Дорога к жизни

                Посвящается моей матери
                Комиссаровой Валентине Анисимовне.





                «Всему свое время, и время
                всякой вещи под небом»
                ( Еккл. 13.1)    


               

                Дорога к  жизни
               
                Повесть.     Часть 1.  Урал.
               
               

       Седой Урал. Сколько преданий и сказок о нем сложено. Сколько добыто природных богатств, рассыпанных в этом уникальном Крае «Неведомой рукой».  Сколько народов прошло здесь и давно растаяло в мареве времен: ханты, манси, северные алтайцы… Насколько видит глаз, колышется зеленый океан тайги. Его зеленые от леса волны вздымаются контурами старых пологих гор. Все оттенки красок, посылаемые солнцем и небом, присутствуют здесь в этом безбрежном,
зеленом просторе. Здесь особенный ветер и грозы. Здесь другой, чем в других краях воздух.  На всем лежит благодать первозданной природы, которая противится, как может, плачет и причитает от своего бессилия от жестокой,  грубой разрушающей силы живущих здесь людей. Чувствительная природа не может не страдать, когда по живому пилят, режут, взрывают, затопляют, складируют. Синие водные глади затопленных разрезов и огромные свалки отработанной руды, немые, вечные свидетели жизни по лозунгу: «Мы не можем ждать милости от природы, взять ее наша задача!?». Взяли, и что? Люди забыли или не хотели слушать слова мудреца, - «Человек забывает, что он находится на земле временно, И что он здесь не хозяин. Мы пришли сюда, как на экскурсию в зоологический сад, для изучения и собственного развития.  И в этом заповеднике ничего нельзя осуждать и тем более менять. Надо благодарить, что вообще дали входной билет на эту жизнь» ( Кут Хуми, индийский мыслитель). С приходом людей в глушь, в тайгу с известными взглядами,  природа изменилась. Не изменились только  звезды над Уралом, они светят, как тысячу и миллион лет назад.
     Жаркое лето 1944 года. Начало июля – пора сенокосная. От города Свердловска в сторону  Нижнего Тагила по ухабистой грунтовой дороге тащится трехтонка,  машина груженная домашним скарбом. Через каждые полчаса машина останавливается на пять минут по причине перегрева мотора. Водитель с матюками вылазит из кабины, открывает крышку радиатора. Пар, как зверь, рычит и рвется на свободу. Водитель, закрываясь рукой, ждет, пока этот зверь  успокоится. Пополняется вода в радиаторе, машина трогается. Небо над дорогой бездонное голубое, где-то вдалеке собрались тучи, громыхнет и снова тихо. Солнце – доменная открытая печь. Ни ветерка, лес стоит притихший по команде «смирно». Водитель курнос, разговорчив, чумаз, в промокшей от пота безрукавке, обращаясь к рядом сидящей с двумя детьми женщине, прокуренным голосом:
- Ну и жара, под тридцать пять градусов будет, не меньше! Такого не помню давно на Урале!  В прошлом году в это время все дожди шли, сено сгноили. Только на шестах его и сушили. А это лето, какое жаркое…! Ведро стоит. Хорошее сено люди поставят. Благодать…! Все же сохраняется в природе разумный порядок! Как вы считаете?
Сероглазая женщина улыбнувшись, мягким голосом:
  - На все воля Божья!
 Вася, в который раз хотел закурить,  помял в руках пачку дешевых папирос «Бокс» и сунул ее обратно в карман. Женщина ему нравилась: и красива, с высокой грудью, стройна. А какое простое и в то же время красивое ситцевое платье в горошек на ней? Какие мягкие манеры? Какое приятное лицо?  Долго ли едут, а уже как родные. Подумал про себя - «везет же некоторым иметь такую жену».
