Гюльнихаль вошла в покои султаны Хюррем.
- Ты что тут делаешь, - словно тигрица, наступала на неё Хюррем.
- У меня приказ Повелителя! Я твоя пейк.
- То есть он тебя назначил моим доверенным лицом??
- Да.
- Поразительно!
Хюррем втолкнула Гюльнихаль в покои.
- Тебе значит мало к Сулейману подбираться, ты ещё и к сыну моему хочешь ….
- Хюррем, постой! Я тебе обещаю! все что скажешь.
- Знаю я тебя. Будешь помогать Эсме.
- Ты меня простила.
- Пока… может быть… не знаю, Мария…
Хюррем ушла в библиотеку. Гюльнихаль склонилась над люлькой. Покорность залог её жизни и её плана…
Хатидже вышла на прогулку. Сопровождаемая двумя устами-наложницами. Ибрагим же привел Матракчи.
Она посмотрела на них. Мужчины отвернулись – смотреть на женщин султана было запрещено.
Она прошла мимо, лишь на миг остановившись. Сулейман шел следом на встречу с Ибрагимом и Насухом Эффенди.
Сулейман смотрел на них.
- Повелитель, - Насух Эффенди поцеловал полу платья молодого султана и протянутую ему руку.
- Мне сказали, ты можешь нарисовать карту?
- Конечно! Я всегда зарисовываю какие-то моменты, и ваше возвращение с похода,- он неловко в руках держал бумаги.
- Зачем? – Сулейман посмотрел на Ибрагима, взглядом говоря, чтобы тот взял рисунки у Насуха.
Султан протянул руку и забрал рисунки. Просматривая их, он ждал ответ.
- Я хотел бы написать книгу о великом повелителе.
Сулейман на миг оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Насуха, слегка улыбнувшись.
- Отлично. Работы достойны. – Сулейман вернул Насуху бумаги.
- Это очень льстит мне, - ноги Насуха подгибались.
- Может Эффенди присядет?
Его веселый взгляд был направлен на Ибрагима. Он вздохнул с облегчением. Благосклонность султана стоила дорого.
Эффенди присел. Сулейман, не долго постояв, сел напротив.
- Тебе объяснили, что нужно?
- Да.
- Кто об этом знает?
- Только я.
- Это правда, повелитель – подтвердил Ибрагим.
Сулейман смотрел куда-то вдаль.
- Вскоре я вышлю за тобой человека. У тебя срок – месяц. И ни минутой позже. Не люблю, когда опаздывают. Ты же не хочешь, Насух Эффенди, чтобы я злился?
- Нет, повелитель…
- Ты говорят на матраках бьешься?
- Да, и выигрываю, - захвастался Насух.
- И у меня? – хитро улыбнулся султан.
- А почему бы и нет!
Махидевран лежала в хамаме, поглаживая живот:
- Спасибо, Аллах, тебе! О если бы это был сын…
Она надкусила фрукт и посмотрела на вошедшую Лейлу. Лисьи глаза черноволосой калфы улыбнулись ей, Лейла поклонилась.
- Ты занята?
- Работы у калф всегда много, султанша.
- Это да. Найди мне няню.
- Простите, Махидевран Султан, но у Мустафы…
- Это не для моего львенка. Это для будущего ребенка.
- Хорошо, Султана.
Лейла поклонилась и вышла.
Мустафа гулял в саду с няней, но когда увидел отца, радостно к нему побежал:
- Папа!
- Мой львенок, - нежно сказал ему Сулейман, обнимая сына и беря его на руки.
Ибрагим смотрел на наследника престола, не сводя глаз. От волнения он мял руки.
- Папа, я так соскучился, почему ты со мной не играешь?
- У меня много дел, кроха, - улыбался Сулейман.
- Но я хочу играть, - капризничал сын.
- Мустафа, - немного резко сказал Сулейман. – Разве так ведет себя мой сын? Наберись терпения, - он поставил его на землю. – Матракчи Насух Эффенди, ты свободен.
Насух поклонился и вышел в сопровождении из сада.
- А знаешь что, мой шехзаде. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Ибрагим… После я жду тебя у себя. Нужно кое-что обсудить.
Сулейман взял Мустафу за руку и повел к пруду в своем саду. Они сели на берегу и Сулейман подал сыну плеть, привязав её часть к палке. Султан смотрел на Ибрагима:
- Найдешь наживку для шехзаде?
- Конечно, повелитель.
