Он падал. С крыш домов,
Что тянулись как горы, стремясь достигнуть облаков.
Он падал. Снова и снова
Умирая на чьей-то горячей плоти
Или в объятиях теплых паров
И украшал собою чьи-то редкие и короткие,
Но угольно-черные и мягкие ресницы.
Сам ослепительно белый, тот,
В ком без труда заблудились и птицы,
И люди, и мысли, и ты,
Идущая по новому белому миру,
Оплетенная длинным колючим шарфом,
В кармане куртки теребящая ключи от чьей-то квартиры,
Отчего-то печальная и оттого до неприличия милая.
Удрученное белое личико ставшее бы украшением любой
Даже бездарно написанной картины,
Сожженной позже кем-нибудь
Сошедшим с ума
И безответно влюбленным в эти карие глаза,
А пока,
Пока ты идешь по узеньким тропам
Среди сугробов этого белого мира,
Он падает. С крыш домов.
Заметая на дороге ключи от
Бывшей когда-то твоей квартиры.