Вечернее августовское солнце устало освещало улицы и проспекты, привычно сонные прохожие толпились у входов в метро. Здания офисов и университетов радостно выплёвывали своих обывателей, готовясь закрыться на еженедельный двухдневный отдых; в воздухе висело практически осязаемое хорошее настроение. Пятница.
Однако, все прелести конца рабочей недели многих трудящихся ещё не коснулись. Кто-то отнёсся к этому философски, кто-то с раздражением.
– Доктор, а ему точно не больно? – спросил сочувственный детский голос.
– Да что ему будет-то? Это стандартная процедура, – сказал томный мужской бас.
– А зачем вы его тогда усыпили? – спросил тот же тоненький голосок.
– Э-ге, дружок. Думаю, вряд ли ему понравится, если я просто возьму и отрежу ему… Хм… Бубенчики. Кому ж понравится? В общем, забирайте своего… – Доктор презрительно ткнул пальцем в спящего мопса, – Эмю-эээ… Зверя, а то скоро он проснётся и будет сильно удивлён.
– Доктор, спасибо Вам большое!
– Всего доброго, – сказал доктор, досадуя, что они всё ещё здесь, – чек оплатите в кассе, у регистратуры.
Хлопнула деревянная дверь с фирменной табличкой:
«Штоблин Виктор Евгеньевич, врач-ветеринар».
;
***
Штоблин тяжело вздохнул, закрыл дверь на ключ и откинулся в большом кожаном офисном кресле. Так уж сложилось, что у доктора с детства активно развивались оба полушария мозга, таким образом он мог делать до трёх дел одновременно. Вот и сейчас: пока левая рука нервно барабанила пальцами по столешнице, правая воровато потянулась к ящику и выудила оттуда маленькую бутылку коньяка «Радиовский».
Виктор Евгеньевич выпил, морщась скорее для приличия. Два дня назад, в среду, ему позвонили из агенства знакомств, где по мгновенному движению мысли ему вздумалось оставить свою анкету. Сказали, что его анкетой заинтересовалось более 50 женщин, но мудрые агенты, выбрав одну, самую подходящую, дали ей телефон Штоблина.
Буквально через 10 минут после этого позвонила «самая подходящая» женщина. Не дав доктору прийти в себя от беспокойства и сомнений, она тут же применила самую известную женскую стратегию «заболтать», таким образом Штоблину и «самой подходящей» женщине сегодня в 19:00 предстояла романтичная встреча у памятника Маяковскому.
Доктор подошел к зеркалу. Косматые брови недоверчиво вздымались вверх над глубоко посаженными глазами. Тонкие усики кокетливо подчёркивали греческий нос. Особенно хороши были ямочки на щеках, которые появлялись, когда Штоблин улыбался потрескавшимися тонкими губами. Ямочки придавали ему особый шарм и служили основным оружием обольщения. По крайней мере, так говорила Виктору мама.
К собственной внешности ветеринар относился трезво. Поэтому, убедившись в своей неотразимости, Штоблин поправил волосы, чтобы закрыть намечающуюся лысину, и начал готовиться к свиданию.
Минуты полетели быстро и стремительно, пожалуй, быстрее, чем этого хотел сам доктор. Всё же, привыкший жить в уединении и по собственным жизненным устоям, Виктор Евгеньевич был скептично настроен к переменам. Собравшись, сердцеед вышел из клиники для животных «iBolit», пожелав всем удачных выходных, и направился навстречу мечте.
Зайдя по пути в цветочный киоск, Штоблин долго не мог решиться с выбором цветов: «Так, в анкете я указал, что ищу яркую, позитивную, молодую женщину, которая любит готовить и ненавидит животных… Может всё-таки гвоздики? Или тюльпаны?».
– Скажите, девушка, а дарить лилии на первом свидании – это не слишком вызывающе, как Вы думаете? – спросил доктор.
– Что Вы! Лилии – очень нежные и трогательные цветы! Прекрасный выбор! Вот посмотрите – у нас есть замечательный букет из лилий, всего 3799 рублей, – сказала флорист.
Штоблин оскалился.
– Ну даааа! Букет шикарный, не спорю. Дайте три гвоздики. Да, вот эти, красные.
;
***
– Витя! – Высокий взволнованный голос послышался из-за спины. – Витя! Неужели ты приехал? Если честно, я даже несколько удивлена… Просто, понимаешь, часто такое бывает, что ты назначаешь встречу, а мужчины не приезжают… Ха-ха, какие необязательные, всё же, в сущности бывают мужчины… То ли дело, были времена, когда джентельмены…
– Вы кто!? – Нахмурившись, спросил Штоблин.
