Что может быть дороже, чем собственная тень.
У меня мало времени, слишком мало, что бы рассказать вам всю мою историю, которая произошла со мной, потому что она подходит к концу. Но все же я постараюсь поведать то необходимое, что заставит вас задуматься. Этим я и постараюсь разъяснить для себя, как все произошло. Я живу на окраине огромного города Мелвуд. Окончить колледж, это казалось самое трудное на моем пути, но не потому что учеба мне не давалась, просто это была микрожизнь, которую придется забыть, и смотреть вперед и не оглядываться. «Встать на ноги» как говорил мой отец, быть самостоятельным, настойчивым и идти к своей цели, «Да, как же! Говорят: «Если ты видишь ее, то промахнутся будет невозможным!» Но к своему удивлению, после долгих поисков работы, к окончанию года я понял, что совсем запутался и теперь не вижу то, к чему раньше были направлены мои стремления, так точно, как раньше. Все четкие представления о своей жизни и заработке теперь виделись как призрачное расплывчатое месиво амбиций, которым не суждено всплыть на поверхность за глотком воздуха, продолжали тонуть в будничной неразберихе. Я сохранял спокойствие до тех пор, пока не оказался почти что под давлением нищеты и семьи, отчим умер, и теперь я должен был заботиться о матери. На то время мне было почти двадцать, а я все никак не мог найти себе работенку. Все мои друзья с колледжа обзавелись детьми и невиданным заработком, который обеспечивал их всем, о чем только не помечтают. На их фоне я выглядел сплошным неудачником. Как-то однажды, Джерри, задира из старшого параллельного курса, который пригреб отцовский бизнес к своим когтям и стал выглядеть как заправский бизнесмен, предложил мне небольшую работу на лесопильне. От меня требовалось немного терпения и усилий. Работа была не сложной, но требовала физической устойчивости. Отправившись на завод, я повредил руку и не смог работать дальше. Я помню, как все вышло в тот день четче, чем когда-либо. Стоял жаркий день, был обед, я шел на пересмену. Именно в тот день я обратил внимание на заброшенный дом Мистера Невила. Он больше не выглядел так безжизненно пустым как все те дни. Да, те дни моего детства, когда мы играли здесь в прятки.
Это было летом, когда я сломал себе большой палец на ноге, свалившись с дерева перед верандой этого проклятого дома. На то время Невил уже третий день лежал где-то глубоко под землей, а его дом был пуст, никто из родных не приехал тогда на похороны. Разные слухи ходили об этом человеке: некоторые считали его странным, другие называли его подозрительным, словно миллионера скрывающего свои миллионы. Как сейчас помню крик Рона, моего брата, он подбежал ко мне весь в слезах: «__Хауард! Ты мертв! Хауард скажи, скажи ему! Пусть убирается и оставит тебя в покое!» Я слышал его голос смутно, но не понимал что он несет, видимо истерика. Или он имел в виду Невила, а может - еще кого-то. Рон слегка поехал крышей после того случая со мной, я спрашивал, был ли он в доме, но он не отвечал. Наверно он бывал там внутри, подумал что там он спрячется получше, и действительно такое ощущение, что настоящий Рон Мелвилл все еще прячется где-то в этом доме. Когда я навещал его в клинике, он частенько рассказывал о каком-то старике, таком старом, что казалось он ходячая мумия. Этот старик звал Рона, и его голос казался по-замогильному страшным. Но каждый раз, когда я приближался к дому, мне хотелось убежать. Этот дом, казалось, мог поглотить даже мою тень. Какой-то необъяснимый страх.
Стоял дикий зной, и тень от дома была такой заманчивой и прохладной. Но если постою немного в ее обители, то ничего такого не случиться, а потом отправлюсь на пересмену на лесопильню, подменю старого Джорджа Сефериса. Я осторожно подошел к его боковой стене, на которой было всего одно заколоченное досками окно, поверх них красной краской красовалась буква «Х». Встав и прислонившись спиной к его холодному бетонному бордюру, я наслаждался прохладой тени, прикрыв глаза. Старый обветшалый дом за моей спиной постанывал от боли, как старуха в знойный погожий денек, присевшая на скамью во дворе. Он пах старостью и сыростью сгнивших досок, и еще чем-то кислым, напоминая плесневелый запах хлеба. В моей голове промелькнул силуэт Флетчера - он иногда работал со мной на пару, его идиотские шуточки порой рождали во мене желание набить ему рожу. Я положил руку на раскройный станок, а он как-то по идиотски ласково заулыбался мне, словно я работал в цехе нагим. От моего короткого ведения меня отвлек шорох на верху дома. Настолько жуткого шороха мне не слышалось никогда, он был похож на скребущуюся крысу, больную бешенством.
Я открыл глаза и посмотрел на заколоченное окно вверху. Сквозь небольшую щель на меня голодно уставился чей-то глаз. Он дико бегал из стороны в сторону, будто пытался пролезть сквозь доски, и не был похож на глаз животного, разве что на глаз сумасшедшего. Немного придя в себя, я поглядел на тень от дерева - она была вытянутой, словно в пять часов вечера. А тень дома была маленькой по сравнению с ней, и не только с ней. Встряхнув головой, приведя свои мысли в порядок и подчинив их холодному рассудку, я вновь посмотрел на заколоченное окно. К моему облегчению там ничего не было, вот только буква «Х» превратилась в явно выделяющийся крест. Такое ощущение, что кого-то пытались удержать здесь. Выдохнув, я направился в столярный цех, где обычно проходила часть моего дня. Подойдя к ограде, окружающей лесопильню, я нажал на кнопку звонка вызова диспетчера на проходной. Тимати Гэтлин, который обычно сидит в своей комнатушке, куда-то испарился. Хотя я ждал недолго, ворота оказались открыты. Вот влетело бы тогда этому недотепе, скажи я кому нибудь. Барнобью, директор лесопильни, увольнял без предупреждений. Не успел переступить порог, как на меня набросился Джордж:
____Где тебя носит? Уже пятый час! А? он поглядел на мое изумленное лицо, словно я вздремнул и потерял счет времени. ____Да нет же, я вышел в двенадцать из дому и …потом потерял дар повествования. Я ведь помнил, что всего две минутки стоял у дома, а затем сразу направился сюда. ___Что б такого больше не было Хауи! Ясно! Пригрозил он и добавил: ____Нечего за бабами шляться! И тут появился Флетчер с язвинкой на своем прыщавом лице.
____Неужели бабами? Я думаю иначе - наша проститутка не пропустит ни одну богатую машину - злорадски кривляясь, сообщил он.
____Заткнись! По себе не судят, Флетчер. Если меня подвезли вчера в этот адский ливень, то только и всего. - Пытаясь держать спокойствие, ответил я.
___Ладно, Казанова, пошли. У нас куча дел, Хауи!
Я тягал доски, Флетчер клал их на станок и распиливал. Так тянулось время. После очередной порции виски мой напарник напевал, укладывая доски, поглядывая на меня, давая возможность мне отдышаться.
___Ну! Хауи, что там? Сгоняй за следующими, не могу же я ждать, смена идет, приятель! Я встал, и отправился за остальными досками вглубь цеха. Порядочно нагрузившись ими направлялся к станку, как вдруг мелкая крыса прошмыгнула под моими ногами. Я точно бы навернулся, но благодаря доскам выровнял равновесие, опустив их на пол. Вновь направился к станку. Уложив доски, поглядел на Флетчера. В ответ он заулыбался той самой страной, призрачной улыбкой. Моя рука автоматически отдернулась от досок, но не успел я сделать и шагу, как он схватил меня за руку, и положил ее назад на лист дерева.
___КАКОГО ЧЕРТА? - завопил я, глядя, как он нажимает на педаль раскройной машины, удерживая мою руку по направлению движущегося ножа.
