Глава двадцать шестая. – Что тебе снится, крейсер «Аврора»?
* * * * *
Странно устроен человек: он всегда стремится к противоположному от того, что имеет на данный момент. Если он одинок, то его так и подмывает от желания вступить в брак, а если женат или замужем, то он часто себя ловит на искушении, что ему хочется свободы и побыть одному. Однажды к Сократу пришли его ученики и задали вопрос: «Учитель, что лучше жениться или не жениться?». Мудрец подумал несколько мгновений и выдал им ответ, который поверг их в уныние: «Не зависимо от того, что вы выберете, вы все равно будете жалеть».
Примерно так же чувствовал себя и я, оказавшись в наполненной горячей водой ванной, находясь в квартире Глиссеров и готовясь ко сну с Урсулой. Еще полчаса назад я мечтал о том, как наконец добраться к желанному телу своей невесты, а теперь я даже боялся прикоснуться к ней. Пока набиралась вода, я мысленно прокручивал все, что произошло совсем недавно. И во время этого анализа-размышления меня вдруг охватил какой-то благоговейный страх, граничащий с ужасом: я неожиданно понял, что был на сантиметр от непоправимого поступка.
Не знаю почему, но до меня дошло, что уступи Урсула моему натиску окончательно (а именно ее слезы были последним барьером подсознательного сопротивления моей похоти), я бы на следующий день перестал уважать ее и вряд ли, в конечном итоге, захотел жениться после этого на ней. Мы, мужчины, всегда ценим в женщинах их целомудрие, хотя во время встреч с ними стремимся зачастую к противоположному. И несчастны те женщины, которые думают, что своей податливостью они завоюют нас и смогут удержать потом.
Однажды несколько лет назад, сидя в одном из кафе, я невольно подслушал разговор двух молодых женщин, которые бурно обсуждали свою личную жизнь за бокалом пива. Одна из них выдала своей подруге такую фразу, смысл которой стал мне понятен лишь намного позднее. Цитирую первоисточник и оставляю всё на суд моего благословенного читателя.
-Машенька, ты серьезно заблуждаешься на этот счет, - сказала та. – И не надейся удержать его тем, чем ты его смогла завоевать. По всей вероятности речь шла об интимных отношениях, которые инициировала девушка до того или для того, чтобы заманить молодого человека в свои брачные сети.
У Достоевского есть хороший пример в одном из эпизодов романа «Идиот», где Мармеладов говорит Соне следующие слова: «Страдаешь, потому что не можешь переступить эту грань, а переступишь, будешь страдать вдвойне, станешь совсем несчастной». За точность цитаты я не ручаюсь, но смысл мною передан верно.
«И кто это вообще придумал такой образ совокупления для людей!? – огорченно размышлял я. – Нет, чтобы сделать нас бабочками или пчелками! Порхали бы мы тогда с цветка на цветок, потребляли бы пыльцу и опыляли другие цветки с помощью этого приспособления в носовой части. Или клеточно размножались как инфузории в туфельках. Да и вариант с метанием икры у рыбок тоже неплохо. Так нет же, нужно раздеваться обниматься, делать какие-то движения, и все для того, чтобы дать выход гормонам на какое-то короткое время, а потом все заново. И все эти ритуалы ухаживания, страдания, ради нескольких минут чистой физиологии. Боже, что я мелю? Ведь это Ты так создал человека и кому как ни Тебе знать, что лучше для нас людей!».
В общем, я то роптал на судьбу, то затем каялся перед Всевышним за все, что наговорил сгоряча в пылу страсти. В конце концов, мне и самому это надоело, и я все же отважился занырнуть в ванную и на пяток минут расслабиться всем телом и отключить свои мозги, грозившие в скорости закипеть от чрезмерных переживаний.
-Ник, ты там не утонул? – я услышал голос любимой, донесшийся до меня из-за дверей ванны.
-Все нормально, я через минуту выхожу! – прокричал в ответ я.
Выйдя из ванной и одевшись в ту же самую одежду, в которой я пришел в гости к Урсуле, я покинул «земное чистилище» и сразу же наткнулся на добродушную хозяйку, поджидающую меня в прихожей.
-Я думала, ты там заснул, - улыбнулась она и жестом поманила меня за собой в спальную. И тут я увидел нечто, отдаленное напоминающее кровать, но более схожее с каким-то чудом света в стиле миллениум. Поверх роскошной накидки из бог весть какого материала лежала мужская пижама голубого цвета с золотистого цвета вкраплениями, которые переливались на свету.
