После обеда, наконец-то, распогодилось и даже выглянуло солнышко, чего уже сегодня мало кто и ждал… Дождь, так не кстати начавшийся сразу после полуночи, прекратился и омытая его струйками листва теперь, словно играла в какую-то только ей ведомую игру: весело сбрасывала вниз переливающиеся малюсенькими радужками капельки, подобно тому, как играют дети в мяч… Давно не знавшая ремонта дорога превратилась в сплошной полигон для испытания медленно крадущихся по её развёрнутой ленте машин – бесчисленное множество ям и ямок теперь были заполнены мутной водой и поди-ка угадай которая из них наиболее опасна для колёс и подвески легкового автотранспорта… Покосившись с раздражением на очередной предупреждающий дорожный знак, Сергеич, ни к кому конкретно не обращаясь, проворчал: «Лучше бы вы полотно почаще реставрировали, чем знаки перед каждым ухабом расставляли!» - и, что уж вовсе неожиданно для Романа, смачно послал всю дорожную службу заковыристым матом… Почему неожиданно? Да, потому, что Роман за все годы знакомства, пожалуй, и не вспомнил бы когда вообще слышал от него подобного рода выражения…
«Сергеич! Я-то, конечно, всё понимаю, но позволю себе всё-таки напомнить, что среди нас дама!» «Ой, Сонечка, девочка! Прости дурака старого! – сделал вид, что смутился тот – Но сама можешь видеть насколько достал меня наш, ну, очень ненавязчивый сервис! Налоги платим исправно (попробуй их не заплати – из порток вытрясут!), а куда идут денежки, на что, один только Бог и знает, да и тот, наверное, сразу бы не ответил… А, что это ты всё время молчишь? Как-то это не в привычках твоего народа…» София раздражённо скинула Васькину руку со своего плеча и встретилась с Сергеичем взглядом в зеркале заднего вида и, по всему видно, собралась было что-то сказать весьма нелицеприятное в ответ, но вовремя опомнилась и резко отвернулась к окну… «Да, ты не тушуйся, прямо говори, я не кусачий!» - вновь поддел её тот. « Вот, что вы хотите от меня услышать?» «Ну, не знаю… Хоть что-нибудь… Рассказала бы нам о себе, что ли… Как ты жила, чем занималась?» «Хорошо жила! Василя вот ждала, училась…» «Училась?! Вот это уже интересно… И на кого же ты училась?» «А вам не всё равно? – вновь огрызнулась девушка, а потом снова постаралась сдержать своё явное раздражение от подначиваний Сергеича – В культпросвете на организатора массовых мероприятий!» «Ну, ни фига себе!» - расхохотался от неожиданности ответа тот. «И что смешного вы сейчас услышали? – вновь вскинулась девушка – Не похоже на меня, да?» «Ну, почему же не похоже? Этого я ещё пока не знаю…» « Да, и я о вас тоже пока ничего не знаю!» - резко проговорила Соня. «А вот тут ты права! Но знаешь в чём между нами разница? Нет? Объясняю: это не я в твоей машине еду, а ты… улавливаешь разницу?» «Нет, не улавливаю! – гневно повысила она голос – Я вовсе не с вами еду, а со своим мужем! Куда он – туда и я!» От таких слов мужики вначале аж онемели, а потом все трое, не сговариваясь даже, расхохотались до слёз, чем ещё больше возмутили девушку. «Получил? – сквозь смех едва выговорил Роман – Не будешь приставать, старый хрыч!» А Василий крепче-крепкого прижал к себе свою храбрую цыганочку и поддержал брата:«В самом деле, крёстный, что ты до неё домотался-то? Чё тебе от неё нужно? Придёт время, всё расскажет, если захочет! Лучше бы сам рассказал, куда везёшь нас, уважаемый?» «А вам не всё равно? И что за манера чрез слово кудыкать? Не слыхали, что ли, что это плохая примета?» «А ты, чё, в приметы веришь? Ой, как не похоже-то! Ой, как не похоже… Пять минут назад прямо-таки дона Карлеоне изображал, на таких амбалов страху напустил, и вдруг на тебе – приметы… Я с вас смеюсь, как говорят в Одессе!» «Ты смотри, как бы я с тебя не рассмеялся! – с чего-то неожиданно обиделся Сергеич – Ишь ты, фу-ты, ну-ты… Спросить у них ничего не смей! Не хотите разговаривать и не надо…» - и, не желая скрывать раздражения, сделал громкость магнитолы на всю катушку, словно пожелав тем самым отгородиться от своих спутников.
