В тот день я ночевала у мамы.
Она, как всегда, с утра читала положенные молитвы - и за меня, конечно, а как же? Доченька в миру крутится таком, что одни искушения вокруг...
О том, как сама мама - дочь растрелянного сталинским режимом коммуниста, имеющая высшее педобразование, пришла к глубочайшей вере, писать не буду. Это отдельная история, к тому же неисповедимая, как пути к результату самого гениального изобретателя.
- Ангела тебе хранителя! - пожелала мама мне вслед, закрывая дверь.
"Угу", промычала я, принимая эту мамину веру за блажь пожилого человека и буквально слетая по лестнице. "Крылья" объяснялись просто - в кармашке джинсовой курточки у меня уже лежали билеты в Москву, один - на поезд, другой - на нашумевший спектакль.
В институте я шустренько - крылышки помогали - справилась к пяти часам со всеми положенными делами: отнесла ведомости, разложила папки по ячейкам, помыла и убрала посуду, словом, всё, что положено аспирантке при кафедре. Прислуге "за всё"...
"Ну, что ж - два дня отгулов я честно заслужила" - подумала я.
В этот момент зазвонил внешний телефон.
"Брать или не брать трубку?" - колебания мои объяснялись просто: сейчас что-нибудь еще навяжут. Надо поскорей "линять" отсюда!
Однако что-то меня толкнуло всё же взять сие орудие коммуникаций досотовой эры.
Звонила моя научная руководительница, Пани Ирэна, как именовали ее и за глаза, и в глаза - но если только равнялись ей по рангу.
- Настюша, я сильно заболела... Лежу... Не откажи в просьбе заменить меня завтра на лекции - беззвучность и слабость голоса поразили меня. Обычно пани Ирэна гремела и звенела так, что слышалось еще на подходе к крыльцу здания. Ее пончо алого цвета тоже всегда пылало необъятным факелом, затмевая весь остальной фон. Ослушаться пани Ирэну не позволялось никому. Даже ректор ее побаивался. И это вовсе не просьба её сейчас, это приказ...
Но я всё же залепетала:
- Ирина Михайловна, я завтра никак не смогу... У меня билет...
Ответ был непререкаемым, "железо" вернулось в жалобное поначалу сопрано моей грозной шефини:
- Ты никуда не поедешь! Ты заменишь меня в десять ноль ноль. А потом придешь меня навестить. Есть еще вопросы?
Вопросов не могло быть - в принципе. Возражать дальше равнялось бы уходу из аспирантуры. С волчьим билетом.
Посылая самые нелестные эпитеты в адрес пани Ирэны, я поехала на вокзал и, скрепя сердце, сдала билет на поезд.
Чудесные крылья затрещали и рухнули наземь - вместе с пропавшим билетом на завтрашний спектакль. Передать его кому-нибудь уже тоже было поздно.
Тот печально известный спектакль назывался "Норд-Ост"...