 Водитель знал, куда едет эта семья. Но что заставило бросить свое хозяйство, работу под Арамилем и двинуться на север,  осталось для него загадкой? Валентина Анисимовна, мать Аркадия  на два года младше его отца, из вятских, из большой  семьи. От родителей она унаследовала мягкий характер, исключительную доброту, чуткость и внимание к людям, огромное трудолюбие.
     В кузове трехтонки сидит мужчина тридцати трех лет, отец Аркадия Боцмана.. Если сказать, что приятной наружности, значит, ничего не сказать…! Только один раз стоит посмотреть на него и вам будет ясно, что этому человеку можно доверять. Что – то неуловимое мудрое осталось в нем после контузии на Финской войне? Замерзал в снегу, истекал кровью и если бы не собака, не жить бы ему на белом свете. Она привела санитаров. Изменился внутренне, внешне же остался с покалеченной правой рукой. По взгляду цепких голубых глаз и двуствольного ружья, лежащего на коленях, вы догадаетесь, что перед вами охотник. И не просто охотник, а редкого дарования человек, который сердцем чувствует,  что значит «не навреди».  По среднему росту, физическому развитию и выше сказанному вы поймете, что он вынослив и недюжинной силы человек.
    Александр Егорович сидел в кузове, задумавшись. Самокрутка таяла.
 Вспомнил своего отца Егора Семеновича, уважаемого человека в губернии, который своим горбом нажил недвижимость и немалую: лучшую в округе мельницу, двухэтажный дом, сорок гектаров пахотной земли, небольшую ферму и выездных лошадей. В 1918 году все сдал государству, но остался работать на мельнице, как сейчас бы сказали менеджером. В 1936 году за потерю одного мешка муки был арестован и сослан в Сибирь, где и сгинул. Матушка же умерла намного раньше, оставив ему воспитывать троих сыновей: Ивана, Владимира и Александра. Егор Семенович воспитывал их жестко  с побоями, с раннего детства приучал к различным ремеслам.  Выпивши по большим праздникам, он становился сентиментальным и добрым:
 - Почему я вас порю за дело и впрок, держу в строгости ? Чтобы вы уважаемыми людьми стали!  Не обижайтесь, кого люблю, того и наказываю! Будете мастерами своего дела, тогда и жизнь будет в радость! «Дерево ценят по плодам, а человека по делам» - хорошо сказано! Взрослыми станете, тогда спасибо отцу скажите!
 У Александра Егоровича от воспоминаний заволновалось грудь, сердце наполнилось любовью к отцу. Ведь все правильно. Стал работать лесником, соорудил своими руками: дом, баню, постройки для скота, упряжь для лошадей. Опять об отце…Во всем любил порядок и дисциплину. Обед…, за столом вся семья. Стоит, кому из сыновей раньше времени потянуться рукой в тарелку, сразу получал удар полбу деревянной ложкой. Ложка разбивалась, и обломки летели на пол, комната оглашалась очередным плачем. Не уставал повторять:
 - О работнике надо судить по тому, как и сколько он ест. Много ест,  хороший работник. Мало,  никуда не годится.
 Случалось ехать в гости, Егор Семенович подстрижет бороду, поправит кустистые брови, наденет красную рубаху, подвяжет ее кушаком с кисточками, наденет хромовые сапоги со скрипом. Орлом проедет по центральной улице, даже если не по пути, сидя в разукрашенной кошовке, запряженной лучшими двумя рысаками. Снятием картуза и кивком головы поприветствует знакомых. Где Егор Семенович, там всегда весело. И байку умную расскажет и песню споет. Сколько бы не пил, ни ел в гостях, но приедет домой (жена уже знает) сразу за стол. И только здесь по настоящему, утоляет аппетит. Он трудился с раннего утра и до позднего вечера, особенно, когда наступала горячая пора: сенокос ли, жатва ли, или обеспечение пекарен мукой в округе. В такую пору нанимал работников, платил хорошо. Сыновьям говорил:
 - Терпение и труд все перетрут. Будет достаток, будет, что подавать нищим. Сыновья работали с отцом бок, о бок, и не роптали по известной причине. Да…! Было время… !