– А? Я? Александра Васильевна, можно просто – Саша, хи-хи, – кокетливо заявила женщина. Выглядела она мастито: широкие плечи, полные руки, симпатичное лицо, обрамлённое кудряшками, и замечательная фигурка чемоданчиком. Одета «самая подходящая» женщина была весьма экстравагантно – в высокие шнурованные сапоги, кожаные штаны и кашемировое пальто. Однако, при всей брутальности одежды, вид у неё был, как у подстреленной лани.
– Штоблин.
– Ничего, блин! – нахмурилась Александра, - Сашка я, говорю! Вы к ЛОРу-то сходите, доктор, хи-хи!
– Штоблин – это моя фамилия. Штоблин Виктор Евгеньевич, – представился доктор.
– Да ладно, Витя! К чему все эти формальности, – сладко улыбаясь, сказала Сашка. А через секунду нагленько заявила – Ну что, куда мы пойдём этим чудеснейшим вечером, Витя?
Витя озадачился. Честно сказать, он и не подумал, что придётся куда-то идти, хотя, конечно, для него это не было открытием, однако сейчас он задумался.
– Эээ… Александра, позвольте пригласить Вас в театр, – изобразив участие, страдальчески выдавил Штоблин.
– Разрешаю, конечно! Ой, цветы?! Это мне?
– Да, Александра, это Вам… Вы так же прекрасны, как эти цветы, – сказал доктор, вспомнив одну из избитых фраз. Однако, вручая цветы, Штоблин обнаружил, что шляпка одной из гвоздик где-то потерялась, но останавливаться было уже поздно; ветеринар с натянутой улыбкой протягивал две гвоздики и стебелёк.
– Эм. А у всех докторов такое своеобразное чувство юмора? – улыбаясь спросила женщина. – Типа memento mori [лат. «Помни о смерти»], ничто не вечно, да? Хи-хи-хи…
– Ой, простите, пожалуйста, – смутился доктор, – Просто, видимо, это дверью в метро прищемило, а я задумался о Вас и не заметил…
– Да ладно тебе! Не переживай, – великодушно смилостивилась Сашка. – Таких цветов мне ещё никто не дарил, хи-хи-хи!
;
***
– Дайте, пожалуйста, билет… То есть, два билета на Ромео и Джульетту, – промямлил в окошко билетной кассы Виктор. По его мнению, идти на балет было не лучшим решением, однако так захотела Саша, чтобы подчеркнуть символичность их встречи.
– Так, до спектакля ещё полтора часа. Может пригласишь даму поужинать? Я бы собаку съела!
От слова «собака» Штоблину стало не по себе.
– Прям-таки собаку?
– Ну да, я не ела полдня, - заявила Александра. По её тону сразу ощущалось, что не есть полдня – это серьёзный подвиг.
– Хочешь, давай сходим поедим чебуреки… Они тут вкусные… – Виктора не покидал повисший в воздухе вопрос: «Что я здесь делаю?»
– А ты серьёзно настроен, малыш, – смеясь сказала Сашка. – На первом свидании, и сразу чебуреки! Люблю практичных людей!
Виктор смутился.
– А что бы ты хотела поесть?
– Я? А, ну да. Можно было бы съесть что-нибудь пикантное… Пойдём, тут рядом ресторанчик есть. Явно поприличней твоей чебуречной.
;
***
– Дайте, пожалуйста, тигровые креветки с соусом «кар-кар», лазанью по-бургундски, салат из кролика со свежими овощами и мясную тарелку. И вино ещё, пожалуйста. Вот это, оно хорошее?
– Да, мадам. Это «Шардонай-нанэ» 1914 года.
– Отлично, да, давайте его… Дорогой, ты что-нибудь готов заказать?
Штоблин сидел и тупо пялился в меню.
– Нет, спасибо, я ещё подумаю, – натянуто улыбнулся Виктор.
– Ты так и будешь молчать весь вечер? – нахмурилась Александра. – Я ведь совсем ничего о тебе не знаю. Расскажи о себе!
– Эмю-ээ… Ну, я уважаемый доктор, доцент… Э…
– В какой области?
Штоблин смутился. Не то что бы он стыдился своей профессии, но разговаривать о работе лишний раз не любил.
– Я врач-ветеринар.
– Ого! Это так мило! Лечить кошечек, помогать бедным кроликам… Это так здорово! Вы – золотой человек, Виктор.
