Глава 1
Саша облокотился спиной и с удовлетворением вздохнул, присев в большое кресло, которое стояло рядом со столом шефа. Спина сильно болела после четырехчасового печатания на компьютере. Доложил Николаю Федоровичу о посетителях, побывавших в детективном агентстве в течение дня, о звонках, телефонных переговорах, об электронной почте. После этого они закрыли офис, пошли обедать в ресторан, находящийся в этом же здании. Трубников заказал свои любимые бифштексы, Саша уныло уничтожал пиццу и запивал апельсиновым соком.
— Вижу, работа секретаря тебе не в радость, — улыбнулся Николай Федорович.
— Не в радость, — согласился Саша, — полдня на компьютере печатал, спина болит, даже обед кажется невкусным. Когда же Лена выйдет? Я не предполагал, что у нее такая муторная работа. Она же собиралась в отпуск в августе, почему ушла в мае?
— Лена не в отпуске. Она позвонила и попросила несколько дней за свой счет, почему не объяснила. Мало ли что может случиться у двадцатилетней девушки? Но уже три дня прошло, она не звонит. Я начал волноваться.
— Я сейчас позвоню ей, — достал телефон Саша.
— Нет, — остановил его Трубников, — не надо звонить. Поезжай к ней.
— Прямо вот так? Без предварительного звонка?
— Прямо вот так и прямо сейчас. Боюсь, что если случилось что-то серьезное, то по телефону она не скажет. Пообедай и поезжай. Адрес знаешь?
— Она живет на Ленина вместе с мамой и страшим братом. Илья на год старше. Я однажды видел их в театре. Они с братом очень похожи.
— В 2012 году умер их отец. Я знал его. Хороший был человек, но мы не были друзьями. Он был близким другом Урбана.
— Шамарин-отец был врачом, а мама — бухгалтер. Илья учится там же, где и я — в Экономической академии, все говорят по-старому — РИНХ. Почему Лена попросила за свой счет? Что случилось?
— Наше детективное агентство осиротело без нее.
— Да, я очень болезненно переживаю ее отсутствие. В буквальном смысле слова болезненно, спина болит.
— Сходи к врачу.
— Нет, просто я не привык к сидячей работе. Мне нужно движение и разнообразие. Секретарская работа не мое призвание. Если у Лены ничего серьезного, могу я попросить ее выйти на работу?
— На твое усмотрение. У Димки Абатурова скоро будет свадьба, что подарить?
— Деньги. На свадьбу всегда дарят деньги.
— Это само собой. Мы все скидываемся. Хочу, чтобы от меня подарок был, чтобы память осталась. Ничего не могу придумать.
— Я однажды был у него дома. Он живет в коммуналке. У него одна комната. Он превратил ее в книжный шкаф. По всем стенам полки с книгами от пола до потолка. Возле окна письменный стол и два стула. На двери три гвоздя. На одном гвозде висит его костюм, на другом гвозде — галстук, на третьем — полотенце. Я так и не понял, где он спит? На ночь раскладушку ставит? Как они там вдвоем поместятся?
— В тесноте, да не в обиде. Только б на этот раз не разошлись. Ему уже скоро шестьдесят, а он все один.
— Мне 23 года. Мне кажется, что шестьдесят — это старость. Хотя невольно вспоминаются воробьи.
— Воробьи?
— Да. В неволе воробьи живут 10 или 12 лет, если есть хорошее питание, защита от холода, снега и дождей. А на воле средняя продолжительность жизни воробья два или три года. Не случайно же Молешотт сказал: «Человек есть то, что он ест».
— Не хлебом единым. Абатуров стоически переносит удары судьбы, часто сам их провоцирует. До 1993 года его служебная карьера складывалась благополучно. Он окончил филфак РГУ, работал в «Свободном слове». Перешел туда летом 1992 года из «Вечернего Ростова». В «Свободном слове» у него произошел конфликт с одним журналистом. Есть журналисты, которые пишут, а есть те, которые решают, что из написанного публиковать, а что нет. Димка писал, Огуречный принимал решения о публикации.
— Значит, — улыбнулся Саша, — Димка писал, а Огуречный все, написанное им, отправлял в мусорную корзину?
— Нет. Все написанное им публиковалось, но часто забывали поставить его фамилию под его статьей и заплатить гонорар. Но конфликт произошел не из-за этого, а из-за кражи.
— Кражи? Интеллектуальная собственность?
— Нет, самая прозаическая кража, грязная и мелкая. О ней и говорить-то не хочется, но с нее все началось. В начале девяностых «Свободное слово», чтобы привлечь читателей, разыгрывало лотерею среди подписчиков. Призы для этих конкурсов дарили некоторые спонсоры, какие-то вещи газета покупала сама, что-то получала по бартеру за рекламу. Призы хранили в отдельной комнате, дверь запирали на ключ. Но в декабре 1992 года шел ремонт, дверь часто была открыта, на ночь запирать забывали. Из этой комнаты пропали телевизор, автомобильные шины, какие-то другие, предназначенные для призов вещи. Дыкин сразу вызвал милицию. На первой странице «Свободного слова» разразился грозной статьей, где строго вопрошал: «Сможет ли наша милиция найти украденные призы и вора? Вот сейчас-то мы и узнаем, как на самом деле работает наша милиция!»
Весь порыв моментально исчез, когда в его кабинет пришли те милиционеры, которых он вызвал сам. Они хотели снять у него отпечатки пальцев. Дескать, под подозрением все: от главного редактора до уборщицы. Он обругал их, прогнал. Не позволил снимать отпечатки пальцев. Расследование провел Абатуров по своей личной инициативе, он никого в известность не ставил. Он выяснил, кто совершил кражу. Но после этого совершил роковую ошибку. Дурак! Какой же он дурак! Пошел к Огуречному, рассказал ему о своем расследовании, показал улики, доказательства. Потребовал, чтобы Огуречный сам при всех чистосердечно признался в содеянном и вернул украденные призы.
После этого Димка ждал почти полгода, когда же Огуречный снимет с души тяжесть греха? Этого не произошло. Огуречный был мастером интриги. Он сумел сделать так, что Димку обвинили в уничтожении рекламных документов, которые он не уничтожал. Обвинил Дыкин со слов других сотрудников редакции. С Димкой говорить отказался. Уволил.
— Но ведь Огуречный давно умер.
— У него остались друзья. У него было много друзей в исполнительной власти. Абатурову не просто выдали волчий билет, его окружили оговором, провоцирующим злобу или глумление у окружающих его людей. Это продолжается и по сей день. Увы, я бессилен ему помочь. Я не могу сражаться с невидимками, имеющими силу и власть.
— Поэтому вы терпеть не можете Дыкина? Он не довел следствие до конца, не выслушал Абатурова, подписал его заявление об уходе, не побеседовав с ним.
— И не только поэтому. Есть много причин. Он часто весьма превратно освещает уголовные дела, а почему? На этот вопрос у меня нет ответа.
— Но я иногда читаю «Свободное слово». Он пишет и о тех делах, которые расследует наше детективное агентство. Все нормально, — возразил Саша.
— Нормально? Приведу пример. Это один из многих примеров. Года два назад мы потратили много сил и времени, расследуя убийство Марии. Мария — ростовчанка, тридцать лет. Проживала с отцом и матерью в квартире на Чкаловском. Пекла пирожки, продавала их. Это был ее бизнес. Ее расчлененное тело нашли на свалке. Установили личность, нашли отца. Мать уже давно лечилась от алкоголизма и не жила дома. Отец тщетно несколько дней разыскивал дочь, очень любил ее. Когда его привезли на опознание, умер от сердечного приступа. Отца и дочь еще не успели похоронить, а их двухкомнатную квартиру на Чкаловском кто-то уже продал, несмотря на то, что в ней была прописана мать. Началось следствие, которое вывело нас на некоего Мельникова, руководившего организованной преступной группировкой.
Они находили одиноких стариков, имеющих свое жилье в Ростове, предлагали им выгодный обмен на домик в деревне. По дороге в деревню старика убивали, забирали себе его жилье. Аппетит рос, перешли на семьи. На не очень благополучные семьи, вроде той, в которой жила Мария. «Свободное слово» освещало судебный процесс. Изо дня в день публиковали статьи по делу Мельникова. В каждой статье Марию называли торгашкой пирожками. Мельникова во всех статьях — по имени отчеству. Вроде бы придраться не к чему, обвинить журналиста не в чем, ведь Мария действительно торговала пирожками. Но стиль! Только посредством стилистики общественное мнение было сформировано в поддержку Мельникова и его банды. И это в то время, когда шел судебный процесс!
Однако я разговорился. Обед уже давно съели, пора за работу. А ты поезжай к Лене. Узнай, что у нее случилось, помоги ей.
Они вышли из ресторана. Саша поехал к Лене, Трубников вернулся в офис.
Саша позвонил уже через полчаса и был очень взволнован:
— Илья в больнице лежит. В воскресенье в ДТП попал!
— ДТП? Где?
— Трасса М-4, Новочеркасское шоссе, между Рассветом и Степным. Илья со своей девушкой Аней возвращался из Новочеркасска. На большой скорости по встречке ехал «Вольво»: кабина красная, будка белая. Илья от столкновения ушел, но врезался в столб. Переломов нет, но есть ушибы. Аня пережила шок. «Вольво» промчался, даже не остановился.
— Номер?
— Нет номера. Илья и Аня не успели заметить. Лена не хотела нас беспокоить.
— Как себя чувствует Илья?
— Сильные ушибы.
— Не верю. Уже среда, а это было в воскресенье. Три дня в больнице с ушибами? Дай мне Лену.
— — Николай Федорович, — услышал Трубников голос Лены, — я завтра выйду на работу. С Ильей останется Аня.
— Да при чем здесь работа! Что с твоим братом? Почему он в больнице?
— После ДТП он сразу позвонил друзьям. Они приехали на мотоциклах. Его в больницу отвезли, машину в гараж… У него от ушибов обострилось давнее заболевание почек.
— Так вот в чем дело! Почки — это плохо. Я обязательно найду виновника ДТП и заставлю оплатить лечение, оплатить пережитое волнение, ремонт машины… Как липку обдеру! Презираю тех, кто трусливо убегает от ответственности. Жаль, что прошло уже три дня. «Вольво»?
— Да, красная кабина, белая будка. В таких обычно мебель возят, бытовую технику и прочее. Но я не знаю номер машины. Илья говорил, что во время происшествия неподалеку находился синий «Рено Логан» с поднятым капотом. И девушка стояла рядом, курила. Там нет ни домов, ни людей, одна трасса.
Ничего, найдем! Какие же мы детективы, если своих защитить не можем! Лена, надо было сразу сказать, но, ничего. Ты говоришь там стоял «Рено Логан»? Что же Илья не позвонил? Позвонил бы хотя бы мне!
