XXVI Осознание Гаи
Через пару скал от чудесного пляжа, откуда поднялся вверх Трчунов, находился еще один волшебный пляж.
Океан в этот день был особо ласковым и игривым, мягко накатывая на искрящийся солнцем песок. У самого берега, песок достигал такой степени зеркальности, что гуляющий вдоль берега человек мог наслаждаться волшебной картиной, отражающей проплывающие по небу облака.
Чудь вдали от берега, мирно и с наслаждением покачиваясь на волнах, широко раскинув руки и с блаженной улыбкой на лице, лежала Гаяне. Сроднившись с океаном, она ощущала каждое проявление этой мощной и вселюбящей стихии. Все ее существо было переполнено Счастьем и удовлетворением от того, что в ней разрешилось за несколько часов до этого.
Принятое ею решение раскрыло перед нею то, что она улавливала в течении последних нескольких лет, но, все боялась в это войти, откладывая «на потом».
Пару раз, за эти последние годы, у нее бывали проскакивающие видения о том, что из себя представляет это «потом», но лишь заметив это, страх уводил ее в другую сторону.
А прошлой ночью, после того, что она ощутила вместе с Димой, она наполнилась той изначальной и мощной силой, которая позволила ей не только заметить причину, но и рассмотреть ее, войти в нее и пережить.
Это осознание пришло к ней в тот момент, когда беснование той, кого она называла подругой, переходило уже в истерику.
Гая не слышала ее слов, с момента встречи с Димой, она все воспринимала, прежде всего, энергетически. То, что шло от Алены, было ужасающе! Невольно, она сравнила это с тем, что Любила в своей самой близкой подруге, с теми восхитительными моментами Счастья и искренности, с огромным зарядом доброты и преданности, которые случались довольно редко, а в последние годы, не случались вообще….
Увидев то, с чем она общалась вместо нее, как потакала этому, и, в общем то шла у того, что ее мучает на поводу, Гая ужаснулась еще больше! В ее груди начало клокотать неимоверное чувство боли, всеми своими зловонными щупальцами впившееся в ее душу, противясь потоку очищающего отторжения, зародившегося в душе Гаяне.
Решимость разобраться с причиной и поток отторжения, начали выводить ее к самому центру боли…. Перед ней начало мелькать лицо ее матери, все время меняющееся от излучающего безмерную Любовь до ужасающей злости и жестокости…
Толчок….
Ей около четырех лет. Они с мамой только что пришли с прогулки по волшебному лесу.
Она счастлива как никогда. В глазах матери, снимающей с нее пальто, она видит Любовь и веселье.
Мама погружает ее в ванну с пеной, которую она изредка организовывала для нее в те моменты, когда папы не бывало дома, и мама становилась и сама как маленькая девочка.
Мама льет шампунь под струю воды, пены становится больше.
Ей весело, сидя в горячей ванне, она дует на пену и смеясь смотрит как она летит.
Словно предугадывая ее желания, мать, с веселыми искорками в глазах, протягивает ей водные очки, что уже давно лежали на полке, специально для таких случаев, рядом с мамиными шампунями и пластмассовой лягушкой, которая умела плавать по воде.
Надев очки, она погружается в ванну на живот, барахтая по воде ногами. Выпрыгивает, весело смеется. Мама, присевшая на корточки рядом с ванной, вся в пене, игриво и весело смеется, брызгает ей в лицо водой.
Она, еще больше раззадорившись, весело и прерывисто, почти задыхаясь от смеха, двумя руками брызгает воду в маму. Матери весело. Они полностью на одной волне.
Из коридора слышится звонок телефона. Мать поднимается с корточек, чтобы уйти.
Она хватает ее за руку – Не уходи! Давай играть!
Мама, ласково и игриво отстраняя ее руку – Я сейчас вернусь, доченька.
Мать выходит из ванной.
Она игриво бьет по воде с пеной рукой. Всплеск разлетающейся во все стороны воды веселит ее. Она, весело смеясь, вновь ударяет рукой по воде, под продолжающиеся звонки телефона.
Мать весело отвечает на звонок телефона – Да!
Она продолжает плескаться
Голос матери, идущий из коридора, теряет свою веселость – Что?! - приобретает обеспокоенность – Вас сильно залило?!
Она зовет маму – Мааам! Ты скорооо?!
Мать не отвечает ей, с беспокойством извиняется по телефону.
Она поднимается на кромку ванны, с сильным всплеском прыгает в воду. От радости и удовольствия заливается смехом. Она вновь, в предвкушающем ажиотаже забирается на кромку….
