Мои воспоминания, размышления в полном объёме

Здесь размещена одна из первых версий Воспоминаний. В дальнейшем, при написании многих глав, опубликованных раздельно, они были отредактированы, их количество увеличилось до двадцати одной, а глава о семейной жизни, по настоянию близких родных, удалена. Значительное число эпизодов, случившихся в моей жизни и носящих самостоятельный характер, вошли в другие разделы моей страницы сайта. 

Содержание

                Введение         .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .       
  Глава   1  Малая родина .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .      
  Глава   2  Предки и родители    .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .      
  Глава   3  Детские и юношеские годы: 1932-1951 годы  .     .     .      .     .     .     .     .    
  Глава   4  Братья, сестра и их семьи     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .               
  Глава   5  Учёба в МАИ: 1951-1957 годы    .     .      .     .     .     .     .     .     .    .     .     .   
  Глава   6  Работа в ФЦДТ «Союз»:1957-2010 годы         .     .     .     .    .     .    .     .     . 
  Глава   7  Семейная жизнь .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    .    . 
  Глава  8  Лихие девяностые годы  .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .         .     . 
  Глава  9  Занятие извозом: работа частным таксистом     .     .     .     .     .     .     .         
  Глава  10  Друзья  и их семьи  .     .      .     .     .     .     .    .    .      .     .      .               
  Глава 11  Курьёзы и розыгрыши        .     .      .     .     .     .     .     .    .    .     .      .      .   
  Глава 12  Заключение       .     .     .      .      .     .     .            



                Введение

                Сей труд  посвящаю моей  любимой дочери,
                именно она  подвигла  меня  на его
                создание,  я  надеюсь,  что  она  наилучшим
                образом распорядится им в дальнейшем.

                Автор       
                Любить  окружающих меня хороших людей,               
                избегать дурных, радоваться добру,
                достойно переносить зло, уметь забывать –
                вот мой оптимизм.
                Философ и математик Декарт               

                Нельзя жить только для себя.
                Думая только о себе, человек
                всегда найдёт тысячу причин
                чувствовать себя несчастным.
                Французский писатель
                Андре Моруа
 
         В моей продолжительной жизни подошёл период, когда, как говорится в Библии,  пора собирать камни, подводить итоги. Пошёл девятый десяток  жизни, исполнилось 55 лет  нашей совместной семейной жизни с Валентиной. Наши дети весьма повзрослели, у них свои семьи. В глубинах нашей памяти сформировались  целые пласты информации о событиях прошедших лет.
               
       Так не пора ли,  друзья мои, вспомнить и описать наиболее запомнившиеся события и эпизоды прошедших лет, каких в жизни было достаточно много. Большинство событий однообразны или малозначительны, поэтому они стёрлись из памяти. Некоторые носят слишком личный характер и на данном этапе не подлежат оглашению. Возникает вопрос: кому нужны эти воспоминания и зачем я их излагаю?  Во-первых, они нужны лично мне, поскольку временами  интересно покопаться в своей памяти и вспомнить значимые события,  ведь со временем многое теряется и забывается. Кроме того, я очень надеюсь, что кто-нибудь из моих детей,  внуков или правнуков когда-нибудь заинтересуется  своими родословными и жизнью своих предков. Для меня также представляло бы некоторый интерес, если у этого повествования появился свой заинтересованный читатель из знакомых и вовсе посторонних лиц  Воспоминания носят разноплановый характер, поэтому они разнесены  по главам, со следующие названиями: «Малая родина», «Детство и юность», «Учёба в МАИ» «Работа», «Предки и родители», «Братья и сестра»,  «Друзья и знакомые» и другие.
 
     В процессе написания некоторых глав воспоминаний они подверглись значительной правке, и теперь они несколько отличаются от первоначального варианта; я учёл справедливые и обоснованные пожелания членов моей семьи и исключил из повествования немало деликатных и даже ряд драматических событий и эпизодов, касающихся их и близких им лиц. Это было сделано,   чтобы не вызывать ненужных обид, не создавать лишние недоразумения и конфликты, сохранить нормальные взаимоотношения с  разными людьми.  Конечно, это в какой-то мере не позволило нарисовать полный  образ некоторых персонажей, но приходится выбирать, что важнее. По этой же причине я изъял из публикуемых материалов и главу о своей семейной жизни, в то время как в экземплярах для близких родственников она присутствует.

 Книга первоначально не предназначалась  для издания, а её отдельные  главы передавались родственникам, друзьям и знакомым. В связи с этим в содержании некоторых глав иногда встречаются повторы. Повествование является  документальным, а не художественным вымыслом, однако, поскольку оно писалось по памяти, без использования каких-либо дневников, то в тексте могут встречаться некоторые неточности, в первую очередь в датах. В отдельных главах часть материала является пересказом персонажей, но я уверен в их достоверности. И лишь в главе, посвящённой описанию курьёзов и розыгрышей, в ряде  эпизодов могли быть допущены некоторые преувеличения, хотя сами события точно имели место, а не выдуманы. В процессе написания воспоминаний я старался не только не причинить кому-либо какой-то вред, но и не хотел допускать им неудобства и дискомфорт, поэтому фамилии персонажей в некоторых  случаях не приведены, либо несколько изменены или указаны инициалами.

Поскольку многим читателям трудно ознакомиться с таким обширным материалом, а также вполне вероятно, что  интерес могут представлять только некоторые разделы, я взял на себя смелость и ответственность для удобства чтения разделить всё повествование на отдельные произведения: мемуары, рассказы, репортажи, миниатюры и т.д., размещённые на этом же сайте. Поэтому прошу меня извинить, что иногда могут встретиться некоторые повторы. Зато у читателя появится возможность выбора.   
   
Глава 1.  Малая родина

                Законы природы не изменились.
                Старея, народы и люди
                идеализируют своё прошлое.
                Н. Ален

     Родился я в деревне Матаны Островского района Костромской области, недалеко  от родовой усадьбы семьи знаменитого драматурга  Александра Николаевича Островского, где им был написан ряд пьес. В соседнем районе находится село Сусанино, названное в честь героя смутного времени Ивана Сусанина. Моими родителями были крестьяне, жители нашей деревни Василий Павлович и Ульяна Петровна, которым посвящена отдельная графа воспоминаний.   Деревня состояла примерно из 25 домов, стоявших вдоль дороги с обеих сторон. Дома естественно, были все деревянные, как правило, с маленькими окнами, с крышами обычно из дранки, реже из соломы или железа. Кстати, наш дом был самым красивым в деревне, с большими окнами с резными наличниками, и именно у нас останавливались бригады гастролирующих артистов и разные инспектора. В деревне имелась начальная школа.
Кстати, наша глухая деревушка, как я позднее выяснил из исторических документов, высветилась в описании поездки наследника императорского престола, впоследствии царя Александра Второго. В марте 1815 года, следуя по тракту в губернский город Вятку, он остановился именно в деревне Матаны, зашёл в дом одного крестьянина, поговорил с хозяином и пожаловал ему 100 рублей, сумму по тем временам огромную. 

 Вблизи, в низине, протекала небольшая речка Киш-Киш, название имеет, видимо, татарское происхождение. В летнее время, в сухую погоду, она сильно пересыхала и превращалась в речушку шириной от двух до четырёх метров и глубиной до  полуметра. Однако в период весеннего половодья она превращалась в бурлящий поток шириной до 10 метров, глубиной метра 3, на поверхности которого неслись с сумасшедшей по моим понятиям скоростью  разные предметы: доски, небольшие деревья, какие-то брёвна. Было страшновато даже смотреть на этот разгул стихии. Никто из ребят не пытался переправиться на другой берег в это время, боясь утонуть. Вокруг деревни было несколько распаханных полей, которые засевались разными сельскохозяйственными культурами. Но главное, это - леса, которые подходили близко к деревне и простирались на большие расстояния. В лесах было многое, что поддерживало жизнь деревни: деревья для постройки домов и заготовки дров, разнообразные грибы и ягоды. Через деревню проходила грунтовая дорога, идущая с запада на восток: на западе находились районный центр Островское (ранее оно называлось Семёновское-Лапотное) и крупный по нашим понятиям город Кинешма, а на востоке - города Кадый и Макарье.

     История  возникновения деревни мне неизвестна, однако опубликован исторический факт, что 15 марта 1837 года наследник императорского престола, будущий император Александр Второй, проезжая по тракту в город Вятку, остановился, посетил  дом крестьянина деревни Матаны и пожаловал ему сто рублей. Ближайшие деревни отстояли по обе стороны на 2-3 километра. Ближней деревней в сторону Островского была деревня Кашеедово, далее большое село  Клеванцово, деревня Козловка, рядом с которой в бывшей помещичьей усадьбе располагался Дом инвалидов. В направлении Кадыя рядом находилась деревня Гремячево, далее - Полоски, село Дымница, в котором работал леспромхоз и  небольшой лесопильный завод. Около Дымницы находились обширные болота, на которых в сезон созревания клюквы жителям окрестных деревень удавалось собирать большое количество этой удивительной ягоды. В лесах,   окружавших деревню, созревал богатый урожай грибов разных видов:  белых, подосиновиков, подберёзовиков, груздей, рыжиков, волнушек, маслят, лисичек. Опята, а также всякие свинушки, чернушки не считались съедобными.   Из ягод, помимо клюквы,  много собиралось черники, брусники, смородины, малины, земляники. Всё это служило хорошей добавкой к бедному и скудному рациону питания сельчан. В нашей деревне, как и в ближайших селениях почему-то отсутствовали какие-либо плодовые деревья – яблони, груши, сливы, вишни, возможно из-за отсутствия морозоустойчивых сортов. А погода в наших краях  в зимнее время была суровая, с морозами до 40 градусов, как это было, например, в 1941 году.

 В деревне в своё время был  организован колхоз «Красный Октябрь». На его полях выращивали разные культуры  -  рожь, овёс, пшеницу, горох, картофель, лён, свеклу, репу. Имелась также небольшая животноводческая ферма и пасека. Рядом с домами располагались приусадебные участки, в которых имелись кусты смородины, грядки моркови, огурцов, зелени, но не было помидоров. Для посадки картофеля дополнительно выделялись участки на окраине селения. В деревне проживало примерно 70 жителей, в семьях было от 2 до 5 детей. Рождалось больше, но многие дети умирали, не достигнув 2-3 лет. Рост мужчин составлял 160-170 сантиметров, редко достигал 180 см. Каждая семья имела обычно корову, одну или несколько овец, иногда свинью, десяток-другой кур, редко заводились гуси.

    Дома, как правило, пятистенные  располагались на косогоре, в линию, параллельно единственной дороге, вдоль речки. В доме, в центре основной жилой комнаты располагалась большая русская печь размером 2,5 на 2 метра, которая при основательной протопке хорошо обогревала помещение и сохраняла тепло в течение суток. В ней же готовилась и горячая еда на всю семью. Обычно в доме складывали  ещё небольшую печку, так называемую голландку, для дополнительного обогрева помещения в холодное время, приготовления  небольших порций еды и кипятка.   В период  коллективизации несколько семей было раскулачено, хотя на самом деле это были наиболее работящие семьи в деревне, в которых было несколько трудоспособных членов. В 1937 году был необоснованно арестован и осуждён один сельчанин – председатель сельсовета по фамилии Борисов, его жена и дочь не были репрессированы и остались жить в деревне.

  Земли в этих краях - бедные супесчаные, урожаи низкие, поэтому уровень жизни сельчан был невысоким. Впрочем, в предвоенные годы, когда я жил в деревне, сельчане хотя и жили небогато, но не голодали.   С весны до поздней осени крестьяне с раннего утра до позднего вечера  работали на полях, на своих приусадебных участках, ухаживая за домашними животными  без выходных, получая за свой тяжёлый труд в колхозе натуральную оплату трудодней зерном, овощами, мёдом. Особенно тяжело приходилось женщинам, поэтому они, как впрочем и мужчины, рано старели и в 40 лет выглядели пожилыми. Декретных отпусков не было, и беременные женщины зачастую рожали на работе. В частности, я также родился в поле в религиозный праздник иконы Казанской божьей матери или попросту в Казанскую.  Летом в каждой деревне был свой  престольный праздник. В нашей деревне таким был Петров день в средине июля. В этот день во всех семьях устраивались праздничные застолья, приезжали  родственники из близких и дальних мест. В течение года мужики, не говоря уже о женщинах, практически не употребляли спиртное, но в праздник некоторые из них напивались, из-за чего изредка случались и драки, и разборки. Но я не помню случая, чтобы это закончилось трагически, ограничивалось разбитыми носами или синяками под глазом. Некоторые мужики, в том числе и мой отец, в этот день играли в карты на деньги, естественно ставки были небольшими, ведь больших денег ни у кого не было.

 Женщины и дети в редкие нерабочие дни участвовали в таком мероприятии, как катание яиц. Оно заключалось в следующем:  выбиралась ровная площадка без травы, устанавливался под достаточно большим наклоном жёлоб, полукругом на расстоянии 2-3 метра от нижнего конца жёлоба расставлялись варёные куриные яйца и по очереди участники игры ставили своё яйцо на верхний конец жёлоба, оно скатывалось вниз и катилось дальше в сторону расставленных яиц. Когда скатившееся яйцо попадало в одно из расставленных яиц, это яйцо переходило в собственность выигравшего, и его владелец  получал право на повторный опыт. Неудачник становился в конец очереди. Игра продолжалась до тех пор, пока не было выбито последнее яйцо. Затем игра могла начинаться заново. Несмотря на ее примитивность, игра, в отсутствие других развлечений, пользовалась большой популярностью. Я в ней тоже участвовал. Но чаще, летом, когда не было дождя, почти ежедневно мальчишки играли в лапту, когда на сравнительно большом ровном участке гоняли плотный матерчатый мячик размером с теннисный, стараясь с помощью закруглённых на конце палок - бит забросить его в ворота соперничающей команды. Число участников каждой из двух команд могло быть любым, но равным.

 Очень популярным праздником была Масленица. В этот день по деревне ходили ряженые, заходя в каждый дом, где им давали разные гостинцы, но в первую очередь  горючие материалы для костра: жерди, доски, старую сломанную мебель, веники и прочий хлам. Всё это складывалось в большую кучу, наподобие стога и поздно вечером поджигалось в присутствии почти всех жителей деревни. Гулянье продолжалось до поздней ночи, по мере сгорания костра смельчаки перепрыгивали через него. Для этого дня готовились блины, вкусные мясные блюда, которых не было в обычные дни. В общем это был настоящий праздник, особенно для детей.

   В деревне не было церкви, и верующие, а это были в основном женщины, по большим религиозным праздникам ходили с детьми в ближайшую действующую церковь в село Ивановское, расположенное на расстоянии примерно 10 километров от деревни. В этой церкви я был в один из религиозных праздников, я хорошо запомнил этот день. Спустя год-два в этой церкви во время богослужения по случаю большого религиозного праздника, когда большая церковь была заполнена народом, кто-то крикнул: «Пожар», люди в панике   бросилась на выход, образовалась давка, в которой погибло, как говорили, 17 человек. Никакого пожара однако не было. Видимо, это были или провокация, или хулиганство.

       Когда-то в дореволюционное время в центре деревни стояла часовня, затем она была разрушена, а иконы разнесли по домам. С ней было связано одно происшествие. Однажды, спустя много лет, может быть для выравнивания дороги, по участку земли, где раньше стояла часовня, прошлись плугом. Неожиданно на поверхности почвы появились большие старинные серебряные монеты диаметром примерно 6 сантиметров. Быстро почти вся деревня сбежалась к месту клада с лопатами и принялась перекапывать всё кругом. Многим, в том числе и мне, удалось выкопать по нескольку монет. Это оказались тяжёлые серебряные рубли времён царствования Екатерины Великой с её тиснёным портретом. Видимо под часовней  бывшие церковнослужители когда-то  спрятали эти рубли и в дальнейшем не смогли их изъять.

       В деревне было всего две или три русские бани, но чаще всего люди парились дома в русской печке. Печка хорошо протапливалась, слегка остужалась и члены семьи по очереди, часто по двое забирались внутрь печи. Заранее готовились ошпаренные берёзовые веники и тазы с водой, в печке тела хорошо прогревались и пропотевали, хлестались вениками, затем отмытые и помолодевшие люди выбирались из печи, обмывались водой в тазу, и на этом процедура заканчивалась. Поскольку  в хозяйствах селян отсутствовали утеплённые помещения для скота, то зимой во время отёла коров и окота овец новорожденный приплод заносился в жилые помещения, и  он пребывал в них в течение нескольких дней, пока не достигал определённой кондиции и жизнестойкости. Можно представить, какой смрад был в  жилых помещениях от этих телят и ягнят.

        Костромская область относится к центральным регионам старой Руси, здесь сохранился русский язык с чистым произношением без особого влияния каких-либо диалектов, без московского «аканья». Но некоторые особенности врезались в память. Так, женщины вполне дружественно обращались друг к другу, обычно используя слово «дура», видимо, имея в виду обращение «подруга».  Например, «Дура, ты что сегодня варила на обед?» Но ни в коем случае аналогичное слово «дурак» не применялось по отношению к мужчинам. Почему это так сложилось, я не представляю.

       После Великой Отечественной войны, с которой вернулись лишь малая часть фронтовиков, и в условиях больших ограничений на подсобной хозяйство наша деревня, как и большинство малых деревень, стала постепенно вымирать. Особенно тяжёлым для сельчан оказался неурожайный 1946 год, когда весной заканчивалась даже картошка, и  приходилось  есть лебеду, коренья, съедобную кору деревьев. Как обычно, сначала выехали люди молодого и среднего возраста, а пожилые и старые люди уезжали последними или умирали. Когда в 1970 году мы с братом Геннадием и женой Валентиной  посетили родную деревню, в ней осталось менее половины жителей. Часть домов была перевезена в более крупные поселения, другие  просто брошены.

 К 1980 году в деревне не осталось ни одного человека. Поля перестали обрабатываться и стали зарастать кустарниками и сорными травами. И сотни тысяч таких забытых деревень и полей в стране вопиют о трагедии русской деревни и её жителей. А можно было решить эту проблему по-другому, сохранив, конечно, сельское хозяйство и укрупнив поселения. Пожалуй,  лучшим вариантом было бы обновление русского Черноземья и Нечерноземья на базе новейшей техники, удобрений, племенного животноводства, продуманной сельхозкооперации. Вместо этого убухали огромные финансовые и людские ресурсы в освоение целины, основная часть которой впоследствии отошла вместе с жителями  к Казахстану. И сделать это было можно даже при   меньших затратах ресурсов. Пример этому - развитие сельского хозяйства Беларуси.

  Глава 2. Предки и родители

                Только тогда, когда мы теряем
                своих   близких, мы  чувствуем
                свою вину за то, что так мало
                уделяли им внимания и   
                ощущаем, как  нам их не хватает.
                Автор

     Моими родителями являлись жители деревни Матаны. Отца звали Василий Павлович, 1897 года рождения, он происходил из сравнительно бедной семьи, в которой было четверо детей:  старший сын – мой отец, средний - Фёдор, младший - Иван и дочь Прасковья. Своего деда по отцовской линии я никогда не видел, и  мне никто не говорил о том, чем он занимался, когда и где он умер. Мать, Ульяна Петровна, 1899 года рождения, наоборот, была родом из состоятельной по деревенским понятиям  семьи, в которой было четыре сына: Филипп, Кирилл, Иван, и Фёдор и пять дочерей: Евгения, Марина, Аграфена, Ульяна и Татьяна. Их отцом, а значит, моим дедом по отцовской линии был  Пётр Лаврентьевич, которого все деревенские очень уважали за мудрость, организаторские способности и умение справедливо улаживать конфликтные ситуации. Бабушку по материнской линии звали Евдокией Пахомовной, о ней мне известно лишь то, что она была очень доброй и рассудительной. Эти дедушка и бабушка умерли до революции практически одновременно от дизентерии. Все их 9 детей дожили до возраста от 75 до 90 лет.
 
        Старший, Филипп, имел дегтярный заводик, на котором работали только члены его семьи, был раскулачен и подлежал ссылке, однако, подделав в паспорте своё имя на имя брата Фёдора, скрылся от ареста и прожил остальную часть своей долгой жизни на какой-то железнодорожной станции за Уралом, обзаведясь новой семьёй. Его первую семью не выселили, и его четыре дочери и жена Люба продолжительное  время жили в деревне, а затем разъехались кто куда. Кирилл переехал жить в Ленинград, закончил ВУЗ, женился, и в блокадные годы его следы затерялись. Иван прожил очень долгую жизнь, лет до 90, в городе Кинешма, в семье у него было пятеро детей. Фёдор жил с семьёй  в деревне Шугаихе, недалеко от Матан, работал главным бухгалтером леспромхоза, имел  трёх дочерей: Полину, Валентину и Веру. Жизнь его сложилась непросто, он был осуждён за какие-то нарушения на работе и в течение длительного времени отбывал наказание на Дальнем востоке, однако вернулся домой вполне здоровым. Затем у них с женой Марией родился долгожданный сын, названным также Фёдором. Дядя Фёдор также дожил до 90 лет.

 В семье Евгении было 9 детей, у Марины - один. Они переехали на жительство в городе Киров, были добропорядочными хорошими тётками,  умели хорошо готовить; и дожили до преклонного возраста. Муж Евгении - Андрей Яковлевич Лебедев, человек хваткий и прижимистый, в молодости был азартным карточным игроком, чуть ли не шулером. Но потом всю жизнь он упорно трудился, чтобы содержать свою огромную семью. Дома он выстроил чёткую иерархию: он – главный и все ему беспрекословно подчиняются. Даже питался он всегда первый и отдельно, ему подавались лучшие блюда. А его 9 детей терпеливо ожидали своей очереди. Муж Марины Наум Михайлович Сизов, участвовал в революции на стороне красных, по характеру был  тихий и скромный человек. Аграфена была женщиной с суровым характером, они прожили с мужем всю жизнь в Козловке, у них  был один сын. Муж Аграфены отличался скандальным характером и был отчаянным матерщинником. Самая младшая и добрая из сестёр Татьяна,   также переехала с мужем Дмитрием и сыном Борисом из деревни в Киров и именно она приютила мою мать  у себя в квартире, когда мама уехала в Киров зарабатывать деньги на покупку жилья. Дмитрий отличался сдержанным и основательным характером. Он погиб в Великую Отечественную войну.

     Бабушку Екатерину, мать отца, я помню достаточно отчётливо. Это была весьма строгая, своенравная женщина, которая,  в отличие от большинства жителей деревни, в колхозе не работала и передала эту нелюбовь к коллективному труду моему отцу. Она была хорошей швеёй и обшивала жителей нашей и соседних деревень. Особенно ей удавались стёганые одеяла. Естественно, у неё был приусадебный участок, за которым она тщательно ухаживала, и всегда у неё вырастали наилучшие в деревне урожаи овощей. Хотя её дом стоял практически посредине деревни, она вела уединённый образ жизни и после гибели на фронте моего отца  во всём полагалась только на себя. Я помню, что даже гроб для себя она заготовила заранее, и он стоял лет двадцать  в сенях при входе в жилую комнату, что при каждом посещении бабушки будоражило меня.

  По какой-то причине она не ладила с моей матерью, но мой отец до призыва в армию заботился и помогал ей. После поездки куда-либо он обычно привозил немудрёные подарки и всегда в первую очередь заходил к ней и вручал подарки ей, несмотря на подчас бурные протесты моей матери. Затем уже наступала очередь моей матери и детей. Все её сыновья не вернулись с войны и очевидцы рассказывали, что однажды они в поле наблюдали, как она, обращаясь к небу, рыдая,  громко восклицала: «Сынки мои, что же вы меня одну оставили? »  И далее всё в таком же духе. Свои последние годы она прожила с дочерью Прасковьей, женщиной с тяжёлым характером, и ей, учитывая её независимый характер, видимо нелегко дались эти годы жизни.

   Отец запомнился мне, как умный, добрый, работящий, также  с независимым образом мышления человек. Он был участником первой мировой войны; мне неизвестно, участвовал ли он в гражданской войне, однако известно, что уже в 1920 году он женился по любви  на моей матери.  Роль свата играл её брат Фёдор, который был другом отца, причём она не сразу приняла его предложение, ведь он был из бедной семьи, к тому же мать отца, бабушка Катерина, недолюбливала её. Скорее всего, решающим было то, что у мамы и Фёдора к тому времени родители уже умерли. В деревне отец пользовался большим авторитетом, часто к нему мужики приходили за советом по разным житейским делам. Всего в семье было четверо детей: Павел, Геннадий, я и Люба. Когда родились сыновья Павел (1922г.) и Геннадий (1924г), отец решил: негоже жить в старом доме и уехал на заработки в Кинешму, где примерно в течение двух-трёх лет зарабатывал деньги на дом. Занимался отец ремонтом квартир и, отказывая себе во всём, успел-таки накопить необходимую сумму.

 Я помню только, как  к готовому дому пристраивалось красивое крыльцо. Дом удался на славу и с тех пор стал лучшим домом в деревне, с большим количеством окон с красивыми наличниками. Дом был пятистенным, то-есть помимо четырёх наружных стен имел ещё пятую, внутреннюю стену. В нём была чистая и тёмная половины. В тёмной части центральное место занимала русская печь, она топилась поленьями дров. Наверху печи была лежанка, которая использовалась как для отдыха и сна на двух человек, так и для хозяйственных нужд. Хорошо протопленная печь сохраняла тепло в течение всех суток. В самое холодное время топилась также вспомогательная печка – голландка. В тёмной половине располагалась также родительская кровать и детские кровати. Чистая часть дома была светлой, незакопчёной, имела несколько больших окон и использовалась только в  тёплое время года; в зимнее и холодное время года она  закрывалась наглухо.

      Отец очень любил своих детей, и я не помню, чтобы он кого-либо ругал или наказывал. Как и все дети в деревне, мы называли отца тятей. Он также любил домашних животных. У семьи была разная живность: корова, телёнок, овцы, куры, иногда свиньи. Осенью нужно было часть живности резать. Отец не только не мог сам это делать, но не мог и присутствовать при этой экзекуции, поэтому он уходил или уезжал куда-либо на целый день и возвращался только после завершения всей процедуры. За свою жизнь он ни дня не проработал в колхозе. Много лет он работал единственным пожарным в деревне, отвечая и за соседние деревни. В пожарном депо имелись две лошади - очень опытный и мудрый мерин по имени Карий и довольно легкомысленная  кобыла по имени Серая. Масти лошадей соответствовали их кличкам.  Позднее, вплоть до призыва в армию  был хозяйственником в школе в Клеванцово. Несколько сезонов он работал лесорубом в какой-то лесозаготовительной организации. Выглядел скорее худощавым, жилистым, чем плотным,  ростом около 170 см. Несмотря на спокойный, рассудительный характер, в нём присутствовала изрядная доза авантюризма, которая частично передалась мне.

 Подтверждением тому являлись его неоднократные отъезды зимой на санях  продолжительностью до двух недель на заработки. Он покупал где-то в отдалённом районе несколько сот килограммов соли, перевозил их в другой район, где располагались ткацкие фабрики, менял соль на ткани, затем отвозил их по селениям и продавал. Можно представить, что его ждало, если бы в деревнях, за которые он отвечал, случился бы в его отсутствие пожар. А драматические ситуации случались. Во время одной из поездок при переезде через Волгу сани проломили тонковатый лёд, они оказались в воде  и  стали тонуть. Отец успел соскочить с саней, а мужественный Карий, видимо осознав смертельную опасность, собрав все силы, выпрыгнул на твёрдый лёд вместе с санями и спас себя и хозяина. На него можно было положиться, он отлично запоминал дорогу и мог  без управления  хозяина прибыть к месту назначения   Карий был очень ревнивым и всегда яростно отгонял от Серой других жеребцов.

     У отца была необычная привычка: когда он уходил на работу, он доходил до конца деревни, останавливался  на минуту-другую, затем  или  продолжал путь,  или возвращался  назад, что было реже. Мы его очень любили, кажется больше, чем маму. У него была также ещё одна фишка - игра в карты. Могло создаться ощущение,  что в другом измерении он мог бы себя вести подобно поэту Н.А.Некрасову и содержать семью на доходы от карт. Однако на самом деле играл он редко, по праздникам, на небольшие суммы, в компании знакомых. Он не терпел вмешательства в это его занятие и к игре относился серьёзно, без излишнего азарта, зато почти всегда выигрывал. Но это ещё не всё. Перед войной мама узнала, что отец изменил ей с женщиной, жившей в селе, где он работал. В деревне практически невозможно было сохранить это в тайне, разразился скандал, мама на пару недель уехала в гости к сёстрам в город Киров, затем вернулась, и отцу удалось уладить этот конфликт.

 Хочется добавить, что он практически не употреблял спиртное и не любил бывать в компании выпивших людей, не нравилось ему участвовать в праздничных застольях, и он старался их избегать. Эта черта характера в значительной мере передалась  мне. Рассказывали и о таком факте. Матери как-то сказали, что отец в соседней деревне лежит на улице пьяный. Мама срочно взяла лошадь с телегой и поехала туда. И действительно, она нашла его в неадекватном состоянии и случилось это после того, как его уговорили выпить за компанию, и на его долю пришлось граммов 200 водки. После этого эпизода он вообще перестал употреблять спиртное.

      Отец был призван в армию в 1942 году, прошёл ускоренную подготовку пехотинца в знаменитых Гороховецких лагерях под городом Горьким, ныне Нижним Новгородом. Затем его часть была направлена на фронт в Сталинград. Последнее его письмо было датировано августом 1942 года. Что удивительно, я до сих пор помню фразу из его письма: «Мы находимся в овраге, над нами нависла тяжёлая туча», видимо, это было вблизи завода «Красный Октябрь», рядом с которым располагался большой овраг и где происходили ожесточённые схватки.  Я также запомнил точное название его части: 212 стрелковый полк, 2 батальон, 6 рота. Когда я спустя много лет направил запрос в Главный военный архив в Подольске с указанием этих номеров, мне ответили, что он действительно служил в этом полку, батальоне и роте, указали ещё номер дивизии, и что он пропал без вести именно в августе 1942 года. Это был период самых кровопролитных сражений в Сталинграде. Не представляю, как он чувствовал себя в этом аду, когда он не мог выносить даже вид крови животных.

      Мама  по характеру была энергичной, общительной и эмоциональной женщиной, наделённой неплохими организаторскими способностями, при этом очень заботливой и доброй по отношению к близким. В отличие от отца, особенно в молодом возрасте, она любила повеселиться. А где и когда в деревне можно было посмотреть или поучаствовать в шумных мероприятиях? Конечно, на редких свадьбах, которые в деревнях проводились обычно осенью, после окончания уборочных работ. Практически сразу после создания семьи отец поставил условие: на свадьбы не ходить, кроме как на свадьбы близких родственников. Но что для матери запрет, когда так хочется побывать среди веселящихся на улице односельчан и отвлечься от повседневной трудной и монотонной деревенской жизни. Она дожидалась, когда отец засыпал, выходила на улицу, туда, где было шумно и интересно. Это могло пройти незамеченным, в других случаях ей доставались упрёки за нарушение семейного регламента, при этом он полностью доверял ей, мы никогда не наблюдали с его стороны сцен ревности. Мы однако замечали, что отец требовал, чтобы в доме соблюдались чистота и порядок. А мама  из-за перегруженности видимо не всегда уделяла этому должное внимание, и тогда  какие-то вещи оказывались не там, где им надлежало быть и их приходилось искать. Иногда отец, гремя вёдрами или переставляя разные вещи, ворчал, произнося необычную фразу: «Всё комяком да кучкой, всё комяком да кучкой!»

       В колхозе мама работала на полевых работах наравне с другими женщинами, но, несмотря на своё кулацкое происхождение, в самое тяжёлое военное время работала руководителем полеводческой бригады. В её обязанности входили разные функции: определять последовательность работ, собирать по утрам народ на работу и распределять её, отмерять участки исполнителям, принимать выполненную работу, оформлять наряды. Как и всем в деревне, во время войны нам жилось очень трудно, плохо было с едой, которой постоянно не хватало. Но мама была оптимисткой, не пасовала перед трудностями и заряжала этим оптимизмом нас с сестрой Любой.

    Однако сразу после окончания войны в нашу семью пришла большая беда. Не секрет, что самым любимым из детей для отца и матери был их старший сын Павел. И так получилось, что, пройдя войну и ранение на фронте, он погиб на одной из улиц Москвы сразу после окончания войны: на тротуар, по которому он шёл,  заехал троллейбус и сбил его. За рулём была неопытный водитель - молодая женщина. Я чётко помню тот день, когда известие об этом трагическом событии пришло в деревню.

 Получилось так, что мама по какой-то причине отсутствовала в деревне и узнала об этом последней. Когда она подошла к дому, около него уже была  вся женская часть деревни, находящаяся в тревожном ожидании. В доме также было несколько человек. Войдя в дом, мама сразу почувствовала неладное, напряглась и сходу спросила: «Что случилось?»  Кто-то сдуру сказал: «Паша погиб в Москве, его сбил троллейбус». В первый же момент, когда до неё дошло, что случилось, как будто молния пронзила её. С ней случился не шок, не истерика, она не потеряла сознание, случилось худшее: ум её отказался воспринять ужасную новость и помрачился настолько, что переключил ее как бы в другую реальность, и она пришла в весёлое состояние, стала шутить со своими подругами, со смехом вспоминая разные курьёзные ситуации. Все были в ужасе. Наша близкая родственница Наташа Балабанова, оценив обстановку, быстро удалила всех из помещения и уложила маму в постель. Она сразу уснула и проспала почти сутки. Когда на следующий день мама проснулась, она не помнила, что случилось, но, пожаловавшись на головную боль, спросила Наташу: «Какой сегодня день? А почему я так долго спала? Вроде что-то случилось?» Наташа осторожно ответила: «Паша заболел и находится в больнице». Мама начала сильно плакать, стала жаловаться на сильную головную боль и боль в области печени, у неё началась рвота, и мы с Наташей, взяв подводу, увезли её в районную больницу. Ей установили диагноз: «Сильное нервное расстройство» и «Гепатит». Только к концу пребывания в больнице, в присутствии медперсонала, она узнала правду. Врачи также запретили носить тяжести больше 3 кг, что для деревенской жизни просто немыслимо, поэтому мама обратилась к своим сёстрам, жившим в городе Кирове, с просьбой помочь нам переехать на жительство к ним.
 
       Положение было безвыходное, и после обсуждения со своими сёстрами мама приняла довольно рискованное решение: она уезжает в Киров зарабатывать на комнату, а мы с сестрой Любой остаёмся одни в деревне. Мне тогда было 13 лет, Любе-11. Как нам удалось дожить до возвращения матери через 9 месяцев, об этом особый разговор.  Маме удалось решить поставленную задачу,  На обычной работе сделать это было невозможно, и за эти долгие для нас месяцы она заработала необходимую сумму, торгуя на городском рынке в индивидуальном порядке такими нужными для всех мелочами: нитками, пуговицами, иголками и прочей ерундой. Занятие это, однако, было довольно рискованным, так как квалифицировалось тогда, как мелкая спекуляция. И ей удалось невозможное: за 9 месяцев, отказывая себе во всём, она  заработала необходимую сумму. Большую помощь ей оказала её младшая сестра Татьяна, поселив её в свою тесную  однокомнатную квартиру и оказывая моральную поддержку.

        Конечно, это была очень специфическая работа: надо было всё время быть настороже, иметь информаторов, которые предупреждали о готовящихся проверках рынка милицией. Но на рынке было много разных торговцев мелочью и среди них немало инвалидов войны, которых милиция старалась не трогать. Действовала система взаимовыручки, поэтому в большинстве случаев удавалось во время смыться. Даже после покупки комнаты и переезда нас в город она некоторое время продолжала этим заниматься, однако затем она решила больше не рисковать и поступила на работу в роддом санитаркой. Там однажды с ней произошел тяжелый несчастный случай: при навешивании штор она упала с большой высоты и получила перелом позвоночника. Её спасло только то, что случилось это в медицинском заведении, врачи знали, что её можно переносить только на одеяле, и вручную отнесли в травматологическое отделение городской больницы.  Её  лечили принятым в то время способом: полностью загипсовали от бёдер до подмышек, организовав ей классическую фигуру с чётко выраженной талией. Когда гипс застыл, он не давал ей дышать, и она стала задыхаться. Уговорили врача сделать ей разрез в гипсе в районе груди, ей стало полегче. Я не представляю, как она вынесла такие мучения, ведь в гипсе она пролежала не день и не два, а в течение порядка десяти дней. Зато позвоночник у неё сросся, и как ни странно, она впоследствии особенно не жаловалась  на боли в нём  и постепенно  снова стала выполнять обычную нелёгкую работу.

После лечения она продолжила работать в своём роддоме.  Денег платили мало, поэтому ей пришлось взять и другую работу: дежурить по ночам в парикмахерской недалеко от нашего дома; иногда я  подменял её в этом качестве. Кроме того, мы  сдавали койку сначала демобилизованному офицеру Петру Харину, а после моего отъезда в Москву и съезда Петра койку снимали вместе две студентки пединститута - Роза и Лида. Так что двадцатиметровая комната была заполнена под завязку, что позволяло как то жить, не голодая. Существенную помощь также оказывал мой брат Геннадий, служивший офицером в армии.

        Мама работала в Кирове до 1961 года, когда в нашей семье родился сын Саша, и я обратился к ней с просьбой переехать к нам, в Подмосковье, чтобы нянчить внука. Затем, когда у сестры Любы родился сын Юра, она вернулась в Киров, чтобы заниматься с ним, а в 1968 году она снова приехала к нам, чтобы заниматься с родившейся у нас дочерью Наташей. Практически  после начала  войны всю свою оставшуюся  жизнь она посвятила нам с Любой и нашим детям, полностью отказавшись от личной жизни. А ведь она осталась без мужа в возрасте всего 43 лет. Но дети часто бывают эгоистичны.  Когда мама в этом возрасте заикнулась о том, как бы мы отнеслись к тому, что ей предлагает выйти замуж один достойный мужчина, мы с Любой дружно встали на дыбы и сообщили, что тогда мы убежим из дома. 

   Её доброта, трудолюбие, доброжелательность к родным, а также окружающим людям проявлялись всегда, и это вызывало к ней большое уважение. Я не помню, чтобы она жаловалась на свои болезни, была очень терпеливой, молча перенося свои недомогания. Вплоть до болезни  она была активной, не чуралась никакой работы. Как-то в возрасте 75 лет она говорит мне: «Саша, я чувствую, что старею» «Почему?» - спросил я.  «Раньше в дороге я не допускала, чтобы меня кто-нибудь обгонял. А сейчас, когда я вижу, что меня обгоняют и пытаюсь ускорить шаг, то чувствую, что сил не хватает, и из-за этого  переживаю». Последние годы её жизни прошли в Кирове  у Любы, у неё постепенно стала страдать память до такой степени, что она перестала узнавать меня. В добавление к этому из-за перелома бедренной кости она не могла ходить и превратилась в лежачую больную. И это продолжалось не год и не два, а не менее 6-7 лет. Низкий поклон Любе и особенно её мужу Мише, которые проявили к ней всю заботу, доброту и создали ей достойные человеческие условия в завершающие годы её жизни. Скончалась она в марте 1991 года, в день её рождения в возрасте 92 лет.

 Я бесконечно благодарен своей матери за всё, что она для меня сделала, только часто меня грызут угрызения совести, что я недостаточно заботился о ней, тем более, что после гибели Павла именно я пользовался её наибольшим доверием и любовью. К сожалению, только тогда, когда мы теряем близких людей, то ощущаем свою вину за то, что так мало уделяли им внимания и как нам их не хватает.
       Далее привожу со слов жены Валентины краткие данные о её предках и родителях.

Предки и родители Валентины
 
             Валя родилась в 1933 году в деревне Нижнее Мячково Раменского района Московской области. Своего отца, Петра Фёдовича она особенно не запомнила, потому что её родители развелись, когда она была маленькой.  Её мать, Евсеева Наталья Ивановна, 1902 года рождения, была родом из той же деревни. За  три года перед войной она снова вышла замуж за военнослужащего Мячковского аэродрома, он погиб на 9 день войны. Наталья Ивановна была очень деятельной, имела организационные способности, поэтому её назначили председателем колхоза, когда большинство мужчин были призваны в армию. Проблем было много:организация сельхозработ, содержание большого стада коров, лошадей, свиней, поставка продуктов фронту. Но вскоре после окончания войны её здоровье сильно ухудшилось, и семья   переехала на жительство в посёлок Дзержинский, где жил её брат. Вале в 16 лет, после получения паспорта,  пришлось   поступить на Ковровый комбинат ученицей ткачихи, продолжая учёбу в вечерней школе. Вся её последующая работа была связана с ФЦДТ «Союз».

 В 1951 году Натальи Ивановны  не стало, 
Родителями Натальи Ивановны, а значит, дедушкой и бабушкой Валентины, были Евсеевы Иван Андреевич родом из деревни  Нижнее Мячково Московской области и Пелагея Павловна родом из деревни Емчиниха, что поблизости от села Константиново Московской области. Иван Андреевич до революции был состоятельным человеком, вместе с братом Андреем владел несколькими баржами, магазином, имел хорошее хозяйство.  После революции он добровольно всё отдал и таким образом избежал репрессий. Он скончался в возрасте 54 лет, бабушка прожила до 90 лет.  Брат отказался от добровольной сдачи имущества и с семьёй, включая 4 детей,  был раскулачен и выслан из деревни, следы его затерялись.
 
Глава 3.  Детство и юность. 1932 – 1951 годы

               

                Товарищи лучше воспитывают, чем
                родители, ибо им не свойственна жалость.
                Андре  Моруа

                Если просто учить человека,
                он ничему не научится.
                Бернард Шоу

 3.1  Жизнь в деревне. 1932-1941 годы.

      Я родился в июле 1932 года в деревне Матаны Островского района Костромской области. Относительно даты моего рождения существует неопределённость: моя мама твёрдо убеждена, что я родился в день Казанской божьей матери, то есть 21 числа, в свидетельстве же о рождении и соответственно в паспорте стоит дата 24 число. Я не смог разобраться, в какой из этих дней я родился, поэтому в зависимости от обстоятельств свой день рождения отмечаю то в один из этих дней, то подряд с 21 по 24 число.  Поскольку я небольшой любитель застолий и вообще выпивок, мои дни рождения, включая круглые даты, обычно отмечались скромно и в узком составе.   Моё первое  жизненное воспоминание относится, по всей видимости, к двухлетнему с небольшим возрасту, когда родилась моя сестрёнка Люба. В деревне не было детских кроваток и колясок, и грудные дети  укладывались спать и отдыхать в специальные устройство, называемое «зыбкой». Оно представляло корзину, прикреплённую с помощью резиновых тяжей к потолку или посредством верёвок к одной стороне   ствола из гибкого молодого  дерева. Его другая сторона крепко прикреплялась  к потолку. Достаточно было толкнуть зыбку книзу, как она начинала качаться снизу вверх, постепенно снижая амплитуду колебания. Наверное, это запомнилось  потому, что мне часто поручалось нянчить сестру и при необходимости качать зыбку, что не позволяло мне убегать гулять на улицу, где на зависть мне детвора весело проводила время.
      
         Следующие жизненные впечатления относятся предположительно к 4-летнему возрасту. Моему брату Геннадию в это время было 12 лет. В компании нескольких ребят, к которым присоединился и я, он пошёл ловить рыбу на речку под названием Киш-Киш. Было летнее время, речка обмелела и лишь изредка имела относительно глубокие места, называемые бочагами, где и водилась кое-какая рыба, включая и щук. Речка, затейливо извиваясь, тихо и плавно несла свои чистые воды на встречу с другой, более крупной рекой, Медозой. Та, в свою очередь, впадала в реку Меру, приток Волги. Погода была солнечной, улов был невелик, и его было поручено нести мне. И так получилось, что я замешкался, собирая всю добычу в одну ёмкость, в результате чего  оказался далеко позади всех и не вполне понимал, как выйти из лабиринтов реки. На мои крики помочь найти дорогу ребята не реагировали, что ввело меня в состояние смеси раздражения и страха и подвигло на неадекватный поступок: всю выловленную рыбу (а она была живой, так как ловилась руками)  я выпустил  снова в реку и она мигом уплыла в места поглубже. Когда ребята подбежали, дело было сделано. Насколько я помню, всё обошлось словесными перепалками.

        Чётко вспоминаются посещения пожарной в деревне, которой заведовал отец, и, в первую очередь, общение с находившимися там двумя лошадьми. Однажды отец послал меня, в возрасте лет пяти, за чем-то в другую деревню на лошади по кличке Серая.  Разумеется, лошадь была без седла, без узды, я сидел на ней, держась за гриву. Она знала дорогу без меня, и захотелось ей попить воды в реке Медозе, которая попалась по пути. Не спрашивая моего согласия, Серая свернула перед мостом с дороги, спустилась по отлогому спуску к берегу реки, наклонилась вниз, и я благополучно бултыхнулся  в воду. Труднее было  обратно взобраться на лошадь. Но тут я проявил смекалку: подвёл её к дереву, сам залез на дерево и перелез на лошадь.   К  более поздним  приятным воспоминаниям относятся вкусные подарки – несколько карамелек или сушек, которые приносил отец, приходя  с работы из соседнего села, куда он перешёл после ухода с работы пожарным. Мы с сестрой каждый раз ожидали его прихода и сразу же бросались к плетеной сумке, чтобы отыскать лакомства.  Но особенно ярким, радостным событием ранних детских лет запомнилось вручение отцом  необыкновенного подарка - тренировочных трикотажных штанов, каких ни у кого в деревне не было. Одев их, я побежал по улице, размахивая по кругу правой рукой, и я был так счастлив, как не был больше никогда в жизни.  В моей взрослой жизни с этим могло сравниться только рождение детей. Обычно же мальчишек одевали в штаны, которые имели внизу прореху, чтобы не нужно было их снимать по малой или  большой   нужде.

       Примерно в пяти–шести  летнем возрасте  по неизвестной мне причине меня отвезли на несколько зимних месяцев в семью дяди Фёдора, проживавшую в селении Шугаиха. Я оказался в их семье единственным мальчишкой, и дядя Фёдор оторвался на мне по полной. Во-первых, он научил меня работать топором, но главное, у него я освоил в совершенстве ненормативную лексику. Когда меня привезли обратно домой, у меня почти половина слов была нецензурной. Родители были в шоке, тем более, что ни отец, ни мать никогда таких слов не употребляли. Мой строгий отец быстро исправил положение, не прибегая к каким-либо наказаниям, сказав: «Чтобы я больше этого не слышал». С тех пор я никогда вслух нецензурно не выражался. Таким же образом он меня отучил в шестилетнем  возрасте и от попытки закурить, за  что я на всю жизнь  ему благодарен. 

 Из имевшихся у нас домашних животных запомнилась хулиганистая корова чёрной масти с белыми проплешинами по имени Пёстрая и белошёрстная овца романовской  породы по прозвищу Белая. Обе были по своему необычными. Пестрая отличалась очень высокими удоями, и, видимо, обилие молока распирало вымя, и она не могла дотерпеть до возвращения стада домой  вечером. Где-то в полдень она убегала домой из стада, перепрыгивая или поддевая рогами любые загородки и лучше было не попадаться у неё на пути. Нужно было её подоить, и тогда она самостоятельно возвращалась в стадо. К сожалению, пришлось её продать по требованию хозяев животных, пострадавших от её рогов, а также из-за разрушенных загородок и вытоптанных насаждений. Овца Белая отличалась большой плодовитостью и приносила за один окот до 6 ягнят, тогда как обычные овцы приносили от 2 до 4 ягнят. Но у неё был свой бзик: из каждого приплода (а это происходило, как правило, зимой) она отталкивала от себя и не допускала до кормления одного из ягнят, и он нередко погибал от голода и холода.

Уровень жизни нашей семьи перед войной  был, по моему мнению, несколько выше среднего по отношению к другим семьям деревни: отец получал денежную оплату  и ещё прилично подрабатывал,  мама работала в колхозе, это позволило материально поддерживать  старшего сына, который учился в Ленинграде.  Что касается питания, то перед войной, по моему мнению, в деревне никто не голодал, хотя еда была простой, без каких-либо изысков.
 
     Читать я научился рано, ещё до школы.   В деревне, как мне помнится, я считался очень развитым мальчишкой, звали меня чаще всего почему-то  Шурочкой, родителям говорили, что у меня не голова, а Дом Советов. Я подозреваю, что большую роль играло то, что мой брат Павел был единственным из деревни, кто учился в институте, поэтому только у нас из всей деревни была личная библиотека, многие книги из которой я прочитал в раннем детском возрасте.  Помню роскошное издание избранных произведений А.С.Пушкина. У нас  были не только художественные книги. Запомнилась  книга академика Тарле «Наполеон». До сих пор помню фразу из неё: «Самой знаменитой жертвой был маршал Ней». Она относилась к периоду наказаний Наполеона и его высших офицеров после поражения его армии под Ватерлоо. Кстати, Наполеону Бонапарту принадлежит выражение, которым недурно бы пользоваться не только военным, но и лицам многих других профессий: «Надо говорить не так, чтобы тебя поняли, а так, чтобы иначе понять было невозможно».  В доме у нас были географические атласы и карты; на карте Финляндии, например, я отмечал ход боёв во время финской войны и рассказывал о ходе этой войны  жителям деревни. Мне было тогда семь-восемь лет.

3.2  Жизнь в деревне в 1941-1945 годы.

       Вспоминается начало Великой отечественной войны. Мне шёл девятый год. Все жители деревни собрались в центре, где на столбе был подвешен динамик– колокол. Мужчины - хмурые, женщины плачут, лишь дети беззаботно бегают по деревне. Выступление Молотова о начале войны сразу прервало размеренную жизнь деревни. Почти все мужчины, за исключением пожилых и инвалидов, постепенно были призваны в армию и среди них были мой отец и оба старших брата — Павел и Геннадий, которому ещё не исполнилось 18 лет. Большинство из них погибли на фронте, так как служили в пехоте.  Небольшая часть вернулась после серьёзных ранений, совершенно здоровых вернулось 2-3 человека. В колхозе остались работать  женщины, подростки и старики. При пахоте земли зачастую использовались коровы, из-за чего их удои резко падали.  В колхозе я участвовал в тереблении льна, уборке гороха, картофеля, заготовке сена, вязке снопов после жатвы, сборе колосков. Уровень жизни резко упал, недоедание коснулось всех. Почти всё, что собиралось на полях, а также молоко и мясо с фермы колхоза, сдавалось государству, я лично участвовал в отвозе на телеге  этой сельхозпродукции на заготовительные базы.

  Кроме того, сдавать нужно было и значительную часть продукции с домашнего хозяйства: 120 литров молока, определённое количество яиц  и почти всё мясо от приплода домашнего скота. Хлеба фактически не было, правда в конце войны по нормам привозили чёрный хлеб, выпеченный в основном из отрубей и по консистенции похожий более на пластилин. Но и он казался таким вкусным. А в основном питались зимой картошкой, свеклой, небольшим количеством молока, а летом помогал сбор овощей с огорода  и лесных продуктов – грибов, ягод. Однажды нашей семье выделили посылку с американской помощью, и я зимой с  санками ходил за ней в Островское.    Помню, что там был необычный для нас яичный порошок, консервы, сладости.
   
        Я, как и другие дети, часто ходил в лес по грибы и ягоды. Ягоды иногда относил на продажу пешком  в районный центр – Островское, которое находилось от нас на расстоянии 18 километров. Это была нелёгкая задача - 18км. туда, 18 км.- обратно и всё за один день. И однажды случился конфуз: придя домой, я не обнаружил в карманах вырученных денег! Мелькнула мысль -  я их выронил на полдороге, где я отдыхал с попутчиками. Было жаль потраченных усилий, и я, уже под вечер, решил пробежать ещё 18 километров  (9 километров туда и обратно), чтобы найти их. Но, увы, денег там не было, видимо их у меня стащили эти попутчики. Когда я возвращался, совсем стемнело, на дороге, проходящей через лес,  ни души. Меня охватил страх, и всю оставшуюся часть пути я бежал, что есть мочи. И этот  страх, испытанный в детстве, я помню до сих пор.    Тогда же произошёл со мной эпизод, за который мне до сих пор стыдно. А дело было так: в Островском жили родители жены моего брата Павла, и я  после его возвращения  с войны пару раз их посещал. Я решил, что без подарка к ним идти неудобно. Я положил в корзинку малину, причём в половину корзины я насыпал далеко не лучшие и не свежие, зато в верхнюю часть заполнил отборными и крупными ягодами. Почему я так поступил, я не понимаю до сих пор, тем более, что всё проявилось сразу после передачи подарка. Кажется, при следующем посещении я исправил эту оплошность.
    
       Начальная школа с четырёхклассным образованием располагалась в нашей деревне, в ней преподавала и проживала семейная пара. Пошёл я в школу с восьми лет, учился на отлично, но ничего запоминающегося  о ней у меня не отложилось, кроме случая, когда директор школы наорал на меня за то, что я пришёл в школу с ножичком и что-то им нацарапал на полу. С пятого класса учиться приходилось в школе в селе Клеванцове, в 4 километрах от нашей деревни. Нам приходилось ежедневно и зимой, и летом ходить пешком утром в эту школу и обратно домой после занятий. Большинство ребят ходили в лаптях, я же стыдился ходить в них, поэтому зимой я ходил в школу в кирзовых сапогах, на них одевал лапти, а перед входом в школу снимал их и в класс заходил в сапогах.   Учёба давалась мне легко, и, как лучшему ученику, наша классная руководитель Ольга Ивановна Коновалова однажды поручила зачитывать итоговую годовую ведомость перед всем классом. Нужно сказать, что в детстве и в молодом возрасте  я обладал стеснительным характером, поэтому учительнице с трудом удалось уговорить меня это сделать. Я  очень благодарен ей за науку, так как воспоминание об этом  помогало мне в дальнейшем чувствовать себя увереннее при публичных выступлениях.