___Хауи, дорогуша, не ерзай ты так, я обещаю ровно отрезать. И он вновь неистово засмеялся.
___Ты совсем пьян в жопу! ПУСТИ МЕНЯ СУКИН ТЫ СЫН! Глядя на приближающийся нож, пытаясь освободиться, кричал я.
___Давай, может договоримся? Что скажешь? Он посмотрел заискивающим взглядом.
___О чем это ты?
___Да так, кто-то ляпнул Барнобью, что меня не было на прошлой смене. Не знаешь, кто это мог быть, а Хауард? Или ты скажешь, или останешься калекой, выбирай. И все же я тянул с ответом, но не потому что мне не хотелось, что бы у старика Джорджа были неприятности с этим психом, нет. Я заметил нечто шокирующие, то, что меня испугало в этот момент. Моя рука! О боже! Моя рука, которая была прижата к деревянному листу, совсем не отбрасывала тени. И не только она, а и все мое тело. В то время как Флетчер со всей силой прижимал ее к листу, (она была уже в дюйме от пилы), я здорово пнул его в надежде вырваться, но не тут то было. Все что помню - звук рвущейся плоти, брызги крови. Флетчер отшвырнул меня на пол, я лишился указательного пальца левой руки, весь пол в цеху был залит моим томатным соком, корчась от боли, парень стенал, лежа на боку, держась за руку.
____И не вздумай болтать Хауи! Это был несчастный случай, понятно? Он засмеялся еще громче, подымая меня за волосы с пола.
___ СДОХНИ! - Завопил я, толкнув его на станок. Подполз на локтях к педали включения, и нажал ее со всей силой. Но Флетчер ловко увернулся от ножа, перекатившись через раскроечнный стол для дерева, и ухватился за дрель.
____Ну-с! Просверлим в тебе дырочку, что скажешь? И тут я увидел, что это был не Флетчер. Да это было его лицо, но внутри он был иным, не тем кого я знал. Стал бы он так заводиться из-за того, что кто-то взболтнул о его прогуле? Похоже, Флетчер совсем лишился рассудка, словно неведомые силы приказывали ему.
___Послушай, ты бывал в доме, в доме Невила? Я знаю, что бывал! Посмотрев на пол я обнаружил, что у Флетчера тоже нет тени. Названое мною заветное место - это сработало, как детонатор самоуничтожения.
___А на тебя он тоже охотится? Но меня ему не получить, ни за что! Флетчер поднес к голове дрель и включил ее. Его мозги брызгали на пол, в то время когда он все еще стоял на ногах и смеялся. Я отвернулся от этого омерзительного зрелища. А очнулся уже в больнице, где надо мной склонился врач.
____Ну, как ты? Порядок? Ничего, жить будешь, еще никто не умирал от потери пальца!.. Заявил он мне ласково. В палате было темно, старый седоватый мужчина казался мне знакомым, во всяком случаи его лицо говорило об этом.
___Мое имя Майк, Тардлиф. Как вы себя чувствуете? Заботливо спросил он, проверяя слизистую на моих глазных яблоках.
___Бывало и лучше, Док. Как моя рука? И автоматически подняв ее к лицу, разглядывал ее как впервые. На минуту я напрочь забыл о том, что у меня недостает не только пальца, но и собственной тени. В моей голове навязчиво крутился лишь один фрагмент из сегодняшнего дня, если его так можно назвать. Мне не давал покоя глаз, который следил из-за заколоченного окна. В этом не было сомнений - он и похитил мою тень, а возможно вместе с ней и мою душу, постепенно вытянув ее как нитку. Вот я лежу здесь, как на проклятом перекрестке, искалеченный и безработный, всеми забытый, а возможно «Я» это всего лишь мое воображение, почерневшая зола от большого костра жизни, который давно покинут. Верно! Это в моем стиле - лежать и стонать, созерцая свою никчемность. Внезапно мне стало нехорошо, перед глазами поплыла комната, вместе с нею и седой старец, который на прощание бросил мне одну странную фразу. Доктор сказал мне:
____Не переживай! У него найдется для тебя работа!
___ В мыслях, проклиная себя за то, что вообще подошел к этому дому, я думал: Кто бы там ни был, не собираюсь сидеть и ждать, пока он придет и заберет мою жизнь. Не дожидаясь второго приступа тупой ярости или отчаянья, сбежав из госпиталя, направившись в еще одно неприятное заведение - больницу для душевнобольных, округа Мелвуд. Там лежал мой брат, он знал все об этом доме. Это была навязчивая идея всей его жизни, по кране мере - он мог мне помочь, с ним я мог поделиться своими переживаниями.
Сев на автобус я добрался до здания под названием «Клиника для душевно больных, пригорода Мелвуда». Старое желтое здание выглядело как бульварная газетенка позапрошлого года, краска кое - где облупилась, но его настойчиво продолжали красить и затирать трещины. Из палат строгого режима доносились вопли и стоны, невнятное бормотание, а иногда и дивные истории пациентов. Это здание как янтарь хранит небольшие эпизоды из жизни каждого, кто хоть раз побывал здесь. Застывшая картинка на желтоватой странице, невообразимые рассказы о потусторонних мирах, ушельцах, пришельцах, и конечно же вампирах. Украсть одежду санитаров было несложно - просто пробрался на задний двор к прачечной, и стащил небольшой халат белого цвета, который обычно носят здесь. Проникнув вовнутрь и шествуя коридорами, меня охватила паника и страх - это просто невообразимо, что бы кто-то ни поинтересовался, куда я направляюсь, и что вообще здесь делаю, словно это никого не волновало. Будто достав плащ –невидимку спокойно шел коридорами, не вызывая даже краткого интереса на лицах проходящих мимо меня. «Неужто я вовсе исчезаю! О боже! Нет! нет! нет!» Панику усмирил голос, который раздался за моей спиной:
____ЭЙ! Мистер, кого вы ищите? Кликнул меня кто-то, и я медленно оглянулся через плечо, пытаясь подобрать что-то вразумительное для ответа.
___ЭЙ! ЭЙ! Мистер! Человек, который меня звал, шел по коридору махая руками из стороны в сторону. На нем была длинная белая рубаха с рукавами «Пьеро», он нелепо размахивал ими и чудно ковылял, периодически направляя, казалось, длинную конечность в мою сторону. Через минуту к нему подскочили санитары и, ухватив за длинные рукава-щупальца смирительной рубахи, стали завязывать их у него за спиной.
____Куда это он показывает? Приятель, там никого нет! Пошли, дружок, нам нужно тебе сделать небольшой укольчик, пойдем-ка. Сказал один из них, хватая его за ремень на поясе.
___Совсем спятил, хрен старый! Пошевеливайся, давай! Буркнул тот, что был выше. Они удалялись по коридору, волоча бедолагу за собой. Эта картина напоминала сюжет из тех немых коротеньких фильмов Бастера Китона, где человек с печальным лицом выдает комические действа и люди в зале лопаются от смеха. Я готов был смеяться и одновременно плакать, мне никогда не доводилось попадать в такую ситуацию и это пугало все сильнее. В этот момент пришло понимание, что мой маскарад был абсурден - кто станет обращать внимание на человека, который лишился тени, а в итоге и обратился в тень. Только безумец, это очевидно! Безумец! ДА БЕЗУМЕЦ! Мой брат и был таковым, он был безусловно чокнутым, и только поэтому я смогу с ним свидеться. Никогда не представлял, что могу расцеловать его за это, надо спешить! Спешить! Пока не поздно!
Я сбросил халат и побежал по коридору выкрикивая имя брата. Так громко, что мое горло гудело от крика. - «Братишка! Прошу тебя отзовись!» РОН! РОН! РОН! Р-О-О - Н!
Вне себя от ужаса вопил, как сумасшедший, но никто не обращал внимания, это естественно, конечно ведь это дурдом. Здесь каждый третий орал, выл, плакал, вопил как подрезанный, одним словом выражал свой протест против заточения. Дико устав я сел возле стены и глядел на длинный, желтый, прямоугольно вытянутый коридор, вдоль которого тянулись запертые двери. Словно обреченные мечтатели о необыкновенном мире, «О своем Мире». Кто-то кричал; что он Хан Соло, и у него есть «Тысячелетний Сокол» и возможно в скором времени он смотается отсюда, а кто-то, утверждая, что он Дэвид Боуи, и ему срочно требуется ехать на гастроли, убедительно просил его отпустить. В этом удивительно шумном месте лишь я один мечтал остаться просто самим собой, просто хотел существовать, вот и все. За своей спиной я услышал чей-то тихий шепот, как оказалось, он доносился из-под двери одной из комнат.
