Посвящается моему горячо любимому папе, Пытьеву Юрию Петровичу, выдающемуся математику наших дней, профессору, доктору физ- мат наук, зав. кафедрой «Математического моделирования и информатики» физического факультета МГУ.
Reference:
Кандидат физико-математических наук (1961). Доктор физико-математических наук (1974). Профессор (1979).
Заведующий кафедрой компьютерных методов физики (1992–н.вр.); заведующий кафедрой физики атмосферы/физики атмосферы и математической геофизики (1987–1992) физического факультета.
Заслуженный профессор Московского университета (2006)
В кабинете самого главного из редакторов модной нашумевшей редакции было дымно, душно и как-то серо -паутинно..Стол, не вписавшийся своими размерами, в силу невероятных по значимости габаритов, в крохотную, с его точки зрения, комнатку, периодически топал ногами. Он приседал под завалами громоздившихся папок .
Пепельница ломилась от окурков. Графин с водой, уныло стоявший посередине, казался каким-то липким и засиженным мухами. Сквозь него едва проникал робкий дневной свет, с трудом пробирающийся сквозь пыльные, тяжелые, полуприкрытые шторы. Говорить об их цвете не приходилось.
Раздался робкий стук в дверь. Ответа не последовало. Стук повторился.
Из- за стола ,утомленный частыми и назойливыми посетителями, стремительно выскочил истощенный тягостными раздумиями человек, в сером, непонятного кроя костюме, и быстрыми семенящими шагами почти неслышно подошел к двери, и остановился в немом ожидании. Прислушался.
В дверь снова постучали. Человек в сером , скривившись от неминуемости опротивевших визитеров, взбешенный настойчивостью стучащего, рывком распахнул дверь.
В дверном проеме обозначился силуэт полного, грузного мужчины с охапкой разнокалибеных листков, которые, от неожиданности такого приема, выпали из рук посетителя к ногам дверь отворившего человека в сером. Во внезапно открывшееся сквозняком окно ворвался очумевший от долгого воздержания Ветер и, раздосадованный всеобщим безмолвием, подхватил охапку листков и понесся с диким хохотом и свистом на опустевшую улицу.
-Неплохое начало - как-то сухо и почти шепотом произнес человек в сером.
Лицо грузного посетителя было готово разрыдаться. Послышались какие-то булькающие звуки, и из груди выплеснулся голос, с женскими надрывными интонациями:
-Ну, послушайте..Меня называют почти что Гоголем!
-И что с того?
Грузный человек попытался сделать шаг по направлению внутрь. Что было естественно.
-Не вздумайте включить свет! -взвизгнул редактор.
-Я не выношу этого ядовитого искусственного света!! Он мне все глаза выел!
Посетитель вздрогнул всем телом и застыл в какой-то неестественной позе «умоляющего».
-Вот и стойте так..Все должно быть естественным..Вы естественно чувствуете себя в такой позе? Расслабьтесь и сделайте непринужденный вид..
-ФИО!!!ФИО!!!ФИО!!-как плевки полетели скомканные фразы из открытого настежь рта задерганного редактора, часть из которых, застревая в серых прокуренных зубах, торчала острыми зубочистками, пиками наружу.
На лбу визитера проступила испарина.
-Представьтесь! – наконец выплюнул остатки нечленораздельности редактор.
Лицо просителя побагровело. Он положил свою полную, рыхлую. женственную руку на левую сторону груди.
-Воды..Можно? -просвистело изнутри.
-Воды? Да что Вы, голубчик! Воды..И не смейте думать о воде..
Я даже фикус не поливаю..Все должно быть естественным..Посмотрите на это чахнущее растение..Когда-то он был полон сил и здоровья..И он думал, что я обязан за ним ухаживать..Поливать..Заботиться..Только за то, что он – ФИКУС!! Длинная и тощая рука изогнулась к подоконнику.
-Вот и Вы- почти что Гоголь..Интересно, а кто и в каком бреду Вас так назвал? Какое безумие!
-Ладно..Что у Вас там?
-Миниатюра.- Слово свалилось на пол.
-Читайте..
-Так..Ветер..