«Сергеич!» – почти закричал Роман, стараясь перекричать Антонова, который искренне радовался наступлению очередной весны под оглушительное звучание электрогитар и ударников. «Чего тебе?» - спросил в свою очередь тот, приглушив звук магнитолы до приемлемого. «А там, ку… ой, прости… Ну, прости – вырвалось! Там, где ты намерен нас поселить, со жратвой как? Я есть хочу – волка в шерсти слопал бы на раз… Уверен, и ребята тоже! – подмигнул он, улыбающейся парочке – Может, пока есть возможность что-то прикупить?» «Вот молодца, что напомнил! Выпить там точно нет ничего… Да и с едой… Ребят, как заметите на трассе магазин, тормознёмся и вы прикупите там, на ваш взгляд: колбаски, сырку, фруктов… Ну, и ещё что-нибудь, не маленькие, сообразите! За исключением молочного – молоко там есть точно! Про даму не забудьте! Ром! У тебя как с наличными?» «Порядок! Пару магазинов вместе с продавщицами купить смогу! – подмигнул заговорщицки брату – Не забивай себе голову подобной чепухой! Ты лучше колись давай: что за базу ты нам уготовил? Колись, колись, чего уж теперь? Все свои авось…»
«Ну, ладно! Хрен с вами, скажу: несколько дней, пока всё не прояснится, мы проведём в монастыре!» «Где?! – в один голос воскликнули братья – Повтори!» «Для тех, кто в танке, повторяю: в мо-на-сты-ре!» - по слогам произнёс он, явно наслаждаясь всеобщим удивлением. В салоне повисла тишина, которую первым с ироничной усмешкой решился нарушить Роман: «Смею надеяться, в женском?» «А вот представь себе – да! Но…» «Ой, да погоди ты со своим «но»! «Но» будет уже потом, после того, как мы с Васильком оттуда уедем… Не порть впечатление от услышанного! Вась…» «А вот про Васю настоятельно советую забыть! – откровенно негодуя оборвала его Соня – Васе отныне всё это будет до лампочки, не правда ли, любимый?» «Безусловно, солнышко моё, безусловно! На ближайшие сто лет ни на кого, кроме тебя, и взгляда не брошу, клянусь!» – поспешил заверить её тот, подмигивая при этом брату правым глазом. « Так, понятно… Прикажете мне одному, что ли, за всех отдуваться?» - заметно ерничая, покачал головой Роман, за что тут же получил от крёстного весомый подзатыльник: «Охламон! И думать не смей ни о чём похабном уже потому, что жить-то мы будем не совсем в монастыре…» «Здрасьте-приехали! Только что обещал одно, а теперь уже другое… Совсем запутал… Так, всё-таки, где? В монастыре или не в монастыре?» «На монастырском подворье!» «А это ещё что за зверь такой и с чем его едят?» « А это почти тоже самое, но только в более скромных размерах…» «Уф! Аж от сердца отлегло… А монашки там есть?» - продолжал дурачиться парень. «Есть, но не про вашу честь! А ты, как я погляжу, и про Анечку свою уже позабыл… кобелина!» «Что за Анечка?» – вмешался в их перебранку Василь. «Да, вот изволишь ли видеть, не один ты у нас согласен весь век добровольно с хомутом на шее-то ходить!» «Да?! Брат, а чё молчишь?» «Да не молчу, не молчу я! Просто ещё не было случая рассказать…» «И, что, всё серьёзно?» «Как и у тебя с Софийкой!» «Понял… Ну, когда так, то монашкам беспокойства от одного только Сергеича ожидать приходится… Могут спать спокойно… или как?» «Вот что ты там себе понял, балбес? – возмутился старик – Понял он… Чё вы вообще способны понять, наказание моё?» - и резко свернул на обочину. «Что случилось? Почему стоим?» «Магазин… Марш за продуктами, да чтобы одна нога там, а другая уже здесь! Ещё ехать и ехать… Хотелось бы, всё-таки, засветло добраться…» «Сонь, ты с нами?» «Да! За вами обоими, как я уже поняла, глаз да глаз нужен…» «Иди-иди, дочка! Подскажи им там, а то они купят ведро пива, килограмм таранки какой-нибудь, да ящика два водки и всё… А я пока сделаю пару необходимых звоночков!»
