Гоша Одесский
ТЫ НЕ ОДЕССИТ, МИШКА, А ЭТО ЗНАЧИТ …
(размышления на тему: засланный казачок грузинского разлива?)
Внимание! Образы героев этого произведения созданы воспаленным воображением автора и любые совпадения с реальностью являются случайными.
2016 г.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
“Общение с детьми – оно обогащает …”
Губернатор пребывал в прекрасном настроении.
Торжества, посвященные сто двадцать пятой годовщине со дня рождения Нестора Махно, героя гражданской войны и идеолога построения социализма в отдельно взятой деревне, прошли блестяще.
Все гости, довольные и счастливые, разъехались по своим домам и, к тому же, не с пустыми руками.
Выставка-продажа товаров народного потребления, приуроченная к юбилею и любезно открывающая покупателям свои объятия, никого не оставила равнодушным.
Кто-то из гостей из Ближнего Востока и Африки прикупили танки в комплекте с гламурными блондинками, которые эту продукцию рекламировали в своих откровенных нарядах.
Эти хитрые азиаты, они задумали немного сэкономить и попытались увезти с собой только гламурных блондинок.
Однако, нужно отдать им должное, эти длинноногие красотки, преисполненные патриотическими чувствами, уезжать в теплые азиатские края без бронетанковой техники категорически отказались и нашим восточным друзьям пришлось крепко раскошелиться.
Кому-то приглянулись золотые унитазы, инкрустированные бриллиантами и платиной.
На эту продукцию положили глаз жены западных дипломатов и любовницы российских олигархов, сидящих на хвосте нефтяной и газовой промышленности.
Но, особым спросом пользовались презервативы, изготовленные по технологии “стэлс” и они, как горячие пирожки, раскупались сутенерами из стран Восточной Европы.
Нет, что не говори, а юбиляр остался бы очень доволен итогами такого грандиозного торжества, будь он сейчас с нами, а не удрал бы заграницу от наступающей доблестной Красной Армии.
***
По громкой связи коммутатора прозвучал голос секретарши Изольды Карповны Пикарской:
- Господин губернатор, Вы просили напомнить: сегодня у Вас по плану инспекция одного из учебных заведений города, а вечером - посещение Одесского театра музыкальной комедии имени М.Водяного. Дают оперетту под названием: ”Эта странная пани Валевская”.
Губернатор, как он это обычно делал, не стал заранее предупреждать о своем визите в среднюю школу номер двадцать шесть имени Володарского, потому что хотел убедиться сам, так сказать, в живую, о положении дел в народном образовании – без прикрас и показухи.
Его неожиданное появление здесь вызвало большой переполох, и, вскоре, глава региона мгновенно был окружен плотным кольцом из преподавателей и учеников.
- Дети, - обратился к школьникам губернатор. – Какое у вас самое заветное желание? Хотите, мы подарим вашей школе компьютер? А может, вы хотели бы иметь интерактивный экран или спортивные тренажеры?
Ученики переминались с ноги на ногу и переглядывались между собой, так как они боялись продешевить и прикидывали, какое же у них самое-самое заветное…
Но тут, вперед вышел ученик пятого класса Сеня Студебеккер и, поправив свои очки, тихо произнес:
- У нас раньше был Дом Технического Творчества, особняк на Приморском Бульваре, где мы с увлечением собирали модели самолетов, кораблей и паяли паяльником различные электрические схемы. Теперь Дома нет – отняли!
- Как так отняли? Кто отнял? Я сейчас же отдам распоряжение.
Губернатор обратился к учительнице, Розе Михайловне Штрафнюк:
- Какой адрес… этого Дома Творчества, кто распорядился забрать у детишек...
А в это самое время, Роза Михайловна сигнализировала очкарику Сене, чтобы тот прикусил свой язычок и не совал свой Студебеккерский нос туда, куда не следует.
Дело в том, что это был тот самый особняк Думбадзе, построенный в стиле тамплиеров на Приморском Бульваре, в котором вот уже полтора года обитает губернатор области и куда, частенько по вечерам, заглядывают его помощницы, очевидно, для решения неотложных региональных проблем.
- Господин губернатор! Не извольте беспокоиться, - сделала лисью мордочку Роза Михайловна. - Ученик Сеня что-то путает, он у нас такой фантазер.
- И ничего я не путаю, - встал в боевую позицию очкарик Студебеккер. – Особняк передали какому-то важному чиновнику. Пусть вернет, если у него совесть есть.
Тут, самым неожиданным образом, на защиту ученика Сени встала ученица второго класса “Б” Серафима Жириновская.