 В этой школе я в возрасте 12 лет я впервые влюбился в девочку из нашего класса по имени Шура Чистякова. Конечно, она была самой красивой в классе, и видимо догадывалась о том, что очень нравится мне. Я  был очень небольшого роста, но зато был отличником. Однако за любовь  можно и пострадать, что и случилось со мной. Мальчишка из старшего класса и намного крупнее меня из её деревни подошёл ко мне и сказал: «Это ты ухаживаешь за нашей Шурой?  Ну так получай!» И больно врезал мне ногой по заднице. Я понимал, что мне с ним не справиться и молча снёс обиду, но продолжал и в дальнейшем оказывать ей знаки внимания. Шура жила с матерью в деревне Козловка в 9 километрах от нашей деревни, и поэтому я мог с ней встречаться только в школе, при этом никаких признаний вслух не произносилось, всё было понятно и без слов. Однажды получилось так, что Шуре нужно было ехать на телеге к своим родственникам через нашу деревню, я её сопровождал до неё и  был страшно горд, что наш дом был самым лучшим в деревне, и она это заметила. В другой раз я был приглашён в гости к своей тётушке, жившей в её деревне. Это случилось зимой. Мы шли из школы большой компанией, дурачились, играли в снежки, и вдруг я понял, что оторвалась последняя пуговица с моих штанов, и они начинают сползать. Что делать? Я же не могу идти со всеми вместе! Делаю вид, что я на что-то обиделся, залезаю в сугроб и не выхожу оттуда, несмотря на их уговоры, пока они не уходят от меня на порядочное расстояние, и я, придерживая штаны одной рукой, кое-как добираюсь до тётки. Обстоятельства сложились так, что после 6 класса наша семья переехала на жительство в город Киров,  я в дальнейшем не общался с Шурой и не знаю, как сложилась её судьба.

      В деревне жизнь ребят продолжалась своим чередом: летом и осенью – сельхозработы, походы в лес, учёба, зимой - учёба, катанье с горок на лыжах, санках. Эти спуски с гор на лыжах часто были очень рискованными, так как надо было показать перед сверстниками свою удаль. В результате я однажды получил основательную травму, спускаясь с крутой горки вниз к речке с последующим резким подъёмом. Взлетая вверх на высокой скорости, я не удержался и упал навзничь на спину. На короткое время я потерял сознание. В дальнейшем, уже во взрослом возрасте, на рентгеновском снимке у меня обнаружили травматическое повреждение тазовых костей,  последнего позвонка и диска поясничного отдела позвоночника. Наверное, мне крупно повезло, что я не стал инвалидом. Часто я брал книги из школьной библиотеки и читал их взахлёб. Именно тогда я начал знакомиться с произведениями французских и английских авторов: Дюма, Вальтера Скотта и другими. Поэтому видимо у меня никогда не было проблем с оценками и грамотностью по русскому языку и литературе. В деревне не было электричества, и читать в тёмное время приходилось при свете керосиновой лампы или лучины.

 В 1943 или 1944 году после тяжёлого ранения с фронта и госпиталей к нам  вернулся мой старший брат Павел. Он мог ходить только в ортопедической обуви и с тростью. Он очень хотел поступать в МГУ на юридический факультет с последующей специализацией – адвокатура. Будучи очень целеустремлённым, и основательно подготовившись, он с первой попытки поступил в университет.  Павел обещал, что впоследствии, после окончания мною средней школы, он возьмёт меня к себе в Москву, чтобы я тоже поступил в МГУ и тоже на юридический факультет. По складу характера мне действительно больше подходила профессия гуманитария, чем инженера. К сожалению, нашим планам не суждено было сбыться, так как брат в 1945 году трагически погиб в связи с транспортным происшествием.
     Окончание войны было объявлено, когда я заканчивал 5 класс Клеванцовской школы. Никакие особые праздничные мероприятия мне не запомнились, только на радость нам сообщили об отмене в этот день занятий в школе. Впрочем, само окончание войны было для всех нас большим праздником.

3.3 Мы с сестрой одни в деревне. 1945-1946 годы.

                У детей не может быть ни
                твёрдого характера, ни силы воли,
                если они сами не научатся
                преодолевать препятствия.
                Дейл Карнеги
 
      Для нас с сестрой Любой следующий, девятимесячный период жизни в деревне с осени 1945 года по май 1946 года оказался особенно трудным. Из-за нездоровья  мамы по предложению её сестёр нам необходимо было переехать в город Киров, но требовались немалые деньги, чтобы приобрести жильё. Их нужно было заработать. Маме пришлось  оставить нас в деревне  одних, в возрасте 13 и 11 лет, на такой длительный период, да ещё в основном в зимнее время: видимо она была очень уверена во мне, тринадцатилетнем мальчишке, считала, что я справлюсь со всем, и в конечном счёте я не подвёл её. Наверняка она надеялась на помощь при необходимости своенравной бабушки Катерины, матери отца, жившей в нашей же деревне. Но этого не произошло: она не только не взяла нас к себе, но, насколько я помню, и посетила нас от силы несколько раз, мы также редко посещали её.  Мама за это время ни разу не приезжала к нам. Она же занималась очень важным делом: нужно было срочно заработать деньги и немалые, чтобы купить комнату для нашей семьи. И ей удалось невозможное: за 9 месяцев, отказывая себе во всём, она  заработала необходимую сумму.

     С самого начала нашей самостоятельной жизни в деревне мы естественно встретились с большими трудностями. Нужно было самостоятельно     доставать и готовить еду, ухаживать за домом, топить большую русскую печь и маленькую печку-голландку, стирать и ремонтировать одежду, приносить  воду, заготавливать дрова. При этом сестра ходила на учёбу в начальную школу  в самой деревне, а я должен был ежедневно ходить в неполную среднюю школу в Клеванцово за 4 километра от дома. Несмотря на отсутствие контроля со стороны взрослых, учились мы отлично и закончили год с похвальными грамотами. Не помню, чтобы мы предавались унынию, были дружны, никогда не ругались, сестра держалась молодцом, признавала и никогда не оспаривала мою руководящую роль, а я соответственно чувствовал ответственность за нас обоих. Нужно сказать, что Люба и тогда, и на протяжении всей жизни отличалась ровным, спокойным, неконфликтным и в то же время достаточно твёрдым  характером, была деятельной и трудолюбивой. Питались мы, конечно, кое-как, часто жили впроголодь. Когда варили суп, и  он был с мясом, то почему-то больше походил на холодец. Основная еда - картошка. Временами покупали молоко, и особенно вкусным казалось молоко с черникой.

        Главная проблема, с которой мы столкнулись, было нехватка дров, вернее поленьев для топки печки. Готовых поленьев оказалось очень мало, и они удивительно быстро кончились, в наличии  были сырые брёвна, которые сначала нужно было распилить, затем расколоть на поленья. Но это  нужно было делать загодя, за несколько месяцев до их использования, чтобы поленья успели за лето просохнуть в поленницах. Нам никто во время не подсказал это, а мы  спохватились, когда наступила дождливая пора, а затем и зима. Нам пришлось пилить и колоть дрова каждый день на один следующий день, иногда этим мы занимались, когда начинало уже темнеть. Однажды, когда я сильно устал колоть, Люба взяла топор или колун и попыталась помочь мне. Она промахнулась и сильно разрубила себе мягкие ткани ноги ниже колена. С помощью взрослых удалось остановить кровь, обработать и замотать рану, и в память об этом на ноге Любы остался заметный рубец.   Сырые поленья никак не разгорались в печке, несмотря на то, что мы неоднократно плескали в печку керосин. Пламя охватывало сложенные в печке дрова, выбрасывалось из неё наружу, поленья слегка обгорали, а затем гасли с противным шипением. После двухдневных безуспешных попыток мы поняли, что так дело не пойдёт, и дело может закончиться пожаром. Стали готовить поленья на день раньше, и после протопки печки сразу же закладывать новую порцию дров в горячую печку. За ночь поленья  высыхали,  и печь  на следующий день  растапливалась значительно легче.

        Однако возникла новая проблема: основное тепло печи уходило на сушку дров, печь быстро остывала, не согревала дом, и в нём было очень холодно. Возможно, также плохо были уплотнены двери и окна. В холодные ночи температура в доме опускалась ниже нуля градусов,  потолок  покрывался инеем, а вода для  питья  в кадке покрывалась слоем льда. Мало помогала и растопка голландки до красного каления вытяжной трубы, правда иней на потолке быстро таял, образовавшаяся вода   струилась по потолку, отмывая его, и затем ручьями стекала на пол. На следующую ночь всё повторялось. Приходилось спать в одежде  и под тёплым одеялом. Вечером мы ходили в соседние дома к родственникам и знакомым, чтобы согреться, а иногда и чтобы поесть. А есть нам хотелось всегда.  На ночлег мы всегда возвращались домой. Вспоминается ещё один драматический случай: однажды Люба по лесенке стала слезать с лежанки печи, поскользнулась и упала через открытый почему-то люк погреба на его дно. К счастью, хотя она пролетела метра три, она осталась жива и даже не получила каких-либо  существенных повреждений. Теперь мне непонятно, почему мы не обращались к жителям деревни с просьбой помочь с дровами, пытаясь самостоятельно решить свои проблемы, неужели мы были такими гордыми? В основном нам оказывала помощь словом и делом наша родственница - моя двоюродная сестра, очень душевный, добрый человек Наташа Балабанова, но у неё были свои проблемы: с фронта вернулся очень больной муж, который  выглядел доходягой, не мог самостоятельно ходить, однако постепенно она выходила его.

      В тот период произошёл разрыв дружественных отношений между СССР и Югославией, и по радио передавали информацию о недовольстве населения этой  страны политикой руководителей и их отрыве от народа. В частности, говорилось о том, что в то время, когда рабочие голодают и не могут свести концы с концами, руководители жируют и едят белый хлеб с маслом. И мне подумалось: «неужели и я когда-нибудь буду есть белый хлеб с маслом?» Это казалось мне тогда недостижимым.             
         Однажды при возвращении из школы домой меня встретила испуганная Люба и сказала, что чуть не случилась беда. Когда она стала, как обычно, перед моим приходом растапливать печь,  плеснула керосин на дрова, и они загорелись, в это время на шесток печи посыпались кирпичи, что означало разрушение стояка печки и неминуемый пожар. «И что ты сделала?»- спросил я. «А я схватила ведро воды, выплеснула его в печку, и всё погасло». «Какой же ты  молодец у меня, сестричка!» Стояк восстановил наш сосед Василий Кузьмич. Судьба, видимо, смилостивилась над нами, и мы не  сгорели, не угорели, не замёрзли и выжили. Видимо, нас что-то спасало в нашей отчаянной борьбе за выживание.

      Получается, что деревенская жизнь закаляет характер, вырабатывает более высокую приспособляемость к сложным природным и  жизненным обстоятельствам. Не случайно деревенским мальчишкам легче служится в армии, и я не удивился тому, что из 11 маршалов Советского Союза, командующих фронтами в войну, 10 были в детстве деревенскими жителями и лишь один городским. Кроме того, суровая деревенская жизнь в условиях скудных ресурсов, когда приходится рассчитывать только на себя, не ожидая чьей-либо помощи, при отсутствии соблазнов вырабатывает, как мне кажется, скромность потребностей, бережливость в расходовании имеющихся ресурсов. К сожалению, это часто ошибочно воспринимается, как скупость.

      По истечении 9 месяцев я получил от матери письмо с припиской на конверте: «Читай со вниманием». В нём она извещает, что необходимые деньги она заработала, приобрела комнату площадью 20 квадратных метров в коммунальной квартире недалеко от центра, и она приезжает, чтобы продать дом и забрать нас с Любой в Киров. Для нас это был новый стресс, так как мы не были готовы уезжать из деревни, боялись жизни в городе. Мы даже пытались возражать, заявляя, что  тятя не одобрил бы такое решение, как продажа такого большого родного и красивого дома. Однако от нас уже ничего не зависело. Дом был продан в рассрочку с разборкой и его вывозом в деревню Полоски. Деньги за дом мы, кажется, получили лишь частично и то через суд. Спустя много лет при посещении родных мест мы с братом Геннадием специально заехали в Полоски и посетили родной дом. Он нам не показался уже таким же большим, красивым и нарядным, как прежде.

      В Киров мы ехали без происшествий следующим путём: на подводе от деревни  через районный центр Островское до города Галич, на железнодорожном вокзале которого нам пришлось проторчать в течение многих часов из-за отсутствия билетов. Мы с Любой бдительно стерегли наш нехитрый скарб, в то время как наша мама пыталась достать билеты. На вокзале ощущалась какая-то напряжённость от большого количества людей, шума и гама, непривычных для нас, деревенских детей.  Эта напряжённость невольно передавалась нам, вызывая ощущение неуверенности, боязни и ожидания каких-то неприятностей.  Мама проявила недюжинные организаторские способности, и нам удалось в тот же день сесть в поезд, проходящий через Киров.  Далее мы без проблем доехали до Кирова. От вокзала до дома, находящегося километрах в трёх от вокзала, домашние пожитки вёз на тачке грузчик. Странное дело. В течение многих лет один-два раза в год мне снился с разными вариациями один и тот же сон: как будто я нахожусь на платформе какого-то вокзала, где находится много куда-то спешащих людей, я тоже куда-то торопливо иду,  но не нахожу нужный поезд или опаздываю на него, испытываю сильное волнение и просыпаюсь, ощущая учащённое  сердцебиение. Видимо, в подсознании закрепился тот сильный дискомфорт, который я тогда испытывал, и мозг время от времени доставал его оттуда.

        Воспоминания жены о военных годах

На берегу Москва-реки расположилась деревня Нижнее Мячково. История деревни впервые упоминается в Духовной грамоте князя Волоцкого, сына Василия Тёмного, в 1472 году.

Я родилась в 1933 году, моя мама после развода за 3 года перед войной снова вышла замуж. Моё детство прошло в зтой самой красивой и до сих пор родной деревне. Предвоенная жизнь текла мирно, по моим понятиям счастливо, жители в основном работали в колхозе, жили небогато, но достойно. Колхоз был крепким, имел обширные пашни, животноводческую ферму, откормочное хозяйство, много лошадей, пасеку. И в одно мгновение эта мирная, безмятежная жизнь осталась в прошлом, наступили иные времена.
 
Мне хорошо запомнилось объявление о начале войны. К началу выступления Молотова большинство жителей собрались у большого динамика, который висел на столбе около клуба. Взрослые были сильно напуганы, даже дети притихли. Изменения в жизни начались сразу. Отчим служил на Мячковском аэродроме, их часть сразу отправили на фронт, и он погиб на 9 день войны. Горе в нашей семье таким образом поселилось уже в самом начале войны и потом волной прокатилось по многим домам Нижнего Мячково, как и бесчисленных других населённых пунктов страны.
Постепенно всех здоровых мужчин призвали в армию, в том числе мужчин нашей многочисленной родни. Многие семьи уехали в эвакуацию. Их дома стояли одинокими с крест-накрест забитыми окнами. Моя мама была очень энергичной женщиной и отличалась деятельным характером, видимо поэтому после призыва мужчин именно её и назначили председателем колхоза. Проблем было много: организация сельхозработ, содержание большого стада коров, лошадей, свиней, поставка продуктов государству, организация детского сада. На меня у неё совсем не оставалось времени, её заменяла старая бабушка, у нас с ней была крепкая взаимная любовь.
 
Обстановка военного времени создала для нашей деревни многие сложности и опасности. Деревня располагалась по соседству с Мячковским аэродромом, поэтому скоро начались налёты немецкой авиации, которым подвергалась и наша деревня. Ещё больше доставалось селу Верхнее Мячково, которое располагалось на другом берегу реки; помимо аэродрома в нём находились молокозавод и больница. Ещё в нём располагалась старинная красивейшая церковь, в которой службы не прекращались и во время войны. Особенно частыми и интенсивными налёты были в преддверии и во время битвы под Москвой, продолжались они и позже, но уже не так часто. Налёты обычно проводились ночью, причём немцы сбрасывали фосфорные осветительные бомбы, которые освещали ярким мертвенным светом всю округу, отчего было ещё страшнее, затем раздавались глухие разрывы.

Каждая семья выкопала землянку в своём огороде, и на ночь люди переселялись в эти резервные жилища, в которых было холодно и сыро. Пока поблизости не установили зенитные батареи, немцы наглели и куражились, как хотели. Однажды днём, когда я была на улице, я увидела, как прямо на меня, вдоль улицы, очень низко, постреливая вокруг, летит небольшой самолёт. Мой страх невозможно описать, мне казалось, что он садится прямо на меня, я не знала, куда спрятаться и рухнула прямо на землю лицом. Летя на очень малой высоте, почти касаясь колёсами земли, пилот наверняка видел меня, распростёртую на земле. Видимо, пожалев меня или посчитав погибшей, он набрал высоту и улетел. Мне повезло, я осталась жива, но ощущение страха и сознание, что стреляют в меня, закрепилось в моей памяти на всю жизнь. Зато позже другой самолёт, также летевший очень низко, зацепился за какой-то кабель, протянутый между высокими столбами, и рухнул в реку, лётчика взяли в плен. Сбежались жители обеих деревень, чтобы посмотреть на это происшествие. Потом установили зенитки, они встречали подлетающие самолеты частой оглушительной стрельбой, и самолёты уже не так часто долетали до деревни.

На протяжении всей войны погибло много фронтовиков, в том числе с войны не вернулись и трое моих близких родственников, красивых молодых мужчин: Павел, Николай и Александр.
 Я до сих пор помню, как застывали женщины при виде идущей почтальонши, если она поворачивала в сторону их дома. В их взгляде отражались два чувства - надежда и страх. Надежда на то, что она вручит им заветный треугольничек, один вид которого говорил о том, что их родной человек жив и - леденящий страх от одной мысли о том, что в руках почтальонши может появиться казённый конверт с извещением.

А в деревня продолжала выживать в условиях военного времени. Женщины, старики и дети-подростки, заменив ушедших на войну мужчин, распахивали поля, засевали, убирали урожай, ухаживали за животными, но всё это достигалось крайним напряжением сил. Дети после годичного перерыва учились в школе, причём в одном помещении учились дети четырёх младших классов. Несмотря на невзгоды, даже малыши, казалось, всё понимали и терпеливо переносили трудности, главной из которых было полуголодное существование. У нашей семьи была коза, поэтому молоко мне перепадало, но хлеба и других продуктов не хватало. Бабушка наловчилась молоть на ручных жерновах муку из зерна пшеницы, получаемого по трудодням, и иногда пекла из неё хлеб, варила кашу.
 
Но у всех, особенно после битвы под Москвой была уверенность в нашей победе. У детей были и свои занятия, игры, и походы в лес по грибы и ягоды. Помню, однажды со мной произошёл случай, который меня страшно напугал и надолго отвадил от леса. Как-то при сборе грибов я увидела шляпку небольшого грибка, наклонилась, хотела его взять и о, ужас, головка дёрнулась мне навстречу и зашипела! Я чуть не потеряла сознание и бросилась бежать вплоть до опушки леса, с тех пор я очень боюсь змей.

И вот, наконец, пришла Победа! Все жители деревни очень радовались, ведь наконец-то кончилась такая долгая война. В деревню постепенно стали возвращаться оставшиеся в живых демобилизованные, многие из них с ранениями и инвалидами. Но во многие семьи мужчины не вернулись с фронта, этим семьям было особенно трудно и после войны.
 
Мама стала часто болеть, видимо, её здоровья хватило именно на то, чтобы без отдыха и не жалея себя трудиться в период войны; её силы и энергия надломились, как бы исчерпали себя. Из-за болезни мамы с помощью её брата в 1946 году мы переехали на жительство в посёлок Дзержинский, и с этого времени Дзержинка стала моей второй малой родиной. Здесь я продолжала учёбу в школе, а также с большим желанием пела в огромном детском хоре численностью около 150 человек во главе с замечательным руководителем Александром Тихомировым. Но болезнь мамы усиливалась, и мне пришлось идти на производство, так как некому было содержать меня со старенькой бабушкой. Обучившись на ткачиху, я некоторое время поработала на ковровом комбинате.

После кончины мамы я перешла на работу в НИИ-125 сначала в химическую лабораторию, потом на испытательную станцию, где и работала вплоть до выхода на пенсию. Мой стаж работы на предприятии составил 40 лет, а общий трудовой стаж превысил 42 года.
Время военного детства осталось в моей памяти незабываемым, как и у многих детей, опалённых пламенем Великой Отечественной войны. Хочется надеяться, что такое никогда не повторится. 

          3.4  Городская жизнь в Кирове. 1946-1947 годы.

      Дом, в котором нам предстояло в дальнейшем жить, располагался на улице Карла Маркса, дом 45 в квартале от главной достопримечательности города – Кировского областного драматического театра. Дом был старым одноэтажным деревянным строением под железной крышей, состоящим из двух неодинаковых по площади квартир с отдельными входами и придомовыми участками. На большей части дома было три сравнительно больших комнаты  площадью порядка 20 квадратных метров с прихожими метров по 5 в каждой; одна из этих комнат и была приобретена матерью. В  остальных комнатах проживала семья Нины Андриановны Прозоровой  с взрослыми уже детьми Ниной, Ритой и Борисом. Их отец,  занимал  высокую должность, кажется, главного инженера крупного предприятия, что позволяло вести вполне обеспеченную жизнь. Но незадолго до нашего приезда он умер, и семья оказалась на мели. Соседи приняли нас вполне радушно, и за все годы нашего проживания в доме я не помню каких-либо конфликтов между нами, кроме одного досадного случая. Как-то раз в поисках небольшого ящичка я залез на чердак и обнаружил там большой мешок с белыми сухарями, подвешенный на верёвке к крыше. Он явно принадлежал нашим запасливым соседям. Я понимал, что сухари трогать нельзя, но соблазн был большим, они выглядели такими вкусными, что я не выдержал и съел пару штук. Случайно в этот момент на чердаке оказалась незамеченная мной дочь хозяйки. Было очень стыдно, конфликт был быстро улажен, но это была наука на всю жизнь.

        Из детей хозяйки наиболее яркой была Рита, физически очень крепкая, симпатичная, неунывающая девушка. Когда к нам в гости в отпуск приехал брат Геннадий, Рита ему, кажется, понравилась, он ей тоже, но почему-то мы были против их сближения и возможной свадьбы, возможно потому, что она казалась нам неподходящей для него. Но решал всё сам Геннадий. Позже в гости к нам Геннадий приезжал уже с женой Марией и маленькими детьми: сначала с замечательной дочерью Олей, затем и с сыном Василием. Мария сразу понравилась нам и своей внешностью, и характером. Впоследствии к нам в гости приехал, демобилизовавшись из армии, друг Геннадия, Аркадий. Рита быстро сориентировалась, закрутила его, и у них скоро организовалась семья, родилось  четверо детей. Аркадий был довольно меланхоличным мужчиной, с сильно развитым чувством юмора, на несколько лет старше Риты. Основную роль в семье играла, конечно, Рита, она работала на нескольких работах, чтобы семья была обеспечена, все её дети закончили музыкальные училища и получили образование. В жизни, таким образом, она проявила себя с самой лучшей стороны.
    
       В меньшей половине дома, в двухкомнатной квартире жила семья Василия Филипповича Бажина и его жены Нины, у них были две малолетних дочери – старшая Галя и младшая Валя. С ними также сразу же установились спокойные отношения. На каждом придомовом участке был сарай, росло несколько деревьев, были скамейки, качели. У Бажиных было несколько грядок с овощами и зеленью. К части дома Нины Андриановны была сделана пристройка с отдельным входом с улицы,  которую она переоборудовала в пивную,  её клиенты  временами устраивали разборки, которые иногда заканчивались приездом милиции. Впрочем, публика в те времена была достаточно адекватной, дисциплина поведения была значительно строже, чем сейчас, поэтому конфликты происходили редко, и чаще всего заканчивались миром. В нашей комнате мебель вполне соответствовала тому времени. В ней располагались две железные кровати с панцирными сетками, гардероб, стол для занятий, он же для обедов, этажерка для книг и тетрадей. С потолка свисал абажур, на стене закреплён диск-радиоточка (тогда ещё не было телевидения). В прихожей находились вешалка для одежды, стол для приготовления еды, керосинка.
 
      Средства для жизни состояли в первый период жизни в городе из заработков мамы на рынке, пособий за отца и переводов брата Геннадия.   По приезде в Киров я тоже немного подрабатывал на рынке, продавая карамельки, которые мы варили дома из сахара, но это продолжалось недолго. Однажды милиция устроила облаву на рынке, маму задержали, пришла милиция с обыском, но ничего ценного не нашли. Наша соседка Нина Андриановна во время предупредила нас, и мы  перетащили в её комнату те нехитрые пожитки, которые у нас были, поэтому к приходу милиции у нас было хоть шаром покати. Даже не было одеял на кроватях. Учитывая, что глава семьи погиб на фронте, сын служит в армии,  в семье несовершеннолетние дети, имущества никакого нет, маму отпустили с миром. Однако стало ясно, что род занятий пора менять, и мама устроилась на работу санитаркой в роддоме, где и проработала до ухода на пенсию.  Некоторое время она подрабатывала по совместительству сторожем в парикмахерской в соседнем доме.

     Запомнились два эпизода, случившиеся со мной в первый год жизни в городе. Один из них произошёл в очереди за сахаром в магазине, когда меня так зажали в очереди, что я думал, что не выйду из неё живым. Кажется, я присел и ползком выбрался из плотной толпы. Второй, уже смешной, случай произошёл в небольшой очереди за конфетами. Я увидел на полу 10 рублей, предположил, что банкноту выронил молодой человек впереди меня, и предложил ему взять эти деньги, что он и сделал.  Когда моя очередь приблизилась, я обнаружил у себя отсутствие моих 10 рублей и понял, что валявшиеся деньги были моими. Я попросил парня вернуть деньги, объяснил, что они – мои, но получил отказ. Конечно, я расстроился, сказал, что он поступает нечестно, а тот просто рассмеялся. Я остался без конфет, но драться с ним я не стал.

      В эти годы на строительных площадках широко использовались немецкие военнопленные, и я, как и другие мальчишки, частенько посещал эти стройки, с интересом наблюдали за пленными, а иногда и они пытались общаться с нами  на ломаном русском или с помощью жестов. Возможно, мы напоминали им их детей или вносили некоторое разнообразие в их монотонную жизнь. Я не помню, чтобы мы  испытывали какие-то враждебные чувства к ним, скорее это было простое любопытство. Иногда мы менялись с ними какими-то предметами или продуктами.
      
      С проблем начались мои занятия в школе. В деревне я закончил шестой класс с похвальной грамотой и был принят в 7 класс средней мужской школы по улице Энгельса. Мальчики и девочки в те времена учились раздельно. Любу приняли в 5 класс средней женской школы на Театральной площади. Я мало что помню из времени учёбы в 7 классе, не помню ни фамилий директора, ни преподавателей. Одним из моих приятелей в течение года учёбы в школе был одноклассник Игорь Вяткин, другим  - мальчишка по фамилии Овчинников, который был верующим и после учёбы поступил в семинарию, и, как мне стало известно позднее, впоследствии стал одним из иерархов кировской епархии.   Уровень обучения в сельской и городской школах отличаются, я с трудом  к этому приспосабливался, переживал свои неуспехи  в учёбе, в результате окончил седьмой класс с результатами, весьма далёкими от отличных, скорее средними. Во время учёбы произошёл курьёз, который мне запомнился, как и всё необычное в нашей обычной жизни. На перемене ребята, как обычно, дурачились, в данном случае бросались книгами, тряпками. И надо же такому случиться: я бросил тряпку от классной доски в дверь в тот момент, когда в помещение входила классная руководительница, я чуть не попал  ей в лицо. Это был скандал, директор вызвал маму, стал грозить исключением из школы. Однако в конце концов всё разрешилось.
 
        Надо было делать выбор: учиться до 10 класса или идти в техникум. Материальные условия семьи определили необходимость дальнейшей учёбы в техникуме. Какой техникум выбрать? Как мне помнится, я выбирал из двух вариантов: Воркутинский горный и Кировский авиационный техникум. Слава богу, мне хватило ума  не поступать в горный, хотя там была стипендия больше и более высокая оплата труда по окончании учёбы. Но ведь работать бы пришлось в шахте!

 3.5  Учёба в техникуме. 1947-1951 годы.

   Итак, я успешно сдал вступительные экзамены  и был зачислен в авиатехникум по специальности «электрооборудование самолётов», с начислением стипендии. Программа занятий  в техникуме существенно отличалась от программы старших классов школы: на первом курсе учёба шла по программе сразу трёх старших классов школы, на втором – изучались предметы по  общеобразовательным дисциплинам ВУЗов, на 3-4 курсах предметы по избранной  специальности. Первый курс я закончил средне: большинство оценок – четвёрки, одна  тройка, остальные – пятёрки. Второй курс пошёл успешнее: троек нет, четвёрок немного, пятёрок  - большинство. Третий курс – почти все оценки отличные. И тогда я всерьёз задумался о возможности дальнейшей учёбы в институте. Действовала норма: 5% выпускников техникума могли поступить в ВУЗ по полученной специальности, при условии получения по окончании техникума диплома с отличием. Диплом с отличием вручался, если не менее  75% итоговых оценок по всем предметам, пройденным за время учёбы, были отличными, остальные – хорошими. Для попадания в число счастливчиков мне нужно было пересдать не менее 7-8 предметов  на отлично, причём по дисциплинам, пройденным и на первом, и на втором, и на третьем курсах. Особенно трудно мне давалась химия, которую я всегда недолюбливал и слабо  понимал. Кроме того, нужно было сдать на отлично экзамены на 4 курсе и защитить на отлично дипломный проект. Пришлось изрядно попотеть, но результат был отличным: я получил на четвёртом курсе одни пятёрки, защитил на отлично дипломный проект, пересдал всё, что нужно, получил красный диплом и получил право поступить без экзаменов в авиационный ВУЗ! Я проявил целеустремлённость, упорство в достижении цели и добился своего. А выбор ВУЗа для меня был однозначен: Московский авиационный институт.

     Помимо учёбы я много читал в зале  городской библиотеки, или беря книги на дом. В основном это была западная приключенческая литература, книги российских классиков, но в общем-то я  не придерживался какого–либо плана, часто читал, что попадало под руку. Однажды наткнулся на толстую книгу какого-то российского автора о деревенской жизни по интригующим названием «Любовь». Я почти ничего не запомнил из содержания этой книги, кроме эпиграфа: «Любовь – не слово, а действие». Тогда  по молодости я воспринял его в примитивном смысле, а не в философском. Прочёл толстый нудный роман Николая Шпанова «Поджигатели» о кознях империалистов против СССР. Поразило тогда в нём описание ванны и кухни миллиардера, где всё было из золота. Кроме того, рассказывалось о том, что у него была такая тренировочная установка с механизмами  и захватами, в которую слуги подключали его, и по определённой программе  машина создавала в течение получаса нагрузку на основные мышцы тела, в то время, как он знакомился с политическими и биржевыми новостями.

      Регулярно читал я и разные газеты: местную «Кировскую правду», «Комсомольскую правду», Литературную газету. Помню, в Комсомолке велась рубрика под примерным названием «Вопросы и ответы для молодых». Нужно сказать, что в те годы народ, в том числе и молодёжь, не в пример нынешним временам, был не таким разболтанным и во многом наивным.  Позабавил вопрос одной девушки с просьбой помочь ей разобраться и посоветовать, как поступить. Она в растерянности: ей очень нравится парень, он и хорош собой, и добр, и внимателен, и она ему нравится, но у него есть недостаток, с которым она не может примириться. Он нечистоплотен, не следит за собой, даже когда он покупает на рынке картошку, то кладёт её в карманы брюк. Журналист на полном серьёзе советует ей заняться его перевоспитанием, поскольку в человеке важны характер, целеустремлённость, честность, а соблюдению  гигиены  всегда можно обучить.

     Во время летних каникул я подрабатывал на погрузке пиломатериалов на деревообрабатывающем комбинате. С этой работой был связан один неприятный эпизод. Зачастую работа заключалась в погрузке тяжёлых комплектов разборных парт в вагоны, причём переносить приходилось на спине. И однажды при переноске ящика с партой я поскользнулся, не удержался и  провалился на землю через проём между платформой  и вагоном, упав на спину. Я не сразу сообразил, что же произошло: когда я открыл глаза, я увидел, что ящик наполовину лежал на платформе, наполовину свисал в проёме надо мной. Как будто он размышлял: падать ли ему на меня или удержаться на платформе. Судьба снова сжалилась надо мной. Он не упал, я не ударился головой об рельс и не получил никакой травмы.

     Из развлечений запомнились цирк, кино, посещения танцплощадки. Я не помню, чтобы  во учёбы в техникуме (а это был возраст от 14 до 18 лет) я особенно интересовался девочками, во всяком случае никакой подружки у меня не было. Лишь в конце учёбы в техникуме я поближе познакомился с воспитательницей детсада по имени Евдокия, но это знакомство ни к чему не привело: она, видимо надеялась на их перерастание в серьёзные отношения с последующим созданием семьи, я же был к этому совершенно не готов. По той же причине я не стал заводить близкие отношения с симпатичной родственницей наших соседей Надеждой. Уже когда я поступил в МАИ и приезжал на каникулы, ко мне проявляла неподдельный интерес одна из студенток, снимавших у нас жильё, Роза Дёмина. Хотя она была весьма привлекательной, с хорошим характером, но была выше меня ростом, что для меня было совершенно неприемлемым. Кроме того, у меня была в тот момент другая цель в жизни.

     Из преподавателей техникума запомнились мудрый директор Алексеев, преподаватель по спецпредметам красивый и деликатный Леонид Негодяев (он был преподавателем-совместителем, по основной работе он  являлся главным инженером авиаприборного завода). Высшую математику преподавал умнейший Василий Кутепов. В техникуме учащиеся на занятиях располагались за длинными столами по три студента за каждым. Со мной за столом учились Гена Жаровцев и Лёня Перешеин.  Моя сестра Люба также поступила в авиатехникум и закончила его через два года после меня. В техникуме я познакомился с двумя учащимися – Владиславом и Владом, которые также получили красные дипломы и вместе со мной поступили в МАИ.

      Однажды мы втроём совершили велопробег в район города Котельнич по просёлочной дороге на расстояние километров 120 в один конец, сутки порыбачили на известном рыбном озере и той же дорогой вернулись обратно. Устали мы изрядно, но удовольствие получили сполна. Во время прогулок на велосипедах по окраинам города Кирова состязались на скорость, дурачились. Одна из шуток заключалась в следующем: заключалось пари на то, кто из нас громче крикнет не очень приличное слово «Жопа», проезжая мимо какого-нибудь мужика. Иногда оскорблённый бросался за нами вдогонку, и тут уж надо было жать на педали и смываться.

      Из нас троих Слава отличался наиболее решительным и бескомпромиссным характером, скорым на разборку, что однажды проявилось в эпизоде, когда мы с ним  и Любой возвращались с дня рождения. По дороге встретилась компания из троих ребят и двух девушек. Один из  ребят то ли  толкнул Любу, то ли грубо высказался в её адрес. Слава, не говоря ни слова, ударил его в ухо, свалил на землю бросившегося ему на помощь. Девушки закричали, Слава был готов сразиться с любым и каждым, но нам с Любой удалось уговорить всех разойтись миром. Нужно сказать, что я всегда считал, что лучше придти к компромиссу, чем к  конфликту,  во всяком случае всегда старался не создавать условия для этого. За всю свою долгую жизнь я не участвовал в драках и даже никого и никогда не ударил, хотя однажды мне досталось и прилично, но это получилось не по моей вине.

Глава 4. Мои братья и сестра

                Жизнь слишком коротка,
                чтобы прожить её ничтожно.
                Английский политик Дизраэли

             9.1 Павел

        У моих родителей было всего шестеро детей, но двое из них, близнецы Саша и Маша, родившиеся в конце двадцатых годов, умерли в младенчестве. Остальные четверо детей родились в следующей последовательности: Павел в 1922 году, Геннадий в 1924 году, я, Александр, в 1932, сестра Люба в 1934 году. Начнём с Павла.
      Павел был для родителей самым любимым из всех детей и находился в семье на особом положении, он это чувствовал и, как мне кажется, иногда использовал  этот особый статус. Впрочем, он был старшим и уже поэтому  мог быть главным из нас. Он и внешне отличался от всех остальных: высокого роста, удлиненное лицо (все остальные дети были скорее круглолицыми), серьёзный и целеустремлённый. Отлично учился и первым из деревни поступил в ВУЗ, в Ленинградский политехнический институт по какой-то технической специальности. Случилось это за год или два перед войной. Тогда же он женился по любви на своей однокласснице, девушке из районного центра Островское  Нине Анатольевне Никитиной, которая в это время училась в мединституте. Её отец занимал  руководящий пост в районе по лесному хозяйству, и его семья занимала отдельную квартиру с центральным отоплением, водоснабжением и канализацией, что казалось мне просто чудом.
 
      Проучился он недолго, меньше двух лет. Когда началась война, он сразу был призван в армию и, как специалист с неполным высшим техническим образованием, направлен в артиллерию главного командования. Его служба считалась не самой опасной на фронте, ведь этот род войск располагался в 30-40 километрах от фронтовой линии и мощные пушки перемещались с помощью тягачей. Но неудачи  первого периода войны почти уравнивали всех фронтовиков: так во время одного из военных эпизодов ему пришлось вплавь преодолевать керченский пролив, навесив на шею пару своих солдатских сапог. Маловероятно, чтобы он смог сам доплыть до другого берега, его выловили из воды моряки с проплывавшего мимо транспорта. Другой фронтовой эпизод полностью вывел его из состава действующей армии. Главной опасностью для артиллерии большого калибра были налёты немецкой авиации, и во время одной из бомбёжек взрывной волной его выбросило под колесо пушки, в результате оно проехалось по бедру его правой ноги, переломав кость и вывернув ногу на 180 градусов. Военные хирурги сделали чудо, спасли не только его самого, но и ногу, правда она стала короче на несколько сантиметров, сделав его навсегда хромым. Ему пришлось носить ортопедический ботинок и ходить, опираясь на палку.

      Пройдя такие испытания, и, насмотревшись всякого, он принял для себя твёрдое решение с учётом своего физического состояния: он поступит в МГУ на юридический факультет, станет адвокатом и  будет защищать людей. Первую часть этой задачи он успешно выполнил - поступил в МГУ на юридический факультет. Павел перед поступлением в МГУ несколько месяцев жил в деревне и твёрдо пообещал мне, что после окончания школы он возьмёт меня в Москву, чтобы я тоже поступил в МГУ. В Москве он проживал в самом центре, на улице Маркса-Энгельса, около Музея имени Пушкина в комнате коммунальной квартиры; койку ему сдавала родственница нашего отца, Анна Ивановна Сахарова, которую я хорошо знал. Она отличалась спокойным характером и большой добротой.

В семье произошла трагедия, и Анне Ивановне пришлось одной воспитывать с шестилетнего возраста двух очаровательных внучек-близняшек – Олю и Любу. Помню одно из посещений. Девочки, стоя на табуретках, дали настоящий концерт из  песен и стихотворений. Они очень старались, это выглядело так трогательно, что у женской половины гостей навернулись слёзы.       После окончания института я предложил брату Геннадию оказывать им ежемесячную денежную помощь. Он согласился, и мы это делали вплоть до их совершеннолетия. Трудно пришлось Анне Ивановне, она совершила настоящий подвиг и вырастила порядочных девушек, а после их замужества помогала Оле воспитывать дочку Аню.   У Любы родился сын Вова. Сейчас они сами стали бабушками, вышли на пенсию.
 
       К Павлу после демобилизации приехала и проживала вместе с ним и его жена Нина, которая во время войны  служила в военном госпитале хирургом.  Они жили дружно до того трагического дня, когда на него наехал троллейбус, въехавший на тротуар. Умер он мгновенно, и так получилось, что человек, прошедший войну, с большими задатками и надеждами, принял такую нелепую смерть. Он был похоронен на Троицком кладбище, около Рижского вокзала. На похоронах, кроме жены Нины и Анны Ивановны,  не было других родных: мама лежала в больнице, Геннадий служил на востоке, мы с Любой были детьми. Бывшая жена Павла после его кончины  вышла замуж, они с мужем  поселились в Алма-Ате, где она впоследствии стала работать главным врачом больницы, а её муж Кравцов – прокурором города. 
     Когда я приехал в 1951 году  на учёбу в Москву и попытался найти могилу Павла, мне удалось найти по журналу учёта только примерное место и номер могилы, однако сама могила не сохранилась.
 
9.2 Геннадий и его семья

       Геннадий старше меня на 8 лет, это означало, что у нас не могло быть общих дел, занятий и игр, поэтому в моей памяти мало что сохранилось о периоде его жизни в деревне. Он, как и старший брат Павел, с 14-летнего возраста учился в районном центре Островское, расположенном в 18 километрах  от деревни, и они жили там, приезжая  к родителям  за продуктами. Геннадий, в отличие от Павла, не чурался физического труда, рос крепким парнем, что впоследствии помогло ему выжить на фронте. Рассказывали, как они с братом ходили с продуктами из деревни в райцентр. Правильно, Павел шёл впереди налегке, а  поклажу всю дорогу нес Геннадий. Он закончил 10 классов школы к началу войны и до призыва в армию работал секретарём сельского совета, занимаясь, в частности, организацией призыва военнообязанных на службу в армию.

     Сам он был призван в армию в 1942 году, когда ему не исполнилось и 18 лет, естественно попал в пехоту, как и большинство деревенских мужиков. Перед войной он заработал, как я помню, два мешка зерна, и они долгое время были хорошим подспорьем для нас. Большинство из призванных погибли на фронте, в том числе и мой отец: из 23 мужчин, призванных в армию, вернулось человек пять. В числе их оказались и два моих брата, правда, с серьёзными ранениями.

      Геннадию определённо  повезло: он выжил не только в войне с Германией, но и участвовал в боях с японской армией. Но я думаю, что дело не только в везении, но и в его умении воевать и бороться за жизнь в чрезвычайных обстоятельствах. После короткого обучения он был направлен на фронт. Этот период времени был неудачным  для нашей армии: она отступала  на многих фронтах и для сдерживания немцев наспех сформированная  часть из плохо обученных новобранцев, включая Геннадия, была брошена на место прорыва фронта. Командиры тоже не имели боевого опыта, участок не был оборудован окопами и укреплениями, к тому же была поздняя осень или начало зимы, почва была покрыта плотным слоем мокрого снега. Так на мокром снегу, под огнём противника молодые бойцы пролежали многие часы, сбиваясь от страха и холода в кучки, многие из них погибли или были ранены.  Без приказа отступать было нельзя, за этим мог последовать расстрел. Только на следующий день им разрешили отойти, потому что они оказались почти что в окружении. В первом бою брат остался жив, ему на этот раз повезло. Но долго это продолжаться не могло, и в следующем бою он был тяжело ранен осколками мины сразу в шести местах. Результат и не мог быть иным, ведь брат был пулемётчиком, а пулемётчик в бою - первая мишень. Статистика говорила, что пулемётчик редко доживали до 3-4 боёв.
 
    Лечился он несколько месяцев, после излечения снова был направлен на фронт. Опытные бойцы подсказали, да и сам он понимал, что следующая удача для него, как пулемётчика, маловероятна, и когда на построении пополнения спросили: «есть ли пулемётчики?», он промолчал, зато, когда вызвали миномётчиков, быстро присоединился к ним. Миномёты, в отличие от пулемётчиков, в бою располагались вне видимости противника, в низинах. Брат провоевал миномётчиком  сравнительно недолго: он был отозван с фронта и направлен на шестимесячные  офицерские курсы  танкистов. По-моему это спасло ему жизнь, на фронт он вернулся, когда был уже 1944 год. Он воевал в Белоруссии и Польше, затем их часть поездом ещё до окончания войны с Германией была направлена эшелонами на Дальний Восток, на границу с Маньчжурией.

       Война с Японией, по его мнению, напоминала первые месяцы войны с Германией, только роль немцев играли наши войска, в первую очередь танковые соединения. С начала войны с Японией они мощными клиньями прорвали оборону японцев и, не очищая территорию, на большой скорости двинулись вглубь Маньчжурии, окружая крупные японские соединения. Японские танки ни в какое сравнение не шли с нашими прославленными танками, причём японская армия не имела такого боевого опыта, какой имела к этому времени наша армия. Поэтому разгром японской армии был неминуем, через небольшой период времени после начала войны части японской армии начали сдаваться в плен. Геннадий рассказывал, о курьёзном случае, который произошёл при одной такой сдаче. Командир окружённой японской крупной воинской части направил в танковый батальон, в котором служил брат, парламентёра с предложением о сдаче в плен, но только при условии, что сдачу в плен будет принимать командир в звании не ниже его звания, то есть не ниже полковника. А командиром батальона был капитан. Пришлось вызывать из штаба полковника. Нельзя сказать, что всё шло гладко. Упорные бои шли в течение пары недель в районе Муданьдзяньского укреплённого района. Однако скоро сопротивление японцев было подавлено, и война завершилась через три с половиной недели после её начала. Китайцы очень тепло встречали своих освободителей. Они отличались огромным трудолюбием, однако при этом большинство из них жили в крайней нищете и антисанитарии. В Маньчжурии были захвачены огромные продовольственные склады японцев, поэтому никаких проблем с питанием армии и особенно со спиртными напитками не возникало, проблема заключалась в охране складов от их захвата голодающими китайцами. Кроме того, среди военнослужащих начало широко распространяться пьянство, и командованию пришлось наводить жёсткий порядок.

         В Маньчжурии в городах жило большое количество русских эмигрантов, которые в основном были дружественно настроены к русским военным. Брат рассказывал об одном таком случае: он зашёл в дом русских эмигрантов, где его пригласили отобедать, а перед этим помыться в ванне. После выхода из ванны он обнаружил, что его бельё исчезло вместе с гимнастёркой, брюками и пистолетом! В голову полезли мысли о провокации, но затем всё быстро разрешилось: дочь хозяйки принесла выстиранное и отглаженное бельё, вычищенные брюки и гимнастёрку и, конечно, пистолет. Брат завершил войну в Корее, причём, отстав от своей части из-за неисправности своего танка, он уговорил корейцев погрузить танк на платформу вагона и поездом прибыл в Пхеньян. Практически Северную Корею в конце войны корейцы сами очистили от японцев, к этому времени там наводили порядок приверженцы Ким Ир Сена. Корейцы очень враждебно относились к японцам, как к оккупантам, и нашим офицерам нередко приходилось защищать от расправ жён интернированных японских командиров, иногда это переходило в защиту на постоянной основе. Через несколько месяцев после окончания войны японки были отправлены на родину.

 Геннадий  в самый трудный для нас период во время войны и в первые послевоенные годы помогал нам материально вплоть до своей женитьбы.  Он женился на местной женщине по имени Мария. Она была родом из Горьковской  области и вместе с родителями когда-то переехала на жительство на Дальний Восток. Мария хорошо выглядела, обладала твёрдым характером, отличалась домовитостью, трудолюбием. Их дочь Оля, родившаяся в 1949 году,  всегда нравилась нам своей особенной душевностью, обаянием.
       В 1951 году у брата и Марии родился сын, его назвали в честь деда Василием. Василий-сын был в юности хорошим смышлёным мальчишкой, поступил в военное училище, женился. В молодой семье родился сын, названный также Василием, и казалось, что и дальше всё пойдёт благополучно, но семья распалась. Оля окончила институт и, имея хорошие организаторские способности, в молодости активно занималась общественной работой.

       После войны брат несколько лет служил в Китае, а затем в течение многих лет служил в разных гарнизонах на Дальнем Востоке, продвигаясь по служебной лестнице от командира танка до заместителя командира  полка. По роду деятельности ему приходилось заниматься воспитательной работой как среди подчинённых военнослужащих, так и членов их семей. Здесь в полной мере проявились его недюжинные способности по улаживанию разного рода коллизий и конфликтов. Обладая твёрдым характером, он  в то же время владел даром убеждения, умело находил нужные аргументы для принятия правильного решения. Во время службы на дальнем востоке его жена Мария одно время работала начальником почтового отделения. Однажды у неё на работе случилась крупная неприятность: при отправке с инкассатором сравнительно крупной суммы денег она допустила оплошность, не взяв расписку с переписью вложенных в инкассаторский мешок купюр. Этим воспользовался курьер, который присвоил деньги, а мешок спрятал. Милиция предъявила претензии Марии. Но вор сообщил об отсутствии денег не сразу, как того требовала инструкция, видимо он некоторое время обдумывал, как ему поступить.   Проанализировав ситуацию, Геннадий вычислил злоумышленника и после беседы с  ним tet-a-tet аргументированно доказал допущенные им промахи и даже довольно уверенно  предположил, где находится инкассаторский мешок.  Этим он убедил его сознаться в содеянном. Он закончил военную службу в звании подполковника и поселился после ухода на пенсию в одном из городов  западной Украины. После армии Геннадий длительное время работал на заводе электронной аппаратуры. Его жена Мария, будучи не вполне здоровой, обычно работала на дому.
   
       Оля вскоре после  окончания института начала работать на одном из предприятий города, в котором осели родители. После распада СССР в Украине  настали непростые времена, ещё более тяжёлые, чем в России. Тем не менее наша Оля была востребована и до самой пенсии работала на руководящих должностях. Её брат Василий после переезда  к родителям вновь женился, на этот раз на украинке по имени Оксана, у них родились две дочери - Катерина и Татьяна. Его сын Василий от первого брака живёт в Белгороде-Днестровском, под Одессой.
      Геннадий по характеру является человеком предприимчивым и если бы он был значительно моложе по возрасту, вполне мог бы быть также успешным предпринимателем. Кстати, в возрасте 65-75 лет он  многократно приезжал в Москву продавать в конце года самодельные новогодние украшения, и ему удавалось зарабатывать неплохие деньги, соизмеримые с размером получаемой за год пенсии. Сейчас ему 89 лет, и хотя он имеет немало недугов, держится молодцом, активен морально и физически, я им горжусь!

9.3 Сестра Люба и её семья

         Люба родилась 12 сентября 1934 года, и мы были дружны с ней долгие годы. У нас разница в возрасте всего 2 года, поэтому мы вместе проводили значительную часть детских и юных лет. В детстве, как, впрочем, и в дальнейшем она отличалась спокойным, ровным характером и исключительной добротой. Люба была шатенкой среднего телосложения  ростом 155-156 см, её лицо украшали большие серо-голубые глаза. Единственное, что её не украшало, было то, что она мало уделяла внимания моде, красивой одежде. Причиной, я думаю, было то, что наша семья в течение долгих лет жила в тяжёлых материальных условиях, когда было не до нарядов и вкусной еды. Главная проблема была – как выжить. Впрочем, эти обстоятельства повлияли также и на меня с братом Геннадием: мы оба  не допускали какие-либо излишества в расходах на себя, довольствуясь минимальными расходами. Люба хорошо училась в школе, закончила тот же авиационный техникум в городе Кирове, что и я. Там же она вышла замуж за однокурсника Мишу, родила сына Юру. Миша оказался хорошим, добрым и работящим парнем, любящим мужем, с которым Любе было жить комфортно. Он был довольно привлекательным мужчиной, среднего роста, с голубыми глазами. После окончания техникума сестра вплоть до выхода на пенсию работала мастером на Кировском заводе авиационной аппаратуры имени Лепсе, а затем, после выхода на пенсию в течение нескольких лет проработала санитаркой в глазной поликлинике.

 Люба очень тепло относилась ко мне, никогда не отказывала мне в каких-либо просьбах. В частности, именно она выручила нас деньгами, когда мы покупали свой  первый автомобиль, в то время  как Геннадий категорически отказал нам в аналогичной просьбе, считая, что в семейной жизни автомобиль не должен быть на первом месте. Но самое главное, за что мы благодарны ей и Мише - это то, что они  в своё время добровольно взяли на себя исполнение тяжёлого долга по уходу за нашей больной матерью, которой в то время исполнилось 84 года. В течение долгих восьми лет они заботливо ухаживали за мамой, у которой активно развивался атеросклероз, а затем, в течение нескольких последних лет, она практически была обездвижена из-за перелома бедренной кости.
      
          Сестра с мужем получили от предприятия дачный участок, на котором Миша собственноручно построил деревянный  двухэтажный дом, причём брёвна и другие строительные материалы он на тележке летом и на санках зимой возил из  соседних брошенных деревень, разбирая пустующие дома. Многие брёвна он, однако, возил таким же образом из ближайшего леса, вырубая и очищая от сучьев подходящие по диаметру деревья. Можно представить, какой гигантский труд был затрачен, прежде чем дом был построен. Участок стараниями в первую очередь сестры всегда был хорошо ухожен, приносил богатый урожай фруктов, ягод и овощей. Миша в молодости активно занимался спортом, а именно спортивной ходьбой, но в дальнейшем он вынужден отказаться от этого из-за проблем с артериальным давлением. По этой же причине и после изрядной физической перегрузки с ним чуть не случилась беда.

 Однажды он не вернулся после выходных дней с дачи и отсутствовал в течение двух-трёх суток, находясь неизвестно где. Поиски ни к чему не приводили и уже вселялось чувство страха, что его могут не найти никогда. Однако случилось настоящее чудо: Миша сам вернулся домой, но что с ним случилось, и где он был эти долгие часы,  полностью выпали из его памяти и в дальнейшем он так и не смог вспомнить, что с ним произошло на самом деле, и каким образом он сумел добраться до дома. Следует заметить, что он практически не пил спиртного. Спустя некоторое время Люба попыталась узнать от соседей по даче и людей на ближайшем к даче железнодорожном полустанке что-нибудь об этом событии. И кассир билетной кассы сказала, что в один из этих дней видели похожего мужчину лежащим на земле около перрона, но решили, что он пьяный и не подходили к нему. Видимо у него случился инсульт и он мог погибнуть, но судьба распорядилась по иному. Благодаря стараниям сестры здоровье его быстро восстановилось, и он снова и снова стал трудиться на даче, но чаще всего уже под присмотром Любы.
 
          Сын Миши и Любы – Юра в молодом возрасте был призван в армию и направлен служить в воздушно-десантные войска под Красноярском. Здесь Юра проявил свой характер: когда ему предложили служить при штабе, как имеющему хороший почерк и навыки рисования, он отказался и попросил направить его на самую сложную и тяжёлую службу. Он мотивировал это тем, что ему будет стыдно после службы в армии рассказывать друзьям и своей девушке о том, как он служил, просиживая штаны в штабе. Если я не ошибаюсь, ему нашли подходящую службу - направили в отряд по подготовке диверсантов. Это было настоящее мужское дело: изнуряющие занятия по отработке  приёмов рукопашного боя и восточных единоборств, марш-броски с полной выкладкой на большие расстояния. Давались и более сложные задания: выживание в тайге без запасов еды с последующим захватом охраняемого режимного объекта. Во всяком случае, он мне говорил, что в то время он был так натренирован, что никто не мог к нему приблизиться на расстояние ближе трёх метров, если он этого не хотел.