Вспомнив свои самые топовые операции, – кастрация и усыпление, – Штоблина передёрнуло. К тому же, после одного случая, когда в начале практики его укусила старая болонка, у Виктора развилась острая фобия бешенства. С тех пор даже если животному нужно просто померить температуру, Штоблин всегда с величайшей осторожностью сначала делает инъекцию снотворного, а только после, убедившись, что зверь мирно спит, начинает какие-либо манипуляции. Собственно, поэтому в клинике «iBolit» его и прозвали за спиной «Король лишённых», остальные же операции всегда поручают другим.
За ужином настроение у «самой подходящей» женщины ощутимо улучшилось, и её пробил словесный фонтан.
– Ха-ха, вот ты такой приличный мужчина, я так рада, что мы встретились! Правда, я очень боялась, что ты не придёшь.
Виктор подумал, что лучше бы он и не приходил.
– Я вот постоянно пытаюсь познакомиться хоть с одним приличным человеком, а все либо не приходят на встречи, либо какие-то странные. Как же, всё-таки, замечательно, что судьба в этом мире нас свела! – Радостно тараторила Сашка со свисающей изо рта тигровой креветкой. – Знаешь, у меня было очень тяжелое детство… Не то что бы мы плохо жили, но у меня никогда не складывались отношения со сверстниками. Меня постоянно дразнили из-за моей фамилии…
– А какая у Вас фамилия, Александра?
– Как!? Ты что, совсем не смотрел мою анкету? – Виктор терпеливо промолчал. Зная, что можно было посмотреть анкету этой чудесной особы, Виктор вряд ли бы пришёл. – Бах! Меня зовут Александра Васильевна Бах. Меня постоянно называли «бахнутой», говорили: «Пошли бахнем эту корову по голове!»… Ох, как я страдала… Но, к счастью, эти глупости уже в прошлом. Кстати, мой отец, Вася Бах, говорил, что мы принадлежим к известному немецкому роду музыкантов, хотя, это, конечно, смутно всё…
– Так что же, Вы музыкант?
– Хи-хи-хи, нет! – кокетливо отвечала Александра. – Хотя профессия у меня тоже довольно-таки творческая: я – продавец-консультант в большом магазине сантехники! Коллеги даже про меня иногда шутят: «Бах, иди сыграй на флейте водосточных труб в пятом отделе!» Хи-хи-хи, но это не важно… А папа мой, Василий, водителем работал в одной специфичной конторе. В общем, ритуальный бизнес. Сейчас на «Газели» ездит, фрукты возит. Из маршрутного такси его выгнали, сказали стиль вождения им не подходит… Да и папа постоянно вздрагивал, когда кто-нибудь просил остановить.
Штоблин сидел с одним лишь желанием – скорее уехать на спектакль. Новая подруга его изрядно утомила. А билеты уже куплены, так что идти придётся принципиально.
– А ещё, Виктор, я пишу стихи…
– Дааа… Я тоже когда-то писал. Все мы были молоды…
– Правда?! Прочти что-нибудь! – Восторженно хлопая ресницами, воскликнула Саша.
– Эмм… Я никому этого не читал…
– Да брось! Пожа-а-а-алуйста! Я очень прошу!
– Ну хорошо. Кхм… Вот, из старого…
Я так люблю тебя, Людмила.
И ты меня тогда любила,
И нам светила та луна,
Такая белая она…
– О, это пофряфаюфе! – аплодируя, с набитым ртом прошамкала его спутница. Виктор приятно смутился.
– Спасибо, спасибо. Пойдёмте уже, наверное, спектакль скоро начнётся. Официант! Принесите счёт!
Принесли счёт, глаза Штоблина приобрели рекордные размеры.
;
***
«Уважаемые зрители, антракт 15 минут».
– Ох! Еле дотерпела, – выдохнула Александра. – Режиссёр просто гений! Шикарная постановка, правда, Витя? Так, ладно. Я сейчас, мне нужно припудрить носик, – сказала Саша и скрылась в плотной очереди.
Виктора терзали смутные сомнения: «А может плюнуть на это всё и убежать, пока бахнутая не вернулась?» Но, всё же, принципиальность взяла верх – балет нужно досмотреть. Всё-таки, хоть какие-то в жизни отблески культуры появились.
Однако, чувство внутренней дисгармонии не покидало доктора. Пока Сашка пудрила носик, Штоблин сидел в зале, закрыв глаза, и мысленно воспроизводил образ своей новой знакомой: «Ну, может, конечно, она не слишком умная, это да… Говорит как-то многовато, и не сказал бы, что хороша собой… Жирная, как тюлень, чавкает… Истории какие-то глупые рассказывает. Что я тут делаю?! Чёрт возьми, я ненавижу балет, но я на балете с какой-то малознакомой и раздражающей меня коровой. Нет, всё, плевать на принципы, чёрт с ними, - этими билетами, - надо срочно уходить!»