-Это что, любимая? – спросил ее я.
-Это твоя личная пижама, один из моих скромных подарков тебе к свадьбе! Разве тебе не по душе она? – она вопросительно посмотрела на меня.
-Потрясающая вещь, вот уж не ожидал! – искренно вырвалось из моей груди.
-Сегодня ты будешь в ней спать, - Урсула произнесла это слово эдаким менторским тоном, не терпящим возражений.
-У меня есть выбор? – грустно уточнил я.
-Нет, - четко отрезала она.
-Ах, да я же забыл, что мы из далекого северного народа чукчей. Те ведь и летом спят в шубах! – я притворно заохал, пытаясь рассмешить ее.
-Не паясничай! – она прикрикнула на меня. – Я тоже буду спать в ночной сорочке. Надеюсь, ты, после моего похода в душ, оценишь эту вещь на мне за ее изящество и качество.
Пока Урсула отсутствовала, я дерзнул лечь на девственное покрывало двойного ложа моей любимой и до ее прихода занимался «прокручиванием пупка по часовой стрелке», по меткому выражению одного моего старого приятеля. Мне вдруг стало все равно в том смысле, что я уже не переживал за события предстоящей ночи, дав самому себе обет безбрачия (читай: евнуха-стахановца!) на ближайшие сутки, в частности, и до свадьбы, в целом.
-Эй, лаццарони! – донесся до меня голос Урсулы. – Оцени-ка ночную рубашку от «Версаччи»!
Я приподнялся на локтях и едва не лишился дари речи: предо мной стояло существо, очень напоминающее мою невесту, в таком, извините за вольность стиля, постельном одеянии, что я поневоле засвистел от восхищения.
-Вот за что я себя люблю, так это за то, что у меня есть отличный вкус! – выдал я очередной афоризм своего меткого ума.
-Это причем твой вкус к моей шикарной ночнушке? – она изумленно стрельнула своими глазами в мою сторону.
-Суметь выбрать такую красивую девушку, которой все к лицу, а особенно дорогие и стильные вещи! – я восхищался сам собой.
-Смерть от скромности – это явно не твой диагноз! – констатировала факт она и обошла меня с другой стороны, присаживаясь на край постели.
-Смотрю я на тебя, Урсула, и сердце радуется, - продолжил свою мысль я. – Сказать, что ты обворожительна – это не сказать ничего. Ты просто супер!!!
-Стараюсь соответствовать своему жениху, - она довольно улыбнулась, пряча смущение за потрясающей счастливой улыбкой.
-Да, по сравнению с тобой, Урса, я просто полный ноль! – я даже подскочил на месте.
-С нулем я бы не стала дружить, - заметила она и села, поджав ноги под себя и аккуратно подвернув внутрь края ночной рубашки, устраиваясь напротив меня.
Я улыбнулся, потому что мне в голову пришла мысль, что мы похожи сейчас на персонажей басни Крылова о петухе и кукушке. Но даже в этом случае Урсула выглядела выше всяческих похвал.
-Не устану повторяться, но я так рад, что в жизни встретил именно тебя. Впервые я узнал, что такое настоящая любовь, - негромко заговорил я, подтверждая верную пословицу, что «от избытка сердца говорят уста».
-Ты любил когда-нибудь? – осторожно спросила она, наблюдая за моей реакцией. – Извини, за нескромный вопрос. Можешь на него не отвечать, если не хочешь.
-Раньше думал, что да. А вот теперь глядя на тебя, видя твое отношение ко мне, мое отношение к тебе, вспоминая, через что нам пришлось пройти, я уже не уверен, что любил вообще, - высказался начистоту я.
-А тебе не кажется, Ник, что то, что у нас – это просто прохождение сюжета? – задала странный вопрос мне она.
-О каком сюжете ты говоришь, Урса? – я в недоумении окинул ее взглядом.
-Ну, это как в книге, Ник. Есть сюжет, но наш сюжет неоригинален и вряд ли станет романом-бестселлером года, - пыталась объяснить она, но видя, что я тупо смотрю на нее, продолжила свою речь. – Где гарантии, что я для тебя именно то, что тебе нужно и что это будет на всю оставшуюся жизнь?
