12 шагов.
Будучи мертвым и погруженным в бесконечность, я скрылся в личном коконе, ибо меня окружали люди не способные понять идиллию собственного убожества.
Отрывок №1.
Октябрь.
Анализ.
Я всю неделю не покидал приделы своей квартиры и посветил 7 мрачных дней своим паразитам.
1. Не отвечал на входящие звонки.
2. Не открывал входную дверь.
3. Не включал телевизор.
4. Не дрочил.
5. Не употреблял.
6. Не жил
Процесс очищения не совсем порадовал, поскольку мои психические расстройства вышли за приделы своей банальности. Я в буквальном смысле сражался с легионами варваров, которым совершенно несвойственна жалость. Они сводили меня с ума. Они наказали мне страдать. Они напичкали мою душу ядом, и уже вскоре конструктивная депрессия плавно сползла на деструктивный режим. Я успокаиваю себя лишь тем, что это выходы: меня покидают токсины, позвоночный мозг восстанавливает необходимый запас сератонина, сердце вспоминает свой здоровый ритм.
00:01
Я закурил robusto от «Montecristo» и включил Джеймса Брауна. Ядовитый дым разбавил глотком чилийского Шардоне. Раскидал на крупицы события минувшей недели и принялся за анализ.
7 суток я жутко потел.
7 суток я глотал диазепамы.
7 суток меня трясло, как старую проститутку при виде метадона.
7 суток я мечтал покончить с этим и сдаться.
«Один раз торчок – навсегда торчок!» - вот тебе и анализ, брат.
Нужно возвращаться к реальной жизни, брат.
Позволь мне помочь, брат.
Я – это ты, брат.
Признайся в этом, брат.
Жалкий ублюдок настаивает на своем присутствии и вызывает у меня рецидив. Чувство независимости вмиг испарилось, будто и не было. Бдядская реальность вернула меня в пучину невыносимых страданий, где избежать сумасшествия практически невозможно.
01:13
Я нарыл в шкафу худое пальто и, прихватив с собой старого «Джека» покинул квартиру – виселицу.
Что за вонь? Это выебанный временем и вандализмом своих постояльцев подъезд.
Что за крики? Это пьяные вопли уторченых соседей.
Это кто? Это Димон отмокает в луже собственной мочи.
I see a red door and I want it painted black
No colors anymore I want them to turn black
I see the girls walk by dressed in their summer clothes
I have to turn my head until my darkness goes
I see a line of cars and they're all painted black
With flowers and my love both never to come back
I see people turn their heads and quickly look away
Like a new born baby it just happens every day
Скрипучие качели.
«А ну марш домой, пьяная скотина!» - кричит разъяренная женщина своему мужу – говноеду, что отсиживается с близкими собутыльниками на детской площадке и упивается дешевым пойлом. На жене мужской халат невероятных размеров, на ногах тапки с ушами, на голове бигуди. «Пошла на ***, дура старая!» - любезно ответил говноед разгневанной супруге. «Ах ты еб твою мать! Ты кого это дурой старой назвал, алкоголик ты ***в! А ну бегом домой!» - продолжает мадам, в надежде, что говноед одумается. «Пошла на ***, я тебе сказал, шалава!» - лишь ответил он, толкнув свою женщину так, что та ****анулась в песочницу. Собутыльники решили не игнорировать факт отсутствия мозгов у своего товарища и выдали ему порцию хороших ****юлей.
01:38
Мне больно признавать, как многие годы я постыдно потакал своим слабостям, но даже от этой мысли мое внутреннее отрицание происходящего, так и не переросло в необходимый для иной жизни конфликт. То, что случилось 7 дней назад – фальшивка, не более. Я могу наебать кого угодно, но только не себя, поскольку я слишком хорошо знаком со своими недостатками. Когда банальный интерес к эксперименту перерастает в неконтролируемое желание - инстинкт самосохранения забывает о существовании заблудшего ублюдка. И вот, я уже не замечаю, как бреду в направлении собственного апокалипсиса, где на одной из полок пылится набитый ангельской пылью футляр от губной гармошки.
Отличный повод приторчать, брат.
Покончим с мучениями, брат.
Мы поступаем правильно, брат.
Рецидив или 12 шагов к просветлению.
Шаг 1-ый: Отрицаем вероятность рецидива.
Шаг 2-ой: Принимаем слабость как должное.