___Невил ждет! Невил хочет тебя. Он ищет тебя. Иди же, иди же к нему пока не поздно, иди, пока ты не умер. Он приказывает тебе принадлежать ему, быть его рабом, потому что он «Повелитель Всех Теней». Он приказывает тебе! ОН ПРИКАЗЫВАЕТ ТЕБЕ! Шепот перерос в крик, а слова в приказ. Оглушенный, пребывая словно в трансе, я подошел к двери напротив и заглянул в стеклянное окошко вверху. На карачках, согнувшись в морской узел, у стены сидел мой брат. Его взгляд был пустынным, а глаза устремлены в потолок. Он напоминал животное, забившееся в угол от страха перед лесным пожаром. Пытался высмотреть что-то на потолке, с выражением дикого ужаса в глазах и в нелепой оцепенелой позе беспомощности. Я постучал по довольно не тоненькому стеклу, и он приподнялся - сначала на четвереньки, затем полностью, разогнувшись во весь рост, подошел ко мне. Нет сомнений, что он видел меня точно так же, как и я его - об этом говорило выражение его лица, когда мы обычно виделись. Он встал напротив окошка и дмухнул на стекло, которое мгновенно запотело, затем кончиком указательного пальца написал «ЛИВЕН». Это была фамилия владельца того странного дома, что стоял на отшибе, только наоборот, так будто ты смотришь в зеркало Ливен – значит Невил. Рон вновь печально взглянул на меня и поправил свои густые черные волосы - на затылке они были всклоченные и грязные. Его выбелено голубые глаза следили за мной с грустью плавно и беспомощно тонущего корабля,. Я прислонил лицо к стеклянному окошку, он поцеловал меня в лоб и прошептал:
___Ты что, умер? Хауард! Скажи ему! Пусть убирается прочь! Скажи ему, что б оставил тебя в покое. Это те же слова, что и тогда, в тот жаркий день, когда нам было тринадцать. «О! Боже! Что они с тобой сделали! Рон!» Казалось совсем, недавно мы были близнецами, которых частенько путали и не могли различить. А сейчас он так отличался, и в то же время был мною, но другим мною. Стекло, разделявшее нас, уже не было зеркалом, как раньше, в детстве, когда мы любили разыгрывать пантомиму сквозь пустую раму.
___Я вытащу тебя, слышишь! Обещаю, братишка! Я обещаю! Через секунду за ним пришли, ухватили под мышки, потащили по коридору, длинные рукава его рубахи свисали и волочились по полу. Брат обернулся ко мне, для того, что бы ответить, но было уже далеко. Тогда он просто подумал, и я услышал его: «Себя вытащи сначала, Хауи! А иначе НЕВИЛ проглотит тебя! Проглотит, как он проглотил твою тень! И ты навсегда станешь «Рабом его желаний»».
Сам факт того, что мне нужно вернуться к дому, рождал во мне неминуемый страх, страх чего-то необратимого. «Черт возьми! Я даже темноты не боялся в детстве! И по жизни ничего не боялся так, как этого дрянного дома!» Но я должен был пойти туда или исчезнуть навсегда.
Слабо держась на ногах, я стоял у порога этого гигантского и уродливого дома. Его фасад черным коршуном нависал надо мною и глядел своими черными дырами проемов окон, с каким-то зловещим прищуром набитых поверх рам досок. Его почерневшая крыша перекосилась и прогнулась от весенних ливней, образуя вмятину вовнутрь, а торчащие железные перила, погнутые и закрученные, тянулись, пытаясь ухватить меня за руку и втащить в темный рот, именуемый людьми дверным проемом. Но на сей раз - это точно было ничто иное, как пасть, которая пыталась меня поглотить. Даже лестница, казалось, плыла как волна, подталкивая меня к зловещему входу. Дверь распахнулась, а может и нет. Скорей всего она всосала меня, как губка, поглотившая воду, я оказался снаружи всего мира. Там было темно и холодно, как в погребе, и так темно, что даже собственный нос погрузился в эту темную кашу. Я вертел головой и протягивал руки перед собою, пытаясь хоть что-то нашарить в этом сгустке теней, но бесполезно. Даже стена, которая должна была быть на том или ином месте, отсутствовала. Я вообще потерял ориентир, если таковой был, это ввело меня в панику и замешательство. Пол и тот казался жидким и вязким, неустойчивым и иллюзорно обманчивым. Заплакал, не ощутив слез на своем лице, искаженном гримасой боли. Мне стало еще хуже. Только сейчас я стал понимать, что вообще себе не принадлежу. «Я кукла! а кукловод где-то в этом доме». Как только я осознал это, послышался голос, он был скрипучий и старый, даже пронзительно холодный, как петли на не смазанных дверях.
___ Добро пожаловать, Хауи! Мальчик мой! Добро пожаловать в Мир Теней! Проскрипел голос. Я разглядел наконец фигуру, которая приближалась. Это был высокий как сосна седой старик, он направлялся в мою сторону, точнее плыл. Его глаза пылали кровью, как у крысы альбиноса, его тело было тонкое и хрупкое, как у скелета, а волосы белой густой лентой развевались позади него. Он был одет в черный, как уголь костюм, сшитый из теней, который выглядел как многослойный шифон. Его лицо - утонченное, с морщинистыми складками и обвисшими щеками. Возле него, на лестнице, висел портрет молодого юноши, примерно восемнадцатого века - те же черты легко угадывалось и у старика. Но в них не было и следа бывалой ранее пленительной красоты, теперь оно вызывало лишь сочувствие.
___Ну что же, Хауи! Ты еще увидишь, каким я могу быть, и каким должен быть ты. Легко парировал он, словно прочел мои мысли.
___Я не понимаю вас! Возразил робко пленник.
___О! все ты понимаешь, просто не хочешь верить в это, так ведь? И он ехидно расплылся в улыбке, напоминая злобного Гринча из старого мультфильма.
___Не каждому дана такая честь, дорогой! Жить вечно! Но ты удостоился ее, отныне ты мой слуга на веки вечные, после этих слов его глаза блеснули огнем и вновь потухли.
___Верни мне мою тень! Ты не имеешь права ее присваивать! Гнусный вор!
___Ха-Ха-Ха! Мне уже страшно, Хауи! А ты настойчивый, люблю твердый характер, сумел возразить самому Повелителю Теней – Вампиру! Я заключу с тобой сделку, что скажешь? И он посмотрел на меня пристально, разглядывая мою душу, как на ладони.
___Каково твое условие?
___Условие? Оно просто! Ты будешь служить мне, а за это время я обрету молодость вновь. И ты мне в этом поможешь. Только тогда я верну тебе твою Тень и смерть. Но прежде подумай хорошо! В то время как все люди мира ищут бессмертие, ты так легко отказываешь мне. Ты можешь обладать жизнью вечной, и все твои мечты сбудутся в одночасье, что не пожелаешь, все будет твоим. Я задумался, но лишь на долю секунды.
___Мне нужно продать тебе свою Тень?
___Да! А что? Я дорого плачу, не видел, что бы она кому нибудь была так дорога, многие сочли эту сделку выгодной, и многие продали бы, будь уверен! Он говорил вкрадчиво и тихо, словно пел.
___Нет! Я не торгую своей душой! Резко оборвал его парень.
___Хауард, Хауард, как же я ошибался, ну да ладно, не выигрывают в карты без единого козыря, верно? Ты мог принять, а я лишь взять! Но так или иначе ты мой Хауард! И ты не в силах ничего изменить, ты принадлежишь мне. К черту договор, у тебя было все, а теперь ничего! - Потирая ладони, говорил он.
___Да кем ты себя возомнил, кикимор старый! Взбеленился я. Хотел было бежать, что есть мочи, но меня как парализовало.
___Ты еще не понял? Что ты без меня и дышать не сможешь! Ха-Ха-Ха!
Мне пришлось служить Невилу все эти годы, а время шло неумолимо. За триста лет мой облик ни капли не изменился - с того самого дня, как переступил порог этого жуткого дома, где меня обратили в раба похоти и плоти. Ни разу за все время я не болел, ни единого пятна не появлялось на моем теле с тех пор. Моя работа была иногда простой, как яблоко соблазна я прогуливался улицами, заманивая в дом мужчин всех возрастов и званий, а иногда и сложной, преимущественно это была насильная близость. Мой репертуар состоял из тринадцати историй разнообразного типа, но в основном часто, мне приходилось играть до боли жалостливую пьесу куртизанки, которая продаст себя да хоть за кусок хлеба. Меня увлекали их рассказы, они говорили о новых технологиях прогресса, делились со мной насущными проблемами в семье, а иногда плакались на жизнь. В эти минуты я был подобен священнику, выслушивая их последнюю исповедь, и иногда жалея их. Но что бы я ни сделал, как не старался предотвратить это, все было тщетно! Невил забирал их жизнь, срывая подобно цветам в поле, молниеносно превращая их тело в пепел, пожирая их душу. В отличии от меня он менялся, из трухлявого старика он превратился в не слыханного красавца с тонкой голубой кожей, идеальным телом, но этого эму было мало. Он хотел вечно поддерживать свою красоту, а значит вечно убивать. В городах пропадали люди, и полиция была бессильна что-либо сделать. Мне приходилось разъезжать по разным городам и даже странам, затем я увлекал жертв за собой, и они как послушные овцы плелись к этому проклятому дому. Иногда я срывался заявить об этом в полицию, но всякий раз перебирая свою историю, понимал, насколько безумна ее правда. Я знал что мне скорее всего не поверят, даже все многочисленные жертвы Невила не верили мне, заверяя что у меня богатое воображение.