Юра – голубоглазый блондин высокого роста и крепкого телосложения после службы в армии поступил на работу на завод, где работали его родители, поработал мастером, впоследствии занял должность начальника цеха. Он завёл семью, женившись на   инженере  того же предприятия по имени Лариса, программистке по специальности, у которой уже была дочь Ира. Скоро в их семье  родился сын, которого назвали Никитой. Ирина хорошо училась в школе, поступила в мединститут. После его окончания она несколько лет работала участковым терапевтом, затем перешла на работу в фармацевтическую компанию. Никита также оказался очень целеустремлённым парнем. По завершении учёбы в школе  и колледже он поступил в институт, который окончил в этом году. В настоящее время он служит Отечеству в воинской части недалеко от дома. Он занимался плаванием, получив спортивный разряд, а также игрой в шашки, где его успехи более впечатляющи: Никита с успехом участвовал в международных соревнованиях, и  ему было присвоено звание кандидата в мастера спорта. Миша и Люба всячески помогали семье сына: они передали молодой семье свою трёхкомнатную кооперативную квартиру, помогали и материально, и в постройке собственной дачи, и в воспитании внуков. С матерью Ларисы, Риммой, я  познакомился во время одного из приездов в Киров, она запомнилась мне, как очень привлекательная женщина, выглядевшая значительно моложе своих лет.

          Люба имела не очень хорошее здоровье, в первую очередь её беспокоила поджелудочная железа и сердце, в конце её жизни частенько Мише приходилось вызывать скорую помощь. Но в большинстве случаев она лечилась самостоятельно, используя народные средства и не прекращая работу на даче и по дому. Держалась она очень мужественно, терпеливо перенося  страдания. Люба скончалась в феврале 2007года от рака поджелудочной железы. К большому сожалению, я не смог по состоянию здоровья присутствовать на похоронах моей любимой сестры. Миша очень горевал о ней вплоть до своей кончины в ноябре 2012 года.
 
Глава 5.  Учёба в МАИ. 1951-1957 годы.

                Радость открытия и изучение нового – это
                великие   приключения,  которые    может
                испытать  каждый,  кто к  ним  стремится.
                Джавахарлал Неру

                Учение – это активный процесс,
                мы учимся на делах.
                Дейл Карнеги 

       Итак, летом, в июне или июле месяце 1951 года, после получения в техникуме всех необходимых документов, три отличника  поездом отправились в Москву. Прибыли на Ярославский вокзал. Подошёл какой-то мужик, спросил, куда ехать, запросил с каждого по 5 рублей. На наш вопрос: « где же машина?», ответил: «поедем на метро». «А зачем вы нам нужны, на метро мы и без вас доедем». Доехали без происшествий,  пришли в приёмную комиссию института. Секретарь был явно разочарован: «Я предполагал, что раз приедут из Сибири, значит будут 3 богатыря, которые на медведя с рогатиной ходят, а на самом деле прибыли ребята совсем другой комплекции». Нужно сказать, что мой рост и рост Влада составлял 163 сантиметра при весе примерно 55 килограмм, лишь Слава был среднего роста – около 175 см. Нас, как и всех поступающих – иногородних временно до зачисления поселили в больших учебных аудиториях, кажется, человек по сорок в каждой. Далее возникли опасения, что выпускников техникумов могут подвергнуть вступительным экзаменам по математике, которую мы изучали в техникуме на первом курсе. Пришлось срочно штудировать справочники. Впрочем, опасения были напрасны, потребовалось только собеседование по теме дипломного проекта: «Электрооборудование самолётов», которое я успешно прошёл.

       Мы были приняты на факультет № 5 «Приборы и системы управления летательных аппаратов» с выплатой стипендии в сумме 345 рублей. Это было на 125 рублей больше, чем в обычных ВУЗах в связи с оборонным направлением специальных предметов. В группе числились 24 студента, несколько студентов отчислились на первых курсах, вместо них  пришли студенты из других групп.  К окончанию института остались 13 ребят и 11 девушек: Юля Мишина – староста группы, Галя Дашкова,  Мила Ильницкая, четыре Нины  (Фёдорова,  Ловцова,  Казакова, Федосеева), Вероника Крылова, Катя Куренкова, Наташа Шустина,  Вера Яшукова. Из ребят, кроме меня, окончили институт Валера Булатов, Петя Власов, Игорь Дедок,  Саша Лазарев,   Олег Пахомов,  Алик Петросян,   Женя Приходько, Лёша Путилин, Володя Сорин-Чайков,  Слава Фролов, Юра Шаповал, Ставро Шотиди. Большинство были москвичами,  Власов, Дедок, Федосеева. Фролов,  Шаповал, Шустина и я были иногородними и жили в общежитии.  На общем собрании первокурсников  института один из выступавших профессоров поразил меня фразой, в правдивости которой я не раз убеждался впоследствии: «Любая глупость может быть объяснена научно». После зачисления абитуриентов поселили в общежитие рядом с институтом,  в  комнате кроме меня оказались Аркадий Бобков, Александр Слабов, Юрий Колосов. В таком составе мы прожили в течение 5 с половиной лет до окончания института. Самым весёлым был красавец Аркадий, пользовавшийся наибольшим успехом у девушек. Во время раскручивания известного «Дела врачей» он говорил, что его тоже лечит врач-вредитель, потому что когда он пожаловался на сильные боли в горле, она назначила уколы совсем в другое место, ниже поясницы. Самым серьёзным и основательным был Слабов, он был старше нас на 6 лет, поступив в институт после службы в армии. Он постоянно тренировал своё тело. Нас забавляло, когда он завязывал узел на одном из углов простыни, обозначая место для ног. Мы периодически, шутки ради развязывали эти узлы, завязывая их на противоположном её углу.

 Иногда у нас  украдкой проживал и спал на полу длиннющий Юра Шаповал, которому не дали место в общежитии, так как материальное положение его родителей было выше среднего. Юра отличался своеобразным скептическим характером, выслушав какое-то мнение, он нередко в ответ произносил: «а ерунда», сопровождая это взмахом правой руки. Про него даже сочинили фразу: «Что ни скажет Шаповал, все ложатся наповал!» Впрочем, Юра – парень умный и добрый, все студенты группы относились к нему с большой симпатией. Особых тесных дружеских  отношений у меня не сложилось ни с кем из живших со мной в комнате, видимо, из-за несходства характеров и интересов. Итак, начались долголетние учебные трудовые будни, и первый курс не зря считается самым трудным, второй - полегче, а учёба на следующих курсах шла как по накатанной колее.

       Когда я поступил в институт, прошло всего 6 лет после окончания Великой отечественной войны, многого не хватало, условия жизни и потребности оставались  скромными, но требования к  дисциплине  поведения были весьма высокими.  Три младших курса пришлись на годы, когда ещё был жив Сталин. Кстати, я несколько раз видел Сталина на трибуне при прохождении колонны студентов по Красной площади. Участие в демонстрации было для студентов почти  обязательным, но в то же время я не помню случая, чтобы кого-то наказали за пропуск демонстрации. С другой стороны, это было интересное мероприятие: много весёлых людей, музыки, свежий бодрый воздух, праздничная атмосфера. Смерть Сталина была тяжело воспринята практически всем народом, некоторые наши студенты чуть не поплатились жизнью в давке в дни прощания с ним. Преподаватель марксизма-ленинизма по фамилии Щетинин буквально рыдал на лекции во время прочтения заключения о смерти вождя.  Но   жизнь постепенно налаживалась, с каждым годом улучшались материальные условия жизни, вышло много  интересных фильмов, ставили новые спектакли в театрах, первых успехов добивались футбольные клубы.  Смерть Сталина была тяжело воспринята практически всем народом, некоторые наши студенты чуть не поплатились жизнью в давке в дни прощания с ним. Преподаватель марксизма-ленинизма по фамилии Щетинин буквально рыдал на лекции во время прочтения заключения о смерти вождя.

        Однако вернёмся к началу учёбы. Она складывалась для меня непросто. Как я уже отметил, все предметы в объёме старших классов средней школы мы проходили в техникуме на первом курсе, и практически почти всё забылось. Поэтому, когда меня в первый раз вызвал к доске доцент кафедры высшей математики Корицкий, он выяснил, что я не помню основных формул по алгебре, тригонометрии и удивился, как же я с такими знаниями сумел поступить в институт. В дальнейшем я хорошо подтянулся и к концу учебного года был у него в числе лучших студентов. Большинство студентов учились прилежно, однако успехи были разными. В группе самым старшим по возрасту был Саша Лазарев, который до поступления в институт прослужил во флоте 7 лет, был зачислен вне конкурса и мало что помнил из школьной программы. На первых курсах  мы очень переживали за него во время экзаменов.  И вот картина: мы ждём его выхода с экзамена, волнуемся, вдруг распахивается дверь, выходит Саша, улыбка до ушей, и на наш вопрос: «ну, как ?» звучит бодрый ответ: «отлично, трояк!». Все рады, что он получил положительную оценку, а не двойку. К старшим курсам он  уже не давал нам поводов для таких переживаний.

      Во время учёбы, особенно на первом курсе я испытывал очень большие трудности  на занятиях по физической культуре. По итогам занятий мы должны были сдавать нормативы, соответствующие нормам ГТО, а эти нормы были весьма высокими, независимо от физических данных: роста, конституции, тренированности. Особенно сложно было справиться с прыжками. По прыжковой дисциплине  по ГТО-2 я должен был или прыгнуть на высоту 145 см., или в длину на 5 метров 10 см. А как это сделать при росте 163 см?  Когда я подбегал к планке, она оказывалась передо мной на уровне  подбородка, и я даже не пытался её преодолеть. То же и при прыжках в длину: надо было прыгнуть на длину комнаты. А если не сдать нормы, то лишат стипендии, и под вопросом может стать пребывание в институте. Что делать?  Выход был найден: надо попросить кого–либо сдать эти прыжковые нормы за меня, кто повыше меня ростом и  уже их сдал. Петя Власов вполне этому соответствовал и легко согласился выручить меня. Но когда Пётр вернулся, на нём не было лица: «Ну, Саша, мы с тобой влипли. И нас, наверное, исключат из института».   Пётр рассказал, что он успешно взял высоту, но когда преподаватель спросил его фамилию, он назвал свою фамилию – Власов. Затем, вспомнив, что он пришёл сдавать за меня, сказал: «ой нет, не Власов, а Смирнов». Преподаватель снова спросил: «так Смирнов или Власов?» Пётр сказал: «Смирнов». Преподаватель записал обе фамилии и поставил жирный знак вопроса. Мы в большой тревоге провели несколько дней, но нам повезло: преподаватель оказался понимающим человеком и даже зачёл мне сдачу нормы. Время было суровое, и наказание для меня и Петра могло быть драматическим, но мне в очередной раз повезло.

Чтобы закончить физкультурную тематику, упомяну ещё об одном эпизоде сдачи норм. На втором курсе нужно было сдать норму по бегу на 5 километров на время. Пару раз я пытался сдать по-честному, но неудачно, я никак не мог уложиться в нормативное время. Бег проходил на стадионе в жаркое время. К концу дистанции ноги становились ватными, появлялась одышка и не хватало сил для поддержания темпа. Пришлось снова прибегнуть к помощи. Делалось это так: перед бегом на противоположной от инструктора стороне бегового поля запасной бегун ложился на газон рядом с беговой дорожкой. Всего надо было пробежать 13 кругов. Примерно на пятом кругу на дальнем участке я сходил с дорожки, ложился на газон, вместо меня в толпу бегунов втискивался  мой запасной, пробегал кругов пять, а на десятом круге я, хорошо отдохнувший, снова незаметно занимал место в группе бегунов и успешно финишировал. Нельзя было просто сойти с дистанции, отдохнуть несколько кругов и снова присоединиться к бегущим, так как инструктор считал количество студентов, пробегающих мимо него. Конечно, нужно было, чтобы по комплекции и одежде запасной бегун мало отличался от меня. На этот раз всё прошло гладко. Нормативы по лыжам, метанию гранаты, отжиманию, подтягиванию, плаванию и, что удивительно, по бегу на 100 метров  я сдавал сам.

     Наш курс состоял из 9 групп по 22-25 студентов, на лекциях в больших залах присутствовали все группы, на семинарских занятиях в аудитории находилась одна группа.  Я учёл опыт техникума и с первого курса относился к учёбе очень ответственно: практически никогда не пропускал занятия, тщательно записывал лекции, активно участвовал в семинарских занятиях, у меня были отличные конспекты, записанные очень разборчивым почерком, и ими часто пользовались другие студенты группы. В группе, начиная со второго курса,  я относился к числу наиболее знающих студентов, поэтому ко мне часто обращались за консультациями, и я никому в этом не отказывал. Это было полезно и для меня: в процессе объяснения трудного материала я и сам стал лучше понимать суть проблемы. Наиболее часто это происходило перед сессиями или во время экзаменов. Во время экзаменационных сессий вместе с Евгением Приходько мы частенько сдавали зачеты досрочно, чтобы высвободить дни перед серьёзными экзаменами. Из преподавателей института мне наиболее запомнились доцент Корицкий и преподаватель по основному предмету «Системы управления летательными аппаратами» академик Борис Николаевич Петров, бывший в то время ведущим  специалистом по системам управления в КБ С.П.Королёва. Он был совершенно не строгим, имел тихий голос и не мог выносить женских слёз, когда приходилось ставить неудовлетворительную оценку или тройку студентке, жившей на стипендию. Он тогда говорил: «Ну ладно, успокойтесь, я Вас ещё что-нибудь спрошу» и после получения мало-мальски нормального ответа на нетрудный вопрос ставил нужную оценку. Иностранный язык у нас преподавала Мария Флегонтьевна, которая почему-то считала меня очень похожим на С.М.Кирова.

 Некоторые предметы были очень скучными, возможно по той причине, что их нудно преподавали. Самым забавным преподавателем был полковник, который вёл такой необязательный предмет, как «Гражданская оборона». Запомнилась первая встреча студентов нашего курса с ним. Он вошёл в лекционный зал в военной форме и поздоровался с нами. Поздоровались мы очень вяло,  вразнобой. Он сказал: «что же Вы так плохо встречаете боевого заслуженного полковника? Я сейчас выйду и зайду снова, и Вы примете меня, как положено». Студенты сразу оживились, и когда он вошёл, аудитория гаркнула: «здравия желаем, товарищ генерал!» Он рассмеялся: «вот так-то лучше, хотя я ещё не генерал». Он очень любил читать вслух записки по теме занятий, весело смеялся над забавными. И мы всячески изощрялись в остроумии. Помню содержание пары записок. Одна из них звучала так: «можно ли замаскировать железную дорогу, сажая деревья между шпал?», другая содержала вопрос: «можно ли повысить коэффициент потушаемости за счёт понижения коэффициента загораемости?».

     Но шутки в сторону, большинство дисциплин были очень серьёзными и весьма непростыми по содержанию. Приходилось пахать, как следует, особенно много приходилось тратить времени и усилий на выполнение курсовых проектов. При выполнении одного из них, когда я завершил выполнение сложного чертежа, ко мне обратился студент из параллельной группы с просьбой разрешить сколоть мой чертёж, у него было аналогичное задание. Скалывание заключалось в прокалывании иголками всех узловых точек чертежа, по этим углублениям далее можно было гораздо легче сделать чертёж. Мне очень не хотелось выполнять его просьбу. Я считал несправедливым его предложение, ведь я потратил на выполнение чертежа наверное, пару недель, а он «на халяву» воспользуется результатами моего труда. Кроме того, на чертеже останутся следы проколов, в результате преподаватель может предположить, что именно я скалывал свой чертёж. Я не знал,  как деликатно ему отказать, возможно, сослаться  на  потерю товарного вида, на приближающуюся сдачу проекта и вообще на нежелание идти ему навстречу. Я посоветовался с однокурсницей Верой Яшуковой, и она дала мне дельный совет, которому я старался в дальнейшем всегда следовать. Она сказала: «Саша, при отказе по какому-либо вопросу не нужно приводить несколько доводов, человек поймёт, что ты лукавишь и скрываешь истинную причину отказа. На самом деле всегда присутствует доминирующий фактор, его и нужно приводить, это будет правильно и по делу, и по честному». Я так и сказал студенту, что я отказываюсь давать чертёж, так как считаю это неправильным.

  Все семестры я заканчивал с отличными оценками почти по всем предметам, но однажды у меня чуть было не случился прокол: на трудном экзамене по гироскопическим приборам в билете мне попались очень сложные вопросы. Как раз в аудиторию, где шёл экзамен, пришёл корреспондент институтской газеты «Пропеллер». Он должен был сделать снимок отличника, и ему указали на меня, хотя я ещё не закончил сдачу экзамена.  После съёмки я продолжил отвечать на вопросы, причём довольно неудачно, по одному из вопросов, как говорится «поплыл». Преподаватель Данилин стал рассуждать вслух: «на пятёрку Вы определённо не ответили, но газета-то выйдет с текстом, что сдали на пятёрку. Считайте, что Вам повезло, я вынужден поставить оценку 5». На этот раз мне явно сопутствовала редкая удача. Номер газеты с моей фотографией на экзамене я сохранил до сих пор.

     Отличные оценки позволяли мне получать повышенную на 25% стипендию на всех курсах. Это было очень важно для меня, так как стипендия была практически единственным источником моего существования. Стипендия на  нашем курсе вообще была повышенной по сравнению со стипендией в других технических вузах, кроме того, она повышалась при переходе  на следующий курс,  поэтому я получал на старших курсах, как и другие отличники, стипендию почти  на 80% выше средней по стране. Это позволяло мне безбедно существовать, не допуская, естественно никаких излишеств. Помощь мамы была незначительной и эпизодической, обычно при покупке пальто или костюма,  на большее у неё не было возможностей. Питание было трёхразовым.  Завтрак в буфете обычно состоял из так называемой французской булки весом 200 грамм с сосиской или сарделькой из натурального мяса, или со 150 граммами отличной густой сметаны с сахаром, чай или кофе. Очень вкусно! Обед в студенческой столовой включал салат, большую тарелку какого-либо супа или щей, на второе котлета или рыба с гарниром. В завершение – мутный компот. Обед, конечно, сытный, но едва ли его можно было назвать вкусным. Занятия, как правило, состояли из четырёх парных часов, и обед был после двух первых пар. Ужин по составу практически повторял завтрак, только он проходил в жилой комнате в общежитии. Зато почти каждый выходной день мы ездили обедать на знаменитую фабрику-кухню Московского часового завода около  метро «Динамо», где получали отличный обед, состоящий из салата, борща или супа гораздо более высокого качества, чем в столовой, и, главное, самое вкусное блюдо – отбивной ромштекс с жареной картошкой. На десерт компот прозрачный с сухофруктами с булочкой, кексом или пирожным. От такой еды мы получали настоящий кайф! И всё сравнительно недорого. 

      Общежитие института представляло пятиэтажное здание коридорного типа, как в гостинице. На каждом этаже имелась порядка 15 жилых комнат площадью метров 16 на четырёх человек, большое помещение кухни с несколькими газовыми плитами, пара душевых кабин и туалетов. На входе – вахтёр. Постельное белье заменялось раз в 10 дней. Собственное бельё сдавалось женщинам, которые за небольшую плату стирали его и  возвращали в отглаженном виде.  Ребята и девушки размещались в общежитиях отдельно на разных этажах. Рядом с институтом располагался большой стадион. В связи с тем, что мои физические данные не обещали хороших спортивных результатов, я не записывался в спортивные секции, уделяя основное внимание учёбе. Играл в шахматы, научился неплохо играть в преферанс, занимался в танцевальных кружках для любителей, тогда культивировались в основном бальные танцы. Культурная программа включала также частые посещения концертов в Дворце культуры института, в котором выступал и гремел на всю Москву знаменитый в то время юмористический студенческий театр  МАИ под названием «Телевизор». Регулярно, пожалуй, раз в месяц, иногда с девушкой, с который в тот момент общался, был на спектаклях  в основных московских театрах: Большом, МХАТе, Малом, им. Вахтангова, Сатиры, Советской армии, Оперетты и других. Часто посещал концерты знаменитостей в том числе: Аркадия Райкина, Леонида Утёсова, Марии Мироновой. В частности, в Большом театре я слушал оперы: «Аида», «Риголетто», «Фауст», «Севильский цырюльник», смотрел балет «Лебединое озеро». В «Фаусте» меня особенно поразил феерический балетный акт «Вальпургиева ночь».

 Изредка с участием  однокурсников удавалось отмечать какие-то события: перевод на следующий курс или завершение семестра, день рождения, а иногда и просто получение стипендии  в ресторанах: «Прага», «Москва», «Гранд-Отель», «Глобус», «Динамо». Кстати, при посещении ресторана «Динамо» произошёл досадный случай. Туда меня и Влада пригласил отметить втроём свой день рождения наш земляк Владислав. Нужно отметить, что наш красавец-мужчина Слава отличался обидчивостью и некоторой вспыльчивостью, а Влад ехидством и легкомыслием. После того, как мы прилично нагрузились, и пришла пора поблагодарить именинника за приятное мероприятие, Влад ляпнул, что можно было бы выбрать заведение получше, повеселее и с лучшей кухней. Этого хамства Слава вытерпеть не смог:  он буквально выволок Владика на улицу и стал физически вразумлять его  в ошибочности высказанного мнения. Я их растащил и стал каждого по отдельности уговаривать помириться. Мне удалось лишь притушить страсти и уговорить ехать в общежитие. Помирились они значительно позже и в дальнейшем поддерживали хорошие дружеские отношения. Чтобы не сложилось неправильного мнения о моём друге Владиславе, отмечу, что на самом деле  он - очень порядочный и тактичный человек,  не злоупотребляет спиртным   и описанные эпизоды - единственные, когда он не сдержал себя. Я их привёл, как пример студенческой жизни, когда проявляются молодая кровь и эмоции.

      Наиболее запомнился ресторан «Пекин», в котором естественно, захотелось попробовать блюда китайской  кухни, в том числе трепанги, китайское вино. После его посещения я целые сутки чувствовал себя отвратительно. Специфический вкус этой трепанги долгие годы преследовал меня, и через 60  лет при упоминании трепанги мне кажется, что я его ощущаю.  Но чаще всего мы  отмечали праздники учебной группой на квартире кого-нибудь из москвичей, в первую очередь, Алика Петросяна. Часто это продолжалось до утра, было весело и шумно, но вполне прилично.

     Пару раз выезжали за город, на природу. Не обходилось без розыгрышей а иногда и дерзких хулиганистых шуток, что вообще присуще студентам. Так,  на пикнике  на станции Баковка двое наших ребят, сговорившись, предложили  сыграть в следующую игру:  они  удаляли всех студентов группы с площадки, приглашали  по одному и каждому предлагали ладонью или пальцами рук в течение некоторого времени усердно тереть натянутый ремень, заранее договорившись считать то, что он скажет, как сказанное им во время брачной ночи. И, естественно, испытуемый или испытуемая, не зная об условиях игры,  начинали возмущаться: «Мне надоело», «Я больше не хочу», «Отстаньте от меня», и прочее, что вызывало громкий хохот. Затем испытуемому объясняли суть игры и приглашали следующего, до тех пор, пока эту экзекуцию не проходили все, причём с каждым разом число зрителей экзекуции  увеличивалось и веселье усиливалось. А однажды, уже утром, возвращаясь с вечеринки, встретив группу девушек, мы, трое ребят поздравили их следующим образом: «девушки! С праздником Вас!» Они в ответ: «Спасибо!» Мы затем: «И мать вашу также!». Нам в то время это казалось смешным.

      Вспоминается розыгрыш надо мной. На первом курсе я обратился к знакомому студенту, что чувствую какие-то недомогания в области почки. Он сказал, что мне надо идти к врачу в поликлинику в кабинет № 5. Я пришёл, занял очередь, меня только удивило, что в ней одни женщины. Подошла медсестра спросила, с кем я пришёл, с женой или сестрой. Я ответил, что мне нужно самому к врачу. Тогда сестра посоветовала: «тогда Вам нужен другой врач, посмотрите на трафарет». На нём было начертано: «врач-гинеколог».   Приведу также другой пример студенческого юмора, вполне безобидного. Один из анекдотов звучал так. Студент сдаёт экзамен,  материал знает слабо, откровенно плавает. Преподаватель хочет поставить ему неуд, студент упрашивает его поставить хотя бы тройку. Преподаватель  приводит следующий довод: «я не могу так поступить, Вы отвечаете на двойку, хотите получить тройку. Как Вы думаете, кондуктор трамвая дал бы Вам билет за три копейки (столько тогда стоил билет), если бы Вы заплатили 2 копейки?» Студент, не моргнув глазом, ответил: «конечно бы дал, если он не сволочь!»

      По выходным дням в общежитиях  институтов организовывались танцевальные вечера, но со стороны на них допускались только по приглашениям. На танцевальные вечера в своём институте мы обычно не ходили, так как в МАИ состав студентов был в основном мужским. И  чаще всего ходили на танцы в расположенные рядом с нашим институтом студенческие общежития, где большинство студентов были девушками: пищевой, транспортно-экономический, а также более удалённые: библиотечный, текстильный, иногда МГУ. К тому времени я довольно неплохо умел танцевать. На первых двух трудных для меня курсах мне было не до близких знакомств. И только начиная с третьего или четвёртого  курса, я стал заводить знакомства с девушками. Но удивительное дело: у нас в группе и на курсе было немало очень привлекательных и неглупых девушек, но почему-то знакомства я заводил на стороне. Вероятно, это происходило потому, что они в большинстве были москвичками, не ходили на танцевальные вечера, а на занятиях до близких знакомств дело не доходило.

 И вообще как-то получалось так, что если какая–нибудь девушка мне нравилась, то я ей не очень-то подходил и наоборот, я нравился кому-то, к кому у меня душа не лежала. Мой небольшой рост тоже создавал проблемы: я старался никогда не знакомиться и не приглашал на танец девушек выше меня ростом.   В моём характере, как мне кажется, присутствовала ещё одна черта - обидчивость, или капризность. Если ко мне кто-то проявил  неуважение,  или сделали замечание, то я больше близко с ним не общался. Играли свою роль слабый опыт, мои явно завышенные требования к внешнему облику девушек, возможно в ущерб внутреннему содержанию. Все эти заблуждения я осознал позднее. Из девушек нашей группы больше других мне нравились две Нины, но одна из них к тому времени уже дружила со  студентом группы, другая держалась  в группе несколько отстранённо, по видимому имея друзей вне группы.
 
       Первой девушкой, которая мне по-настоящему понравилась во время учёбы в институте, была Галя Шапошникова, студентка транспортно-экономического института, родом из Сибири, кажется из Минусинска. Она была небольшого роста, очень симпатичной, хорошо сложенной,  с большими голубыми глазами и  серьёзным неконфликтным характером. Она мне очень понравилась. Мы познакомились с ней на танцах в её институте, общались в течение нескольких месяцев, встречаясь нечасто, в основном на вечерах танцев, иногда посещали какие-то другие мероприятия.   Вместе с ней училась её сестра или кузина, также весьма привлекательная девушка, кажется её звали Валей. Она не была похожа на Галину ни внешне, ни по характеру. Валя как-то говорит мне: «Саша, я считаю, что парень с девушкой должны при прогулке держаться теснее, чем вы». Видимо, она имела в виду ходить обнявшись. Но наши отношения  не дошли до такой степени, кроме того, в то время это было не очень принято, в стране были довольно пуританские порядки.  Я надеялся, что у нас с Галиной могут сложиться серьёзные отношения, но в результате этого не произошло.  Разрыв произошёл по её инициативе, возможно, у неё был другой парень, и она просто сказала: «Саша,  любви к тебе я не чувствую, нам надо прекратить встречи».   До этого никаких признаний ей  я не произносил, вероятно она интуитивно понимала моё отношение к ней без слов. Конечно, я изрядно переживал свою неудачу, но я на неё ни в коей мере не обижался. Я понимал, что я не очень-то походил на принца на белом коне. Ей было всего 18 лет, а в этом возрасте у девушек, да ещё красивых, мечтания очень возвышенные.

 Спустя некоторое время я встретился с ней вновь.  Студенты частенько устраивали розыгрыши и в данном случае кто-то, не назвавшись, вероятнее всего один из моих соседей по комнате,  сообщил мне по телефону о том, что Галя сильно заболела и просила меня зайти к ней. Я купил виноград, каких-то фруктов, плитку шоколада и пришёл к ней в общежитие. Она была одна в комнате, совсем не больная,  выполняла  учебное задание и очень удивилась моему приходу. Я сделал вид, что зашёл мимоходом, узнать, всё ли у неё в порядке, посидел и отправился восвояси. Мысли о ней нередко возвращались вновь и вновь на протяжении нескольких лет, видимо, она меня здорово «зацепила». Позже я подумал, что  не совсем правильно вёл себя по отношению к ней. Наверное, следовало не прерывать общение, а договориться о переходе на чисто дружеские отношения, в течение которых заслужить её большее доверие, чтобы она получше узнала меня. Возможно, это ничего бы не исправило, но надо было использовать этот шанс. Но вероятно опасение оказаться в унизительной ситуации не позволили так поступить. 
 
      Другой девушкой была студентка того же института москвичка по имени Эмма. Она также была небольшого роста, худощавого телосложения, с карими глазами, с добрым характером, выглядела она вполне неплохо. Ко мне она относилась очень тепло, чувствовалось, что я ей нравлюсь и в перспективе она готова идти на серьёзные отношения, вплоть до замужества.  Её отец был доцентом института, семья проживала в районе Мещанских улиц вблизи метро «Проспект мира».  Помимо совместных прогулок, посещения зрелищных мероприятий, она приглашала меня к себе домой, даже на ночь, видимо с разрешения родителей.  Те времена не в пример нынешним, были намного более строгими, и мы держались в рамках дозволенного. Дело дошло до того, что я был приглашен к ним  на дачу на время летних каникул, но я туда не поехал. Что-то меня удерживало, к тому же моему тогдашнему приятелю  она почему-то не нравилась.   Позже я проанализировал ситуацию и кажется понял, в чём дело.  Просто к тому времени она не вполне  сформировалась, как женщина и походила  на подростка.

 И однако я думаю, что главная причина была в другом. К тому времени прошло совсем немного времени с момента прекращения встреч с Галиной, я видимо невольно сравнивал Эмму с ней, и это сравнение было не в пользу Эммы, что могло повлиять на такой исход отношений. И приятель тут был не при чём.   Впоследствии Вера, однокурсница Эммы  рассказала мне, что Эмма с возрастом превратилась в весьма привлекательную женщину. Постепенно наши отношения сошли на нет. А возможность их восстановить были, так как мы пару раз были в одной компании, и она явно ждала, чтобы я подошёл и хотя бы объяснил причину. Но что я мог объяснить? Возможно, я поступил тогда неправильно.

      Но вообще мой приятель в двух последующих эпизодах он проявил себя совсем некрасиво, поступил непорядочно. Я воздержусь от обнародования его имени. Однажды он познакомил меня с симпатичной девушкой из его родного подмосковного города, и она пригласила нас с ним на свадьбу своей подруги. Свадьба происходила в каком-то бараке, и всё шло нормально, я танцевал с пригласившей нас девушкой, как вдруг  нам  сказали, что моего приятеля бьют на кухне. Мы бросились туда и увидели, что он стоит в углу, закрыв лицо руками, и какие-то ребята лупят его. Мы выхватили его из угла, вытолкнули за входную дверь и стали препятствовать её открытию, спасая его от расправы. Он убежал домой, бросив нас на произвол судьбы и не организовав помощь. Через мгновение я почувствовал, что лечу по воздуху и падаю на пол. Я встал и вышел из дома. Зрители из соседнего барака  кричали мне: «Беги отсюда скорее!» Но бежать было стыдно, ведь я же студент МАИ, при том, что я не чувствовал себя виноватым. Тут меня догнали несколько ребят, двое подхватили под руки с обеих сторон, а третий крепко ударил сначала в глаз так, что из него посыпались искры, другой сильный удар пришёлся по губе. Затем меня подвели к жениху: «Что с ним дальше делать?» Он ответил: «Отпустите его, он тут не при чём».

Девушка привела меня к родителям приятеля, мои раны обмыли. К утру вид у меня оказался ужасным, лицо распухло, его перекосило. Приятель же практически не пострадал. Чтобы не расстраивать его родителей, я решил спозаранку уехать. Вид у меня был настолько непрезентабельным, что кондуктора в автобусе и электричке не стали спрашивать у меня денег на проезд. В комнате меня не сразу узнали и предложили собрать народ, чтобы поехать и отомстить за меня. Я понимал, к чему это может привести, и категорически отказался. Мне пришлось пропустить неделю занятий, пока не исчезли следы побоев. А причина расправы была банальной и характеризовала приятеля как непорядочного человека. На свадьбе он сказал жениху, или шаферу, зачем тот дружит с  девушкой, с которой он ранее гулял и переспал. За такие слова на свадьбе могли убить или покалечить. Так я пострадал от побоев единственный раз в жизни, причём не по своей вине.

 Впоследствии мы убедились в его нечестности. Однажды после окончания института мы с Виктором Дудко  заехали к нему в общежитие, когда он уже работал. Его не было на месте и на наш вопрос о том, как они тут живут, его сосед по комнате поведал, что наш знакомый очень плохо проявил себя. Он взял из тумбочки соседа  лотерейный билет, на который выпал крупный по тому времени выигрыш - швейная машина,  и заменил его своим. Потом сказал, что его билет выиграл. Но у соседа номер  лотерейного билета был записан, и всей комнатой  они заставили его признаться в содеянном и вернуть билет, пригрозив в противном случае обратиться в милицию. С тех пор наши пути разошлись, я перестал общаться с ним.

                4.1 Военные сборы в 1954 и 1956 годах

     Наш институт относился к ВУЗам оборонного профиля, в нём была военная кафедра, на которой, начиная с третьего курса,  проводились занятия.  Для студентов-ребят это были строевые занятия, а также лекции и практические занятия по  электрооборудованию и приборам военных самолётов. Выпускникам института присваивались офицерские звания. Кроме того, мы должны были пройти военные сборы по окончании третьего и пятого курсов. Первые сборы оказались непростыми и проходили в пехотном училище на окраине города Переславль-Залесский Ярославской области. Располагались мы в полевых условиях, в больших палатках, рассчитанных на одно отделение численностью одиннадцать человек в каждой палатке. Меня почему-то назначили командиром отделения, и я обычно шёл во главе его, а за мной вторым номером вышагивал длиннющий Шаповал, стараясь приспособиться  к моим небольшим шагам и далее -  остальные ребята. Со стороны, как мне кажется, это выглядело немного комичным. Всего от нашего института там было более ста человек. Командиром нашего  взвода из трёх отделений был старший лейтенант Станицкий.

  Первое, с чем мы столкнулись, - это  совершенно неприемлемая для нас еда. В основном она состояла из супа на перловой крупе с жирной свининой, каши из той же перловки и очень невкусного чая или компота. Сахар давали кусковой, и его приходилось разбивать большим ножом, причем значительная часть этого куска разлеталась во все стороны. За длинным всегда жирным столом, обитым жестью, располагалось всё отделение, вся посуда была алюминиевой. Двое ребят приносили из кухни большую кастрюлю, скорее бачок с супом, кастрюли поменьше с кашей и напитком и разливали по мискам и стаканам. Первые пару дней мы, по-моему, в столовой  вообще ничего не ели, доедая то, что привезли с собой. Но, учитывая нашу большую физическую нагрузку, долго это продолжаться не могло. Что же делать? Выход был найден - объявляем голодовку. Как я понимаю, это была рискованная затея. Дело в том, что в армии отказ от пищи считался серьёзным чрезвычайным происшествием, за которое могли поплатиться и организаторы акции, и командиры. А время было ещё суровое, шел 1954 год. Что же мы требовали? Да немногого: гречневой каши и частичной замены свинины на говядину. Видимо командование училища  побоялось предстоящих расследований и пошло нам навстречу, нам стали давать и то, и другое. К тому же нас загрузили так, что всегда хотелось есть, и тут уж было не до деликатесов.

      Наши занятия были разнообразными и весьма тяжёлыми по уровню физической нагрузки: строевая ходьба, марш-броски в жаркую погоду на десяток – другой километров с полной выкладкой  и карабинами, полевые учения с отражением атак «противника» с флангов, встречный бой, атака на противника с преодолением окопов, оборона в окопах от нападения  «противника». Во время этих учений применялись взрыв-пакеты, которые при взрыве вблизи незащищённых частей тела и особенно  лица  могли нанести серьёзные ранения. И в пылу сражений случались казусы: во время одной из атак обороняющийся из окопа  бросил пакет в нападающего, тот, разозлившись, нанёс удар сапогом в лицо обидчика. Пострадавший получил травму лица, а виновному после разбора вынесли строгий выговор по комсомольской линии и низкую оценку по результатам сборов.

 Но самым запомнившимся мероприятием во время первых сборов был ночной поиск диверсанта в пересечённой местности. Подняли нас без предупреждения  в половине первого ночи, дали на сборы несколько минут, заставили надеть на плечо скатки, карабины и направили прочёсывать обширную территорию на опушке леса. В одном из укрытий участка был спрятан «диверсант», его роль исполнял один из наших студентов. Мы искали его несколько часов, устали, хотелось спать и никуда больше не идти, а он всё не находился. Когда мы, наконец, нашли его, готовы были его прибить за то, что он не прокукарекал нам как-нибудь, давая знак о своём расположении. И раз он так поступил, то и мы поступили с ним, как с настоящим диверсантом:  засунули ему в рот кляп из какой-то тряпки, привязали к ротному пулемёту и понесли на плечах, ухитрившись по дороге пару раз уронить его на твёрдый грунт.

 В завершение сборов на стадионе училища в присутствии командования училища, которое находилось на трибуне, состоялся парад студентов, прошедших сборы под маршевую песню. В качестве строевых  мы звонко спели две песни кажется американских десантников в русском переводе, густо пересыпанные двусмысленными  выражениями (но не матерными). Я думаю, командование училища вздохнуло с большим облегчением, убедившись в нашем отъезде  в тот же день домой. И, несмотря на далеко не комфортные условия сборов, мы с большим удовольствием вспоминаем их.

       Вторые сборы разительно отличались от первых во всех отношениях. Мы проходили их в летом 1956 года после окончания пятого курса в Подмосковье, в боевом авиационном  истребительном полку. Стояла жаркая погода, и очень трудно было выдерживать длительное пребывание на лётном поле вблизи раскалённых самолётов.  Наши командиры больше всего боялись, что мы из чистого любопытства что-нибудь открутим, разладим или сломаем какой-нибудь прибор истребителя. Поэтому они не разрешали в их отсутствие залезать в самолёт, и рекомендовали   держаться подальше от них. Поэтому во время пребывания на аэродроме мы чаще всего располагались недалеко от лётного поля и играли в карты. Но теоретические занятия по самолётному оборудованию с последующими зачётами были весьма  основательными. Заселили нас в удобных капитальных казармах, питание было вполне приличное, как у  обслуживающего персонала, но, конечно, не такое изысканное, как у лётчиков.

   Запомнились два события во время пребывания в полку. Первое было связано с известием о громком разоблачении Хрущёвым его оппонентов в борьбе за власть:  Маленкова, Молотова, Булганина и, как говорилось, примкнувшего к ним Шипилова,  которые пытались остановить его сомнительные политические и экономические эксперименты. Второе событие  произошло на аэродроме. Я был в этот день на лётном поле, когда на нём приземлился самолёт новой необычной конструкции. Пилот спустился на поле, я подошёл к нему и спросил: «хороший самолёт? Вы его испытывали?». Он ответил, что самолёт имеет очень хорошие лётные данные, на нём он  выполнял специальное задание, а какое, он не имеет права говорить. Впоследствии я узнал, что наше воздушное пространство нарушал американский высотный самолёт У-2, его пытались настигнуть по очереди наши высотные истребители, но не смогли: У-2 летел на высоте около 30 километров, а наши истребители достигали высоты не более 25 – 27 километров. Одним из истребителей, вероятно, и был севший самолёт. Спустя несколько лет У-2 с пилотом Пауэрсом был сбит ракетой в районе Свердловска. На этот раз мы покидали сборы без парада, да и вообще они больше походили на отдых на природе.

.               4.2  Последние курсы, распределение на работу. 1956 – 1957  годы.

      Студенты взрослели,  иногда создавались семьи, в том числе незапланированные. В нашей группе «дружеские» отношения Олега Пахомова и Милы Ильницкой привели к её беременности, и им пришлось пожениться, родился ребёнок. На их свадьбу никого из студентов не приглашали.  Игорь Дедок и Нина Фёдорова также поженились во время учёбы. Юра Шаповал женился на студентке другого факультета МАИ, Татьяне, Пётр Власов женился на студентке МГУ. На  этих трёх  свадьбах я присутствовал. Алик Петросян и Вероника Крылова создали семью по окончании института.  Был и совсем  скандальный случай: наша красивая землячка из Кирова, учившаяся двумя курсами позже, забеременела от своего однокурсника, толстого и малоинтересного парня. Когда он узнал, что она ждёт ребёнка, то разорвал с ней отношения, переключился на её подругу и женился на ней. Странные бывают женщины. Курс буквально взорвался, подключилась комсомольская организация, прошло общее собрание, которое решило исключить молодожёнов из комсомола и поставило вопрос их пребывании в институте. Студенты курса собрали очень приличную сумму и вручили её потерпевшей, чтобы материально помочь ей в воспитании ребёнка.
               
      Итак, моя учёба в институте шла к благополучному завершению. На предпоследнем,  пятом  курсе изучались только специальные дисциплины, на шестом  нужно было пройти преддипломную практику на авиационном приборостроительном заводе, сделать дипломный проект и защитить его перед Государственной комиссией. Особых проблем в учёбе старшекурсники уже не испытывали, они сами старались, как могли, а руководители деканата и преподаватели понимали, что на подготовку специалистов государством затрачены такие огромные средства, что за исключение старшекурсника по головке не погладят. Поэтому в структурах, связанных с преддипломной практикой или дипломным проектом, старались в необходимых случаях помочь студентам. Основная проблема при выполнении проекта состояла в необходимости выполнить огромный объём чертёжных работ: для проекта нужно было представить 15 – 17 чертежей формата А1, многие из которых представляли сложные конструкторские чертежи авиационных приборов с огромным количеством деталей,  разработкой которых занимались большие коллективы авиационных проектных институтов и конструкторских бюро. Поэтому предприятия, где мы проходили преддипломную практику, давали нам комплекты необходимых чертежей, по которым  необходимо было сделать новые чертежи на ватмане. А далее нужно было провести оригинальные  работы по расчёту параметров системы или прибора, их управляющих устройств, надёжности, выполнить экономические расчёты по организации их мелкосерийного производства, по технике безопасности. В итоге  для защиты дипломного проекта комиссии предъявлялись выполненные чертежи и  увесистый талмуд объёмом до 150 листов текстового материала.

       Я защитил  дипломный проект 12 февраля 1957 года и недели через три получил красный диплом. В прилагаемой к диплому ведомости из примерно 50 предметов только по одному – «экономика и организация производства» у меня была оценка «хорошо», по остальным предметам – «отлично». Диплом с отличием в нашей группе получили также Наташа Шустина, Женя Приходько и Володя Сорин-Чайков. Абсолютное большинство наших студентов успешно справились с защитой проектов, но некоторым защиту переносили на следующий год, если была уважительная причина. Но были и курьёзные случаи, и один из них произошёл на нашем курсе. У нас учился один студент, весьма недалёкий и слабый. С помощью сокурсников он подготовил и представил чертежи и текстовую часть, но материалом не вполне владел. На защите откровенно плавал, и члены комиссии  некоторое время размышляли, утверждать его защиту или нет. В конце концов решили не портить ему жизнь и утвердить защиту. Но когда члены комиссии вошли в аудиторию, чтобы объявить своё решение, они просто обалдели от увиденного: все чертежи валялись на полу, и на них  дипломант плясал танец наподобие лезгинки, заранее празднуя успешную защиту. Комиссия тут же вернулась и пересмотрела своё решение. Ему предложили повторно пройти защиту в следующем году и отказали в выдаче диплома.

      В те времена все молодые специалисты, окончившие институты и техникумы, были обязаны отработать три года в организациях, на которые они были распределены. За несколько месяцев до защиты большинство будущих выпускников уже знало, где они будут работать, состоялось предварительное распределение. Выпускников-москвичей, а их было большинство, распределили по московским авиационным предприятиям: заводам, НИИ и КБ. Пятнадцать ребят-иногородних, в основном отличников,  получили распределение в закрытый городок под Арзамасом, в котором производись работы по созданию атомного оружия. Но в 1957 году на комбинате, который производил атомное оружие, произошла крупная авария, сопровождавшаяся большим выбросом радиоактивных веществ и облучением огромного количества людей. Сверху было принято решение временно прекратить приём специалистов на эти объекты, в связи с чем выпускники МАИ, в числе которых был и я, оказались без распределения, и в срочном порядке для них стали подыскивать другие организации.

 Впрочем, мы не сильно горевали, потому, что наш руководитель дипломного проекта академик Петров пообещал Виктору Дудко, мне и ещё одному выпускнику помочь с приёмом  на работу в знаменитое КБ С.П.Королёва и рекомендовал до его приезда не соглашаться с другими предложениями. На этом основании мы отказались от распределения на вполне передовое оборонное предприятие – Красногорский оптико-механический завод, занимавшийся производством авиационных прицелов. Завод также разрабатывал и выпускал при участии интернированных немецких специалистов знаменитого завода Карла Цейсса оптические гражданские приборы: микроскопы, бинокли, телескопы и т.д. По настоянию этих специалистов на заводе был установлен двухчасовой обеденный перерыв,  потому что после приёма пищи по немецким понятиям очень полезно часок поспать или подремать, чтобы не нарушать процесс пищеварения. Нас пригласил на приём директор, пригласив оформиться на предприятие. Надеясь на приём в ОКБ-1 Королёва, мы упёрлись и стали возражать.
 
       Но наши надежды не сбылись: во-первых, академик Петров, наш протеже, будучи в командировке в Париже, заболел, ему сделали срочную операцию и оставили на долечивание. Во-вторых, как раз в это время приснопамятный Н.С.Хрущёв затеял очередной, очень вредный эксперимент по реформированию управления экономикой, ликвидировал экономические министерства, создав совнархозы, И поскольку высвободилось большое число чиновников, был закрыт до окончания их трудоустройства приём специалистов на все крупные предприятия ближнего Подмосковья. Мы с Дудко  решили вернуться в Красногорск. Но не тут-то было: мы достали  директора своим отказом, и он отправил наши документы в министерство с рекомендацией отправить нас куда-нибудь подальше от Москвы. Наше положение было отчаянным: у нас кончались деньги, нас выселили из общежития, мы из-за своей самоуверенности оказались у разбитого  корыта.

        В министерстве нам оформили новые путёвки, и в глубоком унынии мы вынуждены были поехать на работу в город Ковров Владимирской области совсем не по специальности на пулемётный завод.  Причём нас предупредили, что мы не имеем права отказываться, и других мест для нас не будет. Втайне же мы надеялись, что нам удастся отвертеться от этого, как мы считали, наказания. Приехали в Ковров утром, и уже на вокзале услышали громкий треск пулемётных очередей. Дороги были выложены булыжником, асфальт отсутствовал, вместо такси пассажиров на вокзале ожидали тарантасы, запряженные лошадьми. Приехали на этом транспорте в отдел кадров завода, пришли на приём к начальнику. И тут нас, наконец,   ожидала удача. Во-первых, он сказал, что на заводе нас не ожидали, у них нет мест в общежитии, которые нам полагались, и нас могут поселить на съёмной  жилплощади в коммунальной квартире с оплатой из своей зарплаты, размер которой будет составлять аж 780 рублей. В Москве молодым специалистам устанавливалась тогда  зарплата в 1000-1100 рублей. Мы, конечно, сказали, что нас это категорически не устраивает, нарушает наши права, как молодых специалистов, и мы просим дать нам официальный отказ в приёме на работу. Начальник сказал, что такое он оформить не может, его за это могут наказать. Сошлись на компромиссе: нам вручили документ о том, что в связи с отсутствием мест в общежитии завод не настаивает на оформлении на работу к ним и не возражает против переоформления путёвки на другое предприятие.

 Вдохновлённые этой удачей, мы заявились в министерство. Начальник отдела молодых специалистов попыталась охладить наш энтузиазм вопросом: «а почему Вы не зашли на другой, аналогичный пулемётный завод в Коврове, где Вас могли бы взять?» Тут уж мы возмутились: «а зачем мы, как  бедные родственники будем ходить и просить принять на предприятия, на которые у нас нет направлений?»

       Наконец она смилостивилась над нами и предложила направить на работу на предприятие НИИ-125 в посёлок  Дзержинский вблизи города Люберцы. Мы уже не могли больше капризничать, взяли новые путёвки, и на следующий день, в июне 1957 года с хорошим настроением поехали на предприятие, которое на долгие годы стало для нас как бы вторым родным домом. Поскольку до начала работы необходимо было оформить допуск, нам выдали подъёмные и предоставили отпуск недели на три. К работе мы приступили 6 июля 1957 года. Наша эпопея с трудоустройством продолжалась более 4 месяцев.
 
       4.3  Характер и уровень образования в МАИ

     В отличие от нынешнего времени МАИ пятидесятых годов входил в  десятку лучших ВУЗов страны, сейчас же он, кажется, не попадает и в первую сотню.  Первое место, как и сейчас, занимал МГУ, для которого именно в те годы был выстроен колоссальный университетский комплекс. Далее из московских ВУЗов уверенно занимали почётные места МИФИ, МФТИ, после них соревновались за место под солнцем с переменным успехом МВТУ, МАИ, МЭИ. В те времена именно технические ВУЗы являлись наиболее престижными, оставляя далеко позади гуманитарные. Страна бурно развивалась, открывались новые КБ, НИИ, строились заводы по производству новых самолётов, автомобилей, гидроагрегатов, станков и другой новой продукции, в которой остро нуждалась страна. Остро стояла проблема выживания в противостоянии с США и их союзниками, поэтому срочно велась подготовка специалистов в области атомного оружия, ракетных систем, систем управления, новых материалов и т.д. Поэтому в МАИ выпускались не только специалисты в области авиации, но и специалисты по ракетной технике. Нужно отметить, что в нашем институте основное внимание при подготовке специалистов уделялось проектированию, инженерным разработкам, организации производства и  меньше внимания уделялось чисто научным дисциплинам. Короче говоря, из МАИ, МВТУ, МЭИ выпускались квалифицированные инженеры и организаторы производства, а из МГУ, МИФИ и МФТИ выходили специалисты,  подготовленные для научной деятельности. Но, видимо, так и было задумано.

 Из выпускников МАИ вышло мало крупных учёных по сравнению с выпускниками научных ВУЗов, зато большое число их стало директорами, главными конструкторами и главными инженерами  крупных авиационных предприятий и организаций, занимающихся разработкой и производством ракетно-космической техники. Интересно отметить, что среди выпускников МАИ -  несколько знаменитых юмористов страны, среди них Михаил Задорнов, Лев Измайлов и другие. Все они вышли из художественной самодеятельности МАИ.

Встречи однокурсников

   В дальнейшем мы составом учебной  группы каждые пять лет встречались то в ресторане, то на квартире Нины Фёдоровой, вспоминали разные события тех интересных лет. Я лично, как и другие, воспринимал эти встречи даже не только как встречи с однокурсниками, а как встречи с самим собой, каким я был во время учёбы, так как они часто рассказывали что-то такое обо мне, что я уже не помнил. Это было очень интересно слушать. Застрельщиком этих сборов обычно выступал я, и до сих пор  являюсь связующим звеном бывших студентов нашей группы. Но один из выпускников группы, Женя Приходько, принципиально не приходил на эти встречи. Он мотивировал это тем, что он хотел бы сохранить в памяти наших девушек молодыми и красивыми, а не старыми.
 
      На этих встречах, конечно, мы обмениваемся  информацией о том, где кто работает по окончании института, чем занимается. Валерий Булатов, Вера Яшукова всю жизнь посвятили работе в одном авиационном НИИ. Владимир Сорин-Чайков трудился в другом авиационном НИИ.   Ставро Шотиди и Нина Казакова работали в КБ при авиационном приборостроительном заводе, причём Ставро дослужился до поста заместителя директора. Нина Ловцова работала на заводе «Наука», занимавшемся выпуском систем жизнеобеспечения для летательных аппаратов. Саша Лазарев и Юлия Мишина также трудилась на авиационных  предприятиях.   Петра Власова и Юрия Шаповала распределили в город Жуковский, в лётно-испытательный институт, где они занимались безопасностью полётов. Нина Федосеева уехала в Новосибирск, Лёша Путилин был распределён на Раменский авиаприборостроительный завод, на котором он проработал до выхода на пенсию. Наташа Шустина после окончания института в течение многих лет работала в знаменитом КБ Королёва в  Подлипках. Олег Пахомов, как и Катерина Куренкова посвятили практически всю свою трудовую жизнь работе в Реутовском НПО, головном предприятии по крылатым ракетам.

     Славу Фролова, направили, по его просьбе, на авиационный завод в город Киров. Там он проработал много лет в должностях от инженера до начальника цеха, затем секретарём парткома. После ухода на пенсию он уехал с женой Раей в глухую деревню, оставив квартиру в городе своим детям. Некоторые выпускники стали работать в других сферах. Евгений Приходько почти сразу после окончания МАИ стал преподавать высшую математику в МГУ, защитил диссертацию, стал доцентом.  Игорь Дедок в НИИ Судпрома занимался разработкой и внедрением гироскопических приборов на подводных лодках и получил государственную премию. Нина Фёдорова(Дедок) основную часть своего трудового стажа работала в должности Учёного секретаря Научного Совета НИИ телевидения, а Галина Дашкова в основном занималась организацией выставок.  Мила Ильницкая также работала в организациях, не связанных с авиацией. Алик Петросян и Вероника Крылова вскоре после окончания института вынуждены были по семейным обстоятельствам переехать на жительство в Ереван, затем в Иваново. Волей случая я начал свою трудовую деятельность в оборонном НИИ химического профиля, занимавшемся разработкой   твёрдых ракетных топлив и двигателей на этом топливе для различных оборонных и космических систем. К сожалению, по состоянию здоровья многих выпускников в последние годы мы уже не встречаемся и контактируем только по телефону.

     С большим интересом мы выслушали рассказы Пётра  Власова, который  неоднократно выезжал в зарубежные командировки, участвовал в разработке международных соглашений по безопасности полётов. Несколько месяцев он провёл в составе бригады из 3 специалистов во Вьетнаме, в период войны с США, где занимался сбором узлов и изучением сбитых американских самолётов, разбирался с причинами аварий наших самолётов. Он живописно рассказывал о перипетиях своего длительного пребывания во Вьетнаме. Жёсткая дисциплина охватывала все стороны  жизни вьетнамцев. Пребывание наших консультантов также находилось под неослабным контролем. Часто приходилось пережидать налёты в примитивных бомбоубежищах. Сами вьетнамцы питались очень скудно, основой их еды являлись овощи, зелень, пресмыкающиеся, даже насекомые. Вполне съедобным считался змеиный суп, особо почитались блюда из мяса собак.  Питание наших же специалистов обязательно включало жирную свинину, на которую уже через неделю не хотелось даже смотреть. Погода в стране соответствовала тропической с очень высокой влажностью, казалось, что находишься в парной, спать приходилось под противомоскитной сеткой.