Когда несколько часов назад в разговоре с Романом он упомянул о том, что у него есть сестра, то был откровенен, но лишь наполовину. Признаваясь в одном, он сознательно умолчал, что его сестра уже довольно продолжительное время живёт в одном из монастырей, восстановлению которого очень и очень помогал как он сам, так и Антон, регулярно перечисляющий денежные средства на покупку строительных материалов или оплату производимых работ. Благодаря чему к сегодняшнему дню уже были подняты из руин несколько храмов, возведены сестринские корпуса и многое другое. Выкуплена территория давно заброшенной деревни с уцелевшими несколькими дворами для устроения монастырского подворья по принципу обособленного фермерского хозяйства, обслуживаемого небольшим количеством молодых монахинь под присмотром более старших во главе как раз с его сестрой, которую в миру звали Светланой, но после принятия пострига имя, конечно, было изменено. Теперь её по стечению обстоятельств или проведению свыше называли мать Сергия… Сам монастырь и его подворье как раз и были тем самым надёжным убежищем, о существовании которого не знал даже Роман, и воспользоваться которым, согласно уговора с настоятельницей, они могли только в крайнем, исключительном случае, чтобы ни коим образом не нанести какого бы то ни было урона и беспокойства пребывающим там.
Как только молодёжь покинула машину, Сергеич набрал номер сестры. «Алло!» - ответили по ту сторону связи. «Здравствуйте! А мне бы мать Сергию услышать!» «Здравствуйте! – снова вежливо откликнулись там – Как прикажете доложить?» «А вы передайте, что её беспокоит Дмитрий, она поймёт!» «Просто Дмитрий?» - переспросил явно девичий голосок. «Да…» «Хорошо! Не кладите трубочку!» И через буквально пару минут раздался уже хорошо знакомый голос сестры: «Дим, ты?» «Я, Свет!» «Что-то стряслось?» «Пока точно не знаю, но по всему выходит так, что приходится воспользоваться твоим гостеприимством…» «Один?» «В том-то и дело, что нет! Со мной будут трое: двое парней – братья Антона Сергеевича и молоденькая девушка – цыганка.» «Цыганка?! Крещёная, хоть?» «Не могу сказать, но крестик на шее видел…» «На долго?» «Опять же, не скажу… Но дня на три точно!» «Где вы сейчас?» «В дороге! Молодёжь пошла за продуктами, так что ты там насчёт этого не особо, не хлопочи…» «Ясно… Ладно, я буду встречать вас сама… Пока пойду распоряжусь насчёт дома для вас! Тот, к лесу крайний, подойдёт? Там недавно мои прибрались... Как чувствовала...» «Подойдёт-подойдёт, как нельзя лучше! Свет! Ты-то как?» «Приедешь, обо всём поговорим, хорошо? Тем более, что у меня тоже есть для тебя новости…» «Да?! Ну, ладно! Тогда до встречи!»
«Да, что они там, провалились, что ли? – начал уже негодовать Сергеич, дожидаясь своих подопечных – Взаправду, что ль, весь магазин скупить собрались? Если через пять минут не выйдут, то…» А вот что бы последовало через те самые отведённые им пять минут, додумать ему не дали, поскольку двери магазина распахнулись и оттуда вывалилась означенная троица со множеством пластиковых пакетов в руках. «Ну, что? После вас на полках пусто?» "Ой, дядечка Митечка!" «Как, как ты меня обозвала?» «Дядечка Митечка! А, что, не правильно, да?» «Правильно оно, может быть и правильно, только кто из этих двоих тебя на подобное подбил-то?» «А… А никто и не подбивал, сама додумалась! Нужно же мне как-то к вам обращаться, правильно? А потом, с чего бы вам так удивляться-то? Вы же Дмитрий, так же? Так! А Дмитрий и Митя суть одно и тоже! Нет, если вы против, тогда я буду Дмитрием Сергеевичем…» «Да, называйте, как хотите! - перебил её рассуждения Сергеич – Хоть горшком… в печку только не ставьте! Просто ко мне уже давно так никто не обращается, кроме сестры, пожалуй…» «Как так?» «Да вот так, как ты!» «Митечка?» «Да!» «А почему?» «А потому, что вокруг меня в последнее время всё сплошь сухие, некорректные люди, способные только на такие перлы, как "старик", "хрыч" и тому подобное…» - улыбнулся он, наслаждаясь замешательством парней, и давая тем самым понять, что просто удивлён и всё… «Понятно… - протянула