-Ну, вы даете, девушка, - я от неожиданности перешел с любимой на вы, - кто же может дать такую гарантию? И с чего вообще такие сомнения?
-Неужели тебе не приходилось видеть такие пары, которые поначалу порхали от счастья, и все у них чинно и благородно получалось, а затем пожив некоторое время, не знали, в какую сторону бежать друг от друга. Вместо обещанной вечной идиллии они получили лишь разочарования, горечь, обиды и взаимную ненависть. Случалось, быть свидетелем такого? – по ее глазам я прочел, что это был не праздный вопрос.
-Конечно, разумеется, такое случается сплошь и рядом, - потянув некоторую паузу, согласился я. – Но разве у тебя есть сомнения по поводу нашего брака? Да, как и у каждого из людей, у тебя и у меня есть какие-то недостатки, но у нас есть одно преимущество перед множеством других несостоявшихся пар.
-Какое же? – поинтересовалась она.
-Мы любим друг друга по-настоящему и это, в какой-то мере, является гарантом нашего будущего счастья, - заверил Урсулу я.
-А как ты отличаешь настоящую любовь от подделки, от обольщения или заблуждения, как хочешь это назови? – моя возлюбленная никак не могла угомониться на этот счет.
Было такое ощущение, что мои мозги вот-вот закипят от непосильного труда.
-Однако ты и вопросики подбрасываешь?! – выдохнул всей грудью я. – Это компетенция только одного Бога знать такие вещи. Что-то внутри меня говорит, что я люблю тебя по-настоящему. Одним из признаков любви есть способность отдавать, а не брать. Я пожертвовал в критический момент твоей жизни почти всем состоянием, разве это не говорит о моей жертвенности, о любви?
-В каком-то смысле да. Но может это была жалость, а не любовь? – Урсула терзалась сама и мучила меня.
-Ты же не животное, больное и беспомощное! – возразил я. – А мне просто хочется быть с тобой и все тут!
-И что из этого значит? – она хлопала своими широкими ресницами, пытаясь сама в себе развеять все сомнения.
-Любовь, как огонь, должна, как минимум, искрить в душе или поджигать ее ярким пламенем. А если ты встречаешься с девушкой, и при этом ничего не происходит сразу, то, наверняка, что и в дальнейшем ничего не произойдет. Должно быть, в другом человеке что-то что моментально станет влечь тебя к нему. Вот у тебя, Урсула, бывало такое, что пытаешься себя убедить, что парень и неплохой, но в душе пустота и идет обратный процесс, когда хочется удалиться от человека, а не наоборот?
-Конечно, бывало. Он вроде бы идеален, блестящее будущее, умен, начитан, но его внутренний мир чужд твоему, и ты понимаешь, что это герой не твоего романа, - задумчиво произнесла в ответ девушка.
-Вопрос несоответствия, - подтверждая ее мысль, сказал я, что-то поняв и для себя.
-Мы, люди, столько глупостей делаем в жизни. Иногда идем на поводу у общественного мнения, иногда наперекор ему, хотя это бывает тоже не нашим выбором, - рассуждала дальше моя возлюбленная.
Я не мог налюбоваться Урсулой. Ее темные волосы, освещенные в ночи искусственным светом, давали какой-то необычный оттенок и рождали в моей душе поэтическое настроение.
-Мне кажется, я не говорил тебе сегодня о своей любви, - негромко проговорил я, не спуская глаз с нее.
-Ты меня любишь? Впервые слышу, - она ответила мне кокетством.
-Так вот, ставлю тебя в известность, Урсула, что я люблю тебя! – мне пришлось вложить в эти, обычные на первый взгляд слова, все чувство, на которое я только был способен.
-А расскажи мне, Ник, как ты любишь меня? – она, похоже, старалась поддеть меня. – Просто сказать, что любишь, то за этим словом может ничего и не стоять. Прояви творчество, вырази свою любовь в словах. Как бы ты описал свое чувство? Представь, милый, что ты на конкурсе, где нужно уметь выражать свою любовь в словах.
Я крякнул от досады, что придется напрягать свои мозги перед сном, но отступать было некуда. Мне пришла в голову мысль, что лучше будет это сделать, если я стану смотреть в ее родные и любимые глаза.