И вот вновь вечер и парень вышел на охоту. Стоял жуткий ливень. На улицах не было ни души, и все же он, отправившись вдоль тротуара, натягивал на ходу куртку - она была черного цвета с набитыми клепками (что-то на подобии «косухи»), на ногах были туфли, которым перевалило за сто пятьдесят. Мне все еще помнится, как их хозяин поставил их у моей кровати «я не забуду его! наверно никогда не забуду его!» Той ночью я умолял его уйти, немедленно уйти, но он не слушал меня. Невил вернулся за мной в полночь, и еще некоторое время наблюдал за нами (Ублюдок!) Влажные пальцы Марка блуждали по моему телу, мой сладострастный стон разрезал тишину комнаты. Он был единственным кого я с таким вожделением желал. Я знал, что пройдет еще триста лет, а я все буду помнить его и так же тосковать по нему. Он был учителем английской литературы в старших классах. Был вечер, и как сейчас лил дикий ливень. Я стоял возле кинотеатра Митсси – Моути, весь сеанс, проведя в одиночестве, не позволяя приближаться никому из тех, кто бросал мыльные взгляды в мою сторону: ___Сер! Сеанс окончен, кинотеатр закрывается!
___Да! Благодарю! Вызовите мне такси!
___Как вам угодно сер! И консьержа стала набирать телефонный номер городского такси. Выйдя на улицу я подкурил одну сигарету, затем другую, третью. Похоже, ливень отбил охоту даже заядлого профессионала - такси так и не приехало. При переходе пустынной улицы, кто-то окликнул меня:
___ЭЙ! Промокнешь до костей, садись! Оглянувшись, я увидел машину серого цвета, что ехала почти у самого тротуара. Я сел не колеблясь, и откинулся на спинку сидения.
___Как вечерок, просто пробирает, а? Спросил меня он.
___Да, верно! Мои мысли были сосредоточены на Роне, поэтому всю дорогу я молчал. Задумчиво пуская кольца дыма завидовал ему. Поистине завидовал - он умер еще сто двадцать пять лет назад, ему было семьдесят пять, в то время как мне уже перевалило за сто пятьдесят, но выглядел я довольно обаятельно. Хауард только и успевал ловить жадный взгляд Марка. Но он все же не проявлял себя, возможно, Марк сам был смущен своим желанием, и это придавало необычайную красоту нашим дальнейшим отношениям. Марк встречал меня, каждый раз подвозил к дому. Однажды мы гуляли и здорово напились.
___Ты видел рожу этого мерзавца! Спросил меня он, смеясь истерическим хохотом.
___Нет! а что?
___ Так скривился, что казалось его лицо сморщилось, как у верблюда перед плевком, когда он подавал нам водку. Марк имел в виду официанта, конечно же, который целый вечер косился на нас с омерзением, глядя, как мои руки ныряли под стол, к ногам моего собеседника, заставляя его краснеть и давится.
___Хауард! Ты напрашиваешься! Его лицо заливалось румянцем, и он болтал не связно, всякий раз преклоняясь через стол, шепча мне на ухо разные непристойности.
___Да я такой, ты ведь знаешь. Ответил ему я. Мы вышли на мостовую и гуляли, пока не свалились где-то к рассвету.
Утро, началось когда мы очнулись на окраине города, под тоннельным мостом. Там было тихо как в склепе, лишь изредка тишину нарушал шум колес машин, вбегавших в туннель. Лежа на плаще, и придаваясь ласкам его пальцев, я не вернулся в тот день в Дом, а он не появился на работе в школе. Когда Марк вспоминал лицо директора, он смеялся и начинал рассказывать анекдоты (в основном о студентах), которые за частую были правдивыми рассказами его жизни. В то время как я ничего не мог рассказать ему, не мог поделиться с ним правдой. И от этого мне становилось дурно и невыносимо, в такие дни я имел обыкновение молчать, порою долго, и лишь слушать, слушать и слушать. Когда Невил добрался и до Марка я поклялся отомстить, но время шло. И я не знал, как найти управу на него. С каждой кровью он становился сильнее. Мне нужно было его остановить, бороться с ним, даже если умру.
Как и тогда я шел привычной для меня дорогой, весь город изменился, да что там - весь мир изменился, и только человек прошлого времени, как я все также боялся перемен. Невил тоже не праздновал новейшие технологи. Все на чем он был сосредоточен, это только на доме и себе. Хозяин заботился о нем, так же, как и о себе самом. Именно тогда у меня созрела идея уничтожить дом. ДА! ИМЕННО УНИЧТОЖИТЬ! Но как? Невил не позволит мне даже помышлять об этом! Я ДОЛЖЕН ЕГО ОБМАНУТЬ! ПЕРЕХИТРИТЬ, ВЕРНО! Притворяться, что есть мочи. Я должен хитро вывернуться в своем притворстве, он не должен почуять подвох! Но как? Думал я Как?! Он ведь контролирует меня, мне нужна помощь. Только кто поверит в мой замогильный бред в слугу вампира, жертвы и т. д.? Эта история неплохо бы подошла сборнику мистических рассказов для издания в журнале «Взгляд изнутри» или «Х - фаелз». Писатели сей жуткости любят делать приписку в конце: «и это все чистейшая правда», а возможно и: «это доказано профессорами из Мельбурнской Академии». Вот она ирония моего положения. И вместо этого простое бездействие, это все настолько привычно за триста лет. Еду дальше и не оглядываюсь назад, а боль и пустота внутри наросли во мне как опухоль. И есть только один способ, что бы покончить с этим. Я должен ее вернуть. Каждый день, проходя мимо с завистью смотрю на возвышающийся в дали маяк - даже он может отбрасывать тень. За всю прожитую жизнь человек ни разу не обращал внимание на своего друга на земле. Который до конца дней сопровождает его, где бы он ни был. Это нечто привычное нам и обыденное, как скажем ручка и бумага, их нет и нечего больше писать, нет истории.