— Илья решил, что ни он, ни Аня сильно не пострадали, пострадала только машина, там вмятина. Он вызывать не стал. Зачем? «Вольво» уже и след простыл. Подумали бы, что это он сам в столб врезался.
— Да-а-а, — ответил Трубников, — это было вечером?
— В воскресенье 10 мая в 18 часов 15 минут. Он время запомнил.
— Будем искать «Вольво» с красной кабиной и белой будкой. Лена, поезжай-ка завтра с утра в «Городскую газету», дай объявление. Записывай:
«Прошу очевидцев ДТП, произошедшего 10 мая в 18 часов 15 минут на трассе М-4, Новочеркасское шоссе, между поселком Рассвет и Степным, обратиться в детективное агентство (Кировский, 42). Грузовой автомобиль «Вольво», направлявшийся в Ростов, виновный в ДТП, с места происшествия скрылся. «Киа-сее’d» успел отклониться от удара, но врезался в столб.
Известно, что в это время неподалеку стоял синий «Рено Логан», водитель которого, подняв капот, чинил поломку, а пассажирка стояла рядом и могла видеть аварию. Свидетеля, сообщившего номер «Вольво», виновного в ДТП, ждет вознаграждение — десять тысяч рублей».
Не забудь указать наши телефоны и электронный адрес. Я сейчас сброшу это объявление в интернет. Других шансов разыскать «Вольво» пока не вижу.
— Мне завтра принести десять тысяч? — спросила Лена.
— Лена! — возмутился Трубников, — как ты можешь? Ты же в детективном агентстве работаешь! Мы не нищие!
На следующий день был получен ответ по электронной почте. Все трое склонились над монитором. Прочитав письмо, Саша почесал затылок и медленно отошел в состоянии глубокой задумчивости. Трубников перечитал его дважды:
«Уважаемые сотрудники детективного агентства!
Как мне стало известно, вы разыскиваете свидетелей ДТП, произошедшего вечером 10 мая на трассе М-4 неподалеку от поселка Рассвет. В объявлении вы правильно упомянули о «Рено-Логане». Я знаком с водителем и пассажиркой — Ириной Николаевной Матвеевой. Она занесла в свой телефон номер «Вольво». Однако я не обратился ни к водителю, ни к Матвеевой, потому что уверен, сами они к вам не придут по причине, о которой здесь писать неуместно.
Однако я хочу, чтобы виновник ДТП был наказан. Деньги, обещанные за информацию, меня не интересуют. Я хочу восстановить справедливость. Адрес Матвеевой: город Ростов-на-Дону, переулок Братский, 27, кв.1.
Ваш друг, пожелавший остаться неизвестным».
Лена, прочитав письмо, вздохнула:
— Чья-то злая шутка.
— Всякое бывает, — философски изрек Саша, — может быть, эта женщина, как ее там?
— Матвеева Ирина Николаевна, — прочитала Лена.
— Ехала из Новочеркасска в Ростов с женатым мужчиной и не хочет компрометировать его и себя.
— Придется тебе, Саша, съездить и познакомиться с Ириной Николаевной Матвеевой.
Саша сразу ушел выполнять задание.
— Напрасно вы затеяли все это, — сказала Лена, — у виновника найдутся сильные покровители.
— Хм, — ответил Трубников, — я найду его! Он заплатит за все! За шок, пережитый подругой Ильи Аней, за ушибы, за ремонт машины и даже за две новые почки для Ильи.
— Спасибо, — улыбнулась Лена, — этого не требуется. В этом письме вроде бы все понятно, но что-то тревожит меня. Я пытаюсь сбросить ответ и не могу.
— Сейчас вызовем Андрея Гейчика, он специалист в этих делах. Быстро найдем компьютер, с которого прислали письмо.
— Мне жалко бедного Сашу. Ему же надо как-то заглянуть в телефон Матвеевой, а если она не разрешит?
— Не надо усложнять. Саша умный. Он сам знает, что делать. Если Матвеева действительно видела ДТП, то, поговорив с ней, он поймет это.
— Спасибо, что вы заступились за Илью, но все же… Плохие предчувствия тревожат меня.
Глава 2
Саша быстро нашел дом, зашел в подъезд, позвонил в дверь. Тишина. Позвонил еще раз. Тишина. Нажал на ручку двери, дверь открылась.
— Странно, — подумал он, — как бы не наткнуться на труп.
Но все-таки зашел в квартиру, тихо прикрыл дверь. В ванной шумела вода. Он вышел на лестничную клетку и закрыл дверь. Снова позвонил, подождал, позвонил еще раз. Послышались легкие шаги. Приятный женский голос спросил: «Кто там?»
— Простите, здесь живет Ирина Николаевна Матвеева?
— Да.
Дверь открылась. На Сашу смотрели смеющиеся глаза. Перед ним стояла девушка в халате с полотенцем в руках. У нее были черные вьющиеся волосы до плеч, нежная белая кожа, маленький рот и прямой чуть вздернутый носик.
— Кто вы? Что-то не припоминаю.
— Шаповалов Александр Васильевич, частный детектив.
— Но я не вызывала детектива, хотя давно ищу адвоката.
— Мне можно войти? — улыбнулся Саша, — зачем вам нужен адвокат? Не смогу ли я помочь вам? Я учусь на четвертом курсе юрфака РГЭА.
— Заходите, — показала Ирина в улыбке белоснежные зубки, — пройдите в гостиную и подождите, я быстро.
Она убежала в спальню. Саша вошел в гостиную. Мебель старомодная, но все начищено до блеска, нигде ни пылинки. На столе ваза с одной алой розой, две книги, смартфон. На стенах много картин маслом. Река во все времена года. Места, похожие на донские, но это не Дон, а какая-то другая река. Хорошие картины. Он посмотрел на книги: З.Фрейд, Э. Берн. Взял смартфон, просмотрел смс. Увидел запись: «10.05.15 – Н856РА-ДТП». Положил смартфон на место. Сел в кресло. Рядом журнальный столик, на нем пепельница с окурками. Много окурков. В окно светило солнце. На подоконнике ничего не было. Чистый и пустой, он тосковал по цветам. Из спальни вышла Ирина. Она была очаровательна в легком голубом платье, из-под которого выглядывали красивые ножки. Гладкие-прегладкие ножки, прямо зеркальные.
— С вашего позволенья, — улыбнулась Ирина, — я выпью кофе. Еще не завтракала, а вы?
— Я уже завтракал, — сказал Саша и подумал, что уже пора обедать.
Она поняла его мысли и рассмеялась. Ее смех напоминал перезвон колокольчиков.
— Я сова. Поздно ложусь и поздно встаю. Сейчас приготовлю кофе и тосты с сыром. Вы будете?
— Спасибо, с удовольствием. Вам помочь?
— Нет, в приготовлении завтрака мне ваша помощь не нужна.
— У вас уютно, — сказал Саша, следуя за Ириной в кухню.
— Я уже полгода арендую эту квартиру, с тех пор как ушла от мужа. Мебель не моя, но здесь меня все пока устраивает.
Саша хотел спросить о разводе, о муже, но вкусный запах кофе и тостов затмил его разум. Ирина красиво поставила на поднос чашечку кофе, блюдце с двумя аппетитными тостами и красивую сахарницу с сахаром кусочками. Себе приготовила то же самое. Они вернулись в гостиную, сели за стол, на котором красовалась роза в хрустальной вазе.
Саша с наслаждением съел хрустящие тосты с сыром и выпил кофе, на душе стало спокойно и светло. Захотелось остаться навсегда рядом с гостеприимной хозяйкой, никогда не уходить отсюда.
— Спасибо за кофе и тосты, все очень вкусно. Можно закурить?
— Конечно.
Она унесла подносы с посудой в кухню, вернулась с зажигалкой и пачкой сигарет. Это были очень тоненькие дамские сигареты. Пепельница уже была пуста, когда она успела выбросить окурки? Ирина села в другое кресло рядом с Сашей, курила, улыбаясь, смотрела на него. Саша собирался с мыслями, чтобы начать разговор. Но мысли все время возвращались к ее гладким как зеркало ножкам. Ему нравились ее волнистые густые волосы. Пушистый котенок. Так и хочется погладить по черным шелковистым волосам.
— Итак, — не выдержала паузы Ирина, — что вас ко мне привело?
— Можно начать без предисловий? Где вы были 10 мая с 17 до 19 часов?
— Когда?
— В воскресенье вечером.
— Но сегодня уже пятница! Я не помню, что было вчера, а тем более так давно! Почему вас интересует воскресный вечер?
— Вы ездили в Новочеркасск на 9 Мая?
— Да, — удивилась Ирина, — Новочеркасск — мой родной город. Мои родители и сейчас живут там. И мой Стасик с ними.
— У вас есть сын?
—Да, ему пять лет. Я часто приезжаю к нему.
— А возвращались из Новочеркасска в воскресенье вечером?
— Вечером. Только вот не помню, воскресенье это было или понедельник?
— Разве вам в понедельник не надо на работу?
— С прошлой работы я ушла, новую еще не нашла. На что я живу? Родители помогают.
— Вы возвращались из Новочеркасска на электричке или на автобусе?
— Ну что вы! Я возвращалась на машине. Володя подвез. Я не понимаю, к чему все это вопросы.
— Какая машина у Володи? Кто он?
— Мой друг. У него «Рено Логан».
— Синий?
— Да, откуда вы знаете? У меня закончились сигареты, вы позволите?
— Пожалуйста, — улыбнулся Саша и достал пачку сигарет, — но у меня «Бонд».
У Ирины белые ухоженные руки, красивые ногти, покрытые розовым лаком. Она нечаянно прикоснулась тонкими пальцами к его руке. Он почувствовал их тепло. Она закурила.
— Извините, но позвольте мне задать вам вопрос, — сказала Ирина, — почему вы пришли ко мне? Вам кто-то сказал обо мне?
— К сожалению, я сейчас не могу раскрыть источник информации. Вспомните, пожалуйста, где вы были 10 мая вечером?
— Не знаю. На память не жалуюсь, но если надо что-то вспомнить… Это так трудно. Вам позвонить?
— Да, позвоните, пожалуйста, когда вспомните. Вот моя визитка. Десятого мая на трассе М-4 неподалеку от поселка Рассвет в 18 часов 15 минут произошло ДТП. Мы разыскиваем свидетелей. Мне известно, что на обочине стояла машина — синий «Рено Логан». Водитель, подняв капот, что-то ремонтировал, женщина стояла рядом и курила. Она занесла номер виновника ДТП в смартфон. Позвольте мне ваш смартфон?
— Берите.
Саша нашел запись и показал ее Ирине. Она искренне удивилась:
— Я не делала этой записи, никакого ДТП я не помню. Поверьте мне, это я бы запомнила. Это какая-то подстава!
— Это мог сделать ваш друг Володя?
