима.
- Простите, - прошептала Хюррем, держась за голову. – Я слишком туго завязала шнуровку на кафтане…. дышать сложно. Повелитель, простите…
- О чем ты, - мягко смотрел на неё падишах. – Может пойдешь, отдохнешь?
- Да, пожалуй. Сулейман, я хочу Махидевран и твоей дочке амулет подарить.
Сулейман помог Хюррем встать. Валиде поддерживала Хюррем.
- Махидевран султан, примите мой подарок.
Гюльбахар протянула руку и взяла у Хюррем амулет.
- Спасибо.
Рыжеволосая султана поклонилась и отошла.
- Ибрагим и Гюльнихаль, отведите Хюррем в её покои, проследите, чтобы с ней было все в порядке.
Ибрагим и Гюльнихаль взяли под руки Хюррем и вывели.
- Я про Мехмета сказал глупость, - тихо сказал Ибрагим, когда они вышли.
- Но я не беру свои слова обратно, что ты баран, - улыбнулась Хюррем. - Ты странный.
- Ну, прости – очаровательно улыбнулся Ибрагим.
- Осторожней, Ибрагим. То что ты хочешь, того не стоит.
- Я сам решу, что стоит.
- Гюльнихаль, ты ничего не слышала.
- Да, султана, - Гюльнихаль кивнула.
- Ибрагим, ты что, выспался? уж больно подозрительна твоя вежливость.
- Можно и так сказать, – уголками губ улыбнулся Ибрагим.
Они остановились у дверей покоев Хюррем.
- О…
- Султанша, спасибо, что отвлекли султана.
- Не для тебя старалась. Но пожалуйста.
Гюльнихаль и Хюррем зашли в покои.
- Гюля, оставь меня одну. Выйдете все.
Хюррем осталась одна. Она уткнулась в подушку и заплакала. Пока никто не видит.
- Внимание! Айше Валиде Султана!
Хюррем поспешила вытереть слезы и подскочила, низко кланяясь валиде.
- Хюррем. Что случилось?
Валиде посмотрела на неё и все поняла.
- Смирись, Хюррем.
Хюррем посмотрела на неё:
- Ваш сын, великий падишах всего мира и моего сердца, ведь сам вправе выбирать, с кем быть.
- То есть, ты смирилась?
- Нет. Простите, валиде, но просто …
- Я знаю, что сделала Махидевран.
Валиде обняла Хюррем.
- Ты от боли плачешь, не так ли.
- Валиде…
- Но подумай сама. Что тебе дадут эти слезы?
- Валиде. Я клянусь вам, я и не думаю мстить Махидевран. Аллаху виднее, я лишь его рабыня.
- Допустим. Сулейман сказал, что подойдет к тебе позже. Возможно, что-то в тебе не вижу я, что видит он. Мой лев изменился. И если однажды мой сын перестанет быть самим собой – в этом будешь виновата ты.
Хюррем испугано смотрела на неё.
Валиде вышла из покоев.
Несколько позже Сулейман вошел в покои Хюррем. На его сильных руках спала кроха. Увидев её, сердце Хюррем растаяло. Как она может злиться на ребенка? Болезненные воспоминания прошли.
- Я беспокоился о тебе. Махидевран спит.
- Просто давно не сплю, кошмары снятся.
- Зачем ты себя изводишь?
Хюррем улыбнулась:
- Ну что ты. Она спит?
- Да, уснула только что. Я надеюсь, все будет в порядке.
Сулейман строго смотрел на неё.
- Сулейман, что может сделать новорожденная тебе? Что тебе может сделать шестилетний малыш? Ничего. Поэтому не беспокойся о детях Махидевран. Я хотела бы погулять с Мустафой и Мехметом. Но мне кажется Махидевран будет против.
- Не будет. Она не посмеет устроит скандал при моих детях.
Хюррем смотрела на малышку.
- Разия… красивая наверное будет… Мне кажется, у неё твой носик. Сулейман… а если я забеременею, но родится не сын, а дочь. Мне рассказывали, что нас могут убить.
- Кто тебе такую чушь сказал?
- Айше.
Сулейман засмеялся.
- Нашла кого слушать. Нет. Видишь, Разия жива.
- А ты же не любишь Махидевран.
- Я раньше думал, - вздохнул Сулейман, - что любовь, это … Гюльнихаль, что ты стоишь рядом со мной? Я, кажется, приставил тебя не к себе, а к Хюррем.