Входит мать
Она, весело, желая развеселить и маму – Мам! Смотри, как я могу! – с еще большим всплеском прыгает в воду.
Вся ванная в воде и пене, она даже стекает по зеркалу.
Мать орет, с бешеной злостью в глазах – Ни на минуту тебя нельзя оставить!!! – Со злостью хватает ее за руку и вытаскивает из ванной, таща в комнату.
Она рыдает, не понимая, что происходит. Такой она не видела мать никогда! Ей безумно страшно, что мать ее больше не Любит, и теперь она будет только такой….
Из Гаи в настоящем, вырывается рыдание, мощным толчком отбрасывающее боль и позволяющее с еще большей силой продолжать видеть….дальше….
Она бьется в истерике от безысходности, молотя ногами о кровать, на которую ее бросила мать.
Мать выходит, выключив свет и со злостью захлопнув дверь – Подумай над своим поведением!
Она рыдает еще несколько минут, затем, плач переходит в тихие и грустные всхлипы…. На душе – грустью тяжелая безысходность….
Проходит около получаса, дверь медленно открывается, и мать осторожно заходит в комнату, ласково и виновато шепчет – Ты спишь?
Она не отвечает, отворачивается в другую сторону.
Мать садиться на кровать, нежно целует и игриво щекочет ее – Я же знаю, что не спишь!
Она обиженно – Уходи! Ты меня не Любишь!
Мать обеспокоено поднимает ее с кровати – Доченька! Да что ты такое говоришь! - прижимая к себе, включает свет, продолжает смотря ей в глаза – Я Тебя очень Люблю! Больше всех на свете!
В глазах мамы безмерная Любовь.
Она плача – А почему ты на меня так кричала?!
Глаза матери меняются…. В них чувствуется боль и обеспокоенность. Словно решаясь, она деланно ласково усаживает ее на кровать и начинает, смотря ей в глаза – Доченька, ты пока еще не понимаешь, но, я это сделала, потому что очень люблю тебя.
Она не верит маме. В глазах матери сейчас нет Любви. Боится, что мама снова будет кричать и снова станет такой….Молчит и смотри в пол….
Мать продолжает в том же духе – Гаечка, посмотри мне в глаза! Ты же понимаешь, что мама делает только то, что для тебя лучше?
Ей больно…. Она боится…. Хочет, чтобы мама снова была веселой и Любящей…. Она также молчит, смотря в пол…. Нарастает тяжелый ком в горле, побуждающий ее, предав себя, согласится с мамой и поверить в то, что она права и имеет право так с ней себя вести.
Мать продолжает с наигранной игривостью – Ну! Хватит дуться! Пошли на кухню мороженное есть!
Липкое и мерзкое чувство предательства себя заполняет ее, прикрываясь деланной радостью
– Пойдем! – произносит она, с пока еще неумело наигранным «типа» пониманием того, что поняла свою ошибку…, создавая модель взаимоотношений с матерью, продолжающуюся и по сей день, правда немного в другой форме и с многочисленно наложением друг на друга гримом, но….в сути той же….
Гая, в настоящем, продолжая рыдать, разом увидела все последующие ситуации. Ка те, которые происходили по этой же схеме, как с матерью, так и с подругами и родственниками женского пола, так и те, когда она начала делать то же самое в обратную сторону, также как и мать подверженная обману, верящая в слова, вертящиеся в голове, вроде – «Она не знает! Сейчас так! Я ей помогу понять!»
Перед ней снова начинает мелькать лицо матери, теперь выражающее от благодарной восхищенности, до потерянной послушности и до раздраженного возмущения.
Паразит, засевший в Гае, пытается заслонить это Видение, посылая череду лжеощущений радости довольствия собой, с юношества, прикрывающих реальный посыл этих действий.
Попытки паразита проходят мимо, все существо Гаяне наполнено решимость и отвагой.
Рывок…. Вспышка….
Ей чуть больше двадцать лет. Отец погиб в автокатастрофе несколько лет назад и они переживали трудные финансовые периоды.
Она только что закончила художественный институт факультета живописи, и, следуя уговаривающе-настойчивому совету матери, все по той же схеме, «типа» - «мать лучше знает, что для тебя лучше», устроилась к другу отца веб дизайнером, получай хорошую оплату, но предав то, что она больше всего Любила делать, то, чем жила. Она больше не находила время, чтобы рисовать, хотя, мать, в процессе своих уговоров, убеждала ее в том, что она всегда найдет на это время, фразами вроде – «Вон! У Рембрандта была шляпная мастерская! А смотри, сколько всего успел нарисовать! А ты еще и к тому же, будешь работать по специальности!».