-Ах, дружочек, оставьте свои мыльные пузыри на потом.. Это.. ..Злобное ехидное существо. Старые счеты..Этот мерзкий ветерок ничего, кроме отвратительных запахов с соседней помойки и противных перепевок этих старух из « Хора добровольцев» в обмен на дармовые обеды, или оглушительного карканья ворон с дребежжанием трамваев, не приносит. Взбесившееся злобное создание. Но он меня даже веселит..Притерлись да притерпелись..Сколько лет уж тут.. Своим немыслимым поведением он как-то гасит мое одиночество. И кучу вертлявых эмоций..
Лицо человека в сером плавно перешло на затылок, потом, вытянувшись, уныло нависло над грузным человеком. Но, ничего интересного для себя не усмотрев, налипло маской на прежнее место.
-Так, что там у Вас на этот раз?
С минуту грузный посетитель стоял как вкопанный..Он пытался что-то ответить, но из открытого рта валились какие-то булькающие звуки..Они падали со стуком на пол тяжелыми огромными каплями, и слипались в маленькое озерцо. Но оно странно не растекалось, а превращалось в большой неподвижный, нерастекающийся шар, будто ртутный..Он все набирался и рос , не двигаясь с места, а потом начал свое медленное, плавное движение к ногам редактора.
Двое молча наблюдали за шаром. Сверху ,казалось , спустился набухший потолок. Пространство сжималось от напряженного молчания. Потом запульсировало в такт сердцу..
Редактор ,как тетиву, натянул свою тонкую руку по направлению к шару. Тот остановился.
Большой грузный человек вдруг увидел, как глаза редактора зашевелились. И из них, как из 2-х темных норок, показались две змеиные головки. Юркие маленькие змейки переползли ему в рот, а потом ,выскочив откуда-то из рукава, скользнули по рукам..
Большой упругий «ртутный шар» из булькающих звуков начал подпрыгивать ,как мячик .Неожиданно раздался оглушительный хлопок. Грузный мужчина превратился в какой-то немой окоченелый соляной столб. Редактор громко хлопнул в ладоши и шар рассыпался на крохотные шарики .Маленькие юркие змейки неслышно заскользили на пол и устремились к дрожащим капелькам, жадно поглощая их и раздуваясь.
Тихий шорох насторожил. Из угла вылезло что-то скомканное и, тихо пошатываясь, поковыляло на середину комнату.
-Узнаете? -быстрый и беспощадный глаз человека в сером с лазерною точностью стал ощупывать багровое безвольное лицо.
Из внезапно открывшегося вялого рта просителя выбежало несколько букв- спасателей. Их осталось всего четыре.
-КОГО?
-Вот этого жалобного представителя Вашего неуемного творчества.
-КОГО?
-Ваш рассказик! Во как я его уделал! Помните ,о чем писали?
Тело большого человека задергалось в противоречивых чувствах и ожило:
-Унылая Мысль тихо лежала на потолке…И..
-И ВСЕ! Все остальное я вычеркнул, растоптал и скомкал. Ее я оставил, как единственную. Как памятник. Как немой укор. Вашу единственную Мысль. Хоть и унылую, и лежащую. Ни одной другой мысли в Вашем рассказике не обнаружилось..
-Вздор!
-Такого жанра не существует. Но Вы его не единственный представитель. Вы не одиноки в своей беспощадности к чужому времени. Будем печатать?
-Кого?
-Вашу Мысль. Одиноко лежащую на потолке и ни о чем не говорящую..Просто обозначенную..
-Но!
-Каждое «но» -по рубль двадцать. А неуместно вставленное -по 200. Рецензировать Вас никто не хочет. И критиковать тоже.
Так как?
-Так у меня ж их было много..
-КОГО?
-Мыслей!
-Много –это СКОЛЬКО?100,200,300..
-Ну, где-то так..В пределах тысячи..
- И куда Вы их подевали?
-Опубликовал.
-В каких разделах? Многое о немногом..Или в «Послании к потомкам»?
-Мои мысли – нарасхват.
-Ну, вот. Благодаря Вашей невероятной популярности, все и расхватали. Осталась одна..Из уцелевших. ЕЕ публиковать будем?
Послышалось шевеление на потолке.
Оба подняли глаза.
Одинокая мысль равнодушно уставилась на своего создателя:
-Будем или я пошла?
Ответа не последовало. Оба безмолвно наблюдали, как мысль ,отекшая от неудобного положения, потянулась и улиткой поползла по направлению к выходу.
28.02.2016.