— Володя? Зачем? Нет, он бы не стал опускаться до такого коварства. Кто-то пострадал?
— Да, студент Илья Шамарин лежит в больнице.
— Какой кошмар! Но я действительно не помню никакого ДТП! Подождите, судя по вашей визитке, вы работаете в детективном агентстве у Трубникова?
— Да, вы знакомы с ним?
— Нет, но очень хочу познакомиться. Я много хорошего читала о нем в газетах. Надеюсь, что вы найдете настоящих свидетелей ДТП, что ваш Илья выздоровеет. Александр Васильевич, можно задать вам дерзкий вопрос?
— Я слушаю.
— Вы верите в любовь?
— В любовь? — удивился Саша и почувствовал, что у него начали краснеть уши.
— В любовь и ненависть. Я развожусь с мужем. Мне очень нужен совет опытного юриста. Позвольте мне приехать к вам и поговорить с Николаем Федоровичем?
Саша закусил нижнюю губу и с обидой посмотрел на Ирину.
— К сожалению, сейчас наше детективное агентство не может взять новое дело, все расписано на месяц вперед.
— Но всего лишь выслушать! Каких-то десять минут! Пожалуйста!
Саша хотел почесать затылок, но вовремя остановился.
— Мы не занимаемся разводами, семейными конфликтами, дележом имущества…
— Но только выслушать! Неужели я прошу невозможного?
Она с такой мольбой смотрела на Сашу, что он сдался.
— Я только переоденусь! — радостно сказала Ирина и убежала в спальню.
Быстро вернулась. Черная мини-юбка и белая блузка с коротким рукавом делали ее похожей на школьницу. Саша уловил легкий запах духов.
Глава 3
Они приехали в офис одновременно с Андреем Гейчиком, которого вызвал Трубников, чтобы разыскать анонимного «друга». Саша попросил Ирину подождать в приемной, заполнить анкету. Сам прошел к шефу.
— Она жаждет познакомиться с вами. Вы ее, пожалуйста, примите. Но я не знаю, какое у нее дело? Она хочет говорить только с вами. О ДТП она ничего не помнит, не видела, не слышала. Но я заглянул в ее смартфон и обнаружил запись: «10.05.15 – Н856РА-ДТП». Очевидно, это и есть номер машины.
— Номер машины в ее смартфоне есть, но сама она ничего не помнит?
— Но обещала позвонить, когда вспомнит. Ее пригласить?
— Подожди, сначала я позвоню Володе Лукашову, чтобы он разыскал «Вольво» с таким номером. Пока я набираю Лукашова, скажи мне, кто она?
— Умна, знает, чего хочет и, пожалуй, всегда добивается своего. У нее в Новочеркасске живут родители и маленький сын. Она снимает двухкомнатную квартиру в центре Ростова в новом доме. Ежемесячная плата, наверное, зашкаливает, но ей помогают родители. Она сейчас нигде не работает.
Трубников отдал распоряжения Лукашову и Саша вышел в приемную за Ириной. К его удивлению, в приемной находилась только Лена.
— А где же Матвеева?
— Там же, где Андрей. Вышли на улицу покурить, быстро нашли общий язык.
Саша пошел искать Ирину Матвееву на улицу. Они стояли на пересечении Кировского и Пушкинской, ждали, когда загорится зеленый свет светофора, чтобы пойти в сторону областной библиотеки. Саша подошел к ним и преградил путь:
— Далеко собрались?
— Хотим выпить горячего шоколада в кафе.
— Шоколад не остынет, попьете в другой раз. Вас, Ирина Николаевна, ждет Николай Федорович, вы сами изъявили желание встретиться с ним. А вас, Андрей, простите, не знаю вашего отчества, ждет срочная работа.
— Вечно ты все испортишь! — вздохнул Андрей и пошел обратно в офис.
Ирина зашла в кабинет Трубникова, легко и непринужденно села в большое кресло для посетителей, закинув ногу на ногу. Она смотрела на Трубникова широко раскрытыми глазами, улыбалась самыми кончиками губ.
— Вы были в Новочеркасске на майские праздники? — спросил Трубников.
— Да, провела там три или четыре дня, уже не помню.
— У кого вы были в Новочеркасске?
— У мамы и папы. У них живет мой Стасик, ему пять лет.
— Еще у кого?
— У Алекса.
— Алекс — это Александр?
— Нет, Алексей.
— Его полное имя, род занятий.
— Алексей Семенович Беликов, глухой от рождения. Художник-самоучка. Мой ровесник. Мы друзья детства.
— Как же вы общаетесь, если он глухой? Он может говорить?
— Нет. Уже приноровились понимать друг друга. И разговорные тетради помогают.
— Вы были у него в гостях одна или там был кто-то еще?
— У Алекса не квартира, а проходной двор. У него всегда много людей. Я была не одна. Пашка Сухов забегал, кто-то еще. Алекс пишет мой портрет, я позировала.
— Кто такой Пашка Сухов? Тоже друг детства?
— Да, я училась с ним в одном классе.
— А Алексей?
— Он учился в Ростове в интернате для глухих.
— Алекс живет один?
— Раньше жил с матерью и отцом. Отец умер, когда ему было 10 лет, мать — недавно. Он сейчас живет один. Нигде не работает, получает пенсию, потому что инвалид. Да ему и не нужна работа, он привык довольствоваться малым. Целые сутки проводит за мольбертом. Летом он часто приезжает в Ростов. Сидит возле парка Горького, продает свои картины. Я не так уж и часто бываю у него. Я не понимаю, почему вы обо всем этом расспрашиваете?
— От родителей вы сразу поехали в Ростов?
— Нет. Заехала к Володе Карпенко, мы давно дружим. Мы пообедали в «Космосе» и поехали в Ростов на его машине.
— Какая у него машина?
— «Рено Логан» синего цвета.
— Вы останавливались в пути?
— Нет, из Новочеркасска до Ростова мы ехали без остановок. Ваш помощник уже говорил мне о ДТП, но здесь какая-то ошибка. Я не помню никакого происшествия. Николай Федорович, я много читала о вас в газетах, я рада познакомиться с вами. Очень хочу вам помочь. Но, увы, никакого дорожно-транспортного происшествия не помню. Если я вдруг что-нибудь вспомню, то обязательно позвоню вам в агентство.
— Кто такой Володя, который подвозил вас до Ростова?
— Володя Карпенко. Это мой друг, — улыбнулась Ирина, — но не могу сказать, что друг детства. У него трехкомнатная квартира в Новочеркасске. Разведен, живет один. Мы давно дружим. У нас есть общие интересы, общие темы для разговоров. Я совершенно не понимаю, почему вас все это интересует?
— Володя Карпенко тоже знаком с Алексеем Беликовым?
— Нет, я, Алекс и Пашка живем на Хотунке, а Володя — в центре города. Он работает менеджером в торговом центре «Европа» на Александровке. Извините, но у меня есть серьезная проблема, решить которую самостоятельно мне не под силу. Мне очень нужен совет честного и квалифицированного юриста. Позвольте воспользоваться моментом? Я уложусь в пять минут.
— Я слушаю вас.
— Послезавтра будет заседание суда. Я развожусь с мужем.
— Я не занимаюсь бракоразводными процессами, разве Александр Васильевич не говорил вам?
— Говорил, но я надеюсь на ваше милосердие, позвольте рассказать! Мой муж — Еремин Анатолий Леонидович возглавляет фирму «Народный промыслы». Имеет маленький цех, где производят изделия художественного промысла: сувениры, одежду с логотипами: футболки, кепки.
— Картины тоже?
— А как же? Резьба по дереву, гобелены ручной работы и даже лапти из лозы. Скупает всякую всячину по отдаленным уголкам Ростовской области, других областей. Продает в Ростове, в Москве, за границей. Он способный организатор, разбирается в живописи, но по образованию экономист. Он очень богат, но не хочет делиться со мной.
— Очень богат? Неужели этот бизнес приносит большой доход?
— Еще какой! У него трехэтажный дом в Ростове на Портовой, есть загородный дом с садом. Свои экономка, садовник, сторож. Его бизнес процветает.
— Он тоже из Новочеркасска?
— Из Ростова. Мы разводимся из-за его бесконечной ревности. Он всегда в разъездах, все праздники я одна! Если же на новый год, я еду к друзьям, то у него приступ ревности. Он очень ревнив. Шаг влево — измена, шаг вправо — измена, прыжок на месте — попытка к бегству. Это же невыносимо! Я сама подала на развод. Он согласился, но сказал, что я НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧУ!
— У вас же маленький ребенок. Алименты.
— Нет, это мой ребенок. Он Стасика не усыновил. Общих детей у нас нет.
— Что же вы хотите получить от мужа?
— Раздел имущества, как и положено по закону.
— Ваш муж не был знаком с глухим художником?
— Да, они знакомы. Я познакомила их. Алекс всегда нуждается в деньгах, вот я и решила ему помочь. Толик берет у него некоторые картины на реализацию.
— Некоторые?
— Он сам выбирает, иногда заказывает. Алекс пишет все: портреты, натюрморты, пейзажи, пишет маслом, углем… Но Толик заказывает ему пейзажи маслом. Алекс для него всегда Тузловку пишет во все времена года.
— Как он с художником расплачивается?
— Ну, об этом вам лучше спросить у Алекса. Я не знаю. По-моему, Толик берет у него много картин сразу, расплачивается с ним, а потом продает. Он всегда требует, чтобы Алекс оформлял картины в рамки. Где Толик их продает и по какой цене, я не знаю. Зачем мне это? Алекс доволен, копейка появилась. И зимой и летом на Тузловке торчит.
Суд будет послезавтра, помогите мне советом. Я же останусь нищей! А он так богат! Два дома, сад! Ну, хотя бы поговорите с ним! Вот его визитка. Он и в суд, наверное, не придет. Пришлет своего адвоката. А мне на какие деньги адвоката нанимать? Это только для начала тысяч пятьдесят стоит! Откуда у меня такие деньги? У меня сын маленький! Мне его кормить надо!
— Сколько времени вы состояли в браке?
— Около года. Ну и что? Я его законная жена. На раздел имущества право имею! Это он во всем виноват! Он достал меня бешеной ревностью.
— Я не занимаюсь бракоразводными процессами.
— Но я же останусь нищей с ребенком на руках! Вы даже не представляете, какое отчаянье я сейчас испытываю! Я покончу жизнь самоубийством! И это будет на вашей совести! У меня же ребенок маленький! Мне его кормить надо!
— Извините, — сухо сказал Трубников, — не могу вам помочь. Обратитесь к адвокату. Александр Васильевич, проводите к адвокату. Его офис рядом с нашим.
— Спасибо, не надо! Дорогу к адвокату я и сама найду!
Оскорбленная Ирина вышла из офиса детектива.
