И однажды она просто вышла наружу.
Толкнув тяжелую, скрипучую дверь, вдруг выскочила из сумрачного подъезда на белый свет. Задохнулась, с разбегу глотнув ледяной свежести дня, и замерла на пороге.
Ее вдруг накрыло резким порывом ветра, терпким запахом весны, ярким, прямо в глаза - солнцем, оглушило птичьим гомоном и детским смехом. Внезапно и сразу. На улице оказался март. Холодный март.
После сырости и затхлости старого дома, пыльной серости стертых ступенек, после томительного блуждания в гулких коридорах, среди обшарпанных дверей, за которыми ничего нет,после глухих тупиков,навязчивого шарканья неведомых ног, неясных шепотов и странных звуков, после всего, что было и чего не было, после…
Отчаянно слепящий свет рассыпается сотней солнечных зайчиков в луже посреди двора. Небо синее, ни малейшего облачка. Немилосердное мартовское солнце царило в этом огромном небе и заставляло жить.
Она зажмурилась, потом открыла привыкшие к полутьме глаза. Глубоко вздохнула и осмотрелась.
Тихий московский дворик. Трехэтажные белые домишки с облупившимися фасадами, вида старинного, чуть облезшего, чинно глядят пыльными окошками из подтаявших сугробов. Грязные ручейки весело пробивают себе путь возле детской площадки. Островок покоя среди ранней весны. Несколько малышей в разноцветных шапочках прыгают, весело крича, выискивая проплешины сухого асфальта среди хлюпающей снежной каши под ногами, Черные галки на чахлом деревце, ленивый кот следит за ними одним глазом.
Она медленно, с трудом разминая застывшие ноги, сделала шаг, другой, пошла неуверенно, обходя шустрых краснощеких детишек, споткнулась о скамейку с нахохлившимися молоденькими мамашами, оступилась прямо в лужу и засмеялась сама над собой, фыркнула на солнце, пошла прочь, мимо сонной вислоухой собаки, мимо, мимо, постепенно убыстряя шаг, прыгая по бордюрам, туда, откуда доносился еще неясный гул города. Все быстрее, быстрее, из лабиринта проходных дворов, наперерез ветру.
Вылетела навстречу суетливой улице, потоку машин, грохоту и звону, дребезжащим медлительным трамваям, озабоченным торопливым прохожим. Врезалась в толпу юрким пароходиком, дыша глубоко и счастливо. Вдыхая и выдыхая этот день, этот шум, эту улицу. Такую знакомую, и почти позабытую улицу. И этот огромный, проснувшийся, умытый весной город, и это небо и солнце. И этот пронзительный март. Этот будоражащий свободный ветер. С каждым вдохом все больше вспоминая, возвращая себе мир.
И пошла вперед.