Она вышла вперед, и, топнув своей пухленькой ножкой, пропищала:
- Да! Пусть вернет наш особняк, подонок! И пусть по-хорошему вернет, пока ему яйца не оторвали!
Учительница, Роза Михайловна Штрафнюк, со словами: “О, Дева Мария”, - почему-то, стала медленно оседать на пол.
Воздух вокруг нее стал, до неприличия, очень спертым, и пришлось в срочном порядке проветривать помещение.
Сидя на полу, она легонько поскуливала, а ее левая нога периодически подергивалась в судороге.
- Какая забавная девочка, - с досадой в голосе произнес губернатор. – А вот, со взрослыми так говорить нельзя. Кто твои родители?
Тут, в свою очередь, уже пояснил пятиклассник Сеня:
- Она живет с бабушкой. А ее родители сидят в тюрьме – барсеточники!
- И совсем не барсеточники, - вступилась за своих родителей ученица второго класса “Б” Серафима Жириновская. – Они уже давно сменили масть и сидят сейчас не в тюрьме, а в колонии-поселении. Мне бабушка рассказывала, а она никогда туфту не гонит.
Губернатор вопросительно посмотрел на учительницу Розу Михайловну, которая уже пришла в себя и, с трудом дыша, сидела на своем учительском стуле, глотая валидол:
- Насколько я понимаю, бабушка того же разлива, что и родители девочки?
- Ох, господин губернатор! Ну, прямо беда с этой Жириновской. Очень умная ученица, отличница, играет на аккордеоне.
Учительница Штрафнюк, мельком, глянула на Серафиму и уже вполголоса продолжала:
- А вот с русским языком и литературой у нее пока что не ладится. Иной раз такое выдаст. Ее даже наша директриса боится! Криминальная среда обитания, знаете...
Таким образом, общение губернатора со школьным электоратом как-то не задалось, пошло несколько криво и, в эндшпиле, приобрело легкий криминальный оттенок.
- Могу себе представить, - размышлял хозяин региона, - что получится из этой девочки, когда она вырастет. Вылитая Сонька Золотая Ручка. Ни больше, ни меньше!
А, что касается бабушки той самой ученицы средней школы номер двадцать шесть имени Володарского, Серафимы Жириновской, таки это отдельная история и мы, дорогой читатель, поведаем ее чуть позже.
Немного поразмыслив, губернатор твердо решил отдать свой особняк - что на Приморском Бульваре – детям.
Нет, он совсем не испугался той самой угрозы, которую озвучила эта забавная девчушка из второго класса ”Б”:
- Это вопрос политический! И если умело подключить к этому мероприятию печать, радио и телевидение, таки это такие политические дивиденды, которые за деньги не купишь!
Хозяин региона остался доволен таким неожиданным и перспективным для его карьеры решением:
- Создание Дома Детского Технического Творчества имени Шота Руставели – это будет воспринято общественностью как моя отеческая забота о подрастающем поколении. Что может быть лучше такого убедительного аргумента в предстоящей предвыборной кампании?
***
Время летит незаметно, и вот уже вся Одесса окунулась в летний и ласковый черноморский вечер.
Губернатор ехал в оперетту в своем белоснежном лимузине “бэндли”.
Черный, безупречно сшитый, фрак, белые лайковые перчатки и английская трость дополняли изысканность и тонкий вкус хозяина региона.
По традиции, театры он всегда посещал в гордом одиночестве, без этих назойливых сопровождающих лиц, поскольку именно в храмах искусства он мог по-настоящему отдохнуть, расслабиться, собраться с мыслями и насладиться театральным действом.
Он никогда не был театральным фанатом, но, когда после первого взмаха дирижерской палочки залу наполнял музыкальный водоворот увертюры, где-то в глубине его противоречивой души задевались какие-то, даже ему неведомые, струнки и его беспокойная, невероятно запутанная жизнь наполнялась каким-то определенным смыслом.
Но это – так, лирическое отступление, которое лишний раз подчеркивает, что наш губернатор натура ранимая, но, в то же время, сложная, противоречивая и малоизученная не только его окружением, но и им самим.
Оперетта, которая сегодня была представлена вниманию зрителей, имела название: ”Эта странная пани Валевская” и содержала в себе некую интригу.
Дело в том, что еще за месяц до премьеры, по всему городу были развешаны афиши, которые сообщали одесситам радостную весть:
“К нам едет Польская оперетта.
Авангардизм и импрессионизм в музыкальной комедии – такого еще нигде и никогда не было.
Вагон и маленькая тележка эмоций и острых ощущений.
Все бегут в театральные кассы!
