Фуфайка
Мать мне сшила фуфайку. Это была обычная «стёганка» (стёганая ватная куртка). В кинофильмах довольно часто в таких куртках показывают заключённых. На подкладку мать использовала остатки ситца, из которого она пошила платья моим сёстрам. Я слышал, как она говорила отцу: «Сатин купить не на что. Остались вот лоскутки ситца, попробую сделать из них подкладку для Вовкиной фуфайки». Получилось довольно прилично. Правда, ситец был в горошек, но кому какое до этого дело.
Но оказалось, что кое у кого до этого всё-таки дело есть. В конце февраля Стасик Гуранский прижал меня к вешалке и, зажав в кулаке нижний угол полы моей фуфайки, с остервенением стал тыкать им мне в лицо. «Буржуи, совсем ожирели», — шипел он, — «Да из этого материала можно сшить рубашку, а Вы его на подкладку пустили!».
Что я мог ему сказать? Я чётко понимал, что это не его слова. При рассмотрении подкладки вблизи, сразу становилось ясным, что из этих лоскутков ситца полноценную рубашку не сошьёшь. И, кроме того, ситец значительно дешевле сатина, идущего на подкладки.
Значит, кто-то из взрослых увидел издалека изнанку моей фуфайки, когда я шёл нараспашку. Логика его размышлений мне была понятна: «В фуфайке бегает, прибедняется, а подкладочка-то подороже фуфайки будет. Вон оно, где буржуйское мурло выглядывает».
Стасик, тыча жёстким концом фуфайки мне в лицо, случайно попал в мой правый глаз. После этого в глазу у меня несколько дней были болезненные ощущения, но это уже мелочи.
Остервенение и злость Стасика навели меня на мысль, что, по-видимому, взрослые стали вовлекать в свои игры подрастающих детей. Ведь мой отец секретарь райкома, и, следовательно, его можно причислить к партийной верхушке, виновной в страданиях польских переселенцев. В данном случае действительный статус секретаря райкома партии по зоне МТС никого не интересовал. И у меня создалось впечатление, что кому-то очень хочется придать нашей семье негативный образ.
В интернете я вычитал, что «Секретарь райкома партии по зоне МТС должен помогать людям лучше организовывать колхозное производство по бригадам, звеньям, животноводческим фермам, чтобы люди видели в нем организатора, постоянно ощущали его помощь». Мудрёная должность.
Подарок
Недели через две после моего дня рождения ко мне неожиданно подошла сестра Стасика Гуранского, которая была на год младше меня. Она поздравила меня с прошедшим днём рождения и подарила мне рубль. Я не хотел брать у неё этот рубль, но понял, что своим отказом могу её обидеть.
Поступок сестры Стасика заставил меня задуматься. И только позже я понял, что она была по-детски влюблена в меня и таким образом пыталась обратить на себя моё внимание. В то время я об этом не думал. По-видимому, к девочкам чувство влюблённости приходит раньше, чем к мальчикам.
Стас Гуранский
Наступили весенние каникулы. Весна была дружная, и грязи на улицах было больше чем достаточно. Но по утрам хорошо подмораживало.
Около десяти утра я забрался на крышу сарайчика, покрытую сверху тонким слоем земли. Надёргав из стожка немного сена для коровы, я уже намеревался спуститься с крыши, но заинтересовался смёрзшимися комочками земли.
Я бросил вниз один из комочков. Ударившись о твёрдую землю, он рассыпался, образуя что-то вроде фонтанчика. Я бросил второй комочек, всё повторилось. Мне захотелось кому-нибудь показать это маленькое чудо.
Мимо проходил Стасик Гуранский. Он шёл в село Подольское и был от меня на расстоянии около семидесяти метров.
Когда я окликнул Стаса, он развернулся, быстро подбежал к сарайчику, схватил с дороги замёрзший ком грязи и швырнул его в меня. Моё положение было незавидным, я был полностью открыт для атаки. Защищаться рыхлыми комочками земли было бессмысленно. У Стаса же в распоряжении были хорошо промёрзшие куски грунта, и по отношению ко мне он был настроен очень агрессивно.