Шаг 3-ий: Мысленно готовимся к церемонии.
Шаг 4-ый: Порошок необходимо превратить в пудру, дабы не испортить слизистую. (Используем кредитную карту)
Шаг 5-ый. Толщина и длинна треков зависит от индивидуума и от качества продукта. (Не жадничайте)
Шаг 6-ой: Необходима музыка для настроения и аппетита. (Рекомендую Rolling Stones)
Шаг 7-ой: Скручиваем купюру.
Шаг 8-ой: Промываем ноздри ксилометазолином.
Шаг 9-ый: Вдыхаем продукт.
Шаг 10-ый: Остатки втираем в десна.
Шаг 11-ый: Глотаем долгожданную горечь.
Шаг 12-ый: Мысленно благодарим дилера.
Et voila!
«Человек – это лишь плоть прошитая трагедиями, брат.» - твердил я старому корешу в зеркале. Отсутствие интереса в его глазах нагоняло на меня апатию. Он смотрел куда-то сквозь меня, так равнодушно, словно призирал мои взгляды. А я нуждался в его одобрении.
Очередная трагедия заключается в этом жалком создании, снующим от письменного шкафа к зеркалу, притворяясь неподвластной креатурой. Он тот, кого я буду ненавидеть до скончания времен, ибо он причина порока.
Долгожданный звонок
02:21
- Здравствуй Марк. Это Ева. Я тебя не разбудила?
- Здравствуй. Что-то случилось?
- Мне нужно тебя увидеть. Ты можешь приехать?
- … Адрес?
- Бар «Бедуин»…тот, что на Таганке. Я тебя жду.
- Скоро буду.
- Марк…
- Что?
- … Мне очень нужно с тобой поговорить.
- Поговоришь.
Я вызвал машину, взбодрился ангельской пылью и стал ждать.
Отрывок №2.
Марк – эгоцентричный осел.
00:42
- Виталь, налей мне двойной Jameson.
Я перебираю в руках таблетки амфетамина. До боли осторожно, словно впервые. Наличие спидов в моей сумочке от Chanel, может говорить лишь о проблемах, с которыми я в очередной раз столкнулась. Я одна из тех сильных женщин, которые любят запивать свои неприятности, ибо так легче. Стоит лишь признать поражение, как прием синтетических веществ приобретает особый смысл. И если я буду убиваться жалостью к самой себе, то исключительно под кайфом. Под кайфом, и в неправдоподобно - ****атом платье от Marc Jacobs.
Кстати, о птичках. Этот самолюбивый засранец - Марк кинул учредителей ресторана на восемь с половиной миллионов и исчез. Как ему удалось это провернуть, я ума не приложу? Браво, Марк, браво! Но как быть мне, эгоцентричный осел? Ты себе представить не можешь, как я на тебя зла сейчас.
- Повтори Виталь.
- Что дальше, Ева Даниловна?
- Ты о чем, дорогой?
- Я об этой ситуации с Марком… По всей видимости, дела у нас плохи… очень даже… и мне необходимо знать, в каком направлении двигаться дальше.
- Исключительно вперед, Виталь… что бы не произошло.
- Я это к тому…
- Я могу одно сказать, чертову зарплату мы не получим. И да, скорей всего, нас всех уволят.
- Ну, Марк, ****ь…
- Марк, лично тебе ничего не сделал. Он кинул тех, кто этого заслуживает… и, зная Марка, могу с уверенностью утверждать, что он объявится… объявится не с пустыми руками. Поверь.
- Ваши слова, да Богу в уши, Ева Даниловна! Но при всем уважении к Марку…
- Заткнись… и держи это. Повеселись сегодня, как следует, и ни о чем не думай. Договорились?
- Что это, Ева Даниловна?
- Твоя панацея.
Синтез амфетамина.
02:14
Внутри одной секунды кроется множество желаний. Они весьма похожи между собой, поскольку все связаны с Марком. Я, в буквальном смысле, готова молиться на него, ибо он открыл во мне женщину. Лишь ему удалось выбросить меня за приделы моего сознания. Знаю, я не должна ему звонить, ни при каких обстоятельствах. Но моя параллель отрицает эту возможность, заставляя меня отречься от основных принципов. Марк – моя панацея.
02:21
- Здравствуй Марк.
Отрывок №3
Всему виной Санта Моника.
