А каждое утро он находил на своём столе апельсин с короткой запиской "пожалуйста, не болей". И бережно прятал в ящик. Их там было больше десятка - оранжевые, уже высохшие корочки в примесь с целыми фруктами рядом с аккуратной стопкой записок. Его рабочее место пахло нежным цитрусом, а он лишь закрывал глаза и делал вид, что все это ему безумно надоело.
Они расстались в конце ноября - в самый пик снежного ветра и оранжевых листьев под ногами. Она, кутаясь в тёплый шарф, со слезами на глазах выслушивала его речь об ошибке, что их отношения невозможны и как сильно он устал от её чувств. Она достала из сумки маленький апельсин и - протягивая ему - тихо сказала "пожалуйста, не болей".
Она уходила медленным шагом, перебирая ногами примесь засохших листьев и свежевыпавшего снега. Не оборачиваясь и не делая попытки остаться. Ещё 30 дней назад они так же стояли на этой аллее и она умоляла дать ей месяц - самый последний месяц, - чтобы попытаться сохранить их отношения. И она старалась: ещё усерднее гладила его рубашки, приносила обеды в офис, а по вечерам встречала его в новом белье... Он не знал, чем она занимается и почему с каждым днём в их доме становится все больше медицинской литературы, постепенно полностью вытесняя романы и фэнтези. Не замечал и того, как сильно худеет и, казалось, ещё чуть-чуть и исчезнет его некогда любимая девушка...
И сейчас - спустя два месяца - он все ещё ждал, что она позвонит, скажет что-то вроде "привет, ну что, по кофе?". Но она молчала. Не отвечала на его смс и находилась в вечной "вне зоне доступа". А он скучал. Цеплялся за обрывки воспоминаний, вдыхал аромат с оставленной ею футболки, забывал ходить за продуктами и все чаще брал еду на вынос. За восемь месяцев в его телефоне было лишь одно-единственное селфи и фото в рамочке на столе со свадьбы друга. И он хранил эти моменты в глубине сердца, лишь постепенно понимая, что натворил...
...
"Завтра наша годовщина, - улыбнулся он, глядя в календарь, - Она точно придёт сама". И он ждал. Купил дорогой костюм, самое изящное кольцо и стал ждать. Но минуты сменялись часами, а рядом с его стоялом не появлялся даже курьер с ежедневной "апельсиновой запиской".
Он измерял шагами километры офиса, бросал трубки на чужие звонки, подрывался на сообщения, со скоростью света мчался домой, представляя, как она целый день готовила ему ужин, но в квартире была пустота. Пыль, осевшая на книжные полки, давила своим одиночеством на нервную систему и заставила впервые за 60 дней внимательно посмотреть вокруг...
...
Где-то среди старых бумаг он нашёл клочок бумаги с адресом её родителей и - задыхаясь от эмоций - мчался, нарушая все правила, за ней.
Там - в маленьком подмосковном дворике - он ещё долго сидел на лавочке и, сжимая в руке конверт, рыдал.
...
"Ты ведь знаешь, как я тебя любила, правда? Задыхалась с первой секунды случайной встречи и неистово желала быть с тобой... И с каждым днём эта любовь сжимала своими ладонями мои лёгкие, заставляя их дышать. Благодаря тебе я находила в себе силы вставать по утрам, радуясь каждому новому дню... Прости меня. За ту сожженную рубашку перед конференцией, за подгоревшую - самую первую - яичницу, и за то, что все время забывала купить хлеб... Я всегда буду помнить тебя и то, как ты укрывал меня от дождя в своих объятиях. Буду помнить мороженое у дверей подъезда. И просмотренный вместе фильм. Буду помнить твою улыбку с ямочками на щеке и то, как ты целовал мои губы.
Спасибо тебе.
За цветок в волосах на свадьбе друзей. За ладонь, крепко сжимающую мою руку. И за те апельсины, которыми ты лечил меня, думая, что я простыла... Сейчас ты уже знаешь, что это был не бронхит, но, пожалуйста, не грусти. Не кори себя за то, что ушёл. Что считал наши отношения глупыми, детскими и бесполезными. Это не так. Ты подарил мне 183 дня счастья и миллиард искорок внутри сердца. Благодаря тебе я могла дышать...
... <...> Никогда не забывай, что я всегда буду тебя любить. И, пожалуйста, не болей."
...
...
Она умерла через три недели после расставания от рака лёгких, так и не услышав его "Люблю".