- Простите, повелитель.
- Иди, присмотри за Мустафой. Не то он сейчас разбудит Махидевран, а Ибрагиму нужно ещё закончить то, что я ему поручил.
- Слушаюсь, повелитель.
Гюльнихаль вышла.
- Я думал, Хюррем, что любовь, это страсть. Искра.
- А что на самом деле?
- Любовь – это иное. Ты словно послана мне небом… И я не знаю, что делать с собой.
Хюррем прикоснулась к нему.
***
Гюльнихаль появлялась в хамаме Сулеймана, следила за ним и Хюррем издалека, и примеряла украшения, подаренные ей щедрым господином. Власть манила её, но она боялась гнева Хюррем.
- Сулейман, мы будем с Хатидже султаной и Лейлой калфой. Хотим прогулять с Султаной. Ты отпустишь нас.
- А ты защитишь мою сестру?
- Да я любому разбойнику за неё глотку перегрызу!
- Идите. Я вам выделю охрану.
- Сулейман….
- Иди.
Хюррем ушла, но на сердце у неё было не спокойно. Она оставила маленького сына с Гюльнихаль.
Хюррем шла через гарем. Бывшие фаворитки сплетничали:
- Да говорю тебе, следующая султанша Гюльнихаль. Я видела её. Она то у хамама его вертится, то покои убирает, то заходит к нему. Девочки, мы не удел теперь, султану по вкусу славянки.
- Айше, а давай скажем, что мы славянки!
Хюррем прошла мимо, сцепив зубы. Гюльнихаль начинала её злить.
Они с Хатидже уехали.
Гюльнихаль вышла на прогулку, держа на руках маленького Мехмета. Махидевран с верной служанкой Фатимой гуляла в саду с Мустафой.
- Шехзаде Мустафа, не бегай, упадешь в пруд! О, и ты тут.
- Султана, - поклонилась Гюльнихаль.
Мустафа вызвался поиграть с братом. Гюльнихаль сидела с ними, играя, и поглядывала на балкон повелителя.
Он сидел в кабинете, изучая бумаги.
- Шехзаде Мустафа, мне нужно отойти ненадолго. Присмотришь за братом?
- Конечно!
Гюльнихаль отошла. Фатиме было все равно на чужого ребенка, потому она не отреагировала на просьбу Гюли.
Гюльнихаль поднималась по пути к покоям повелителя.
Малыш Мехмет, ползая, отошел от Мустафы. Кроха оступился и упал в пруд. Мустафа бросился спасать брата, но не могу его поймать и заплакал, испугавшись.
- Шехзаде! Мустафа! Мехмет!
Оглянувшись на плач сына, Махидевран бросилась спасать малыша.
Сулейман, услышав шум и плач, выглянул в сад с балкона.
- Мехмет!
Он бросил все дела и побежал вниз, злой на Гюльнихаль.
Гюльнихаль спряталась, увидев, как повелитель спешит к сыновьям. Она достала нож и сделала глубокие царапины на руке, перевязав её куском оторванной от рукава ткани.
Когда она вышла, повелитель благодарил Махидевран и целовал щеки и лоб сына – Мехмета.
-Шехзаде Мустафа, ты достойный брат. Спас шехзаде Мехмета, - говорил он сыну Махидевран.
- Пап, я так испугался.
- Повелитель, вот она, - Махидевран указала на Гюльнихаль.
Не глядя на Гюльнихаль, Сулейман строго спросил:
- Где тебя носило?
-Повелитель, я поранила руку.
Он посмотрел на неё темными от злости глазами.
- Я тебе не ясно сказал следить за моим сыном? – срываясь на рык, сказал ей Сулейман. – Хюррем сегодня доложат. Я хотел дать тебе шанс. Но, наверное, тебе важнее иное. Так? Гюльнихаль?
- Пове…
Сулейман остановил ей взмахом руки.
- Молчи, пока повелитель не казнил тебя за такую оплошность, - сказала Махидевран.
Все ушли. И лишь Гюльнихаль осталась, плача и зажимая лицо руками.
Хюррем передали письмо.
- Это от кого? - спросила Хатидже султан.
- От повелителя, – ответил гонец.
- Он хочет, чтобы я немедленно возвращалась, - сказала Хюррем.
- Что-то произошло?
- Не знаю…
Хатидже и Хюррем поспешили вернуться.