Впрочем, то же самое, когда то, произошло и с ее матерью, которая под напором своей матери бросила игру на скрипке, музыку, которой жила, и пошла учиться в институт иностранных языков. К скрипке, она с тех пор не притрагивалась, за исключением немногочисленных случаев на праздниках. В эти редкие дни, пыльный футляр со скрипкой, доставался из самого дальнего угла с верхушки шкафа в спальной, кем-то из изрядно подвыпившей компании. Она исполняла какое-нибудь заезжено-популярное произведение, на вроде Паганини или чего-то из «Времен года» Вивальди, все хлопали и хвалили ее, и футляр со скрипкой возвращался на шкаф, пылиться еще несколько лет….
Вернувшись к Видению Гаи.
Она без сил, после работы, лежит на диване, даже не раздевшись. После еще одного мрачно-бессмысленного однотипного дня в офисе, ее хватило лишь на то, чтобы сбросить с себя в прихожей сапоги и пальто и плюхнуться на диван.
В полудреме ее терзает внутреннее ощущение впустую потраченного времени и потери вдохновения…. А ведь ей столько всего желалось выразить!
Периодически, поток монотонного «типа» рационально-адекватного, убеждающего в правильной последовательности действий, бормотания в ее голове, прерывает воодушевленно-восхищенный и решительный дух бунтарства, побуждающий ее послать куда подальше однотипные дни и монотонно – «адекватный» голос и посвятить Себя Любимому делу – живописи. Но…., монотонный голос в голове, тут же, вновь берет бразды правления ее реальностью в свои руки, убеждая ее в безысходности ситуации.
Шум дверного звонка. Из коридора слышится смех слегка подвыпившей матери, пришедшей со своей подругой.
Мать вваливается в комнату. Подходит к ней, в ее глазах благодарность и Любовь, затем меняется на другое…. – Моя кормилица устала – гладит ее по голове, целует, от матери пахнет перегаром, который Гая так не любит…. – Сейчас приготовлю тебе поесть!
Подруга матери, стоящая в дверях, силясь скрыть свое возмущение от того, что дочь подруги даже не удосужилась встать и встретить ее как следует, с наигранной и неискренней улыбкой ушла вслед за матерью на кухню.
- Видишь, какая у меня дочь?! – слышится гордый, специально громкий голос матери из кухни, с расчетом на то, чтобы Гая ее услышала – Ей всего двадцать три, а она уже зарабатывает больше, чем я и ты, вместе взятые, за три месяца! Ее уже обещали повысить, сделать начальником отдела!
- Ну и хорошо, Лин, что она бросила эту бесполезную мазню – слышится серьезно-важный, одобряющий голос подруги матери – Молодец, что ты вняла моему совету и уговорила ее! Теперь она занимается серьезным делом! Не пропадет!
Она в бешенстве вскакивает. Сверкая глазами, врывается на кухню
- Тетя Жанна! Пошла вон отсюда! Иди, пичкая своими советами своего безвольного сына! И верни мне мою бесполезную мазню, которую я тебе подарила!
Мать с потерянным взглядом замерла на месте посередине кухни, держа в руках деревянную ложку, которой только что помешивала гречку, которую разогревала.
Подруга матери, возмущенно шмыгнув, устремляется в коридор, впопыхах натягивая на себя сапоги, затем, остановившись, с презрительным смешком на выдохе, кидает – Безвольный! Этот безвольный младше тебя, а уже зарабатывает гораздо больше тебя!
- Вон! Я сказала! – она зло и решительно указывает Жанне на дверь
Мать очнувшись, раздраженно-возмущенно и взывающе, со стыдом за дочь – Гая! Да как ты можешь так с тетей Жанной?!!! Она ведь так тебя Любит! Так заботится о тебе! – затем, взывая к подруге – Жанна! Постой! Прости ее!
Жанна замерла на месте, с вызовом смотря в глаза Гаи, словно ожидая извинения.
Она, с еще большей злостью, тихим жестоким голосом, с явной примесью удовлетворения от проявленной силы – Тебе сто раз повторять?! Вон, я сказала!
Жанна, презрительно выдыхая, хватает пальто и со злостью захлопывает за собой дверь, на ходу бросая – И это твоя дочь! Вот кого ты вырастила!
Она с вызовом поворачивается к матери, смотря ей в глаза. Ее тюремщица раскрывшаяся по-новому, и, перехватившая уже в первые же секунды, когда Гая вскочила с дивана, бразды праведного гнева, вошедшая в раж, проявляла силу теперь уже на мать.