-Когда я гляжу в твои красивые, выразительные и бездонные глаза, - поначалу я говорил неуверенно, но с каждым словом что-то происходило внутри меня, отчего росла сила того слова, которое срывалось с моих уст, - то мне кажется, что я растворяюсь в тебе. Мне хочется стать, любимая, с тобой единым целым. Я хочу жить рядом с тобой, радоваться вместе с тобой, гладить и обнимать тебя, дышать одним с тобою воздухом. Когда я думаю об этом, мне просто хочется плакать, хотя я не говорю ничего грустного или печального. Чем больше проходит времени, тем больше ощущение того, что мы уже не можем жить отдельно друг от друга. И такое чувство, что мы всегда знали друг друга, что никогда не было такого момента времени, когда мы были еще незнакомы.
-Это дежавю, - улыбнулась она, - то есть ощущение ранее виденного. Ведь мы живем вечно! Это только по невежеству нашему или духовной слепоте мы думаем, что было время, когда нас не было. Мы были, где-то во Вселенной, и мы пришли именно оттуда, с неба. Просто мы почему-то забыли это… Кто-то или что-то мешает нам вспомнить это, потому что если мы вспомним это, то мы будем обречены стать счастливыми. Мы же приходим на землю, сначала в маленьких телах, а затем вырастаем, не для того, чтобы просто есть, пить, спать, жениться или ходить на работу. Мы должны вспомнить, Ник, как ты не понимаешь этого, откуда мы пришли и кто мы были там такие!
От вдохновенной речи Урсулы меня проняло так, что я взмок от волнения: в ее словах было так много правды. Возможно, ее речь была не слишком по-богословски точна, но она верно чувствовала правду Неба сердцем. Не знаю почему, но мне в этот момент в голову пришел один кусочек из библейского текста, который я слышал в одной христианской телепередаче. Там было сказано: «Кто много любит, тому много и прощается».
В порыве нежности я придвинулся к Урсуле поближе и обнял ее за плечо. Она опустила голову мне грудь и замолчала. Я настолько явственно слышал биение ее сердца, что даже немного испугался, оно билось так гулко, что в какой-то момент мне показалось, что по ударам ее сердца я слышу голос ее мыслей. А ее сердце вторило моему: «Я очень сильно люблю тебя, Ник! Ты даже не представляешь, как!».
-Давай помечтаем о нашем малыше, - тихо предложил я.
-Малышке, - деликатно уточнила она.
-Неважно, - опять махнул рукой я, как и в прошлый раз, когда мы говорили на эту тему. – А сколько бы ты хотела иметь детей, любимая?
-Трое. С ними будет много хлопот, поэтому достаточно для нас, две девочки и мальчик, - ответила она.
-Тогда лучше четверо, - возразил я.
-Почему, четверо, Ник?
-Два мальчика и две девочки, а то нашему сынишке будет скучно играть с одними девчонками, - объяснил я.
-Со своим сестренками ему не будет скучно, но я не против и четырех, раз ты так смотришь на дело, - согласилась она.
-Просто я реалист, а ты – романтик! – улыбнулся я.
-Романтичка, еще скажи, - она нахмурила брови. – Слово «романтичка» больно уж рифмуется со словом «истеричка». Пусть будет лучше – особа, склонная к проявлению излишней сентиментальности.
Пару часов мы болтали обо всякой романтической ерунде, смысла воспроизводить которую я совершенно не вижу. Потихоньку нас начало смаривать в сон и мы, обнявшись, нырнули под одеяло. Я лег на спину, а Урсула благополучно и комфортно облюбовала мое плечо для своей темноволосой головы. Глупо, наверное, сказать, но я ощущал себя как будто вернувшимся в периоды счастливого детства, когда проблемы взрослой жизни еще не существовали для меня. В этот миг я вдруг понял, что одна из взрослых проблем заключается именно в том, что мы, в какой-то момент времени, теряем детскую мечту, теряем способность верить в чудо, в добро, зарываясь в будничные одежды суеты и погони за миражами в порыве всеобщего стадного чувства, даже не рассуждая, нужно ли это нам самим, или это совершенно чужая цель.
Я так замечтался, что не заметил, как заснула Урсула. Но от меня сон убежал в неизвестном направлении и я долго лежал на спине, перестав чувствовать даже собственную руку. Неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, если бы Урсула не перевернулась на другой бок. Я воспользовался ситуацией и вынырнул из постели. Уйдя на кухню, я набрал телефон Игната, хотя времени было около полуночи: возможно, я поступал, как законченный эгоист, но мне нужно было с кем-то поделиться переполнявшими меня чувствами.