Лукашову не составило труда узнать, что «Вольво» принадлежит ООО «Переезд», специализирующемуся на переездах граждан. Адрес узнал по справочнику. Находится транспортная фирма в Новочеркасске. Трубников отправил в Новочеркасск Сашу, сам начал прием посетителей. После обеда вызвал Андрея Гейчика:
— Уже известен компьютер анонимного борца за справедливость?
— Анонимность и справедливость — это две большие разницы. Нет. Еще не обнаружил. У меня такое впечатление, что анонимный борец за справедливость выбросил свой компьютер в Дон. Иначе бы я давно уже обнаружил его.
— Хоть на дне Дона, хоть на дне Азовского моря найти адресата надо. А насчет больших разниц я даже спорить не стану. В анонимности есть трусость и грязь, а справедливостью даже не пахнет. Абсолютно уверен, не пройдет и дня, как он пришлет друга или подругу за вознаграждением.
— Зашла Лена, вид у нее был обескураженный.
— Что случилось, Лена? — спросил Трубников.
— В приемной сидит и заполняет анкету Шишкина Татьяна Петровна. Она утверждает, что была свидетельницей ДТП, произошедшего 10 мая на Новочеркасском шоссе.
Андрей засмеялся и вышел в приемную посмотреть на подругу борца за справедливость.
— Быстро! — сказал Трубников, — анонимный борец за справедливость прислал подругу за справедливым вознаграждением.
Андрей вернулся и, улыбаясь, спросил:
— Может быть, теперь компьютер анонимного «друга» не надо разыскивать?
Глава 4
— Надо, я привык завершать любое начатое дело. Иди работай. Лена, пригласи Шишкину, я поговорю с ней.
Андрей и Лена вышли. В кабинет зашла Шишкина, поздоровалась, скромно присела на краешек кресла:
— Я прочитала ваше объявление в Интернете. Мы с другом на синем «Рено Логане» возвращались в воскресенье вечером из Новочеркасска в Ростов. Мой друг имеет семью, я не хочу предавать огласке его имя. Он не знает, что я пришла к вам.
Я все очень хорошо видела. «Вольво» пошел на обгон и выскочил на встречку. Я перепугалась, что они столкнутся. У водителя «Киа» отличная реакция. Он сумел уйти от столкновения, но врезался в столб. «Вольво» помчался дальше на большой скорости. Из легковушки вышли парень и девушка, я хотела подойти к ним. Мой друг остановил меня. Он поостерегся, потому что не хотел предавать огласке путешествие со мной. Я с ним согласилась, потому что парень и девушка выглядели вполне нормально. Мой друг к тому времени уже починил машину, мы уехали. Но я успела записать номер «Вольво». Когда это случилось, мой друг, подняв капот машины, ремонтировал ее. Я стояла рядом и курила.
— У вас были с собой бумага и ручка?
— Сумочка. Я вышла из машины покурить, захватив с собой сумочку. В ней всегда есть ручка. А номер «Вольво» я записала на пачке сигарет. Вот она.
Трубников взял пачку сигарет и прочитал номер «Вольво». Это был совсем другой номер.
— Зачем же вы записали номер?
— На всякий случай.
— Вы не сообщили о ДТП, но берегли пачку. Хотели потребовать деньги у водителя грузовика?
— Да, хотела. Мне стыдно, но тогда у меня появилось такое желание.
— В чем же дело? Не хватило смелости?
— Смелости бы у меня хватило. Шантаж — это слишком грязно. Брезгливость помешала. А когда прочла ваше объявление, обрадовалась. Значит, не зря записала номер «Вольво». И не смотрите на меня таким насмешливым взглядом. Да, я пришла в надежде получить вознаграждение. Надо же мне на что-то жить. Десять тысяч рублей для меня большие деньги.
— Почему я должен вам верить?
— А вы пообщайтесь с водителем «Вольво», он же не станет отпираться, хотя… Я вас не тороплю. Однако не теряю надежду получить вознаграждение, если вы честный человек и выполняете свои обещания. Я заполнила анкету, пока ждала в приемной, там мой телефон. Позвоните мне, когда я смогу прийти за вознаграждением. Странно, что вы не поверили мне сразу. Я говорю правду! Это произошло 10 мая в начале седьмого вечером между Рассветом и Степным.
Она ушла. Трубников озадачил Лукашова еще одним номером грузовой машины «Вольво». В этот же день Лукашов сообщил, что «Вольво» принадлежит Полевому Геннадию Ивановичу, частному предпринимателю. Он занимается доставкой продуктов из ТЦ «Европа», что на Александровке, в рестораны Ростова и Новочеркасска. Проживает в Ростове на улице Волкова.
Трубников поехал на Волкова, несмотря на то, что был уже вечер.
Геннадий Иванович был дома. Его жена удивилась незваному гостю. А он, узнав причину визита, смутился. Скинул домашние тапочки, переобулся и вышел вместе с Трубниковым на улицу. Провел его в кафе, заказал коктейли. На вид ему было лет тридцать, невысокого роста, худой. Выпил стакан винного коктейля и немного успокоился. Трубников молча ждал.
— Я знаю, что виноват, — сказал Геннадий, — сильно спешил. Трасса безлюдная, правда, там стоял «Рено Логан». Это она? Девушка рядом стояла, курила. Она сказала? Нет, я не был пьян. А что с водителем «Киа»? Он сильно пострадал?
— Почему же вы не остановились и не подошли к нему?
— Виноват. Я все оплачу, только не надо шума. Мне и так трудно. Не живу, а выживаю. Когда есть заказы, живу, а когда нет… А тут еще тетка, злая, как комариха. Я продукты вожу. У меня термобудка. Все хорошо и правильно оборудовано. Я сам все сделал. Приезжаю за продуктами в «Европу», а там тетка на меня набрасывается: «Вы обязаны иметь санкнижку!» Я ей под нос санкнижку сунул. Она не унимается. В следующий раз набрасывается на меня снова: «Здесь продукты! Вы обязаны заходить сюда в халате!» Я белый халат купил, захожу в халате. Она снова орет: «Вы обязаны заходить в халате и в шапочке!» Я и шапочку купил. Она уже не знает, к чему придраться. Что с ней? Я же с ней раньше знаком не был, вроде ни чем ей не насолил. Словно в нее бес вселился.
Я из «Европы» по ресторанам продукты развожу, это мой хлеб! А если она и другие узнают, что я с места происшествия скрылся, то все! Хоть вешайся! Я за машину еще не расплатился. Жена беременная. Нельзя мне вешаться. Я все оплачу, только не шумите. А что с водителем «Киа»? Не было же столкновения!
— Он ушел от удара, но врезался в столб, — строго ответил Трубников, — сейчас лежит в больнице. Его подруга, которая сидела на заднем сиденье, пережила шок. Машина нуждается в ремонте.
— Подождите! — Геннадий залпом выпил стакан коктейля, — Слава Богу, что он живой, его пассажирка тоже живая. Только не надо шуметь. Для предпринимателя репутация важнее всего! Да, я виноват, — он дерзко посмотрел в глаза Трубникову, — но ведь каждый человек имеет право на ошибку!
— За вашу ошибку студент Илья Шамарин расплачивается своим здоровьем, — Трубников положил перед ним заранее заготовленные документы, — вот счет, на который надо перечислить деньги. Сумма и расшифровка здесь же.
— Господи! Как много! Я все оплачу, только если позволите в течение трех месяцев, тремя частями. Сейчас у меня нет таких денег, но частями смогу, ничего, я перебьюсь… Только не надо шуметь.
Трубников уже не слушал его, расплатился за себя и ушел.
Глава 5
Саша приехал в Новочеркасск, быстро нашел транспортную фирму «Переезд», которую возглавлял Иван Григорьевич Банников. Зашел в приемную. Очаровательная девушка встретила его улыбкой и спросила:
— Как о вас доложить?
Шаповалов показал ей удостоверение частного детектива.
— В связи с чем к нам пожаловал детектив?
— В связи с ДТП, произошедшим 10 мая.
— Но в воскресенье все машины стояли в гараже!
— У меня есть другая информация. «Вольво» Н856РА — красная кабина и белая будка, виновный в ДТП, скрылся с места происшествия. Есть свидетели, готовые подтвердить это в суде. Вы хотите судиться?
— Странно, все наши машины стояли в воскресенье в гараже, но это наша машина! Подождите, пожалуйста, я доложу о вас.
Банников принял его и тоже очень удивился, когда Саша назвал ему номер «Вольво», виновного в ДТП. Однако все же вызвал Ивана Михайловича Гаврилина — заведующего гаражом и по совместительству механика. Пришел лупоглазый старик с пышной шевелюрой седеющих волос, испуганно смотрел на шефа, на Сашу. Когда узнал в чем дело, начал отчаянно ругать Пашку.
— Кто такой Пашка? — спросил Саша.
— Сухов Павел Иванович, — с неприязнью посмотрел на него Банников, — работает у нас полгода, нареканий не было, водитель хороший.
— Так это он ехал на «Вольво»?
— Машина закреплена за ним. А куда он ехал и зачем в воскресенье вечером я у него сам спрошу.
— Я его сейчас из-под земли достану! — закричал Гаврилин и хотел убежать, но Банников остановил его:
— Ты давал ему машину в воскресенье? Опять за старое взялся! Жизнь тебя еще не научила!
— Он умолял меня! На коленях ползал! Всего лишь на пару часов! Он так сильно просил! Что же это он? За эти два часа в ДТП и скрылся? Гнать его надо! В шею гнать!
— Вас обоих гнать надо за самоуправство. Немедленно ко мне Сухова!
Гаврилин ушел.
— Сухов, — сказал Банников, обращаясь к Шаполвалову, — живет на Хотунке…
Саша удивился про себя. Сегодня он уже слышал это имя. О нем говорила Ирина в кабинете у Трубникова. Это же ее друг детства, она училась с ним в одном классе.
Банников продолжал:
— Прежде чем брать человека на работу, я обязательно навожу о нем справки. Новочеркасск — город небольшой, камень за пазухой не спрячешь. Сухов, на мой взгляд, из неудачников. Он окончил наш Политехнический институт, но по специальности никогда не работал. У него толстая трудовая книжка. За свои сорок лет…
— Сколько?! — непроизвольно вскрикнул Саша, удивив Банникова.
— Сорок, — повторил Банников.
— Значит, Матвеевой тоже сорок лет, — с удивлением подумал Саша, — а выглядит на двадцать пять! У него появилось чувство, словно Матвеева обманула его.
— Сухов успел сменить много работ, — продолжал Банников, — это, конечно, плохо. Но у него есть жена, она работает на НЭВЗе. Ее многие знают и уважают. У него есть взрослая дочь. Она замужем за Игорем Копыловым. Он водитель такси. Когда я узнал об этом, то счел возможным взять Сухова водителем. Водитель он хороший. О том, что он брал машину в воскресенье, я не знал. Я такие вольности запрещаю. Однако знаю, что некоторые водители приезжают на машинах домой пообедать. До сих пор смотрел на это сквозь пальцы, как выяснилось, зря. Дал маленькую поблажку, теперь приходится расхлебывать. Что там за ДТП? Кто-то пострадал?