Сильный ветер вместе с мокрыми каплями дождя мешали мне прикурить, поэтому пришлось остановиться возле старого, заброшенного кинотеатра – «Митсси – Моути». Афиша из старого кинофильма застыла, как и стрелка циферблата часов, расположенных над дверью входа. Название гласило «душераздирающая история Вернона Грина», « Дракула». Еще одна жуткая экранизация из жизни вампиров, где хозяин замка, живший в Трансильвании, пьет кровь своих подданных. Что может быть глупее этой ерунды? Да что они знают о такой жизни? Жизни раба! Раба, который прислуживает не кровохлебателю, а монстру, значительно более умному, расчетливому и холодному. Которому неведом покой и отдых, который заведомо предугадает даже импульс мыслей, навещавших голову его непокорного пленника. За все время служения Невилу в его гнусном Доме он напрочь отбил мою охоту неповиновения и, что самое отвратительное, я не мог с ним бороться, да же возразить. Всего лишь марионетка в руках искусного мастера, так он говорил, « Мне не составит труда, Хауи, вывернуть тебя наизнанку и посмотреть что у тебя внутри. В твоей никчемной душонке! Пока ты будишь плясать под мою дудку, я выпотрошу тебя и напихаю ватой безразличия и идиотского безпрекословия - твою душу!» И все же, я нужен ему, не так остро как раньше, но так или иначе необходим для грязной работы, которую он терпеть не мог. Лишь хладнокровное убийство вот его конек, но не искуситель нет! Эту роль он ненавидел, он не умел притворствовать так искусно как актер, хотя сам обучал меня этому мастерству. Стоя возле старого здания кинотеатра, я докуривал и ждал - да, ждал кудрявую доверчивую овцу, хотя с виду хищниками по началу являлись они сами. В дали показался мужчина, плохо одетый, в затертых джинсах и промокшем насквозь старом плаще, он довольно устало покачиваясь подошел к магазину, где стоял автомат со спиртными напитками. Какой нибудь работяга, профессия и специальность его не была известна Хауарду. Сейчас было трудно догадаться, он явно отстал от жизни, в последние время жертвы не интересовали его как личности, а возможно он боялся стать им ближе? Привязаться? Сейчас главной задачей было заткнуть ненасытную пасть Невила. Тот донимал его, когда он не работал, и был страшно недоволен проделанной работой, когда она была выполнена. «Когда птичка была поймана и съедена» как говорил Невил, он все равно не блистал благодарностью. На другой стороне улицы, мужчина сжимал в руке бутылку виски, отпивал. Он не сводил глаз с Хауарда, который безуспешно пытался подкурить от промокших спичек, хотя в другом кармане у него была зажигалка. Ему был знаком этот взгляд, очень знаком. Через минуту, мужчина двинулся в его сторону, пересекая залитую лужами дорогу от магазина. Это срабатывало! Всегда срабатывало, время шло, меняя все вокруг, и только этот старый трюк безотказно действовал в этом измерении. Оказавшись по другую сторону дороги, мужчина протянул ему зажигалку - только сейчас Хауард заметил, что он был крепко пьян и имел бродяжно - вороватый вид. Он подкурил и вернул зажигалку владельцу, взяв ее, мужчина бросил многозначительный взгляд, проходя мимо него, направляясь в кабак. Его рот расплылся в корявой ухмылке, которую скрывала темнота улицы. Ливень по прежнему лил, правда уже меньше, и Хауард решил попытать счастья в другом месте, возможно отправиться в ночной клуб или еще куда. Он шел темнеющей улицей, стараясь не думать ни о чем. Позади него раздался громкий вой музыки, что-то на подобии старой песни Rolling Stones, древней, как и динозавры. Кажется – Sympathy for the Devil. Он рассмеялся, сам не зная над чем смеется. Машина, приближающаяся к нему, притормозила, стала подкрадываться. Он слышал тяжелое дыхание и голос:
___ЭЙ! Садись! Подвезу приятель!
___Не стоит! Правда, не надо! Уверяя словно предостерегая, ответил Хауард.
___ЭЙ, не подумай ничего дурного, просто развеешь скуку! Настаивал молодой парень.
___ Поезжай! Я не думаю что ты так, хочешь покончить с этим миром. Отвернувшись, сказал ему Хауард.
___ Да ты псих гребаный! Послышалось в ответ, и звук удаляющийся музыки.
___Да верно! Я псих, которому триста лет в обед. И чем дальше, тем я безумнее. Ответил он в пустоту ночной улицы.
Направляясь к клубу «Extra Boy», Хауард слышал шаги за своей спиной и тяжелое дыхание, которое он принял за дыхание водителя. На улице был еще кто-то, и этот кто-то тащился за ним от самого кинотеатра. Неуверенные шаги приближались, то затихали. Он остановился, не оглядываясь назад подкурил, держа сигарету в левой руке, между средним и безымянным пальцами. Хауард легко научился обходиться без указательного, его отсутствие почти не ощущалось. Он знал, что на охотника нашелся еще один охотник. И это забавляло его как никогда. Это был убийца, Хауард уже чувствовал его запах. Этот кисловатый аромат напоминал о смерти. Затем он развел руки в стороны, словно распятый и по-прежнему не оглядываясь, завел разговор, хотя это был скорее монолог, нежели диалог:
____Такая чудная ночь, не хочется тратить время на охоту, ведь завтра новый год. Как на счет чашки кофе? Болтал Хауард, казалось сам с собой. Ветер колесил по подворотням. Где-то выли собаки, и пищали котята в подвале. Гул проезжавших в дали машин бил по барабанным перепонкам.
____Верно! - Послышалось вдруг, - Еще столько дел, но прежде я наслажусь твоей смертью, а затем отправлюсь в кафетерий. Скажи мне свое имя, и покончим с этим.
- Сказал хриплый тихий голос.
____Ты торопишься!? А когда торопишься, ничего не сделаешь толком. Может, скажешь цель твоей прогулки по моим следам? Вполне спокойно отвечал курящий возле стены, тем самым, вызывая еще больший восторг убийцы.
___Ты прекрасно пахнешь, я шел на твой запах и мне хочется тебя уничтожить, я возьму тебя на память об этом вечере. Скажи мне свое имя? Настаивал незнакомец.
___Хауард! Мое имя звучит, кажется, так - Хауард Мелвилл !? Только хочу тебя огорчить – Как же ты будешь убивать уже давно мертвого? И он рассмеялся, обернувшись лицом к убийце.
___Мертвого? Хм! Ха-Ха-Ха! Такой шутки я еще не слышал! Хауард увидел мужчину средних лет, виски которого украшали серебряные пряди волос, а глаза светились темно зеленым отблеском. Роскошное черное пальто развевалось на ветру, в его руке сверкала бритва. Довольно давно вышедшее из моды оружие. Вместо того, что бы уйти, Мелвилл разглядывал мужчину очень внимательно, пытаясь припомнить, где он его видел.
___Сейчас мы посмотрим, на сколько ты мертв, красавчик! Отозвался мужчина, подходя к нему. Хауард не сдвинулся с места, ему было интересно, как убийце удастся осуществить задуманное. «Маньяк мог вынуть его сердце и ласкать, пока он будет задумчиво покуривать». И похоже, кроме шуток, убийца уловил, что парень без тени сомнения готов настаивать на сказанном. Бритва скользнула по куртке, отделяя закрытую молнию от материала. Его настроение резко переменилось; от жажды крови оно переметнулось к иному желанию. «Замечательно! Теперь я могу подать закуску для Невила без угрызения совести!» - Думал в этот момент парень, нежно улыбаясь. Расстегивая пояс на брюках, незнакомец не почувствовал сопротивления, напротив. Тошнотворная податливость парня вызывало опаску, но все же это менее всего интересовало его сейчас. И это не остановило его. Его руки, коснулись Хауарда с трепетной нежностью мясника, который перед бойней держит гуся за глотку. Хотя Хауард не вырывался, ледяные руки сковывали за спиной его запястья.
___Что ты чувствуешь? ЧТО? Я хочу знать! - Задыхаясь, спросил убийца.
___Ни черта я не чувствую! - Откомментировал Хауард, прижимая колени к его бедрам. Мужчина усердствовал, к их акту сношения прибавились побои. Мелвил отвернулся безучастно глядя в даль холодной улице. Не успел он кончить, как в горло маньяка вонзились острые зубы, прокусив его насквозь, да так, что голова мужчины оторвалась от шеи, и повисла на мышечных тканях. Это был Невил. Его безупречно белое и такое тонкое лицо подчеркивал черный ворот костюма, который был сшит не менее чем из полутора тысяч людских теней. Он элегантным жестом поправил кровавой рукой волосы и склонился над сидевшим под стеной.
___Хауи! Я пришел попрощаться с тобой. - Заявил ему он. Красные ручейки стекали по его шеи и рту.
___Видишь ли, твои услуги мне не нужны больше. И он издевательски дотронулся до головы Хауарда, потрепав на ней волосы, лаская его как собачонку, утирая кровь со своего подбородка. Его белоснежные зубы сверкали в темноте переулка, а глаза светились огнем триумфального наслаждения.
___Что ж ты медлишь!? Глядя на сморщенное тело убийцы, твердо заявил парень.
Невил что-то ответил ему, но его заглушил крик полицейской сирены. Это была полиция. На сей раз, они явились «вовремя». Хауард оглядел чудную подворотню, где сидел голой задницей на холодном асфальте. В его левом кармане лежала окровавленная бритва, перед ним валялось полу - усохшее тело маньяка.
___НЕ двигайтесь! НЕ делайте резких движений! ПОДОЙДИТЕ И ПОЛОЖИТЕ РУКИ НА КАПОТ! ЖИВО! Раздалось из патрульной машины, лицо осветил яркий свет фар. Парень зажмурился на минуту, а когда открыл глаза, то увидел, что к нему приближается патрульный. Невил исчез.
Я услышал, как со стальным звоном защелкнулись наручники у меня на запястьях, и чей-то весьма оптимистический голос, произнес: ___Вы имеете право хранить молчание, все что вы скажите, будет задекларировано в суде!