Гарем стоял на ушах. Все только и говорили о произошедшем. Хатидже, Хюррем и Лейла калфа шли через гарем.
- Хюррем султана! – окликнула её Айше. – Закончились твои дни. Гюльнихаль скоро того и глядишь отвоюет, он как глаза ему мозолит, я то один раз лампу разжигала, и…
- Заткнись! – сорвалась на неё Хюррем.
- Айше! как ты смеешь говорить такое султане? – спросила у неё Хатидже. – Пошли.
Хюррем поднялась к Сулейману. В его покоях сидели Махидевран с её служанкой и Мустафа. Сулейман держал мокренького сына на руках, пока служанка – Хюррем не знала её имени, сушила малыша полотенцем.
- Хюррем. – Сулейман посмотрел на неё встревожено.
- Мехмет! – Хюррем бросилась к сыну. – Малыш мой! Что случилось?
- Это из-за твоей служанки-ротозейки. – Ответила Махидевран, царственно сидя у ног Сулейман. – Твой сын мог утонуть, если бы Мустафа не закричал, я увидела и спасла его.
- Она пришла даже после меня. Гюльнихаль. – Сулейман говорил о ней сухо.
- Я могу с ней поговорить?
Сулейман кивнул.
- А…
- Лекарь сказала, что с ним все в порядке, он просто испугался.
Хюррем вышла, её глаза горели злым огнем. Она быстро набросилась на Гюльнихаль:
- Стерва, тебе что сказали сделать?? – она схватила её за волосы.
Гюльнихаль закричала, схватившись за голову.
- Хюррем, я не виновата! Это не я, меня подговорили!
- Сына моего утопить подговорили?? мразь! - Хюррем с силой ударила Гюльнихаль, и с края губы девушки пошла кровь.
- Я руку порезала!
- Говори!
- Сулейман был со мной, когда ты рожала! я его полюбила!
Хюррем наносила ей удары:
- Что ты говоришь?? Знаю я, что ты сделаешь!
Хюррем схватила её за горло и прижала к стенке:
- Какого черта ты плетешься за ним?? Мне плевать, что у вас было, я его любовь, а ты так, недоразумение.
Гюльнихаль заплакала, а Хюррем продолжала её бить:
- Я убью тебя, змея! Я тебе Сулеймана не отдам! и детей своих! Да тебе шею свернуть мало!
Подбежавшая Хатидже остановила её руку. Девушка с побитым лицом испугано зажалась в угол кровати.
- Ты с ума сошла!
- Султана… - Хюррем трясло от гнева. – У неё в голове только власть, да койка Сулеймана, вы знаете, что произошло? Мой сын едва не утонул! уверена, это потому что эта пустоголовая ушла, хотела к Сулейману попасть!
- Поднимись. – Хатидже подняла Гюльнихаль. – Пойдем. Я расскажу Сулейману!
- Хатидже султана!
Хатидже ушла с избитой девушкой. Хюррем зарычала и села на кровати, закрыв лицо руками.
Она очень боялась гнева Сулеймана. Вечером она спустилась в лазарет.
Сулейман сидел возле Гюльнихаль. У Хюррем сжалось сердце. Она стала задыхаться, но взяла себя в руки. Сулейман холодно посмотрел на неё.
- Сулейман… Гюльнихаль…
Гюльнихаль испугалась Хюррем, и Сулейман по-отцовски прижал её к себе.
- Гюльнихаль, - Хюррем тепло на неё посмотрела. – Прости… понимаешь, о тебе такое говорят, я разозлилась, ещё и то, что ты сделала с Мехметом.
Сулейман поднялся, отпуская Гюльнихаль и оставляя их наедине, не проронив ни слова Хюррем.
- Сулейман! могу ли я зайти к тебе?
Он не ответил.
- Хюррем, я руку порезала!
- Надеюсь… То что ты сказала… Кто тебя отправил?
- Ибрагим эфенди…
- Ясно… Я и не сомневалась. Лежи.
Хюррем поднялась и вышла.
Сулейман игнорировал её. Словно в наказание за драку, он приходит только к Мехмету, а то и вовсе не появлялся. Хюррем видела его издалека с Гюльнихаль. Сулейман заботился о ней. Гюльнихаль стала убирать покои повелителя, но Хюррем доносили, что физической связи у них не было. Взгляд султана потух, стал задумчивым. При виде Хюррем он заводил Гюльнихаль за себя, защищая. Хюррем терпела. Но однажды Гюльнихаль вновь зашла за грань.