— Студент Илья Шамарин, который был за рулем «Киа», сейчас находится в больнице. Его спутница пережила шок. Машина нуждается в ремонте.
— Студент в больнице?
— Да. Его жизнь вне опасности, но требуются деньги на лечение. — Саша положил на стол перед Банниковым подготовленные документы, — здесь сумма к оплате и расшифровка, за что и почему. Надеюсь, нашему детективному агентству не придется обращаться в суд? Там учтено все и гонорар частного детектива тоже. Услуги детектива не понадобились бы, если бы виновник ДТП не скрылся с места происшествия.
Банников долго молча изучал документы. Встал, подошел к сейфу, открыл его и заглянул внутрь. Со вздохом закрыл. Вызвал бухгалтера. Пришла молодящаяся женщина неопределенного возраста, поняла все с полуслова.
— Оформи на Сухова заем, — сказал Банников, — я буду высчитывать из его зарплаты по 20 % ежемесячно.
Пришли Гаврилин и Сухов. Сухов был невысокого роста, коренастый. У него было широкое лицо и светло-русые волосы, сквозь которые настойчиво пробивалась плешь.
— Ты брал машину в воскресенье? — спросил у Сухова Банников.
— Брал! — вместо него ответил Гаврилин, — на коленях передо мной ползал! Умолял!
— А ты что? — со злобой посмотрел на него Сухов. — Ты сам?
— Что я сам? — испугался Гаврилин.
— В позапрошлое воскресенье Таньку свою на Дон возил!
Гаврилин попятился к двери, испуганно глядя на Банникова.
— Тихо! — рявкнул на них Банников. — Ты брал машину в воскресенье? — обратился он к Сухову.
— Ну, брал.
— С какой целью? Подработка?
— Нет. Доча с зятем квартиру купили, помогал им вещи перевозить.
— Где они квартиру купили в Ростове? В Рассвете? В Степном?
— В Новочеркасске возле Троицкой площади.
— А как ты на Новочеркасском шоссе оказался?
— Родители Игоря в Рассвете живут. Они мебель подарили, я перевез. Я бытовую технику подарил: телевизор, холодильник, стиральную машину…
— Молчать! Ты почему это официально не оформил? Почему сразу ко мне не пришел? Я бы и так разрешил! Не допущу самостийности! Почему с места происшествия скрылся? Договориться не мог?
— Не мог! Спешил сильно. Он мне на два часа машину дал, а я почти три потратил. Скорее хотел в гараж машину вернуть.
— Иди в бухгалтерию, оформи заем. Буду из твоей зарплаты по 20 % высчитывать! Еще раз машину без моего ведома возьмешь, уволю! И ты ступай прочь, — обратился он к Гаврилину, — с тобой еще разбираться буду.
Саша смотрел на двоих горе-водителей и с трудом удерживал на лице строгое и серьезное выражение. Он представлял, как Гаврилин привез свою даму на Дон в грузовом «Вольво» и ему хотелось рассмеяться. В голове вертелся вопрос: «Вы везли даму в кабине или в будке?» И какая у него дама, если он сам уже в преклонных летах?
Гаврилин шел к двери на полусогнутых ногах. Банников сверлил взглядом его спину. У Саши сложилось впечатление, что если бы не присутствие постороннего человека, то Банников швырнул бы в спину Гаврилина что-нибудь тяжелое. Присутствие Саши спасло Гаврилину жизнь. Он благополучно дошел до двери и тихо скрылся за ней, закрыв с обратной стороны.
— Вы удовлетворены? — спросил Банников у Саши, — претензий нет?
— Когда будет оплата?
— Сегодня! Оставьте вашу визитку, мой бухгалтер вам позвонит.
— Ни к вам, ни к вашей фирме претензий нет.
Саша попрощался и вышел. В приемной он задержался. Девушка-секретарь произвела на него очень приятное впечатление. Он рассказал Маргарите о случившемся и поинтересовался, что Банников имел в виду, когда говорил Гаврилину, что жизнь его не научила?
— О! — ответила Маргарита, — это очень давняя история. Это случилось в начале девяностых. Гаврилин тогда тоже был заведующим гаражом, но не здесь. Нашей фирмы тогда еще не было. Он работал в совхозе тут, неподалеку. Тогда тоже один незадачливый водитель Иван Простодушный попросил у него на воскресенье машину, на которой работал. В их селе появился новый человек, который хотел жениться на соседке Ивана, жил с ней. Сожитель соседки попросил Ивана съездить в Матвеево-Курганский район, забрать его вещи и перевезти в село. Обещал заплатить.
Поехали рано утром в воскресенье. В Матвеево-Кургане встретили якобы случайно друга сожителя соседки — Василия. Василий подсел к ним в машину, поехали дальше. Когда город и все населенные пункты остались позади, сожитель соседки и Василий силой заставили Ивана Простодушного навсегда расстаться с машиной. Машину Василий перегнал на Украину, где его уже ждал покупатель. А сожитель соседки силой удерживал избитого в кровь Ивана в лесополосе, поджидая возвращения друга. Эти двое таким образом много простодушных облапошили. Потом их все же поймали, судили, но машины вернуть не смогли. Гаврилина тогда вместе с Иваном Простодушным с работы выгнали. Но, как выяснилось, жизнь Гаврилина ни чему не научила. Снова позволил машину в воскресенье взять, снова влип! И жалко их, и зло берет! Простодушие страшнее воровства.
Глава 6
Саша приехал в Ростов и не застал шефа в офисе. Поздравил Лену со счастливым окончанием. Она не удивилась и не обрадовалась.
— Бухгалтер Анастасия Вячеславовна только что звонила. Она назвала мне номер платежки, деньги уже перечислены. Но почему-то у меня очень тяжело на душе.
— Не понимаю, — удивился Саша, — ведь мы практически смогли сделать невозможное! На безлюдной трассе ДТП. Виновник скрылся. Прошло уже три дня. Но мы нашли его! За один день нашли! И даже деньги уже перечислены!
— Я вам очень благодарна. Но после твоего ухода пришла некая Шишкина — еще одна свидетельница ДТП. Она назвала совсем другой номер машины. Николай Федорович поехал ко второму виновнику.
Саша почесал затылок:
— Наверно, Шишкина что-то перепутала: место или время. Я не уйду пока не дождусь шефа. Ты можешь идти домой. И выброси все тревоги со своей светлой и доброй души. Все уже благополучно закончилось. Главное, чтобы Илья поскорее выздоравливал.
— К нему я сейчас и поеду, обрадую.
Вскоре приехал Трубников. Саша с чувством исполненного долга доложил ему о проделанной работе и даже сообщил номер платежки. Трубников курил и задумчиво смотрел на него:
— Саша, ты бы заплатил такую сумму, если бы не был виноват?
— Я бы даже копейки не заплатил! Кричал бы, что не виноват! Доказывал бы, спорил.
— Я бы тоже так поступил. Но в данном случае оба водителя «Вольво» признали вину и согласились оплатить.
Саша рассмеялся:
— Так не бывает.
— В данном случае произошло именно так, хотя ситуация абсурдная.
— Значит, Илья получит компенсацию в двойном размере!
— Нет. Заплатит виновный. А невиновному надо будет вернуть деньги. Только кому вернуть? Полевому или Сухову? Номер машины Сухова мы узнали, заглянув в смартфон Матвеевой. Сама Матвеева ничего не помнит. Компьютер, с которого отправили письмо, Гейчик до сих пор не обнаружил. Ирину подвозил менеджер ТЦ «Европа» Владимир Карпенко. Может быть, у него память получше?
— Поздновато уже, но я знаю, что в «Европе» работают чуть ли не до полуночи. Попробую сейчас съездить за ним, на авось, вдруг повезет? Тем более, что его адреса у нас нет, а завтра он вряд ли сможет уйти с работы.
Саша поехал в ТЦ «Европа». Попасть в ТЦ «Европа» не так-то просто, если у тебя нет карты покупателя. Саше пришлось долго звонить, разыскивая Карпенко по телефону. Каждый раз он сообщал, что он частный детектив, что вызывало большой интерес у сотрудников ТЦ «Европа». Он надеялся, что Карпенко позвонит, чтобы ему заказали пропуск, но вместо этого Карпенко вышел к нему сам. Он не представился, но Саша догадался, что это Карпенко.
В меру упитанный, среднего роста, элегантно одетый и невероятно сердитый. Саша объяснил ему в чем дело, объяснил, что если его не затруднит, то он может прямо сейчас проехать в офис Трубникова на Кировский, 42. Карпенко выслушал его молча. Ничего не говоря вышел на улицу, Саша шел за ним. Он подошел к машине, не говоря ни слова сел в нее и включил зажигание. Саша пристроился рядом. Из солидарности он тоже хранил молчание. Он чувствовал дрожь гнева во всем облике Карпенко, но не спешил его успокаивать. Ему казалось, что если он прикоснется к нему в прямом или в переносном смысле слова, Карпенко зашипит как раскаленный утюг.
Карпенко вошел в кабинет Трубникова с лицом, исполненным торжественности и одновременно оскорбленного самолюбия. Он сел в кресло, но его спина оставалась ровной, что сильно удивило Сашу. Как можно сидеть в мягком большом кресле, не облокотившись о спинку? Это же неудобно!
Карпенко уставился холодным взглядом в Трубникова, который ответил ему тем же. Они молча разглядывали друг друга. Саша сел за свой стол и включил диктофон. Не выдержал паузы Карпенко:
— Что все это значит? Я не помню никакого ДТП, хотя и проезжал по трассе М-4 в воскресенье вечером. Ира звонила мне, спрашивала, не я ли занес запись о ДТП в ее смартфон? Нет, не я. Я бы до такой низости не опустился. И вообще! По какому праву вы устраиваете мне допрос? Не я же виновник ДТП!
Трубников был сдержан и терпелив. Он спокойным и тихим голосом сказал:
— Это еще требует проверки.
Карпенко был готов взорваться от ярости:
— Что вы себе позволяете?! Вы несете бред!
— Не могу с вами согласиться.
Карпенко высоко задрал подбородок и смотрел на детектива злыми глазами.
— Уверяю вас, — продолжал Трубников, — я бы не тревожил ни вас, ни вашу подругу, если бы…
— Подругу! — презрительно повторил Карпенко. — Может быть, вы хотите стать моим наставником в области морали?
— Спасибо за предложение. Не хочу. Я хочу выяснить все подробности вашего воскресного путешествия в Ростов. Уверяю вас, что не стал бы беспокоить вас напрасно. И я не вижу причин, по которым бы вы отказались помочь мне в расследовании ДТП.
