кузнец

Кузнечное дело
 Сложно сказать, когда именно появилось кузнечное ремесло. Естественно, что само появление в хозяйстве металлических предметов уже подразумевало наличие в обществе людей, их изготавливающих. Учёные определяют короткий «железный век» в истории человечества, а точнее отдельных цивилизаций - это 9 - 7 век до н. э. Скорее всего, именно в это время получила своё распространение профессия кузнеца. Считалось, что кузнец обладает какими-то магическими способностями, поскольку управляет огнём и металлом. Персонажи этой загадочной профессии встречаются во многих легендах и почти во всех пантеонах языческих богов. Уровень развития кузнечного мастерства в том или ином государстве в древние времена определял место страны на мировой арене, так как успех в народном хозяйстве и на поле боя в значительной мере зависел от качества и количества необходимых инструментов или оружия.…
В русских деревнях считалось, что кузнец может не только выковать плуг или меч, но и врачевать болезни, устраивать свадьбы, ворожить, отгонять нечистую силу от деревни. В эпических сказаниях именно кузнец победил Змея Горыныча, приковав его за язык.
         Дом кузнеца стоял на краю хуторка. Повседневная жизнь простых людей сопровождалась нотками из кузни – слышишь молот кузнеца, знай, кипит работа. Кузнецы подковывали лошадей, делали ножи и ножницы, а без их кос и серпов не обходилась ни одна сборка урожая.
***
         Василий Антонович, потомственный кузнец, уже 30 лет, как принявший эстафету от своего отца, довольно известного в округе мастера, начинал свой очередной рабочий день. Растопив, еще не успевший остыть после вчерашнего дня, горн, поработав при этом мехами, вышел на улицу перекурить. Он присел на скамейку и глубоко затянулся ядреной самокруткой. Сколько уж лет он у горна, а к своей работе не охладел. Он привык властвовать над железом, заставляя его принимать любые необходимые формы. Этот хмурый металл под воздействием огня становится вначале красным, будто сопротивляется, а затем белеет и вот он, ласковый и послушный, правда только на некоторое время, за которое кузнец должен превратить бесформенный раскаленный кусок железа в нужную деталь. А если уж не успел – начинай сначала.
Его взору предстал, привычный за много лет, вид на овраг, плавный спуск к которому начинался в десяти метрах от крыльца кузницы. Кузнец любил пройтись ранним утром босиком по серебристой росе, щедро покрывавшей зеленый ковер из густой молодой травы. Ступая ногами по влажной земле, на время соединяешься в одно единое с матушкой природой, принимая подошвами дыхание земли, как самое целебное профилактическое средство от всех простудных заболеваний. Кто может поспорить с мудрыми народными приметами? Только тот, кто не жил в деревне, и не испытал этого природного блаженства на себе.
Слева по спуску, ровными продольными линиями, тянулись оборонительные траншеи, оставшиеся после жестоких боев времен войны. Десять лет прошло после освобождения Белоруссии от фашистской оккупации, а отголоски ее до сих пор наблюдаются вокруг. Траншеи, правда, успели  порасти травой, а кое-где уже возвышались над брустверами молодые деревца.
«Быть здесь лесу. Появится свободное время, обязательно схожу с сыновьями в лес за саженцами», -  мысленно произнес свою появившуюся идею Василий Антонович.
Груда старых борон с изношенными зубьями и с десяток плугов со стертыми лемехами, сваленные у стены кузницы, напоминали, что пора браться за работу.
На выходные Василий Антонович с радостью принимал в гости детей с их семьями. А субботнее утро стало традицией, поработать в кузнице всей семьей, естественно мужской ее половиной. Жаль только, что старшие сыновья не пожелали остаться и принять от отца семейную эстафету, даже можно назвать, династию, кузнеца. Утешало то, что младший Иван, привязался к кузнечному делу всей душой, и уверенно продолжит дело своих предков. 
Старая кузница, построенная еще в конце прошлого века, кормила не только кузнеца, но и играла важную роль в жизни совхоза и местного населения. Кузнец реанимировал множество сельскохозяйственных орудий труда, на первый взгляд изношенного и пригодного разве что на металлолом. Но, глаза боятся, а руки делают.