Хюррем смотрела в пол, думая о Сулеймане.
- Хюррем султан, Гюльнихаль в покоях султана.
- И что? я видела, он её как сестру защищает… от меня! будто я зверь какой-то!
- Нет. Он подарил ей меха.
- Что?!
В покоях султана Сулеймана Гюльнихаль хатун с жалобным взглядом смотрела на него:
- Вы так заботитесь обо мне, как отец или старший брат.
- Не знаю, к лучшему ли это. – Сулейман посмотрел на неё. – Если что надо, говори.
- Я… Повелитель, у вас тут холодно.
Сулейман посмотрел на неё и скучающе вздохнул.
- Ну иди к камину. Гюльнихаль… ты красавица.
- Мне так приятно слышать эти слова.
Гюльнихаль подошла к камину…
- Я не смею дерзить, но меня не греет.
- И что тебя согреет? я? – Сулейман с сарказмом посмотрел на неё.
- О, как я смею.
Сулейман поднялся и взял мех со спинки стула.
- Подойди ко мне.
Хюррем подошла к дверям покоев султана.
- Мне нужно заглянуть. Не оглашай.
- Я не могу.
- Пожалуйста, - она шепнула ему что-то на ухо.
Стражник передал своему товарищу. Они кивнули. Хюррем протянула мешочек золота. Охранник приоткрыл дверь.
Сулейман набрасывал на плечи Марии мех. Она потянулась к нему, прижимаясь слишком близко.
Хюррем ушла раньше, чем увидела, как Сулейман с лукавым взглядом сказал Гюльнихаль:
- Осторожней, я осман. Но только ты опоздала.
Он оттолкнул Гюльнихаль, и услышал, как хлопнула дверь.
Хюррем сидела на кровати, когда Сулейман вошел в покои.
Он встал прямо, голову вбок наклонил и бросил няне:
- Эсма! Забери Мехмета и выйди!
Эсма затряслась, забрала сына Хюррем и быстро вышла. Он подошел к Хюррем. Сулейман встал рядом с кроватью и строго посмотрел:
- Хюррем...
- Сулейман, я все знаю. Я думала ты не просто так говорил мне эти все слова о любви. Я то правда тебя люблю. Это месть? Или тебе наплевать на меня, повелитель?
- О чем ты говоришь, Хюррем? – Сулейман начинал злится, его глаза стали мрачными и сузились.
- О том, что вы делали с Гюльнихаль! Ты знаешь, что я едва не отдала Аллаху душу при родах! И так смеешь поступать со мной, - Хюррем поднималась, с болью в глазах и подошла к зеркалу.
- И поэтому ты подкупила моих охранников??
- Сулейман, мне больно! Пойми, как разрывается моё сердце! Ты сам меня на это толкаешь!
- Я? - злился и начал наступать султан, а Хасеки отступает. - Да как ты смеешь мне что-то говорить, ты забыла КТО Я??
- А ты забыл кто Я?
Сулейман орал на Хюррем.
- Хюррем, ты не смеешь так себя вести!! Ты избила хатун, следишь за мой! упрекаешь!
- Ещё как смею! Совесть приела?? Да будь моя воля, плюнула бы тебе в лицо!
Сулейман обиделся, развернулся уйти. Хюррем подбежала, хватая его за руку:
- Сулейман, прости, я лишнее сказала! Это все от обиды!
А он оттолкнул, но не рассчитал силы, и Хюррем упала на пол, но не ушиблась. Ей было обидно и на душе оскома. Хюррем горько заплакала. Сердце Сулеймана сжалось, все эти дни в душе ему было горько… Теперь он понял, почему. Сулейман почувствовал горечь любимой.. Повелитель постоял у дверей, но затем развернулся и сел перед Хюррем на коленях:
- Хюррем…
- Оставь меня в покое! - Хюррем рыдала от обиды.
- Хюррем, прости.
Сулейман прижал к себе Хюррем, захватив крепко руками, и стал подниматься с ней. Хюррем пыталась оттолкнуть его, а он сжал руки и обнял так тепло и сильно:
- Я не знал что ты так это воспримешь. Я не прав… Мне кажется, я чувствую твою боль.
Высокий султан не давал вырваться Хюррем. А она брыкалась, плакала, кричала до хрипа в голосе. Устав, она сдалась, прижавшись к его груди. Сулейман склонился над ней и поцеловал. Она жадно пила этот поцелуй.