-Алло, Ник, - услышал я заспанный голос друга, - ты чего часы потерял, что ли?
-Прости, Игнатушка, душа поет и не могу спать, - честно признался я. – Я на квартире у Урсулы, ее родители ушли в гости с ночевкой. Мы общались с любимой, а сейчас она уже уснула.
-Надеюсь, обошлось без глупостей? – осторожно уточнил тот.
-Что ты говоришь, все нормально, хотя в начале вечера был момент, когда я чуть не стратил и она уже тоже не могла сопротивляться мне.
-Что же тебя остановило?
-Банальная вещь, женские слезы. И я включил полный стоп-машина!
-Ну, ты хорошо тоже гусь! Я же тебя предупреждал…
-Да, ладно уже проехали. Чего ворошить прошлое? Но жениться мы будем намного раньше, не через полгода, а самое большее месяца через два.
-Это ты так решил?
-Она сама предложила, - я как бы оправдывался перед другом.
-Точно? – Игнат усомнился в правдивости моих высказываний.
-Более того, она призналась, что сама не дождется, когда уже станет не девушкой, - я почему-то смягчил слова невесты, потому что она сказала «хочу стать женщиной», хотя смысл сказанного от этого, по большому счету, не изменился.
-Вас теперь нужно за километр друг от друга держать! – Игнат даже рассмеялся.
-Почему? – я даже немного обиделся на его слова.
-У вас одинаковые желания, и шансов, чтобы они реализовались, больше, Ник. Ты что это разве не понимаешь? – объяснил он.
-Но мы же люди, а не роботы с определенной программой, у нас есть душа… - я быстро, словно боясь, что меня перебьют, заговорил о возвышенном, но Игнат все равно перебил меня:
-Кто больше всего толкует о душе, тот и рискует попасть впросак. То есть, тело может создать ему проблемы. Так что одевай противогаз, ОЗК и обходи дом Урсулы за километр. Тогда сто процентов не согрешишь!
-Ты, как никто другой, можешь утешить в нужную минуту, - горько усмехнулся я.
-Ник, ты только не кисни! – Игнат вдруг переменил тон голоса. – Я просто пошутил. Все у вас получится и по высшему разряду. Единственное, о чем прошу, ты не расслабляйся. Сатана может в любой момент какой-нибудь фортель выкинуть с вами.
-Какой еще сатана!? – я на мгновение опешил от услышанного.
-Ты че с Луны брякнулся! – изумился мой приятель. – Ты же молишься Богу?
-Ну, да, правда не всегда каждый день, бывает забываю или некогда. А что? – я не понимал, куда он клонит.
-А откуда источник всех бед, от дьявола, ясное дело! – ответил Игнат.
-Да, не верю, я в чертей с рогами и копытами. Это сказки для детей! Мы же живем в двадцать первом веке. Разве можно верить в подобную чушь?! – рассмеялся я.
-Сам ты – черт с рогами и копытами, прости Господи, что скажешь! – Игнат резко оборвал меня. – Мировое зло, которое есть в космосе, только дилетанты представляют в виде лубочных персонажей. Это, лично для меня, скорее «фэнтези» с лазерным оружием, только урон люди несут на уровне мыслей, чувств и желаний.
-Не пугай меня на ночь, дружище! – воскликнул в ответ я. – А то еще наснится всякая хрень с ужастиками…
-Ладно, сворачиваю тему по причине неспособности объекта работать в режиме приема. Хотя ты сам позвонил мне первый. Но по свежачку разберись с подобной темой и желательно со специалистом.
-Обязательно, при случае, - пообещал я.
-А вообще я за вас рад, - Игнат смягчился. – Держитесь друг друга, вы стоите один одного. У меня такое предчувствие, что вам еще будут завидовать.
-Сплюнь три раза, а то сглазишь.
-Я в телефонную трубку, тем более свою, не плюю! – пошутил тот. – А вообще, спокойной ночи и не обижай Урсулу. Узнаю, что ты обидел ее, шкуру спущу…
-Иди спать домой! – заорал я и тут же сам себе заткнул рот: ведь я же мог среди ночи разбудить Глиссер-младшую.