 Отсутствовали какие-либо культурные мероприятия, не было телевидения. Однажды он познакомились с молодой девушкой, немного разговаривавшей по русски, которая согласилась быть им экскурсоводом. Для них это было какое-то развлечение. В благодарность через некоторое время они пригласили её в ресторан для иностранцев, она отказывалась, однако, после уговоров согласилась. Но когда увидела счёт на оплату, составлявший сумму месячной зарплаты вьетнамца, то пришла в сильное волнение, стала упрекать официанта, что нельзя так много брать денег с лучших друзей Вьетнама. Никакие их уговоры, что это совсем недорого по их зарплате, не успокоили её. Далее она исчезла. Спустя месяц они получили от неё письмо, в котором  сообщала, что она дурно поступила, посетив ресторан,  она покаялась в этом уличному комитету, и её сослали на перевоспитание в сельскую местность на длительное время. Рассказывал он и о других интересных эпизодах пребывания в этой стране, но их описание заняло бы слишком много места.

          Жизненные пути  выпускников нашей группы, их семей, естественно, сложились по разному. Интересный факт: из 11 девушек группы, окончивших институт, четверо так и не вышли замуж, хотя выглядели вполне достойно и были далеко не глупыми. Семья Олега Пахомова и Милы Ильницкой распалась быстро, её родители считали Олега, вполне положительного парня, недостойным их дочери. Её отцом был полковник, а мать—актрисой. Покинула Петра Власова его яркая жена, после окончания МГУ работавшая на телевидении. Распалась и семья Нины Фёдоровой и Игоря Дедка. Их внук Евгений успешно окончил МИФИ, поработал несколько лет по специальности, затем  с женой и ребёнком уехал на постоянное место жительства в Австралию. Одна из дочерей симпатичного Валерия Булатова, будучи в Германии, вышла замуж за американского военного, затем переехала с ним в США, родила троих детей, и пришлось Валерию попеременно со своей женой регулярно летать в Америку, чтобы нянчить своих внуков-американцев. Муж Наташи Шустиной, талантливый аэрокосмический конструктор, погиб в автомобильной аварии, а её два внука уехали на жительство в Израиль и несколько лет служили в армии этой страны. Одна из дочерей Юры Шаповала  постоянно живёт в Канаде. Печально, что такое значительное количество толковых молодых людей уезжает из России, а  вместо их приезжают далеко не лучшие и малообразованные представители других стран.

  К настоящему времени Власов, Игорь Дедок, Ильницкая,  Казакова, Мишина, Дашкова, Пахомов, Петросян, Сорин-Чайков,  Шотиди, Лазарев и Булатов ушли из жизни по болезни. Первым из них был Володя Сорин-Чайков, это произошло спустя лет 10 после окончания института. К этому времени он защитил диссертацию, женился.  У него были хрупкие сосуды, и ему сделали плановую операцию накануне 8 марта. После операции он простудился в палате, открылся сильный кашель, какой-то крупный сосуд разорвался, персонала по случаю праздника  рядом не оказалось. На похоронах мы узнали у его матери, учительницы,  что незадолго до трагедии она лишилась и дочери, которая погибла в Москве от удара молнии. Трагически сложилась судьба нашей модницы Милы Ильницкой: она увлеклась моржеванием, во время одного из купаний в проруби она оказалась подо льдом, потеряла ориентировку, и её еле спасли. В результате она сильно простудилась, заболела воспалением лёгких.

Большинство моих однокурсников результативно работали в авиационных и космических НИИ, КБ, на заводах, некоторые стали крупными руководителями, конструкторами, лауреатами государственных премий. На встречах после девяностых годов мы очень волновались из-за резкого падения уровня и объёма новых разработок и производства в нашей отрасли, падением уровня подготовки студентов и их отношения к работе, престижа инженера, а также резким снижением статуса МАИ по сравнению даже с другими ВУЗами страны.      
         
 
   Глава 6.  Работа в ФЦДТ «Союз». 1957-2010 годы

                1. На языке мудрости знать – это уметь,                а понимать – значит действовать.
                Тот, кто говорит, что знает и понимает,                но не умеет действовать в своём
                трудовом дне,  ничего не знает.

2 Привыкни делать каждое текущее
                дело, как самое важное.
Из учения индийских гуру.
               
Посёлок Дзержинский. НИИ-125

          Итак, в средине июня 1957 года Виктор Дудко и я прибыли в посёлок Дзержинский. Был солнечный летний тёплый день. НИИ-125 нашли быстро, других сколько-нибудь значительных организаций в нём в то время не существовало. Посёлок  имел десятка три каменных строений высотой не более 5 этажей, много фибролитовых и деревянных домов и, пожалуй, тысяч десять жителей. Близко к городу примыкали деревни Гремячево, Денисьево, Алексеевка. В дальнейшем город поглотил их. Предприятие располагалось по соседству со знаменитым в своё время Николо-Угрешским монастырём, тогда недействующим. В тридцатых годах в посёлке находилась известная трудовая коммуна имени  Ф.Э.Дзержинского для перевоспитания нескольких тысяч беспризорников. Они получали общее образование, различные нужные профессии, занимались спортом, художественной самодеятельностью. Работали театральные, танцевальные студии, шахматный клуб, кружки изобразительных искусств, музыкальная школа. Многие затем поступали в ВУЗы. По мотивам жизни коммуны был снят фильм «Путёвка в жизнь», причём железная дорога, построенная тогда, существует до сих пор.  Трудкоммуна просуществовала несколько лет, приобщила к нормальной жизни  множество бывших беспризорников, значительная часть которых осталась жить и работать на предприятиях посёлка.
 
      На базе этой трудкоммуны были создано несколько предприятий по производству разных промышленных товаров: музыкальных инструментов, мебели,  фотоаппаратов ФЭД. Было построено большое количество кирпичных домов и фибролитовых бараков, выстроено несколько  производственных зданий, клуб «Вертикаль», стадион. Для размещения различных цехов, служб, школ, медучреждений, спортивных секций были переоборудованы монастырские помещения. Перед войной на базе этих предприятий создали оборонный завод № 512, на котором было организовано производство мин, боеприпасов, а затем и выпуск реактивных снарядов для знаменитых систем залпового огня «Катюш». Перед войной было создано особое техническое  бюро ОТБ-512, на котором трудились репрессированные учёные и специалисты по порохам, главным из которых был изобретатель технологии баллиститного пороха профессор Бакаев, ставший после реабилитации  главным инженером завода. Завод № 512 и ОТБ  явились основой НИИ-125.

      Отдел кадров располагался в бараке, рядом с основной территорией  предприятия, огороженной забором с колючей проволокой. Нас принял начальник отдела М.Я. Супряга, по выправке и манере поведения явно бывший военный. После заполнения анкеты и заявления на работу, мы направились в жилищно-коммунальный отдел. Нас с Виктором поселили в общежитие в пристройке к стене монастыря в 15 метрах от проходной  предприятия.  Позже нас переселили в общежитие на территории монастыря, где жили молодые специалисты. Это общежитие почему-то называлось «Чудильником». В этот период времени, как и в последующие годы предприятие бурно развивалось, ежегодно принимало до 100 молодых выпускников лучших ВУЗов Москвы, Ленинграда, Казани, Киева, Харькова, Тулы, Томска. Больше всего поступало химиков, немало специалистов по автоматизации производства.

     Директором НИИ-125 в это время являлся Борис Петрович Жуков, личность очень яркая. Он с отличием окончил в 1937 году Московский химико-технологический имени Менделеева, часто называемый Менделеевкой. Через некоторое время, как перспективный учёный, он был направлен на стажировку в Германию. Стажировка продолжалась недолго, в момент объявления войны все советские специалисты, в том числе и Б.П.Жуков были интернированы, и лишь на взаимной основе им разрешили  вернуться на родину.  После возвращения он продолжил работу в Менделеевке, специализируясь в области пороходелия,  возглавил исследовательскую лабораторию и завоевал большой авторитет как учёный и организатор. В 1951 году Борис Петрович был назначен директором НИИ-125, затем в 1953 году неожиданно переведён на должность заместителя министра, а институт возглавил его заместитель Леонид Алексеевич Смирнов. Он, конечно, был значительно слабее Жукова. Через 2 года Жуков вернулся в институт снова на должность директора, работа в министерстве, его, человека науки, просто разочаровала. Он проработал на предприятии ещё 35 лет, проведя колоссальную работу, и вывел его на первое место в стране в области разработки ракетных твёрдых топлив и зарядов на их основе.

      Вернёмся к началу моей трудовой деятельности. Я был зачислен инженером с окладом 980 рублей в лабораторию №13, занимавшуюся  автоматизацией химического производства. Её начальником был Фёдор Михайлович Хритинин, отсидевший в лагерях 13 лет из-за аварии в 30-х годах  на пороховом заводе в городе Котовском, причём его вина  была не очевидна.  Часть срока он отработал в составе КБ  по разработке и производству в стране баллиститных порохов. Большинство ведущих специалистов КБ после удачного завершения работ было освобождено, но ему опять не повезло, он был снова отправлен то ли в Магадан, то ли на Чукотку. Вышел он оттуда по амнистии  лишь в 1953 году.  К моменту моего прихода в лабораторию она состояла из нескольких групп, которыми руководили в основном молодые ребята и специалисты среднего возраста. Каждая группа занималась своим направлением работ, этих работ было невпроворот, так как производство порохов представляло собой очень отсталую, взрывоопасную отрасль, где была велика доля ручного труда, ежегодно происходили аварии, гибли люди.

 Начальник лаборатории был человеком деликатным, мне казалось, что он немного побаивался критиковать своих руководителей групп. Таким образом он покритиковал Андрезена за упущения в работе. Более строго он относился к младшим специалистам. Но в общем-то это был хороший руководитель, который давал свободу творчества, самостоятельности, его подчинённые быстро росли и впоследствии некоторые из них  стали крупными руководителями, докторами наук, лауреатами государственных премий. Так, Ю.Ф.Зиньковский работал на предприятии до 1978 года, стал доктором технических наук, лауреатом Госпремии СССР, затем переехал в Украину, стал преподавать в своём институте, издал ряд учебников, стал лауреатом Госпремии Украины. Нодар Гелашвили также до конца 80-годов работал на предприятии, руководил отделом автоматизации химического производства и АСУ предприятия, он защитил докторскую диссертацию, стал лауреатом Госпремии. Затем переехал в Тбилиси, возглавил там Институт стандартизации. После развала СССР Гелашвили  вернулся на предприятие и длительное время занимал пост заместителя главного инженера.

 Наша лаборатория располагалась в деревянном здании, больше похожим на барак, была плохо оснащена оборудованием, приборами. Меня включили в группу Бориса Климова, участника Великой отечественной войны, человека  с очень  сложным,  бескомпромиссным  характером.  Впрочем, он был всесторонне развитой личностью.
       Его группе поручили заниматься автоматизацией измерений плотности основы пороховой массы – коллоксилино-водной взвеси, состоящей из целлюлозы с различными добавками. Сложность заключалась в том, что измерения нужно было делать в процессе её приготовления. К сожалению, для решения этой проблемы Климов выбрал неудачный метод, связанный с использованием точных весов, результаты работы оказались  неудовлетворительными. Меня также не устраивали плохие, даже опасные условия труда, что расходилось с моими представлениями о работе инженера, тем более по сравнению с авиационными предприятиями. В дальнейшем Н.Гелашвили предложил более изящный способ измерений, по его просьбе я выполнил расчётную часть. За выполненную работу нам объявили благодарность и выписали премию.
 
Меня не устраивала также слишком низкая зарплата. Я решил снова П.Королёва, для чего обратился в Министерство и попросил перераспределить меня туда, ссылаясь, что я работаю не по специальности. Я получил категорический отказ: «Вы работаете по специальности инженером по автоматизации. Вот если бы Вас направили на работу агрономом или учителем в школу, тогда Вы были бы правы».  Тогда я предпринял попытку решить эту проблему другим путём - через увольнение с предприятия.  В те времена молодые специалисты были обязаны отработать не менее трёх лет на предприятии, куда их распределили. Разрешение на досрочное увольнение мог дать только директор, и я записался на приём к нему.   Я был взволнован, директор напряжён, так как он сразу раскусил, что мотив увольнения липовый. Я подтвердил просьбу и мотив,  добавив к этому, что меня не устраивает  характер и примитивность работы. Директор возразил: «Вы должны отработать положенные три года и использовать свои знания в области такой передовой отрасли, как авиация, в такой отсталой, как пороховая. Наш институт головной в этой отрасли, у нас самая высокая зарплата специалистов среди передовых предприятий». С этим утверждением я никак не мог согласиться, ведь среди своих однокурсников я получал самую низкую зарплату, хотя и окончил институт с отличием, за это полагалась доплата в 10%. Поэтому я эмоционально ответил, что это не соответствует действительности. Директор, в свою очередь вспылил: « Вы, что же, обвиняете меня в том, что я говорю неправду, Вы слишком много себе позволяете!» Я не остался в долгу и пошёл вразнос: «а что же Вы мне сказки рассказываете!» Директор, услышав такие нахальные слова от молодого специалиста, рассвирепел: «как Вы смеете со мной так разговаривать? Закройте дверь с обратной стороны!» Это был провал, как сказал бы диктор за кадром  в сериале о Штирлице.

       За этим последовали и репрессивные меры. Спустя некоторое время мой начальник лаборатории обратился ко мне: «Александр Васильевич, я не пойму, что случилось. Я представил большой список сотрудников на повышение зарплаты, директор утвердил все кандидатуры, кроме вашей. Вас он вычеркнул красным карандашом».   Директор долго помнил этот неординарный случай в своей практике. Так, спустя несколько лет, при посещении заместителем министра Комисаровым  комплекса ЭВМ М-20, которым я руководил, директор сказал: «представляю Вам товарища Смирнова, он когда-то здорово мне надерзил, не хотел работать на предприятии. Но затем пересмотрел свою позицию и сейчас работает отлично». 

5.1 Освоение вычислительной техники

      Следующий этап моей работы связан с освоением нового направления развития  - вычислительной техники. Оно было новым не только для меня, но и  для предприятия. В стране первые электронные вычислительные машины  (ЭВМ) появились в средине пятидесятых годов, из них самой продвинутой была ЭВМ БЭСМ-4, разработанная под руководством академика Лебедева. Первой серийно выпускаемой ЭВМ в стране стала машина «Урал-1». Именно она и была выделена нашему предприятию на 1958 год. Конечно, характеристики «Урал -1» по нынешним временам были просто смехотворными: быстродействие -100 операций в секунду, объём памяти - 4 килослова. Для освоения ЭВМ была сформирована бригада специалистов, в основном молодых, которой предстояло в течение многих месяцев осваивать её на Пензенском заводе САМ. Руководителем бригады назначили того же Бориса Климова. Учёба была очень напряжённой: целый рабочий день проходили занятия на заводе, а в вечернее время необходимо было изучать конспекты заводских лекций и сложные электрические схемы устройств ЭВМ, причём многое нужно было заучивать практически наизусть. Климов, помимо этого занимался на заочных курсах английского языка, в результате после нескольких месяцев такой изнурительной работы у него обнаружилось  истощение нервной системы. Болезненное состояние дошло до такой степени, что он не вставал с койки, так что я вынужден был кормить его чуть ли не с ложечки. Остальной состав избежал этой участи  и даже имел время для других занятий и развлечений.

     Я с детства плохо переношу нахождение  на большой  высоте на крыше зданий и пребывание в одиночестве на тёмной улице, поэтому решил преодолеть хотя бы один из этих недостатков. В парке города располагалась вышка для прыжков с парашютом, это было то, что мне нужно. Я купил билет и стал медленно подниматься вверх по лестнице, стараясь не смотреть вниз, так как это вызывало головокружение и тошноту. Кое-как добрался до верхней площадки, которая показалась мне такой ненадёжной: площадь маленькая, с такими низкими ограждениями, а при взгляде вниз у меня вообще сердце «ушло в пятки». Инструктор пристегнул на мне ремни, а я, стараясь оттянуть время, стал спрашивать его, бывают ли тут несчастные случаи. Инструктор понял, в чём дело, и со словами: «хватит тут разговаривать»  буквально столкнул меня с площадки. Несколько мгновений я летел в свободном падении, и это были далеко не лучшие мгновения моей жизни, затем трос натянулся, и я благополучно приземлился на землю. Тут я подумал: «разве так борются с боязнью высоты, ведь я не сам спрыгнул». Значит, надо повторить попытку. Я испытывал ещё более неприятные ощущения, так же боялся, но зато всё делал сам и после второго прыжка всё-таки был горд собой.
 
     Командировка продолжалась с февраля по сентябрь 1958 года, после чего мы вернулись домой, а упакованная  в ящики ЭВМ прибыла следом. Немного времени спустя начался монтаж, затем наладка и сдача ЭВМ в эксплуатацию. Запуск машины состоялся в канун 1959 года. Руководителем бригады назначили Климова. Мне поручили заниматься обслуживанием внешних устройств: ввода-вывода информации и подготовки данных. В.А Гамий стал заниматься устройствами оперативной памяти, В.А Дудко – устройством управления и арифметическим устройством, затем программированием.
 
      Поскольку я не получил базовых знаний по новой специальности, то поступил без отрыва от производства в МЭИ на факультет усовершенствования инженеров по специальности «Вычислительная техника», окончил его и получил диплом. Затем стал изучать программирование на ЭВМ, составил несколько программ по тематике предприятия. Однажды я до  3 часов ночи занимался отладкой программы, вывел результаты решения на бумажную ленту и оставил её на полу. Каково же было моё разочарование, когда по приходе на работу я не обнаружил ленту, а дежурный сказал, что уборщица выбросила её. Слава богу, я нашёл её на свалке.  На ЭВМ «Урал-1» решались исключительно научные задачи, конечно в весьма упрощенной постановке.
 
     Эксплуатация ЭВМ, представляет собой весьма однообразное занятие, на котором можно утратить творческое начало. Мы с Виктором Дудко взялись анализировать работу ЭВМ и обнаружили в её конструкции некоторые недоработки, которые иногда приводили к ошибкам в расчётах, затем направили предложения и схемы по их устранению главному конструктору машины Рамееву, который согласился с нашими предложениями и внёс изменения в документацию. В дальнейшем, при обслуживании других ЭВМ,   самостоятельно или в сотрудничестве со своими сотрудниками я также разрабатывал различные усовершенствования устройств и совершенствовал систему организации обслуживания и вычислительного процесса.

      Сотрудников группы после запуска машины перевели  в состав отдела, которым руководил известный учёный, профессор Юрий Александрович Победоносцев, один из создателей знаменитых систем залпового огня «Катюш». Через некоторое время в отдел пришёл доктор технических наук полковник Рувим Евелевич Соркин, которому предстояло сыграть большую роль в развитии научных разработок на предприятии, в части газо-термодинамики ракетных двигателей, внешней и внутренней баллистики. За научные достижения и монографию по этим направлениям научных исследований ему была присуждена Государственная премия. К его юбилею его ученики, и в первую очередь, Калерия Быкова, организовали выпуск солидной, интересной книги воспоминаний о нём, в неё также была помещена моя статья. Один из его учеников, бывший начальник нашего отдела Алексей Матвеевич Липанов, стал действительным членом Российской академии наук. Благодаря Соркину и его ученикам, которых он вырастил на предприятии, было разработано множество задач в этих областях, которые дали толчок в развитии и самих средств вычислительной техники.

 Поэтому  после года эксплуатации ЭВМ «Урал-1» возник вопрос о необходимости приобретения  новой, более производительной ЭВМ. Заместитель директора Л.А.Смирнов настаивал на приобретении ЭВМ БЭСМ-4, эксплуатировавшейся в МГУ в течение ряда лет. Мы сразу встали на дыбы, понимая, что если приобретём устаревшую к тому времени ЭВМ, мы наденем на себя тяжёлый хомут и потеряем перспективу развития. Съездив в МГУ, посмотрели на эту ЭВМ, переговорили со специалистами, обслуживающими машину и обоснованно доложили директору, что приобретение данной ЭВМ создаст большие проблемы с её обслуживанием. И мы выиграли сражение. Л.А.Смирнов вынужден был отказаться от своего предложения, а директор принял наше предложение.

5.2  Внедрение первых мощных машин. Работа начальником лаборатории

     В начале 60-годов предприятию удалось приобрести новую современную по тем временам ЭВМ М-20, выпускавшуюся Московским заводом САМ. Она имела неплохие по тем временам технические характеристики, имела операционную систему и автоматизированные языки программирования. Машина занимала вместе с устройствами энергоснабжения и кондиционирования огромную площадь  до 500 квадратных метров и была предназначена для работы в круглосуточном режиме.  Я был назначен руководителем бригады, состоящей из 16-18 инженеров, техников и электромехаников. Здесь я снова вступил в оппозицию Л.А.Смирнову. Он предложил выполнение проекта размещения ЭВМ передать специалистам подрядной организации, которые запросили за работу 10 тысяч рублей наличными. Жуков вызвал меня и спросил в лоб: «как Вы думаете, стоит ли эта работа такую сумму и не найдутся ли у нас специалисты, способные её выполнить за меньшую сумму?» Я считал, что сумма сильно завышена, и что у нас можно было найти таких специалистов, я даже знал таких ребят. Я так и сказал директору. Он меня поблагодарил, а Л.А.Смирнов обиделся на меня, что я снова его не поддержал. Я ответил, что не мог обмануть директора, задавшего мне прямой вопрос. Впрочем, Л.А Смирнов – человек незлопамятный, адекватный и вскоре наши отношения нормализовались. Он прожил долгую активную жизнь: в возрасте значительно большем 80 лет он заведовал кафедрой МИХМ, участвовал в соревнованиях на длинные дистанции и кроссах по улицам Москвы.

      Проект размещения ЭВМ был выполнен в срок и с хорошим качеством молодыми специалистами Борисом Дресвиным и Лелем Пашковским за 2 тысячи рублей. После выполнения большого объёма работ по проектированию, монтажу и наладке комплекс в 1961 или в 1962 году был введен в эксплуатацию. В то же время был создан отдел № 7 под руководством Соркина, который состоял из расчётно-теоретической лаборатории под руководством В.И.Гришанова, лаборатории программирования под началом В.А.Дудко и лаборатории вычислительной техники, руководителем которой назначили В.А.Гамия. Я стал его заместителем. Мой друг Виктор Дудко, склонный к научной деятельности, не удовлетворился освоением программного обеспечения ЭВМ. Он занялся разработкой новых для предприятия и для себя направлений применения вычислительной техники: автоматизация проектирования зарядов ракетных двигателей, сетевое планирование и управление при отработке сложных изделий и добился впечатляющих результатов.
 
     Машина М-20 в течение 6-7 лет полностью обеспечивала вычислительными мощностями научные подразделения предприятия, занимавшиеся разработкой новых рецептур, зарядов на  твёрдом ракетном топливе, автоматизацией расчётных работ. Но всё течёт, всё изменяется. Ресурсов машины стало недоставать. Машина была выполнена в ламповом исполнении, поэтому существовала проблема обеспечения надёжности, так как ЭВМ ежедневно давала отказы и сбои в работе. Квалификация обслуживающего персонала должна быть такой высокой, чтобы устранить любой отказ в течение  не более одного часа.  Я в совершенстве изучил устройство машины, так что бывали случаи, когда я ночью из дома давал указания дежурному, какой блок заменить, чтобы устранить неисправность. Я настолько сросся с машиной, что, казалось, чувствовал, когда она была не в порядке. Однажды я, находясь в отпуске, почувствовал себя неспокойно, вернулся на пару дней раньше, пришёл  на работу, чтобы проведать группу. И надо же было такому случиться, что в момент моего прихода на машине произошло замыкание и воспламенение в в одном из блоков,  электропитание  с моим участием удалось аварийно выключить, возгорание — быстро затушить.  Мистика какая-то! Хотя, конечно, это было случайное совпадение.

      Руководством было принято решение о приобретении новой ЭВМ, но уже в полупроводниковом исполнении – М-220, а позже ещё и ЭВМ-222. Эти машины были введены в эксплуатацию в 1968 и 1969 годах. Это обеспечивало на порядок более высокую надёжность функционирования, требовали намного меньшую площадь размещения и значительно меньшее энергопотребление. Предполагалось, что руководить этими работами поручат мне. В этот момент ко мне подошёл Радмир Гайнанов и обратился с такой речью: «Саша, ты уже приобрёл авторитет, должность. У меня их нет, поэтому дай мне, пожалуйста, шанс найти своё место в работе, а, может быть и в жизни, которая у меня до сих пор не устроена».  Я пошёл  ему навстречу и рекомендовал назначить его руководителем новой ЭВМ. Он никогда не поблагодарил меня за это, но надеюсь, что в душе он испытывал признательность за эту немаленькую услугу.

       Через некоторое время мне уже стало скучно на старой ЭВМ, и я  решил заняться новым направлением работ с возможностью в дальнейшем написать и защитить диссертацию.   На предприятии возникла необходимость внедрения измерительно-вычислительного комплекса для автоматизации сбора и обработки информации, получаемой при проведении огневых стендовых испытаний образцов твёрдых ракетных топлив, зарядов и двигателей. Для решения  этой проблемы  предприятием был приобретён комплекс «Лотос-3А». Мне предложили возглавить работы по этому комплексу. Снова начались проектирование, монтаж, наладка и ввод в эксплуатацию комплекса в здании на территории испытательной станции. Разработку проекта его размещения возглавил Б.М.Дресвин, он же курировал поставку комплекса. Рукородил монтажом и наладкой В.А Шмаков, службой эксплуатации — В.К.Гапонов. Методическое обеспечение и алгоритмы обработки информации  создавали Е.В.Круглов и В.А.Уваров,  программы приёма и обработки информации, получаемой при стендовых испытаниях, разработали Л.П.Каменева и Р.В.Даниленко. Внедрение комплекса обеспечило резкое повышение скорости сбора и обработки измерительной информации и точности измерений. Наряду с работами по организации  наладки комплекса и его эксплуатации я проводил исследования  параметров испытываемых изделий,  надёжности  и точности комплекса, собирал данные по средствам измерений, применяемых при стендовых испытаниях. Материала для   диссертации собралось много, оставалось провести некоторые дополнительные исследования по точности измерений, провести анализ результатов испытаний ряда изделий, доработать теоретическую часть, после чего можно было   приступить к её оформлению.

Но в это время произошло новое событие: в начале 1972 года производится очередная реорганизация отдела, создаётся новая лаборатория ЭВМ, руководить которой поручается мне. Лаборатория должна обеспечивать наладку и  эксплуатацию универсальных ЭВМ всех классов на предприятии. В состав лаборатории вошли несколько групп с общей численностью сотрудников в количестве 75 человек. Согласившись на руководство такой крупной лабораторией, оснащённой огромным количеством вычислительной техники, я практически отрезал себе возможность интенсивно работать над подготовкой диссертации. Ради карьерного роста пришлось пожертвовать  научной перспективой.


5.3  Командировка в Венгрию

       13 ноября 1973 года я был в первый и последний раз  направлен в служебную командировку за границу сроком на 2 недели: в связи с приобретением партии ЭВМ фирмы «Видеотон» для предприятий отрасли министерство направило группу из 12 специалистов, том числе и меня на завод-изготовитель в Венгрию. Командировка оказалась чрезвычайно интересной как по специальности, так и особенно для расширения своих знаний о заграничной жизни. Обучение проходило в древней столице Венгрии – городе Секешфехервар, что в переводе означало: «Город каменных дворцов». Когда вылетали из Москвы, поля в российских чернозёмных областях были занесены снегом, в Венгрии же стояла отличная погода, настоящая золотая осень.  По прибытии  самолётом в Будапешт прошли инструктаж в торгпредстве, во время которых нас предупредили, что вести себя надо достойно, при посещении ресторанов, как и оказании услуг следует давать чаевые в размере 10%. Получили неплохие по тем временам командировочные – 2700 форинтов, имея в виду, что проживание в гостинице бесплатно, обед – бесплатный, завтрак и ужин – за свой счёт. Зарплата инженера у них составляла 2-4 тысячи форинтов в месяц.

 В первые дни я составил разговорник из сотни слов и выражений, необходимых для простейшего общения с «туземцами», как-то: сколько стоит, как пройти, извините, спасибо, цифры до 10, где автобус и т.д.  Цены несколько выше московских, но выбор товаров и продуктов на порядок больше. Население Венгрии в то время – 10,5 миллионов человек.  Приехали автобусом в Секешфехервар, который оказался уютным городком с узкими улочками с  численностью населения 100 тысяч. В городе немало архитектурных памятников, 36 ресторанов и ресторанчиков, много магазинов и магазинчиков. Посетили мы так называемый «Замок любви», построенный известным архитектором по своему проекту и за свой счёт в честь своей красавицы-жены. Замок построен в готическом стиле, строился в течение сорока лет. Нас встретила пожилая женщина со следами былой красоты, в честь которой и был построен замок. Внутри замка – картинная галерея, состоящая в основном из портретов владелицы замка разных лет, её портреты  в молодом возрасте живописуют  женщину исключительной красоты.

       Поселили нас в гостинице строителей по 2 человека в комнате. Занятия проходили в течение десяти дней, их проводили инженеры завода-изготовителя, через переводчика по имени Янош. Венгры встают рано, рабочий день начинается в 7 часов и продолжается до 16 часов. Я живо интересовался историей Венгрии, жизнью и бытом её жителей. Поскольку Венгрия испытывала демографический кризис, действовали законы для стимулирования рождаемости, доплаты за рождение детей, существовали большие скидки молодым семьям при покупке квартир   при рождении второго и третьего детей. Венгры любят наряжать детей, выбор одежды – большой. Еда довольно острая по сравнению с нашей. За всё время пребывания в Венгрии мы только один раз увидели на улице нетрезвого человека.

      Интересна история  появления венгров в Европе: они относятся к угро-финской группе народов, ранее проживали за Уралом, но во время великого переселения народов под руководством своего воинственного короля Арпада  двинулись на запад, огнём и мечом прокладывая себе путь, пока не отвоевали теперешнюю территорию. Многие пожилые венгры неплохо знали немецкий язык, молодёжь стремилась изучать английский, но многие понимали русский, Венгрия тогда была нашим союзником, многие молодые венгры учились в советских ВУЗах, и немалое число советских девушек выходили за них замуж и жили там. Именно их помощью я пользовался при составлении разговорника и черпал информацию о  Венгрии.

  В выходной мы решили самостоятельно съездить в Будапешт. По прибытии зашли в магазин розыгрышей, под названием «Фигаро». Чего только там не было: фальшивые карты, выскакивающие змеи, коробочки для подмены монет, бутылочки с двойными стенками и много других игрушек с фокусами. Там встретили нашу певицу Ирину Бржевскую:  она приехала в Венгрию давать концерты нашим военным, которые тогда стояли гарнизонами в 4 главных городах. В её автобусе мы покатались по Будапешту, побывали в штабе группы войск. По возвращении в Секешфехервар попали в смешную ситуацию, когда решили сходить в автомобильный магазин. Идём впятером, видим полицейского, я по своему разговорнику спрашиваю по-венгерски: «будьте любезны, скажите, как пройти в автомагазин?» Отвечает на русском, что не понимает. Я снова спрашиваю, выговаривая каждую букву. Он озабоченно или испуганно озирается и выкрикивает: «Да не понимаю же я, мать Вашу так!» И тогда мы поняли, что перед нами не полицейский, а наш солдат-регулировщик с рязанской физиономией, ожидающий колонну наших военных. Как мы промахнулись! Не знаю, понял ли солдат причину нашего веселья.

        Последние четыре дня мы провели в Будапеште, в шикарном отеле «Гранд-отель-Ройял», где стоимость проживания составляла 35 долларов в сутки, что по тем временам было большой суммой, нас же поселили без оплаты с бесплатным завтраком. Номер в отеле нас поразил своим убранством: стерильная чистота, двуспальная кровать, помимо подушек под голову подушка для ног, на столике – разные проспекты, карты города, фирменные конверты и т д. Город показался нам красивым, ухоженным, в котором много архитектурных памятников, множество торговых точек, театров и кинотеатров. Будапешт не случайно называют маленьким Парижем, архитектура многих исторических зданий позаимствована в именно в Париже. Побывали в оперном театре на спектакле трёхактных пьес, сделали покупки домашним на оставшиеся деньги, много гуляли по городу.   Денег у нас осталось мало, поэтому злачные места были нам не по карману. Однажды в гостинице были свидетелями забавной сцены. В компании югослава, поляка и Нодара Гелашвили на площадке 2 этажа я играл в шахматы. Внизу функционировал ночной бар, там были посетители и две модно одетые ночные бабочки, ожидающие состоятельных клиентов. Вдруг югослав решил подойти к ним. Спустился, переговорил с одной из них, полуобнял её и повёл по лестнице. Довольно быстро он вернулся назад и сказал: «Ничего не получится, она доллары требует». Ну и посмеялись же мы над ним!

 В предпоследний день пребывания в Венгрии я пошёл в большой универмаг «Корвин», чтобы купить жене модные тогда сапоги-чулки на оставшиеся деньги. Я не знал в точности размеры её колодки и голени, поэтому подыскал из числа продавщиц ту, которая по комплекции наиболее походила на Валю и произнёс по венгерски, наверняка с акцентом следующую фразу, которая по транскрипции звучала так: «Прубальё фел лэдэн сивеш», что означало: «Будьте добры, примерьте это на себе». Продавщица  рассмеялась, но фразу поняла и выполнила просьбу.    Когда мы возвращались домой, в Венгрии по-прежнему стояла золотая осень, без снега и дождей. Центральная Россия, как и раньше была покрыта белой пеленой.

   5.4    Внедрение вычислительных комплексов. Строительство здания ВЦ

                Первое средство успеха - начать,
                следующий шаг — упорство.
                Дейл Карнеги

      По возвращении я плотно занялся работой.  Моей   лаборатории поручается выполнение огромной работы по проектированию, монтажу и наладке новейшей в то время ЭВМ БЭСМ-6, которая была сдана в эксплуатацию в 1974 году.  Руководителем бригады специалистов был назначен опытный Р.Н.Гайнанов, который успешно справился с этой сложной работой. Машина имела отличные для того времени технические характеристики, имела возможность работы в мультипользовательском режиме, в том числе с использованием развитой терминальной сети. Помимо этого, она имела чрезвычайно высокую эксплуатационную надёжность, которая достигалась оптимальным резервированием блоков и элементов, а также совершенным программным обеспечением. Это был пик развития  вычислительной техники в нашей стране, когда её лучшая ЭВМ по характеристикам не уступала самой продвинутой ЭВМ США – «Стреч». ЭВМ БЭСМ-6 находилась в эксплуатации более 20 лет, обеспечивая вычислительными ресурсами решение на высоком уровне  сложных научных задач по всем направлениям деятельности предприятия. Помимо научного направления, на предприятии интенсивно развивались и другие направления работ, связанные с использованием вычислительной техники в том числе для управления предприятием. Для этого был  приобретен ряд ЭВМ среднего класса. Необходимость автоматизации инженерных расчётов и научных исследований потребовала внедрения предшественников персональных ЭВМ – мини - и микро-ЭВМ разных типов.  Ввод в эксплуатацию всего комплекса средств вычислительной техники и его обслуживание потребовали значительного расширения состава лаборатории, состав которой превысил 90 человек.

        В 1977 году было принято решение о строительстве на предприятии отдельного большого четырёхэтажного здания   Вычислительного центра. Дело предстояло хлопотное: разработка сложного проекта с размещением комплексов вычислительной техники с кондиционированием, развитой терминальной сетью,  автоматической системой пожаротушения, сжатые сроки строительства и  освоения выделенных финансовых средств. Кроме того, нужно было обосновывать и «выколачивать» фонды на всё оборудование, постоянно контролировать качество работ, так как строительные работы вела военная организация и в основном силами солдат из Средней Азии. Мне было поручено курировать весь комплекс работ, включая разработку технического задания на проектирование. Поскольку при проведении работ было задействовано много подразделений нашего предприятия и подрядных организаций, директор не реже одного раза в месяц рассматривал на рапорте ход работ, на котором докладчиком выступал я. Спуску я не давал никому, стараясь делать это в аккуратной форме. Директор практически всегда меня поддерживал и, видимо, хорошо запомнил моё упорство и организаторские способности. Приложенные усилия не пропали даром: здание было построено в срок, за два года, и с приличным качеством, как это позволял проект.
 
       Конечно, специалистам и мне, в первую очередь, приходилось напряжённо трудиться. Приходилось почти ежедневно  работать сверх положенных восьми часов, в ущерб семейным делам, занятиям с детьми. По характеру я отношусь к трудоголикам, и работа являлась для меня главным делом жизни. Моя результативная работа положительно влияла на карьерный рост, была отмечена многими поощрениями, в том числе орденом Трудового красного знамени, медалью «За трудовое отличие», знаком «В честь 100-летия со дня рождения В.И.Ленина», медалью ВДНХ, юбилейными медалями. Наша семья всегда была немаленькой, включая троих детей, и для поддержания уровня жизни приходилось на разных этапах искать источники дополнительных доходов. В шестидесятых годах я в течение ряда лет после работы преподавал  электротехнику ученикам старших классов. В более поздний период, в перестроечные и кризисные годы  подрабатывал, занимаясь летом в выходные дни извозом, или, говоря иначе, «бомбил». Наиболее интересные беседы со своими  пассажирами я изложил в отдельной главе воспоминаний.

5.5 Охота  к перемене мест

          К 1977 году, когда я уже проработал на предприятии почти 20 лет, во мне снова зашевелилась охота к перемене мест. Мой возраст подходил к 45 годам, и через 2-3 года у меня уже не будет возможности перейти на новую работу.  Я чувствовал, что способен на большее, чем я достиг, что во мне бурлят нереализованные способности. Я стал искать новую работу,  вернее не искать, а откликаться на поступающие предложения. Их было немало. Эти предложения показывали, что я правильно выстраивал взаимоотношения с коллегами и подчинёнными, старался быть доброжелательным и конструктивным, имел неплохие организаторские способности и завоевал авторитет.

Первое предложение поступило от бывшего сотрудника предприятия, работавшего у нас в отделе режима. Меня приглашали на должность главного инженера Вычислительного центра Главмостранса, очень солидной и богатой организации. Центр имел внушительный набор средств вычислительной техники и занимался автоматизацией планирования и учёта работы транспортного комплекса Москвы. Для меня это была бы перспективная работа с приличной зарплатой. Однако этот вариант не прошёл и не по моей инициативе. Оказалось, что на эту должность могли принять только члена партии, которым я не был. Начальник центра, как и его заместитель, были людьми беспартийными, и руководство Мосгортранса решило, что в составе троих руководителей Вычислительного центра хотя бы один должен быть членом партии. Рекомендующий не предупредил меня об этом условии. Я прошёл собеседование, подошёл им по квалификации и опыту работы, и тут обнаружилось, что я - беспартийный, и, следовательно,  они не могут меня принять.  Пригласивший  меня сотрудник сокрушался: «Александр Васильевич, как же я промахнулся, я никак не мог предположить, что Вы – известный на предприятии специалист,  оказываетесь беспартийным».

      Вторым было приглашение моего приятеля Виктора Дудко. Он к тому моменту  работал в Москве в небольшой организации в министерстве Россельхозтехники,  занимавшейся  внедрением систем автоматизации    в организациях этого ведомства. В момент моего приглашения он занимал должность директора организации, а для меня предусматривалась должность главного инженера. Мне не понравилось, что организация имеет низкий уровень разработок, невысокий уровень зарплаты, да и само положение Виктора мне показалось неустойчивым.  Я отказался и, как оказалось, правильно сделал, потому что спустя некоторое время он сам был снят с занимаемой должности.
 
       Третье предложение поступило от моего коллеги по работе на  предприятии, Б.А. Воробьёва. В то время он руководил отделом автоматизации Центральной клинической больницы,  обслуживающей высших государственных и партийных деятелей. Для больницы возводилось новое большое 9-этажное здание, и мне предстояло курировать строительство его части, предназначавшейся для размещения вычислительной техники, подразделений программирования и сервисных служб. Я посчитал это приглашение также не заслуживающим внимания из-за моего неопределённого статуса на новом месте, длительного периода строительных работ.


      Следующее предложение поступило от моего хорошего знакомого, бывшего
 сотрудника  моей лаборатории Анатолия Князева, который в это время работал в Госплане СССР, а ранее в Министерстве нефтехимии. Он и рекомендовал меня в это Министерство на должность главного инженера Вычислительного центра, располагавшегося вблизи площади трёх вокзалов. При собеседовании, прошедшем вполне успешно, мне было обещано предоставить квартиру в строящемся доме, в районе станции Перловка по Ярославскому шоссе. Съездили мы с женой на место строительства, и отказались. Причина: дом - долгострой, его сдача состоится неизвестно когда. Езда на работу в течение  нескольких лет из Дзержинского в Москву не  прельщала. Кроме того, не было гарантии, что не обманут с жильём.

      После этих поездок прошло больше года, и, наконец, поступило самое заманчивое предложение. И сделал его всё тот же Анатолий Князев. Он пригласил меня на собеседование в очень уважаемое учреждение – Госплан СССР, где появилась вакантная должность начальника подотдела по вычислительной технике. Это был немаленький пост, подотдел занимался планированием и контролем разработки и производства устройств вычислительной техники во всей  стране. Поскольку Госплан являлся правительственным учреждением, для приёма на работу было непременное условие – он мог осуществиться только путём перевода, с согласия руководителя, в данном случае моего директора. Перед собеседованием в Госплане я переговорил с Анатолием на тему о том, как себя вести, о чём следует и не следует говорить, можно ли спрашивать о зарплате, предоставлении жилья в Москве. И ещё я выразил некоторые сомнения в том, смогу ли я справиться со своими обязанностями, ведь у меня нет опыта работы в правительственных учреждениях.

 На все эти вопросы он дал чёткие ответы. Во-первых, он убеждён в том, что я справлюсь, у меня есть все необходимые данные для этого, главным из которых является умение общаться и работать с людьми. Самое страшное, чего они боятся при приёме сотрудника – что он окажется склочником. А уж далее важны организаторские способности и профессиональные качества. «Всё это у тебя в наличии» - сказал он. Из-за престижности работы и льгот сотрудники Госплана старались изо всех сил держаться на службе, поэтому возраст многих сотрудников был запредельный. Во-вторых, нельзя даже заикаться о предоставлении квартиры, это будет воспринято весьма негативно, вопрос будет решаться  в процессе работы, а не до того. Уровень зарплаты начальники сообщат сами в процессе собеседования. О своих данных, опыте работы следует говорить кратко и о главном, что их интересует, они об этом спросят сами. Кроме того, работа в Госплане, помимо престижности и уровня зарплаты, представляет интерес благодаря многим льготам, которые предоставляются сотрудникам, начиная с определённого уровня. Главная льгота заключалась в получении так называемого «кремлёвского пайка». По нему полагался ежемесячно набор дефицитных в то время продуктов на определённую сумму по цене значительно ниже магазинных. В перечень льгот входили также ежегодная путёвка в элитный санаторий на двоих, дополнительный денежный оклад к отпуску, прикрепление к кремлёвской поликлинике и больнице.  Кроме того, предоставлялись и другие менее значимые льготы.

        Подготовленный таким образом, я пошёл на собеседование к начальнику отдела вычислительной техники Рудольфу Леонидовичу Ашастину. Он принял меня вполне дружелюбно, так что я чувствовал себя вполне непринуждённо,  расспросил о работе, семье, образовании, мотивах смены работы, и как мне показалось, остался вполне удовлетворён моими ответами. Затем он пригласил заместителя  председателя Госплана, который также задал пару вопросов. После этого они попросили меня подождать некоторое время. Прошло несколько томительных минут, и мне было объявлено, что приём меня с их стороны согласован, и я могу начать процедуру согласования моего перевода с директором нашего предприятия Б.П.Жуковым. Они выразили уверенность в том, что проблем у меня не будет, и при необходимости по этому вопросу к Жукову обратится заместитель председателя Госплана.

 Я принял твёрдое решение перейти на работу в Госплан и попросился на приём к Жукову. И тут меня ждало горькое разочарование. Выслушав мою просьбу и мотивы, он сказал, что я допускаю большую ошибку, переходя в Госплан, что я меняю интересную творческую работу на чиновничью, бюрократическую,  где у меня не будет никаких перспектив. На предприятии же для меня открыта дорога для творческого и карьерного роста, включая защиту диссертации. Жилищные условия также скорее можно улучшить у нас на предприятии, чем в Госплане. «А чего стоит ежедневные поездки в переполненных автобусах в Москву с потерей пуговиц. Экология в центре Москвы ужасная, в отличие  от нашего города, где дышится, как на курорте», - продолжил директор. И поскольку я продолжал настаивать на разрешении перевода, он в конце беседы с явной обидой произнёс с характерной для него интонации следующие слова, которые я помню до сих пор: «ну а если Вам так противно со мной работать, то приходите ко мне ещё раз после моего возвращения из командировки в Сибирь».

 Я обратился в Госплан и доложил обстановку. Князев мне сообщил, что времени на оформление остаётся мало, так как вакансия действует короткое время и её могут передать в другой отдел. Ашастин пообещал организовать телефонный разговор  заместителя председателя Госплана с Жуковым. Что мне было делать? Я оказался между двух стульев: с одной стороны, уже не было гарантии моего приёма в Госплан. С другой стороны, я мог всерьёз испортить свои отношения с Жуковым. И я решил подождать результатов переговоров зампреда Госплана, а это уровень министра,  с нашим директором. Ответ из Госплана практически поставил крест на перспективе моего перехода в Госплан: разговор на высоком уровне состоялся, Жуков в разговоре выразил мнение, что они неправильно делают, переманивая специалистов из оборонного предприятия к себе, и что если это  будет продолжаться, то он пожалуется в ЦК. Ашастин сказал, что они в первый раз встретились с таким фактом, когда директор предприятия отказывается выполнить просьбу заместителя председателя Госплана разрешить перевод специалиста. После этого разговора я посчитал, что идти к директору для меня рискованно. Единственно, что скрашивало мою неудачу, так это то, что из-за меня идёт драчка на таком высоком уровне. Возможно, правда, что дело было вовсе не во мне, а из-за принципа.

 Надо сказать, что авторитет Жукова в правительственных кругах был очень высок, по его приглашению  предприятие посещали   министр обороны, министры, члены ЦК, генералы, академики. С участием предприятия  создавалось большинство двигателей космических кораблей, стратегических, тактических, артиллерийских, авиационных и морских ракет. Предприятие было награждено орденами Ленина, Октябрьской революции. Более 200 сотрудников стали лауреатами Ленинской и Государственной премий, свыше 600 человек награждены орденами и медалями. Были отмечены и заслуги Б.П.Жукова: он был избран сначала членом-корреспондентом, затем действительным членом Академии наук СССР. Он стал дважды героем социалистического труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий. Он заслужил эти награды, действительно был выдающимся учёным и организатором науки. Я рад тому, что мне посчастливилось часто встречаться с ним. Он также ценил меня, что подтверждал рядом значимых поощрений.

      Через некоторое время я обратился к Жукову с заявлением – просьбой об улучшении жилищных условий моей семьи. В моём обосновании присутствовали большой состав семьи (5 человек) и необходимость иметь отдельную комнату для матери, вдову погибшего на фронте солдата. Он отреагировал сразу и поручил своему заместителю удовлетворить мою просьбу. Таким образом, мы получили трёхкомнатную квартиру улучшенной планировки в 14-этажной башне на улице Томилинской.  Но это ещё не всё.

5.6  Работа начальником вычислительного центра

     После сдачи в эксплуатацию здания Вычислительного центра стал обсуждаться вопрос о реорганизации служб, занимающихся внедрением, обслуживанием вычислительной техники, решением задач на ЭВМ, разработкой прикладного и сопровождением системного программного обеспечения. Расчётно-теоретический отдел, в который входили все эти службы, превратился в громоздкое подразделение из 7 лабораторий, в которых числилось до 250 сотрудников. Кроме того, в другом отделе развивались иные направления использования вычислительной техники: для управления предприятием, бухгалтерского учёта, управления технологическими процессами в цехах опытного химического и механического производств.   Мы готовили разные варианты реорганизации с учётом опыта смежных предприятий, но ни одно из них дирекцией не принималось. Наконец, в начале 1982 года Жуков собрал дирекцию для обсуждения одного единственного вопроса: как реорганизовать наш отдел, не нужно ли его разделить на два отдела.  Нужно сказать, что он всегда тщательно готовился к проведению совещаний и к его началу, как правило, уже имел один или два варианта решений по обсуждаемому вопросу. А совещания ему были нужны, чтобы проверить, не допустил ли он ошибки, всё ли учёл, и поэтому внимательно выслушивал разные точки зрения. Но это не значило, что он примет их во внимание, он не поддавался мнению большинства, считая, что он лично за всё отвечает. И демократия не годится в управлении предприятием.  Если он чувствовал, что что-то важное не учтено, он снимал вопрос с обсуждения и переносил его. Решения он принимал взвешенные и редко их менял. Он как-то сказал: «если я буду отменять свои решения, то какой же я буду директор? Меня перестанут уважать».

 На этом совещании по реорганизации выступило 11 человек. Девять человек выступило за сохранение существующей структуры, в том числе и я. Я понимал, что моё выступление в пользу разделения может быть воспринято, как личная заинтересованность. Двое выступили за разделение отдела на два. Жуков сказал: «я выслушал всех, поиграл в демократию. Решение моё такое – отдел разделить на два подразделения, одно из которых будет заниматься наукой, другое – техникой. Это неправильно, когда всё свалено в кучу. Я поручаю Вам, Александр Васильевич, подготовить проект приказа и дать мне на утверждение». Мне это представилось таким образом, что стоят небольшие весы, в одной тарелке которых  лежит 9 спичек «против», в другой – 2 спички «за», и на тарелку «за» опускается кулак директора, все спички «против» разлетаются во все стороны.

       Когда я спросил секретаря Учёного Совета Калерию Быкову, что же мне делать, она ответила: «Саша, директор дал тебе карт-бланш на все твои действия. Теперь тебе придётся отвечать за новый отдел, поэтому поступай как считаешь нужным и никого можешь не слушать».  Это был нонсенс. Но я всегда старался не ставить людей, коллег в унизительное положение. И  в данном случае я переговорил с начальниками заинтересованных подразделений, чтобы учесть их мнение. Во-первых, если сделать, как надо, то начальник разделяемого отдела Борис Ларионов мог остаться с одной лабораторией, и отдел, как таковой, перестал бы существовать. Я  пошёл ему навстречу, оставив лаборатории программирования и автоматизации в старом отделе.
 
     Я подготовил директору проект приказа о создании нового отдела вычислительной техники численностью более 120 человек за номером 36 в составе 3 лабораторий: лаборатории быстродействующих ЭВМ под руководством Радмира Гайнанова, лаборатории ЭВМ средней производительности и малых ЭВМ с начальником Валентином  Залыгаевым и лаборатории автоматизации бухгалтерского учёта под началом Владимира  Шаврина. Приказ был подписан в апреле 1982 года, я был назначен начальником отдела. Считая, что мне недостаёт знаний по организации руководства большими коллективами сотрудников, я искал публикации с рекомендациями по этому вопросу. У меня под стеклом стола находилась памятка с правилами общения специалистов американской корпорации «Дженерал электрик», имелись и брошюры по этой теме.  Но самым ценным приобретением стала книга знаменитого американского менеджера Дейла Карнеги: «Как завоевать друзей и влиять на людей». В ней содержалась целая кладезь  мудрых рассуждений и конкретных полезных советов по темам управления, многие из них я использовал в своей практике.
 
        Особенностью отдела являлась работа ряда групп, занимающихся обслуживанием технических средств и решением задач, в круглосуточном режиме, включая выходные дни, что вызывало необходимость чёткой организации и контроля  дисциплины,  пожарной безопасности.
       По примеру дирекции я еженедельно проводил короткие совещания для обсуждения  общих вопросов, подведения итогов работы, информирования о решениях дирекции, касающихся отдела.  Отдел разрабатывал план работ на квартал,  лаборатории на его основе составляли ежемесячные планы и соц.обязательства. При подведении итогов работы за квартал отмечалась лучшая лаборатория, группа, лучший ИТР, молодой специалист, рабочий, которых поощряли грамотами, премиями. Это позволяло развивать творческую инициативу, равномерно загружать сотрудников, выявлять и продвигать наиболее активных. Система давала неплохие результаты: отдел неоднократно занимал первые и призовые места в соревновании отделов, на разных конкурсах. В моей работе  не всё шло гладко,  возникали непростые ситуации  в производстве, сотрудниками допускались нарушения трудовой дисциплины, пожарной безопасности.

Немалые проблемы доставляли изрядно пьющие сотрудники, которых было немало, в  число которых, входили, к сожалению, и руководители разного уровня, и рядовые сотрудники. Можно было их уволить. Но некоторые из них были хорошими специалистами, у других могли пострадать семьи, да и они сами могли бы просто спиться. Поэтому приходилось проводить всякого рода воспитательную работу: ругать, направлять на лечение, убеждать, наказывать материально. Я до сих пор чувствую удовлетворение, что удалось никого из них не потерять, сохранить их, как специалистов, глав семейств, получить от них отдачу.
        В отделе на высоте была организована наглядная агитация: электромехаником отдела В.Крюковым были изготовлены  красочные, оформленные с хорошим художественным вкусом стенды наглядной агитации из цветного пластика. Это дополняло систему управления отделом.

       В те времена большую роль играла общественность: партийная и профсоюзные организации. Я также старался оказывать помощь сотрудникам в решении их жилищных и бытовых проблем. Во многих случаях такая помощь была результативной. Иногда завершалась курьёзом. Однажды ко мне обратилась инженер Людмила Горбачёва с просьбой помочь получить путёвку для неё и её  больной дочери в детский санаторий на море. Я обратился в профком с ходатайством, ей путёвку дали на двоих. По возвращении из санатория эта эмоциональная женщина вместо благодарности говорит мне: «ну, Александр Васильевич и помогли Вы  мне!». Я спросил: «что случилось?» В ответ прозвучало: «приехали мы нормально, прожили несколько дней, и вдруг моя дочь заболела дизентерией, и весь наш отпуск пошёл насмарку». Когда я спросил, в чём моя вина, она ответила, что если бы я не участвовал в этом деле, они бы не поехали и не заболели. Вот и помогай людям.
 
