В последнее время я ходила сама не своя. Что-то меня тревожило, не давало покоя. Я понять не могла что бы это значило. На работе всё было как обычно, нормальные рабочие будни. И работа как-то помогала забыться, отвлечься. Не было причин для тревог и волнений. Но, чувство напряжённости не проходило.
Дома же тревога усиливалась в несколько раз. Думала, может с мужем что-то не так, может он заболел и ничего мне не говорит, чтоб не беспокоить? После разговора с ним я немного успокоилась, но тревога в душе не давала покоя. У детей тоже всё было хорошо, но что-то всё-таки давило на сердце.
Я пыталась развеяться в разговорах с подругами, мы судачили о житье-бытье, обычные женские разговоры, но чувство тревоги не покидало меня. Я даже подумала, что может заболела чем-то сама, но ничего в теле не болело, только в душе.
В тот день мы легли спать как обычно. Я забылась тревожным сном и вот мне снится, что я в Томске, в городе откуда мы уехали. Я вишу под потолком в бревенчатой избе. В избе просторная чистая светлица, а в ней стоит большой деревянный стол, расположенный буквой П во всю комнату. Стол чистый, столешница его выскоблена так, что доски были светлые и, как будто, вымытые мылом. Изба была чистая, убрана и какая-то вся светлая. За столом на длинной деревянной скамейке сидит моя покойная мама, а слева от неё два моих умерших брата Гена и Толик. Они сидят за столом и смотрят на входную дверь. Меня они не видят, я была вверху и видела всё сверху.
Гляжу, а входная дверь открыта и в неё заходит мой третий брат Олег, он ещё не зашёл, а только поднял ногу переступая порог. Эта картина полоснула меня по сердцу как будто ножом, и я в страхе проснулась. Кое-как дождавшись утра я с тяжёлым сердцем пошла на работу. День прошёл как обычно, а вечером нам принесли телеграмму, что Олежек умер. Позже я узнала, что он умер как раз именно в то время, когда я увидела его заходящим в светлицу к маме и братьям.
Сказать, что я переживала, плакала будет мало. Я была чуть ли не в истерике. Меня успокаивали все, кто только мог, муж, дети, соседи, сотрудники на работе. Моё горе усугублялось тем, что я не могла поехать на похороны брата, только выслала телеграмму с соболезнованием, да материальную помощь для захоронения братика.
Я долго горевала и страдала от того, что не смогла проводить братика в последний путь, но потом постепенно всё наладилось, как-то успокоилось, но пятно горя в душе тлеет до сих пор. Прости нас Господи, прости ему грехи вольные и невольные, дай ему Царство Небесное и пусть ему земля будет пухом. Аминь.