02:59
- Шеф, высади меня у «Grand cru», будь любезен.
- Похоже, что тебе нездоровится, приятель?
- Это мое обычное состояние… Спасибо.
«Гончарный переулок» выглядит уныло под прессом осенней лихорадки. Впрочем, как и вся «Таганская площадь», усыпанная посредственными людишками, которым неизвестен термин «посредственность». Я ничего не чувствую, кроме отвращения к толпе и тошнотворного запаха гниющей листвы под ногами. Мне хочется сбежать от самого себя, скрыться в коконе одиночества и ускорить процесс самоуничтожения. Должно быть, я проживаю чужую историю жизни. Да приятель, это отличный повод приторчать.
- Доброго утречка! Вас ожидают?
Наигранное гостеприимство ***вой актрисы за ресепшном, велит мне быть вежливым. Я исключаю вероятность устной критики в ее адрес и прошу об услуге:
-Утречка, дорогая! Проводи меня к одинокой женщине, если такая имеется в вашем борделе.
Ковры, пропитанные искусственным дымом, потом танцующих девочек, спермой зевак, дрочащих на полуобнаженные тела восточных красавиц, низкорослые столики, точно для карликов, и выебанные трагической судьбой официанты – это все, чем может похвастаться рыгальник - Бедуин.
Это место не имеет ничего общего с Евой. Ева - одно большое противоречие критериям этого заведения, ибо она прекрасна. Исходя из этого, возникает вполне актуальный вопрос:
- Почему?
- Что почему, Марк?
- Почему Бедуин?
- Здесь я чувствую себя желанной.
- Тщеславие – один из самых величайших грехов человечества.
- Заткнись уже и присаживайся.
Официантка, подвергнутая унижениям со стороны своих родителей, изучала мои неловкие телодвижения, намекая мне на «Я все еще в системе, милый. Давай трахнемся!» Если я в системе по колено, то Екатерина по шею погрязла в рутине “чеков”, и это – дно.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
- И о чем же?
- Тебе хочется помочь этой девочке. Правда?
- Ты меня путаешь с Флоренс Найтингейл.
- Глаза не лгут, Марк. Только не эти.
- Все вокруг – одна сплошная ложь. Тебе ли не знать.
- Я наблюдала за тобой в момент вашего диалога. Твой взгляд не показался мне безразличным. Твои глаза выражали скорбь.
- Что ты несешь, женщина? Термин «скорбь» здесь неуместен.
- Внутри она мертва, Марк.
- Как и все мы.
- Ты не прав. Мертвы лишь те, которым удалось застрять в бесконечности.
Как и внутри одного из нас умирают планеты, отправляя в общий мозг сигналы бедствия. А я в это время пялюсь мимо очередной танцовщицы, так безразлично, словно мне нет дела ни до ее бедер, ни до собственного коллапса. Моя пассивность привела меня в этот бар, чтобы напомнить мне, кем я собственно являюсь. Ничтожеством.
- Марк, вернись ко мне.
Послышалось сквозь восторженные вопли кончающих на свою обувь дегенератов. Я неумышленно игнорирую Еву. Я смотрю в пропасть.
- Марк.
- …
- Обрати на меня внимание.
- …
- Нам нужно поговорить, Марк.
- … Нам не обязательно говорить об этом, Ева. И дабы закончить…
- О чем ты, черт тебя дери?!
- О деньгах с предприятия. Я отложил тебе долю, не беспокойся. Ты можешь забрать ее, когда тебе будет угодно.
- Какой же ты мудак!
- Это на поверхности.
- Мне плевать на твои честно заработанные деньги, чурбан ты эдакий… не смей обвинять меня в меркантильности. И вообще, я не принимала никакого участия в твоей афере.
- Ты сыграла свою роль в этом спектакле, будучи не зная. Прости, я не хотел тебя обидеть. Это… некое проявление любви, но...
- Я беременна, Марк.
Точно выстрел. Вспышки стробоскопа синхронизировались с синапсами, голова начала трещать, чувство паранойи обострилось.
- Должно быть, это шутка! Ты так шутишь, верно?!
- Восемь недель, Марк.
- Твою мать! Как это вообще возможно? Мы ведь погрязли в порошке… Черт. Черт. Черт… Значит, это случилось в Калифорнии?
- Если верить срокам.