Наживку – несколько червячков - привязали к краю плети. Сулейман забросил плеть с наживкой в пруд, как удочку и подав рукоятку сыну, держа его руки, склонился над ним:
- Сейчас мы будем ловить рыбу. Как только удочка пошевелится, нужно тянуть. И не шуми. А если что-то поймаешь, тебе приготовят это на ужин.
- Ура, папа!
Вертясь на месте, Мустафа терпеливо ждал.
- Папа! Папа!
Мустафа и Сулейман выдернули плеть, на конце которой дивным образом оказалась крупная рыбешка.
- Вот так пойдешь в поход когда-то, сын, а под рукой ничего, запоминай, как себя прокормить.
- Папа-папа, она шевелится!
- Конечно, - любяще отвечал султан. – Ибрагим…
- Уже несу.
- Ибрагим тебе приготовит рыбу.
Ибрагим сначала воспринял эту фразу всерьез, но когда услышал смех Сулеймана и Мустафы, вздохнул – султан шутил.
- Шехзаде, мне пора. Я отведу тебя к своей матери и мне нужно ещё кое куда.
- Папа, папа, а можно на брата посмотреть?
- Можно.
Сулейман отвел Мустафу к Хюррем.
О его приходе оповестили. Гюльнихаль, Хюррем и несколько наложниц на службе Хюррем склонили головы, поклонившись. Он подошел к ней, держа сына за руку:
- Хюррем, Мустафа хочет видеть Мехмета.
- Гюльнихаль…- Хюррем посмотрела на неё.
Сулейман, Мустафа и Хюррем сели на край кровати.
- Как поживает шехзаде?
- Я готов завоевать мир, как папа!
Хюррем засмеялась:
- Ты такой маленький воин, наверное, твоей маме с тобой не страшно?
- Нет, Хюррем Султан, совсем нет!
- Маленький ангел, - улыбалась Хюррем.
Гюльнихаль принесла 5-месячного шехзаде Мехмета. Хюррем взяла его на руки, любяще садя на колени. Сулейман был счастлив.
- Он такой маленький.
- И ты таким когда-то был.
- Я буду его защищать!
Сулейман гордился им. Но ему пора было идти. Перед уходом Сулейман шепнул Хюррем, поглядывая на Гюльнихаль:
- Хлопот не доставляет?
- Нет, Сулейман. О повелитель… если бы я могла видеть тебя каждый день, не расставаясь..
- Ты же знаешь, я не могу. Сегодня приходи с Мехметом.
Хюррем поклонилась, и султан ушел.
Сулейман зашел в покои. Ибрагим ждал его аудиенции.
Султан стоял, сложив руки на груди, и глядя на облака в небе.
- Я хотел поговорить с тобой о Мустафе.
- Султан, я..
- Ты воспитал его, - Сулейман задумчиво смотрел на него. – И знаешь его дольше, чем я… Странно, не так ли?
- Вы ведь знаете все.
- Я то да, а валиде – нет, как и остальные, и надеюсь не узнает. В нем нет сдержанности. Я понимаю, Мустафа ребенок.
- Он просто хочет быть с вами.
- Ещё вопрос, с кем из нас ему интересней. Он постоянно спрашивает о тебе. Я думаю, правильно ли я сделал, взяв Мустафу к себе, а не отпустив… вас. Все же это лев… османский львенок.
- Быть его наставником для меня уже большая честь, - Ибрагим подошел к задумчивому султану.
- Я сделаю из него наследника, - Сулейман смотрел вдаль. – Но от него мне нужно лишь одно – преданность. сколько детей унесла болезнь… Да помилует Аллах Мустафу.
- Повелитель…
- И Мехмета. Займись уроками Мустафы. Он непоседлив. Но это важно для него… Да. Это пожалуй все, что я хотел сказать. Ребенок чувствует.
- Я не пророню ни слова, Махидевран султан также. Ни одна душа не узнает.
Сулейман улыбнулся глазами и подошел к столу, взяв тонкую серебряную цепочку. Его мысли были где-то далеко. Ибрагим ушел, откланявшись.
***
Гюльнихаль зашла в покои Султана.
- Делаешь успехи. – он вертел цепочку в пальцах, играя ею. – Что мне с тобой делать, Гюльнихаль?
- Понять и простить, - она слегка улыбнулась и посмотрела не него.
Султан засмеялся, запрокидывая голову:
- Что верно, то верно. Вот твоё жалование, - хихикая, он протянул ей мешочек. – Это как поощрение.
Султан поднялся и, забросив вперед её темные волосы, надел на её шею серебряную цепь. Его пальцы касались её шеи, и девушка вздрагивала, пронизанная холодным приятным током.