       Неоднократно пришлось улаживать неурядицы сотрудников то в семьях, то с соседями по квартире. Вспоминается эпизод с очень толковым специалистом, ведущим инженером Романом. На работе он всегда был спокоен, не злоупотреблял спиртным. Дома же часто выпивал, на этой почве в семье возникали ссоры. Пришлось ехать к ним домой. Трудно было их примирить: жена требовала, чтобы он прекратил выпивки, он обвинял её в меркантильности, что она все деньги тратит на приобретение часто ненужных вещей, урезая расходы на развлечения, отдых, отпуск. В конце беседы я взял с них обязательство, что они перестанут скандалить в присутствии ребёнка и ограничат накал ссор, чтобы не было необходимости вызывать милицию. Провожая меня, Роман сказал: «да Вы не беспокойтесь, для неё главное – деньги, дашь ей 3 рубля, она спокойна и счастлива, а не дашь, то злится и затевает скандал».

      Будучи достаточно строгим администратором, во взаимоотношениях с сотрудниками я, как мне кажется, старался держаться аккуратно, не допуская действий или выражений, которые могли бы  поставить их в унизительное положение. Допускаю, что пару раз за это время я допустил промахи, о чём я до сих пор сожалею. 
.   В эти годы мы проводили большую работу по переоснащению предприятия новой вычислительной техникой: были внедрены ЭВМ ЕС-1033, ЕС-1045, 15-20 комплектов мини-ЭВМ серии СМ, микро-ЭВМ разных типов, затем персональные компьютеры. Кстати, именно ЭВМ серии ЕС доставляли наибольшие хлопоты для нас, как, впрочем, и для специалистов всей страны. Как я уже упоминал, пиком развития вычислительной техники в СССР была ЭВМ БЭСМ-6. Затем в стране было принято очень спорное решение: притормозить работы по созданию отечественных высокопроизводительных комплексов и ЭВМ средней мощности и ориентироваться на американские разработки и машины. Но в то время действовало эмбарго на поставку высоких технологий в СССР. Поэтому разработчикам приходилось с помощью спецслужб воровать их документацию, переводить её на русский язык и затем создавать производство копий американских ЭВМ, появлялись у нас эти копии спустя несколько лет, обрекая страну на постоянное отставание в развитии вычислительной техники. Кроме того, программное обеспечение американских ЭВМ было рассчитано на их надёжную электронную элементную базу. Наша промышленность не смогла организовать выпуск качественной электроники для ЭВМ. В результате  наши серийные машины  серии ЕС оказались весьма ненадёжными, имели в работе много отказов и сбоев, что очень затрудняло нашу работу.

      Директор Жуков тщательно сам отслеживал состояние и уровень работ практически по всем основным направлением работы предприятия. Вычислительная техника, автоматизация разработок, исследований, производства всегда находились под его наблюдением. Поэтому мне, как и другим руководителям, необходимо было посещать выставки, конференции, особенно с участием иностранных представителей. Я помню очень интересные японскую и французскую выставки, поездки на конференции в Красноярск, Ташкент, Львов, Кишинёв, Киев, не говоря уже о Москве, где довелось выступать с докладами и сообщениями о состоянии работ, проводимых в нашей организации. Перечень работ, выполняемых отделом, включал в себя широкий спектр работ: разработку технических заданий на размещение ЭВМ, курирование монтажных работ, наладку машин и их ремонт, подготовку данных и  выполнение операторами ЭВМ расчётов по задачам  пользователей, круглосуточное обслуживание больших ЭВМ и т.д. Кроме того, большой объём  работ выполнялся по программному обеспечению: адаптации и сопровождению системного программного обеспечения, разработке и внедрению прикладного программного обеспечения, в первую очередь для автоматизации бухгалтерского учёта. В те годы пользователи ЭВМ при решении задач могли напрямую выходить на ЭВМ через терминальную сеть, так как высокопроизводительные машины работали в многопользовательском режиме и могли обеспечить одновременную работу многих десятков пользователей. Но на смену этих шумных монстров, занимающих огромные площади, потребляющих много электроэнергии и требующих большого количества специалистов для обслуживания, стали постепенно подходить сначала робко, а затем всё более уверенно вычислительные устройства нового поколения – персональные компьютеры. Но всё это произошло не так быстро. А пока надо было использовать то, что было.

       Одной из самых критичных позиций была необходимость создания гибкого программного обеспечения для бухгалтерского учёта.   Под руководством очень талантливого программиста А.С.Савельева было разработано такое программное обеспечение для системы бухгалтерского учёта, которое  предоставляло возможность гибко перестраиваться при изменении законодательства, касающегося этого учёта. Савельев, обладал ещё одним талантом – он имел отличные вокальные данные и блестяще исполнял на наших торжествах  арии, романсы и  народные песни. Он владел сильным густым басом, доставшимся ему по наследству. Его дед был священником, служил во Владимирской области, был репрессирован и расстрелян. Алексей поехал в восстановленную церковь, где служил его дед, собрал документы, заказал по сохранившимся фотографиям его икону и подал все документы в Синод русской православной церкви. Синод причислил его,  как безвинно погибшего  священнослужителя, к лику святых. Вот такой был у нас программист!
 
      Некоторые другие сотрудники  также выделялись своим  интеллектом и успешно продвигались по службе, другие отличались художественным вкусом, хорошо рисовали, сами шили платья, сочиняли стихи и т.д.  Но остальные сотрудники, а большинство из них составляли женщины,  не обладало такими талантами, это были  обычные нормальные  сотрудники, которые старались делать своё дело, как могли.

    В конце восьмидесятых годов я был избран в Совет трудового коллектива предприятия. Новый орган управления предприятиями, созданный не гребне перестройки, был предназначен для контроля деятельности администрации предприятий со стороны его работников. В его составе мне посчастливилось работать бок о бок с будущим легендарным главой города Дзержинского Виктором Ивановичем Доркиным. В составе СТК он руководил жилищной комиссией, я возглавлял комиссию по транспорту и создавал положение о порядке распределения легковых автомобилей, выделяемых предприятию для сотрудников. До этого наши контакты были случайными и касались обслуживания компьютеров. В СТК Виктор Иванович выделялся своей активностью и смелостью, не боялся высказывать довольно острые критические замечания в адрес руководства. В частности, в обеспечении жильём сотрудников предприятия были элементы субъективности, значительное количество квартир выделялось вне очереди по решению администрации. Доркин настоял на переработке Положения о распределении жилья и предложил свой вариант, основанный на объективных показателях с использованием компьютеров, который после жаркой дискуссии был принят.

 
5.7  Работа главным специалистом

      С течением времени у меня появились проблемы со стороны сердца. Я прошёл исследование в Кардиоцентре, в результате чего мне настоятельно рекомендовали согласиться на аортокоронарное шунтирование, иначе мне в ближайшее время грозил инфаркт. 22 марта 1990 года в Кардиоцентре бригадой врачей под руководством знаменитого сердечного хирурга Р.А.Акчурина  мне сделали операцию, закончившуюся успешно. Однако предстояло пройти длительный период реабилитации, что могло затруднить надлежащее исполнение мною обязанностей руководителя отдела. И я принял неординарное решение: перейти с должности начальника отдела на  должность главного специалиста по вычислительной технике, с одновременным исполнением обязанностей заместителя начальника отдела. К тому времени  вместо  академика Жукова  руководителем предприятия был назначен Зиновий Петрович Пак. В период начавшейся перестройки, когда было много наломано дров, в том числе  ограничивался предельный возраст директоров в 75 лет, академик Жуков был, к сожалению, освобождён от должности руководителя предприятия, хотя оставался здоровым и деятельным. Когда начался развал всего и вся, он, используя свой авторитет и связи, всеми силами пытался уменьшить потери предприятия и отрасли, обращаясь во все инстанции, включая президента. Он скончался в 2000 году, в возрасте 88 лет. Ещё при жизни рядом с проходной предприятия был установлен его бюст. В городе и на предприятии всегда отмечаются юбилейные даты, связанные с ним, его именем названа улица, идущая от въезда в город до проходной предприятия, которым он руководил.

      По моей рекомендации начальником отдела стал В.А.Залыгаев. Оглядываясь назад, я убеждён, что моё решение было правильным и продуманным Освободившись от груза организационной работы, я сосредоточился на работах по внедрению новых средств вычислительной техники — микроЭВМ и персональных компьютеров, создании на их основе систем обработки данных.  Скоро для предприятия, как и для всей страны наступили тяжёлые времена, резко сократилось количество заказов и финансирования, значительно упала реальная заработная плата, начались масштабные сокращения персонала, а наиболее квалифицированные специалисты стали сами уходить с предприятия. ЭВМ вследствие слабой загрузки стали выводить из эксплуатации, демонтировать и продавать в металлолом. Этот процесс стал возможным также вследствие всё более ускоряющегося внедрения персональных компьютеров. Закрытие больших ЭВМ и перевод задач на компьютеры привёл к высвобождению большого числа сотрудников, в том числе прикладных программистов, операторов и электромехаников. Численность сотрудников отдела сократилась в 4-5 раз. Наш отдел, как и предприятие, вплоть до начала двухтысячных годов существовал на голодном пайке: с низкими зарплатами, техника обновлялась редко. Почти сошёл на нет приход молодых специалистов, большинство сотрудников имели возраст свыше 40 лет.

     В начале 1992 года при предприятии создаётся товарно-сырьевая биржа «Конверсия», которая в основном занималась распродажей запасов ценного сырья и материалов оборонных предприятий;  эта распродажа, с одной стороны позволяла избавиться от неликвидов и как-то поправить финансовое положение предприятий, с другой стороны, приводила к опустошению необходимых запасов. Руководители  биржи хорошо знали меня  по работе, они пригласили работать на бирже в должности главного инженера. Хотя предложенная зарплата была значительно выше получаемой мною, я отказался от этой должности, считая, что биржа – дело не моё, временное и проработает недолго. Моя семья, как и другие семьи, испытывала материальные затруднения, поэтому я принял другое решение: поработать на бирже начальником отдела связи по совместительству, не увольняясь с предприятия. У меня в это время накопилось на предприятии шесть неиспользованных очередных отпусков. Я постепенно оформлял эти отпуска и частями их использовал, работая на бирже 2-3 дня в неделю по 4 часа. В мои обязанности входила организация и проведение работ по обеспечению телефонной связью торгов биржи. Я поработал на бирже в течение полутора лет до её закрытия в средине 1993 года, получая весомую добавку к основной зарплате. Торги представляли красочное, интересное зрелище с большим количеством участников. Можно было наяву в миниатюре  увидеть, как на самом деле происходят торги на биржах.
 
      Взаимоотношения сотрудников биржи были вполне корректными, периодически организовывались  мероприятия как на площадке биржи, так и с выездом в другие места. Особенно запомнились посещение Свято-Данилова монастыря.    Интерес учреждений церкви к бирже объяснялся просто: на торгах биржи неоднократно делались пожертвования монастырю крупных денежных сумм, которые шли на его реставрацию. В целом работой на бирже я был удовлетворён. Но, как говорится, недолго музыка играла, биржа закрылась спустя полтора года после её открытия.

     В двухтысячные годы начался медленный  подъём в развитии предприятия, что сразу же сказалось в обновлении средств вычислительной техники, стали закупаться персональные компьютеры, которые окончательно вытеснили устаревшие мини- и микро-ЭВМ. Отделом стал руководить новый начальник – В.Ф. Полуянов. Под его руководством была создана локальная вычислительная сеть предприятия на основе оптоволоконного кабеля и коммутационных устройств, которая связала основную часть пользователей служб управления,   функциональных подразделений и научных отделов с базами данных, размещёнными  в серверах Вычислительного центра. Была внедрена внутренняя электронная почта предприятия и создана автоматизированная проходная основной территории. Дальнейшее развитие получила АСУ предприятия.    Количество персональных компьютеров на предприятии превысило 600 комплектов. С течением времени,  с возрастом я был уже не в состоянии в полной мере участвовать во всех этих работах, и постепенно переключался на чисто организационную работу: составление планов, оформление отчётов, справок, обоснований, проведение экономических расчётов.

     В этот период времени я достаточно  плотно занимался  общественной работой:     дважды избирался в профсоюзный комитет предприятия, в работе которого  принимал активное участие. Нужно отметить, что это были трудные годы для деятельности профсоюзных организаций. На многих предприятиях, в том числе оборонных отраслей, сотрудники, разочаровавшись в деятельности профсоюзов,  начали в массовом порядке выходить из профсоюзных организаций, которые действительно лишились многих прав, санаториев и зачастую не имели возможности влиять на администрацию в отстаивании прав работающих. К чести нашей профсоюзной организации, она сохранила и численность, и боевой настрой и в условиях недофинансирования отрасли ей удавалось путём длительных переговоров с администрацией приходить к компромиссным  решениям, с одной стороны, не допуская массовых сокращений, с другой, по возможности индексируя  уровень зарплаты.

  Я входил в состав производственной комиссии, разрабатывающей совместно с администрацией коллективный договор, регулярно выступал на профкоме.   На одном из заседаний я выступил с критикой действий администрации, считая, что у нас недостаточно внимания уделяется технического перевооружению производства и обновлению станочного парка, что что в дальнейшем может привести к утрате предприятием его лидирующих позиций в отрасли, и приводил пример Тульского объединения «Сплав», который ускоренно переоснащался и внедрял высокие технологии.  Генеральным директором «Сплава» был герой России Николай Александрович Макаровец, с которым я неоднократно встречался у общих знакомых и беседовал на эти темы. В последние годы переоснащению нашего предприятия стало уделяться гораздо большее внимание.

       31 декабря 2010 года стал моим последним рабочим днём на предприятии, которому я посвятил 53 года, 5 месяцев и 22 дня своей жизни. Мне тогда исполнилось 78 лет.
       Пришло время подвести итоги. Я удовлетворён тем, что мне удалось многое сделать нужного и полезного для предприятия, за что меня ценило и руководство в лице генерального директора академика Б.П.Жукова, главного инженера Б.К.Громцева, уважали коллеги. Меня  неплохо поощряли за результативную работу: за время работы моей большой семье не один раз улучшали жилищные условия, я был награждён правительственными наградами, и  другими знаками отличия,  занесён в Книгу Почёта предприятия.  Я ощущал, что и подавляющее большинство моих подчинённых, за исключением одного-двух человек, относились ко мне, как мне представляется, с уважением и с доверием, так как я правильно организовывал работу, давал сотрудникам шансы на профессиональный рост.  При необходимости я помогал  их семьям в решении разных житейских проблем, старался поступать по справедливости и не ставил их в унизительное положение даже в случае  их промахов и серьёзных проступков. Встречаясь с ними уже после ухода на пенсию, я чувствую, что они относятся ко мне вполне благожелательно, так же, как и я к ним.

              Следует отметить, что ФЦДТ»Союз» являлся в течение многих лет основным градообразующим  предприятием города, город рос и развивался вместе с ним, были построены многие десятки жилых зданий, несколько школ, спортивных сооружений, торговых и бытовых  заведений.  Вторым градообразующим предприятием стала крупнейшая в Европе ТЭЦ-22.  Городу очень повезло, что им в течение многих лет руководил замечательный человек — В.И.Доркин. Он оставил заметный след не только в истории города, но и в истории России. Он избирался депутатом Государственной Думы,  организовал всероссийскую  партию развития муниципалитетов. Разочаровавшись в возможности достичь позитивных результатов в масштабе России в ельцинские времена, он решил сосредоточиться  на реальной работе на муниципальном уровне, был избран руководителем Совета депутатов города.  Впервые в истории России он организовал в 1995 году, несмотря на сопротивление областных и районных властей, референдум жителей по отделению города и образованию самостоятельного муниципального образования — города Дзержинского. Для этого ему и его команде  пришлось не только проявить личное мужество, но и удалось привлечь на свою сторону руководителя представительства Совета Европы в Москве Эрнста Мюллермана.

 Властям пришлось отступить. 90% жителей поддержали его, он был избран первым мэром города. За время его пребывания главой Дзержинского город преобразился.  В нём восстановлен и действует знаменитый и очень красивый Николо-Угрешский монастырь с 13 церквями, созданный по велению великого князя Дмитрия Донского после победы на Куликовом поле.  Монастырь посещали все русские цари, в том числе Иван Грозный,  Пётр Первый, Екатерина Великая. В монастыре 2-3 раза в год ведёт службу патриарх. В центре города возвышается памятник Дмитрию Донскому. Установлен бронзовый памятник Ф.Э. Дзержинскому, копия памятника на Лубянке. Когда обнаружилось, что в городе проживает прямой потомок А.С.Пушкина, ученица  лицея, по призыву школьной общественности был организован сбор средств и установлен памятник Пушкину работы знаменитого скульптора Аникушина. В городе разместился музей военной техники, одним из экспонатов которого является  макет стратегической  ракеты  «Тополь» в натуральную величину. После завершения выработки кварцевого песка на окраине города образовалось большое красивое озеро, которое посещают тысячи отдыхающих из Москвы и ближайших поселений. В городе построено много красивых зданий. и в  настоящее время он  превратился в жемчужину Подмосковья с 50 тысячами жителей.  Виктор Иванович много внимания уделял созданию в городе комфортной среды для жителей, старался воодушевить их  на объединение и создание современного культурного гражданского общества,  вынашивал новые грандиозные планы дальнейшего развития города. Однако,  эти планы были реализованы лишь частично и в полной мере ему не удалось их реализовать. В 2006 году он был расстрелян наёмными убийцами. Непосредственные исполнители были по горячим следам пойманы и осуждены, заказчик скрылся за границей. Лишь через 10 лет, в 2016 году он был арестован.               
               



Глава 8. Лихие девяностые и непростые последующие годы

                Большинство граждан из-за лени,
                отсутствия воли и честолюбия
                не проявляют активности.               
                Отсюда - успех дураков, демагогов и               
                жуликов в разных сферах и уровнях.
                Автор

Верховая езда-средство для того,чтобы похудеть,               
потому что все солдаты-кавалеристы-тощие,               
а также, чтобы пополнеть, потому что               
большинство офицеров-кавалеристов толстые.

Гюстав Флобер. Юмористический словарь

     Как всегда, я внимательно отслеживал ситуацию в стране. У меня крепло понимание того, что страна не вполне здорова, население живёт бедновато, развитие промышленности, сельского хозяйства значительно отстаёт от уровня развитых стран, поэтому преобразования были необходимы. Но во время так называемой перестройки я почувствовал, что добром это не закончится. Нельзя было одновременно производить политическую и экономическую перестройки, которые затеял Горбачёв. Китайский лидер Дэн Сяо Пин более умно подошёл к преобразованию своей страны,  проведя революционную перестройку экономики и ради стабильности сохранив политическую надстройку. И теперь Китай пожинает плоды и бурно развивается. У нас  ведь тоже всё могло пойти иначе.  Один из вариантов иного развития событий был изложен в ироничной статье известного казахского писателя и публициста Олжаса Сулейменова, опубликованной в девяностых годах  в газете "Труд"под названием: «Когда жужжат москиты», и основанной, как он отмечал, на реальных событиях. Сулейменов находился в ближнем окружении первого секретаря ЦК компартии Казахстана Динмухаммеда Кунаева и нынешнего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.

 Содержание статьи в сжатом изложении заключалось в следующем. В советские времена для укрепления власти и соблюдения баланса интересов центра и национальных республик в нашем уникальном многонациональном государстве первыми секретарями практически всегда назначался или выбирался авторитетный представитель коренной национальности, а вторым секретарём, отвечающим за кадровую политику и правоохранительные органы, был русский или украинец, как представители основных государствообразующих наций. В Казахстане во времена Брежнева таковыми были член Политбюро ЦК КПСС Д.А.Кунаев, вторым секретарём -  бывший министр сельского хозяйства СССР по фамилии Месяц, так как после освоения целинных земель сельское хозяйство Казахстана было очень значимым. И когда Горбачёв впоследствии необдуманно сместил Кунаева и вместо него назначил бывшего первого секретаря КПСС Ульяновской области, русского по национальности, это вызвало массовые волнения в Алма-Ате и других городах Казахстана.

 Существовала практика, что при поездке на отдых за рубеж чиновников высшего звена отпускали не поодиночке, а парами.  На Кубу вместе с Месяцем поехал первый  секретарь одного из обкомов партии, казах по национальности. Надо же  было такому случиться, что этого секретаря  ужалил в деликатное место москит, из-за чего этот орган сильно распух, отпуск был подпорчен. К тому же Месяц опрометчиво неоднократно подшучивал над потерпевшим, в результате этот секретарь буквально возненавидел Месяца. По возвращении из отпуска Кунаев, как всегда, стал расспрашивать секретаря о прошедшем отпуске, и тот сообщил в частности, что Месяц однажды в разговоре за рюмкой выражал неодобрение участием жены Кунаева Динары в принятии им важных решений.

 В начале 80-х годов неожиданно умирает секретарь ЦК, курировавший сельское хозяйство, Кулаков. На его место Брежнев продвигал именно Месяца, как наиболее квалифицированного специалиста по сельскому хозяйству в масштабах страны, имеющего, кроме того и большой опыт партийной работы в качестве второго секретаря Компартии Казахстана. Брежнев обратился за советом к Кунаеву. Динмухаммед Ахметович подтвердил как высокую квалификацию Месяца в управлении сельским хозяйством, так и его богатый опыт партийной работы, но дальше замялся. Брежнев почувствовал, что Кунаев что-то недоговаривает и попросил высказаться подробнее. И Кунаев сказал Брежневу, что Месяц не всегда проявляет лояльность к первым лицам. Перспективы Месяца были обрезаны. И кто же был введён секретарём ЦК по сельскому хозяйству? Вы угадали, им оказался милейший Михаил Сергеевич. К сожалению, у Горбачёва оказался амбициозный, но  нетвёрдый характер, он оказался слабым лидером,  поддавался разным влияниям, в том числе своей жены. Очень хотелось ему угодить и нравиться всем, и вашим и нашим, в первую очередь западным лидерам, для чего он готов был поступиться национальными интересами страны. В начале 90-х годов я придумал для него и Ельцина такие определения: Горбачёв – краснобай и трус, Ельцин - дуролом. 

         Когда я внимательно прочитал книжку Ельцина «Исповедь на заданную тему», я обратил внимание на три эпизода, описанные в ней. В первом он изложил своё состояние и поступки при рассмотрении его поведения на Пленуме ЦК. Перед заседанием он не спал всю ночь и твёрдо решил: на пленуме не выступать, просто извиниться и попросить прощения за своё непартийное поведение. Однако в процессе заседания, он, не сдержавшись, как будто его в голову что-то ударило, наговорил много такого, о чём после выступления сильно   сожалел. Отсюда я сделал вывод, что  он – человек непредсказуемый, решения часто принимает спонтанно. Второй эпизод связан с его поведением на вокзале, куда он, будучи студентом, пришёл без какой-либо цели, одетый налегке, в тренировочном костюме. Увидев стоящий поезд, он, не купив билет и  не узнав, куда тот отправляется, решил всё-таки на нем поехать куда-нибудь, и забрался на крышу вагона. О чём это говорит? Не только о непредсказуемости, но и об авантюрном характере. Характер человека в течение жизни практически не меняется, последующее его поведение только подтверждает правильность данного утверждения. Третий эпизод: Ельцин с крыши спускается в вагон, в котором находятся бывшие заключённые. Они предлагают сыграть с ними в карты, он соглашается. Ельцин проиграл всё, что у него было, в том числе одежду, остались только трусы. Поступило предложение сыграть на жизнь, он соглашается и на это и отыгрывается, сохранив свою жизнь.

 Здесь полностью раскрывается его натура: в своём авантюризме он готов идти до конца, ставя на кон даже свою жизнь. Своим поведением в борьбе за власть и при удержании власти Ельцин был готов поставить на кон не только свою жизнь, но и жизни тысяч и миллионов людей и будущее страны. Затем начался развал всего и вся: страны, экономики и человеческих судеб.

         Удивителен уровень поддержки Ельцина со стороны разных слоёв населения, в первую очередь, наиболее активной части, что обеспечило его возвышение.   Это показывает, насколько просто можно одурманить массы населения фальшивыми лозунгами, имея в своих руках средства массовой информации. Когда я однажды в те смутные времена в вестибюле станции Таганская попытался в небольшой толпе высказать опасность прихода к власти Ельцина для судеб страны, приводя цитаты из его же книги, только мой почтенный возраст спас меня от побоев.  Страна с приходом Ельцина стала погружаться в хаос, разрушилось планирование народного хозяйства, стали останавливаться производственные предприятия, появилась массовая безработица, произошло обнищание подавляющей части населения. Государством перестала оказываться помощь малообеспеченным слоям населения. Каждой семье пришлось выживать самостоятельно, у большинства это не получалось, тогда семья погружалась в нищету. Были допущены катастрофические промахи во внешней политике.
 
     Мне пришлось помимо основной работы заниматься частным извозом. Кроме того,  в 1992-1993 годах я подрабатывал по совместительству на бирже «Конверсия», открывшейся при нашем предприятии. Это позволило нашей семье пройти кризисные годы с меньшими материальными потрясениями, хотя трудности, безусловно, были. При обесценивании банковских вкладов в 1991-1992 годах мы потеряли сравнительно небольшую часть наших сбережений, своевременно потратив накопленные деньги на покупку впрок многих нужных вещей и предметов. Мы купили тогда 3 набора мягкой мебели, стенку, несколько пальто, костюмов, много рубашек, платьев, обуви; их потом мы носили и использовали в течение лет 10, а некоторые мы донашиваем и используем до сих пор.
 
      Поддавшись ажиотажу, я также участвовал в сомнительных биржевых играх. В 1993-1994 годах я покупал и продавал акции компаний-пирамид: МММ, «Селенга»   Я страховался от убытков следующим образом: покупаю акции, скажем, МММ на какую-то сумму. Через месяц их цена увеличивалась в 4 раза. Продаю часть акций и возмещаю затраченные первоначально деньги. Далее идёт игра только на полученный доход, без затрат домашнего бюджета. Важно не пропустить момент обвала.   Вспоминается последний день работы приснопамятной МММ. Мы, трое сотрудников предприятия, вместе с невесткой еще одного сотрудника с оставшимися акциями на приличную сумму прибываем в штаб МММ по адресу: Варшавка, 26. Вокруг здания море народа, несколько тысяч людей, жаждущих прорваться внутрь, чтобы успеть сдать акции. Охрана почти никого не пропускает, проходят иногда отдельные личности. Как действовать? Я подсказал, что в здании есть ещё одна организация, занимающаяся финансовыми операциями, но туда сейчас также никого не пускают. Может Настя попробует договориться? Наша Настя подходит к молодому охраннику и  рассказывает душещипательную историю о больном дедушке, которому срочно надо пройти в эту организацию, но сам он через плотную толпу не пройдёт.

 После его согласия помочь мы  передаём все акции нашему сотруднику, полковнику в отставке, которого Настя и подводит к охраннику. Тот в час дня проводит его внутрь. Дальше начинается долгий период ожидания. Он не выходит ни через час, ни через два, ни через пять часов, ни вечером, ни утром. Мы никуда не можем уехать, не дождавшись полковника.  Из дома сообщают, что там его нет. Ночь выдаётся прохладной, стоит туман. Начинают жечь ящики из под фруктов, чтобы согреться. Наконец, в 11 часов утра полковник выходит,  крепко сжимая сумку с деньгами, все наши акции он сдал, и мы сохранили свои средства и даже получили некоторый доход. В конце этого же дня МММ лопнула, разорив множество вкладчиков. Полковник рассказал, что попавшие внутрь ночью спали на полу, среди них была плохо одетая женщина, похожая на цыганку, с двумя маленькими детьми. Когда подошла очередь, и полковник получил на нас всех 20 миллионов рублей по тогдашнему курсу, он удивился: и было отчего: цыганка сдала акций на несколько сот миллионов, а был и клиент, получивший сумму под миллиард. Повезло и с «Селенгой». Вот такие были времена. К сожалению, я не располагал большим свободным временем, оказался неопытным маклером и неправильно распорядился этими полученными доходами, вложив их в разные банки и структуры: Христианский банк, Чара, Гермес-финанс, Финансово-строителная компания, которые вскоре с треском обанкротились.  В результате всё из приобретённого потерял, зато приобрёл опыт, как положительный, так и отрицательный. Интересное было время, и одновремённо страшное, и дурацкое.

     Однако, отложим частности в сторону.  Последние восьмидесятые и девяностые годы сильно повлияли на последующую жизнь страны и далеко не в лучшую сторону. Страна стремительно теряла свои позиции по всем направлениям: серьёзно снизилась её роль в мире, нарушилась стабильность внутри страны, были  подорваны и ослаблены промышленность и сельское хозяйство, обороноспособность, здравоохранение, образование, наука. Россия из самодостаточной промышленно-развитой, обеспеченной в основном собственным продовольствием страны превратилась в другое государство, в основном сырьевое, всецело зависящее от импорта основных товаров и продовольствия.  В последующий период много положительного было сделано для сохранения государства и повышения его роли на мировой арене. Однако немало было допущено крупных системных ошибок. Главное, в течение многих лет не уделялось  должное внимание и не выделялись необходимые ресурсы на развитие науки, совремённых технологий, массового производства качественных товаров и новейшего оборудования. Не обеспечен перевод сельского хозяйства на массовое производство качественной дешёвой продукции по всем основным видам продовольствия. Высшие эшелоны власти должны были проявить политическую волю, нацелить на решение этих проблем все необходимые структуры.
 
    Я очень обеспокоен судьбой своей родины. Для меня, как и для большинства граждан  очень важно, чтобы страна была передовой, могучей, чтобы её уважали, а враги побаивались. Сейчас она находится в  сложном состоянии, в ней накопилось множество  проблем, которые не решаются в течение многих лет или решаются неправильно, что грозит ей большими неприятностями в недалёком будущем.  Мы уже сейчас, при огромных площадях плодородных земель, попали в сильную продовольственную зависимость от других стран.   Страна по многим показателям находится в числе отстающих, в ней назревают центробежные силы, которые, набрав силы, могут привести к дестабилизации, а её богатые недрами огромные малолюдные пространства будут пытаться прибрать алчные захватчики.
 
       Проблем накопилось так много, они так завязаны друг с другом, что на их решение потребуется много лет. К сожалению, в стране ощущается дефицит высокопрофессиональных и честных руководителей всех уровней. Куда ни кинь глаз, всюду нерешённые вопросы: низкий уровень морального и физического  здоровья народа, огромное технологическое отставание науки и промышленности от передовых стран, отсутствие выверенной схемы выхода из кризиса, высокий уровень преступности, низкое качество образования, здравоохранения, пьянство и наркомания, уносящие огромное количества населения, в первую очередь молодого возраста.  Очень беспокоит дефицит интереса к созидательному труду среди значительной части молодёжи, процветают иждивенческие настроения, большое количество молодых людей вовлекается в криминал, а девушки – в проституцию. Какие выйдут из них молодые отцы и матери, будущее нации?  В стране слабо работают стимулы для здорового развития молодёжи. Сотни тысяч наиболее продвинутых специалистов молодого и среднего возраста покидают страну, не видя для себя хороших перспектив, а зачастую по причине запредельного уровня преступности. Взамен их прибывает огромное количество необразованных людей из соседних, главным образом мусульманских стран, что приводит к нежелательным эксцессам.

 К сожалению, многие нынешние представители искусства и культуры и в особенности телевидения и кино  вместо воспитания нравственности в народе способствуют его развращению, огрублению и оглуплению. Конечно, для создания высокохудожественного произведения нужен талант и большой труд. Куда проще насытить кинофильм или сериал кровавыми сценами, дурацкими эпизодами и пошлятиной, чем часто и пользуются бесталанные творцы «шедевров» и  примитивных «звёзд». Многие представители властных структур, бизнеса, культуры живут по принципу временщиков: «после нас хоть потоп».
 
     Очень хочется надеяться, что здоровым силам нации удастся, наконец,  грамотно провести так необходимые преобразования, что позволит  стране занять подобающее ей место в мире.  Требуются более энергичные  и безошибочные системные действия в области экономики и финансов. Необходимо обеспечить независимость трёх основных ветвей власти, в первую очередь судебной системы, беспощадно искоренить коррупцию.  Конечно, учитывая  огромную территорию страны, её уникальное федеральное устройство, не стоит копировать  законы сравнительно небольших унитарных государств. В наших условиях законы, касающиеся обеспечения целостности государства, должны быть более строгими и, главное, неукоснительно соблюдаться всеми.
  Многое зависит, по моему мнению, от того, преодолеется ли пассивность населения и создастся ли в стране реальное гражданское общество, способное взять под общественный контроль важнейшие процессы жизни страны.





 Глава 9. Занятия частным извозом. Беседы на колёсах.

                1. Никто не идёт в одиночестве.
                2. Никто тебе не друг и не брат,
                но каждый человек тебе Учитель.
                3. Раздражённый человек
                является   носителем заразы.
                Индийские изречения

       Наша семья всегда была немаленькой, включая троих детей и мать, состоятельные родственники отсутствовали, дети  росли, обзаводились семьями, иногда разводились и нуждались в материальной поддержке. Мы не единожды получали и разменивали новые квартиры,   нужно было их обставлять, заменять устаревшие автомашины, регулярно по состоянию здоровья ездить в санатории, ездить отдыхать семьёй на море, в общем, мы постоянно испытывали потребность в деньгах. Во времена перестройки  и последующего развала экономики это стало особенно  ощутимым. Естественно, заработать деньги мог только я. В семидесятые годы я стал после работы преподавать в школе ученикам старших классов теоретический курс по радиотехнике и электротехнике, получая соответствующую зарплату. Эти предметы наши ученики изучали, так как в то время при выпуске из школы ученики, помимо аттестата получали удостоверение с разрядом по какой-нибудь специальности. Затем это было отменено, и я стал думать об альтернативе. Некоторые сколачивали строительные артели и во время очередного отпуска или, взяв отпуск без содержания,  уезжали строить какие-нибудь объекты. Я был руководитель и не мог брать дополнительные отпуска.
 
       Тогда я решил зарабатывать частным извозом, то есть подрабатывать таксистом или «бомбилой» на своём автомобиле. Это  было непростым занятием. Во-первых, в конце восьмидесятых годов оно было наказуемым, считалось связанным с нетрудовыми доходами, за что можно было лишиться автомобиля или получить наказание другим образом. Во-вторых, как это в дальнейшем и подтвердилось, оно могло оказаться опасным. И всё-таки, как когда-то и мой отец, я решил рискнуть, но несколько себя обезопасить. Я очень редко заранее договаривался о сумме оплаты за поездку, в основном клиенты сами по своему усмотрению платили сумму, какую они считали нужным заплатить. В начале занятий извозом я плохо знал Москву, поэтому приходилось просить клиентов показывать мне дорогу, и естественно я точно и не знал, какую цену назначить. В большинстве случаев сумма меня устраивала. Что касается безопасности, то наибольшее количество нападений на водителей совершалось в тёмное время суток и чаще, если машина была хорошего качества. Моя машина была далеко не новой, имела значительный износ. Я занимался извозом обычно в светлое время дня, в выходные дни и только когда не было снега, то есть в течение 7 месяцев в году, с апреля до конца октября. Иногда   в  летние длинные дни, с июня до августа, я уезжал в Москву и в рабочие дни, после работы.  Сначала поездки носили редкий характер, затем, по мере набирания опыта и ознакомления с городом, стали происходить всё чаще и чаще, пока не превратились в регулярные. Конечно, занятия извозом изрядно нагружали мой организм  как физически, так и ещё сильнее психологически, иногда выматывая до предела.

       В основном я занимался извозом в течение нескольких лет в лихие девяностые годы.    Неоднократно попадал в мелкие аварии, так как ездить приходилось много, в разные дотоле неизвестные мне места. Приходилось проявлять бойцовские качества, не в смысле участия в драках, разумеется, а в борьбе за клиентов, ведь была нешуточная конкуренция в этом бизнесе.  За время занятий извозом,  я  только один раз попал в серьёзную аварию, и произошла она в начале занятий извозом.    В остальных случаях столкновения закончились небольшими царапинами, так как я всегда старался не лихачить и соблюдать правила.  Многократно имели место уход клиентов от оплаты за проезд иногда после длительной езды по разным местам. В этих случаях клиент заходил в какой-то магазин с обещанием вернуться через несколько минут и не возвращался, или обещал зайти домой за деньгами и заплатить и тоже не выходил. Было, конечно обидно, особенно когда однажды я возил в течение четырёх часов по всей Москве двух хорошо одетых женщин, и они в конце концов «кинули» меня. Но постепенно я примирился с этим, всё-таки такие случаи были нечастыми, считал такие случаи производственными издержками, которые иногда компенсировались  щедрыми клиентами.

        За многие годы занятий извозом были два случая, когда я реально находился между жизнью и смертью и не по причине аварии, а из-за угрозы нападения. В дальнейшем я  подробнее опишу случившееся.  В продолжение всех лет работы в качестве частного извозчика мне пришлось перевозить лиц очень разных национальностей как граждан России и бывших граждан СССР, так и представителей многих стран мира: Алжира, Англии, Афганистана, Бангладеш, Болгарии, Вьетнама, Германии, Египта, Израиля, Индии, Ирака, Ирана, Италии, Китая, Кубы, Южной Кореи, Македонии, Мексики, Монголии, Нигерии, Пакистана, Польши,  Сербии, Сирии, США, Турции,   Финляндии, Франции, и, возможно, других стран. Некоторые из них неплохо знали русский язык. Зная политико-экономическую обстановку во многих зарубежных странах, я не упускал возможности  кратко побеседовать с пассажирами-иностранцами на эту тему. Они полагали, что у нас почти никто ничего не знает об их странах, а тут, к их огромному изумлению, какой-то рядовой таксист, оказывается, знает о его стране иногда больше, чем они сами.     К сожалению,   я часто  лично наблюдал хамское отношение наших стражей порядка к некоторым категориям иностранцев, в первую очередь вьетнамцам. Вместо того, чтобы бороться с преступниками, они прятались на улицах и в переулках вблизи рынков и общежитий вьетнамцев и перехватывали машины, перевозящих их по окончании работы. А дальше предъявлялся ультиматум: или плати мзду, или везём в участок, и  торговцы почти ежедневно платили деньги этим вымогателям.

        После каждой поездки я подводил баланс между доходом и расходом: в доход включалась сумма выручки, в расход суммы на бензин и расходные материалы. Сумма год от года менялась, в зависимости от количества поездок и финансового состояния в стране. За 1988-1990   годы заработок составил в среднем 2230 рублей в год, то есть 320 рублей в летний месяц,  с 1991 по 1994 год он составлял  в пересчёте на валюту сумму от 500 до 700 долларов в год, или от 70 до 100 баксов за летний месяц, в 1995-1998 годы - от 800 до 1000 долларов в год, соответственно от 120 до 150 долларов за месяц. Это были немаленькие суммы в то время. Я зарабатывал в летнее время сумму, составляющую около 50%  годовой зарплаты при 10-15 днях работы таксистом в среднем за месяц. Эти годы были особенно тяжелым для нас, как и для большинства семей, и извоз очень помог. Кроме того, в поездках я иногда  знакомился с нужными людьми, с помощью которых иногда удавалось доставать дефицитные в те годы продукты.

      Мне представляется, что по сравнению с материальными соображениями не менее важным для меня была возможность общения с интересными людьми. По характеру я являюсь общительным человеком, меня интересуют беседы с продвинутыми людьми, поэтому, когда попадался подходящий пассажир, часто после наводящих вопросов он рассказывал интересные истории на какую-то  тему. Люди, окружавшие меня на работе, знакомые и друзья считают, что у меня, как у энциклопедиста, есть обширный набор знаний в разных областях общественных наук, техники, культуры, медицины, поэтому  во время бесед с пассажирами путём специфических вопросов мне удавалось определить, не обманывает ли меня собеседник, выдавая себя за другого человека. Это делалось также из соображений безопасности. К сожалению, я не вёл записей этих бесед, содержание большинства из них забылось.  Мне представляется, что можно было  бы сочинить на их основе интересную книжку. Но всё это было бы да кабы. А сейчас попытаюсь по памяти воспроизвести содержание  небольшой  части  запомнившихся разговоров. Нет необходимости привязывать их к конкретному времени, поэтому я буду располагать краткое содержание  бесед и суть событий в произвольном порядке, присваивая эпизодам порядковые номера.
 
        При поездках в Москву я не имел каких-то определённых стоянок  в ожидании пассажиров, как правило, я постоянно был в пути, высматривая голосующих клиентов.  Однако имелись места, в которых часто можно было найти пассажиров: в первую очередь это крупные рынки, вокзалы, центр столицы. Вокзальные площади были оккупированы своей мафией, туда даже таксистов не всегда подпускали, поэтому клиентов удавалось  подсадить на достаточно большом расстоянии от них. Причина была в том, что приезжие не знали настоящую цену поездки, и с них часто  заламывали плату, в несколько раз превышающую их реальную стоимость. Тем более это относилось к аэропортам, поэтому при поездке в аэропорт с пассажирами на обратном пути клиентов заполучить не удавалось. Вообще холостой пробег был довольно большим.   В ряде случаев пассажиры доплачивали за скорость, если они куда-либо опаздывали. Сумма заработка часто зависела от везения, удачи. Сумма значительно возрастала при поездке за город, но я крайне редко соглашался выезжать на расстояние более 1-2 км. от кольцевой дороги. По мере увеличения числа поездок и набирания опыта я всё лучше и лучше ориентировался в Москве, тем не менее часто пользовался подсказками пассажиров, зачастую они лучше знали, как удобнее подъехать к своему дому или месту работы. Ведь тогда не было навигаторов. Во времена моих путешествий дороги Москвы не были так перегружены, тем более, что я ездил в основном в выходные дни. Нужно отметить, что услугами и такси, и частников пользовались не самые бедные граждане, как и не самые состоятельные. Услугами частников пользовались в то время значительно чаще, чем таксистов: это обходилось дешевле, и частники всегда были под рукой.

     Во время поездок я старался расшевелить клиентов, рассказывая им разные истории, легенды, притчи, анекдоты, и если они воспринимались с интересом, это часто вызывало желание что-то рассказать забавное и мне. Вот некоторые из этих россказней.   
   1. В одном древнем южном государстве жили два предсказателя погоды. Проценты ошибок у них были близки, но один из них, будучи оптимистом, чаще ошибался в сторону лучшей погоды, другой, пессимист – в сторону худшей погоды. Жители больше любили предсказания первого из них и недолюбливали второго. Оправдывая первого, когда он ошибался,  они говорили: «он добрый,    хотел порадовать нас» и осуждали другого, даже когда он угадывал плохую погоду: «старый хрен, опять накаркал непогоду».

   2. Однажды мне на короткое время попалась книжка, в которой оказалась забавная притча. Когда бог создавал мир, сначала он образовал вселенную, во второй день – землю, на третий день - неживую природу, на четвёртый – пятый дни – зверей, птиц, пресмыкающихся, на шестой – людей. И тут он задумался: какие же качества дать людям, в первую очередь мужчинам, чтобы они жили счастливо, спокойно, в достатке содержали семью. И он решил, что мужчинам нужно дать три главных качества: ум, волю, то есть характер и совесть, которые будут уравновешивать и дополнять друг друга. Летая над землёй, он одаривал мужиков этими тремя качествами, пока не обнаружил, что на всех этих качеств  не хватает. Он начал выдавать по два качества, а затем и по одному качеству и переживал о том, как же они будут жить. Но люди быстро приспособились:  кому досталась воля, стали вождями, руководителями, начальниками; кто заполучил ум, стали учёными, изобретателями, а у кого оказалась совесть, стали, оказывается, хорошими мужьями. С тех пор утекло много воды, люди перемешались, и в них  в разных пропорциях присутствуют все три качества, но всегда превалирует одно из них, и в зависимости от этого складывается по разному судьба людей, в данном случае мужчин. А что касается трёх качеств для женщин,  то я не успел это узнать, книжку у меня неожиданно забрали,  можно только предположить, какой набор качеств подходит для них.
               
   3. В каком-то государстве или местности жила семья, супруги  часто ссорились  и решили разводиться. Обратились к соседу, чтобы разобраться, кто из них больше виноват, но он не смог им помочь.  Пошли к мудрецу, он спросил мужа: «что тебя не устраивает, сын мой?» Тот говорит: «меня не устраивает жена, она – грязнуля, не умеет готовить еду, плохо ухаживает за детьми и к тому же злая, она во всём виновата». «ты прав, сын мой», - сказал мудрец и обратился к женщине: «что ты скажешь, дочь моя в своё оправдание?» Женщина отвечает: «это он виноват, он лодырь, мало зарабатывает, крыша дома течёт, дом разваливается, а ему хоть бы что, разве это мужик?» «Ты права, дочь моя», - говорит мудрец. Вмешался сосед: «да как же так может быть, и он прав, и она права, хотя говорят противоположные слова?» «А ты тоже прав, сын мой», - ответствует мудрец.
            
    4. В одном среднеазиатском государстве правил эмир, у него был визирь. Эмир послал визиря собрать подати с завоёванной территории. Тот быстро вернулся и доложил, что подати собраны. На вопрос эмира о поведении жителей он ответил, что они ведут  себя нормально, налог отдают без возражений. Эмир снова посылает визиря с удвоенным размером поборов. По возвращении визирь докладывает, что народ ворчит, ругается. Эмир посылает визиря в третий раз, требуя собрать налоги ещё в два раза больше предыдущего. Визирь долго не возвращался, прибыл со следами побоев, но налоги собрал сполна. Сообщил, что народ бунтует, ругает и эмира, а его даже сильно побили. Эмир не успокоился и направил визиря в четвёртый раз, снова увеличив сумму поборов ещё в 2 раза. Когда после долгого отсутствия визирь вернулся, то в ответ на вопрос о настроении народа ответил, что они смеются. Эмир кивнул головой: «Ну ясно, теперь у них больше ничего не осталось, на этом и остановимся».
 
    5.   В прошлом веке учёные решили поставить эксперимент на тему о поведении лиц разной национальности в экстремальных условиях. Для этого они поместили группы англичан, французов, евреев и русских  из двух мужчин и одной женщины на необитаемых островах на срок 6 месяцев, обеспечив их всем необходимым. Через полгода они посетили эти 4 острова. Прибыв на остров англичан, учёные увидели на берегу добротную хижину, около которой увидели Джека, курящего трубку. На вопрос о местонахождении Джона и Дженни он ответил, что сразу после высадки они бросили жребий, Дженни досталась Джону, и они поселились на противоположной части острова, где также построили дом.  Учёные, приплывшие к острову французов, обнаружили всех трёх французов в одной кое-как сколоченной хижине, все они были в весёлом расположении духа. На вопрос учёных о том, как они устроилась, Жанна ответила, что  всё у них прекрасно: в один день у неё муж – Жан, а Жак – любовник, а на другой день, наоборот, Жак – муж, а Жан - любовник. На еврейском острове проверяющие нашли два дома, и в каждом по мужчине и женщине. На вопрос о том, откуда взялась вторая женщина, они ответили, что достали. На русском острове в хижине оказались двое мужчин, которые выпивали спиртное и закусывали. Относительно местонахождения Марии они сказали, что она работает в поле. Вот так.
 
    6. В советские времена евреи, вследствие своей изворотливости, ума, хитрости, взаимовыручки часто  занимали главенствующие  позиции в некоторых отраслях: медицине, культуре, научных учреждениях, торговле, а власть старалась как-то ограничивать эти поползновения. Поэтому действовали некоторые негласные нормы их представительства в этих учреждениях. Не всегда это удавалось. Вот анекдот на эту тему. В министерство внешней торговли обратился еврей по вопросу трудоустройства. Кадровик сказал, что у них высокие требования к уровню образования и знанию языков. Тот отвечает, что окончил  два ВУЗа с отличием, знает три иностранных языка. Официально отказать в приёме было нельзя, но и принимать тоже. Тогда кадровик заявляет, что этого недостаточно, надо практически доказать свои способности в торговле, поэтому предлагает выполнить первое задание: продать в Болгарии фуру помидор. Нужно сказать, что Болгария в те времена была основным поставщиком помидор в СССР. Еврей вернулся через неделю, выполнив задание. Второе задание заключалось в необходимости продать во Франции вагон одеколона «Шипр». Еврей вернулся через месяц, опять таки выполнив задание и распродав всю партию одеколона. Третье, практически невыполнимое задание заключалось в необходимости продать в Китае состав из 30 вагонов с рисом. Еврей вернулся через полгода, продав весь рис, и на вопрос, почему он отсутствовал так долго, ответил встречным  вопросом: «а думаете просто найти среди миллиарда китайцев хотя бы одного еврея?»
 
    А теперь приступим к изложению реальных событий, эпизодов, произошедших со мной во время занятий извозом.

   1. Однажды, в крутые девяностые годы ко мне в машину сел молодой человек лет под 30, одетый в длинное малинового цвета пальто, что в те времена свидетельствовало о его принадлежности к крутому братству. На мой обычный вопрос: «какой, если не секрет, у Вас род занятий?», он спокойно ответил, что он бандит. Я спросил: «в каком смысле?» Он ответил, что в прямом. Я замолчал и  зажался. Клиент, почувствовав моё состояние, рассмеялся и сказал: «да  не бойтесь, я Вам не причиню вред, Вы меня не интересуете». Далее на мой вопрос о сфере деятельности он рассказал, что занимается  недвижимостью, что он окончил  престижный ВУЗ, достойной работы и зарплаты не было, поэтому  он организовал с друзьями фирму, и теперь прилично зарабатывают, люди они неглупые, и мозги работают, как надо. Я, в свою очередь, сообщил, что  окончил с отличием МАИ и теперь подрабатываю извозом, что не совсем законно. Он сказал, что же тут незаконного, выживать как-то нужно. Желая прояснить ситуацию и осмелев, я спросил: «что, Ваши занятия сопровождаются и драматическими случаями?» Он, не моргнув глазом,  ответил: «бывает и так, без этого у нас не обойтись».  Он вышел у входа в  небольшое здание с вывеской какой-то фирмы. Я задал себе вопрос: «почему он мне это рассказал, ничего не боясь?». А потому, ответил я сам себе, что он понял, что не подхожу я к роли борца с мафией. Кроме того,  нет и никаких доказательств.

   2. Парадоксально, но некоторое время спустя  моим пассажиром оказался выпускник другого престижного ВУЗа, специалист по ядерной физике. Он был старше предыдущего клиента лет на 7 и тоже вынужден заниматься работой не по специальности. Когда я задал аналогичный вопрос, он ответил: «я работаю в правоохранительной системе, мы ловим преступников». Этот  ответ  меня просто ошеломил: до чего же докатилась наша страна, когда вместо созидательной работы  один  выпускник престижного ВУЗа  занимается незаконной деятельностью, а другой выпускник не менее престижного ВУЗа таких ловит.
            
   3. Разговор на близкую к этой теме проблему состоялся с пассажиром, который представился опытным юристом. На моё высказывание, что организованная преступность является большой бедой России, он сказал, что я сильно заблуждаюсь, потому что неорганизованная преступность для рядовых граждан значительно хуже и опаснее. Организованная преступность, как правило старается их не трогать, чтобы не вызвать массовые протесты общества, что грозит ей большими неприятностями. Её сфера деятельности преимущественно – коррупционеры,  проституция, наркотики, недвижимость и другие теневые сферы. А если преступность будет неорганизованной, то какой-нибудь отморозок может без всякой причины зарезать кого попало. Молодые преступники, не подчиняющиеся авторитетам, часто так и поступают.

   4. Аналогичное по своей сути высказывание сделал клиент-экономист, который утверждал, что если не будет взяточничества, то экономика России будет плохо развиваться, не будет рычагов воздействия на чиновников и организаторов производства, чтобы ускорять процессы принятия решений.

   5. Наиболее высокопоставленным лицом из числа клиентов был главный инженер Газпрома, который казался таким вальяжным, как никто другой. По причине его высокомерия интересной беседы не получилось, отвечал он на вопросы весьма скупо. Другой представитель нефтегазовой отрасли оказался более словоохотливым. Он рассказал, что  в этой отрасли действует особая система льгот для её работников, зависящая от занимаемой должности в момент выхода на пенсию. Отрасль выплачивает каждому уходящему на пенсию сотруднику, как буровику, так и аппаратчику, просидевшему всю жизнь в кресле, приличное выходное пособие, далее ему ежемесячно выплачивается  в дополнение к государственной отраслевая пенсия в  размере, сопоставимом с государственной пенсией,  а для высокопоставленных менеджеров — в суммах, значительно превышающих её.
         
    6. Однажды возле Черкизовского рынка в машину сел клиент, показавшийся мне азербайджанцем. Я заметил, что почему-то рынками в России владеют в основном азербайджанцы. Он не согласился и заявил, что на самом деле владеют ими евреи, выходцы из Азербайджана, что в Азербайджане есть район, заселённый преимущественно евреями, вот они-то и являются владельцами и рынков, и большого числа крупных торговых центров. Он стал распинаться о том, что евреи - самая выдающаяся нация в мире, представители которой на самом деле владеют не только  какими-то рынками, а крупнейшими банками, структурами, управляют целыми отраслями культуры и искусства в мире и имеют сильное влияние на крупнейшие государства.
 
    7. В одну из поездок моей пассажиркой оказалась молодая красивая девушка, которая рассказала, что она то ли скрипачка, то ли виолончелистка и окончила с отличием соответствующее музыкальное заведение. На мои слова о том, что я ей желаю блестящей карьеры, она с грустью сказала, что это маловероятно, так как в музыкальной сфере такую карьеру могут сделать чаще всего по блату, там всё схвачено, и не каждый талантливый исполнитель туда прорвётся.  Мне стало грустно после её слов.
 
    8. Не один раз я наблюдал, что азербайджанцы торгуют наркотиками, часто задурманивая молодых девушек. Однажды я подвозил компанию из двух молодых азербайджанцев и обкуренной красивой девушки. Они настолько весело и непринуждённо себя  вели, не обращая ни на что внимания, что, выходя из машины, оставили новый спортивный костюм. Я заметил это не сразу, после того, как я немного отъехал, и когда я вернулся, что бы вернуть забытый костюм, их и след простыл. Дом, в который они вошли, был огромный с большим количеством подъездов, найти их было невозможно. Подождав с десяток минут и не дождавшись их возвращения, я уехал, приобретя неожиданный презент.
 
  9. Один эпизод был связан и с материальными потерями, когда клиенты, а это были  хорошо одетые грузины, расплатились фальшивыми долларами и ещё получали от меня приличную сдачу в рублях. На валюте достоинством 5 долларов были искусно наклеены цифры 50 вместо 5, и я не заметил подделку.  Зато, когда буквально через пару месяцев, снова грузин пытался выкинуть  тот же трюк но с 20-долларовой купюрой, у него он не прошёл, и пришлось ему расплатиться полноценными рублями.
                10. 10.    Запомнилась поездка с клиентом, армянином пожилого возраста на неблизкое расстояние в район улицы Свободы, на севере Москвы. Он очень торопил меня, говоря, что опаздывает, поэтому мне пришлось ехать по кольцевой дороге со скоростью до 120 километров в час. По приезде он сказал, что деньги он сейчас принесёт и оставил в залог свою сумку. Я сразу подумал, что он не вернётся, так оно и случилось. Прождав минут 10, я развернул сумку и обнаружил в ней какие-то ржавые железки, которые выбрасывают в мусорные баки. Я не вспомнил бы данный эпизод, если бы при выезде со двора я не услышал какие-то стуки сзади машины. Выйдя из машины, я увидел, что на заднем правом колесе ослабли и частично открутились три болта из четырёх. Я понял, что мне крупно повезло, что я не попал в аварию, идя на скорости 120.
 
