Сокращение

               
Матвей Сергеев вырос в большой семье обычных сельских тружеников Ставрополья. Мать Дарья, светловолосая казачка, подарила отцу один за другим пятеро детей, которых в семье холили, как могли. В общем, они ни в чем не нуждались. На подворье было много кур и гусей, в сажке хрюкали свиньи, в коровнике мычали две коровы, а в сарае росли хорошенькие барашки. Отец Илья сутками пропадал в тракторной бригаде, а мать успевала и дома, и на ферме, где работала дояркой. По хозяйству помогали подросшие дети Таня, Оля, Ксюша, Миша  и он, Матюша.…
После армии Матюха женился на красивой девчонке, которая его ждала и писала трогательные письма. Служить ему пришлось в Чехословакии, где он классно водил новенький БТР.
С молодой женой они вскоре уехали в город, куда отец через три года прислал телеграмму, что умерла мама. Это известие так потрясло Матвея, что сразу сел на стул. А вот встать ему уже помогали… На похоронах он не сдерживал своих слёз, ибо любил маму, как никто другой…
 К отцу он стал наведываться почаще, но в город ехать тот наотрез отказался, сказал только, что могилу жены не бросит никогда. Туда он действительно протоптал дорожку, потому что ходил к ней, как на свидание, под вечер каждый день. Матвей исправно писал отцу письма, которые батя перечитывал не раз.
Сергеев работал на стройке каменщиком, потом его назначили бригадиром, позже - прорабом… Работу свою любил, как и окружающих людей… Это ценили, и его уважали. Неожиданно для себя самого он стал писать стихи. Года четыре он их не показывал никому, а потом их обнаружила Лида – его жена. Ничего не сказав Матвею, она, добросовестно переписав его строчки некоторых стихов, послала в газету и попросила опубликовать их к  Дню его рождения.
Ребята со стройки начали его поздравлять, когда прочли большую статью о своём прорабе со стихотворениями, и в один день он стал известным человеком в районе. Когда пригласили работать в газету, он растерялся: «Да куда я пойду? Строить могу, а писать учусь только…» Слушать не стали. Райком перевёл в одночасье по просьбе редактора.   Сергеев проработал в газете долгие пять лет… Всё равно тянуло на стройку, где были все свои, где можно было и поработать, и расслабиться за кружкой пива, и поболтать о насущном…
 А потом они с Лидой уехали на Кубань… Вот тут Лидия и подарила Матвею двух сыновей. Счастью не было предела. Так они вместе радовались только на своей пышной сельской свадьбе, когда стол ломился от закусок, а Матвей то и дело целовал свою хорошенькую Лидочку…
Дети росли и радовали своих родителей… Не успели оглянуться, как после службы привели в дом невест…
Годы не шли, бежали, как кони, галопом. За эти годы он похоронил  родных: отца, сестёр, братьев.  Труднее стало дышать…
 Когда Матвей строил дом уже младшему сыну, случился первый инфаркт. Сергеева чудом спасли. А потом вдруг случился второй приступ… Казалось, болезнь не отступит никогда. Но Матвей, хоть и медленно, но выкарабкивался из объятий нелепой болезни…
 Ни о какой стройке думать теперь  было нельзя. Немного спасали раздумья на листке бумаги. Он выплёскивал свои эмоции и жил этим… Стихи получались на редкость настоящие, злободневные, красивые…  Их часто можно было читать в газетах…
 Пойти на работу в музыкальную школу ему предложила сама директор, с которой случайно познакомился у знакомых. Она была очарована его стихами…    Он окунулся в работу полностью, так как хотелось, чтобы  его Лидочка не нуждалась ни в чем…