Я прислушался вокруг, но было тихо. Когда я опомнился, то понял, что Игнат уже отключился от разговора. «Ну, и ладно, все равно уже не о чем было говорить. Так только зубы скалили и убивали время!» - подумал я и тихо вернулся в спальную Урсулы.
Моя любимая спала сном невинного младенца. Выражение ее милого лица хранило такую безмятежность, что казалось, что сама любовь сошла с небес, чтобы запечатлеть на ней свой прекрасный и возвышенный облик. Минуты две я боролся с искушением поцеловать Урсулу в губы, но затем решил, что это может разбудить ее, и не стал испытывать судьбу.
«Ну, сегодня перепады событий! – сосредоточенно размышлял я. – От дикого всплеска животных страстей до полнейшего, чуть ли не ангельского, умиления. Как многое изменилось за год! Ровно двенадцать месяцев назад я проживал совершенно иную жизнь, в которой было все: романы, измены, предательства, разочарования, кутежи, полная мнимой свободы, но бесцельная, лишенная плана и смысла, жизнь. И сейчас, честно говоря, план до конца не понятен мне, но есть ощущение, что он должен быть, этот план, - не просто убивание времени в перерывах между сном и хождением на работу. Интересно, почему Урсула выбрала именно меня, ведь я такой балбес по сравнению с ней. Она, как куколка, такая изящная, стройная, кажется, в ней нет ничего лишнего. Боже, как мне нравится ее голос, глаза, ее улыбка, мимика ее лица! Я мог бы сутками, как художник, созерцающий шедевр на полотне, наблюдать за ее образом. Конечно, у нее есть недостатки, но она так мила даже с ними. И когда она сердится или лупит меня, то я, как мазохист больше получаю удовольствия, чем огорчаюсь или обижаюсь на нее. Господи, скажи мне: ну, разве может быть такое счастье в жизни? И когда имеешь такой клад, как Урсула, то можно сойти с ума от боязни его потерять. От этих мыслей даже мороз по коже идет!».
Через какое-то время я прилег рядом с Урсулой и заснул. Ночь пролетела, как одна минута. Проснулся я от ощущения того, что на меня кто-то пристально смотрит. Я открыл глаза, Урсула лежала плотно прижавшись ко мне, и увидел перед собой родителей девушки, которые пристально наблюдали за нами. От неожиданности я даже подпрыгнул на месте, Урсула недовольно проворчала от того, что я невольно толкнул ее, пытаясь присесть на постели.
-Эдуард Францевич, Алевтина Борисовна!? – воскликнул негромко я. – Доброе утро!
-Доброе утро, - не совсем радостным тоном произнес отец девушки. – Я смотрю, вы уже и спите вместе!
-Эдуард Францевич, это не совсем то, что вы подумали, - я начал оправдываться.
-А что же это? – переспросил недоверчиво он. – Погляди-ка, Аля, молодежь совсем стыд потеряла. Надо женить их срочно, а то они догуляются до позора.
-Эдик, они и так женятся скоро! – усмехнулась та. – Ты что забыл?
-Тьфу, я от злости совершенно забыл, что они помолвлены, - раздосадовано произнес тот.
-Кстати, насчет свадьбы! – вспомнил я. – Мы вчера с Урсулой обсуждали именно этот момент, что нам бы хотелось поскорее сыграть свадьбу. Зачем ждать полгода, хватит пару месяцев максимум для подготовки к этому торжественному мероприятию!
-Вы должны проверить свои чувства, зачем торопиться? - Эдуард Францевич с недоверием взглянул на меня.
-Сам срок не имеет значения, поверьте мне! – я умоляющим тоном проговорил в ответ своему будущему тестю.
-Это для тебя, Ник, не имеет, да и вообще пойдем-ка, дружок, поговорим с тобой с глазу на глаз, - папаша Глиссер внезапно перешел на менее дружелюбный тон.
-Вы думаете, нужно это делать? – растерялся я, глядя на будущую тещу.
-Эдик, не будь к Нику слишком строг. Он ведь все-таки уже помолвленный жених и имеет право на некоторые вольности, - та попыталась вступиться за меня.
-Я ему покажу некоторые вольности! – возразил ее супруг и жестом показал мне на дверь из спальной.
Нельзя сказать, что я побрел за ним с видом побитой собаки, но все равно ощущение было довольно неприятное, хотя я и понимал, что ничего Эдуард Францевич мне не сделает в физическом смысле этого слова. Едва я переступил порог пресловутого кабинета главы семейства, как он тут же повернулся ко мне. Взгляд его был несколько мягче, чем в спальной у Урсулы, но все же заставил меня смутиться еще сильнее.