    11  Ещё один случай, который я опишу ниже, тоже связан с ездой на высокой скорости. Однажды в районе метро «Площадь Ногина», теперь «Китай-город» я подъехал к группе людей, ожидающих такси. Подошла женщина, представилась сопровождающей китайскую делегацию и попросила отвезти двух граждан КНР в аэропорт, как мне послышалось, Внуково. Времени до отлёта было достаточно, но без особого запаса. Доехав по Ленинскому проспекту до кольцевой дороги, я  направился в сторону Внуково. И тут в голове возникла мысль, а в тот ли аэропорт я еду. Китайцы на мой вопрос, в какой аэропорт их  доставить, показали мне знаками, что они меня не понимают. Взяв у них билеты,  я понял, что ехать нужно не во Внуково, а в Шереметьево, и до него ещё ехать километров 40. Времени оставалось в обрез. Я развернулся и погнал со скоростью, на которую была способна моя далеко не новая машина «Жигули». Пробок в тот момент не было, мчался я со скоростью не менее 120, слегка притормаживая перед постами ГАИ. И мне, а ещё больше китайцам повезло, я успел их довезти незадолго до  окончания регистрации. Уф, сколько волнений!

     12. Авария. Самая крупная авария за всё время езды на автомобиле произошла со мной много лет назад недалеко от зоопарка, при пересечении с улицей «Большая грузинская». Но ей предшествовало другое происшествие, которое случилось несколькими днями ранее.  Мы с женой поехали в Москву за покупками, она зашла в магазин, а я остановился в безлюдном дворе, занявшись в машине чтением газет. Неожиданно около машины остановились двое мужчин и женщина. Из их разговора я понял, что они готовят какое-то серьёзное преступление, связанное с возможным убийством, называлось и его место.   Неожиданно один из мужчин сказал: «в машине человек, он, наверное, всё слышал!» Я понял, что мне грозит большая неприятность, ведь я являюсь нежелательным свидетелем. Я съёжился и сделал вид, что сплю. «Нет, он, кажется, спит», - сказал другой, заглянув в окно. Затем они отошли, а я в сильном волнении стал ожидать развития событий и не сразу успокоился, когда они отошли. Но что мне делать дальше? Чтобы спасти незнакомого  мне человека, я должен сообщить о разговоре в милицию, но это представляло опасность для меня лично, преступники могли запомнить номер машины, да и полного доверия к милиции у меня не было. Я всё-таки набрался смелости, связался с отделением милиции, сообщил место и характер предполагаемого преступления. Мне ответили, что примут меры.  От сильного  стресса у меня впервые появилась аритмия сердца. Преступление возможно не состоялось, так как меня по этому случаю не вызывали.

      И однажды, подъезжая к пересечению с Большой грузинской улицей, я на миг переключился на мысль об этой коллизии, отвлёкся от дорожной обстановки и создал аварийную обстановку, выехав на пересечение с главной дорогой, не пропустив машину, подъезжавшую к перекрёстку. Я понял это спустя доли секунды, когда на перекрёстке увидел справа, метрах в 5 от себя грузовую машину, мчавшуюся на меня. Я иногда задавал себе вопрос, какая мысль возникает у человека в последний миг его жизни. Я не успел ни о чём подумать, была только мысль: «всё, мне конец!», как раздался удар, звон разбившихся стёкол и боль в щеке. Но когда шум прекратился, я почувствовал, что я жив, нахожусь в машине и в полном сознании. Оказалось, что мне необыкновенно повезло. Машина, которая врезалась в меня, была поливальной, имела впереди специальные металлические конструкции наподобие двухрожковых вил, на которые были намотаны шланги. Ударившись в правый бок моей машины, она проткнула её двери и вынесла с перекрёстка, как на вилах, что предотвратило опрокидывание, пожар и возможные жертвы пешеходов на тротуаре. Мне просто крупно повезло, что машина оказалась поливальной, что в машине не было пассажира, что вилы проткнули двери, а не бензобак, наверное, я родился в рубашке. Я отделался небольшими царапинами. Машина осталась на ходу, в ней вылетели лобовое и заднее стёкла, требовалась замена дверей и покраска машины. Водитель машины претензии не предъявил, гаишник оштрафовал меня на мизерную сумму, полученной страховой суммы вполне хватило на ремонт машины. До дома я доехал на своей машине, замотав лицо, как бедуин, так как было ветрено и прохладно. Меня спасло какое-то чудо.
          
     12. На окраине Москвы два клиента попросили довезти до Пушкинской площади, где  одного из них ожидала группа молодых людей на иномарке. Его пригласили в иномарку, они о чём-то поговорили, и иномарка стала отъезжать. Тот клиент, который был в иномарке, очень испуганный и побледневший, попросил своего друга поехать со мной вслед за ними. Я стал понимать, что это крутая, видимо бандитская  разборка, но по просьбе второго клиента всё-таки поехал вслед. Из центра Москвы они на большой скорости двинулись по Кутузовскому проспекту, я еле поспевал за ними. Неожиданно они остановились впереди меня и знаками показали мне, чтобы я тоже остановился, что я и сделал. Подошёл какой-то тип из иномарки и спросил: «они тебя наняли?». Я ответил утвердительно. « Дальше не езди, понял!» Я, конечно, всё понял. Захваченный клиент успел крикнуть другу: «обратись в полицию, если я не вернусь к вечеру!» Когда они уехали, оставшийся клиент стал просить меня ехать за ними, мотивируя это тем, что его друга надо спасать. С одной стороны я не знал, в чём он провинился, с другой стороны, с какой стати я буду рисковать своей головой неизвестно за кого и за что. Поэтому, не  взяв с него плату, я уехал один.
 
    13. Нередко моими клиентами являлись деятелями искусств, иногда между нами завязывался контакт, и они рассказывали что-то интересное. Излагаю ряд эпизодов. Как-то в машину сел импозантный мужчина лет 45. Как обычно, спрашиваю: «какой Ваш род занятий, если не секрет?» Он, в свою очередь, спрашивает: «а зачем это Вам знать?» Я говорю, что дорога займёт немало времени, и в разговоре время пройдёт быстрее. После того, как он сказал, что работает режиссёром художественных фильмов, я уговорил его рассказать что-нибудь об этом, и я услышал интересную историю. Клиент часто работал с знаменитым главным режиссёром  в качестве второго режиссёра, он мне его назвал, но я не хочу подводить моего пассажира, доверившегося мне. В одном из фильмов была задействована и жена главного режиссёра, тоже известная актриса. Главный обычно занимался основными  эпизодами фильма, крупными планами, а все проходные и массовые сцены, ложились на второго режиссёра.

В один из дней должны были состояться съёмки сцен уличных  сцен. С 6 часов утра площадь подготовили, расставив реквизиты  и  разбросав мусор. День был жаркий, и к 12 часам всё это начало издавать сильный запах. А этой актрисы нет. Режиссёр звонит ей: «пора начинать съёмки, Вы нужны срочно». Она манерно так отвечает: «Вы знаете, у меня запланирована встреча со зрителями, я не могу сейчас приехать, давайте перенесём съёмки». Режиссёр говорит мне: «съёмочная группа смотрит на меня, и я понимаю, что если я пойду у неё на поводу, меня все будут считать ничтожеством. С другой стороны, и вступать в конфликт с главным рискованно. Что делать?» Принимаю решение и говорю ей: «я переносить ничего не буду, и если Вы не приедете в течение получаса, сцена будет снята без Вашего участия». Она быстро появилась, очень рассерженная, и  съёмка состоялась. Жду реакцию хозяина, и она последовала. Главный звонит и говорит: «ты, г... , что же   себе позволяешь?»   Я объяснил обстоятельства, он хмыкнул, дело тем и закончилось.
 
    14. Как-то раз получилось, что я дважды на одной неделе отвозил известную балерину Большого театра, фамилию которой я не запомнил, к ней домой. Разговоры были немногословными, она была уставшей, коротко поделилась своими впечатлениями о качестве её выступления, причём в обоих случаях балет и исполняемая роль  были одними и теми. В первом случае она говорила, что выступила, по её мнению,  ужасно, многое не получалось, и прыжки, и пируэты, впрочем, только тонкие знатоки это заметили. В другой раз она буквально светилась, радовалась, что всё получилось отлично, она буквально летала в танце, и она смеялась в машине, как ребёнок.  Я спросил, что же изменилось, ведь техника и мастерство то же самое. Она ответила примерно так: «в искусстве, и особенно в балете, многое зависит от настроя, вдохновения, куража, очень важно их ухватить и удержать до конца представления».

   15. Однажды вечером, рядом с рестораном «Пекин», что напротив театра Сатиры, ко мне в машину сели двое интересных пассажиров, мужчина и женщина. Лицо женщины показалось мне знакомым. Она улыбнулась и спросила: «что, не узнаёте? А вы смотрели фильм «Семнадцать мгновений весны?» И тут я сразу сообразил, что рядом со мной сидит Екатерина Градова, исполнительница роли Кэт. К своему спутнику она обращалась, называя  Жорой. Мне он показался очень похожим на актёра Олега Видова в молодости, исполнителя главной роли в фильме «Всадник без головы». Но это был не он. Как обычно, я вызвал её на разговор  о ней. Она охотно и доброжелательно отнеслась к моей просьбе и рассказала и о себе, и о её семье. Она играет в театре Сатиры, имеет дочь Машу, которая в это время снималась в фильме «Том Сойер и Гелькберри Финн». Маша очень талантливый ребёнок, и хотя по возрасту она не очень подходила к возрасту подружки Тома, ей всё-таки поручили эту роль, и она с нею превосходно справилась.  Отцом Маши является Андрей Миронов, который был мужем Екатерины. Но оказалось, что история этим не закончилась.

Спустя некоторое количество лет в том же месте ко мне буквально бросилась женщина с возгласом: «Ради бога, помогите мне, у меня украли машину!»  На этот раз я сразу её узнал. Конечно, это была та же Екатерина Градова, всё такая же, только немного пополневшая. Она попросила, чтобы я повозил её по ближайшим улочкам и дворам, может быть, машину ещё далеко не угнали. И действительно, она обнаружила её на соседнем дворе. Тогда она говорит:  «а наверное  её и не угоняли, я давала ключи механику, чтобы он её посмотрел, и видимо обычное место было занято, и он поставил машину на свободное». Затем я  сказал, что у нас с ней это не первая встреча, и что тогда её сопровождал молодой мужчина по имени Жора.  Актриса рассказала, что значит это было 8 лет назад, что она по-прежнему играет в театре, регулярно ездит в Америку, где читает лекции по актёрскому мастерству. Дочь Маша стала успешной актрисой и у неё своя семья. Когда я попытался отказаться от оплаты, она возразила: «Каждый труд должен оплачиваться», и щедро расплатилась. На этот раз мы расстались навсегда.

   16. Моим пассажиром был однажды актёр Рубин, известный, как пан Гималайский в «Кабачке 13 стульев», я привозил его на спектакль в какой-то клуб.  В машине он вёл себя так же, как и на экране: шутил, рассказывал байки, обзывал всячески своего спутника, тоже видимо шутя, потому что тот не обижался и хохотал вместе с ним.

   17. Женщину-директора клуба Олега Газманова, а у него, оказывается, был свой клуб с рестораном, я отвозил в город Видное, рядом с кольцевой дорогой. В то время Видное показался мне совсем непохожим  на наш город: в нём тогда было много деревянных частных домов, город выглядел грязноватым, без явно выраженного центра. Директор сказала, что Газманов -  человек очень порядочный.

   18.  Завершая тему искусства и культуры, расскажу о встрече с продюсером шоу-бизнеса, назвавшимся очень известным именем. Позднее я иногда видел его на экране телевизора. На мой вопрос, почему в шоу-бизнесе так много бездарей и безголосых «звёзд», он ответил, что в звезды попадают не в зависимости от таланта или хорошего голоса, а за деньги. Кто или за кого больше заплатят, тот и на коне. Подготовка и раскрутка, так называемой «звезды» стоит очень дорого.  «Хотите, я сделаю Вас звездой, несмотря на возраст и отсутствие таланта?» - спросил он. Выкладывайте несколько сот тысяч «зелёных», и дело будет сделано.

   19.  В подтверждение слов продюсера о дороговизне рекламы расскажу о моём личном участии в съёмках рекламного фильма. Как-то я отдыхал и перекусывал в своей машине вблизи метро «Аэрофлот» на Старой площади, около  известного магазина «Детский мир». Подходит бородатый мужчина в джинсах и футболке и спрашивает, располагаю ли я свободным временем и не соглашусь ли я поучаствовать в съёмке фильма. «С какой стати, и что за фильм?» - спросил я. Он сказал, что речь идёт о съёмке рекламного ролика и нужен водитель с машиной. Я спросил, почему он предлагает это мне, ведь машина у меня старая, с вмятинами, с багажником, в общем непрезентабельная. Кругом столько машин, намного лучше моей.  А у меня к тому же в это время возникли проблемы с аккумулятором, из-за чего машина плохо заводилась. Он ответил, что именно потому и подходит, что у меня обычная машина пенсионера, старая, с багажником и вмятинами, так как я буду сниматься в роли пенсионера-дачника. Оплата будет по окончании съёмок в сумме 100 долларов. Это была для меня большая сумма, и я согласился,  предупредив, что позвоню и дам окончательный ответ после проверки аккумулятора.

На следующий день я позвонил ему и сказал, что мне не стоит участвовать в съёмках, аккумулятор по-прежнему «барахлит», и я боюсь, что на съёмках машина может подвести. Он сказал, что это очень плохо, что я его подвожу, у него нет времени искать другую машину. Поэтому он просил приехать в Подмосковье, в район Химок, а если аккумулятор откажет, они подтолкнут машину. Мне пришлось согласиться приехать. Странной показалась эта его настойчивость. Обсудив ситуацию с женой, мы решили, что история кажется подозрительной, а занятие опасным.  Что если меня нанимают грабители квартир или дач, чтобы возить наворованное имущество? Или предстоит участвовать в чём-то  другом, аналогичном мероприятии. Да ещё ехать надо в Подмосковье. Но не хотелось бы быть виноватым в срыве съёмок. Поэтому решил поехать и внимательно присмотреться, что к чему. Подозрения усилились, когда в назначенном месте никого не оказалось. По телефону сообщили, что я неправильно понял место сбора, и сообщили более точные координаты. Это, конечно, не прибавило мне уверенности, а, наоборот усилило волнение. История начинала казаться детективной. Всё-таки я решил подъехать и на ходу оценить обстановку.

 Подъехал к назначенному месту, там оказалось несколько машин, это уже лучше. А когда один из мужиков сказал, что здесь будут снимать ролик, всё волнение спало. Часа два ждали, пока  все собрались. Приехало штук восемь разных машин с кучей аппаратуры, кабелей, пунктом питания, реквизитом, автобус и человек 30 народу. Начали отлаживать аппаратуру, с использованием нескольких пультов с экранами. Сюжет с рекламой пива заключался в показе поездки в садовое товарищество автобуса с дачниками и легкового автомобиля, причём из дверей автобуса торчали черенки лопат, зубья граблей, а на багажник моей машины нагрузили ящики с пивом, рассаду, какие-то дачные инструменты. Смысл сюжета заключался, видимо, в том, что дачникам  никак не обойтись без пива, а с пивом этой марки у них всё будет о-кей.  Руководил всем режиссёр, был и звукорежиссёр. Когда нужно было двинуться в путь, моя машина, конечно, не завелась. Освободили место для разгона машины, толкнули её, она завелась, я сделал большие обороты, чтобы не заглохла, и дальше она меня не подводила. Моё лицо по сюжету не должно показываться, я изображал анонимного дачника-пенсионера. Снимался отъезд из города автобуса и моего автомобиля и их приезд на место назначения, где стоял столб с указателем населённого пункта: «Большие Калачики». Сделали несколько дублей, вся съёмка заняла часов шесть. По завершении съёмок мне вручили обещанную сумму. Я понял, что съёмка  рекламных роликов стоит совсем недёшево.
 
   20. Довелось мне однажды везти группу англичан, далеко от Москвы, километров за 80, в дом-усадьбу Абрамцево, по Щёлковскому шоссе. Это была моя единственная поездка на столь далёкое расстояние.  Если бы я знал, что это так далеко, я бы не согласился ехать. Но я перепутал этот музей с поселком Абрамцево, что рядом с кольцевой дорогой, и когда это выяснилось, было неудобно отказываться. Впрочем, поездка прошла без происшествий, без особых разговоров, так как англичане не говорили по-русски, а через переводчицу вести разговоры было неудобно. Музей меня не впечатлил, казался не очень ухоженным. Когда я спросил переводчицу, почему они сюда приехали, она  пояснила, что западноевропейские туристы и гости проявляют большой интерес к русской старине, а именно в этом музее имеются старинные русские картины, иконы, да и архитектура зданий сохранилась с тех времён практически без изменений.

      21. Интересная для меня беседа состоялась с пассажиром, находившимся в течение длительного времени в командировке в городе Сиэтл, в США,  где располагается штаб-квартира Агентства по космическим исследованиям НАСА. Он рассказал интересные факты из жизни их технических и научных специалистов. Семьи специалистов селятся по микрорайонам в соответствии с уровнем доходов. В одном микрорайоне живут семьи с доходом, скажем, 50 тысяч долларов, в другом – 100 тысяч, в третьем 150 тысяч. Этому соответствует качество участков и домов. Внутри микрорайона скорость автомобилей строго ограничена обычно пятью километрами в час, в то время как при выезде на трассу она может превышать 100 км.

 У них обычно не принято приходить в гости, не практикуются и обильные застолья во время встреч, в помещении приёма гостей отсутствуют стулья, организуются фуршеты со скромными выпивками и закусками, каждый кладёт себе в тарелку, что нужно и ест стоя. Гости расхаживают по помещению и беседуют тет-а-тет или группами. Знакомства обычно поддерживаются среди лиц близкого уровня должностей и достатка. Американцы весьма рациональные люди, широко пользуются всякого рода скидками, поэтому даже состоятельные семьи обычно закупают продукты и товары на неделю в крупных магазинах ночью, когда скидка может достигать 30%. Ненужные вещи не выбрасывают, а зачастую дают объявление, что там-то с 10 до 12 часов будет дешёвая распродажа вещей, и пункт продаж будет открыт именно в эти часы. На работе принято помогать нуждающимся, и если какая-нибудь сотрудница ожидает рождения ребёнка или готовит его в школу,  коллеги приносят из дома подходящие детские вещи и считается не зазорным взять их.
 
       22. Похожий разговор состоялся с профессором нашего ВУЗа о поездке в ГДР , которая состоялась в восьмидесятых годах в порядке обмена преподавателями родственных по профилю ВУЗов. По приезде в Берлин его встретил представитель принимающего ВУЗа, который вручил ему розу и подарок – шкатулку, сообщив при этом, что она стоит 30 марок. Оказывается, у них принято, чтобы при вручении подарка называлась его цена, чтобы дать понять гостю, что его ценят. Вообще немцы – народ организованный в производстве, экономный в быту. Германия всегда славилась развитой химической промышленностью, высоким уровнем автоматизации этих производств, поэтому у них многому можно было поучиться. Уровень преподавания технических дисциплин в ВУЗах также был весьма высоким. В общем, он остался весьма довольным и результатами командировки и возможностью познакомиться с жизнью зарубежной страны, хотя сами немецкие специалисты считали жизнь в Западной Германии намного более привлекательной.

      Интересно, как они вели бюджет семьи. После получения зарплаты деньги раскладывались в специальный семейный бумажник, типа шофёрской раскладушки, в ячейки которого вкладываются определённые суммы по направлениям расходов: на питание, одежду, на детей, квартиру, автомобиль, накопления и т.д. При этом принято  укладываться в сумму вложенных в каждый кармашек  денег. Конечно сейчас на  Западе наличные деньги не в ходу и эта процедура происходит иначе, но по сути остаётся той же. Мужчины за свой счёт выпивают мало, но на «халяву», например на корпоративном банкете или приёме могут набраться изрядно. На следующий год при ответном визите четырёх или пяти  немецких преподавателей профессор пригласил их на свою дачу. На всякий случай он закупил изрядное количество водки, коньяка, пива. К его немалому удивлению всё припасённое было употреблено, а утром бледные  гости с сильной головной болью ходили по даче и удивлялись, зачем они это сделали.

   23.    Забавный разговор состоялся с немцем из Поволжья, который переселился в Германию. На мой вопрос, отличаются ли немцы в Германии от немцев бывшей республики Немцев Поволжья он ответил, что по приезде в Германию он обнаружил, что  они просто грязнули по сравнению с российскими немцами. Он объяснил это тем, что в немецких общинах лучше сохранились самобытность, традиции, культура, чистоплотность, присущие немецкой нации, в то время как в Германии они в значительной мере утрачены, в том числе за счёт привнесения чуждой культуры, нравов  и традиций большого числа приезжих из других стран.
      
     24. В районе Белорусского вокзала в машину ко мне буквально впорхнул и двое молодых людей. Их облик и поведение  показались мне несколько странными. Они выглядели нарумяненными и проявляли друг к другу какое-то нежное отношение. Но когда они начали целоваться, я понял, что это геи, только я не стал выяснять, кто из них выполняет функции мужчины, а кто - женщины.  Я разговорил и их. Они рассказали, что работают музыкантами в ансамбле (они назвали имя одной очень звёздной певицы), что она весьма грубо относится к персоналу, но приходится терпеть её выходки. Я тогда узнал, что у геев есть свои клубы для гомиков и лесбиянок, которые работают по особым правилам.. В общем, они выглядели вполне довольными  и весёлыми. В другой раз я встретился с геем в районе метро «Шаболовская», когда очень испуганный молодой человек с красивым, кукольным лицом, слегка накрашенным, стал просить меня быстро отвезти его с этого места. Когда я спросил, чего он боится, он ответил, что к нему пристаёт какой-то мужик, который ему очень неприятен. Видимо, у геев есть какие-то признаки или отличия, по которым они узнают свою принадлежность к сексуальному меньшинству. Странные эти люди.
 
   25. О чём мечтают и рассуждают девушки-армянки

Во время одной из поездок лет 15 назад, в качестве частного таксиста моими клиентками оказались три молодых армянки, студентки столичных ВУЗов. Были они красивы, стройны, как и большинство молодых армянок. Отличная одежда, весёлый настрой, даже какая-то легкомысленность, свойственная молодым, создавали какую-то праздничную атмосферу. Чувствовалось, что они принадлежат к небедной части армянских семей. Как всегда, я попытался разговорить своих пассажирок, рассказав им пару притч, имевшихся у меня в запасе. Они ничуть не стеснялись, приняли заказ на беседу, и сразу завязался разговор на хорошем русском языке об их занятиях, отдыхе, будущих семейных планах. Для удобства общения я спросил, как их зовут. Сейчас я могу ошибиться, но помнится их звали Аида, Карина и Лина. Самой общительной оказалась Карина, а самой молчаливой — Лина.

 Учились они в престижных институтах и университетах, Аида и Карина посещают клубы, в том числе ночные. Мне они понравились ещё и потому, что в них поведении не проявлялась пренебрежения к водителю, а наоборот, они относились ко мне уважительно. Само собой разговор плавно перетёк на их жизненные планы. Карина стала говорить, что они ещё слишком молоды, надо закончить институт, что у них много друзей. Что касается замужества, то в выборе мужа они свободны, они же не мусульманки, однако родители очень придирчиво относятся к выбору женихов, а разрешение родителей на брак обязательно. И они солидарны с родителями, что их мужьями должны быть армяне.

-А как же любовь?, -спросил я.

- А мы выйдем замуж по любви , но за армян. Разве среди армянских ребят мало красивых и умных?, - спросили она.
Я заметил: - не смущает ли Вас, что армянские мужчины не очень-то сохраняют супружескую верность?
 
Аида ответила: - А мы знаем, что многие армянские мужчины частенько ходят налево, это общепризнанный факт, и, конечно, это малоприятно. Но приходится с этим мириться, и с этим ничего не поделаешь, но они всегда возвращаются домой. Семья для них – святое, таков их менталитет. А русские мужики гораздо больше пьют и часто бросают свои семьи.

Однако, Карина стала возражать: -Нет, я такого не потерплю. Конечно, я тоже буду выходить замуж за армянина, но от меня-то он не погуляет, я и выберу себе такого мужа, которому я смогу доверять.
 
Аида подковырнула подругу: -А как ты проверишь?.

Ну здесь я готова на компромисс, главное, чтобы я ничего не знала.
 
Лина всю дорогу молчала.
 
Я спросил Карину: -А почему Лина такая неразговорчивая?

- Для неё наши разговоры неактуальны. Она уже замужем, причём официально.

-А что, часто среди армян бывают гражданские браки?

-Бывают, но значительно реже, чем у русских. Вот и у Лины, брак начался с гражданского, но как только родители узнали об этом, сразу из Армении приехали в Москву два её старших брата, серьёзно поговорили с её гражданским мужем, и быстро брак перешёл в официальный с венчанием в армянской церкви.
Интересный и познавательный состоялся, нечасто так бывалою
 
    26.  Странный случай произошёл в центре Москвы . Возле ресторана меня остановил мужчина в татарской национальной одежде и попросил отвезти  тоже по-татарски празднично одетую девушку в недалеко расположенный магазин, где она должна что-то купить, и привезти обратно. Оказалось, в ресторане готовились к свадьбе, и девушка играла в ней какую-то важную роль. А далее началось непонятное: девушка, которую я вёз, стала уговаривать меня увезти её куда-нибудь подальше от рестор свадьбе. Мне показалось, что она не в себе: то ли в сильном расстройстве, то ли приняла что-то. Я сообразил, что могу попасть в неприятную историю, если не вернусь к ресторану, поэтому я стал её успокаивать и уговорил её вернуться в ресторан. После возвращения встречающий нас человек  в дополнение к плате за поездку преподнёс мне в подарок национальный головной убор.
   
    27.  В районе Строгино, на северо-западе Москвы, две женщины попросили довести священника, настоятеля церкви вблизи метро «Рижская» и вручили ему деньги для уплаты за проезд до церкви. По дороге мы поговорили с ним на религиозные темы. Я задал ему два вопроса, которые у меня возникли после прочтения Библии. 1.В евангелие от Луки написано, что Иисус Христос сказал закоренелому преступнику, поверившему ему и приговоренному к смерти вместе с Иисусом, что после казни тот попадёт в рай.  «Почему для Иисуса Христа раскаявшийся закоренелый преступник ближе, нежели человек, ведущий праведный образ жизни, но не принадлежащий к его религии, ведь вполне может быть, что, покаявшись, преступник снова пойдёт грабить и убивать?»
 2. «Почему Иисус Христос отказался принять своих братьев и даже мать, когда у него были ученики, сказав, что для него ученики ближе родных?».

    Настоятель следующим образом ответил на мои вопросы. Он сказал, что Христос создавал свою религию не для праведников, а в  первую очередь для угнетённых, бедных, а также и падших, главное, чтобы они верили в него,  выполняли его заповеди и становились лучше и чище. А если грешник лукавил, то есть обманывал, то никакое прощение для него не наступало, и наказания он заслуживал более строгое. Что касается его близких родственников, то на первом этапе проповедования новой, христианской религии родные часто его не понимали и не могли быть его помощниками. А его ученики в него безгранично верили и, жертвуя собой,  шли за ним, а после его казни продолжали его дело, причём многие из них впоследствии подверглись тяжким истязаниям и поплатились за это жизнью. Когда мы прибыли к храму, я стал  отказываться от оплаты за проезд. Однако, священник  сказал, что я должен взять деньги, а он не может взять их взять, ведь они предназначались не ему, и взяв их, он совершит грех. А если я хочу отдать деньги на благо церкви, то мне следует внести их в кассу церкви или поместить в копилку при церквях. Помнится, я так и поступил.

    28. Однажды я подрядился подвезти клиента, мужчину средних лет, до цветочного магазина. Выходя из машины, клиент заплатил сумму, в несколько раз превышающую полагающейся за такую дорогу. Он также предложил подождать его, если я не возражаю, чтобы отвезти его обратно. Через некоторое время он вышел с огромным букетом отборных роз, и я спросил, сколько же в букете роз, он же стоит очень больших денег, и для кого предназначается такая роскошь. Он ответил, что в букете 101 роза,  букет предназначается его начальнице, прекрасной, красивой женщине по случаю дня её рождения.  Она - человек состоятельный, всё у неё есть, единственное, чего у неё нет, так это 101 розы. Я спросил его: «а как её муж и ваша жена  отнесутся к такому подарку?» Он сказал, что муж нормально отнесётся, с ним они тоже друзья, и заработок позволяет ему делать такие подарки. Согласия жены в таких случаях он не  спрашивает. Выходя из машины, он снова вручил такую же сумму, несмотря на мои возражения.
 
     29. Запоминающийся случай произошёл в центре Москвы, когда ко мне села молодая интересная девушка. На мой обычный вопрос о роде занятий она ответила, что работает ведущей на радиостанции «Европа-плюс», и поскольку принято, чтобы  теперешняя работа ведущих не должна у слушателей связываться с  их предыдущей работой, она приняла новую фамилию по имени своего отца. Затем она спросила: «а хотите, чтобы я минут через 20 обратилась к Вам на всю страну и исполнила Вашу музыкальную заявку. Что Вы хотите услышать и как Вас зовут?». Я назвал песню, своё имя, отчество и настроил приёмник на волну «Европы плюс». Я стал отказываться от денег за проезд, но она настояла на оплате и вышла.  И действительно, минут через 15 из приёмника я услышал её задорный мелодичный голос: «А сейчас я предлагаю послушать заявку моего случайного попутчика Александра Васильевича. Вы меня слышите, Александр Васильевич?». И зазвучала моя любимая песня, а на душе стало тепло. Бывают же такие солнечные люди!   

   Вслед за этим случаем произошёл другой, который привёл меня в аналогичное состояние. Меня попросила подвезти до одного из подмосковных пригородов молодая женщина приятной наружности. По возрасту она годилась мне в дочери, причём не старшей, а младшей. Я не буду приводить её имя. Она сказала, что  работает юристом, замужем, у неё хороший муж, есть дети. Я подумал, что её мужу очень повезло. В процессе разговора с ней я постепенно стал проникаться к ней всё большей симпатией.  Мне стало казаться, что всё в ней соответствовало моему представлению идеальной женщины: её красивый внешний облик, интеллект, культура, доброта, коммуникабельность. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. В сущности я был для неё посторонним пожилым человеком, но доброе уважительное отношение ко мне такой женщины привело меня в комфортное состояние.  Лично я больше никогда не встречался с ней, хотя несколько раз поздравлял её по телефону по разным праздничным датам, в том числе с днём рождения.
    
    30.  Забавный эпизод случился в районе рынка «Садовод» вблизи Белой дачи. Я проезжал мимо рынка и посадил в машину женщину лет 45-50 и отвёз её домой в районе Ленинградского проспекта. А на следующий день, проезжая мимо рынка, я снова увидел её, она сильно удивилась такому совпадению: «надо же, это наверное судьба!» Я снова отвёз её домой и по дороге мы разговорились.  Как оказалось, она - бывший научный с сотрудник, кандидат химических наук, а в этот период времени занимается проектированием и производством элитных аквариумов для состоятельных людей. Такие аквариумы устанавливались в коттеджах, занимали большие площади и стоили больших денег. Это приносило немалые доходы и моей клиентке. Один из аквариумов заказал у неё и приобрёл, по её утверждению, Никита Михалков. У неё мечта, которую она начала реализовывать: построить на берегу Волги усадьбу с деревянным домом из брёвен, подвергнутых специальной обработке. По её утверждению, когда дерево обтёсывают, делают из него брусья, оно страдает, травмируется, и постройки из таких брёвен не содержат живого духа леса, это неживые сооружения. Она купила участок земли в живописнейшем месте на берегу Волги, построила капитальный забор и приступила к закладке дома. А брёвна для него выбираются из определённых пород деревьев, подвергаются обжатию на прессах для придания нужной формы и затем используются при постройке. Но больше мы не встречались, хотя я неоднократно проезжал мимо этого рынка.
 
   31.  Неудобно писать об этом, но из песни слово не выкинешь. Помимо девушек, стоявших на обочине дорог, были очень редкие, правда,  случаи, когда, казалось бы приличные на вид женщины, сев в машину, предлагали себя. Я делал вид, что не понимаю, о чём идёт речь, отшучивался или ссылался на болезнь сердца. Я вообще по природе брезгливый человек, это было не по мне. А однажды в машине пассажир начал избивать свою жену, так как был разъярён, застав её на работе с каким-то мужчиной. Пришлось пригрозить высадить их  машины, если это не прекратится.
 
   32.  Я уже отмечал, что в лихие 90-годы я 2-3 раза случайно  знакомился с пассажирами, которые оказывались директорами продовольственных магазинов. Одной из них была очень колоритная, яркая женщина, которую звали Майя Даниловна, директор крупного универсама. Позже с ней познакомилась и моя жена. Это была властная, решительная хозяйка своего заведения, которая, как она говорила, страдала фобией закрытого пространства и совсем не переносила езды на метро. Поэтому ей необходим был по возможности постоянный водитель, чтобы отвозить её утром на работу, а вечером с работы. Я не мог регулярно этим заниматься из-за своей работы, но иногда её подвозил. Она тоже нас изредка выручала, организуя продажу разных дефицитных продуктов. Её всюду, в том числе и на работе, сопровождала симпатичная собачка, чёрный стриженый терьер. Сотрудники её побаивались и беспрекословно слушались. Но у неё были какие-то серьёзные конфликты, связанные со сдачей в аренду помещений магазина, с разделом личного имущества и однажды её нашли задушенной в собственной квартире.

    33.  Знакомство с  директрисой другого продовольственного магазина вблизи улицы Солянка было анекдотичным. Однажды вечером около этого магазина в машину села женщина средних лет, и я шутя сказал, что она, наверное, является директором этого заведения. Она кивнула головой, назвала своё имя-отчество, и тогда я спросил, нет ли возможности изредка делать у неё покупки. Она ответила, что можно.  Через несколько дней я зашёл в этот магазин, спросил директора, назвав её имя-отчество, и меня проводили к ней.  Когда я увидел её, у меня отнялся язык: это была очень интересная женщина лет сорока, но совершенно не похожая на  ту, которую я отвозил.  Заметив моё смущение, она спросила, в чём дело и чем она может помочь мне. Я честно обрисовал ей ситуацию, которая со мной произошла. Она сказала: «ну раз уж так произошло, я Вам помогу, что Вас интересует?» Меня интересовало то же, что и в предыдущем магазине, и она также несколько раз помогла мне в приобретении дефицита. Разумеется, это не могло долго продолжаться, так как интерес должен быть обоюдный, а ничего другого, как куда-нибудь отвезти, я предложить не мог, да и то только в выходные дни. А женщину, которая меня ввела в заблуждение, я нашёл: она работала продавщицей винного отдела в том же магазине. Когда я спросил её, зачем она это сделала, она ответила, что мне не следует предъявлять претензии, разве я не получил, что хотел. Она была права, и мне осталось только поблагодарить её.
 
    34. Другой интересный случай произошёл, когда меня нанял молодой человек, который заявил, что мы будем ездить по разным местам. Я сначала не понял, чем он занимался: он что-то относил из сумок, лежавших в машине, что-то приносил обратно, но другое. Потом я сообразил, что он, пользуясь налаженными связями, во времена дефицита делал обмен с выгодой для себя: например, взяв несколько бутылок  коньяка и вин, в другом магазине он получал за них копчёную колбасу, сыр, в третьем – взамен колбас и сыра - наборы конфет и т.д. В результате к концу дня у него скопилось изрядное количество дефицитных продуктов, небольшая часть которого перепала и мне. Но с ним  я ездил только один раз.
 
    35.  Во время одной из поездок я познакомился с мастером мебельной фабрики «Берёзка», расположенной недалеко от печально знаменитой Бутырской тюрьмы. Валентина Ивановна, так её звали, сказала, что на фабрике практикуется продажа гарнитуров мягкой мебели, причём всем желающим и вполне официально, просто немногие об этом знают. Благодаря этой информации мне удалось приобрести три гарнитура мягкой мебели, состоящих из раскладного дивана-кровати, двух кресел и журнального столика. Один из гарнитуров мы по объявлению поменяли на дефицитную тогда стенку. Таким образом нам удалось  обставить две квартиры после размена нашей трёхкомнатной квартиры.
    
    36. Один из неприятных для меня эпизодов связан с цыганами. В тот день ко мне в машину сели двое молодых цыган, парень и девушка и пообещали хорошую оплату за поездку  в район метро Преображенской площади. Они пару раз выходили из машины и затем возвращались. Затем нужно было ехать к кольцевой дороге.  Доехали до кольцевой дороги, однако пассажиры из машины не выходят, настаивают на поездке дальше, говоря, что ещё чуть-чуть, и они выйдут. Проехали несколько километров от кольцевой, въехали в пригородный посёлок, начались дачные участки.  Терпение у меня закончилось, к тому же начало темнеть. Я остановился и сказал, что дальше не поеду, они отказываются выходить и настаивают на продолжении поездки. Что делать? Я вышел из машины, сказал, что отказываюсь от оплаты за поездку и демонстративно пошёл к стоящей рядом даче, оставив машину с сидящими в ней пассажирами. К счастью, они быстро вышли из машины и ушли, а я тут же уехал домой.

  К сожалению, через несколько дней событие имело продолжение. Вблизи того же места ко мне сел молодой парень, который находился в слегка  неадекватном состоянии и попросил отвезти по направлению к кольцевой дороге. Остановились, пассажир сказал, что сейчас подойдёт ещё один клиент. Когда тот стал подходить, я с изумлением узнал в нём всё того же цыгана! Он тоже узнал меня и сказал, что в этот раз ехать надо недалеко. Про себя я решил из Москвы не выезжать. Когда я подъехал к посту ГАИ, я твёрдо заявил, что дальше не поеду, и проявил намерение подойти к постовому. Цыган сначала попытался уговорить меня ехать дальше, я отказался, а он страшно разозлился, стал ругаться, пнул машину. Мне оставалось или врезать ему монтировкой, или срочно уехать от греха подальше, что я и сделал. Вот такая тварь мне попалась, да и вообще после этого случая, я, обычно терпимо относившийся к людям разных национальностей, круто изменил своё мнение о цыганах. Поразмышляв, я решил, что не исключено, что в ту первую поездку они занимались сбытом наркотиков.

    37. Теперь я приступаю к описанию двух самых опасных эпизодов, которые могли закончиться для меня очень печально. Нужно заметить, что при занятиях извозом не всегда есть возможность выбирать подходящих пассажиров, к тому же трудно по внешнему виду быстро определить, что это за человек. Так и на этот раз на Черкизовском рынке в машину сели двое мужчин, одетых кое-как, и назвали маршрут, с конечной остановкой в районе метро «Кузьминки». Это меня устраивало, я как раз собирался ехать домой в том же направлении. Но по дороге начались неприятности: мало того, что, судя по их разговорам, они являлись бывшими уголовниками, так они ещё начали издеваться надо мной. Сидящий на переднем сидении клиент стал хвататься за руль, толкать меня, затем сидящий сзади положил ногу в грязном ботинке мне на плечо. Я предупредил, что мы наверняка так попадём в аварию, и стал уговаривать их вести себя аккуратнее для своего же блага. Они немного поутихли, но перед выездом на Волгоградский проспект сидящий впереди отморозок в грубой форме потребовал свернуть в безлюдный парк. Я понимал, чем это может грозить мне. Когда я отказался  туда ехать, он погрозил убить меня. Я сделал вид, что собираюсь подчиниться, а сам приоткрыл свою дверь, выключил зажигание и быстро вывалился на дорогу, почти под проезжающие машины. Сидевший рядом хотел броситься за мной, но сидящий сзади зашипел на него: «быстро сваливаем!», и они немедленно бросились в парк. Только тогда я пришёл в себя и отдышался.
 
    38.  Второй такой эпизод начался вполне мирно: двое приятных на вид мужчин лет 30-35 в тренировочных брюках и футболках недалеко от Люблинского продовольственного рынка сели в машину на заднее сиденье и  попросили провезти по ближайшей округе, чтобы найти автомобиль, который сестра одного из пассажиров якобы приобрела и поставила где-то рядом. Ехать следовало медленно сначала вдоль парка, затем по дворам вокруг небольшого стадиона. Сзади этого стадиона они попросили остановиться, чтобы, как они сказали, обдумать, где ещё искать. Они начали тихо переговариваться. На всякий случай я вышел из машины, так как стал чуять что-то недоброе. Двинулись дальше и снова поехали по их просьбе вдоль парка снова медленно. Мои подозрения превратились в уверенность: им нужна моя машина, а мне грозит беда, и я стал лихорадочно соображать, как мне спастись. Я понял, что требование медленной езды необходимо им, чтобы можно было расправиться со мной на ходу, не совершая аварии. Я спиной ощущаю, что мне грозит смертельная опасность.

 Снова выезжаем на перекрёсток, на котором мне предписано повернуть налево, снова на дорогу к безлюдному стадиону. Поток машин не позволял мне оперативно сделать этот манёвр, да я и не торопился, я понимал, что они уже приняли решение, где сделать задуманное, а для меня это последний шанс. Я понимал, что на перекрёстке они ничего делать не будут, потихоньку выключаю зажигание, открываю дверку и быстро выскакиваю на улицу, пока они не успели сообразить, что происходит. Далее я открываю капот, вытаскиваю высоковольтный кабель, чтобы нельзя было завести машину. Не подходя близко к машине, сообщаю, что машина не заводится, они же ни слова не говоря, опрометью убежали в парк.  Много частников  погибло в те годы на дорогах, как же мне повезло, что среди них не оказалось меня. Оба этих случая не заставили меня прекратить поездки, просто я стал вести себя более осторожно.
 
     39. Последний день моих занятий извозом пришёлся на воскресенье в мае или июне Был солнечный тёплый летний день. Мне исполнилось уже 75 лет, здоровье уже начинает пошаливать, решаю, что пора завершать своё занятие частным извозом. Я, не торопясь, ехал мимо какого-то парка на севере Москвы, когда грузный мужчина 35-летнего возраста в майке и шортах попросил подвезти его до дома. Он казался умеренно выпившим. По дороге рассказал, что служит офицером в ГАИ и попросил повернуть направо на следующем перекрёстке. Я перестраиваюсь, и в это время нас обгоняет иномарка, сигналит, приглашая остановиться, что я и делаю. Офицер  говорит: «Оставайся в машине, я сейчас с ними разберусь!» и  подходит к водительскому месту иномарки, на котором сидит водитель-женщина. Я свою машину подал назад метров на 50, она мешала проезду транспорта на соседнюю улицу.

Далее всё происходит, как в боевике. С  переднего пассажирского сиденья иномарки  выскакивает худощавый жилистый парень небольшого роста кавказского вида и в прыжке ногами вперёд разбивает лицо милиционера, у того из носа начинает течь кровь. Однако  он устоял на ногах, а в это время кавказец снова разбегается для следующего прыжка из арсенала восточных единоборств. И снова удар, но уже без повреждений. Офицер принял боевую стойку. Вся эта схватка происходит в людном месте, но никто не вмешивается. Я чувствую, как у меня сильно бьётся сердце и начинает болеть голова, замеряю давление электронным запястным тонометром, который я постоянно возил с собой: давление 190 на 100! Голова раскалывается, чувствую, что погружаюсь в обморочное состояние. Оно длилось недолго, но когда я очнулся, в сквере уже никого не было, ни машины с кавказцем, ни офицера, и чем закончился этот конфликт, я так и не знаю. Может быть офицер крикнул, что он служит в милиции, и кавказец, испугавшись покинул поле боя, или офицер зашёл в супермаркет, который был у него за спиной, и кавказец не рискнул туда заходить.   А для меня это могло закончиться печально, поэтому я тут же заехал в скорую, находившуюся на этой улице, где мне оперативно понизили давление до нормы. Что же произошло, в чём была причина агрессии? Моё объяснение: видимо, милиционер так сильно оскорбил женщину-водителя, возможно с употреблением нецензурной брани, что горячий характер кавказца не выдержал такого унижения женщины, и он бросился защищать её честь. Для себя же я сделал вывод: я далее не должен заниматься извозом, это занятие, как  показал описанный эпизод, стало опасным для моего здоровья. С тех пор я больше никогда не занимался частным извозом.

     Подведём итоги. Я вполне удовлетворён результатами этой многолетней, многотрудной, интересной работы, несмотря на случавшиеся досадные происшествия. Как говорит мой младший внук, можно от всего оберегаться, но это вовсе не гарантирует, что тебе на голову не упадёт  сосулька или кирпич. Я часто получал громадное удовлетворение от бесед с разными людьми, я стал больше понимать мотивы поведения лиц разных стран и национальностей. Ведь попутчики в такси, как и в поезде, часто раскрепощаются, рассказывают о том, о чём они больше никому не говорят. У меня появились новые знакомые. Я заработал для семьи деньги, которые помогли моей большой семье пережить трудные годы разрухи. Мой жизненный опыт значительно обогатился, возросло чувство самоуважения к самому себе, мой характер получил дополнительную закалку. Я приобрёл огромный опыт вождения в городе, стал  намного увереннее  чувствовать себя, как личность, как мужчина, в конце концов. А те неприятности, которые иногда случались, не идут в сравнение с положительными факторами, их можно  рассматривать, как производственные издержки. И тот факт, что я дожил до 80 лет и надеюсь прожить ещё некоторое количество лет, свидетельствует о том, что вред, нанесённый моему здоровью за время занятий извозом, не был столь драматическим.            

Глава 10. Наши друзья и их семьи

                Если хотите приобрести врагов,
                возвысьтесь над своими друзьями.
                Если хотите приобрести друзей –
                пусть они возвысятся над Вами.
                Французский философ Ларошфуко

                Не всегда можно помочь человеку,
                потому что в нём самом может
                лежать препятствие помощи.
                Из послания Махатм

                Не говорите о своих недостатках,
                это сделают Ваши друзья.
                Проспер  Мериме

13.1 Семья  Виктора Д.

        С Виктором я вместе учился в МАИ с 1951 по 1957 год. Он родился во Фрунзе в 1934 году, по месту службы своего отца. В десятилетнем возрасте он совершил практически геройский поступок: в конце войны он, без согласия матери самовольно уехал на перекладных в Германию, где в это время воевал его отец. Удивительно, что ему удалось добраться до части, в которой тот служил, правда это произошло спустя несколько дней после Дня победы. По этому поводу спустя 55 лет в газете «Московский комсомолец» была опубликована статья с фотографиями его и его отца.  Виктор в юности активно занимался спортом: бегом и прыжками, в которых достиг неплохих результатов, входил в сборную Киргизии по лёгкой атлетике.

      Во время учёбы я очень мало общался с ним, мы учились в разных группах. Он учился прилежно и окончил институт, как и я, с отличием. Наше плотное общение началось после окончания института, когда мы получили распределение на одно предприятие.   Я уже написал о перипетиях наших мытарств перед устройством на работу на предприятие в Дзержинском. Мы начали работать в одном отделе: он стал заниматься программированием и в дальнейшем стал руководителем лаборатории программирования, моя же работа была связана с техническим обслуживанием  средств вычислительной техники. Наши занятия часто пересекались, и мы выполнили несколько совместных разработок и опубликовали статьи на их основе. Виктор, в отличие от меня, сразу взял быка за рога и, обладая большим трудолюбием и развитым интеллектом,  занялся перспективной областью знаний, которая позволяла в дальнейшем заняться научной деятельностью.

       Виктор познакомился с Ираидой, жительницей Дзержинского, через некоторое время спустя они поженились. Мы с Валей присутствовали на их свадьбе, она отмечалась в одном из частных домов в пригороде Дзержинского – деревне Гремячево, в котором они сняли небольшую комнату. У нас осталось впечатление об этой свадьбе, как об очень весёлом празднике с участием их близких родственников и знакомых. После создания семей наше общение стало более тесным, наши жёны нашли  между собой полное взаимопонимание. С тех пор они стали нашими самыми близкими друзьями, и эта связь сохранилась до сих пор.  Ираида с юности обладала  сильным характером и целеустремлённостью, поэтому первое, что она сделала – это получение высшего образования, которого она в тот момент не имела. Она одновременно решала три задачи: работала, училась на вечернем отделении института, родила и воспитывала дочь   Стеллу. И это ей удалось. Сплав ума и работоспособности Виктора и целеустремлённости и энергии Ираиды позволили им  в довольно короткий период времени достигнуть очень неплохих результатов: Виктор успешно защитил  диссертацию, получил степень кандидата технических наук, звание старшего научного сотрудника и сходу замахнулся на написание докторской диссертации. При этом работу он делал не по основной специальности, а в области знаний, основы которой он изучал с нуля: газодинамики и процессов горения ракетных топлив. Ираида в это время делала карьеру на заводе пластмасс, затем в Главснабе, где также пришлось работать в области, где у неё не было ни опыта работы, ни базовых знаний. Они могли решать свои проблемы, только имея в характере изрядную дозу смелости, доходящей до определённой дозы авантюризма.

       Так же смело они организовывали и свои отпуска. Никто из нашего окружения не решился совершить то, на что сделали они: в летнее время вместе с приятелем Николаем М. и его женой на автомобиле «Москвич» совершили  очень рискованное путешествие. Их не остановила даже серьёзная авария в начале путешествия, когда их машина при столкновении получила серьёзные повреждения. Подремонтировав её, они храбро продолжили путь. На автомобиле они проехали до Баку, на пароме пересекли Каспийское море, проехали по Каракумам в 50 градусную жару и доехали до Бийска. Кстати, их спутник Николай, родившийся в Бийске, сделал головокружительную карьеру: много лет он руководит крупным оборонным предприятием в Туле, выпускающим системы залпового огня, он - герой России.  Спустя несколько лет уже с обоими детьми во время отпуска на юге наши друзья проехали по очень опасной горной дороге на Кавказе, по которой почти никто не отваживался проезжать. К тому времени они уже обзавелись автомобилем «Волга».

        К 1975 году они поставили себе альтернативу: или Виктор защищает докторскую диссертацию, или он должен найти работу в Москву, на такую должность, которая давала бы возможность получения квартиры в Москве.
   С защитой докторской диссертации получилась заминка, ему предложили её переработать, на что могло уйти и год, и два, это его очень расстроило, и они решили с Ираидой действовать по второму варианту. Сначала удалось самостоятельно решить проблему с подходящей работой.
   Виктор занял должность заместителя, позже и. о. директора Всероссийского проектно-технологического объединения по внедрению автоматизированных систем управления "Россельхозтехсистема".
  Работа Виктора оказалась весьма сложной, особенно в организационном плане. Определённые сложности вносило и непосредственное подчинение одному из заместителей министра. Вспоминается один из эпизодов, о котором Виктор рассказал мне.
 
   Начальник департамента был заядлым рыбаком, в отличие от Виктора, который был равнодушен к рыбной ловле. Он пожелал как-то выехать на рыбалку, машины под рукой не оказалось, и он пригласил Виктора с машиной. Начальник был полностью экипирован соответствующей одеждой и прочим, проводил время в своё удовольствие. А Виктор отнесся к поездке легкомысленно и поэтому - отчаянно замерзал, терпеливо дожидаясь окончания клёва, в результате получил обострение радикулита и на следующий день не вышел на работу. Высокий начальник, не обнаружив Виктора на работе, заинтересовался причиной его отсутствия. Услышав о радикулите, он произнёс примечательную фразу: "Что же Вы не сообщили нам при поступлении на работу, что страдаете таким благородным заболеванием?". После этого случая, Виктор на протяжении всего периода работы в этой организации - ни разу во время случавшихся простуд или других недомоганий ни разу не брал больничный лист.
  
  Но это - так, к слову. Причины трудностей на работе заключались в другом. Виктор попал в коллектив, с разложившейся трудовой дисциплиной. ВПТО было создано всего год назад. Предыдущий директор не успев организовать предприятие, сумел - развалить его. На работу принимались люди не по принципу знаний и профессионализма, а по способности угождать руководству.
  Будучи очень требовательным к себе, Виктор стал того же требовать и от остальных работников и не был склонным идти на компромиссы. Начались затруднения, конфликты с нерадивыми подчинёнными, привыкшими до прихода Виктора на эту работу к бездельничанью и пьяным загулам даже на работе, а в отместку - анонимные доносы и жалобы на Виктора в разные вышестоящие организации. В результате - наезды контролирующих организаций. Ситуация накалялась. Подробности всей этой истории подробно изложены в книге - "ЗАКОН СИНУСОИДЫ" (3-ья книга энциклопедии наших жизней).
 
   В общем дело кончилось тем, что Виктор вынужден был уволиться из этой организации.
  Он перешел на более спокойную работу - заведующим кафедрой в Институте повышения квалификации руководящих работников и специалистов станкостроительной и инструментальной промышленности СССР.
  Незадолго до выхода на пенсию, он перешел на работу рядом с домом - заведующим кабинетом и преподавателем информатики в школе.
  
   Ираида дослужилась до высокой должности в АСУ Госснаба, затем в НПО ХИМАВТОМАТИКА МИНХИМПРОМА, директором которого был Ю. М. Лужков. Она руководила лабораторией, и являясь Главным конструктором организационно-методического обеспечения Отраслевой ОАСУ-ХИМ, и в течении 10 лет успешно руководила разработкой и внедрением этой системы.
  В 90-ом году ушла на пенсию, и в эти тяжёлые годы, уже на пенсии, чтобы как-то прокормить семью, ей пришлось вместе со своей сестрой выполнять физически трудную работу поваром. Рабочий день был не нормированным, а кроме готовки нужно было мыть посуду и котлы, убирать помещение столовой - сначала в строительной фирме в Москве, готовя еду для 30 строителей из Италии, а потом для этих же итальянцев, переведенных на другую стройку, но уже в Подмосковье. Для этого приходилось ездить в Малаховку, тащась с тяжелыми сумками, так как закупка части продуктов входила в их обязанности. Приезжать приходилось с рассветом, а уезжать - ночью, так как готовить приходилось - и завтраки, и обеды, и - ужины. Но за всё это платили по тем временам хорошие деньги, но работать приходилось по 12 часов через день. Это был какой-то подвиг во имя спасения семьи в то голодное время. Нас брала оторопь, когда мы слушали её рассказы о том, как она зимой, поздним вечером, одна с сумкой, в которой лежали пакеты с оставшимися от обеда спагетти, шла по безлюдным тёмным улицам Малаховки, которая славилась норкаманами, чтобы накормить свою семью. Моя Вера, я в этом уверен, на такое не способна.
  Вот так мы - дети науки, вынуждены были выкручиваться в годы разрухи: я занимался извозом, Ираида освоила профессию повара...
  
