— Иногда мне кажется, что мы обречены, — прошептала Катарина.
— Не говорите так. Сейчас вам очень плохо...
— Да, но дело не только в этом. Сначала погибли наши родители, потом мой муж, теперь убили Конрада. Скажите, разве это нормально? Разве такое случается со всеми семьями? Остались только мы с Сати. И мне страшно, — закончила она шёпотом.
Василий хотел что-то сказать, но Катарина оборвала его.
— Не надо меня успокаивать. Я знаю всё, что вы можете мне сказать. Продолжайте. Спрашивайте, я хочу помочь.
— Что случилось с вашим мужем?
— Семён погиб на Земле, как и наши родители. Он тоже был экологом.
Василий побледнел.
— Что-то не так? Я что-то не то сказала?
— Нет, нет. Простите меня. Просто моя дочь учится на эколога, собирается работать на Земле...
— Конечно, определённый риск есть, но он не велик, и смертность от несчастных случаев на Земле не выше, а ниже, чем на Купаве, потому что там принимаются все меры безопасности. Уж я-то знаю, о чём говорю. Могла бы читать об этом лекции, — Катарина горько усмехнулась.
— Такое впечатление, что там погибают только члены моей семьи. После гибели наших с Конрадом родителей следующий несчастный случай со смертельным исходом — мой муж. Можете себе представить?
Василий покачал головой, не находя слов.
— Я думала, что умру. Но Сати нуждалась во мне. Она стала единственным содержанием и смыслом моей жизни. Ради неё я могу быть сильной. Продолжайте, капитан, я готова.
— Вы слышали о кинжале Огненного Леопарда?
— Да. Конрад хотел его найти. Почему-то он считал, что это возможно, хотя все были против него.
— О чём вы говорите? Кто был против него?
— Хотя я и не много знала о занятиях брата, но об этом слышать приходилось. Понимаете, несмотря на молодость, у Конрада был авторитет в научном мире. А этот кинжал... Никто не верил, что он существует. И даже если когда-то существовал, что допускали очень немногие, то давным-давно сгинул. Никто не мог понять, почему Конрад так уверен в его существовании. Я только однажды спросила его об этом. Он помолчал, а потом сказал, что знает — такой кинжал есть. Просто знает.
— И что вы об этом думаете? Откуда у него такая убеждённость?
— Не знаю... Он сказал так уверенно, что я подумала — может, он видел его? Конрад не был легковерным, и я не могу поверить, что всё дело было в том клочке рукописи, где, вероятно, была записана какая-то легенда. По крайней мере, так считали все — все, кроме Конрада.
— У него были враги, завистники?
— Завистники-то были наверняка, а враги... Мне об этом ничего не известно. Он не рассказывал мне о конкретных людях. Я знала только — он как-то сказал — "они считают меня сумасшедшим". Спокойно так сказал. Его это не волновало. Но найти кинжал он действительно очень хотел. Несколько раз летал на Землю, участвовал в каких-то рискованных экспедициях. Одну из них он сам организовал и даже частично финансировал. Многие тогда скрипели зубами и говорили, что эту экспедицию вообще не стоит финансировать, что это безумная затея. Но они не могли отрицать, что он настоящий учёный, и те раскопки принесли много удач, хотя кинжала он и не нашёл. Академия Наук вернула ему вложенные деньги, а потом он ещё и премию получил.
— А вы не знаете, кто именно "скрипел зубами"?
— Нет, к сожалению. Я знаю об этом со слов Конрада. Он говорил об этом очень коротко, почти вскользь: "они не хотят финансировать", "они скрипели зубами", "они сами боятся и не хотят этим заниматься и другим не дают" и так далее. Я была на его выступлении в Академии Наук, когда он вернулся из той экспедиции. После него выступали несколько учёных мужей, знаете, таких, как говорят, маститых. Чего они только ни говорили о Конраде. Что за ним и такими, как он, будущее истории и археологии, что он гордость Академии, что внёс огромный вклад и всё в том же роде. Я заметила, что у некоторых в зале были при этом такие лица, как будто они съели гнилой лимон. Так что завистников у него хватало, но, если вы хотите знать моё мнение...
— Да, да. Продолжайте.
— Они, конечно, не расстроились бы, если бы Конрад где-нибудь сгинул, но чтобы они имели какое-то отношение к убийству... Я в это не верю. Им покой дороже.
— Значит, Конрад предполагал, что кинжал находится на Земле?
— Он не исключал этого. Но искал его и на Купаве. Конрад думал, что он может оказаться где угодно. Может, кто-то вывез такой кинжал с Земли и держит где-нибудь вместе со старым барахлом, не подозревая о его ценности. Лично мне в это верилось с трудом.
— У Конрада когда-нибудь была собака?
— Нет. В детстве он очень этого хотел, но родители не позволяли нам даже хомячка завести. А вот в семье его друга было несколько собак и ещё кошки. Я тоже с ними иногда играла, а про Конрада и говорить нечего.
— А потом, когда у него появилась такая возможность?
— Потом всё изменилось, и Конрад даже слышать не хотел о том, чтобы завести собаку.
— Но он переводил деньги приюту для животных.
— Я не знала об этом, но не удивлена. Он не хотел заводить собаку, но это не значит, что он их не любил. Возможно, он избегал привязанностей.
— А холодное оружие в семье его друга случайно не собирали?
— Нет. Я ничего об этом не слышала. Конрад обязательно рассказал бы.
— Катарина, а что вы сами думаете? Кто мог сделать это? Или кто желал его смерти?
— Не знаю, что и думать. Единственное, что приходит в голову — это коллекция. Но вы сказали, что её не тронули.
— Брат что-нибудь говорил вам о том, что видел кинжал Огненного Леопарда или что-то ещё о кинжале. В последнее время.
— Ничего.
— Было что-то необычное в его поведении?
— Знаете, я вспомнила один странный разговор. Два или три дня назад он сказал, что здесь становится слишком жарко и что-то ещё в этом роде. Мне на минуту показалось, что он хочет, чтобы мы уехали. Я прямо спросила его об этом, и он ответил: "Конечно же, нет". Конрад всегда был рад нам, так что, если я не ошиблась и он действительно хотел нашего отъезда, то это значит... значит, у него были на то причины.
— Катарина, у меня здесь снимки дома. Это очень тяжело, я понимаю...
— Но вам нужно узнать, что пропало. Я тоже понимаю, капитан, но из меня плохой помощник. От домработницы наверняка было бы больше толку, но Конрад отказался от её услуг два или три года назад — не помню, но и она не знала, что Конрад хранил под замком, в ящиках, например.
— Вы думаете, там могло быть что-то важное или ценное?
— Вероятно, нет. Я сделаю, что смогу. Давайте снимки.
— Вот номер моего телефона. Звоните днём и ночью — в любое время.
— Я сразу же позвоню, если будет что вам сказать.
Через минуту Катарина вошла в палату дочери. Девочка сидела на постели, большие чёрные глаза смотрели на мать с тревогой и казались глазами взрослого, а никак не шестилетнего ребёнка. У Катарины болезненно сжалось сердце.
— Мама, ты не сказала ему? Не сказала?
— Нет, милая. Успокойся. Я рассказала о тебе только то, что могут рассказать врачи, — она села рядом и прижала дочь к груди.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/01/2133