задумчиво Сонечка – Ну, тогда вы не должны на меня сердиться!» «Да не сержусь я, не сержусь! Что ты там хотела мне сказать-то?» «А! Я хотела сказать – вновь затараторила вполне освоившаяся девушка – Что как же вы были правы, когда посоветовали мне пойти с этими двумя! Как вы думаете, куда они сразу же кинулись, как только перешагнули порог магазина? Правильно: к пиву и стеллажу с алкоголем!» «Сонь! – перебил её кляузу Васька – Как ты не понимаешь – я столько лет в крытке был…» «Где-где? Где ты был?» «В тюрьме! В тюрьме я был – так понятнее?» «Нашёл чем похвалиться… Вот если бы ты тогда ещё меня послушал, то и проблем никаких не возникло бы!» «Права! Права во всём, сдаюсь! - словно на самом деле признавая собственное поражение, Василий опустил голову, спрятав при этом от неё свой взгляд – Но согласись и ты, нужно же нам отметить как-то встречу!» «Нужно! Но я же с этим и не спорю, только…» «Послушай сюда, женщина! – сурово возвысил он голос – Вот если бы мы сейчас были в таборе…» «А вот если бы мы сейчас были в таборе, то вряд ли находились бы рядом, дорогой мой, это во-первых! А во-вторых, не знаю как скоро ты смог бы сидеть на своей отощавшей заднице после того, как непременно отведал бы отцовского кнута…» «Ой, ну, прости, прости ты меня, пожалуйста! Ну, дурень я дурень и этот, как его там ещё-то? Охламон, во! Как есть охламон!» «Охламон… - повторила сквозь навернувшиеся слёзы Соня – Мой охламон…»
«Дети… Совершеннейшие дети… - вздохнул про себя Сергеич, прислушиваясь к их пикировке – Жениться они собрались… эх… им бы ещё в песочек играть… А они…» А потом, желая как-то переключить с печальной ноты на более оптимистичную, воскликнул: «Сонь! Прости, но я так и не понял, купили вы там хоть что-нибудь или ты их так не подпустила решительно ни к чему?» «Ой! – встрепенулась та – Купили! Конечно, купили! Скажите, а там где нам предстоит пробыть некоторое время, микроволновка есть?» «Во! Учитесь, как нужно фразы выстраивать: ни единого разочку не кудыкнула, не то, что некоторые! Отвечаю: есть! Сам в прошлый ещё год и купил и доставил, но сильно подозреваю, что она так и стоит до сих пор в упаковке… А, я интересуюсь, она нам, что, может понадобиться?» «Да! Я этих двоих заставила прикупить кое-что из полуфабрикатов – не всё же время на сухомятке сидеть…» «Не, ну какие продвинутые всё-таки теперь цыгане… - снова съехидничал старик - Про микроволновку знают…» «Дядечка Митечка! Не начинайте опять… Вы, что же, по фильму «Цыган» о нас всех судите? Кибитка, лошадка, дай погадаю, дорогой – так что ли?» «А что, враньё нам снова подсунули?» «Ну, может, и не совсем враньё… Но только то век прошлый…» «Ага, понятно! – вступил в разговор Вася – А вот невест до сих пор воруете и калым платите… Кочевать-то, может, и не кочуете, хотя…" «Что хотя? - набросилась она с кулаками – Что хотя?» «А то и хотя – не переставали вы никогда кочевать! До сих пор на одном месте редко кто сидит… Только теперь всё это происходит более цивилизованно, что ли... на машинах… Не народ, а перекати-поле какое-то…» "Если ты сейчас же не замолчишь, не прекратишь так говорить о моём народе, то я…" «Что ты? Ну, что ты?» - не дал договорить ей Василий, запечатав непокорные уста властным поцелуем.
«Ром! – окликнул второго брата Сергеич – Как я вижу, от этих двоих толку не дождёшься… То бранятся, то целуются...Как там с харчами-то? Хватит или ещё где-нибудь нужно будет останавливаться?» «Я думаю, хватит! Даже про хлеб не забыли!» «Ну, насчёт хлеба я так тебе скажу: каким хлебушком нас там будут угощать, а так же молоком, такого никто из вас ещё не пробовал!» «Да, трогай ты уже, наконец! То торопил, а то завис, как муха под наркозом…» «А ты не ворчи, не ворчи… Думаешь, я не понимаю, как ты сейчас завидуешь-то Ваське? Очень даже хорошо понимаю… И если напряжёшься, то вспомнишь, что я первый тебе предлагал заехать за твоею кралей-то… Кстати, ещё и сейчас не поздно это сделать – мимо поедем…» «А, что? Сергеич, может, ты и прав… Давай завернём, а?» «Ишь ты, как встрепенулся-то, жеребец! Считай, уговорил - поехали!»