- Пусть эта цепь будет ещё одним моим напоминанием тебе о нашем договоре.
- Султан Сулейман, вы столь щедры.
Он скучающе вздохнул.
- Ступай.
Гюльнихаль вышла. Теперь она может заказать себе платье.
Махидевран должна была через месяц родить, и уже тщательно выбирала няню и заказывала дорого украшенную люльку. Ей так хотелось, чтобы Сулейман ещё не ушел в поход и назвал их ребенка. Мустафа с шумом бегал по её покоям и доставал вопросами. Она пыталась ему объяснить, а он трогательно обнимал её и прислушивался.
Лейла калфа сидела на коленях Ибрагима в его кабинете, оглядываясь и прислушиваясь:
- Не слишком ли рискованно?
- И чего же ты боишься?
- Нам ведь…
- Не бойся, лиса.
Она взяла оливку и, зажимая в зубах, наклонилась к Ибрагиму. Тот опуская веки, взял у неё оливку, раскусывая и целуя. Лейла переклонилась через стол и все жарче целуя хранителя покоев. Он обнял её но оттолкнул и она, испугавшись, упала. Поднявшись, она быстро встала неподвижно, опустив голову, с подносом на руках:
- Больше ничего не желаете, Ибрагим эфенди?
- Нет. Повелитель.
Сулейман хитро и настороженно смотрел на них.
- Пора тебе женится, Ибрагим, - Сулейман провел взглядом выходящую калфу.
- Повелитель… может ещё рано.
Сулейман улыбался. Он подошел к столу Ибрагима:
- В следующий раз пусть убирает поднос аккуратней, так как ради него она смела половину твоего стола. Есть вести от Матракчи?
- Да. Он пока работает над картой.
Ибрагим подал Сулейману письмо.
Султан раскрыл его, внимательно читая.
- Отлично, - он вернул письмо Ибрагиму. – Сегодня ночью придет Хюррем с Мехметом. Ты мог бы нам сыграть?
- Конечно, повелитель.
Сулейман ушел, что-то нашептывая.
Ночью к нему пришла Хюррем с Мехметом. Сулейман поцеловал сына и Хюррем.
- Моя улыбающаяся султанша… Вскоре распустится роза, что я посадил для тебя, но даже самый прекрасный цветок не сравнится с твоей красотой.
- Падишах моего сердца… Моя душа билась без тебя словно голубь в клетке. Лишь перед тобой я могу преклонить колени.
- Хюррем…. Ты уже взяла моё сердце в плен.
Хюррем нежно обняла его. Они вышли на балкон. Сулейман держал на руках Мехмета, а Хюррем положила руку на локоть султана. Им было спокойно и тепло. Сулейман укутал сына в свои меха, согревая его.
- Посмотри там, на кровати, Хюррем. Это тебе.
Хюррем зашла в комнату, а Сулейман за ней. Ночью его глаза ловили темноту и становились темно-сапфировыми, а глубина океана в них только усиливалась.
Ибрагим играл им. А внизу, мечтательно глядя в его сторону, смотрела Хатидже. Уже было поздно, и Ибрагим прекратил игру. Он смотрел на Хатидже и вспоминал.
Сонная Гюльфем передала записку Ибрагиму и ушла.
Под ночным небом они встретились тайно спустя столько лет.
- Султанша. Вы не должны были это делать. Но ваша красота ослепляет меня, делает ночь днем.
- Я хотела увидеть тебя, Ибрагим… твоя музыка… ты заставляет моё сердце биться так сильно, что мне становится больно.
Ибрагим смотрел на неё. Прекрасная луноликая султана.
- Мы уже давно пытаемся встретится, Ибрагим…
- Вы сегодня словно дочь Аллаха, спустившаяся с небес, чтобы спасти своего раба Ибрагима…
- Я сгораю, я схожу с ума… я не знаю, что я говорю..
Хатидже стала уходить он него, но он догонял её:
- Даже если только ночи будут нашим прию ётом, я приму это, и готов умереть за любовь к вам!
Хатидже остановилась. На ее щеках побежали слезы:
- О нет, не надо!
Ибрагим поспешил их стереть:
- Я помню вас ещё ребенком. Но и сейчас, как вижу вас… Вы особая. Вы ангел.
Ибрагим поцеловал её. Она прижалась к нему ближе, трепетно сжимая его руку.
Она услышали шаги.
- Идите, султанша. Нас…
- … Не должны видеть вместе…
Хатидже посмешила уйти, оставив в руках Ибрагима свой платок.