После того как два или три комка попали в меня, я спрыгнул с крыши сарайчика. Стас, не теряя времени, бросился ко мне. Мне пришлось заскочить в сарайчик и там запереться. Стас со своей стороны запер дверь сарайчика на засов и подошёл к окошку, предназначенному для выброса навоза. Я внимательно следил за его тенью. Стас явно хотел забраться в сарайчик и разделаться со мной. Пришлось схватить вилы и занять удобную позицию.
Мыслил я по-взрослому: «Стас полезет в окошко задом. Надо будет слегка пощекотать его кончиками вил, а если он будет упорствовать, то придётся воткнуть вилы в его ляжки. А это уже чрезвычайное происшествие. И тогда будут неприятности всем, особенно моим родителям. Хоть бы у него хватило ума не наделать глупостей».
К счастью, ума у Стаса хватило. Он минут пять в нерешительности потоптался около окошка, а потом отправился своей дорогой. Я вылез через окошко и пошёл домой.
После каникул Стас подошёл ко мне и заявил, что это я первый стал в него бросаться камнями. Я ответил, что и не думал об этом. Стас тщетно пытался оправдать свой неадекватный поступок. Даже, если бы я и кидал камни, он изначально находился вне зоны их досягаемости.
Велосипед
В мае родители исполнили мою мечту и подарили мне велосипед «Орлёнок». Всё лето я катался на нём.
Правда, пришлось совмещать приятное с полезным. Под посадки картофеля жителям Ульяновки ежегодно выделялось несколько гектаров земли. По просьбе матери я раз в неделю навещал на велосипеде наш участок. Картошка росла хорошо, и сорняков было мало. Так что мои поездки были чистой формальностью.
За картофельными участками находилось большое колхозное поле, на котором в открытом грунте выращивались огурцы. Заметив, что поле охраняется, я во избежание неприятностей старался держаться от него подальше.
У Витьки Клепацкого также был велосипед, и мы иногда катались с ним вместе. Но Витька был шустрее. На поворотах он меня обходил. Меня это нисколько не трогало.
Поближе к осени я всё-таки решился путём тренировок повысить уровень водительского мастерства. Намерение было неплохим, но выбранная стратегия оказалась никудышней. Я разогнался на велосипеде и, не сбавляя скорости, повернул в узкий промежуток между двумя сарайчиками.
Результат оказался плачевным. Не справившись с управлением, я врезался в фундамент сарайчика. В итоге рама велосипеда погнулась. Сам же я отделался незначительной травмой после тесного знакомства со стеной. Колесо, к счастью, не пострадало, но камера лопнула. Камеру я заклеил и продолжил кататься на велосипеде. Но с погнутой рамой это уже был не тот велосипед.
Станица Якши-Янгистау
В июне к нам на «Бобике» заехал дядя Ваня. Захватив меня, он отправился в обратный путь. К нам также присоединился и отец, которого зачем-то вызвали в обком партии. По пути около Алексеевки мы посетили кузницу и осмотрели кольчугу, выпаханную трактористом.
Поздно вечером мы приехали в станицу Якши-Янгистау, в которую дядя Ваня переехал из Константиновки. Причина простая, в это село его назначили председателем колхоза.
Утром, после завтрака, я отправился на озеро. Озеро Якши Янгистау занимает несколько квадратных километров. Со стороны села оно мелководное, а у противоположного берега, над которым нависает гора Якши Янгистау (хорошая одинокая гора), достигает большой глубины. Гору Якши Янгистау, несмотря на расстояние более тридцати километров, хорошо видно из станицы Арыкбалык.
Вместе с ребятнёй я полез в воду и с удовлетворением обнаружил, что, оказывается, умею плавать. Правда, плоховато, но метров двадцать проплыл без проблем.
На следующий день дядя Ваня поехал по колхозным бригадам и захватил меня с собой. В «Бобике» пахло бензином и, кроме того, дядя Ваня много курил. От запаха бензина и папиросного дыма меня начало тошнить. Как только мы доехали до колхозного стана, я выскочил из машины и побежал в кусты, где и освободился от содержимого желудка. Дальнейшую поездку я перенёс довольно сносно, но желание ездить по бригадам у меня пропало.