___Я и так хранил весьма долгое молчание! Произнес их подозреваемый. В то время как второй патрульный пытался прикрыть мою наготу, на меня напяливали второй браслет наручников.
____Это верно! Трое в неделю, а потом долгое затишье, мы решили, что никогда тебя не поймаем, но кажется, нам везет! Вытаскивая из моего кармана бритву, паясничал первый.
___Ничего, Мак Фарлен выбьет из тебя дурь, дружок, я слыхал у него железные яйца и стальные руки! Они переглянулись, обменявшись сатаническими улыбками
___Так что в будущем ты сможешь петь сопрано в тюремном хоре! И вновь адский хохот. Запихнув меня в машину, они оба направились к трупу, почесывая затылки, изумлено пялясь на изуродованное тело, которое было почти бескровным. Им и в голову не приходило, как это произошло. Не долго думая они вызвали экспертов и погрузили тело на каталки. Увезли. Меня же церемониально повезли в сопровождении пятнадцати машин, под гимн сирен, до самого участка. За мной наблюдали около шести глаз, посменно каждый час, до прибытия некого Мак Фарлена, местного следователя. Час шел за часом, и охрана стала проявлять нервозность и опаску. Они набрасывали петли вдоль двери, выслушивая результаты работы патологоанатома. Косились в стеклянное окошко, словно я мог испариться. Без четверти девять ко мне в комнату, вошел высокий человек со взглядом волка и черными лоснящимися волосами, пальто земляного цвета изящно сидело на его фигуре, его огромнее ручищи выглядывали из под рукавов. Двойной ряд пуговиц и черные перчатки странно, по – фраерски, смотрелись на нем. Он заговорил довольно тихим, но весьма убедительным голосом, обращаясь поначалу к первому патрульному. Тот назвал его -“BoneBreaker”, именно так – Костолом! В этом я и сам убедился позже.
___Видать о документах и речи быть не может, так кто ты? Кто ты, мой юный друг? Спросил меня он. Мне хотелось рассмеяться, потому что мой возраст был фантастически не детский, но я не сделал этого. Он вновь посмотрел на мой рот и повторил вопрос.
___Хауард Мелвил! Это все, что я не в силах забыть! Еле ответил парень. И Мак Фарлен вновь устремил на него свои волчьи глаза, но теперь наблюдал внимательней, так иногда рассматривают старинную книгу, с неподдельным интересом и самодовольством приобретенного.
___Сколько вам лет? Его внимание усилилось.
___Мне около триста пяти! Конечно, можете думать что угодно, но это правда! Как-то весьма издевательски добавил Хауард.
___Даже если я сломаю вам пальцы на обеих руках? А ведь их ни так и много! Без тени улыбки спросил он.
___Я обещаю, что ответ будет тот же, даже если мое сердце будет пульсировать у вас в руке! Заверил его парень и следователь призрачно улыбнулся. Это напоминало ухмылку в зародыше, но его губы остались неподвижны, лишь щеки слегка дрогнули. Затем, Мак Фарлен переклонился ко мне через стол и возле самого уха сказал:
___Сейчас это вам кажется не важным, но потом это будет неминуемо БОЛЬНО! После этих слов патрульные вышли прочь, оставив нас наедине.
Он задавал вопросы, я отвечал все, как есть. Он задавал вопросы, я отвечал, он ломал мне пальцы…после третьего он снова спросил: ___Твое настоящие имя и возраст? Где ты жил все это время?
___Я же сказал мое имя Хауард Ме..
___Ладно, Хауи, ты хочешь сказать что ты тот самый Мелвил, который погиб на лесопильне во время пожара в 1987, верно?! Почти багровый от гнева, задыхаясь, спросил он.
___Нет! Я уволился с лесопильни за год до этого, точней меня уволили за нарушения правила безопасности. Я лишился пальца на этой проклятой лесопильне. Твою мать, я никого не убивал! А-А-А! Он вновь ударил кулаком по моим конечностям.
____Ты лишишься не только пальцев сейчас, но и кое - чего ниже. Ублюдок! Он опустил руку и сжал пальцы в паху, перед глазами все поплыло, острая боль пронеслась от живота до самого низу. Затем Мак Фарлен встряхнул меня, освежив шлепком по лицу. На удивление, я почувствовал, что мои пальцы приходят в норму - срастаются всего за какие-то считанные секунды. Только сейчас я заметил, что он вспотел и замаялся, а на мне не было и синяка. Обливаясь потом, слегка ошарашенный, он сел на стул и закурил, уставившись на меня в оба глаза, и все же он не верил ни единому слову. Затем он подошел, сунул мне сигарету в рот, и бросив на меня долгий взгляд, вышел. Я знал, что он вернется за вторым куском пирога - узнать причину моей быстрой регенерации, ведь он почти поверил мне.
Я сидел прикованный наручниками к стулу и смотрел на голую стену. Она была изборожденна трещинами в сопровождении неотъемлемых спутников - желтых пятен, и мелких ямок. На мгновения я понял, что никогда не чувствовал себя старым, никогда не чувствовал усталости. Эта необходимость ощущать хоть что-то точила меня, как червь. Даже временная боль, которую подарил мне Мак Фарлен, была блаженством по сравнению с ватным чувством пустоты. Не успел я оглянуться, как крадущаяся по потолку тень подскочила ко мне и схватила за горло.
___НЕВИЛЛ…паскуда! пришел меня пришить! Сво…
___Нет! Ты же сам знаешь - я просто тебя увольняю, а перед этим я одолжу последнее, что могу забрать. - Послышалось над ухом, скрипучий шепот и хохот - такой как если - б старые дверные петли, могли смеяться. Я знал - если б он хотел со мной покончить, то просто убил бы меня, но ему было нужно еще кое-что. Голос, мягкий мелодичный голос, мои голосовые связки. Именно их он и пытался сейчас вырвать из моей шеи. Его длинные холодные пальцы впились еще глубже в горло, так что оно треснуло с глухим хрустом, и я почувствовал, как голосовые мышцы отделяться от гортани. Боль была такой адской, что мое бессмертие казалось мне насмешкой. Почему - то мне вспомнился мой брат, Рон. Его лицо, перед тем как он умер, было безмятежным и отдаленным. А когда я спросил его, о чем он думает сейчас, он ответил, что помнит как мы стоим возле стеклянной двери и играем пантомиму, изображая зеркало. Я по одну сторону стекла, а мой брат по другую - он был отражением. Я скучаю за ним все сильнее. ПРОКЛЯТЫЙ НЕВИЛ! «ПУСТЬ ОН МНЕ И НОГИ ВЫРВЕТ! Я ДОПОЛЗУ И РАЗОРВУ ЕГО СЕРДЦЕ, СДЕЛАЮ ТАК, ЧТО БЫ ОН СТРАДАЛ! Я ДОЛЖЕН ОТОМСТИТЬ ЗА РОНА И МАРКА!» Вместо этого я падаю бес сил на стуле, и чувствую теплую жижу крови под собой - это все что я могу, это все что я успел рассказать, неужели это все!, это единственная мысль:___ « Черт! Это так не вовремя»! ….Никогда не получаешь идеального рассказа потому, что он вечен, а ты н…………..
Мама на кухне готовит завтрак, как мило! Сейчас я проснусь и пойду в школу, хотя еще немного, так хочется поспать. Ее нежный голос зовет меня ___Хауи! Вставай, хватит спать! Соня малыш! Завтрак стынет! Милый?! __Ну, так и быть, уже иду! Я спускаюсь, напяливаю штаны на ходу, захожу на кухню, сажусь за стол. Напротив меня садиться моя тень и говорит мне: - Привет! Хауард, Ты идиот! Я тебя поздравляю! Ты не можешь быть здесь! Ведь это всего лишь твое подсознание, дружок! Этого нет! Выбирайся отсюда, пока не поздно! Но я не внимаю ее предупреждению. Мама стоит не оборачиваясь. Я гляжу на ее волосы, на то, как она сегодня их подобрала заколкой сбоку. На ее кремовый, в зеленый тростник, фартук и туфли на танкетке, плетеным узором обвивающие ее ноги.
___Мама!? «Мне всегда так нравился твой фартук, ты подобрала волосы, так как мне всегда нравилось!» Мне хочется сказать ей об этом, но когда открываю рот, из него вырывается лишь глухой гортанный стон, пустой зевок. Затем я замечаю ликующий свист рыбы, которая лежит на маминой доске - она смеется надо мной, это очевидно: «Ну что?! Хауард, ты полный осел! Ты лишился всего, теперь ты не только принадлежишь НЕВИЛУ, но и стал им! Как тебе это? Твой голос - его голос! Твое тело - его плоть! Твоя кровь….»