— Какого ДТП? Не было никакого ДТП! Мало ли с кем я ехал, откуда и куда? Это мое личное дело! Я не должен перед вами отчитываться. Я ничего противоправного не совершил, никакого ДТП не видел, хотя проезжал мимо Рассвета в начале седьмого вечером. Никакой поломки у меня не было, я ехал до самой Александровки без остановок! И прошу вас больше меня не беспокоить!
Карпенко с гордо поднятой головой встал и пошел к выходу. Саша прошел за ним, запер дверь изнутри и вернулся в кабинет шефа:
— Я так и не понял, за что он на нас так сильно обиделся? Наверное, его укусил бешеный комар.
Трубников оставил его слова без внимания. Он курил, откинувшись на спинку кресла. Потом очнулся от своих мыслей, посмотрел на Сашу:
— Бешеных комаров не бывает. Позвони Лукашову и Булавинову. Утром пусть зайдут ко мне. Еще не знаю, какой работой я их озадачу, но я уже заинтригован.
Обычно в такой ситуации очень трудно разыскать сбежавшего водителя. Если найдешь, то еще труднее заставить его оплатить счет. Теперь же у всех полисы, все сразу обращаются в ОСАГО! Сами платить не хотят. А эти оба заплатили и покаялись! Такого в моей практике еще ни разу не было. Но довольно об этом. Саша, что там за художник? Ты видел его картины в квартире Матвеевой?
— Видел. Сначала не понял, какая река изображена во все времена года, но теперь знаю — Тузловка. Хорошие картины. В них настроение есть, жизнеутверждающее настроение. Они вселяют оптимизм.
— Может быть, Димке на свадьбу подарить парочку оптимистичных картин? Он любит ходить по выставкам, по музеям. Знаю, что он любит Лемешева, но где его купить? А этот глухой художник рядом живет.
— Да уж. Небось, рад радешенек будет продать свои картины. Да, Абатурову такие картины должны понравиться. Он любит донские пейзажи. Только куда он их повесит? Съездить в Новочеркасск?
— Я хочу выбрать сам. Только адреса художника у нас нет. Он живет где-то на Хотунке, но Хотунок большой.
— Матвеева заполнила анкету…
— Она указала свой ростовский адрес. Поезжай к ней завтра или позвони. Узнай, пожалуйста, адрес художника.
Глава 7
Утром в кабинете Трубникова сидели Лукашов и Булавинов. Саша, не заезжая в офис, уехал в Новочеркасск к художнику. Адрес узнал по телефону от Ирины.
Лукашов и Булавинов подвинулись со своими стульями к столу. На вид они выглядели обыкновенными гражданами, ни чем особо не отличались. Лукашов — худой, невысокого роста с пухом на голове вместо волос. У него был несоразмерно большой рот и опущенные уголки губ, хотя трудно было найти более жизнерадостного человека, чем он. В старых джинсах и светлой рубашке с коротким рукавом он был похож на служащего или даже на работника по хозяйственной части. Однако на самом деле Владимир Леонтьевич был одним из самых лучших оперативников. Его умение вести слежку, наверное, брало начало от каких-то врожденных качеств. И это был отнюдь не единственный его талант.
Анатолий Вячеславович Булавинов тоже был невысокого роста, но широк в плечах и грузен. Одет педантично в строгий темно-коричневый костюм. Его круглое лицо источало миролюбие и доброжелательность. Простодушная улыбка и доверчивый взгляд могли расположить к доверительному разговору любого человека. А говорить Булавинов, имея два высших образования, мог на любую тему. С любым человеком легко находил общий язык. С любителем пива пил пиво, играл в домино. С интеллигентом пил коньяк, играл в шахматы. Освоил и игру в бильярд. И никогда не забывал о необходимости все замечать, все запоминать.
— Нынешнее дело, — начал говорить Трубников, — сильно отличается от всех предыдущих. Отличается уже хотя бы тем, что у меня нет клиента и нет оплаты. Однако я не буду скупиться и проведу расследование. Введу вас в курс дела.
В воскресенье вечером брат моего секретаря Лены — Илья Шамарин возвращался из Новочеркасска в Ростов вместе со своей невестой Аней. Они попали в ДТП. Илья все еще находится в больнице, Аня пережила шок. Грузовой «Вольво» при обгоне выскочил на встречную полосу. Илья ушел от удара, но врезался в столб. «Вольво» с места происшествия скрылся. Это произошло между Рассветом и Степным, там безлюдная трасса. Но в то время неподалеку стоял «Рено Логан». Водитель чинил машину, подняв капот. Пассажирка стояла рядом и курила. Я дал объявление в газете и в интернете. Уже через пару часов получил электронное письмо, указывающее на свидетельницу Ирину Матвееву. В ее сматрфоне действительно обнаружил номер «Вольво», принадлежащий транспортному агентству «Переезд» в Новочеркасске. Водитель Сухов Павел Иванович, он же друг детства Матвеевой покаялся в содеянном. Его фирма оплатила предъявленный счет.
В тот же день, когда было получено электронное письмо, пришла еще одна свидетельница — Татьяна Шишкина. И тоже дала номер «Вольво». Эта машина принадлежит частному предпринимателю Г.И. Полевому. Я побывал у него. Полевой тоже раскаялся в содеянном и пообещал частями оплатить все расходы.
В тот же день я пообщался с менеджером ТЦ «Европа» В. Карпенко, который подвозил Матвееву из Новочеркасска в Ростов в воскресенье. Он был не на шутку испуган и зол, отрицал ДТП. Впрочем, так же как и Матвеева, которая отчаянно уверяла, что никакого ДТП не видела.
Итак, я все вам рассказал, но у меня нет конкретного задания для каждого. И если у вас нет ко мне вопросов, то я жду от вас предложений и инициативы. Заранее хочу предупредить, что полиция этим делом не занимается, потому что никакого дела нет. Есть только мои подозрения, что одному из виновников (Полевому или Сухову) ДТП понадобилось в качестве алиби. Иначе вряд ли бы человек сознался в ДТП, виновником которого не был. Тем более не оплачивал бы большую сумму. Какие у вас есть идеи? Володя?
Лукашов несколько раз сжал и разжал кулаки:
— Насколько я понял, две параллельные прямые пересекаются в ТЦ «Европа», что находится в Александровке. Там работает менеджером Карпенко. Туда за продуктами приезжает Полевой. Я бы смог устроиться в ТЦ «Европа» охранником или кем-нибудь еще по хозяйственной части. Поразузнать подробнее о Карпенко, о Полевом. Заодно в холодильниках труп поискать. На мой взгляд, если человек выплачивает такую сумму, то он хочет получить алиби, чтобы скрыть как минимум убийство. Кто-то был убит 10 мая 2015 года примерно в 18 часов.
— Насчет трупа в холодильнике я сильно сомневаюсь, — сказал Трубников, — но в ТЦ «Европа» поработать не помешает. Однако этого мало. Возьмешь еще Полевого. Подружись с ним, пообщайся. Выясни, действительно ли он проезжал по трассе М-4 воскресным вечером? А ты, Анатолий, займись Суховым. Утройся на работу в ООО «Переезд» или сними жилье на Хотунке. Я оплачу расходы, но не будь слишком расточительным.
Проводив Лукашова и Булавинова Трубников посмотрел на часы — начало одиннадцатого. Почему так долго нет Саши? Саша должен был поехать в Новочеркасск с утра пораньше, чтобы договориться с художником. Либо пригласить его с картинами в Ростов, либо договориться, когда можно приехать к нему, чтобы выбрать и купить картины. К десяти он уже должен был вернуться в Ростов. Саша вернулся к полудню.
— Пропал глухой художник! — с порога заявил Саша и попросил Лену дать ему не кофе, а воды. Выпил залпом стакан. — Точно пропал! Я почти всех соседей опросил, его уже несколько дней никто не видел. Последний раз его в воскресенье видели. Он с мольбертом на Тузловку ходил, к обеду вернулся. Во второй половине дня у него в гостях были Ирина Матвеева и Пашка Сухов. С тех пор его никто не видел и не слышал. Соседи говорят, что у него очень тяжелые шаги. Ходит, словно гвозди пяткой забивает. А сейчас тишина! Нет его дома. Исчез!
— Подожди ты, исчез. Может быть, в Ростов уехал и гостит у кого-нибудь. Говорила же Матвеева, что он возле парка Горького картины свои часто продает. Сходи туда, поспрашивай. Если нет, то и в интернат сходи. Он в интернате для глухих учился, вдруг у него там друзья остались?
— Я еще что хотел сказать, — не уходил Саша, — пока художника разыскивал, пока с соседями говорил, то и про Ирину Матвееву спрашивал. Она говорила, что ей помогают ее родители, поэтому она может позволить себе не работать. А соседи сказали, что ее родители живут бедно, что им трудно ребенка тащить. Мать, то есть Ирина совсем не приезжает. На какие доходы она живет? От мужа уже полгода как ушла. Он ей разве дает деньги?
— Этот вопрос меня не интересует пока. Постарайся найти художника. И не только ради того, чтобы купить картины. Мне уже интересно стало, куда он мог уехать? Что-то здесь назревает. Пообщайся с ростовскими художниками, поспрашивай, где он?
Возле парка Горького Саша нашел несколько картин и начал их рассматривать. К нему подошла женщина:
— Понравилось? Хотите купить?
— Это ваши картины?
— Нет. Моего мужа, он умер.
— Очень хорошие картины. Узнаю донскую степь, все свое, родное. Но сейчас я разыскиваю глухого художника Беликова Алексея Семеновича. Он иногда бывает здесь. Вы не знакомы?
— Алекс? Конечно, бывает. Но я давно его не видела. Он дружит с Сережей Бронштейном. Его мастерская неподалеку отсюда в подвале многоэтажного дома. Адреса точно не знаю, но это на перекрестке Крепостного и Красноармейской. Спросите там. Его многие знают. Он часто в мастерской бесплатные выставки устраивает.
Действительно стоило спросить у людей, живущих в одном из домов на углу Крепостного и Красноармейской, как ему сразу указали на маленькую дверь. Он поискал кнопу звонка и не нашел. Постучал и не получил ответа. Толкнул черную металлическую дверь, она открылась. Спустился по ступенькам, прошел на свет по маленькому узкому коридору, зашел в просторный светлый зал. Кругом висели картины.
— Есть здесь кто-нибудь? — громко спросил Саша.
Тишина. Со стен на него смотрели не лица, а лики. Это были не иконы. Но на картинах были изображены лица людей, исполненные страданием. Много черного, серого и красного. Ему стало не по себе, захотелось поскорее уйти. Он резко повернулся к выходу и только сейчас заметил невысокого сутулого мужчину, сидящего за столом у самой двери. Непроизвольно вырвался вздох облегчения. Саше показалось, что если бы он не увидел живого человека, то стремглав убежал бы отсюда, такое гнетущее ощущение вызвали у него картины.
— Здравствуйте, — подошел он к мужчине, — вы Сергей Бронштейн?
— Сергей Степанович. С кем имею честь?
— Александр Васильевич Шаповалов. Я разыскиваю Алексея Семеновича Беликова. Зашел к вам в надежде, что вы подскажете, где он? Вы знакомы с ним?
— Знаком, но не знаю, где он?
— Вы дружите с ним?
— Дружим? У меня нет ни друзей, ни врагов. Все в равной степени являются моими учителями. Я вижу, вас угнетают мои картины? У меня есть и другие.
Он встал и подошел к стене, которая оказалась не стеной, а ширмой. Достал картину и поставил ее перед Сашей:
— Смотрите на нее, она успокоит вас.
На картине была изображена степь весной. Ярко-зеленая трава, красные тюльпаны. Голубое небо. Саша почувствовал, как силы возвращаются к нему. Он удивленно посмотрел на Бронштейна, но ничего не сказал. Тот усмехнулся:
— Вас удивляет, что я повесил эти мученические картины? Не знаю, почему. Последние дни у меня депрессивное настроение. Зачем вам Алекс? Хотите купить его картины?
— Да. Я видел его пейзажи. Понравились. Они дышат оптимизмом. Глядя на них невозможно не испытывать радости, подъема.
— Полноте! Вы бы посмотрели на другие его картины! У него тоже бывает разное настроение. Он порой пишет такие портреты, что гораздо страшнее моих. На моих всего лишь страдание и боль. На его — голая душа. Он пишет не лицо, а душу человека. А души разные! Светлых душ очень мало, только у святых. Черных тоже мало. Чаще серые или коричневые, пестрые. Алекс умеет видеть душу человека, его невозможно обмануть. Потому что у него у самого чистая душа. Только чистая душа может вступить в контакт с другой душой. Он рассказывал мне, что когда встречается с человеком, отяжеленным грехом, то сильно страдает и даже физически болеет от общения с ним. Тогда он пишет его портрет. Портрет написан, негативные эмоции ушли, он снова жизни полн, он снова счастлив, молод! Алекс вчера мне снился. Он тонул в реке, ноги запутались в водорослях. Я не смог помочь ему. Хотел и не смог. Найдите его поскорее. Что с ним? Я посылаю ему СМС, он не отвечает. Тоскливо.
— Я хочу сходить в интернат, в котором он учился. Вы не знаете, где интернат?
— Ростовская областная школа-интернат для глухих детей. Он с добротой вспоминал о ней. Сходите. У него там есть друзья среди педагогов. Ему повезло на учителей.
— Где находится интернат? Чтоб по справочникам долго не искать.
— Я не знаю адрес. От филармонии вверх.
Саша попрощался и ушел. Он легко нашел интернат. Спросил про Алексея Беликова. Его сразу же повели в спортзал к учителям «Сурдинки».
— Что такое «Сурдинка»? — не понял Саша.
— Эстрадно-цирковая студия. Алеша, когда учился, был клоуном-жонглером. Он учился у мастера спорта по спортивной гимнастике Зинаиды Александровны Аресовой, у Риммы Борисовны Чеботаревой. Алеша и сейчас часто захаживает в «Сурдинку», — рассказывала учительница, провожая его в спортзал. — Оно и немудрено. Он очень любил сцену. "Сурдинка" часто выезжала с выступлениями в другие города, побеждала на конкурсах. Сейчас его там нет, но они могут знать, где он.
Саша зашел в спортзал. Юный клоун жонглировал разноцветными шарами. Группа старшеклассников под руководством педагога лихо отплясывала джаз. Саша удивился, как они танцуют? Они же глухие. Несколько маленьких девочек старательно упражнялись на станках.
— Вы привезли костюмы? — подошла к Саше пожилая женщина педагог.
— Нет, я разыскиваю Алексея Беликова.
— Алешу? Почему вы его разыскиваете? С ним что-то случилось? А дома вы у него были? Поезжайте в Новочеркасск, он там живет.
— Спасибо, так я и сделаю. О каких костюмах вы спрашивали?
— Ошиблась, обозналась. Спонсоры давно обещают, да все нет. Клоунам нужны костюмы, акробатам… Алеша к нам давно не заходил. Встретите его, передайте привет, пусть почаще заходит.
Глава 8
Саша вернулся в офис ни с чем:
— Я нигде не нашел его. Но он всегда оставляет ключи соседке — Валентине Игнатьевне. Она согласна пустить нас, чтобы мы выбрали и купили картины. Деньги она ему передаст.
— Если он оставил ключи соседке, то уехал?
— У нее постоянно есть дубликаты ключей от его квартиры. Однажды он ушел на Тузловку с мольбертом, а у него в квартире прорвало трубы. Залило всех соседей с четвертого до первого этажа. Тогда он отдал ей ключи на всякий случай. Я полагаю, он не обидится, если мы в присутствии соседки зайдем в его квартиру, чтобы выбрать и купить картины.
— Поехали, посмотрим на его картины.
— Они приехали в Новочеркасск, зашли в подъезд, поднялись на четвертый этаж. Позвонили соседке. Она узнала Сашу, повела их в квартиру Беликова.
Очень маленькая прихожая. В комнате много картин. У стены старый ободранный диван, посредине стол, заваленный бумагой, книгами, красками. Там же компьютер. В углу на тумбочке старый маленький телевизор.
— Смотрите картины, выбирайте. Сколько они стоят, я не знаю. Сколько дадите. Алекс только рад будет.
Трубников вместо того, чтобы рассматривать картины, рассматривал пол. Потом подошел к столу, провел по нему рукой, проверяя вытерта ли пыль.
— Так вы говорите, — обратился он к Наталье Игнатьевне, — он был дома в воскресенье?
— Да. Ирка Матвеева с Пашкой были у него. Вечером уже тихо было. Шагов его не слышно. Он, наверное, с Иркой уехал или с Пашкой.
— С тех пор вы заходили в его квартиру?
— Нет. Зачем?
— Убрать квартиру, помыть полы, вытереть пыль…
— Вот еще! Сам уберет. Этого мне еще не хватало.
— Но кто-то недавно помыл полы и вытер пыль со стола.
— Да, чистенько, — удивилась соседка, — но Алекса дома с воскресенья нет. Это точно. У него походка очень тяжелая, я бы услышала, если б он дома был. Кто же мог у него прибраться? Не понимаю?
— Как он обычно одевается, когда уходит на Тузловку с мольбертом?
— Как одевается? Старая куртка, старые джинсы, кепка. У него одежки эти в прихожей висят. И хорошее пальто у него есть. Он в нем зимой в город выходит, в Ростов…
Она вышла в прихожую и ткнула пальцем в куртку и пальто.
Трубников открыл встроенный в стену платяной шкаф:
— Посмотрите, все его одежки на месте?
— Все, кроме спортивного костюма. Он в нем любит по утрам бегать и дома ходит. В чем же он уехал? Спортивный костюм у него совсем старый.
Они вернулись в комнату. Трубников склонился над картинами, висящими на стене. Включил свет и буквально прилип к картинам носом.
— На картины надо издали смотреть, — не выдержала соседка.
Трубников снял одну картину:
— Я хочу купить ее, сколько?
— Сколько дадите.
Он достал пять тысяч и дал их соседке, вызвав у нее удивление и уважение.
— Не волнуйтесь, я ему передам. А что же только одну картину выбрали? Вон их как много!
— Наталья Игнатьевна, позвольте нам на минуту включить его компьютер. Не бойтесь, мы не сломаем его. Только посмотрим его записи. Вдруг сможем узнать, куда он поехал, когда вернется?
Наталья Игнатьевна все еще держала в руках пять тысяч. Она смотрела то на деньги, то на Трубникова. Кивнула головой в знак согласия. Саша включил компьютер и сел за стол. У Трубникова зазвонил телефон. Это был Андрей Гейчик. Он радостно сообщил, что, наконец-то, нашел компьютер, с которого было отправлено письмо. Компьютер находится в Новочеркасске, он только что заработал. Точный адрес еще не установлен.
— Не надо устанавливать точный адрес, — сказал Трубников, — я его уже знаю. Это на улице Макаренко.
— Все отправленные письма уничтожены, — сказал Саша. — Последнее письмо было отправлено в пятницу в 11 часов 25 минут в наше детективное агентство. Еще здесь есть файл «Проданные картины». Он продал в декабре 20 картин Еремину. В октябре одну картину человеку по фамилии Песок.
— Песок купил его картину? — удивился Трубников. — Это большая удача и честь для художника. Песок раньше был спортсменом. Сейчас коллекционирует картины. Покупает их, проводит выставки. Его еще называют краснодарский Третьяков.
— Больше в компьютере ничего интересного нет. Выключать?
— Да, — ответил Трубников и обратился к соседке, — позвольте мне воспользоваться туалетом?
— Пожалуйста.
— Он прошел в туалет и заглянул в маленькую кухоньку. Здесь полы уже очень давно никто не мыл. В раковине грязная посуда. На столе среди хлебных крошек лениво гуляли тараканы. Санузел совмещенный. Здесь тоже давно никто не наводил порядок.
Все трое вышли из квартиры. Попрощались с соседкой, пошли вниз. Лифта в этом доме не было. Трубников прежде чем включить зажигание достал папку и положил в нее картину.
— Почему вы так внимательно рассматривали ее? — спросил Саша.
— Пятна. На ней есть маленькие пятна, похожие на кровь. Хочу отдать на экспертизу.
Глава 9
Вечером Лукашов сидел в кабинете Трубникова и докладывал:
— С Луговым я познакомился. В воскресенье он действительно ехал из Ростова в Новочеркасск. В ТЦ «Европа» ведут очень серьезный контроль. Я смотрел их журнал регистрации. Полевой стоял под загрузкой 45 минут с 16 часов 50 минут до 17 часов 35 минут в воскресенье. Потом поехал в Новочеркасск. Как раз по времени получается, что он был на трассе М-4 и мог выскочить на встречку перед носом у Ильи. Он, конечно, поступил гадко. Однако вся его вина в том, что произошло ДТП.
Что касается Карпенко. Познакомиться мне с ним не удалось. Я охранник, а он шишка на ровном месте. Хозяин ТЦ «Европа» немец, живет в Германии. Сюда изредка приезжает. Официально управляющим ТЦ «Европа» работает Мочаева Тамара Андреевна. Красотка лет 25, самоуверенная, самодовольная. Имеет диплом о высшем образовании, наверное, родители купили.
— Почему ты так решил? — удивился Трубников.
— Она любит щелкать семечки за компьютером и говорит: «Я пошла на магазин». Подписи на всех документах ставит только она, а де-факто всем управляет Карпенко. Но самое интересное произошло сегодня в туалете.
— Не понял.
— Я тоже ничего не понял. Вот, что упало мне на голову, когда я находился в кабинке, — Лукашов положил на стол шефа скомканный клочок бумаги. — Я уже брал его руками, но, наверное, там есть и другие отпечатки пальцев.
— У Лены где-то есть перчатки.
Трубников прошел в приемную. Вернулся с резиновыми перчатками. Развернул обрывок бумаги, прочитал: «В час ночи откроешь терминал №3».
— Что такое терминал номер три? И почему ночью? Ведь твоя смена закончилась в 20 часов.
— Да, закончилась, но начальник охраны попросил меня поработать и ночью. У низ кто-то заболел. Я согласился с условием, что мне с 20 до 24 часов дадут отдохнуть. Поэтому я сейчас здесь. А терминал — это такой въезд для машины. С заднего входа несколько терминалов. Их всегда открывают только в присутствии охраны. Значит, приедет какая-то машина. Надо будет разгружать или загружать ее.
— Это тоже будешь делать ты?
— Нет, мое дело наблюдать, чтобы терминал был вовремя открыт и вовремя закрыт. Кто бросил записку, не знаю. Слишком неожиданно. Не успел дверь распахнуть. Ее могли бросить и из соседней кабинки. Какие будут указания?
— Ты их уже получил. Открывай третий терминал и наблюдай. Постарайся понять, что привезут или увезут.
— Не уверен, что смогу. Часто привозят коробки. Что в коробках? Это мне надо будет потом пройти следом за коробками и заглянуть внутрь. Пока машину разгружают, я должен стоять рядом. После того, как ее разгрузят, искать в многоэтажном торговом центре привезенные коробки среди множества других коробок… Не знаю, смогу ли?
— Ты же только что говорил, что там все очень строго и фиксируется работа каждого терминала.
— Я работаю первый день. Фиксируется работа терминалов днем. А как ночью? Не знаю. Делать записи в журнал регистрации не моя забота.
— Бумажный журнал регистрации?
— Там везде компьютеры стоят. Электронный.
— Постарайся выяснить, там ли будет Карпенко? Может быть, он лично будет руководить погрузкой-выгрузкой? Начальника охраны ночью не будет?
— Нет. Я возвращаюсь в ТЦ «Европа»?
— Да, удачи тебе. Жду тебя утром с докладом.
Лукашов ушел. Трубников поговорил по телефону с Виктором. За окном уже стемнело. Он прислушался к голодному урчанию в желудке, но в ресторан не пошел. Ждал Булавинова. Заказал по телефону пиццу. Пиццу привезли, он успел съесть ее и выкурить три сигареты. Булавинова все не было.
Последний раз он звонил днем. Говорил, что его взяли с испытательным сроком только потому, что он взялся ремонтировать мотоцикл. В гараже рядом с громоздкими машинами стоит мотоцикл сына Банникова. Больше Булавинов не звонил. Уже полночь. Пора бы уже приехать или позвонить.
Булавинов приехал во втором часу ночи на мотоцикле Банникова, который починил днем. Зашел кашляя и вытирая пот со лба. Выпил два стакана холодной воды и сел в кресло возле стола шефа:
— Вечером, когда Гаврилин потребовал, чтобы я ушел, поскольку надо было запирать гараж, я уговорил его разрешить мне забрать мотоцикл на ночь. Сказал, что у друга есть мастерская. Но еще вечером я почувствовал какое-то напряжение в гараже. Когда запирали гараж, были только я и Гаврилин, другие водители давно уехали. Сухов тоже уехал домой на автобусе. Но я решил подождать возле гаража. Может быть, в силу привычки или интуиции?
И точно. Часам к одиннадцати вернулся Гаврилин. Открыл своими ключами гараж и уехал на «Вольво». Я за ним. Он остановился неподалеку от рынка в Новочеркасске. Я полагаю, что он не заметил меня. Я и дальше его пас. До самого ТЦ «Европа». Возле рынка он загрузился и повез какие-то коробки в ТЦ «Европа». Что в коробках, я не знаю. Но стоял он возле мастерской по скупке и ремонту бытовой техники. Из ТЦ «Европа» я его уже обратно в гараж не провожал. Приехал сюда.
— Ремонтная мастерская? — переспросил Трубников.
— Да. Я не знаю, что было в коробках, но выводы напрашиваются сами собой. Моя племянница недавно отдала в ремонт ноутбук, правда, в Ростове, а не в Новочеркасске. Ноутбук ей вернули в нерабочем состоянии. У нее был процессор Intel Core i7-363QM. Его уже нет, остался в мастерской. Вместо него стоит дешевый процессор, серийный номер затерт. Она пошла с заявлением в полицию…
— Полиция практически не занимается расследованием таких преступлений. Полиция интересуется ремонтными мастерскими, если туда завезли что-то краденое или у них что-то украли. Расследовать причины плохого ремонта бытовой техники вряд ли станут. Создают питательный бульон для махинаторов. Похоже, что дорогие процессоры отправляются в ТЦ «Европа», где их продают как новые. Их купят новые жертвы, круг замкнется. Впрочем, теперь уже разомкнется, хотя бы в нашем городе, хотя бы в ТЦ «Европа».
— Не понял.
— Я уже позвонил Виктору, он позвонил своим коллегам. Сейчас возле третьего терминала ТЦ «Европа» изучают содержимое машины Гаврилина.
— Сухова. Гаврилин поехал на его машине. Поймали с поличным! Хорошо! Кто-то получит благодарность, кто-то, но не наше детективное агентство. Значит, мне больше не надо подвизаться в транспортной фирме?
— Надо. Меня уже давно не интересуют никакие благодарности. Мне не дает покоя пропавший художник. Сухов живет в одном доме с ним. Он друг детства художника. Я отдал на экспертизу картину Беликова с красными пятнышками. Мне показалось, что это кровь. Результаты будут только послезавтра. Так долго ждать не буду. Хочу провести маленький эксперимент. Поработай там еще, понаблюдай за Суховым. Судя по тому, что Сухов взял на себя ДТП и согласился оплатить, он замешан в убийстве Беликова.
— Может быть, Беликов еще жив? В Москву уехал?
— Все его одежки на месте. Он бедно жил. У него только один приличный костюм. Костюм висит дома. Он убит. Но если его убил Сухов, то за что? Они же дружат с детства! И где труп художника? Сейчас советую тебе хорошо отдохнуть. Завтра ночью у тебя и у Лукашова будет работа.
Глава 10
Утром Лена приехала в офис с радостной вестью: «Илью выписывают. Сегодня он вернется домой!» Трубников и Саша порадовались за Илью, но Саша выглядел очень уставшим. Лена осталась в офисе, Трубников и Саша поехали в Новочеркасск.
— У тебя началась бессонница? — спросил Трубников.
— Да так. — Саша вздохнул и почесал затылок. — Я вчера вечером хотел, то есть пришел… Я был у Ирины Матвеевой, хотел пригласить ее в театр.
— В чем же дело? Она не захотела в театр?
— Еремин не захотел. Они помирились и передумали разводиться. А я, дурак, поехал к ней с билетами в театр.
— Ничего, бывает. Разве больше не с кем сходить?
— Есть с кем, но я хотел с ней. Я уже совсем не хочу в театр. Вы говорили о каком-то эксперименте?
— Этот театр начнется прямо сейчас. Ты помнишь соседку Полину, проживающую в том же доме, что и Сухов, Беликов?
— Помню. До чего же неприятная особа. Во все свой нос сует, все про всех знает. Сегодня будет ее выход?
— Да. А вот и она. Сидит на скамейке возле дома. Пошли, спросим у нее, дома ли сейчас Наталья Игнатьевна.
От Полины они узнали, что Наталья Игнатьевна только что вернулась из универсама домой.
Они поднялись на четвертый этаж и позвонили в ее дверь. Она открыла дверь и заулыбалась:
— Снова за картинами приехали? Хотите купить?
— Нет, Наталья Игнатьевна, мы приехали к вам. Нам нужна ваша помощь.
Она впустила их в квартиру, провела в большую комнату, предложила кофе, от которого они оказались.
— Я прошу вас, — сказал Трубников, — сейчас сказать между делом вашей соседке Полине, что Алексей Беликов убит. Его труп только что достали со дна Тузловки.
— Господи! Господи! — заплакала Наталья Игнатьевна, схватившись рукой за щеку, — неужто и вправду? Он умер? Его убили?
— Нам это еще предстоит выяснить.
— Но если я так скажу Полине, то сразу об этом узнает весь Хотунок.
— Этого нам и надо. Вы сможете сказать ей об этом? Скажите, что узнали об этом от частного детектива, который ведет следствие. Можете сослаться на меня. Вот моя визитка.
— А говорили, что картину покупать!
— Следователи тоже картины покупают. Так вы скажете?
— Скажу, — глубоко вздохнула Наталья, — неужели и вправду Алеша умер?
Эту ночь Лукашов и Булавинов провели на берегу Тузловки. Они пришли сюда следом за ничего не подозревающим Суховым. На берегу Сухов достал флягу, выпил водки и разделся. Вошел в воду, доплыл до середины реки и нырнул. Он нырял несколько раз. Потом вернулся на берег, где его встретили детективы. Ему позволили одеться, посалили в машину и увезли в полицейский участок.
Утром на том месте, где нырял Сухов был обнаружен труп Алексей Беликова. Эта весть быстро разнеслась по округе. Но почти никто не верил, что Пашка Сухов убил своего друга детства. Никто не понимал, почему? Пока не вышла в свет газета «АиФ» с портретом Сухова и якобы его ответом на вопрос: «Что такое «АиФ» для вас?»
Сухов был безграмотным, не мог даже двух слов написать без ошибки, не говоря уже о стиле. Зато Беликов прекрасно владел не только кистью, но и пером.
Постепенно на допросах Сухов признался, что Беликов осенью подписался сам на «АиФ» и подписал его. Написал два ответа на заданный редакцией вопрос. По устной договоренности Сухов должен был передать Беликову 500 тысяч рублей в случае выигрыша. Уж очень велик был соблазн завладеть деньгами.
Сухов убил Алексея в воскресенье днем, сразу после ухода Ирины Матвеевой. А потом уже стал думать, как избавиться от трупа, думать о своем алиби. Поехал в гараж, уговорил Гаврилина дать ему машину на пару часов. Труп Беликова перенес в свой фургон в мешке. Довез до Тузловки.
Ирина Матвеева стала соучастницей поневоле. Она ни о чем не знала. Сухов, прочитав объявление в интернете, решил воспользоваться этим, чтобы получить алиби. Приехал утром к Ирине в Ростов, тайком от нее занес запись в ее телефон, потом вернулся в Новочеркасск и с компьютера Беликова сбросил письмо в офис Трубникова, представившись борцом за справедливость. Родственников у Беликова не было. Он надеялся, что его не скоро начнут искать.
Выигранный Беликовым приз — 500 тысяч рублей перечислили в интернат для глухих детей.