- Сулейман…
- Я поступил мерзко. Но клянусь тебе, я был словно одурманен. Мираж сошел. А ты осталась.
- Сулейман, скажи честно, ты был ещё с ней?
- Нет.
Она посмотрела в его глаза. Они никогда не врали. Слова могут врать, но не его глаза. Сулейман ответил это честно.
- А с Махидевран?
- Она была беременна, у нас и не могло что-то быть, ты понимаешь.
- Да, конечно… А сейчас? Весь гарем шумит… если ты любишь меня…. Докажи это. Ведь она едва не утопила нашего сына… Ты мне мстил, да?
Сулейман промолчал. После паузы он сказал.
- Игра зашла слишком далеко.
- Игра? Сулейман, это наша жизнь!
- Знаешь, что мне нравится в тебе? все прячут от меня глаза, кто-то даже пытается врать. Из страха. А ты – другая. Ты так прямо говоришь. И не боишься даже дерзить мне и давать отпор.
- Сулейман… Я никому не боюсь дать отпор, - ее пальцы расстегивали его кафтан и платье на груди. Рука Хюррем скользнула под ткань и ласкала его торс. – Но только перед тобой я склоню колени.
- Хюррем, - с придыханием сказал Сулейман, задыхаясь от возбуждения. – Моя улыбающаяся… Моё безумие.
Он поднял Хюррем на руки и положил на кровать, снимая с себя одежду. Хюррем улыбнулась с заплаканными глазами, лаская его. Он лег, а она засмеялась звонко:
- Теперь я могу дышать! Впервые за столько дней!
***
Гюльнихаль ожидала Сулеймана.
- За твою оплошность я тебя разжалоблю.
- Пожалуйста, не надо!
- Не надо было думать о постели больше, чем о ребенке, доверенном тебе! – закричал Сулейман. – Будешь работать. Вновь. Как и раньше. К Хюррем и моим детям, и ко мне ты не приблизишься. Иначе снесу голову!
- Но Повелитель!
- Я все сказал! – рявкнул Сулейман. – Мне надоело, что ты преследуешь меня!
- Но повелитель! Позвольте хоть последний раз завтра побыть рядом с вами, Только завтра, я все уберу, и вы меня не увидите!
- Ладно. У меня уже оскома от тебя!
Гюльнихаль бросилась в ноги повелителю и стала целовать их.
***
Сулейман стоял у балкона.
Хюррем зашла в покои с его позволения. Он не замечал её.
- Сулейман…
Он молчал.
- Сулейман, ты по Гюльнихаль тоскуешь?
Он оглянулся и строго посмотрел на неё.
- Ладно. Можешь не говорить ничего. Только я скажу. Хорошо? Сулейман, ты спрашивал, откуда я. Так вот, я родилась в Рогатине, но потом наша семья бежала и мы поселились в Коневе. Именно его я и считаю своей Родиной. Бывшей. Сулейман, я сирота. На моих глазах убили мать, отца, сестру… Татары. Я была злая, но смеялась на рынке всем в лицо. Смеялась, чтобы никто не слышал моей боли. Меня продали, как животное. Я и Мария могли утонуть, но чудом спаслись. Она была другой, Сулейман. Та, что зовут Гюльнихаль. А увидев тебя, в ней поселилась зависть ко мне. Но не это ужасно. Мне приснился кошмар. В нем не было нашего ребенка. А был мрачный роскошный дворец. Сулейман… душа моя… На троне в том дворце сидела Мария. А за её спиной стояли Ибрагим, Махидевран и твой сын Мустафа… Она была как демон Власти, Сулейман, ей все преклонялись… и ты.
- Я? – Сулейман был потрясен её рассказом.
- Да. И знаешь, что она сделала? – по щеке Хюррем скатилась слеза. – Я...Я видела, как она тебя казнила….
- Хюррем, - Сулейман подошел к ней. – Даже если это не просто сон, я не покину тебя, и никто меня не казнит. Она завтра последний день убирает у меня. Я выплачу ей пониженное жалование, а дальше она будет разжалована, и ты увидишь её, разве что когда она будет мыть полы или таскать тюрбаны с одеялами. Я жив, Хюррем. Не бойся. Я буду твоей семьей.
Он крепко прижал её к себе, обнимая, с любовью и поцеловал её шею, вдыхая запах.