- Ваше Имя?
Зачем? Ты и так прекрасно знаешь, кто я. Детей таких крупных предателей, коим являлся мой отец, будут узнавать повсеместно. Но ты движим простой формальностью, понимаю...
- Моё имя – Иден Дит, - отвечаю я отчётливо и твёрдо. Помню, приходил на собеседование в этот же кабинет. Здесь всё осталось без изменений. Матовые поверхности, холод хромированного металла, никакого излишества в линиях. Напоминает железную огромную коробку с минимумом офисной мебели. Кто-то когда-то заполнил пространство вязкой, какой-то даже формалиновой апатией, что въелась и в стены. И более того – управляющий персоналом тоже пропитан ей, хоть выжимай, чтоб с него капала слизь. Он по виду ничем не отличается от тех, что нагоняли на меня тоску на станции. Только им было на меня плевать, чего я не могу сказать об этом типе. Он продолжает говорить бесцветным голосом:
- Вы работаете надсмотрщиком два месяца и восемь дней...
И семь с половиной часов, если быть точным. Вы так любите цифры. Ширина моей постовой кабинки – ровно метр, а длина – метр семнадцать. Два через два я обязан приходить на работу секунда в секунду. Рабочий день – с четырёх утра до девяти вечера. Существует три перерыва по десять минут. Без этих знаний меня бы не взяли на работу. Я могу долго перечислять... И зарплаты мне точь-в-точь хватало на счета и налоги, на хлеб и зрелища. Под "хлебом" я понимаю самые дешёвые и необходимые товары. А со "зрелищами" всё любопытней. Музеи, театры, кинотеатры, филармонии, фестивали, всяческие культурные мероприятия – вам везде будут пытаться вдолбить то, сколь прекрасно наше государство, сколь правильно наше новое общество. Там нет ничего из прошлых времён, вы не обнаружите даже полупрозрачных реминисценций. Плоды Античности, Средневековья, Возрождения и других эпох преследуется законом и цензурой, поскольку не вписывается в окоём. И я тоже не вписался. Никогда не имел я – заурядный неудачник – так много общности, например, с "Джокондой"... Сейчас я думаю о её никогда не постижимой загадке. И я чувствую, по коже бегут мурашки от воспоминания о её туманной, мягкой улыбке.
- За этот период Вы опоздали двадцать один раз, пятнадцать раз уходили раньше положенного, - говорит управляющий, с лёгкостью найдя в своём журнале нужные сведения. За его спиной висит портрет главы нашего государства. Эти портреты висят в каждом кабинете. Такой он достойный, сдержанный, благородный, справедливый, словно король из сказки.
Мой Король, почему Ваши подданные забрали тех, кого я любил? Чёрной-чёрной ночью они приехали на чёрной-чёрной машине и забрали их в чёрную-чёрную тьму. Их уже нет, их растаскали на части ваши псы, а их сердца подали вам на блюде. Приятного аппетита, не подавитесь.
- Две недели назад в нашей столовой вы громко произнесли недовольство услугами питания. Вы сказали, что... кхм... пища ненадлежащего качества.
Если быть точным, то я сказал, что это пластмассовое дерьмо я не собираюсь есть. Не понимаю, почему он не захотел озвучивать понятную каждому, кто был в той столовой, фразу.
Управляющий полистал свой журнал и закрыл его. Он сделал руки замком и положил их на стол. Помолчали.
- И вот сегодня случилось то, что карается увольнением. Не забыли ли Вы, Иден, в чём заключается работа надсмотрщика в метро? - спросил он быстро, и я заметил искру крайнего недовольства в его зрачках. Нашла коса на камень. Передо мной был настоящий ревнитель своих идеалов. Я ответил заученное:
- Необходимо следить за тем, чтоб никто не нарушал правил, поскольку метро – место повышенной опасности. Это означает, что в обязанности входит распознавать и устранять нарушителей общественного порядка. Особое внимание необходимо уделять тому, чтоб никто не переступал разметки в момент приближения поезда. В противном случае нарушитель будет наказан.
Отчитался. Дядя-учитель, поставьте мне два и отпустите. Я не буду отличником. Я хочу скончаться под забором в обнимку со своим дневником, где только низкие оценки. Но я не хочу быть в рядах преуспевающих.
- Каким образом нарушитель будет наказан? - бессмысленно и упёрто продолжает он процедуру, словно он получает садистское тупое удовольствие от моей пытки.
- Я должен был незамедлительно "опустить занавес", - тихо говорю я. Праведный гнев начинает в нём понемногу вскипать:
- Вы этого не сделали. И сегодня погиб человек, что упал под поезд. На этой ветке было парализовано движение целых пятнадцать минут!.. Государство, ценящее каждого, претерпело утрату по Вашей вине. Государство сделало всё, чтоб профессия надсмотрщика была перспективной для вас и полезной для общества, для его блага. И для Вашего блага! Если Вы заметили, мы взяли на себя ответственность, приняв Вас на работу. Мы полагали, Вы оправдаете наши надежды. Мы верили, Вы не пойдёте по пути своего отца.
Он задел за живое. Это заставляет меня дерзко ухмыльнуться. Я вонзился локтями в колени, сгорбился, хоть всё это время по моей спине можно было проводить перпендикуляр к полу. Я небрежно выдал:
- А благими намерениями вымощена дорога в ад. Вы слышали что-то про ад?!
И я рассмеялся.
На мою невиданную наглость он реагирует округлёнными глазами. Лицо его багровеет. Он резко достаёт телефон. И перед тем, как он доложит на меня, куда следует, я кидаюсь на него, преодолев расстояние до его стола буквально одним прыжком. Он падает на спину. Удары рушатся на него с бешеной силой, кровь разбрызгивается по полу, а он не может даже опомниться. Алые крапинки, напоминающие бисер. Я мечу перед портретом Короля кровавый бисер. Я...
- Дит, Вы можете покинуть кабинет. Дит?
- Что?! - обретаю я себя, вздрагивая.
- Перед этим я говорил о том, что Вы не оправдали нашу веру, - промолвил он. Лицо моё лишено недовольства, сарказма, печали. Я выработал это, чтоб никто и никогда не доложил на меня, куда следует. Я сижу на прежнем месте и боюсь даже дышать.
- Вы уволены. Прощайте, - швыряет он мне.
Я нерешительно и медленно встаю, пытаюсь сориентироваться, где дверь. Кружусь вокруг собственной оси. Неуклюже пинаю ножку стула, от чего та противно лязгает по полу. Когда нахожу выход и уже закрываю дверь за собой, то случайно цепляю до смешного смущённым взглядом изображение непоколебимого Короля, что на стене напротив.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2016/03/01/2267