«НЕТ! Это не так! НЕТ!» Что бы заткнуть рот нахалке, я швырнул в нее тарелкой. Ее хвост подрагивал под тарелкой, а я продолжал бить, в дикой ярости, по ее скользкому телу, в то время как хохот селедки стоял у меня в ушах.
Невил всего - навсего использовал мой кошмар, но если кошмар мой, то я могу придумать лазейку, что бы улизнуть. Это небольшая щель в реальность. Я должен проснуться, глядя в зеркало я понимаю, что не вижу себя. Именно - зеркало!
___Хауард! Останься на завтрак! Милый, не уходи, мне будет одиноко! Мама по прежнему не обернулась, но я знал что она плачет. Это насторожило меня еще больше! Это не моя мать, разве стала бы она просить меня остаться, если я попросту должен был пойти в школу, а потом вернуться. Это был Невил, мама не отражалась в зеркале! Ага! вот оно! Невил не мог отражаться в нем, он мог все - даже принять чужой облик, но не отражение. Это слишком сложно для вампира. Тут я услышал свой собственный голос, который был обращен ко мне с насмешкой.
___Хауард! ты не уйдешь! Ха-Ха-Ха! И знаешь почему?!
___Тебе не куда больше бежать, верно! А если и сбежишь, то что ты будешь делать, даже рассказать не получиться. Ты можешь сейчас убежать, но это лишь на тоненький стебелек отделит тебя от смерти. Сыграем в прятки еще один раз, помни это! И он отошел от зеркала, давая возможность мне ускользнуть. Переступив зеркало, я очнулся в госпитале.
Мак Фарлен дернулся на стуле, заметив мое оживление. Бормоча что-то, он двинулся через всю комнату к моей койке.
___Я полагал, что ты сдох, ведь люди обычно не выживают, Мелвил Хауард! Парень взглянул на него тоскливо, бросив равнодушный взгляд. Ощупав свое горло и обнаружив на нем бинты Вздернув их пощупал свою сросшуюся кожу. Чувства переполняли, но он не мог выдать и звука, и это бессилие приводило Хауарда в гнев. Сжав подушку обеими руками, он жалел, что Невил не покончил с мним во сне.
___Хауард!? Эй! Ты слышишь меня?! Обхватив огромными ручищами, Костолом дружески встряхнул меня за плечи, глядя на мое покрасневшее лицо.
___Я думаю, тебе есть, что сказать мне. Кто приходил к тебе? Ведь ты знаешь, ответ на этот вопрос. Это убийца, не так ли? Я вопросительно посмотрел на его руки, которые сжимали мои плечи. Я не мог проронить и слова. Мак Фарлен знал, что это не возможно, но все же каким-то образом он был здесь и пытался помешать. Несомненно, он начинал верить мне. В моей руке появилась ручка и листок бумаги. Он посмотрел в мои красные от боли глаза, на мгновение наши взгляды пересеклись, Вместо того чтобы писать, на листе появился угрюмый, огромный, старый дом и человек в черном костюме. Перевернув лист, я принялся за подробную прорисовку лица этого мерзавца. Закончив набросок, я потянул его Фарлену. Он смотрел долго и подробно.
____Это же Мистер Бранер! Я узнаю, это ведь его дом. Заядлый коллекционер старины, не думаю что это он, вряд ли он относиться к делу о пропаже людей в нашем городе. В моей голове переворачивался на вертеле, тщательно жарился до корочки Невил, а теперь к нему добавился и Бранер. Два облика одной сущности. И все же я настаивал на своем, а Мак Фарлен продолжал наводить справки о Бранере, но это так ничего и не дало, чистый лист. Все сводилось к тому, что это был обычный человек, ни нарушений, ни мельчайших проступков, ну просто мистер паинька. Я пошел на поправку и через какую-то неделю из обычной больницы был переведен в тюремный госпиталь. По началу здесь казалось мило, но это было бы ошибочным выводом. Уэтридж по ночам напоминал огромную отборочную мясорубку, в которую люди попадали как куски мяса, перемолов их мозг до консистенции жидкой массы отупения, их оставляли здесь навечно. Мак Фарлен перестал появляться, он был единственным моим посетителем. Я был рад и двадцатиминутной встрече, в протяжении которой он мог задать тысячу вопросов. Но их становилось все меньше. Тех которые касались дела о похищенных людях, и в основном это были краткие беседы о тяжелой работе следователя. В последний раз он пожаловался на дрожь в руках, и с этого момента наши беседы приобрели более частный характер. То, что он был следователем, а я подозреваемым было лишь фиктивно. И все же он не подпускал меня близко и даже около того. Что это за человек я затруднялся сказать. Ему было интересно мое мнение, и как всегда я подпадал в категорию занятного собеседника. Я посмотрел в его темные глаза, надбровные дуги которых нависали словно скала, и задал себе тот же вопрос, который обычно задаю себе, находясь один: «Что же он таки перед собой видит?» «Я это вообще, или уже нет?» И все же мой голос пугал меня, он больше не был мягким и мелодичным, из-за этого мне приходилось говорить тихо, почти шепотом. Так тихо, что Мак Фарлен изредка переклонялся через весь стол, чтобы услышать ответ. В эти моменты мне хотелось рассмеяться, потому что с его ростом это выглядело довольно смешным. Моя легкая ухмылка наверняка смутила его, а возможно мое молчание, вызванное антибиотиками.
Когда последний уголек раздумий о встрече истлел, он появился в госпитале и какое-то время наблюдал за мной в комнате отдыха. Пока меня не вызвали в приемную. За последнюю неделю, проведенную здесь, я заметил ухудшение своего самочувствия. Одним утром проснувшись и ощутив какую-то сухость кожи, повергнувшую меня в панику. Это было похоже на испепеляющею сухость. Словно пустынный ветер из самой Сахары. Казалось что это внутри меня, еще немного и из меня посыплется песок. Ничего подобного я раньше не испытывал. Тело отказывалось двигаться, оставшийся путь к комнате посетителей мне пришлось преодолеть на кресле-каталке.
Темная комната была освещена тусклой лампой дневного освещения, которая изредка помаргивала, и гудела навевая усталость и угрюмость.
Костолом сидел не шелохнувшись, уставившись прямо на дверь. И, когда она открылась, я увидел, как его усталый взгляд изменился на изумленный, перешедший на ступор. Его голова сделала непроизвольный кивок, наподобие приветствия. Этот жест был исполнен с усилием окаменелого дерева. Затем он побледнел, хватаясь за пачку сигарет. Но не удержал ее, она оказалась на полу.
___Здравствуйте Мак Фарлен! А вы сегодня пудрились, кажется, еще немного и будете как мел! Не советую курить эту дрянь. Ведь там написано! Хотя большинство предпочли бы не жить так мучительно долго, как я! Да, я тоже не из тех, кто читает предостережения! Я хотел рассмеяться, но вместо этого из горла вырвался кровавый кашель.
____Хауард! О! боже мой! Что произошло с вами за неделю? Хауард! О! Боже!. Только и повторял он.
____Хм! А я полагал, что вы атеист Мак Фарлен! Хотя глядя на меня вы уже начинаете верить! - Я вновь утрировал и шутил.
____Почему бы просто не поверить мне теперь? Да, это я, только выгляжу на все 350.
Он обхватил рукой мое дрожащее плечо.
___Я могу что-нибудь сделать для тебя? Только скажи мне, я постараюсь выполнить. Умоляюще глядя, все так же держа мою руку, говорил он.
Сухой кистью руки я начертал пальцем на пыльном столе две цифры. Это была страница и ряд из прозы, книги, которую я сжимал в кармане. Затем лишь протянул ее ему. 27. 2.
И сколько бы ты не бежал от себя, это лишь сомнительная тень у тебя за спиной.
Закрыв книгу и подняв глаза, он посмотрел на двери, потом вновь на меня, поглядел на удостоверение, торчащие из портмоне его кармана. Его взгляд говорил о сложности выбора - работа или совесть. Как огромные весы, блуждающие и не находящие перевеса ни на одной из чаш. Он вытащил из кармана монету и подбросил. Монета со звоном покатилась по столу и шлепнулась об мою руку, перевернулась.