Стук молота о наковальню разносился по округе с раннего утра и, порой до позднего вечера. Днем Василий Антонович боролся за жизнь колхозного инвентаря, а после рабочего времени восстанавливал орудия труда односельчан, хотя и не раз получал несмелые замечания от бригадира за внеурочную работу. Характер у кузнеца был не из легких. Он, как хозяин и дома, требовал полного подчинения от семьи и не терпел неуважения окружающих. Даже руководство колхоза побаивалось ему противоречить, стараясь, лишний раз не беспокоить его во время рабочего дня, так как работа всегда исполнялась качественно и в срок. Переделать все колхозные заказы, конечно же, невозможно, даже если не отходить от наковальни круглые сутки. В этом характер его выручал.
-Я добросовестно отработал положенное время, а после работы могу трудиться только на потребности своей семьи, а вечно голодный колхоз подождет, - твердо отвечал он председателю, когда тот пытался уговорить, ввиду срочной необходимости, поработать позже.
Дальше разговор оказался бы бессмысленным, и председатель, молча, уходил прочь, дабы не услышать от кузнеца нехороших слов в свой адрес.
         После тяжелого рабочего дня Василий Антонович мог позволить себе немного расслабиться – посидеть с соседями за бутылочкой «первачка» и подискутировать о важности профессий. Это была их постоянная тема, и никто из собравшихся не хотел уступать. Порой засиживались за полночь, и расходились, оставшись, каждый при своем мнении.
Вот и в этот субботний вечер собрался в саду у кузнеца состоявшийся квартет пожилых односельчан, любителей поспорить.
Пропустив по маленькой, как полагается, за встречу, и прикусив свежим огурчиком и зеленью, только что сорванными с грядки, Габрусь, ближайший сосед и близкий родственник, первым начал разговор:
-Ты скажи мне, Антонович, для чего ты собрал под стенами кузницы груды металлолома. Понимаю, покалеченные и изношенные бороны с плугами ждут своей очереди в ремонт, а куча обрубков труб, арматуры, и другой никому не нужные куски железа? Ты подчистил всю округу от металлических предметов. Зачем тебе этот хлам?
-Для начала, мой дорогой сосед ответь мне, зачем тебе столько досок и бревен, которыми ты загромоздил весь свой двор? – спросил кузнец.
-Что ты понимаешь, Антонович, это же строительные материалы. Ты что забыл, что я столяр? Из этих досок у тебя в доме двери, окна, даже стол, за которым мы сидим, тоже из моих досок. У меня вся деревня делает заказы. Как бы вы жили без плотника. А вот у тебя…, - показал он на железо, пожимая плечами.
Василий Антонович взял бутыль с «первачем» и, молча, наполнил пустые рюмки. Компания без слов поняла намек хозяина стола, и все дружно отправили содержимое по назначению. Крепкая настойка жаром прошлась  по органам пищеварения.
-Красиво ты говоришь о своей профессии, Габрусь. Можно подумать, что важнее столяра, на селе нет. Подожди, позволь ответить на твои вопросы, - придержал он собеседника, который хотел было перебить его, - так вот слушай. Под стеной кузницы лежит вовсе не металлолом, как ты изволил выразиться, а заготовки для твоего топора, пилы,  стамески, которыми ты обрабатываешь свои дощечки, для ножей и вилок, которыми ты кушаешь, для ремонта того же сельскохозяйственного инвентаря. А завесы на твои двери и ворота .... Так что соседушка, не спорь со мной по важности твоей профессии.
-Не было бы лошадей в моей конюшне, так и лежали бы ваши дощечки в лесу, а железяки по всей округе. На себе, небось, столько бы не перетаскали. Ну а лошадь без конюха – необузданное дикое животное, - выступил в защиту своей деятельности третий из собравшихся.
- Еще один незаменимый нашелся, - вздохнув, произнес Василий Антонович, -  во-первых, конюшня не твоя, а колхозная, как и все вокруг нас. Ты Сидор сколько раз в неделю ко мне обращаешься? Сколько я тебе коней подковал? Сколько колес для телег обул? Я уже не говорю о мелочах как оси, полозья на зиму, кольца и прочее.
-Хватит мне попрекать, не для меня ты все это делал, а как ты сам заметил, для колхоза. А за конями тоже нужен постоянный уход, иначе, тот же колхоз останется без тяговой силы. Так что моя профессия не менее важная для существования колхоза и жителей округи, чем ваши, - чуть рассердившись, ответил Сидор.