  Виктор и Ираида воспитали очень добрых, отзывчивых и добропорядочных детей - Стэллу и Олега. Не всё в их жизни складывалось легко и просто. Об их судьбах тоже подробно повествуется в "Энциклопедии наших жизней". Так что, повторяься здесь не имеет смысла.
  У внуков тоже жизнь течет своим чередом.    Внучка Людмила (дочка Стэллы) работает в Москве, в телецентре. Занимается обработкой различной информации на компьютере. Работа посменная, поэтому её сын Илья практически всё время находится на даче, под присмотром бабы Стэллы, деда Саши, которого он почему-то называет - Вайя, прабабушки Ираиды и прадеда - Виктора. Саша - второй муж Стэллы, за которого она вышла замуж, после трагической гибели в 1999 году - Юры.
   Вот такой круговорот.
 
   Сын Олега - Дмитрий также, как и отец, окончив МАИ, успешно работает разработчиком программного обеспечения по защите экономической информации. Сыну Дмитрия - Максимке уже пошел четвертый год.
   У Олега от второй жены родилась дочка - Аленка. Ей тоже идет четвертый год. Так вот получилось, что её сводный брат по отцу старше её на 27 лет...
     Впрочем, обо всем, что я здесь пишу про семью Дудко, я мог бы и не писать, так как обо всем подробно уже написано в серии книг, вошедших в их творение "Энциклопедию наших жизней". А написал я здесь все лишь для того, чтобы показать, что пришлось перенести нашим близким друзьям, каких переживаний это им стоило. Это явно сказалось на их здоровье, которое, увы, хромает. Дети всегда поддерживали их и по возможности продолжают это делать. Вот уже прошло 12 лет, как Стэлла забрала их к себе на зимнюю дачу, и они круглый год могут дышать свежим деревенским воздухом и любоваться с балкона видом на Пестовское водохранилище.
  
   В течение последних 10 лет, несмотря на множество проблем, которые им пришлось решать, Виктор и Ираида, по-моему, совершили настоящий семейный подвиг: они составили многотомную "Энциклопедию наших жизней" из 10 томов. В течение своей жизни они, их предки и родители сохраняли и собирали семейный архив, включая дневники, старые письма, публикации, фотографии, официальные документы, даже квитанции. Жалко, что при публикации этой многотомной семейной саги, пока отсутствуют фотографии. Дело в том, что книга публикуется в самиздате, на сайте Олега, а у него не хватает времени, чтобы каждый раз вместе с текстом выкладывать серию соответствующих фотографий и копий подлинников сохранившихся документов. Возможно, они найдут решение этой проблемы. Некоторые документы и фотографии, особенно - XIX и XX веков представляют собой определенный интерес.
 
  Энциклопедия включает разделы, посвящённые истории жизни предков и родителей, детей, различным периодам их собственной жизни, учёбы, работы, описание их путешествий, отдыха и т.д. В процессе работы над энциклопедией, изучая старые документы, общаясь с дальними родственниками путём переписки и электронной почты, они многое сами узнали о своей родословной.
  В частности, они выявили, что в Астрахани ещё в 19 веке проживали прямые родственники - предки Ираиды, некоторые из них занимали видное место среди промышленников и чиновников города. Другая ветвь её предков родом из Чехии. Очень интересный материал! Я считаю, что их труд мог бы заинтересовать историков, столько в нём документов, старых фотографий. Их пример оказался очень полезным мне при написании своего труда - "Мои воспоминания".
  
   Отличительной чертой Виктора и Ираиды всегда являлась их исключительное хлебосольство, причём, Ираида отлично готовит изысканные блюда. Они отмечают все юбилейные даты, приглашая множество гостей из числа родных, друзей, сослуживцев. В частности, юбилейные торжества по случаю 75-летия Виктора продолжались три дня с большим количеством гостей: в первый день с участием бывших коллег по работе и близких знакомых, во второй день - с родственниками, в третий день - с приглашением однокурсников института.
  Нам приятно с ними общаться, обмениваться нашими новостями, обсуждать свои проблемы, которые мы больше ни с кем не обсуждаем.


13.2 Семья Виктора Г.

      Виктор Г. 1933 года рождения, появился на свет в небольшом городишке Волноваха Украинской ССР. Его отец работал директором школы, мать – фармацевтом. После окончания школы он поступил в Киевский политехнический институт и после его окончания в 1956 году был направлен на работу в наше предприятие. С Виктором  я впервые познакомился во время командировки в городе Пенза, где мы в составе бригады специалистов нашего предприятия учились на курсах по освоению ЭВМ «Урал-1». После окончания учёбы мы практически на протяжении всей трудовой деятельности работали бок о бок друг с другом по одному направлению работ – внедрение средств вычислительной техники и автоматизированных систем обработки данных. Не могу сказать, чтобы мы были закадычными друзьями, так как имели разные характеры и отличающиеся интересы. Однако мы были близкими приятелями, поддерживали друг друга в проблемных ситуациях и твёрдо могу заявить, что  не только никогда не предавали друг друга, но и не конфликтовали  и не доставляли друг другу каких-либо неприятностей. Напротив, всегда и он мне, и я ему оказывали посильную поддержку. Тесная дружба, помимо отмеченной причины, не состоялась также потому, что моя жена Валя и Нелли, жена Виктора, не стали подругами, у них были слишком разные характеры. В общем, мы с Виктором  были намного более дружны, чем Валя с Нелли. Игорь, первенец Виктора и Нелли родился в 1960 году.  Спустя несколько лет у них родился второй сын, Вадим, который своими данными, успехами, карьерой, семьёй, а далее и достойным внуком  вполне оправдал  их ожидания.

       В отличие от семьи Виктора Д., жизнь семьи второго Виктора  была намного более плавной и спокойной. Нелли всю жизнь проработала в плановом отделе опытного завода предприятия, Виктор последовательно и целеустремлённо проходил ступени своей карьеры. У Виктора имеется одна особенность:  он  не может сходу врубиться в суть вопроса. Но зато у него присутствует колоссальное трудолюбие, усидчивость, тщательная проработка проблем, которые с лихвой компенсируют этот недостаток и позволяют достигать впечатляющих результатов: научные достижения, учёная степень, звание лауреата Госпремии. Такую же основательность он проявляет и домашних хозяйственных делах. Так, ремонты в квартире, кроме громоздких строительных и сантехнических, он выполняет сам, причём с особой тщательностью, зачастую переделывая уже сделанное, зато сроки ремонта затягиваются надолго. Как только Нелли выдерживает это. Виктор тщательно следит за своим внешним видом: он всегда модно одет, подтянут, он как-то законсервировался: в молодые годы он выглядел старше своих лет, в пожилые годы – моложе. И сейчас, уже в почтенном возрасте он выглядит молодцом и продолжает трудиться на предприятии, занимаясь своей любимой работой. На протяжении всей жизни он всегда основательно занимался каким-либо видом спорта: регулярно занимался большим теннисом, бадминтоном. Но эти виды занятий требовали присутствия партнёра, а желающие не всегда находились. Поэтому ему пришлось переключиться на плавание.

Затем он пристрастился к зарубежным туристическим путешествиям. Началось это с выигрыша бесплатной путёвки в одной из лотерей, проводимых на выставках по туризму. Он вложил в барабан  свою визитку, ему крупно повезло, его визитка оказалась везучей. И так произошло 3 раза, с использованием некоторой хитрости, наподобие изображённой в сцене выборов христовой невесты в фильме «Праздник святого Иоргена». Начав с этих недорогих путешествий, так как за билеты на самолёт всё-таки пришлось платить, он пристрастился к зарубежным путешествиям и уже с помощью Вадима, который работал одно время в авиакомпании «Трансаэро» и имел право на бесплатные билеты для близких родных, совершил множество вояжей в разные страны. Молодец! Тем не менее я неоднократно  выговаривал ему за то, что он никогда не вёл дневников во время этих путешествий, не изучал истории стран, куда ездил, не знал даже по минимуму языки, что не позволяло общаться с туземцами. А из этих записей вполне могло выйти интересные путевые заметки.  Я, например,  во время единственной зарубежной поездки в Венгрию немного познакомился с историей венгров, а также   составил русско-венгерский разговорник, который позволял мне обращаться по житейским вопросам к продавцам магазинов, аптек, гостиниц. Я описал своё посещение Венгрии в главе своих воспоминаний.

 Намного удачнее меня Виктор выступил во взаимоотношениях с финансовыми пирамидами, когда он, проявив сноровку,  сумел получить неплохие дивиденды в компаниях «Светлана», «Гермес-финанс»,  в то время как я чуть-чуть зазевался и растерял свой доход, полученный вместе с ним в приснопамятных МММ и Селенге.   Нелли ни разу не ездила по туристическим путёвкам, она интересовалась совсем другим: она всерьёз заинтересовалась православной религией, в составе паломнических групп посетила несколько монастырей, усердно читает религиозную литературу. Мы  являлись и до сих пор являемся оппонентами с Виктором и Нелли в части политических пристрастий: если мы были непримиримыми противниками Ельцина и его камарильи с самого начала его карьеры, то Виктор и Нелли – непременными сторонниками Ельцина и противниками КПРФ.  Впрочем, это не мешало нам сохранять тесные деловые и дружеские отношения. 

       Но вернёмся к делу. До 1972 года Виктор был моим непосредственным руководителем, будучи начальником лаборатории, а я – его заместителем. Лаборатория была очень большая, разноплановая, её следовало разделить на две, но Виктор всё задерживал это преобразование. К тому времени он в течение семи лет работал над диссертацией и продолжал её дорабатывать. Я чувствовал, что с его кропотливостью это может затянуться надолго, и для него могло закончиться затруднениями в последующей защите. Ведь в смежных организациях готовились диссертации на аналогичную тему, и он мог опоздать.  Я вызвал его на разговор и предложил освободить его от текущей работы в лаборатории, взяв её на себя, чтобы дать ему возможность  сосредоточиться на быстром завершении диссертации, а по завершении её произвести реорганизацию лаборатории. Он согласился, успешно защитил диссертацию, после чего провёл реорганизацию, а я стал начальником новой лаборатории. А спустя пару лет ему было присвоено звание лауреата Государственной премии, он её заслужил, в чём-то я ему помог в этих вопросах. С 1975 по 1978год, Виктор  временно исполнял обязанности начальника отдела. Трудно ему пришлось, отдел состоял из 6 разношёрстных лабораторий, включая расчётно-теоретические, надёжности, программирования, тематикой которых он не владел.

 В 1982 году наш отдел по указанию директора был разделён на два, причём лаборатория автоматизации научных исследований, которой он руководил, должна была войти в вновь создаваемый отдел, руководить которым поручили мне. Виктор, видимо посчитал зазорным идти в подчинение ко мне, в то время как ранее я почти всегда был у него в подчинении, поэтому обратился ко мне с просьбой оставить его лабораторию в составе старого отдела. Он, однако, мотивировал эту просьбу тем, что мой отдел должен заниматься преимущественно эксплуатацией технических средств, а его лаборатория - разработкой новых систем автоматизации. Я понимал его состояние и пошёл ему навстречу, хотя позже пожалел об этом, так как по делу этого не следовало делать. К тому же у меня была проблема с назначением своего заместителя, для этой должности он подходил лучше всех. Вскоре после этого он попал в непростую психологическую ситуацию, я старался, как мог, помочь ему преодолеть её.  А в 1992 году Виктор неожиданно уволился с предприятия и вошёл в штат только что открывшейся товарно-сырьевой биржи «Конверсия»; после её закрытия в 1993 году ему с трудом удалось вернуться на предприятие, где и работает до сих пор. Хотя мы оказались волею судьбы снова в разных отделах, мы нашли общие интересы и вполне успешно контактировали. В общем, Виктор для меня всегда являлся и является близким товарищем, с которым приятно общаться, делать общие дела, который способен на понимание моих проблем и оказание помощи в их решении.


  13.3 Семья Анатолия К.

      Моя первая личная встреча  Анатолием состоялась в 1962 году, хотя случайные встречи могли произойти значительно раньше. Дело в том, что он учился в том же институте, что и я, в МАИ. только двумя годами позже, он также жил в общежитии. Анатолий родился 31 мая 1934 года в городе Серпухов, в Подмосковье. На наше предприятие он оформился в 1959 году и начал работать в лаборатории автоматизации, в которой ранее работал и я. В нашу лабораторию, под моё начало он перешёл, уже отработав 3 года на  предприятии. До этого он успел обзавестись семьёй, выбрав в жёны свою землячку, миниатюрную и милейшую Юлию. Им выделили комнату по улице Советской. В их семье родилась сначала дочь Ирина, значительно позднее – вторая, Наташа. Юлия до увольнения с предприятия работала помощницей секретаря Учёного совета предприятия. Анатолий быстро освоил вверенное ему оборудование ЭВМ, с ним у меня сложились нормальные рабочие отношения, а позже и дружеские, он провёл серьёзную и оригинальную модернизацию накопителей на магнитных дисках, я помогал ему в этой работе. Анатолий просто поразил меня своими способностями. Во-первых, он отлично играл в шахматы, причём обыгрывал всех сотрудников, умеющих играть, в том числе и меня,  не глядя на доску. Это выглядело просто феноменально и говорило о сильно развитой памяти, особенно зрительной. Он легко запомнил и безошибочно перечислил сложное имя короля Непала, состоящее из 50 разных имён! Во-вторых, он был и сейчас является отличным рассказчиком.  Ну а в-третьих, у него получаются замечательные, по моему мнению, стихи.

   Анатолий проработал на предприятии лет 8, затем перешёл работать на нефтеперегонный завод в Капотне, откуда перевёлся в Министерство нефтехимии. Проработав несколько лет в этом ведомстве, и обзаведясь некоторыми связями, он переводом оформился в Госплан СССР, в котором он проработал вплоть до его ликвидации. Как-то Анатолий рассказал мне о забавном разговоре со своим знакомым, работавшим в секретном отделе. Толя спросил его, есть ли в его личном деле что-нибудь такое, о чём он не знает. Тот сказал, что конечно, кое-что есть, в частности, в деле имеется запись о том, что Анатолий во время работы на нашем предприятии брал домой радиодетали. Скажу откровенно, что это делали практически все сотрудники, когда дома выходил из строя телевизор, считалось незазорным взять на работе радиолампу, это, конечно носило эпизодический характер и по необходимости.  Но запись говорила о том, что рядом с нами был так называемый сексот, то есть секретный сотрудник, который доносил о наших нарушениях. Потом мне  сообщили его имя, для меня оно оказалось неожиданным.
 
       Другое повествование  Анатолия было связано с его встречей с очень интересным человеком, бывшим лётчиком Н., которому было присвоено звание героя Югославии за спасение Тито в 1941 году. Тогда он вывез руководителя партизан с окружённого немцами острова. Когда Толя попросил Н. рассказать об этом подвиге, тот сказал, что особенно интересного тогда не  произошло, а вот история с получением им ордена Красной звезды действительно очень интересна. Он поведал следующее. Н. служил лётчиком в 1942 году в Сталинграде. Его вызвали в штаб армии, где командующий Чуйков и его заместитель Еременко вручили ему пакет с поручением передать его лично Сталину, а в случае опасности непременно уничтожить пакет. Их не интересовало, как он сможет взлететь. Взлётная полоса была очень короткой. Для взлёта лётчики применили такой приём. Они привязали к самолёту тяжёлое бревно, разогнали самолёт, затем обрубили канат. Освобождённый от груза самолёт сразу взлетел. В подмосковном аэропорту его встретили сотрудники КГБ и доставили в Кремль, провели в приёмную Сталина. Его секретарь Поскрёбышев  предложил отдать ему пакет, сказав, что Иосиф Виссарионович занят. Н. отказался, ссылаясь на приказ  передать пакет лично Сталину.

 Спустя 2 часа из боковой двери вышел Сталин, взял пакет, отложил его и стал интересоваться обстановкой в Сталинграде, настроением войск. Затем сказал, чтобы через 2 дня он снова пришёл в Кремль.  Н. поселили  в гостинице «Москва». Через 2 дня его снова принял Сталин, и беседа их продолжилась. По просьбе Сталина Н. рассказал, как ему удалось вылететь из осаждённого города. Сталин предложил выпить вино «Хванчкара». Когда Н. замешкался, Сталин быстро смекнул, в чём дело, налил коньяка и предложил закусить. Закуска была скромной. После этого Сталин достал из ящика стола орден Красной звезды и собственноручно прикрепил его  к кителю. Затем его доставили на аэродром. Впоследствии Н. узнал, что в пакете находился план командования Сталинградским фронтом по окружению немецкой группировки.

        Мы часто переговаривались с Анатолием по телефону, иногда встречались то у нас, то у них в Королёве.   Он косвенно очень помог мне в карьерном росте на предприятии,   порекомендовав меня на работу в Госплан на достаточно престижную должность. Все перипетии этого несостоявшегося перевода мною описаны в другой главе моих воспоминаний. Кончилось это тем, что наш директор не согласился на мой перевод в Госплан и пообещал продвижение по службе и улучшение жилищных условий. Свои обещания он выполнил как в части должности, так и с выделением новой квартиры.

         Во время  работы в Госплане с Анатолием произошёл драматический случай. Он был направлен в командировку в Югославию. При подъезде к пограничной станции Чоп в купе явились серьёзные ребята, уточнили его данные и потребовали вернуться в Москву. Причину задержания они не объяснили. Он мне рассказывал: «Саша, я понимал, чем это грозит, не спал всю ночь и подробно анализировал всю свою жизнь, чтобы догадаться, в  чём и когда я провинился. Определённой причины я не придумал». А причина оказалась банальной: его обвинили в нарушении правил выезда за границу, поскольку он якобы не прошёл инструктаж, как государственный чиновник, в ЦК КПСС.  Однако инструктаж он проходил и доказал это. В знак протеста он решил в командировку не ехать. Его мудрый начальник так отговаривал его от этого опрометчивого шага: « Анатолий, Вы должны обязательно поехать. Скоро забудется, что командировка сорвалась не по Вашей вине, а в Вашем деле останется запись, что командировка прервана, что может в дальнейшем может повредить Вам». Анатолий согласился с этими доводами и выехал снова. А в Югославии он снова попал в ЧП, бросившись с кулаками на американца, когда тот стал издевательски высказываться о нашей стране. Их быстро разняли и уговорили взаимно извиниться. Вскоре после поездки его повысили в должности, он был прикреплён к кремлёвскому снабжению.
 
        Будучи в зрелом возрасте Анатолий начал сочинять  патриотические и лирические стихи, которые мне чрезвычайно нравились, а многие лирические стихи, по моему мнению, напоминали лучшие стихотворения Сергея Есенина. Он читал их мне и при личных встречах, и по телефону. Я уговаривал его издать сборник стихов и после долгих уговоров он это сделал, включив в сборник только лучшие из них. Поскольку Анатолий какое-то время работал на нашем предприятии, я с его разрешения представил 5 избранных стихотворений на конкурс, посвящённый 60-летию предприятия. Его стихи в конкурсе  на лучшие поэтические произведения заняли призовое место, и он получил приличную премию. После ликвидации Госплана, уже в пенсионном возрасте,  Анатолий перешёл на работу заместителем главного редактора экономической газеты, опубликовав несколько своих острых статей. По поводу одной из них ведущий знаменитой   программы «Итоги» Евгений Киселёв однажды в прямом эфире вступил с ним в заочную полемику.

        Анатолий с женой приобрели в одной из деревень Тверской области дом с участком земли, дом перестроили, и каждое лето с весны до осени стали проводить на даче. И здесь Анатолий проявил себя, как толковый сельский житель, вызывая удивление и зависть селян.  Он внедрил на участке новую систему обустройства огорода: в землю на глубине закапываются брёвна, которые при гниении выделяют тепло, в результате растения, овощи быстрее созревают и дают больший урожай. Их дочь Ирина с мужем Олегом, краснодеревщиком по специальности, и сыном Ярославом много лет назад уехали на заработки в Португалию, муж там вскоре заболел и скончался. Похоронив мужа в Москве, Ирина вышла замуж за португальского бизнесмена, владельца мебельной фабрики, где они раньше работали, и осталась там жить с сыном. Вторая дочь, Наталья с мужем и дочерью живёт в Москве. Подводя итог, хочу сказать, что между нашими семьями давно установились тёплые, дружеские отношения, мы неоднократно бывали у них, а они у нас. На протяжении всей жизни я часто встречался с Толей, беседы с ним всегда были интересными, содержательными, и до сих пор я иногда слушаю по телефону его стихи, которые мне очень по душе. В последние годы мы  редко общаемся, значительно чаще -  по телефону.

Семья  Влада К. 

   По истории этой семьи можно написать повесть или даже роман, материала достаточно. Я познакомился с Владом, родившемся 1933 году, в 1947 году в городе  Кирове, где мы учились в авиационном техникуме. Отец Влада был каким-то чиновником, мать – домашней хозяйкой. В семье ещё была старшая сестра Лина. Отец Влада был, как говорили, был ходок ещё тот, и в дальнейшем оказалось, что это качество в полной мере передалось по наследству сыну. Наше общение в техникуме было эпизодическим, ближе мы стали в момент поступления в МАИ, куда мы поступали втроём из техникума, как отличники, вместе с однокурсником Владиславом.
       Мы попали в разные группы, но комнаты общежития института были рядом, поэтому часто встречались во время учёбы. Учился он хорошо, умел неплохо петь и играть на гитаре, причём никогда не стеснялся это делать. Уже на младшем курсе он по уши влюбился в студентку своей группы по имени Людмила. Он был низкорослым и худощавым, никак не тянул на взрослого сердцееда, а она выглядела вполне взрослой и сформировавшейся девушкой. Он посвящал ей песни и стихи, она же смотрела на него, как на малолетку, но, возможно, в душе ей было приятно это откровенное ухаживание. Все кругом знали об этом и часто разыгрывали его. Например, сообщали ему, что «его» Людмила стоит у палатки с каким-то парнем. Он тут же быстро одевался и мчался туда, терзаемый ревностью. Когда Людмила на третьем курсе откровенно «отшила» его, Владик, который не мог жить без объекта обожания, быстро познакомился с очаровательной студенткой транспортно-экономического института Верой.

        В дальнейшем именно с этой Верой у нашей семьи и сложились тёплые дружественные отношения. А пока неугомонный Влад стал часто посещать Веру в её общежитии, иногда оставаясь у неё на ночь, невзирая на присутствие других студенток. Однажды Вера и Влад посетили в Подольске тётушку Веры, и когда та спросила, как их разместить, Вера  неожиданно для тёти ответила: «да клади вместе». Естественно, это сразу стало известно родителям Веры. В это время Влад сообщил нам, что на каникулы он едет  к родителям Веры. Мы стали дружно отговаривать его, ссылаясь, что к родителям едут, когда дело идёт к свадьбе. Он рассмеялся: «какая свадьба, разве я похож на мужа? Не собираюсь я жениться». Я был буквально ошарашен, когда через неделю получил телеграмму с приглашением на их свадьбу.
 
       Ларчик просто открывался: когда Влад приехал к родителям Веры, ему мягко намекнули, что желательно как-то упорядочить их отношения, с чем Влад тут же согласился. Впрочем, свадьба была очень весёлой, интересной, мне она запомнилась, как самая лучшая свадьба, на которой я присутствовал. Её родители оказались замечательными людьми, и у меня с ними сразу сложились дружеские отношения. У них в семье были три дочери, их они воспитывали в духе «свободного воспитания», когда всё держится на доверии, на предположении, что все люди хорошие, им можно верить. Однако в реальной жизни так бывает редко, и все три сестры, придерживаясь этого принципа, попались в жизненные ловушки, сделавшие их жизни совсем не комфортными. Ну а пока идёт весёлая свадьба, все довольны, с надеждой на ещё лучшее будущее.

       Тем более странным был разговор с подругой Веры, моей знакомой Эммой, спустя три месяца после свадьбы. Она сказала мне буквально следующее: «Саша, разве так бывает? Вера сказала мне, что хотя после свадьбы прошло много времени, у неё с Владом ещё ни разу не было интимных отношений как до свадьбы, так и после, и  я никак не пойму, в чём тут дело». Я ответил, что слышал что-то о платонических отношениях, и что мне эта ситуация тоже кажется  странной. И дальше их совместная жизнь была такой же странной. Всё-таки у них через год родилась дочь Оля, ещё во время учёбы Веры в институте,  и всё как бы нормализовалось. Его распределили в Подмосковье, предоставили комнату. Когда мы  ездили к ним в гости, Вера всегда организовывала роскошный стол, она умела хорошо готовить. Оля росла красивой умненькой девочкой с оригинальным мышлением.

        Влад же на работе связался со своей подчинённой сотрудницей, замужней женщиной, имевшей ребёнка. В результате их связи брак этой женщины распался, у неё родился от Влада сын. Когда Вера заговорила о разводе, Влад бросился перед нею на колени, зарыдал и сказал, чтобы она простила, иначе он сопьётся и погибнет. И Вера, эта добрейшая женщина, простила его и даже приняла у себя в квартире его любовницу со вторым новорождённым ребёнком, тоже от Влада,  из роддома, пока та не окрепла.   В дальнейшем Влад продолжал посещать свою вторую семью, а Вера согласилась материально помогать этой семье.

       Спустя ещё два года Вера также родила сына Диму. Она объяснила это тем, что нужно же ей иметь какой-то стимул в жизни.  Ей пришлось практически одной зарабатывать на всю семью, и она сделала успешную карьеру, дойдя до должности заместителя генерального директора крупнейшего авиационного предприятия. Ей же выделили трёхкомнатную квартиру. Влад, как классный специалист в своей сфере, участвовал в ликвидации Чернобыльской катастрофы. У их дочери Ольги жизнь тоже сложилась своеобразно. После окончания школы она окончила курсы гримёров при Мосфильме, затем родила дочь, названную Верой в честь бабушки, и которую пришлось воспитывать той же бабушке Вере. Как-то я спросил Веру: «как ты со всем  справляешься, ведь тебе часто приходится задерживаться на работе?» Она ответила со своей неизменной улыбкой: «а я встаю в четыре часа утра, стираю, готовлю еду, а ложусь спать в 11-12 часов вечера, и так каждый день, кроме выходных».
 
        Ольга   познакомилась с каким-то успешным бизнесменом, он помог ей организовать туристическую фирму, которая обслуживает вип-персон. И сейчас она является преуспевающей женщиной, владеет двумя-тремя иностранными языками, часто ездит по заграницам, имеет крутой загородный коттедж.  Побочные сыновья Влада, повзрослев и получив образование,  стали успешными предпринимателями и к концу жизни Влада всячески поддерживали его. Дима окончил институт по юридической специальности, женился, у него растёт дочь. Внучка Вера вышла замуж и тоже родила дочь.

       Уже в пожилом возрасте Влада поразил инсульт, у него пропала речь, была парализована половина тела, и Вера в течение долгих одиннадцати лет вплоть до его смерти терпеливо ухаживала за ним, как за маленьким ребёнком, не позволяя себе никаких упрёков в его адрес, называя его разными ласкательными именами. Здоровье Веры было основательно подорвано, хандрило сердце, случился перелом шейки бедра. Она прожила ещё года два-три и скончалась в декабре 2012 года. В моей памяти Вера запомнилась очень красивой, улыбчивой, талантливой, героической женщиной, прожившей такую непростую, нелёгкую жизнь. Она заслуживала лучшей доли. А Влад оказался легкомысленным человеком в семейной жизни, сломавшим жизнь такой замечательной женщины.  Видимо, судьбе было угодно так поступить.

  13.5  Дима К.

     Дмитрий К. родился в 1938 году на Урале. После окончания института его определили в службу военной приёмки в Пермь, затем он перевёлся в военную приёмку нашего предприятия, дослужился до звания майора и уволился на пенсию. Я с ним познакомился как раз в это время, впервые я встретился с ним, играя в одной компании в преферанс. Отношения стали близкими на почве общих автомобильных интересов, он пристроил свой гараж в нашем ряду гаражного кооператива. Его первой женой была врач-терапевт Людмила, у них родилась  дочь Ирина, которая впоследствии тоже получила профессию врача.
      После крупного семейного конфликта  он развёлся с женой, оставив ей с дочерью квартиру. Следующей его женой стала Нина, которая была моложе его лет на 10, сначала они жили гражданским  браком, затем официальным. У Нины была двухкомнатная квартира, характер её был своенравный, она могла постоять за себя.
 
         Характер Дмитрия был добрым, но взрывным и отходчивым, для меня в течение ряда лет он был закадычным другом. Особенно мы подружились после одного драматического происшествия. Вчетвером мы играли в преферанс на территории  лесного парка на окраине нашего города, мою машину и машину Димы поставили рядом. В игре участвовали Саша П., Дима, я и еще один парень. Мы уже собирались заканчивать игру, когда к нам подошёл изрядно выпивший  молодой парень со своей подругой и стал наблюдать за игрой. Он попросил у Дмитрия сигарету, которую тот дал, затем попросил дать прикурить. Тогда Дима не выдержал и сказал буквально следующее: «может, тебе ещё и губы дать?» Парень тут же ушёл, и мы о нём забыли. Однако спустя несколько минут он вернулся в сопровождении ещё  трёх ребят с намерением отлупить Дмитрия за нанесённое якобы оскорбление. Мы загородили Дмитрия, тогда они затеяли драку. Защищая Дмитрия, Саша нанёс удар по голове бутылкой из-под шампанского одному из нападавших, удар прошёл вскользь, но кровь полилась изрядно.  На меня напал один из хулиганов, ударил несколько раз по грудной клетке, попытался завернуть мне куртку на голову, чтобы я не мог сопротивляться. Я  вывернулся и побежал звать на помощь к соседней компании. Досталось и Дмитрию. Затем вся компания хулиганов бросилась за Сашей, окружая его. Один из них нанёс ему удар кулаком в висок, отчего Саша упал без сознания. В это время я вернулся с подмогой из двух мужиков, которые словесно утихомирили хулиганов. Петров очнулся, мы стали быстро собираться, но машина Дмитрия застряла, и он вместе с другим нашим партнёром вытолкнул машину из ямы. Когда все расселись по машинам, Дима сказал, что плохо себя чувствует. Решили поехать в больницу, там ему сняли ЭКГ и поставили диагноз: инфаркт миокарда. В больнице Дмитрий пролежал больше месяца.

 Он инициировал рассмотрение конфликта в суде. Я присутствовал в заседаниях суда, причём основное обвинение состояло в связи хулиганского нападения    и полученного инфаркта. Оно было установлено, и организатор нападения получил три года тюрьмы, а тот, кто ударил Сашу, получил два года тюремного заключения. Защита утверждала, что потерпевшие тоже нарушили закон, занимаясь азартной игрой в общественном месте. Женщина-судья, видимо, разбиралась в преферансе или даже умела играть, потому что в своём выступлении сказала буквально следующее: «нужно иметь в виду, что преферанс – игра интеллектуальная, а не азартная, она требует внимания» и   отклонила утверждение защиты.

      Теперь вернёмся к семье Дмитрия и Нины. Интересно были выстроены их финансовые взаимоотношения. Деньгами, получаемыми партнёрами, распоряжается каждый самостоятельно. Дмитрий помимо военной пенсии,  прилично зарабатывал частным извозом,  и из своих средств оплачивал семейные расходы на питание и квартплату, расходы на машину, всякие праздничные мероприятия, делал регулярные дорогостоящие подарки жене. Нина работала в туристической фирме и тратила свои деньги исключительно на личные нужды и увеличение своих сбережений. В целом их семья была обычной, но, пожалуй, особенной любви в отношениях не было, их отношения скорее можно назвать союзом близким по духу одиноких людей, которые нуждались друг в друге. Иногда они ссорились, но потом мирились.  Известен один забавный факт их взаимоотношений, рассказанный мне Дмитрием. Однажды Нина отказала Дмитрию в супружеской услуге, он, обидевшись, утром отказался везти её на работу, и ей пришлось раздеться, выполнить то, на чём настаивал, он, в свою очередь, выполнил её просьбу и отвёз на работу. Нина страдала гипертонией, причём уже не один год, однако часто забывала о ней. Они с Дмитрием купили участок земли километрах в 180 от дома и стали его обустраивать. Сначала они поставили вагончик, затем другой, объединили переходом, отделали изнутри вагонкой и стали отдыхать в летнее время. Однако дача не только даёт возможность отдыхать, скорее она требует тяжёлого труда, особенно если заводится огород. Сам Дмитрий чуть не погиб на участке, свалившись с крыши рядом с торчащими из земли кольями.

       А вскоре вблизи дачи  беда случилась с Ниной: с ней случился инсульт, и она скоропостижно скончалась. Квартира Нины досталась Дмитрию, все  денежные накопления  она завещала своему племяннику Виталию, бывшему наркоману, на них он купил новый автомобиль, который у него вскоре украли прямо из гаража.  Дочь Дмитрия, Ирина, родила сына, его назвали Алексеем. Дмитрий был несказанно рад, что наконец-то у него появился внук, наследник. Он полностью взял его на своё содержание, но жил Алексей с матерью. Дмитрий отличался решительностью и смелостью. Он, будучи пенсионером, занимался извозом, каждый день, днём и вечером ездил по Москве и Подмосковью, покупал подержанную машину с небольшим пробегом, за год-два доводил её до полного износа, продавал по-дешёвке, снова покупал подержанную машину и т.д. Ремонтировал он свои машины самостоятельно, брался за самый сложный ремонт, кроме жестяных работ, но всегда спешил и иногда ремонт делал не вполне качественно.  Он часто помогал и мне в ремонте машины.

       У меня с ним были очень доверительные отношения. Он постоянно тренировал своё сердце, ежедневно занимался гимнастикой,  в том числе на тренажёрах, совершал пешеходные прогулки, в отличие от меня. Он был в хорошей физической форме.  После смерти Нины он стал жить в гражданском браке с Тамарой Г., родственницей Нины, миниатюрной женщиной лет на 7 моложе его. Она имела изумительный, домашний характер, с ней у Дмитрия сложились отличные отношения. Кажется, он впервые был счастлив в жизни. К несчастью, его комфортная жизнь скоро закончилась: неожиданно, 20 января 2006 года, в возрасте 67 лет, он скоропостижно скончался на лестничной площадке своего дома, видимо от тромба. Как это несправедливо: дожил человек до нормальной спокойной жизни,  жить ему да жить, а судьба подкидывает ему свой вердикт. Мне бесконечно жаль моего близкого друга, как же мне его недостаёт. Утешает только то, что  уход из жизни его и Нины не был мучительным.

        После его кончины квартира и всё имущество перешло к дочери и внуку. Брак с Тамарой не был зарегистрирован, поэтому ей не досталось ничего, да она ни на что и не претендовала. Она была довольна тем, что ей  на склоне лет довелось в течение нескольких лет  пожить достойной спокойной жизнью с Дмитрием, который очень тепло относился к ней, и она отвечала ему взаимностью. Внук Димы тоже интересуется автомобилями, сам занимается их ремонтом. Сейчас ему 24 года, он женился, в семье родилась дочь, а сам он производит впечатление вполне состоявшегося человека, довольного жизнью, семьёй и работой. Я уверен, что Дмитрий был бы этому очень рад. 

13.6 Борис К.

       Он родился 5 марта 1926 года, в Херсоне,  во время Великой отечественной войны  служил в артиллерии Главного командования, участвовал в штурме Берлина. Он рассказывал, что после получения известия о Победе они всей батареей перепились от радости, и это привело к ЧП. Особенность пушек главного калибра заключается в том, что снаряд заряжается с дула ствола, а с казённой части запихиваются мешки с порохом, и их уже невозможно вытащить обратно. Пушку нельзя транспортировать заряженной, поэтому поступил приказ произвести залп в безлюдное место. Был дан прицел, по нему выставили стволы, но когда произвели залп, обнаружилось, что стволы пушек направлены не параллельно, а под углом 90 градусов друг к другу, значит, снаряд одной из двух пушек улетел неизвестно куда.
 
        После демобилизации он  поступил в Киевский политехнический институт  и окончил его в 1956 году по специальности инженер-физик. В том же году по распределению он попал на работу на наше предприятие, в лабораторию автоматизации производства. Сначала он занимался автоматизацией производства, затем возглавил группу по освоению первой ЭВМ предприятия, которую направили на учёбу на завод-изготовитель, Пензенский завод САМ. Мы снимали комнаты для проживания поблизости от завода, он предложил мне поселиться в одной комнате с ним. Как человек военной закалки, он установил жёсткую дисциплину: днём лекции и практика на заводе, вечером – штудирование лекций. Сам он ещё занимался на заочных курсах английского языка, в результате спустя несколько месяцев у него наступило истощение нервной системы, так что он не хотел ни пить, ни есть, и мне  приходилось кормить его чуть ли не с ложечки. После окончания учёбы ЭВМ была доставлена на предприятие, он был назначен руководителем группы обслуживания машины, организовал её запуск в эксплуатацию. При всей его серьёзности, он обладал немалым чувством юмора.  Однажды наше подразделение праздновало Новый год. Мы с Валей не присутствовали на нём, она была на седьмом месяце беременности. Ночью на улице около нашей комнаты на первом этаже раздался шум, и когда мы проснулись и стали выяснять, что происходит, то обнаружили пропажу торта, выставленного за окном, а взамен его лежал небольшой альбом. Все страницы в нём были заполнены стихотворными шутками с весёлыми шаржами на сотрудников, а на первой странице было помещено тёплое поздравление нам с Валей. Стихотворения были сочинены Борисом с большим остроумием, блеском, они очень порадовали нас, а альбом до сих пор хранится у нас, как реликвия.

        Как участник войны, он получил на предприятии приличную по тем временам комнату. Но проработал он недолго: то ли работа была ему не по духу, то ли его неуживчивость повлияла, он поступил в очную аспирантуру МИФИ и уволился с предприятия. Так закончилась наша совместная с ним трудовая деятельность.  Личные взаимоотношения продолжались ещё многие десятки лет.

      Борис имел очень сложный характер, он был разносторонним, талантливым человеком, умным и честным, крайне принципиальным, что часто вредило ему в реальной современной жизни.   Его характер и поступки мог из окружающих выдерживать только я один, поэтому он нуждался в общении со мной и в помощи, которую я старался ему оказывать по возможности. Мне тоже было интересно общаться с ним, часто я восхищался им, удивлялся его поступкам, но зачастую и не понимал их мотивов. Переспорить его не было никакой возможности, поэтому приходилось или соглашаться с ним, или молчаливо выслушивать его высказывания. Конечно, я высказывал свои мнения, но, как правило, они нечасто принималось во внимание. Временами мне было искренне жаль его, так как служебные и семейные неудачи преследовали его, он оказывался каким-то незащищённым.   К нашей семье, в том числе и к детям он относился с большой теплотой, не забывал во время посылать остроумные красочные открытки с поздравлениями по случаю Нового года, 8 марта, дней рождения, иногда присутствовал на них.

      После его увольнения наши личные встречи стали редкими, мы звонили друг другу, но чаще я получал от него основательные письма с  подробным изложением его позиции по жгучим  общеполитическим проблемам с вырезками из газет. Он был откровенным сталинистом, как и большинство людей его поколения, однажды он прислал мне свою пафосную стихотворную оду в честь вождя, дома у него было полное собрание его сочинений. Однако я забежал далеко вперёд.

      Он подготовил диссертацию теоретического характера, при этом, как он мне говорил, путём сложных математических преобразований с использованием теории вероятности вывел оригинальную математическую закономерность, впервые устанавливающую  связь показателей процессов и параметров надёжности сложных объектов. Он считал полученный результат новым открытием и не публиковал работу, что было нужно сделать до защиты диссертации, так как считал, что это открытие у него могут украсть. Каково же было его разочарование, когда он неожиданно обнаружил, что это открытие за много лет до него сделал знаменитый учёный-математик. Борис был буквально сломлен, и о защите диссертации на данную тему можно было забыть. Конечно, можно было гордиться тем, что его высокий интеллект позволил ему выполнить работу такого уровня, но результат-то оказался нулевым! Он взял другую тему, тоже сложную, но так глубоко закопался в ней, что никак не мог остановиться, отвлекаясь на параллельные ответвления. Я тщетно уговаривал его ограничить рамки темы, побыстрее завершить и оформить работу, но он продолжал свои изыскания, пропустил сроки защиты, а потом потерял интерес к теме.

      Он был каким-то рассеянным. Как-то я встретил его, когда он шёл домой с электрички, которая ходила тогда от станции Панки до Дзержинского. Он пригласил меня к себе на чай, с собой у него был торт. Когда мы собрались пить чай, я спросил, по какому случаю он купил торт. Он сказал, что по случаю покупки нового костюма. Я спросил: «где же он, покажи». Он оглянулся кругом, глаза у него расширились, он вздохнул и тихо произнёс: «я оставил его в электричке в Панках». Он срочно собрался, поехал снова в Панки, там пересел на  электричку, ехавшую до конечной станции в надежде, что его костюм могли сдать дежурному. Но, увы, кто-то прибрал его новый костюм. Вскоре после этого он позвонил мне и спросил, есть ли у меня родственники-однофамильцы в Москве. Я ответил, что нет  и, в свою очередь спросил его, что случилось. Он сказал, что у него снова произошла неприятность, он где-то оставил свой портфель с диссертацией, стипендией, и, главное, там же был и партийный билет, за что его могут исключить из партии. Ему позвонил человек, попросил срочно с ним  встретиться, и Борис подумал, что, может, звонок связан с его пропажей. И действительно, звонивший подобрал портфель на столике кафе и при встрече передал его со всем содержимым ошалевшему от радости Борису, отказавшись от какого-либо вознаграждения.

       Борис в том же году поменял свою комнату на комнату в Москве по улице Инициативной, в районе Кунцево. Он познакомился, а затем женился на женщине лет под 30, сотруднице института Академии наук, кажется, к тому времени она уже имела степень кандидата химических наук. Он познакомил меня с Тамарой, и она  понравилась мне приятной, неяркой  внешностью, спокойным, рассудительным характером. Вскоре Борис с гордостью сказал мне, что его Тамара в составе группы из 3 сотрудников института сделала открытие, которое запатентовано за рубежом. Он пояснил мне, что в стране регистрируется  не более 3 открытий в год, что открытие  в сотни раз значимее, чем изобретения. Они ездили в отпуск в какие-то заповедные места, он показывал мне фотографии с видами мест их отдыха. Тем более странным стало его сообщение об их разводе, я только понял, что виноват в этом он из-за своего сложного характера, а инициатором она. Удивительно, что и после развода они иногда проводили отпуск вместе. С ним сложно было ужиться кому-либо, ему удобнее жить одному.   В это время Борис обратился ко мне с просьбой дать ему взаймы тысячу рублей, что было тогда немалой суммой, чтобы доплатить за обмен квартиры его матери в Херсоне на квартиру в Москве. Я набрал деньги, частично подзаняв, и таким образом помог ему  осуществить этот обмен, но расплатился со мной он не сразу и только после напоминаний. Он переселился с матерью в однокомнатную квартиру в районе метро «Динамо», оставив Тамаре комнату на Инициативной. Мать вскоре умерла.

       Борис устроился на работу в Научный институт шерсти, где занял должность начальника сектора программирования. Имея недюжинные способности, он быстро добился первых успехов. Борис разработал оригинальный комплекс программ по колориметрии, обеспечивающий  оптимальный  набор красителей и технологий их использования для получения заданных цветов, оттенков, глубины, прочности, светостойкости и других свойств окраски шерстяных тканей. Его приглашали на международные симпозиумы по этой тематике, он делал доклады в Лондоне, Стокгольме. Он мне показывал официальные приглашения на эти симпозиумы, где к нему обращались «Господин доктор», фотографии участников. Показывая одну из них, сказал: «вот это я, а рядом принц Филипп, председатель форума».

 Но эта идиллия  закончилась и снова из-за его негибкости, неумения приспосабливаться  к реальной жизни. Однажды его приглашает заместитель директора по науке, в присутствии женщины-начальника отдела поздравляет Бориса с принятием его доклада на симпозиум в Праге и сообщает о включении его в состав делегации института под руководством самого заместителя директора и с участием начальника отдела. Видимо предполагалось, что они же будут и соавторами докладчика. Борис сразу возмутился: «а с какой стати Вы и начальник отдела поедете? Ведь я один разрабатывал программу!» Заместитель директора оторопел от такой наглости: «потому, что работа выставляется не от Вас лично, а от имени института!». Тогда Борис сделал уступку: «ну пусть Вы поедете, а она-то зачем, она же не разбирается в программе!» Насколько я понял, в результате не поехал никто,  положение Бориса в институте сильно пошатнулось.  Однако, побоявшись его непредсказуемости, и учитывая его статус ветерана войны, его не смогли уволить и предложили перевести с должности начальника сектора, как не имеющего степени, в старшие научные сотрудники, даже с повышенным окладом. Как я ни уговаривал его согласиться с переводом, он отказался, хлопнул дверью и уволился в связи с уходом на пенсию, на что они и рассчитывали.

      Он был очень грамотным человеком, сочинял неплохие стихи. Длительное время он состоял в переписке со знаменитой в своё время журналистской Татьяной Тэсс, его статью в защиту Эльдара Рязанова опубликовали в журнале «Кино», за что ему выразил благодарность сам Рязанов. Его письма ко мне отличаются чёткой логикой, афористичностью. Я их храню до сих пор.  Он не страдал от отсутствия внимания женщин. При посещении его квартиры я не раз заставал у него то одну, то другую женщину, это продолжалось вплоть до преклонного возраста. Был ли тут меркантильный интерес в виде квартиры в центре Москвы, или интерес, как к мужчине, не знаю, возможно, на разных этапах его жизни могли быть разные мотивы.  Однажды он рассказал мне, что он женился снова, прописал новую жену, врача по специальности, но, почувствовав её интерес именно к квартире, затеял бракоразводный процесс, ему удалось выписать её из квартиры и на том успокоиться.
 
       Однажды мне пришлось выручать его из отделения милиции. Мы вместе возвращались на метро с одного из юбилеев, доехали до станции пересадки и продолжили поездку уже по отдельности. Утром мне звонят из московского отделения милиции, спрашивают, знаком ли мне Борис К. После моего утвердительного ответа милиционер попросил меня подъехать к ним. Меня принял начальник отделения и говорит: «выручайте, мы не знаем, что с ним делать. Его забрали в метро, он был нетрезв и вполголоса напевал песни. В отделении его поместили за решётку, где он всю ночь громко читал стихи, в основном Маяковского, и распевал военные, патриотические и революционные песни. Милиционеров называл фашистами за хамское отношение к участнику войны и отказывается выходить из камеры, требуя прокурора». Ошеломлённые милиционеры впервые в жизни наблюдали такой феномен.  Я подтвердил, что он действительно участник войны. Начальник спросил, что же теперь делать. Я увиделся с Борисом, выяснил, что никаких мер физического воздействия к нему не применялись. Тогда разъяснил ему, что попытка наказать милицию может выйти ему боком, потому что в это время в стране проводилась антиалкогольная кампания, о его задержании могут сообщить на работу. Затем я предложил начальнику отделения компромисс: я забираю Бориса без предъявления претензий милиции, они обещают не сообщать на его работу о факте задержания. Так мы  и порешили.

         После увольнения он несколько раз обращался ко мне с просьбой помочь ему устроиться на работу. Однажды я по его просьбе договорился о приёме на работу в институт питания, условия были выгодные: зарплата, питание, лечение. Когда нужно было ударить по рукам, он пошёл на попятную. В другой раз я свёл его с нашей программисткой Ириной Ченцовой для оказания ему помощи по программированию, чтобы он мог оформиться на работу программистом поблизости от дома. Консультации он получил в полном объёме, но на работу так и не пошёл. Я рассердился и попросил его не загружать меня пустыми хлопотами.
 
       Как участник войны, Борис получал неплохую пенсию, ему полагались разные льготы. Одной из льгот он лишился  также по своей бескомпромиссности. Ему полагался бесплатный телефон, и он у него был. В связи с законом о монетизации льгот он должен был ежемесячно теперь платить за телефон, а служба соц.защиты оплачивала бы эти затраты. Его это не устраивало, телефон отключили, для его восстановления требовалось заплатить задолженность, которую соц.защита обещала возместить. Я связался с руководством Московской телефонной сети и службой соц.защиты округа об условиях восстановления телефона. Борис, несмотря на мои уговоры, снова с этим не согласился, этим дело и закончилось. Префектура подарила ему холодильник, предложила бесплатно сделать ремонт квартиры, но и тут он показал свой нрав, согласившись на ремонт трёх стен комнаты из четырёх, ему не захотелось освобождать эту стену от книжного шкафа. Он пользовался бесплатными обедами для участников войны, бесплатными просмотрами фильмов, путёвками в санатории.
               
       С наступлением старости у него стали нарастать мнительность, страхи преследования, опасность за свою жизнь. Посылая мне письма, он особым образом зашифровывал их и того же требовал от меня, что я, конечно не делал. Как-то предложил написать завещание на квартиру на мою дочь Наташу, впрочем, потребовав за это очень крупную сумму. Я отказался и сказал ему: «а почему ты не оформишь завещание на твоих племянников, к которым ты ездишь в гости?» Он ответил, что вообще боится приватизировать квартиру, его могут, как и многих других одиноких пенсионеров, из-за этой квартиры устранить. Тогда я предложил ему сразу после приватизации оформить дарственную на племянников с гарантией его проживания в ней до конца жизни. Я также настоятельно не советовал ему прописывать кого-либо в квартиру и не вступать более в брак, так как в этом случае для него и могла возникнуть реальная угроза. Как он поступил, я не интересовался, считая это сугубо личным его делом. Постепенно он практически перестал следить за своим внешним видом, перестал бриться, обретая образ старца.
 
      Его 80-летие мы отмечали вдвоём. Когда я приехал к нему, я поразился хаосу, который царил в его квартире, хотя и раньше его жилище напоминало не квартиру, а склад совершенно ненужных вещей и предметов. Ещё раньше я предлагал свою помощь, чтобы на моём автомобиле в несколько приёмов вывезти всю его рухлядь, чтобы освободить жизненное пространство и легче было дышать и комфортнее жить. Он наотрез отказался. На этот раз картина была ещё хуже.   Балкон был заполнен стеклянными бутылками, выйти на него было нельзя,  один из углов квартиры был завален пластиковыми бутылями, шкафы, и стол посредине заполнены бумагами и книгами. Коридор  был заставлен старыми шкафами, так что пройти в квартиру можно было только боком. Кухня была заполнена какими-то ящиками. Ванна, раковины на кухне, проржавевшие и давно не чищенные, текущие краны дополняли неприглядный вид квартиры. Окна, не открывавшиеся в течение нескольких лет, застойный воздух, пол, немытый годами, верёвка с липучкой и множеством  дохлых мух создавали смрадную атмосферу, так что через пару часов мне стало просто дурно, я отпросился домой и только ну улице смог вздохнуть полной грудью. Это было жилище опустившегося человека.

 И я подумал: «почему так случилось? Почему определённо талантливый человек с оригинальным мышлением, подававший такие надежды, в жизни не достиг ничего путного и, в конце концов, довёл себя до такого состояния?». И ответил самому себе: «а потому, что он жил в основном для себя, он не хотел брать на себя ответственность за женщин, которые могли бы обогатить и скрасить его жизнь, поэтому жизнь ему и отплатила одиночеством».

 С тех пор я не встречался с ним, общаясь только по мобильнику. Но и здесь он поставил заграждения в целях конспирации: звонить можно было только в определённый день и заранее оговоренные часы. За нарушение этого порядка он мне делал замечания. Затем и в это время не удавалось установить с ним связь. Я планирую всё-таки, если позволит здоровье, при наступлении тёплой погоды посетить его квартиру и прояснить его судьбу.
    Пост-скриптум: позже от его родственников из Украины я узнал о его трагической кончине. И очень жаль, что мне, самому близкому его другу по жизни в течение более 50 лет, не удалось проводить его в последний путь. После кончины Борис был кремирован и похоронен на его родине рядом со своим родным братом.
   
 Глава 11.  Курьёзы и розыгрыши

                Вся прелесть досуга — в контрасте
                между работой и отдыхом.

                Мало быть остроумным, важно ещё
                не быть излишне остроумным.
               
    На протяжении долгих лет работы на предприятии я общался с многими людьми, часть из них стала друзьями, другая — хорошими знакомыми, третья — осталась просто знакомыми. Это  разные по характеру, мировоззрению, и уровню культуры личности. Ни с кем из них у меня не было натянутых отношений, тем более враждебных, чаще всего они были благожелательными. Часть из них обладала немалым чувством юмора, находчивостью, которые ни в коей мере не вредили их профессиональной деятельности. Вот о них-то я и хотел рассказать в этой главе. И первое место среди них по праву занимает Борис  Б.

Борис Б.

      Борис  не относится к числу моих друзей, но в течение многих лет я довольно тесно общался с ним на работе, и мне запомнилось большое число эпизодов, связанных с этим оригинальным человеком. Он окончил МИХМ, проработал на нашем предприятии более 20 лет, защитил кандидатскую диссертацию по химической технологии, затем перешёл на работу научным сотрудником в Люберецкий институт горнохимического сырья.  После выхода на пенсию в течение ряда лет он проводил обучение автолюбителей и принимал экзамены на права. Лет 10 назад он эмигрировал в Израиль, где и живёт до сих пор. Во время работы на предприятии он активно занимался общественной работой, в том числе в  профбюро  нашего отдела. Борис обладал неуёмной энергией, ему было тесно в рамках рутинной деятельности, он был в постоянном поиске и реализации оригинальных розыгрышей окружающих его людей,  во многих случаях они были далеко не безобидными. Он был изобретательным выдумщиком. Мне кажется, что по своей натуре он мог бы успешно реализоваться как режиссёр юмористических представлений, автор курьёзных сценариев или в других аналогичных ипостасях, например как капитан команды КВН. Я приведу лишь некоторые эпизоды из бесчисленного количества его розыгрышей. Чаще всего он разыгрывал своих близких знакомых и друзей,  каждый раз розыгрыши были разными.

   1. Рядом с проходной нашего предприятия на берегу монастырского пруда в деревянном одноэтажном строении когда-то располагалась столовая под названием «Голубой Дунай», в которой обедали многие сотрудники. Пока двигалась очередь за получением блюд, Борис сбегал на берег пруда и купил несколько мальков, которых  выловили мальчишки. В момент, когда один из его коллег ходил за столовыми приборами, он запустил мальков ему в  тарелку с супом. Можно представить, какое веселье царило за столом, когда сотрудник, употребив часть первого блюда, обнаруживал эту живность.