  Александр Егорович снова сделал закрутку с махоркой, закурил. Вспомнил, как украл с братьями свою жену Валентину. Дело простое обыденное, время пришло влюбляться. Но как найти другую половину? Вопрос не праздный.
 Без благоволения небес в нашей жизни ничего просто так не случается.. Одному  человеку дается время на размышление, ухаживание, сначала дружба, потом уж любовь. Другому иное: времени нет, все происходит, как взрыв, как молния.
 В миг все внутри оборвалось. Утро чистое яркое. Помогал отцу развозить муку. В одной из пекарен заносил мешки с мукой:
 - Куда сгружать? - спросил женщину, стоящую около печи за работой.
 Ситцевое платье ее было мокрое от пота, платок на голове сбился. Вытирая пот, женщина повернулась лицом, улыбнулась как - то  загадочно, посмотрела очень внимательно. Указала рукой, куда сгружать, подошла ближе. И все…! Второй раз поехал в эту же пекарню, почувствовал, что сердце забилось нещадно, заметил, что волнуется при воспоминании об этой женщине. Надо же поговорить. Опять встретились.
 - Вы здешняя? -  не своим голосом спросил.
 Женщина опять мило улыбнулась, ответила:
 - Живем рядом здесь в селе Вьюхино!
- И я здешний! – ответил бодро и робости как небывало.
 Слово за слово, посмотрели в глаза друг другу, улыбнулись и поняли, что пришла она,  любовь. Но вот незадача. Ее родители ему отказали. К ней уже  сватался богатый жених. Что делать? Остается только Валентину украсть. Где любовь, там нетерпение. Поговорил с братьями Иваном и Володей, которые идею поддержали, но советовали отложить на осень. Куда там, вспылил:
 - Нет, только завтра или никогда!
 Не спорили, знали характер Александра: - «Мужик, что бык, втемяшится в башку, какая блажь, колом ее оттудова не  выбьешь, упирается, а на своем стоит!»
  Конец рабочего дня, солнце на закате. К пекарне, где работала Валентина, подкатила кошовка, запряженная парой гнедых лошадей. Толька девица выходит, ее под белы ручки… . Как не сопротивлялась, да и что сделаешь против троих здоровенных мужиков. Темная ночь, месяц ясный, лес густой «с бабами ягами», да пара резвых лошадей. Увезли Валентину Анисимовну на кордон, за многие версты в дом лесника, где работал в то время. Валентина быстро освоилась: корову доить, печи топить и баню, ухаживать за животными и все делала с радостью, словно служила не мужу, а чему –то высшему «царю царей». Баба в доме, мужик в ограде, так заведено на миру. 
Валентина с первого дня полюбила  рыжую умную сибирскую лайку, о которой много наслышана от мужа. Вечерами, когда дневные хлопоты позади, она усаживалась на крыльцо и долго разговаривала с Шельмой, как с лучшей подругой. Та все понимала, только не говорила. Александр Егорович усаживался рядом. Гнус не давал долго быть на воздухе. Уходили в дом.
  Тряхануло. мысли прервались, и снова… со слезами на глазах вспомнил Шельму. Никогда не плакал, а тут чисто юнец. Здесь читатель нужно оговориться: что животные, которые долго живут с человеком и несут хорошо свою службу, прикипают к нему, становятся членом семьи. В жизни всякое случается; или по старости  или от несчастного случая погибает животное. Все тогда превращается в трагедию, в тяжесть, в слезы, переживания по утрате любимого животного и человек несет  это в душе всю жизнь, до самой смерти. А тут сам убил свою любимую собаку – кормилицу. Рок или ошибка, скорее второе. Не мил и свет, когда друга нет.
