Барыни жили в имении Балоболово круглый год. Были они весьма дальними родственницами, но для простоты и удобства называли себя кузинами. Клеопатра Антоновна, сказать по правде, не очень жаловала Сосипатру Семеновну, и та отвечала ей полной взаимностью. Они имели обыкновение друг другу перечить, а то и просто строить всякие козни, но продолжали совместное житье и мучительство в целях экономии, поскольку вести раздельное хозяйство каждой было бы накладно.
Когда-то давно имение это процветало. Оно принадлежало помещику Райскому, который был не только хорошим хозяином, но и человеком, обладающим безудержной фантазией и большими средствами. Он не только мог, но позволял себе многое: в садах его выращивали груши, вишни и абрикосы, на полях его паслись тонкорунные овечки, по скотному двору носились прованские поросята, в вольерах важно вышагивали фазаны. Были еще пасека, зимний сад, оранжерея – всего не упомнишь. Но постепенно все пришло в упадок, заниматься хозяйством наследники не желали, а потом именье было продано за долги. К тому времени, как поселились там кузины, от всего этого изобилия остались только несколько ульев да полдюжины чумазых поросят. Дворовые люди совсем разленились, а управляющий именьем сбежал, прихватив с собой хозяйское серебро и толстушку Граню, девку неграмотную, но пухлую.
Клеопатра Антоновна, видя, что дела идут из рук вон плохо, говорила, что надо поездить по соседям, посмотреть, как те ведут дела, перенять опыт и поднять захудалое хозяйство. Сосипатра Семеновна предлагала самим придумать что-нибудь этакое, чего никто не видывал, удивить белый свет своими нововведениями и прожектами. И они ездили в гости к окрестным помещикам, выписывали журналы из самого Лондона, но дальше разговоров дело не шло. И тут случай помог. Как-то в середине лета прогуливались барыни в роще, и попалась им на глаза телега, груженая невиданными плодами – то ли овощи, то ли фрукты – не разберешь. При телеге, конечно, мужик был.
– Ты это что за диковины везешь? – спросила его Клеопатра Антоновна строго.
– Да вот урожай собрал, на базар везу, барыня.
– Тебя спрашивают, что везешь, – вмешалась Сосипатра Семеновна, – не пойму я, тыквы что ли?
– Ну какие тыквы, барыня, – отвечает почтительно мужик. – Это самые настоящие первосортные яквы.
– Что еще за яквы такие? Почему не знаем? – спросили кузины.
– А это плод такой особый, если скрестить яблоко с тыквой, то и выйдет яква.
– Яблоню с тыквой скрещивать нельзя, это всем известно! Ты нас за кого принимаешь?
– Да мы люди неграмотные, вот и не знали, что такой запрет имеется. Взяли вот и скрестили, уж извиняйте, ежели что не так.
– Ну ладно, раз уж вышло, ничего, пусть уж их растут, – снисходительно сказала Клеопатра. А цвет у них почему разный?
– Так ведь и яблоки цветом разные, – улыбнулся мужик. – Антоновка, вишь, зеленая, анис красный, а ежели яблочко полосатое, то и яква в полоску получается.
– А на что эти яквы идут? – строго спросила Сосипатра.
– Да на что хошь – и парить, и жарить, и солить, и мочить, варенье можно, коли сахару навалом, сушить еще можно на зиму. И от мигрени очень помогает. И вообще ума прибавляется,– хитро усмехнулся мужичок.
Барыни переглянулись.
– А как растить такие плоды? – ласково спросила Клеопатра.
– Растить надо умеючи, барыня, и с любовью, – так же ласково ответил мужичок.
– Послушай, мил человек, а пошел бы ты к нам в имение управляющим, дело бы наладил, научил наших мужиков выращивать эти, как их… яквы.
– Да как я пойду, у меня свое хозяйство, – говорит мужик, – и недосуг мне.
– Да мы ж не даром! Мы отплатим, – наперебой заговорили барыни, – ну, денег не обещаем, натурой возьмешь. А то, знаешь, мёду еще дадим! Мёд у нас знатный, липовый, такого нигде больше нет. Из самого Парижа к нам за ним приезжают. Соглашайся!
– Ну, ежели из Парижа, – говорит мужик, – тогда другое дело. Только вот я не один этим делом занимаюсь, а с братьями. Одному такое дело не поднять.
– Ну, приводи и братьев, – великодушно разрешила Клеопатра.
– Всех, что ли, приводить?
– Приводи всех, не семеро же их у тебя, – вмешалась Сосипатра.
– Нет, не семеро, – подтвердил мужик.– А вы всех за работу наградите?
– Не сомневайся, будет урожай, будет и награда.
– По якве на брата? Верно, что так? – уточнил дотошный мужик.
– Лучше сказать, по якве на одно лицо, – поправила его Сосипатра.
– И по туеску мёда – пообещала Клеопатра. – Ну что, придете?