Василий Антонович глубоко вздохнул и налил по третьей, чтобы как-то охладить накалившуюся обстановку за столом. Мудрый кузнец не желал переводить пустяковые застольные споры в раздоры между соседями, в повседневной жизни которые никогда не ругались. Подняв рюмки, Сидор произнес тост:
-Давайте выпьем за наших жен, которые трудятся не меньше нас, только их работа порой тяжела и  не приметна. Дети, хозяйство, дом, огород. Даже здоровому мужчине не под силу такая работа, а они справляются. Пусть Бог даст им здоровья.
-Здесь ты прав, сосед, Чтобы мы не говорили, но по приходу с работы домой, на столе всегда ожидает нас сытно накрытый стол, несмотря на занятость хозяйки в течение дня, - поддержал конюха Василий Антонович.
Остальные в знак согласия покачали головой.
Крепкий «первач» для закаленных деревенских мужиков, как хороший квас в жару, заставляет сильнее циркулировать кровь по венам, придавая свежий заряд бодрости.
-Что-то сегодня Петро молчит? Или нечего сказать о важности своей профессии? – спросил Габрусь, обратив взгляд на молчаливого соседа по застолью.
-А что мне говорить? Мне нечем похвалиться. Я простой хлебороб. Весной - плуги да сажалки, летом - косы да грабли, осенью - плуги и копалки. Пользуюсь железными орудиями труда, перевожу урожай на деревянных подводах, запряженных здоровыми лошадьми. Как видите, я полностью завишу от вас.
Ответ Петра заставил задуматься остальных собеседников. Не такой уж и бесполезный труд у этого скромного хлебороба. Просто он целый год в поле, и не часто обращаются к нему за профессиональной помощью, но и без таких простых полеводов колхозу не выжить. И самое главное, скромно считает свой труд обыденным.
Затянувшееся молчание прервал Габрусь:
-Хватит нам здесь впустую трепать языком. Оставим споры на другой раз. Возьми-ка лучше Антонович гармошку, да врешь «лявониху», а мы  послушаем. Давненько не звучал твой волшебный инструмент.
-Ну что же, давайте врежем, - согласился кузнец и отправился в дом за гармонью.   
Вернувшись он присел на скамейку и, растянув меха, набрал сложные аккорды. Красивая мелодия, исходившая из инструмента, заставляла любого присутствующего рядом, на время забыть о своих нынешних проблемах и недомоганиях, недавних спорах. Правду говорят, что музыка лечит. Когда искусно играет музыкант, слушающие, непроизвольно сливаются душой с мелодией и вместе парят в музыкальных высотах, а когда гармонь умолкает, они медленно опускаются на землю, в свои привычные будни.
Музыкальные способности передались по наследству от отца, такого же любителя посидеть вечерком с гармошкой во дворе, окруженному веселой компанией односельчан.
Задорная и веселая «Лявониха» закончилась и пальцы гармониста, пробежав по кнопкам, изобразив проигрыш, перешли в более медленный темп. Другая, известная всем, мелодия, зазвучала из инструмента. Грубый разговорный бас кузнеца преобразился в задушевный голос исполнителя:
«Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола как слеза».
Соседи дружно подхватили:
«И поет мне в землянке огонь
Про улыбку твою и глаза».
Квартет, дружным мужским хором вытягивал душевные слова песни, словно готовились они к выступлению, оставив позади многодневные репетиции. На самом же деле, они пели не собственным голосом, а душой, как бы, переместившись на время в сырую холодную землянку прошедшей войны, где солдатам выпало короткое время для отдыха между боями. И вот они, собравшись вокруг коптящей «буржуйки», поют, не переставая думать о своих родных, оставшихся выживать в далеких деревнях и поселках.
Соседи разошлись по домам, а Василий Антонович выкурив самокрутку, еще долго смотрел на звездное небо, любуясь неописуемой астральной красотой.
Новый рабочий день для кузнеца начался как обычно, с раннего утра. До основной колхозной работы нужно успеть сделать Габрусю новый нож для рубанка, серьгу для подводы Сидору, и починить сломанную лопату для Петра.
«Замечательные у меня соседи. Трудно жить без друзей», - улыбнувшись, мысленно произнес кузнец.
 Когда Василий Антонович захворал и не мог находиться у горна много времени, младший сын Иван, уже достаточно переняв у отца нужный опыт и навыки, занял его место. Отец лишь помогал ему, когда словом, когда делом, а в скором времени он и вовсе отошел от дел, передав эстафету в надежные руки.
Нельзя слепить из глины кузнеца, им нужно родиться и подружиться с мощной земной стихией, огнем. Очередному наследнику «Гефеста» это удалось.

                Анатолий Байдак                2013 г.