Кто идет пешком – таки вам не видать билетов, как своих ушей!
Все – на премьеру!”
Как только губернатор занял свою ложу, в зале начал постепенно гаснуть свет, тут же в свои права вступила оркестровая медь, которая и сообщила зрителям о начале спектакля.
На сцену, с криками и визгом, выскочили танцовщицы кордебалета и так лихо начали болтать своими ногами, что, казалось, они сейчас оторвутся и безвозвратно улетят в зрительный зал.
Попутно, они пели какую-то песенку на польском языке, но никто так и не смог разобрать слов, поскольку кордебалет был интернациональным, то ли афро-американским, то ли южно-китайским, и они так крепко искажали польский язык, что пан Пилсудский, наверное, уже два раза перевернулся в своем гробу.
Затем, танцовщицы, как по команде, повернулись к зрительному залу спиной и лихо начали демонстрировать людям свои черные задницы, обутые в длинные, с кружевами, рейтузы.
Очевидно, именно в этом заключался обещанный в рекламных афишах авангардизм и импрессионизм, поскольку они очень убедительно дергались в этой позиции минут двадцать, или около того.
Этот хитроумный танец, которому очень подошло бы название: “динамический партер”, скорее всего, был адресован чиновникам верхнего и среднего звена и который сигнализировал им, что если они, в срочном порядке, не проведут в жизнь экономические и конституционные реформы, то все они окажутся именно в этом месте, а не в каком-либо другом.
Губернатор, сидя в своей уютной, отделанной бархатом, ложе, думал о своем, личном, и все происходящее на сцене являлось для него не более чем каким-то сказочным фоном к его размышлениям…
Закончилась первая часть представления и народ ринулся в буфеты, где их ожидали пиво, бутерброды с краковской колбасой и креветки с маслинами.
Стройная девчонка из обслуги театра принесла губернатору, прямо в ложу, сто пятьдесят грамм коньяка в симпатичном хрустальном графинчике, бутерброд с черной икрой, лимон, нарезанный тоненькими ломтиками и тарелочку с копченым беконом.
Антракт быстро закончился, прозвенел звонок, и началась вторая часть представления.
Здесь, как и в первой ее части, артисты несли всякую театральную чушь, и, казалось, все события, в полном соответствии с сюжетом и задумкой режиссера, закончатся весело и счастливо.
Но, далее, все пошло как-то не по сценарию.
Дело в том, что по ходу оперетты, пани Валевская, она никак не хотела принимать ухаживания со стороны красавца-гусара Российской Императорской Армии, князя Рысакова-Мериновского, кокетничала с ним, капризничала и, как говорится, никак в руки не давалась.
Уже заканчивалась вторая часть спектакля, а эта тупая пани, наотрез, отказывалась посетить гостиничный номер, снятый накануне князем на целые сутки за полторы тысячи злотых, и войти с ним в боевой гусарский интимный контакт.
И тут, один зритель из одиннадцатого ряда, слегка покачиваясь, смело направился в сторону сцены.
В одной руке у него была бутылка водки, а в другой – пол-литровая банка с маринованными огурцами.
Он, с трудом, вскарабкался на подмостки и, походкой моряка торгового флота, смело направился к пани Валевской с намерением высказать все, что он о ней думает:
- Я что, пришел сюда смотреть на твои кривлянья-ломанья?
Зритель сунул ей в руку бутылку водку, вытащил из банки огурец и громко, на весь зрительский зал, заявил:
- Послушай, ты, польская пани, у тебя совесть есть?
Ошарашенная актриса, в ответ, только моргала своими длинными ресницами.
- Давай-ка, выпей для смелости, закуси и отправляйся с князем в гостиницу на свиданку. Вон, посмотри, цельный зрительный зал ждет, когда же, наконец, Рысаков-Мериновский затащит тебя в кроватку.
Зритель из одиннадцатого ряда обратился к народу:
- Братишки! Может я не прав? Так вы скажите, я за базар отвечу.
Из зрительного зала донеслись возгласы в его поддержку:
- Таки пусть выпьет и не строит Клару Цеткин. Под водочку – оно завсегда веселее…
Прибежали режиссер театра и дюжина рослых пожарников.
Они схватили свободного художника подмостков за руки за ноги и, под аплодисменты, потащили за кулисы.
Спектакль пришлось немного скомкать.
Оркестр заиграл финал пьесы и, вскоре, занавес закрылся.
- Черт знает, что у нас здесь творится, - негодовал губернатор. – В регионе – бардак, в театре – тоже бардак.
Он покидал театр твердым и решительным шагом:
- Пора наводить порядок, пока не поздно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ …