Сегодня выходной. Время близится к весне. День выдался тёплый и солнечный. Вышла на лоджию, и как-то сразу захотелось поближе к природе. Дай, думаю, приглашу соседку прогуляться на набережную. Позвонила по телефону, но трубку никто не взял. Может телефон не работает, у нас уже несколько дней работают связисты, что-то меняют. Да зайду, что звонить, мы же ближайшие соседи.
Позвонила в дверь. Людмила Сергеевна открыла. Я по её виду сразу поняла, у неё что-то случилось. Она пригласила меня войти, и даже попыталась улыбнуться. Я подумала, что она заболела. Извинилась, что видно, пришла не вовремя. Сказала, что звонила ей, но телефон не отвечает. Спросила: "Он что, не работает?"
- Да нет, работает, - ответила Людмила Сергеевна. - У меня просто не было сил встать и взять трубку.
-Что с тобой случилось? - спросила я.
-Да со мной ничего. Похоже, случилось с Олегом.
- О Господи, что с ним случилось?
- В двух словах разве расскажешь. Пойдём на кухню, сварим чай, я попробую рассказать тебе, - грустно улыбнулась она.
Поставила чайник, сели мы с ней и сидим, молчим. Я боюсь спрашивать, а она не решается начать. Закипел чайник, она налила в чашки кипяток, достала варенье и печенье.
Села. Говорит: «Не знаю с чего начать».
Я осторожно спросила: «Так что случилось с Олегом? Он заболел?»
- Сама ничего не знаю, - ответила Людмила Сергеевна. – Он несколько раз приходил ко мне не совсем адекватный, заторможенный какой-то. Зрачки расширены, ничего его не интересует. Раньше всегда был внимательный, иногда что-то поможет, что-то исправит. А теперь как будто его подменили. Вчера звонит, а у самого язык заплетается, слова выговаривает с трудом. Меня как ошпарило. Наркотики. И что теперь делать? Вот я лежу и думаю, и не могу ничего придумать. То хочу умереть, чтоб не видеть этот ужас, то хочу выйти на улицу и просить всех прохожих на коленях, кричать: «Люди, помогите, у меня сын наркоман, подскажите, что мне делать?» Не знаю, что делать, так и не придумала. И не умерла, и на коленях пока не ползаю.
- Может быть, ты рано паникуешь, может быть, тебе просто показалось? Может у него плохое настроение, у него могут быть какие-нибудь проблемы личного характера, или на работе. Он ведь взрослый. Ему уже есть 30 лет?
- Да, ему уже 32. Боюсь, что уже поздно паникую.
- Он не мальчик, совсем самостоятельный человек. Мужчина. Может быть, у него болели глаза, ходил к врачу и ему расширяли зрачки. А по телефону язык заплетался, может быть, просто напился, мужики иногда крепко выпивают, ты разве не знаешь. Почему ты решила, что это обязательно наркотики. Ты бы поговорила с ним, прежде чем у людей просить совета, что тебе делать. Я пришла к тебе, хотела позвать тебя на набережную. Похоже, весна уже близко. Пойдём, погуляем на свежем воздухе. Давай, собирайся, я тоже пойду, оденусь. Да там и обсудим твои предположения подробнее.
Пришла домой, стала одеваться, а у самой тоже голова пошла кругом. Похоже, это действительно наркотики. И что делать. Что я ей скажу. Есть мнение, что зависимость не лечится. Надо искать информацию. Она готова поверить, что всё нормально. Обычно верится в то, что хочется. Но, шило в мешке не утаишь. Это, конечно, кошмар. Бедная Людмила Сергеевна. А сыну глубоко наплевать, что творится с его мамой, у него теперь одно желание, кушать наркотики. А может быть, всё-таки что-то можно сделать. А может быть всё нормально, может быть это её домыслы. Надо её сегодня отвлечь, сомнения уже посеяла. Потом будем искать вместе с ней, сама пока не знаю что.
Не успела одеться, позвонила Людмила Сергеевна. Извинилась, сказала, что у неё нет сил идти на улицу. "Ну что делать, пойдём в другой раз," - сказала я. А про себя подумала, что это ещё и лучше. Буду искать информацию про наркотики, тема вроде у всех на слуху, но я толком о них ничего не знаю.
На следующий день мне Людмила Сергеевна позвонила сама. Она была в хорошем настроении. Спросила, не передумала ли я пойти, прогуляться. Я ответила, что не передумала.
-Тогда собирайся, -сказала она. -Я уже почти собрана, сейчас зайду за тобой.
Мы пошли с ней на набережную, хорошо погуляли. Она рассказала мне, что я была права, приходил Олег и рассказал, что у него болел зуб, он долго мучился, потом всё-таки пришлось удалить.
-Выходит, я зря волновалась, - сказала она. Вот такая я дура, и ничего не могу поделать с собой. Знаю, что он уже взрослый. Понимаю, что он сам отвечает за свою жизнь. И в то же время я остаюсь мамой. Не знаю что делать. Извини, я и тебе заморочила голову своими проблемами. Слава Богу, что всё обошлось.
-Да всё нормально, -сказала я. Я тоже очень рада, что у тебя всё обошлось. Какая мне морока. Ты же моя соседка, я хочу, чтобы у нас всё было хорошо, у тебя и у меня.
Мы вернулись домой обе довольные прогулкой.
Я в который раз подумала, что жить без детей гораздо легче. Думать надо только о себе. Со дня рождения ребёнка и до глубокой старости родителям от детей одни заботы и проблемы. Когда ещё не родился, боишься, каким он родится, потом боишься болезней, потом - как будет учиться, потом - каким человеком станет, столько всяких соблазнов: женщины, алкоголь, наркотики, лёгкая нажива, столько опасностей в юношеском возрасте скатиться не туда. Потом - какую выберет пару, какую создаст семью, какие родятся внуки, и "всё опять повторится сначала".
Я понимаю Людмилу Сергеевну, и искренне сопереживаю ей. Если бы у меня были дети, я, скорее всего, переживала бы за них точно также.
И нахлынули воспоминания. Институт, красивый мальчик, голова кругом, единственный, ненаглядный, навсегда. Потом предательство, одиночество. Но "единственный и навсегда" так и осталось со мной. Мечтала родить девочку и мальчика, но только от него и для него. Мечты так и остались мечтами. Такая вот я странная. У подруг рождались дети, подрастали, я ими любовалась, меня брали кумой, нянчилась со своими крестниками и представляла, какими могли быть наши с ним дети, красивые, любимые. Да, больно самой себе сыпать соль на раны. Знаю, ничего не изменить, время не вернуть. Пусть будет всё, как будет. Включаю телевизор и смотрю новости. Жизнь вокруг течёт, это успокаивает и отвлекает от своих проблем.