Молодая директриса вскоре пожалела о своём приглашении. Конечно, ей нравилось, что в школе на правах завхоза работает поэт, но…  За этим «но», таилось и другое. По состоянию здоровья Матвей не мог сам выполнять трудные работы по благоустройству школы, а ведь тогда директор  не могла списывать некоторые кругленькие  суммы на целые бригады, которые якобы нанимала…  Их приходилось теперь нанимать в действительности. Вот это Наталью Карловну совсем не устраивало. Когда она это поняла, особенно после третьего больничного листка поэта, Наталья Карловна начала действовать решительно.  Она вызвала своего кума, открыла ему все карты, и, пообещав «золотое дно», устроила того слесарем… Главная задача кума была досаждать Матвею, чтобы тот ушёл по собственному желанию, а потом встать на его место. Травля продолжалась два года. Для Натальи Карловны это уже стало нормой жизни. Она даже просыпалась по ночам от желания мстить за уплывающие денежки… Наконец, не выдержав спокойного отношения  Матвея к жизни и его доброму талантливому творчеству, она злорадной рукою утром теплого весеннего дня написала приказ о сокращении Сергеева Матвея Ильича. «Чёрт с ним. Пусть получит двухмесячное пособие. Зато всё будет потом  по-моему… Пусть кропает свои стишата. А мне не мешает жить так, как я хочу… Мог бы написать по собственному желанию…»
Наталья Карловна не могла не знать, что вонзает нож в спину талантливого человека, во – первых, потому, что он из-за здоровья не сможет куда-нибудь устроиться, во-вторых, легкоранимый талант может схлопотать расширенный инфаркт. Это её не волновало.
 Припудрив узкообразное личико с выщипанными бровями, она в приказном тоне дала задание секретарю в срочном порядке ознакомить поэта с её решением.  Дело было сделано.
 Сергеев шел домой в тот сумрачный день  ватными ногами. До пенсии по старости оставалось немного. Нужно было как-то пережить это унижение, что он усиленно  пытался сделать, глотая  одну таблетку за другой…    Лида сразу бросилась навстречу: «Что случилось?»
   Переживания сказались и на зрении.  Год с лишним он не мог хоть что-то прочесть… Не получалось.   Один Бог знает, как трудно было выровняться, когда уплывал пол из-под ног и уходили куда - то стены, но нужно было улыбаться красивой заботливой  жене, которая  пыталась сделать мужа счастливым.
Пламенные стихи Матвея по сей день находят отклик в сердце его почитателей, они напевны, трогательны, красивы. Композиторы пишут на них песни. Когда Наталья Карловна едет на машине, купленной на «трудовые» сбережения, о которых она мечтала и дошла своим умом, она нервно выключает радио, где слышит песни и стихи Сергеева. Губы её нервно дрожат, руль не слушается, а мысли с завистью и ненавистью твердят: «Нашли поэта! Да если бы я захотела, я бы… А у него нет даже высшего образования, как у меня!»
 После сокращения Сергеев Матвей вместе с очаровательными внуками и внучками всё чаще гуляет по старому парку, дышит свежим воздухом и пишет удивительные строки своих задушевных стихов, утверждающих на этой земле добро, любовь, мир, надежду, порядочность и справедливость…  Именно этому они с Лидией учат своих внуков… А Наталья Карловна,  обвешанная золотыми цепями, серьгами и кольцами, поднимаясь по ступеням своего двухэтажного особняка, всё чаще боится непредвиденного инсульта от проверок, которые участились в связи с заявлениями родителей, связанных с многочисленными незаконными поборами, модно называемые ею спонсорской помощью…   Её красный диплом о высшем образовании нервно скачет в сейфе, когда она с шумом хлопает дверьми в отделе кадров. Чайкой паря в своём учреждении, она, как птица, всё хватает на лету, восхищаясь сама собою…
 Каждый радуется в жизни по-своему… Каждый приходит в этот мир по - своему. И уходит из этого божьего мира по-своему…  Сокращать или умножать добро, решает каждый за себя…  За зло на земле  тоже каждому придётся отвечать перед Господом нашим…
                28.02.16