   2.  Там же он разыграл другого знакомого. В те времена сахар к чаю подавался в запечатанных пакетиках, по 2 кусочка в каждом. Борис загодя выпилил из полипропилена кусочки в размер сахарных, завернул их в стандартный пакетик и незаметно заменил им настоящий сахар. Представьте взрыв смеха окружающих, наблюдавших за безуспешными попытками бедолаги утопить чайной ложкой плавающие сверху кусочки, которые снова и снова выскакивали из-под ложки на поверхность чая.

   3. Во время празднования успешного завершения министерской темы в известном московском ресторане «Славянский базар» Борис перед очередной сменой блюд о чём-то переговорил с официантом.  Тот через некоторое время принёс одному из гостей, Виктору Г., тарелку с рыбой, с гарниром из жареной картошки со специями. Когда подвыпивший Виктор вонзил вилку в рыбу, она неожиданно выпрыгнула из тарелки и попрыгала по столу, вызвав невероятное изумление всех гостей и больше всего  пострадавшего. Оказывается, Борис договорился с официантом, чтобы тот слегка оглушил одну выбранную из бассейна ресторана рыбу, уложил её в тарелку, обложил гарниром и в таком виде поставил тарелку перед Виктором.
 
   4. В гостях у своего коллеги Юрия С., пригласившего друзей и близких знакомых по случаю рождения сына, названного Мишей, стало быть Михаила Юрьевича, как и Лермонтова, Борис произнёс следующий тост: «Юра, я сердечно поздравляю тебя с рождением сына и желаю, чтобы твоего следующего сына звали Александром Сергеевичем».

    5. В другой раз розыгрыш добродушного Юрия был весьма рискованным. За несколько минут до его отъезда с материалами диссертации к своему руководителю, доктору наук из другой организации, Борис вложил между листами вырезки из газет и перемешал сами листы.
 
    6. В течение многих лет сотрудники нашего закрытого предприятия подвергались выборочному досмотру.  Не секрет, что, надеясь на авось, некоторые из них ухитрялись выносить какие-нибудь мелкие канцелярские предметы, механические и электронные детали, мотки проводов. Борис решил разыграть охрану и своего знакомого, позвонил на проходную и сообщил по секрету, что такой-то сотрудник взял на работе Интеграл (математическую функцию) и его следует проверить. Бедного сотрудника подвергли тотальному досмотру. А если бы у него что-нибудь нашли?

    7. Одному из  коллег он подложил в карман плаща небольшую пороховую шашку. В  конце рабочего дня уже на подходе к проходной потерпевший, к счастью, обнаружил какой-то посторонний предмет, бьющий его по ногам. На этот раз Борис попал на человека, не очень понимающего такие «шутки», произошла нешуточная ссора.

    8. Очень злую шутку Борис разыграл над своим близким другом Владимиром Г. Тот готовил диссертацию и, живя в Москве, часто задерживался допоздна на работе в Дзержинском. В те времена была объявлена борьба с пьянством, были созданы и активно работали народные дружины по поддержанию порядка, сотрудники предприятия по графику выходили на дежурство. В один из вечеров несколько дружинников, в числе которых был Борис, проходили мимо автобуса, готовившегося к отъезду в Москву. Заметив в числе пассажиров своего друга, Борис зашёл в автобус, подошёл к нему и стал вытаскивать его из сиденья с целью вывести его из автобуса, утверждая, что тот находится в нетрезвом состоянии. Естественно, Володя стал громко возмущаться, вырываться, Борис, обостряя скандал, продолжал попытки его вытащить, затем обратился к сидящим пассажирам: «мужики, что же вы не помогаете дружиннику унять пьяного хулигана?». Один из крепких мужчин взял «нарушителя» за шиворот и  вытолкнул из автобуса. Кондуктор, желая избежать дальнейшего конфликта, дала команду на отправление, водитель   закрыл двери и быстро уехал, оставив безвинно  пострадавшего сидящим на асфальте. Это был последний вечерний рейс в Москву в тот день. Володя в течение месяца не разговаривал со своим другом, несмотря на просьбы извинить и простить.

    9. Не чурался Борис и розыгрышей начальников. Начальником нашего расчётно-теоретического отдела в течение нескольких лет был известный учёный в области ракетных двигателей  доктор наук, лауреат государственной премии, полковник Р. Е. Соркин. У него было много учеников, он писал книги, статьи, при этом его почерк был совершенно неразборчивым. Однажды  его сотрудница обратилась к Борису с просьбой расшифровать непонятную для неё фразу рукописи, которую предполагалось опубликовать в научном журнале. Она звучала таким образом: «мои актуальные исследования и эксперименты показали…». Вместо этого Борис продиктовал, а сотрудница отпечатала вместо слова «актуальные» слово «сексуальные». Соркин оценил юмор и долго смеялся.

     10. К  новогоднему вечеру отдыха отдела Борис с помощью коллег собрал игровую установку из электронных блоков и поставил её в зале. Устройство представлялось, как автоматическое. Пульт состоял из большого количества лампочек и тумблеров. Приз выигрывал тот, кто выключит последнюю  лампочку, но выключать можно только не более трёх соседних тумблеров и, соответственно, лампочек за один ход. Ходы по очереди делали играющий и игровое устройство. Никто из сотрудников не смог выиграть, пока не подошёл начальник отдела. Он быстро победил в игре, затем открылась одна из панелей, из неё высунулась рука Бориса со стаканом водки в качестве приза. Оказывается, устройство было совсем не компьютерное, за него играл Борис. Остроумный розыгрыш понравился всем.

    11  На одном из праздничных мероприятий в небольшой компании в квартире знакомых Борис устроил фейерверк, произведя поджиг нескольких пороховых шашек на балконе этой квартиры. Здание заволокло дымом, жители окружающих домов с изумлением наблюдали происходящее и срочно вызвали пожарных. Сам зачинщик едва избежал серьёзного наказания.

    12. В отделе работал обрусевший кореец или китаец по имени Виктор С., кстати очень толковый научный сотрудник, в дальнейшем - кандидат наук. По характеру это был стеснительный молодой человек, щуплый и невысокого роста. Он жил тогда в общежитии и как-то сторонился женщин. На его день рождения Борис решил сделать ему необычный подарок. Вдвоём со своим знакомым Радмиром Гайнановым он поехал в Люберцы, они сели в автобус, ехавший в Раменское, быстро познакомились с какой-то девушкой по имени Оля или Света и стали уговаривать её поехать вместе с  ними в Дзержинский, чтобы она сыграла роль подарка их другу на день рождения. Сначала она смотрела на них, как на сумасшедших, но через некоторое время её мнение стало меняться: то ли они показались ей такими весёлыми и совсем не опасными, то ли их сумасшедшая идея её позабавила, но спустя некоторое время Оля согласилась поехать с ними. Выдумщики ввели её в праздничную компанию, представили её Виктору С. в качестве подарка, превратив день рождения в какое-то невероятное событие. Когда Борис попытался пригласить её пойти куда-то  с ним, она отказалась, сославшись на то, что она подарок Виктору и поэтому останется с ним. Вот это был розыгрыш!

    13.  Его розыгрыш по отношению ко мне не был каким-то оригинальным: придя утром на работу и открыв ящик стола, я обнаружил в нём большую жабу.
    Многие знакомые Бориса побаивались его розыгрышей, особенно в день  1 апреля. В частности, мастерски подделываясь под необычную интонацию голоса нашего грозного директора академика Жукова, он якобы вызывал их на приём к себе или ругал за упущения в работе, чем приводил их в большое смятение. Мог и похвалить от его имени, отчего их буквально раздувало от радости.
      Получается, что некоторые его розыгрыши были сродни розыгрышам известного баловника по этой части, композитора Никиты Богословского.
     Этот материал я передал некоторым нашим общим знакомым, а также отправил по электронной почте Борису в Израиль. Спустя несколько дней на моё имя по электронной почте поступило следующее послание Бориса, написанное в его манере, я привожу его полностью, без купюр.

Дорогой  Александр!

Поздравляю тебя с очередным  Днем  Рождения и желаю, чтобы у тебя их еще было много-много впереди!  Как  ты  знаешь, у нас принято писать и читать  справа налево, и поэтому твой возраст не 81, а 18, что более полно соответствует состоянию твоей души. Здоровья, счастья и  благополучия тебе и всему твоему семейству!

Тронут  твоими  воспоминаниями, хотя многие из эпизодов обросли легендами, а некоторые даже я подзабыл.  Но дело не в этом. После твоих публикаций  мой  приезд  в Россию в ближайшее время  откладывается  из-за  возможного возбуждения против меня уголовного дела минимум по четырем статьям действующего ныне  УК РФ :

1 – оскорбление чувств верующих  (многие верили и глубоко верят до сих пор, что им звонил лично  Академик  Жуков)

2 – террористическая деятельность   (поджоги,  закладка в карманы ответственных работников пороховых зарядов)

  3 – поставка китайцам  (хотя и обрусевшим)   живого товара

4 – жестокое обращение с животными  (рыбами).

Чтобы наша встреча состоялась  в твой следующий день  рождения, тебе придется  либо отменить вышеприведенные статьи УК, либо опубликовать  второе,  дополненное и переработанное издание  тринадцатой главы. В последнем случае можешь полностью  рассчитывать на помощь Эдуарда. 

PS:   Передай, пожалуйста, мои поздравления и наилучшие пожелания Виктору Г. в связи с его юбилеем. Давно с ним не общался.   Большой привет всем .

  Мне конечно не под силу было отменить  соответствующие статьи УК РФ , пришлось выполнить его альтернативное требование и срочно дополнить перечень его розыгрышей ещё одним. Его содержание следует ниже.

    14.  Этот розыгрыш был  проведён по всем законам жанра. По предварительной договорённости друг Бориса Эдуард в ночь под Новый год позвонил их общему хорошему знакомому Валерию Х., кандидату технических наук, у которого в это время за праздничным столом собралась его немаленькая семья, и взволнованно сообщил ему, что  с Борисом случилась крупная неприятность, он задержан в аэропорту при попытке незаконно вылететь  домой в Израиль. Валерий, естественно, удивляется этому и просит сказать, по какой причине это произошло. Эдуард поясняет, что Бориса задержали по обвинению в невозврате крупного долга и Валерий мог бы выручить его. «Но причём тут я?» - возмущается Валерий. «А при том, что заявление о невозврате долга, по утверждению милиции,   поступило от гражданина Валерия Х., и спасти Бориса может только именно он, Валерий». «Что за бред!»- возмущается Валерий, «я не давал ему никаких денег и никуда не заявлял!» «Я тоже так считаю, что ты не мог заявлять, но что же делать? Его не выпустят, и новогодний праздник ему придётся проводить в каталажке в присутствии весьма неприятных личностей». К тому, как говорит Борис, милиция находится под хмельком, ведёт себя  по отношению к нему просто по хамски и никакие его оправдания не слушает.   «Что же делать?»-волнуется Валерий, «узнай при следующем звонке Бориса телефон милиции аэропорта, я с ними поговорю и всё объясню».
 
 Эдуард делает перерыв, якобы для разговора с Борисом и затем сообщает Валерию, что по телефону ничего решить нельзя, нужно его личное присутствие с паспортом и письменное заявление об отсутствии претензий. Эдуард предупредил, что если Валерий надумает ехать, а Борис на это очень надеется, то перед выходом из дома пусть позвонит Эдуарду, он тоже поедет с ним. Расстроенный и крайне раздосадованный Валерий попросил жену встретить новогодний праздник без него, он попытается поскорее вернуться. Жена, услышав по обрывкам разговоров о милиции и необходимости срочно выезжать в ночь, перепугалась, и Валерию пришлось успокаивать её и вводить в курс дела. Когда, одевшись, Валерий позвонил Эдуарду, тот весело сообщил ему, что ехать никуда не нужно, это был розыгрыш! На самом деле Борис никуда не вылетал и всё это они проворачивали вдвоём с Эдуардом, один, кажется, сидя в Израиле, другой - в Люберцах.  Валерий был готов их растерзать!
 
      Кстати, может быть, этот эпизод мог сыграть и положительную роль, так как Валерий Х. кажется вскоре после этого эпизода  взялся за написание детективов и к настоящему времени уже написал несколько книг, одна из которых находится в продаже. Но не исключено, что это событие произошло уже после того, как Валерий начал заниматься сочинением детективов, и Борис «тонко» намекнул ему, что ещё неизвестно, кто из них больше подходит в качестве сочинителя интриг.
Месть шутнику

           Некоторые пострадавшие от розыгрышей Бориса решили не остаться у него в долгу, и один из ответных шагов разыграли вышеупомянутый Володя Г. и Эдуард Соловьёв. Вместе с Борисом они в своё время занимались созданием аналого-цифрового комплекса на базе ЭВМ. Борис часто оставался после работы и монтировал с помощью паяльника какие-то платы для преобразователей. Договорившись, друзья пришли утром задолго до начала работы, сожгли в ведре в зале ЭВМ изрядное количество бумаги, чтобы явственно ощущался запах гари, заперли и опечатали помещение зала. Когда Борис пришёл на работу, он увидел опечатанный зал, встревоженных друзей, чувствовался запах дыма. «Что случилось?  - спросил он. «Случилась большая беда, - отвечают ему, - произошёл пожар, загорелись бумаги и мебель. Дежурный по предприятию вызвал пожарных, они затушили пожар, залили всё водой, машина сильно повреждена, едва ли удастся её восстановить. Они же опечатали зал. Сейчас работает комиссия, чтобы установить по чьей вине произошло загорание, они считают, что кто-то оставил не выключенным паяльник или другой электроприбор. Нас уже допросили,  спрашивали тебя». Борис сильно побледнел,  помолчал некоторое время, затем неуверенно сказал: «я же, кажется, выключил его». «Так кажется или выключил?» — спросил кто-то из них. Борис промолчал. Когда он  пошёл на комиссию, друзья сжалились над ним и объявили, что это был розыгрыш. Борис не сразу пришёл в себя, позже он сказал, что испытанное им потрясение  он не забудет до конца жизни.   

          Николай Сафронов.

        Начальник аналитического отдела, кандидат технических наук. По моему мнению, он был и до сих пор является изумительным рассказчиком и хранителем множества занимательных историй, произошедших с сотрудниками предприятия. К сожалению, я знаю их небольшую часть. Будучи молодым специалистом,  он нередко организовывал весёлые розыгрыши в своём коллективе, некоторые из них были весьма рискованными.  Заранее оговорюсь, что хотя обо всех эпизодах он рассказывал мне лично, возможно, некоторые из них были организованы не им лично, а одним из близких знакомых сотрудников лаборатории.                1.   В начальный период работы произошёл следующий эпизод. Один сотрудник, назовём его Сергеем, попросил его совета: ему нужно было переодеться, а для этого нужно было найти какое-то помещение, которое бы закрывалось. Николай посоветовал: «зачем искать, ты раздевайся здесь, а я постою у двери и никого не буду пускать, пока ты не переоденешься». Так и договорились. Однако, когда Сергей стал раздеваться, Коля подозвал проходящую по коридору девушку и сказал ей, что Сергей просил её срочно к нему зайти, чтобы что-то ей показать. Когда она вошла, Сергей оказался полностью нагим. Возмущению сотрудницы не было предела, юмор она явно не оценила  и в слезах побежала жаловаться начальнику.

 2.  Среди друзей Николая был молодой специалист Виктор Багрянцев, впоследствии начальник отдела, доктор технических наук. У него были рыжие волосы и друзья в шутку иногда называли его пожарником, что ему чрезвычайно не нравилось, и отчего он, будучи очень эмоциональным, иногда приходил просто в ярость. На день рождения Виктора Николай принёс объёмный свёрток, при вручении которого он сказал, что наверняка Виктор всю жизнь мечтал о таком подарке, и чтобы раздобыть и подготовить сей предмет, ему пришлось предпринять немалые усилия. Далее он на всякий случай отошёл от юбиляра на почтительное расстояние. Когда Виктор развернул свёрток, ко всеобщему изумления, в нём оказалась начищенная до блеска пожарная каска! Виктор сначала покраснел, затем побледнел, затем со всего размаха запустил подарок в Николая и с криком бросился за ним. Кажется, гости удержали именинника, и он не догнал шутника.
 
    3.   Однажды, когда я был в должности начальника отдела, меня пригласили в отдел кадров, чтобы решить вопрос о приёме на работу женщины, работавшей до этого в министерстве, откуда и позвонили в кадры, попросив посодействовать в её приёме на работу. Навстречу мне поднялась симпатичная молодая женщина, одетая и раскрашенная под цыганку. Специального образования она не имела, в министерстве работала буфетчицей, мне она показалось разбитной особой. В нашем отделе молодые девушки и женщины работали операторами ЭВМ круглосуточно посменно, сменами руководили молодые мужчины, я не рискнул принимать её в отдел и сообщил об отказе начальнику отдела кадров. Обычная история, я не стал бы её приводить, если бы далее не было её продолжения. Как-то  я обратился к Николаю  с просьбой рассказать что-нибудь занятное из множества  его историй, и он согласился.
      
     По его словам, однажды, когда он в компании друзей  и под шафе что-то отмечал на рабочем месте, ему позвонили из кадров и попросили принять на работу молодую женщину из министерства. Он ответил, что женщины без образования ему не нужны. Когда ему сказали, что в этом заинтересован генеральный директор, что, конечно, было неправдой, он сказал, что зайдёт в кадры, чтобы решить вопрос, а положив трубку, в сердцах нецензурно выразился в адрес директора: «а пошёл он …!» Спустя несколько дней его вызывает к себе  академик Жуков и обращается с такими словами: «что же Вы себе позволяете? Кажется, я намного старше Вас и выше по должности и званию, всегда вполне лояльно к Вам относился, как понимать эту Вашу нецензурщину по отношению ко мне!?» Николай, обращаясь ко мне, говорит: «Саша, в тот момент понял, что я тону, и меня может спасти только чудо. И как тонущий хватается за соломинку, так и я лихорадочно попытался найти что-нибудь в своё оправдание». Как человек    очень сообразительный, он выдал то единственное, что его и спасло: «Борис Петрович, я простой смоленский мужик, и моя речь очень засорена. То что я тогда сказал, не имело  никакого отношения к Вам лично, виноват мой  грязный бытовой стиль разговора и то, что я был в тот момент очень раздосадован. Простите меня, ради Бога, что так по дурацки всё получилось». Директор смягчился: «ну ладно, Вы меня убедили, забудем об этом досадном инциденте, но впредь будьте аккуратнее, Вы же не рядовой  исполнитель, а руководитель». Может быть, Николая спасло то, что и сам Борис Петрович в отсутствии женщин иногда, хотя и очень редко, допускал крепкие выражения.

 Обращаясь  ко мне, Николай  спросил: «Саша, я не пойму, как же так получилось, что  то, что я сказал в кругу друзей, стало известно директору? Я не могу никого из них заподозрить в доносительстве». Я ответил ему: «Николай, вполне возможно, что никто из них не доносил на тебя. Просто ты такой  оригинальный рассказчик, что многое из того, о чём ты рассказываешь, быстро разносится вокруг, и уже другие лица, услышав пересказ, могли передать директору  суть высказывания». Кажется, я его убедил, и он успокоился.

    4. И однако,  это ещё не окончание эпизода с приёмом «цыганочки». В ответ на мой вопрос, принял ли он её на работу, Николай рассказал продолжение истории. Он принял-таки её на работу. И скоро она всерьёз «закрутила» одного из его ведущих сотрудников, а в дальнейшем стала нелестно высказываться о его «мужских способностях».  Тот закатил скандал, в результате ему пришлось от стыда  увольняться с предприятия. И снова директор вызвал к себе Николая, чтобы выяснить причину увольнения. Не считая возможным назвать настоящую причину увольнения, он уклончиво ответил, что у сотрудника сильно ухудшилось зрение. Директор рассмеялся: «знаю, знаю такой анекдот, он очень старый». Суть его в том, что если в молодом возрасте мужчина при разглядывании  молодой интересной женщины способен возбудиться сразу, то в пожилом или старом это не получалось даже с использованием очков, и причина переводилась на плохое зрение.

    5.Забавный случай, произошедший на отдыхе дружной компании сотрудников предприятия в районе озера Селигер, был озвучен Николаем в свойственной им живой манере. Накануне вечером мужская часть компании после утреннего похода за грибами и вечерней рыбалки приняла под уху на грудь, погудела и разошлась спать по палаткам. Предварительно бутылки с остатками спиртного были закопаны в грунт. На рассвете Николай наблюдает такую картину: открывается полог одной из палаток, оттуда выглядывает его друг, также не рядовой сотрудник предприятия, озирается вокруг. Не заметив ничего подозрительного, подползает к месту захоронения бутылок, откапывает одну из них, отпивает изрядное количество, обратно закапывает, и, что просто уморило Николая,  пятясь задом, ползком забирается обратно в палатку.
 
   6. Много лет назад один из молодых и перспективных руководителей  отличился частой сменой жён. Дважды он оставлял брошенным жёнам жилплощадь и шёл просить у директора новое жильё. На третий раз директор не выдержал и  сказал следующую фразу, ставшую достоянием многих на предприятии, которую я не могу привести буквально и которая в цивилизованном виде звучала так : «Друг мой, пора Вам заканчивать свою одиссею, иначе Вы  можете  основательно просадить   жилой фонд предприятия».
 
Б. К.

     Главного инженера, героя социалистического труда Б.К. знал, уважал и любил весь коллектив предприятия. Неоценим его вклад в развитие предприятия и особенно опытного химического производства. Помимо высоких профессиональных качеств, организаторского таланта, он обладал человеческим обаянием. Сочетание твёрдого характера фронтовика и доброжелательности по отношению к сотрудникам делало его идеальным руководителем. Он был трудоголиком: приходил на работу раньше всех других руководителей предприятия и уходил позже всех. Он по настоящему активно занимался спортом, физкультурой: большой теннис, бадминтон, лыжи были в числе его серьёзных увлечений. Очень развито в нём и чувство юмора.     Была у него одна слабость: он был неравнодушен к симпатичным женщинам и старался помогать им в решении разных производственных вопросов, входящих в его компетенцию. Руководители среднего звена  иногда злоупотребляли этим его отношением, направляя  к нему  привлекательных сотрудниц с документами, которые в обычном порядке не были бы подписаны так оперативно. Однако он всегда вёл себя деликатно, ограничиваясь шутливым разговором.
               
     Вспоминается рассказ одного из сотрудников предприятия, отдыхавшего с ним зимой в подмосковном пансионате «Вороново». На отдыхе у Б.К., как и на работе, был заведён твёрдый распорядок: подъём в 6 утра, лыжная прогулка до завтрака, после завтрака и небольшого отдыха занятия большим теннисом до обеда, послеобеденный отдых, пешая прогулка и т.д. С лыжного похода он обычно возвращался слегка уставшим, краснощёким. Но однажды он вернулся позднее обычного, чрезвычайно измотанным, сразу свалился на постель и не пошёл завтракать. Позже, после расспросов, он рассказал следующую историю. Выйдя на лыжню, он заметил впереди молодую лыжницу, которая шла в хорошем темпе. Будучи весьма тренированным, он решил догнать её, прибавил темп. Видимо заметив его старания, лыжница тоже прибавила скорость хода и не позволила ему догнать её. Это раззадорило его, сил в запасе ещё было достаточно, он никак не мог смириться, чтобы женщина победила его. И началась гонка на выживание. Лыжница как бы заигрывала с ним. Как только он уставал и сбавлял скорость, она делала то же самое, когда он, накопив силы, бросался вдогонку, она отрывалась от него. В такой изнурительной борьбе прошёл час, полтора. Наконец, он понял, что ему попался достойный соперник, который играет с ним в кошки-мышки, и в этой игре ему, человеку в возрасте, не одержать победу, силы были на исходе, он прекратил гонку  и повернул назад. Позднее они выяснили,что молодая лыжница была кандидатом в мастера спорта, чемпионкой области, значит, Б.К., несмотря на свои бойцовские качества, был заведомо обречён.

       Когда у Б.К. родился внук, названный в честь деда, я как раз зашёл к нему подписывать документы. Я поздравил его с таким приятным событием. Он поблагодарил, затем в свойственной ему склонностью к шуткам, заметил: «Событие, конечно, приятное, но как вспомню, что спать ложиться теперь придётся с бабушкой, то становится как-то не по себе».

З. П.

        З.П., химик по специальности, за время работы на предприятии в течение 35 лет  сделал головокружительную карьеру.
          Во время  директорства З.П. и произошёл курьёз во время  застолья, участником которого  был и я. В приснопамятные девяностые годы, когда научные и производственные  предприятия оказались на мели, были вынуждены выживать, кто как мог и  появилась  идея зарабатывания денег путём организации  на предприятии сборки радиотелевизионной продукции. Выгода предполагалась за счёт разницы таможенных сборов на готовую продукцию и комплектующие изделия, которые составляли 30 и 10% соответственно. Интерес к этому проекту проявила некая китайская государственная компания явно оборонного направления при участии её дочерней  компании из Гонконга. Проект заключался в закупке большого количества японских телевизоров и другой аппаратуры, их разборке в Гонконге, перевозке деталей на кораблях во Владивосток, перевозке по железной дороге  до нашего предприятия и повторной сборке телевизоров в нашем отделе с последующей их реализацией. Просто бред какой-то! Но экономические расчёты показали, что может быть получен значительный эффект.

 Правда китайцы поставили условие, и, видимо в этом заключался их главный интерес, чтобы З.П. организовал закупку и отгрузку из Узбекистана или Таджикистана  в Китай  30 вагонов хлопка. Он это пообещал сделать, затем приехала на предприятие китайская делегация для заключения договора и после успешного завершения переговоров было организовано застолье в банкетном зале. Присутствовало 8 человек, китайская делегация включала руководителя - пожилого щуплого человека по имени Тян, как было сказано, старого революционера, весом килограмм 45, его заместителя из Гонконга и переводчика. Со стороны предприятия присутствовали, помимо З.П., один из заместителей  директора, руководитель планово-экономической службы, начальник нашего отдела и я.

        З.П. сразу взял обязанности тамады и выступил с витиеватым тостом  о дружбе российского и китайского народов, важности налаживания  экономических связей, и предложил выпить стопку до дна, сославшись на то, что так требуют правила этикета. Спросил, как будет по китайски «до дна»  и  услышав в ответ словосочетание, похожее на «ху бэй», повторил эти слова и опрокинул стопку, этому последовали и китайцы.  Руководитель китайской делегации ответил таким же замысловатым образом, переводчик перевёл сказанное. З.П. тут же предложил выпить   «ху бэй!», как положено якобы после каждого тоста. Следующим высказался представитель Гонконга и снова последовало: «ху бэй!» Сидевший рядом со мной руководитель Тян  стал бледнеть, в то время как З.П. чувствовал себя, как рыба в воде, лишь лицо его раскраснелось, да аппетит разыгрался, он не уставал балагурить.  Неожиданно Тян захотел дополнить выступление своего заместителя. Тамада ему разрешил, но по завершении его спича настоятельно предложил  «ху бэй!», так как дополнение к тосту равноценно самому тосту. Китаец запротестовал: «я больше не могу, пусть  выпьет за меня мой заместитель». З.П. не согласился с этим предложением, и рассказал соответствующий этому случаю анекдот следующего  содержания. Генерал спрашивает адъютанта: «как ты думаешь, секс — это удовольствие или работа?» Адъютант отвечает: «конечно, удовольствие!» «А почему ты так думаешь?»- спрашивает генерал. «А потому, что если бы это была работа, то Вы бы поручили это мне». После штрафного «ху бэй» китайцу стало плохо, я отвёл Тяна на диван, и он сразу отключился.

 Я забеспокоился, и так как имел некоторые познания в диагностике сердечно-сосудистых заболеваний, попытался  измерить ему давление и пульс. З.П. сразу же пресёк мои попытки, сказав, что  нетактично проявлять интерес к здоровью полномочного иностранного представителя. Сам он предложил переводчику спеть ресскую песню. Тот не стал отказываться, сказав, что в советские годы он учился у нас, знает много наших старых песен и спел одну из них. З.П. тут же сказал ему: «а ты наверняка шпион!»   «Но почему  Вы так считаете?», - обиделся переводчик. «А потому, что все переводчики — шпионы!», - подытожил З.П. Застолье продолжалось в таком духе ещё некоторое время, затем Тян очнулся и попросил отвезти его в гостиницу. Однако сделка так и не состоялась: З.П. не удалось договориться с узбеками насчёт хлопка. А хлопок между прочим является важным сырьём при производстве  порохов.               

Ростислав Н.

     В период, когда я близко познакомился с ним, он работал в должности начальника цеха опытного химического производства. Мы иногда  играли в одной компании в преферанс. Это был крепкий весёлый, находчивый, жизнерадостный человек, интересный рассказчик, любитель поесть, по случаю в меру выпить, но никогда не напивавшийся. Можно сказать, что он был немножко разбитной. У него в запасе всегда было много забавных историй, одну из которых я приведу ниже.

       В столовой  основной территории предприятия  в период его расцвета имелось 4 отдельных зала: большой общий зал самообслуживания, зал диетических блюд тоже с самообслуживанием, небольшое помещение для руководителей среднего звена и такое же помещение для членов дирекции. Посетители этих  помещений обслуживались официантками. Обслуживанием членов дирекции занималась официантка Клава, которая числилась в штате цеха Ростислава. Генеральному директору, академику Жукову готовились по его заказу отдельные блюда.

 Как-то Ростислав забегает в столовую, когда обеденный перерыв уже закончился, и, обращаясь к Клаве, спрашивает, нет ли чего-нибудь перекусить. Она говорит, что ничего уже нет, впрочем, остался обед директора, который задерживается в министерстве. По просьбе Ростислава она звонит секретарю директора Липе, которая сообщает, что директор остаётся в Москве и на предприятие возвращаться не собирается.  «В чём же дело?- вопрошает Ростислав, - подавай сюда директорский обед». «А вдруг директор вернётся? ,- сомневается Клава, что  я тогда буду делать?» Ростислав не собирался сдаваться: «тебе же сказала секретарша, что он не приедет, давай скорей обед, я очень проголодался». Клаве пришлось подчиниться. Как настоящий пижон, Ростислав садится за директорское кресло и начинает трапезу. На первое Клава подала ему кастрюлю с отменным харчо, на второе — отбивную с жареным картофелем, на третье, как полагается вкуснейший компот. «А нет ли чего-нибудь выпить?» - наглеет Ростислав. В шкафу оказывается раскупоренная бутылка коньяка, которая оказывается вполне во вкусе Ростислава. Как рассказывал Ростислав от всего съеденного и выпитого он пришёл в очень благодушное состояние, ему захотелось побыть подольше в таком состоянии, он начал крутиться в кресле, от удовольствия рыгая.

 Всё это продолжалось до того момента, как в помещение вбежала с обезумевшими глазами официантка с криком: «Директор идёт обедать!»  Она с надеждой спросила: «Что-нибудь осталось от харчо?»  Куда там! У Ростислава всегда был отменный аппетит. Осталось только  на половину маленькой тарелки. Клава заметалась: «Я побегу сейчас на кухню что-нибудь поджарю, а ты быстро собери посуду и уходи». Но Ростислав был уже не в состоянии делать всё быстро, поэтому когда он собрал посуду и стал выходить, в дверях он столкнулся с входящим директором. Генеральный быстро смекнул, в чём дело и спросил Ростислава: «Вы что-же, подрабатываете здесь?» «Приходится, Борис Петрович!» - нашёлся Ростислав. Ростислав сказал, что директор недели две после этого смотрел на него хмуро и не разговаривал с ним.

    Когда у Ростислава родился первый внук, он попросил меня отвезти его в роддом за дочерью и новорожденным. По дороге он купил бутылки три шампанского, комплект фужеров и пару коробок конфет. Персонал принял его за отца новорожденного, чему он обрадовался. Разлив всем шампанское и раздав конфеты, он предложил разбить после распития бокалы, шумно отметив появление внука, чем сильно удивил персонал роддома. Вручил он и некоторую сумму за уборку стекла.
     К огромному сожалению, как водитель, он оказался несостоятельным, дважды попадал в серьёзные аварии, вторая из которых закончилась для него инвалидностью, и я не представляю, как человек такой неуёмной энергии жил с большими физическими ограничениями. К сожалению, спустя пару лет он скончался.

        Леонид И.

      Кандидат технических наук, начальник рецептурно-технологической лаборатории Леонид И. в жизни нередко прибегал к шуткам и розыгрышам. Близкие ему люди наверняка знают о множестве его проделок. Мне известна всего пара курьёзов.
   На предприятии работал доктор технических наук М.Ю.Лурье, его имя и  отчество было необычное,  назовём его условно Михаил Юрьевич,  очень пожилой уже специалист, сухонький на вид разработчик сушилок или мешалок пороховых масс оригинальной конструкции. Он был буквально помешан на сушилках и очень досаждал Леонида разговорами о них.

 Леонид решил отвадить его от себя.  Однажды, когда Лурье в очередной раз завёл разговор о сушилках, Леонид перебил его: «Да позабудь ты на время о сушилках. Ты мужик видный, профессор, ты скажи мне откровенно — тебе баба нужна?» «Как, что, заволновался Михаил Юрьевич, какая баба?»  «Да живая, молодая, симпатичная, ты же мужчина в соку! Идём, я тебе представлю на выбор, у меня их целая лаборатория, и любая почтёт за счастье пойти за тебя!» И он потащил упирающегося Лурье в соседнюю комнату, раскрыл дверь и громко объявил: «Смотри, какие красавицы, выбирай любую!» Лурье упирался, как мог, тогда Леонид потащил его в другую комнату и также стал предлагать женщин на выбор. Наконец, Лурье вырвался, а Леонид вдогонку ему сказал: «Ты всё-таки подумай о моём предложении!»  Когда на следующий день Лурье зашёл к нему, то прежде, чем он заикнулся о своих сушилках, Леонид спросил: «ну ты надумал?» «Что надумал?» - спросил Лурье. «Да насчёт баб-то? А то они ждут тебя!» Лурье опрометью выскочил из кабинета. В дальнейшем, как только Лурье видел Леонида, он поворачивался к нему спиной и быстро уходил в противоположном направлении.

  В разговорах. в том числе и в министерстве Леонид часто употреблял выражения: «с этим вопросом без бутылки не разобраться, это надо обмыть, по этому случаю не грех и выпить и т.д.», хотя сам практически не выпивал. Его коллега рассказывал, что в министерстве ответственные лица сокрушались по поводу Леонида: «надо же, такой толковый специалист и так зашибает!» Несмотря на уверения, что Леонид просто так шутит, и что он вообще непьющий человек, они остались при своём мнении, считая, что коллега Леонида просто прикрывает его.

Юрий З. и Виктор Г.

     Доктор технических наук Юрий З. и кандидат технических наук Виктор Г., будучи  молодыми специалистами, тоже были не прочь пошутить. Они разыграли своего соседа по комнате в общежитии Олега Порохова, довольно высокомерного молодого человека следующим образом. Однажды Олег решил сварить то ли суп, то ли просто мясо. Он сходил в магазин, купил кусок мяса, положил в кастрюлю, включил газ, а сам пошёл готовить какие-то специи. В это время шутники забрали мясо из кастрюли и положили Олегу под подушку. Вернувшись, Олег пошёл на кухню проверять готовность мяса. Не обнаружив его на месте, он заподозрил, что над ним пошутили и приступил к допросу шутников. Однако они хорошо психологически подготовились, с невинными выражениями изобразили непонимание того, о чём идёт речь и высказали предположение, что, может быть, он мясо хотел положить, но забыл это сделать, и оно где-то лежит. Олег принялся с усердием всюду его искать, в том числе и в кастрюле, а шутники всячески ему помогали. Конечно, под подушку никто не заглядывал. Поиски продолжались довольно долго, но, естественно, результата не дали. Потом  стали высказываться предположения, что,  может быть, Олег мясо только хотел купить, но не успел, а сам думал, что купил. Голову ему задурили окончательно, так что Олег собрался снова идти покупать мясо. В тот момент, когда один из шутников отвлекал Олега, другой вытащил мясо из-под подушки и вернул его в кастрюлю. Затем последовал совет — проверить, а тщательно ли Олег проверил кастрюлю. Тот пошёл и увидел мясо в кастрюле.  «Вот видишь, всё на месте, а ты нам голову морочишь!» - выругались шутники.  И снова Олег стал пытливо всматриваться в глаза шутников, надеясь усмотреть хотя бы след какой-то ухмылки. Но они продержались на полном серьёзе до конца. А Олег и в тот день, и на следующий ходил задумчивый, время от времени почему-то покачивая головой.

       В другой раз эти же шутники, кажется, здорово переоценили свои способности. Очень им понравилась деревянная разборная яхта с парусами, высота мачты превышала 4 метра. Всем она была хороша — и красотой и большим размером в собранном виде, и компактностью в разобранном, загорелись они и купили в складчину эту яхту. Когда начали её собирать, оказалось, задача эта непростая. Количество деталей и узлов составляло больше сотни. Последовательность сборки не вполне ясная, поэтому приходилось не единожды начинать всё заново. Возникали и ссоры. Наконец, после нескольких дней упорного труда яхта была собрана, паруса закреплены, можно было её опробовать. Но не тут-то было! Мешало отсутствие опыта вождения. Яхта,  проплыв с грехом пополам небольшое расстояние, опрокинулась, едва не затонула и не утопила горе-плавателей. Промаявшись целый день, яхтсмены вынуждены были приступить к её разборке, которая также заняла немало времени. Тем и закончились водные путешествия, так как снова собрать её для следующего путешествия энтузиазма уже не хватило. Зато какую радость они испытали, когда удалось продать яхту без больших материальных потерь.

Дары волхвов

     Следующая реальная история вполне соответствует по фабуле одноимённому рассказу О Генри и произошла с одним начальником лаборатории предприятия, настоящее имя которого по известным соображениям приводить неудобно, назовём его по  имени Степан. Он был женат и уже имел детей,  с ним случилось чрезвычайное происшествие: он влюбился. Первое знакомство произошло на речном корабле, стоявшем на реке Оке, на котором была организована база отдыха предприятия. Далее встречи происходили в Москве, по месту жительства пассии. Как всегда, помимо всего прочего, мешал дефицит средств. Однажды подружка обратила внимание на плохой вид обуви любовника и при следующей встрече подарила ему отличную пару модных штиблет. Вскоре наступил её день рождения, а у Степана, снова, как обычно, напряг с деньгами. Однако он нашёл выход из положения и подарил подруге приличный подарок и букет цветов. Поблагодарив Степана, она спросила, почему он не носит её подарок, а пришёл всё в тех же разбитых туфлях. Он сильно смутился, покраснел, и она поняла, на что ушли вырученные деньги от подаренных ею роскошных штиблет.

       Совсем другая история произошла в молодом возрасте с другим, уже ревнивым ведущим сотрудником одного из конструкторских подразделений предприятия. Его жена устроилась на летнее время в хозяйственную службу одного из пионерлагерей предприятия. Наслушавшись рассказов о вольностях персонала, происходящих на лоне природы, он под вечер тайком приехал в пионерлагерь, забрался на высокое дерево, с которого была видна хорошо освещённая территория лагеря и просидел на нём до утра. К счастью, его подозрения оказались напрасными, а мир в семье сохранён.

Фёдор Михайлович и Вано Сологян

В самом начале моей трудовой деятельности на предприятии я работал в лаборатории, которой руководил Ф. М. Хритинин. Ему выдалась трудная судьба, он был репрессирован и долгие годы был в лагерях После пережитых лет он старался не вступать в конфликты, давал достаточно свободы для творчества и многие его подчинённые впоследствии сделали успешную научную карьеру. Среди них были доктора наук и лауреаты государственных премий. Вано С., армянин по национальности, спустя много лет работал начальником управления Госстандарта. Фёдор Михайлович очень деликатно обращался с руководителями групп. Вспоминается подведение итогов за квартал. Он говорит: «Группа Вадима Николаевича выполнила план на 100 процентов. Группа Юрия Францевича тоже выполнила план на 100 процентов, но полнее». Таким образом он раскритиковал Вадима за  упущения  в работе.
 
     А будущий начальник управления Вано Сологян давал следующий совет молодому специалисту Анатолию К, которого Фёдор Михайлович критиковал за недостаточную результативность работы и болтовню в рабочее время: «Толя, учись у опытных людей. Ты видишь, я сейчас наматываю трансформатор, а в ящике стола у меня книжка анекдотов, которую я читаю. Если  в комнату войдёт начальник, я задвину ящик и буду разматывать тот же трансформатор. Начальник всегда видит меня при деле и хвалит, а тебя ругает». Парадокс заключался в том, что спустя некоторое время Вано назначили руководителем группы, в состав которой включили и Анатолия.
   Уже в должности руководителя группы Вано  так однажды обратился к начальнику лаборатории: «Фёдор Михайлович, почему Вы уменьшили моей группе норму выдачи спирта с 7 до 5 литров?» «А потому, что в группе изменилась тематика и столько спирта Вам уже не положено»- ответил начальник. Тогда Вано приводит убойный аргумент: «Но  нас же 7 мужиков!»

Отдельские шутники
      
    Приходит ко мне сотрудник, я спрашиваю его: «Как поживаете, Александр Семёнович?». Он отвечает: «Раньше-то я неважно жил». «Ну а теперь?» «А теперь совсем плохо стало». Спустя некоторое время на приём пришла молодая разбитная сотрудница. На аналогичный вопрос она весело ответила: «А регулярно!», чем очень смутила меня. Вот такие шутники работали в отделе. Но с тех пор я воздерживался от таких вопросов сотрудникам.
     Однажды мне звонит незнакомый мне сотрудник смежного предприятия, и предлагает заключить договор  по теме выполняемых нами работ. Уточняет моё имя, отчество и, услышав «Александр Васильевич», говорит, что это легко запомнить по ассоциации. Встреча, однако не состоялась, но спустя полгода он снова звонит мне, обращаясь по имени-обществу: «Здравствуйте, Михаил Илларионович»??

 Эдик И.

         Эдуард работал в нашей лаборатории в течение нескольких лет, затем перешёл на работу на нефтеперерабатывающий завод в Капотне. Там он участвовал вместе с другим нашим бывшим сотрудником Анатолием К,  во внедрении автоматизированной системы по управлению производством полипропилена известной немецкой фирмы «Сименс». Анатолий рассказывал, что система обслуживания компьютерной техники у них была намного продуманнее, чем у нас. При выходе из строя какого-то блока, он не ремонтировался, как у нас было принято,  а аккуратно упаковывался в целлофановый пакет и отправлялся на завод-изготовитель, а взамен устанавливался новый блок из запасных. Немцы сдали систему, оставили набор запасных  блоков и отличный комплект инструментов. Когда они приехали через полгода или год в порядке авторского надзора к ним, они не обнаружили этого комплекта, а вместо него за в шкафу находились лишь молоток, пассатижи, паяльник и пара отвёрток. «Как же Вы спутники запускаете?», - удивился один из немцев. Первым нашёлся Эдик. «Видишь в отдалении то дерево?» - спросил он немца. «Вижу», - ответил он.  «Давай посоревнуемся, кто добежит до него первым?»  «Согласен», - сказал тот. Конечно, первым добежал наш Эдик и, запыхавшись, спросил немца: «теперь ты понял, как?» «О да!» - воскликнул немец.

Совет забывчивым людям

         Недавно ко мне обратился с вопросом один из начальников лаборатории предприятия с вопросом, бывает ли у меня так, что, выходя за чем-то, забываешь, за чем именно пошёл. Я ответил, что иногда это происходит, это проблема пожилых, а то и просто рассеянных людей. «Тогда я  поделюсь с тобой, как я выхожу из этой ситуации», - сказал он. «И как же?»- спрашиваю я. «Надо вернуться в исходную точку, откуда выходишь, и тогда быстрее вспомнишь забытое»,- говорит знакомый. «Приведи пример», - прошу я. «Да вот не далее, как вчера  я пошёл на кухню за чем-то, а придя, забыл за чем. Я вернулся в комнату, откуда вышел и сразу вспомнил, что мне захотелось выпить коньячку, и я пошёл на кухню за бутылкой и рюмкой». 

Беседы с младшим внуком и маленькой девочкой

      Наш младший внук Дима в детстве был очень забавным и разговорчивым мальчишкой. Вспоминаются некоторые диалоги с ним, когда ему было примерно 5-6 лет и он посещал детский сад. Спрашиваю: «Дима, у тебя есть друзья?» «Да,я  дружу с Антоном и Кириллом, они очень хорошие», - отвечает внук. «А с девочками дружишь?» «Да, но только с одной, Таней,  она очень мне нравится, мы будем жениться». Спустя месяц интересуюсь: «Как обстоят отношения с друзьями и Таней?». «С Антоном и Кириллом всё в порядке, но с Таней я не дружу, а дружу со Светой и на ней теперь буду жениться!» - заявляет внук. «Но почему, что случилось?» - спрашиваю я. «Да понимаешь, дед, Таня что-то часто болеет, а зачем мне нужна больная жена». Ясно, человек смотрит взрослые передачи. Спустя некоторое время Дима сам обращается ко мне: «Дед, я снова дружу с Таней и всё-таки на ней буду жениться!». «Дима, почему ты такой непостоянный?» - спрашиваю я. «Дед, ну я же не знал, я же не знал, она же беременна и ребёнка ждёт и я должен на ней жениться!» Ну, думаю, правильно рассуждает молодой человек, раз ожидается ребёнок, надо думать о женитьбе.
 
       Спустя года два, когда бабушка вела его из школы домой, навстречу им шёл друг его отца, Виталий с только что родившейся дочерью. «Вот тебе и невеста, Дима», - говорит бабушка. «Да ты что, да ни в коем случае», -  возражает внук. «Почему?» - спрашивает бабушка. «Ну как же ты не понимаешь, я же старше её на целых семь лет!» - отвечает внук. «Так это же хорошо, муж и должен быть немного постарше жены, он должен иметь образование и быть в состоянии зарабатывать на семью», - отвечает бабушка. «Ну какая же ты непонятливая! Я старше  и раньше её умру, и всё ей достанется!» - не сдаётся внук. «Да что же достанется?», - вопрошает бабушка. «Ну как же — а квартира, дача, машина». Явно чувствуется влияние сериалов.
 
       Как-то иду с ним по улице. Он без умолку болтает и болтает. «Дима, говорю я,  ты бы лучше басни или рассказы  сочинял». «А что, можно и сейчас?» - спрашивает он. «Можно и сейчас». Он немного сосредоточился и начал творить. «Значит так. Идёт по тротуару мальчик. На пути попадается дерево, на ветвях сидит птичка, и вот чирикает, вот чирикает. Мальчик поднял голову и как гаркнет на неё! Птичка испугалась и какнула ему на лицо». «Это всё?» -  спрашиваю я. «А что, ещё надо?» - спрашивает Дима. «Да нет, пожалуй, для басни достаточно, всё на месте: проступок, наказание, мораль», сдаюсь я. Когда он затем попытался продолжать сочинительство, получилась несвязанная галиматья. Действительно, на одно удачное творение приходится множество неудачных.

       Забавный эпизод произошёл далеко в прошлом во время посещения друзей. Я стал играть с их четырёхлетней дочерью Олей. Оля почему-то закапризничала, и когда я спросил, чего же она хочет, она экспромтом выдала фразу, которую я никогда ни раньше, ни позже не слышал и не читал: «А не хочу, как хочу, а хочу, как не хочу!» Удивительная по моему мнению фраза, в какой-то мере раскрывающая суть женской логики и женских капризов. Она в значительной мере раскрывает  мотивы  необъяснимых поступков многих женщин. Но откуда это  появилось в голове 4-5 летней девочки? Такую образную лаконичную фразу я в дальнейшем ни от кого не слышал и нигде не читал. Возможно, что в таком именно звучании она публикуется в первый раз. Вот уж поистине устами младенца глаголет истина. Только каким образом она зародилась в голове четырёхлетней девочки?
      Впоследствии жизнь  Ольги не один раз подтвердила непредсказуемость её характера, хотя в конечном счёте её судьба сложилась вполне удачно, и она сейчас является владельцем процветающей туристической фирмы, обслуживающей вип-персон. Ольга знает несколько иностранных языков, часто бывает за границей.               

Глава 12. Заключение

                Человек  никогда  не   бывает
                так  счастлив или несчастлив,
                как  это кажется ему самому.
                Французский философ

                Далеко идёт тот,
                кто мягко ступает.
                Китайская пословица

                Никогда не говорите о себе дурное,
                Вам могут поверить.
                Андре Моруа

               

      Итак, моё повествование заканчивается. Иногда задумываюсь: какой я на самом деле, какие мои основные достоинства и недостатки, не зря ли я прожил свою жизнь, реализовал ли я себя, тем ли занимался в жизни, что для меня главное в жизни, был ли я счастлив в жизни, какова будет дальнейшая жизнь моих близких. Серьёзно беспокоит меня судьба страны. Попробую ответить на эти вопросы откровенно.
 
   1  К моим положительным качествам, по моему субъективному мнению, я бы отнёс следующие: развитый ум, неплохие организаторские способности, умение общаться и работать с людьми, трудолюбие, совестливость, любознательность, ответственность, правдивость, бережливость, непритязательность, чувство юмора. Обычно я осмотрителен и неконфликтен, стараюсь приходить к компромиссам, не склонен к рискам, независтлив, владею разнообразными знаниями по многим отраслям, включая политику, экономику, медицину, литературу, религию. Могу выполнять и делаю разные хозяйственные работу по дому: по мелкому ремонту мебели, приборов, автомобиля, электрики, сантехники.  Вплоть до 65 лет жизненный путь часто представлялся мне в виде извилистой дороги, где за каждым крутым поворотом меня может ожидать приятный  сюрприз. Затем чувства оптимизма у меня значительно поубавилось и я уже побаиваюсь этих крутых поворотов.  В жизни я скорее рационалист, чем оптимист или пессимист.

   2  Есть мудрое высказывание: наши недостатки – это продолжение наших достоинств. Действительно, если человек волевой, решительный  это может переходить в самодурство, хамство, доброта – в слабость, бережливость в скупость, правдивость в занудство, смелость – в безрассудство, осторожность в трусость и т.д.  К своим недостаткам отношу дефицит смелости, излишнюю бережливость, временами переходящую в скупость, в первую очередь по отношению к себе. Мне присуща обидчивость или даже капризность. Иногда у меня проявляются мелочность,  мнительность, некоторое занудство. Нередко бываю невнимательным к своим близким, нередко допускаю небрежность в одежде,  с детства боюсь  уличной темноты, побаиваюсь собак. Но не много ли положительных качеств я приписал себе? Ну и пусть, хотя человек по отношению к себе частенько старается высветить свои достоинства и завуалировать,  скрыть недостатки. Оценки  близких и окружающих более объективны, пусть они и сделают свои выводы и заключения.

   3 Считаю, что жизнь прожил не зря, неплохо поработал для блага  семьи, предприятия, даже государства, заслуги перед которым отмечены полученными наградами. В основном я поступал по правилу: нужно или не нужно что-то делать, а не по принципу: хочу или не хочу.
 
   4  У меня есть предположение, что я не совсем правильно выбрал свой жизненный путь, вернее я его и не выбирал, так сложились жизненные обстоятельства. После учёбы в авиационном техникуме, куда я поступил из-за материальных трудностей в семье, я никуда не мог поступить, кроме как в авиационный ВУЗ.  По складу ума мне, наверное, лучше бы подошла профессия политолога-международника, к чему я тяготел с детства, экономиста, аналитика, юриста, адвоката, даже врача, но не хирурга, и по этим направлениям деятельности, как мне представляется, я мог бы достигнуть лучших результатов в жизни и творчестве, лучше бы реализовал свои способности.
   5  Для меня главные личные ценности в жизни – это семья и работа. Сейчас, после выхода на пенсию, меня беспокоит будущее моих близких,  детей, внуков.

   6  Был ли я доволен жизнью? Думаю, что в основном – да.  Были периоды в жизни, когда я  не чувствовал себя счастливым. В жизни я редко когда говорил, что люблю, считал это слово сильно потрёпанным. Мне больше нравилось выражение: «Любовь - не слово, а действие», не слова, а поступки определяют это чувство, и через мои поступки  близкие могли определить, как я отношусь к ним. Больше всего в жизни я ценю независимость, очень не люблю быть должником, даже не хочу получать дорогие подарки, чтобы через это не быть обязанным кому-либо, даже своим близким.

    7  Из человеческих качеств одним из наиболее неприемлемых для меня является лживость. Можно допустить ложь во спасение, но неприемлема наглая ложь, как говорится, глаза в глаза.
   
    8 В женщинах ценю привлекательность, доброту, верность, дипломатичность, чистоплотность в широком смысле, не помешают  интеллект и чувство юмора.   В мужчинах, по моему мнению, наиболее важны характер, ум, обязательность, трудолюбие, порядочность, не помешают доброжелательность и то же чувство юмора.   
   
Послесловие

      Вот и закончилось моё повествование, я затратил на него с перерывами целый год, и рад, что довёл дело до конца. Это пятая редакция воспоминаний, они завершились 2013 годом, затем пошли 2014, 2015 драматические годы, произошло много значимых событий мирового масштаба, в том числе трагические события на юго-востоке Украины. Однако в моей личной жизни не произошло особо значимых событий. Может, это и к лучшему, в моём преклонном возрасте вполне может подойти выражение: «Самая хорошая новость — это отсутствие каких-либо новостей».   Каждый раз по завершении очередной редакции хотелось что-то добавить, подсократить или уточнить написанное. Но теперь я решил больше ничего не исправлять, иначе это может продолжаться до бесконечности. Как говорится, лучшее — враг хорошего.

      В молодости и среднем возрасте было много планов, желаний, действий, были и силы для достижения целей, и как-то я не представлял, что доживу до такого возраста  и чем буду тогда заниматься. Однако хочется прожить оставшуюся часть жизни достойно, с нормальной памятью, психикой, быть самодостаточным, не зависеть ни от кого и никого не обременять уходом за собой. Поэтому  я с удовольствием принимаю  предложения о публикациях своих материалов в городской газете, сайте города, в сборниках и в Интернете, много читаю, выполняю посильную физическую работу по дому, огороду, езжу в автомобиле, правда в пределах города. Иногда ловлю себя на мысли, что время в пожилом возрасте бежит как-то слишком быстро, не успеешь оглянуться, а день, неделя, месяц уже промелькнули, как в калейдоскопе. И понимаешь, как важен каждый прожитый день, который никогда не вернётся.               






   
               


      
      
            



 

               

   
   


               

               
               
 



      
         

      

    .