___Орел? Спросил меня он.
___Орел! Подтвердил я. Что же ты решил?
___ Лучше этого не знать моему начальнику, его это жутко разозлит. - Мак Фарлен улыбнулся и скрестил пальцы на удачу. Вышел.
Из госпиталя - тюрьмы я выбрался на тачке-каталке, вместе с бельем и вонючими простынями, отправлявшимися в бельевой отсек. Через некоторое время белье погрузили в контейнеры и закрепили на машины. Стали вывозить. Следующие двадцать минут я сидел неподвижно, нужно было выбираться отсюда. Вокруг все крутилось и путалось, простыни не давали выбраться из контейнера, а их зловонность действовала удушающие, как если бы крысу запихнули в стиралку и пустили на холостом ходу, без воды. Как только мне удалось выбраться и отбросить крышку с контейнера, прошло минут десять. Машина двигалась по старому парку Бридзби, на полном ходу. Мне пришлось броситься в глухую темень парка, не зная даже что впереди. «Мне повезло? Нет! Я сломал ногу! А может и обе ноги? Хотя я мог сломать и шею! Нет! И все-таки мне повезло!» Когда шум колес приблизился на расстоянии пяти шагов, я услышал тяжелую поступь– Мак Фарлен! Верно, это он, хотя я так и не знал его имени.
___Хауард! Как ты, старина? Он начал подымать меня на ноги, осени листья слетали с моей пижамы.
___Старина? Хм! Это было экстремальное спасение, твою мать! Нога жутко болела, да и все тело крутило и выламывало.
___Ничего иного я не смог придумать за короткий срок, а ведь у тебя нет времени! Оправдывался он, когда мы оказались в машине.
___Да времени нет! Мне нужно к этому чертовому дому, и поскорей, Мак Ф..
___Бен! Просто Бен! Он говорил, не глядя на меня, отвернувшись к окну. На заднем сидении валялась куртка, он кивнул в ее сторону головой и настоял что бы я оделся.
___Послушай, Бен! Когда мы подъедем к дому, остальное это мое дело, тебе ясно? Поезжай домой, выпей мартини, побудь с семьей, вообще забудь об этом. Костолом хмуро глянул вперед, затем на меня.
___У меня нет семьи, и я ненавижу мартини, Хауард. И что ты будешь делать в доме со сломанной ногой и без револьвера?
___Револьвер?! Боюсь, он бесполезен, Бен! - Я расхохотался. - Может, заедем в магазин «Все для дома», купим осиновый кол и набор серебряных гвоздей. Ах, Да! И распятие! У них сейчас распродажа, по случаю «Хэллоуина».
___С кем ты собрался воевать? Хотя бы это ты можешь объяснить? Пытаясь воззвать к остаткам разумного, спросил Бен.
___Нет! Я и так многое уже рассказал, мне хватает трупов, что бы выложить из них длинный шлейф отсюда до Питтсбурга. Просто отвези меня к ДОМУ, БЕН! Давай, сделай это!
За поворотом уже виднелась черная, как ночь, крыша дома на склоне. Проезжая главную улицу Овертона можно было видеть его неухоженный, заброшенный вид. Грязные гнилые стены, обшарпанное крыльцо, потемневшие от дождя перила, поросшие мхом ступени. Хауард Мелвил впился в него глазами, как утопающий смотрит на тонущий корабль. Его слабые руки стиснулись в кулаки, и в тоже мгновение на его лице выступила злоба и ненависть. Бен повторял его имя, но его собеседник словно оглох и онемел. Они приблизились к дому, и Мелвил выскочил из машины, как угорелый. Прыгая на одной ноге, он преодолел уже пол пути к крыльцу, пока Мак Фарлен смог его нагнать.
___Хауард! Стой, прошу тебя, остановись же ты! Послышался хруст ткани, и в руках Бена остался лишь шмат пижамы. Добравшись до крыльца, Хауард оглянулся на Бена:
___Нет, Бен уходи! Уходи! Я прошу тебя, не входи в дом, что бы ты ни услышал. Седые волосы развевал холодный ветерок, Хауард теперь стоял у самой двери и смотрел на Бена, лицо было измучено, укрыто глубокими морщинами, но в глазах полыхал огонь молодого парня. Казалось, все такой же Хауард Мелвилл, каким он и был 327 лет тому назад.
___Ты вернешься? С неподдельной тревогой в голосе, но пытаясь все же скрыть это, спросил Мак Фарлен.
___Даже мертвые возвращаются с того света, то почему бы и нет! Кивая, ему ответил Мелвилл.
___Вот! Держи! Он мне не нужен! Бен бросил ему револьвер.
___Я надеюсь, он мне пригодиться! Суя его за пояс, ответил Мелвил. Затем он перешагнул через порог дома и исчез.
Хауард почувствовал, как его плоть становилась все суше и суше. Кожа натягивалась так, что в некоторых местах стала лопаться и оттуда стала струиться кровь. Боль была адской, но он знал, что это один из фокусов Невила. Внутри было темно, но не настолько, как в первый раз.
___Нет! ты меня не проведешь на сей раз! Опираясь о стену, заявил он. За его спиной раздались шаги и голос, его голос.
___А! Хауи! Рад, что ты заглянул ко мне сам, и не заставил ждать. Пора с тобой покончить, я уже давно хотел это сделать. И Невил улыбнулся, кроваво скалясь - видимо, Хауард оторвал его от ужина.
___Невил! Я вернулся, пора вернуть долг, пора отомстить за Марка и Рона. Ты, дрянь, лучше готовься к вечному аду. И Хауард вытащил пистолет из-за пояса, направляя его на юношу в черном костюме. Лицо того исказилось дьявольской гримасой и он рассмеялся.
___Боже правый! Ты что, хочешь убить меня этой железякой, дорогуша? Ха-Ха-Ха!
___Знаешь, такие как ты позорят имя божье, когда произносят его. Так что заткнись!
___О! Я так напуган! Ха-Ха-Ха! Все заливаясь смехом, говорил бледнокожий юнец. Прозвучал выстрел, но пуля отлетела в сторону, как от брони. На Невеле не было и царапины, он все так же продолжал смеяться.
___Ну! а теперь молись! Хотя это уже лишнее! Ты же все равно в него не веришь! Невил взмахнул рукой и поднял Хауарда вверх, протаранив им пол второго этажа. Потеряв сознание, Мелвил висел в потолке, застряв половиной тела в другой комнате. Поспешно очнувшись, он увидел свое отражение в зеркале - на него глядел жалкий старик с глубокими бороздами морщин на лице. Это заставило его вздрогнуть всем телом.
Возле себя он увидел Невила.
___Что же! Продолжим! И тот наступил ему на пальцы каблуком сапог. Старик вскрикнул от боли, но не выронил револьвер из рук.
___Ладно! Я оставлю тебе его на память, Хауи, может ты пристрелишь себя сам, жалкий кусок дерьма! Невил развернулся демонстративно, на каблуках, и зашагал к двери второго этажа.
___ЭЙ! Невил! Позвал его Хауард, и тот обернулся, презрительно глядя на него.
___Передай Дракуле привет! Подняв руку вверх, нацелившись на зеркальный потолок, он выстрелил. Зеркало с тугим хрустом стало лопаться, рваная трещина побежала в сторону Невила. Он издал жалкий всхлип, прежде чем на него свалился осколок величиной с галерейную картину, разрубив его напополам. Невил обмяк, словно курица на разделочной доске, одна половина его лица по-прежнему улыбалась, другая застыла в ужасе. А по середине торчало зеркало, по которому черными струями стекала кровь, медленно застывая на глянцевой поверхности. В зеркале симметрично отражалась, половина лица, придавая Невилу вид идиотского уродства, как если бы сиамские близнецы срослись головами вместе. Его костюм зашевелился, словно десятки тысяч летучих мышей, встрепенулся и разлетелся, оставив хозяина нагим. Все в доме стало трястись и рассыпаться. «Проклятый дом рушиться!» подумал Хауард, теряя сознание.
Придя в себя, двадцатитрехлетний Хауард Мелвил лежал в постели, на краю города и наблюдал, как ливень лупит по стеклам окна. Бен Мак Фарлен сидел рядом и смотрел на него.
___Как ты? Спросил его он.
___А как ты думаешь? Ты видишь ее?
____Кого?
____Мою Тень!
____Ах! это! Да она на месте.
____Похоже, она и раньше была, я не замечал.
____Не замечал?!
___Хауард ты, где сейчас?
___Я …я уже дома Бен! И он улыбнулся.