-Ник, я же просил тебя не переступать некоторых границ! – спокойным тоном, но весьма внушительно, заговорил он. – Я понимаю, что Урсула обязана тебе жизнью и здоровьем, и состоянием, но это же не дает тебе повода залазить на мою дочь еще до свадьбы!
-Как вам не стыдно, Эдуард Францевич, говорить такие вещи о собственной дочери!? – я сильно рассердился на будущего тестя. – Ваша Урсула не какая-нибудь позорная потаскуха, она ни мне, ни себе не позволяет ничего постыдного! Как вы могли такое подумать? Да, мы позволили себе пару невинных поцелуев, но мы же уже жених и невеста. Я понимаю, что, в идеале, мы не должны были даже этого делать, ходить на пионерском расстоянии друг с другом. Но давайте быть реалистами! Вот вы, Эдуард Францевич, разве не целовали супругу до брака? Небось, могли и прижать где-нибудь в углу без посторонних свидетелей? Признайтесь честно, было такое?
Папаша Глиссер сначала опешил, вспомнив что-то из ранней молодости. «Несомненно, где-то он согрешил!» - подумал я, глядя на его покрасневшее от стыда лицо. Но затем он опомнился и погрозил мне рукой.
-Ну, ты, Ник, совсем наглеешь на глазах. Я что должен перед тобой отчитываться? Скажи мне, как мужчина мужчине, только честно, было у вас что-нибудь с Урсулой?
-Что-нибудь, это что? – я прикинулся дураком, чувствуя, как внутри все начинает потихоньку закипать.
-То отчего дети, рождаются? - Эдуард Францевич был неумолим в своем нездоровом желании знать то, что, по идее, ему совсем не нужно было знать. – Так было или не было?
-Папа! – неожиданно рядом с собой я услышал пронзительный голос Урсулы. – Тебе не стыдно задавать Нику такие вопросы? Ты мог бы спросить меня наедине. Я что не твоя дочь?
-Еще одна пришла стыдить меня! Где это такое видано, чтобы дети отчитывали родителей? - Эдуард Францевич перевел внимание на дочь. – А ответа я, тем не менее, не добился?
Мы с Урсулой переглянулись: непонятно, какая вожжа зашла родителю моей невесты под хвост.
-Ну, что пожалею будущего тестя и скажу правду твоему отцу, - я незаметно подмигнул Урсуле. - Эдуард Францевич, я вынужден вас огорчить. Ваши подозрения не оправдались!
-То есть? – она с видом тупого школьника поглядел на меня.
-Папа, я выйду замуж девушкой! – дочь щелкнула его легонько по носу. – Так что выкинь дурное из головы и тяжелое из рук.
-И надо было вот так мучить меня… - тот облегченно перевел дух. – Все-таки, семейная честь соблюдена!
-Папочка, - Урсула обняла его за плечи, - нужно не на идеях-фикс зацикливаться, а живых людей любить и снисходить к ним.
-Да, Эдуард Францевич, ваша дочь верно говорит, - поддержал ее я, подтрунивая над будущим родственником, - будьте попроще и к вам люди толпами потянутся.
-Я вам сейчас обоим уши надеру! – закричал сердито папаша Глиссер, и мы с Урсулой со смехом кинулись бежать прочь из его кабинета.
В зале мы отдышались, некоторое время хихикая и успокаиваясь.
-Ну, попали под Ватерлоо! – я не преминул блеснуть своими познаниями в истории.
-Ты так отважно защищал меня перед моим отцом! – Урсула восхищенно смотрела на меня и потянулась, чтобы поцеловать в губы. Я, можно сказать, на лету перехватил это чудо кораллового оттенка и мы передали тепло своих сердец через них друг другу.
-Как хорошо, что мы вовремя остановились вчера, а то бы сегодня твой папа, Эдуард Францевич, прибил бы нас обоих, - негромко проговорил я, с облегчением вздыхая от пережитого.
-Я ничего не хотела, это все ты затеял! – возмущенно ответила моя любимая.
Сзади раздался деланный кашель Эдуарда Францевича. Мы с ужасом повернулись в его сторону и поняли: он все слышал!!! Ну, может быть, это даже и к лучшему…