- ****ная Санта Моника! Ладно, я в уборную, а ты закажи нам «Джека».
Немного Екатерины.
03:31
Она попросила меня об услуге, и я, будучи жертвой той же культуры, согласился. Мы зашли в уборную, закрылись и занялись делом. Я не задавал ей никаких вопросов, дабы создать необходимый барьер между нами. По сути, мне плевать через какие страдания прошла Екатерина. От меня лишь требуется одноразовая помощь, о которой она не вспомнит до следующей ломки. Сейчас, ее голова полна страхов. Она готова пойти на любые жертвы ради дозы. И то единственное, чем она может меня отблагодарить – это отсосать мне, ибо на данный момент, это зенит ее возможностей. Я исключаю вероятность оральных ласк, и продолжаю изящно орудовать кредитной картой. Я, в первую очередь – джентльмен, не лишенный благородства. А теперь, прошу вас, Екатерина…
Вдыхай, дочь моя, и вскоре вес твоего тела станет ничтожным...
Отлично...
Еще немного…
Умница…
Не забывай об остатках…
Я горжусь тобой…
А пока Екатерина интенсивно массирует свои ноздри, я принимаю свою порцию ангельской пыли, столь необходимой для идеального восприятия самой банальной истины.
- И что теперь, Марк? Опять поиграли в незнакомцев и молча разбежались?
- А разве не в этом заключалась романтика?
- Хитрожопый ты ублюдок!
- Прости, мне пора…
- Проваливай, гнида еврейская. Приручить, и съебаться – это все, на что ты способен. Браво, сукин сын, браво!
- Мне очень жаль, Екатерина.
- Марк…
- …
- Взгляни на меня, пожалуйста. Я разве заслуживаю такой участи? Марк… ответь мне.
- Каждый – сам себе убийца.
- Тот вечер, Марк… когда ты впервые появился в дверях этого проклятого бара… Ты его помнишь?
- Теперь, мне будет его сложно забыть.
- Знаешь, моя жизнь обретала особый смысл… и твое внезапное появление в ней, было неким подарком небес что ли, но… Господи, как же я ошибалась в тебе. Глупая, наивная дура, мечтающая все попробовать. Я доверилась, а ты взял и превратил мою жизнь в кошмар. Ты дьявол, Марк.
- Амфетамин кустарного производства – твой дьявол и кошмар. Ни я, ни твой барыга не виноваты в том, что ты вышла из под контроля. Признай уже этот факт, и он послужит тебе первым шагом в новую жизнь. Попроси меня о помощи, если ты заинтересована в ней, и я помогу на первых парах.
- И зачем это тебе?
- Мы же в ответе за тех, кого приручили.
- Допустим, я поверила в твою добродетель, и что дальше?
- Понять причину - первый шаг. Второй шаг - исправить. Держи, здесь около двух граммов качественного кокса – он поможет тебе сегодня продержаться на плаву. После смены, дуй ко мне, и мы о тебе позаботимся. Договорились?
- Разум велит мне ненавидеть тебя, но…
Она наконец улыбнулась.
Борьба за жизнь?
03:39
Я лживо улыбнулась Марку, и он вышел, так и не узнав о моих истинных намерениях. Если этот самолюбивый сукин сын решил, что шаг в бесконечность – как избавление от невыносимой боли мне не по зубам, то он глубоко заблуждается. Сегодня, я полна решимости. Сегодня – это отличный повод передознуться.
Это зеркало в уборной – оно отражает пустоту, местами – надежду на жалкое существование, и более ярко, оно отражает смерть, столь необходимую для эффектного отчуждения. И пусть история запомнит меня, как жертву самых обычных обстоятельств, ибо я была мертва уже при жизни.
Она должна была выбрать жизнь.
03:43
Пронзительные крики прихожан заполнили атмосферу Бедуина своей наигранностью. Каждый, кто склонялся над телом Екатерины, выражал не что иное, как восторг. И, как бы им не хотелось углубиться в суть трагедии этой несчастной женщины, их лица по-прежнему выражали скудную претензию на сожаление. Они пялились на тело Екатерины и лгали ей всем своим глупым и напыщенным видом. И они схватились бы за свои телефоны, дабы сфотографировать чью-то кончину, если бы сфинктеры Екатерины выдержали.
Мне очень жаль, что Екатерина предпочла смерть, жизни.