Ветеринар приподнялся с кресла, ища глазами наиболее свободный выход к гардеробу, но тут:
– Витя, ты не представляешь! В этой «Мариинке» нет попкорна! Пришлось в ларёк бежать, и там же его жарить, – сказала Саша, протискиваясь между рядами с двумя пакетами попкорна. – Попкорн для микроволновки – это, конечно, не то, но что ж делать. Будешь?
Штоблин налился краской от злости:
– Ты соображаешь, что это – Мариинский театр! Какой к чёрту попкорн?!
– С сыром, очень вкусно, попробуй.
Доктор зарычал, напоминая своих пациентов.
– Убери его немедленно!!! – крикнул Виктор.
– Штоблин, ты чего, блин? – удивлённо спросила Саша. – Я не знала, что ты так негативно относишься к попкорну. Жалко же выкидывать!
– Значит ешь!
«На слабо» Бахов лучше не брать, это у них в крови. Через пять минут под аплодисменты случайных зрителей – соседей по ряду – Александра, давясь, доедала последнюю горсть попкорна с сыром, запивая остатками «Фунты». Трубочка в последний раз противненько хлюпнула в стакане, и тут же прозвучал третий звонок, сигнализирующий о начале второго действия. Занавес открывается…
;
***
Несмотря на поздний час, на набережной было людно. Толпы китайцев с фотоаппаратами жадно боролись за места, откуда снимать мост было удобнее всего, и переругивались друг с другом короткими смешными отрывистыми фразами. Со стороны было похоже, будто они друг на друга лают и вот-вот начнут кусаться. Фонари тускло зажглись белым, постепенно перерастающим в яркий оранжевый.
– Сегодня был самый чудесный вечер, - хлопая ресницами, томно прошептала Саша.
– Да, второе действие мне больше понравилось, – задумчиво отвечал доктор.
– Они так восхитительно танцевали! Особенно эта, как её там… Джульда? В общем, она так грациозно двигалась, а как красиво прыгала! Эх, мне бы так попробовать!
И, не дожидаясь, пока сказанная информация дойдёт до сознания Штоблина, Саша грузно подпрыгнула, пытаясь в прыжке растянуться в шпагат. По набережной прокатился крик, отзеркаленный мостом, плавно перераставший в визг.
Китайцы перестали друг с другом переругиваться и уставились на разложившуюся на асфальте балерину-стопудовочку. Тем временем, самые шустрые из них с радостью заняли удобные позиции для съёмок. Это не осталось без внимания, и туристы вновь вернулись к своему занятию.
– Ааа! Я сломала ногу! – истошно вопила юная звезда балета.
– Дай я посмотрю, – нахмурившись сказал Штоблин. – Но только для начала заткни фонтан! Я не могу так работать!
«И даже ведь снотворного нет, вот каналья» - подумал доктор.
– Что?! Хам, – отвернувшись, сказала Сашка, однако фонтан заткнула, и осмотреть себя дала.
– Никакого перелома тут нету, обычный ушиб. Будет синяк.
– Я не могу идти! – жалобно простонала Александра.
Перспектива нести её на руках Виктору совершенно не понравилась. Было принято решение вызвать такси.
– Алло, такси? Да… Да… Можно машинку на… Дворцовую набережную, к «Эрмитажу»… Куда ехать? Сейчас, минуту. – Любезная, Вам куда ехать? – спросил Штоблин у Саши, закрывая трубку ладонью.
– Ага, так я тебе и сказала, умный какой! – с вызовом ответила она.
– И что же мне сказать в такси?
– А что хочешь! А вдруг ты маньяк какой-нибудь!
– Хорошо, значит скажешь адрес водителю, когда он подъедет.
– Ну ты и тормоз… А вдруг ОН маньяк какой-нибудь? Нет уж, увольте.
– А, то есть идти на свидание вслепую ты не боишься, а вызвать такси – боишься?
– Это проверенное временем агенство! В общем, думай, что хочешь, мне безразлично.
Штоблин тяжело вздохнул.
– Девушка, – сказал он, обращаясь к диспетчеру, – В общем, машину к «Эрмитажу» на ближайшее время, поедем на Вячеслава Фаршика, 41. Жду!
– Эм, секндочку! – сказала Сашка. – Это что ещё за адрес?
– Это я еду домой, а ты меня уже достала!!! – сорвался Виктор.
– А ты в курсе, что общественный транспорт уже не ходит? Где ты мне предлагаешь ночевать?
Виктор вздохнул ещё тяжелее, он сразу понял, чем всё это закончится.