— Ну, наконец-то, поехали.
— Да, поехали, с божьей помощью.
— Я вот смотрю на вас, и по внешности вы, вроде бы, духовного звания?
— Священник я.
— Не присоединитесь ли вы ко мне, по рюмочке коньяка выпить? Коньяк хороший — дорогой.
— Нет, спасибо — не пью я.
— Ну, и ладно, а я люблю иногда побаловать себя и, с вашего разрешения, выпью.
— Ну, что же и выпейте. Немного выпить и Бог допускает.
— Эх, хороший коньяк, зря вы мне компанию не составили. И балычок свежий.
А батюшкой-то можно вас называть? И очень хочется мне с вами, батюшка, побеседовать — и есть о чем, и дорога располагает.
— В этом я готов составить вам компанию.
— Вот сейчас, батюшка, много говорят о духовности и чаще связывают духовность с верой в Бога: чтение Библии, соблюдение заповедей, посещение церкви, возвышает человека и делает его духовным.
И вот, батюшка, если не возражаете, я расскажу вам о своем печальном духовном опыте.
— Я со вниманием выслушаю вас.
— Жил я, батюшка, как все — ни о чем не задумываясь. Всем был доволен: и должностью, и женой, красивая она у меня, и детьми. И на достаток не жаловался. Но, вдруг, какая то тоска меня стала посещать. И откуда она, и каковы причины ее, мне непонятно было. Даже стал думать: не болезнь ли во мне завелась? И уж совсем невмоготу стало: на все смотреть тошно!
И как-то подумал, а быть может, духовности мне не хватает в жизни.
Стал я прислушиваться к тому, что говорят о духовности
знающие люди. А говорят сейчас о духовности многие и много. Послушал я, послушал, и пришел к неутешительному для себя выводу: процесс духовного роста не простой и не скорый.
Задумался я: стоит ли и начинать, по силам ли мне? И все же, решил попытаться, но, упростив себе задачу: решил начать свое движение по пути духовного роста с малого — с заповедей господних. Заповеди то, думаю, простые, все в них понятно, и за разъяснениями ни к кому не надо обращаться: прочту, уясню и начну соблюдать. Но, когда я прочитал все десять заповедей, то растерялся — не по силам мне это! Расстроился, но отступать-то уж и нельзя — не привык. Но решил, для начала, взять только одну заповедь и попытаться соблюдать ее строго, под собственным контролем. Выбрал заповедь наугад — ткнул пальцем, но, как потом, оказалось, выбрал самую для меня трудную: «Не кради». И объясню вам, батюшка, почему трудную.
Я — чиновник. Не крупный, но и не мелкий — средний. А вы, батюшка, знаете, что соблазны в нашей работе на каждом шагу. И что это за соблазны, вы знаете. Не подумайте, что мы воруем в прямом значении этого, а так, случается, что и «хапнешь». А, как и не хапнуть! Во-первых, такая возможность есть, а во-вторых, традиция у нас, у чиновников, такая сложилась, если хотите, принцип: «не упусти случая». А не хапнешь, так коллеги и посмеются над тобой — «лохом» назовут.
Так вот и получается, что выбрал я для себя не простую заповедь, но менять на другую не стал — упертый я во всем.
Ну, думаю, теперь надо ждать, когда появится соблазн, и тут уж и проверю себя «на вшивость». Ждать долго не пришлось. Как-то мой бухгалтер сообщает мне: «Есть возможность хапнуть и немалый куш». Ну, раньше, я бы и раздумывать не стал: хапнул бы и не поморщился! А тут — напрягся — говорю себе: «Нет, нет и нет!». А бухгалтер настаивает, торопит (тоже заинтересован), пугает: «Упустим!». День-два я держался, а на третий и сломался, говорю бухгалтеру: «Хапаем!».
Вы, батюшка, даже представить себе не можете, как мне тяжело было, когда деньги-то в моих руках оказались. Очень я переживал. Но вспомнил, что другие-то говорили: «Не простой это процесс и не скорый». И, видимо, не зря говорят — из собственного опыта такие выводы делают. И немного я успокоился — в этот раз не устоял перед соблазном, так в следующий раз устою.
С вашего позволения, батюшка, я еще рюмочку коньяку-то выпью.
Так вот, долго ждать очередного соблазна не пришлось — явился он, а куш крупнее прежнего. Ну, думаю, шалишь — на этот раз выстою. И стал я себя стыдить: неужели уж и одну заповедь не в состоянии соблюсти, ведь другие-то все десять блюдут. Доводы всякие убедительные себе приводил в пользу отказа от соблазна. И так боролся я со своим желанием хапнуть несколько дней. И уж почти и укрепился и хотел было уже дать бухгалтеру «отбой», но вмешались мои близкие. Узнали они как-то о большом куше — нюх у них какой-то собачий на деньги. Сын особняк строит, жена моя красавица шубу хочет, а внук японским мотороллером бредит. И смотрят они на меня, как на волшебника — денег ждут. А я слушаю их нытье, стараюсь держаться, но чувствую, что не на долго хватит моей твердости, ведь я люблю своих близких, и не хочется их разочаровывать. Да и не поймут они, скажут: «Сбрендил старый дурак».
Я думаю, что вы, батюшка, догадались, чем все закончилось.
Раздал я деньги близким, и так мне тошно стало. И долго потом, не мог успокоиться: презирал себя, даже свиньей называл. И вот, как-то утром бреюсь, смотрю в зеркало, а вместо знакомого лица вижу в зеркале свиное рыло. Испугался, конечно, но потом подумал: « А быть может человек и не по подобию божьему создан, и вспомнил теорию Дарвина». Объясните мне, батюшка, в чем ошибка-то моя была? Или я не с той заповеди начал одухотворяться, или твердости у меня нет необходимой в таких делах?
— С веры в Бога надо было вам начинать! Если в вас нет веры, то и в делах потерпите неудачи. А утвердитесь в вере, тогда, как говорил Христос, и горы сможете передвигать.
— Но, неужели, батюшка, нельзя каким-то более простым путем к духовности придти? Вот, попытался я всего-то одну заповедь соблюсти и — не по силам мне оказалось. А в библейские легенды и сказки, как я могу верить, ведь у меня высшее образование? Батюшка, извините, последнюю рюмочку выпью — разволновался я. Да и поспать надо: завтра в Москве серьезные дела предстоят.
— Так я с вами, батюшка, разоткровенничался, что уж не буду скрывать от вас — очередной соблазн появился и, такой крупный куш, что им уже очень большие люди занимаются. Вот по этому делу и еду в столицу. Не осуждайте и простите меня, батюшка, знаю, что грешен, но быть духовным, видимо, мне не суждено — не каждому это дано.
— Бог вас простит.