– Ладно, – говорит мужик, – поговорю с братьями. Нас тут еще один хозяин зазывал, может, сперва к нему, а потом к вам.
– Нет, уж вы лучше сперва к нам, а к нему потом, – забеспокоились барыни.
На другой день с утра пораньше у ворот усадьбы Балоболово объявились семеро мужиков. Вчерашний знакомец Игнат и его братья – все высокие, пригожие и сразу видать, что богатырской силы. А уж красавцы-то из себя – говорить нечего! Барыни наши на крыльцо вышли. И как глянули – охнули и в обморок бухнулись от помрачения чувств. Да, таких чудес не многим доводилось видывать: братья-то Игнатовы попарно близнецами оказались. Демьян и Касьян – что две капли воды, только красивши, Антип и Архип – тоже на одно лицо, Гордей и Авдей – так похожи промеж собой, что и отличить нельзя. Одному только Игнату пары нет, но он так собой хорош, что ему и пары не надо.
Барыни как в себя пришли, долго молодцев разглядывали, даже руками трогали, все не верили, что не сон это. А как решили, что не сон, сразу перешли к делу: объяснили работникам, что делать надо, какой с них спрос будет, кому чего положено за труды. Братья головами покивали, согласные, мол, и взялись за дело. Игнат как старший всем делом заправлял. Барскую землю, отведенную под огород, поделили на два участка, по трое на каждый пришлось, засеяли, дождались всходов и стали растить яквы с любовью и знанием дела.
Приходит Игнат однажды к барыням и докладывает:
– Созрели ваши яквы, собирать надо. И рассчитываться нам пора, дело сделано.
– А точно ли пора? – спрашивает Клеопатра. – Может, пусть еще дозреют?
– И послаще будут, – добавила Сосипатра.
– Ну, это вы как желаете, – говорит мужик, – а расчет пожалуйте сейчас.
– Ну, приходите, будет вам расчет, – говорят барыни.
Пришли мужики. Выносит им дворовая девка четыре яквы.
– Вот, – говорит Клеопатра, – за труды ваши.
– Так уговор же был у нас: по якве на брата! – удивляются мужики.
– Ну да, так и выходит, – говорит Сосипатра, – на участке вас трое работало, и еще старшему одна, хотя, сказать по правде, он-то сам меньше всех сил приложил. Ну да ладно, пусть уж по справедливости.
– Да как же трое, когда шестеро! – говорят братья.
– Да вы тут на одно лицо, не поймешь, где кто. На одно лицо одна яква и приходится, – заключает Клеопатра.
– Да-да точно, как договаривались: по якве на одно лицо, – поддакивает Сосипатра,– нам уговор дороже денег.
– Ладно, пусть так. Но тогда доплатите медом. Добавьте чуток сверх уговора! – предлагают мужики.
– Какого меда? – пожимают плечами барыни. – Да нам самим его не хватает. Знаете у нас какой мед? Липовый! Кто ж его даром-то раздает? Ишь, чего захотели!
– Да, барыня, мёд у вас действительно липовый, – сказал Игнат. – Пошли по домам, братцы. Повернулись братья и пошли прочь.
Долго барыни не решались убирать урожай: все ждали, когда яквы подрастут еще. Ну, в конце концов послали дворовых людей, собрали огромную кучу разноцветных плодов. Стали барыни думать, что с ними делать. Продавать жалко – себе не останется, и съесть жалко – дохода не будет. Да и как есть? Приготовить ведь надо, а как – никто не знает. И спросить не у кого, не посылать же за братьями. Так и остались барыни на куче перезревших якв, как собаки на сене. Скоро урожай товарный вид потерял и пошел на корм свиньям.
А что же братья, спросите вы. Горюют, небось, сокрушаются или с досады ревут? Ничуть не бывало. Пришли они тогда домой, принесли четыре яквы, что от барынь получили, как разделить на семерых не додумались. Так они и делить не стали. Сготовили на всех кушанье, три дня ели сообща со всей родней, а семена опять в землю посадили. А как растили умеючи, то и урожай получили знатный. Всех наделили, остатки на базар повезли продавать. Выручка большая вышла. Ехали обратно, веселые, довольные и говорили такие речи.
– Денег у нас теперь довольно, на что потратим? – спрашивал Игнат.
– Старикам да ребятам пряников купим, – отвечал Касьян.
– Бабам полушалков шелковых, – добавлял Антип.
– А нам самим – что? – спрашивал Игнат.
– А я знаю, но не скажу, а то вы смеяться будете, – подмигнув братьям, сказал Демьян.
– Да уж ладно, говори, ну посмеемся маленько, смех-то не грех.
– А нам – мёду липового! – отвечал Демьян. Тут братья разом захохотали, и так весело и громко они смеялись, что даже в барской усадьбе слышно было. Барыни в ту пору как раз чай с мёдом пили, так чуть не подавились, бедняжки.