Мать, сдавшись, молча опустила глаза.
В душе Гаи, возник сильный импульс сострадания к матери, ей хочется подбежать к ней и тепло прижать к себе. На ее глаза навернулись слезы, но паразит перебил этот импульс – Да так ей и надо! Позволяет всем говорить о тебе, черт знает что! Смотри, чтобы не увидела твоих слез! Теперь все будет по-твоему!
Мать потерянно опускается на стул, теребя в руках ложку.
- А если тебя что-то не устраивает – с жестокостью продолжает голосовыми связками Гаи тюремщица – я всегда могу уйти жить на съемную квартиру!
Мать молчит в ответ, смотря в пол.
- Посмотри на меня! Тебя устраивает?! – продолжает она.
- Мать, утверждающе-сдавшись, с натянутой улыбкой кивает головой.
- Ну и хорошо! – Она подходит и с довольной улыбкой, но с ощущением внутреннего ужаса, от того, что она проявила к матери, целует ее, затем, с деланой игривостью, продолжает – Что ты там говорила насчет «накормлю»?
- Сейчас, доченька! – воспрянула тюремщица матери, вновь увидев привычное поведение дочери и боясь возвращения той, которую она видела пару минут назад – Иди ложись, отдыхай, я все принесу!
Она идет обратно на диван. Все ее существо переворачивает от ужаса происходящего, внутри она четко осознает как предает мать и себя, и какие отвратительные импульсы излучает в ее сторону. Мгновениями, в ней, урывками происходят смутные видения из той ситуации в ванной, в которые она боится поверить, дабы вновь не пережить «типа» забытую боль. Паразит же, воспользовавшись этим, склоняет ее к гордой удовлетворенности от содеянного – Вот я какая сильная, оказывается! А вообще, нужно открыть свое дизайн-бюро!
- Мам! Захвати там еще икру из холодильника! – приказным голосом кидает паразит голосовыми связками Гаи.
Рыдание Гаи в гостинице с Аленой проявляет новый выдох с осознанным прощением – Прости меня! – тихо шепча – Мама….
Искреннее и безоговорочное раскаяние, раскрывшее всю ее истинную Любовь к матери, дало ей силу всей своей душой простить и себя и ее. Теперь она видела, что на нее тогда кричала не она, а то, что мучало ее мать все эти годы.
Гая, словно сбросив с себя несколько тонн груза, открыла глаза. Из ее глаз лились слезы счастья и радости.
Только теперь она заметила испуганную ее рыданиями Алену, тепло обнимавшую ее, и воспринявшую слова «Прости» на свой счет, тепло шепчущую ей – Глупышка моя, конечно же я тебя прощаю…
Гаяне с любовью посмотрела в глаза подруге, разом увидев то, что она сотворила по отношению к ней лет пять назад. Увидела то, что ее паразит все эти годы называл очень красивыми словами, на вроде того « Я спасла ее от неудачника».
Из души Гаи, вырвалось новое рыдание с искренним расскаиванием и осознанием того, что происходящее между ними за последние годы, имеет корни именно там.
- Прости меня за то, что наговорила тебе тогда про Петю! Прости, что хотела поселить в тебе сомнения в искренности твоей Любви! Прости, что способствовала тому, что ты до сих пор одна! И прости, что не рисуя сама, я шесть лет назад переманила тебя от твоего любимого дела к себе в коммерческие директоры!
В глазах Алены разом промелькнули ужас, радость, смятение, прощение…. Из ее груди, рыданием вырвался вздох облегчения.
Всю ночь они просидели обнявшись. То плача, то весело смеясь.
На утро, Алена улетела в город, встретится с Петей, которого она тогда так сильно предала. А Гая, приняла решение всегда и во всем и со всеми общаться так, как идет из глубин ее существа, общаясь с ними Настоящими, не взирая на то, как на это реагирует их тюремщик.
Также, она решилась отпустить все, и отныне быть движимой только тем, что исходит из ее Сердца, того, что она ощущает Всем Своим Существом.
И теперь, она, после утреннего звонка матери, в блаженном состоянии лежала на волнах.
Сзади послышался всплеск подплывающего человека. Повернувшись, она встретилась глазами с тем, кто был единственной Любовью с семнадцати лет, с того замечательного летнего месяца на море.
Дима и Гая горячо и тепло обнялись. Она была готова идти с ним куда угодно.
Продолжение. Глава 27. http://www.proza.ru/2016/02/28/1994