ПО СЛЕДАМ ДУБНЕНСКИХ ОТКРЫТИЙ
В числе ярких достижений Лаборатории высоких энергий достойное место занимает метод изогнутых кристаллов. Изогнуть кристалл, а потом пустить по нему пучок заряженных частиц впервые предложил Э. Н. Цыганов в 1976 году. Подобная мысль, вероятно, приходила не ему одному, но он был первым, кто в это поверил и начал над этим работать, пренебрегая суровым приговором специалистов. Собрал международную группу, сломал не один кристалл и показал, что это возможно.
В 1996 году за эти работы он удостоился Государственной премии Российской Федерации. Получил медаль прямо из рук Президента Б. Н. Ельцина. Думал даже сказать ему пару ласковых — так, напрямую, по-русски, ругнуть за Беловежскую пущу и прочее, — но, как говорит, взял себя в руки и воздержался. Отсюда вывод: человек с характером.
История с изогнутыми кристаллами началась после того как Эдуард Николаевич, поработав годик-другой в Фермилаб (США), вернулся в Дубну. Именно там, в Фермилаб, ему пришло в голову, что если изогнуть кристалл, то пучок частиц будет следовать, подобно пучку света в световоде, по изгибам кристаллических плоскостей. Вот прекрасная возможность обойтись без магнитного поля. И тогда же Э. Н. Цыганов в первый раз высказал свою идею. Специалистам по физике твёрдого тела она показалась абсурдной, в лучшем случае — неосуществимой.
Прежде чем начать изгибать кристаллы, Э. Н. Цыганов поработал в четырёх очень разных областях физики высоких энергий. Здесь он был новичком. Ездил в Москву слушать лекции в МГУ...
На вопрос о том, как охарактеризовать этого человека одной фразой, пресс-секретарь ОИЯИ Б. М. Старченко, который много лет работал с Эдуардом Николаевичем, видел его в разных ситуациях и многому у него научился, секунду подумав, ответил: человек результата. Который ставит перед собой цель и идёт к ней, и достигает её, круша по пути всё, что стоит у него на дороге, расправляясь с проблемами по мере их появления. Как сказочный герой, для которого и гребень, брошенный через правое плечо и обратившийся в густой непроходимый лес, и полотенце, обернувшееся широкой полноводной рекой, не помеха... Тут есть чему поучиться!
Один только пример (продолжает Борис Михайлович): защита кандидатской. Цыганов работал в отделе у К. Д. Толстова. Когда диссертация была готова, Константин Дмитриевич как начальник отдела посоветовал ему повременить с защитой. Но Цыганов стоял на своём. Дошло до того, что Толстов отказался выступать в качестве научного руководителя. И защита кандидатской — редчайший случай в истории ВАК! — прошла без научного руководителя.
В денежных вопросах Эдуард Николаевич всегда щепетилен. В долг не даёт, но и свои долги не забывает, записывает в книжечку: «Борьке рубль» — ну, и так далее. И,конечно, возвращает.
Но вернёмся к существу поднятого вопроса. В идеале требовался идеальный кристалл, и он должен оставаться таким после его изгиба, а это большое физическое напряжение. Как этого достичь? Погода благоприятствовала... Рассказывает участница эксперимента на установке «Кристалл» Н. Филатова (жена Эдуарда Николаевича): «Первый сеанс состоялся в декабре 1978 года, когда за окном трещали морозы, и температура за бортом заставляла вспоминать про морозы в декабре 41-го. Усугублял пронзительный ветер. Выручал энтузиазм и 11 масляных батарей, собранных со всей Лаборатории высоких энергий и низких температур». К осени 1979 года эксперимент был успешно завершён. И снова Н. Филатова: «Все понимали, конечно, что когда-нибудь это произойдёт... И тихо разошлись по домам. Шёл тёплый дождь».
Эксперимент был закончен, статья опубликована, его участники получили по заслугам. Высоко отозвался о достигнутом результате директор Лаборатории А. М. Балдин, хотя некоторых недооценил. Рассказывает Э. Н. Цыганов: «Когда я перед защитой Головатюка предложил сразу удостоить его докторской, Александр Михайлович похлопал Славу по плечу и сказал: «Ничего, он ещё молод, у него ещё будет возможность показать себя в науке». К слову сказать, Вячеслав Михайлович воспользовался этой возможностью и показал себя в науке, а вот на то, чтобы засесть зе докторскую, времени так и не нашёл.
После первой, и весьма удачной пробы в ЛВЭ последовали эксперименты с кристаллами на пучках электронов и позитронов в Протвино. Можно было и дальше заниматься изготовлением изогнутых кристаллов, искать и находить им применение в науке и технике, если бы не физика высоких энергий, которая властно позвала Эдуарда Николаевича назад. Заявка на открытие, направленная в госкомитет по делам открытий и изобретений, была отклонена с формулировкой: работа не содержит элемента новизны. Эдуард Николаевич вспомнил Салтыкова-Щедрина...
Что касается прямого применения метода, то оно было продемонстрировано 5 лет спустя на всё том же дубненском синхрофазотроне, который был не столько машиной открытий, сколько полигоном для испытания и развития всякого рода методик физического эксперимента.
Вслед за Дубной изогнутые кристаллы применили для вывода пучка из ускорителя в Серпухове (1988, группа М. Бавижева), в ЦЕРН (1992, Руббиа и другие) и на Тэвароне в Фермилаб (1994). В 1996 году группа физиков из Протвино и Дубны, и в их числе Э. Д. Цыганов (см. начало) были удостоены Государственной премии. Как говорит сам Эдуард Николаевич, когда он в 2005 году перед большой аудиторией специалистов (120 человек) рассказывал о первых экспериментах с изогнутыми кристаллами, его поразила странная мысль: а ведь это я вас всех породил, господа! Он чуть не произнёс эту фразу вслух...
Сейчас Эдуард Николаевич живёт в США, делает долги в долларах и в них же раздаёт. И продолжает работать. Нет, не над изогнутыми кристаллами. Он не из тех, кто всю жизнь корпит над одной темой. Теперь его со страшной силой влечёт к себе холодный термояд. В 2012 году он приезжал в Дубну, рассказывал о новом подходе к проблеме холодного ядерного синтеза. Разнесли его доклад в клочья. Но разве ему впервой? Он только пожал плечами. На то она и наука. Бог в помощь, Эдуард Николаевич!