 Утро, туман, елань.  Шельма выгнала старого глухаря из болота. Глухарь, чтобы взлететь долго разбегался по елани. Шельма почти его догнала, но тут прозвучал трагический выстрел. Умирающую собаку донес до кордона, там и похоронил. Но жива память об этом удивительном друге. Великолепным чутьем на далеком расстоянии она находила белку, рябчика, копалуху, утку, кого угодно, все едино. Рыжая окраска помогала ей быть скрытной, могла удерживать птицу на дереве, как угодно долго до подхода охотника. Наверное, птица думала, что под деревом лает, крутится, катается по траве лисица. Легкий  бег помогал ей прочесать лес на десятки километров находить,  гнать и останавливать лося, голос ее при этом совершенно менялся. Именно по голосу охотник знал, кого облаивает Шельма. Скрытность подхода, подбор патронов, точность выстрела во многом от этого зависит. А какая мастерица была искать подранков, вытаскивать битую утку из ледяной воды. Самой лучшей похвалой для нее – это почувствовать руку хозяина на своей спине, и услышать слова « какая ты умница»!
  Александр Егорович вспомнил, как Шельма спасла ему жизнь. Целый день с ней преследовали раненого лося и вот тебе «на», ушел в топкое болото недалеко от края и лег без сил. Что же делать? Отлежится, и уйдет в глубину, тогда ищи свищи. Упустить пол тонны мяса, когда столько сил затрачено, что же делать?  Выстрелом его не достать. Надо приблизиться. С собой была тонкая веревка. Не долго думая, привязал ее за дерево одним концом, а другой привязал к брючному ремню  и начал приближаться  к лосю, прыгая с кочки на кочку. Горячность и молодость тогда взыграли, забыв об опасности топи. Забыв о том, что природа мстит тем, кто неразумен.
 Подумал ты человек, что даже лишишь жизни лося, как же ты воспользуешься результатом. По топи его не достать. Не прошел и двадцати метров, как увидел, что лось заволновался и подался вперед. Остановился, нашел зыбкую опору, встав на две кочки, выстрелил. Лось лег снова. Но от выстрела, левая нога потеряла опору и всем телом начал погружаться в трясину. В одной руке ружье, на которое оперся, а другой хвать за шнур, его нет. Как электричеством пронзило все тело, от содеянного. Все попытки вылезти из трясины ни к чему не привели. Тогда закричал, не узнавая свой голос:
- Шельма! Веревку! Ну, милая…!  Давай! Давай!
Шельма словно ждала этого приказа, все поняла. Быстро нашла конец этой веревки и принесла под руку. У Александра Егоровича снова слезы «кап..,кап..» от этих невольных воспоминаний
   « Да, не будет больше у меня такой собаки» - подумал Александр Егорович и утер слезу. Предлагали продать Шельму. Давали за нее двух лошадей и несколько мешков муки. Но разве может друг предать друга?! Только смерть одного из них могла нарушить эту волшебную связь.
 Купил ее за большие деньги у бородатого охотника в отдаленном селении. Сука – сибирская лайка славилась великолепным чутьем и умом на всю губернию. За щенками охотники стояли в очередь. Ездил к нему два раза. Сначала  выбрать из четырех слепых щенков одного, если справится с экзаменом. Экзамен не обременительный: на табуретку кладут щенков, они начинают ползать и падают те в низ, у кого с умом и чутьем что-то не в порядке. Из двух щенков, оставшихся на табуретке, выбор пал  на рыжего. Половину суммы отдал хозяину сразу,  остальное   через два месяца, когда забрал щенка уже с именем  Шельма. Слава ее по губернии затмила всех охотничьих собак. Забегая вперед дорогой читатель, скажу, что до конца жизни у Александра Егоровича при воспоминании Шельмы, шли слезы. Такой собаки действительно в  семье уже не было. Были хорошие умные, красивые, как Кукла, Трезор, Шарик и др., но им до Шельмы далеко…
     Снова закурил, опять пошли мысли не оторвать.. Юг Свердловской области, и в частности Арамильский район, густонаселен. Мест здесь глухих почти не осталось. Выбили зверя, птицу, рыба правда еще была, но не близко. Бог дал первенца - мальчика . Сколько было беготни, волнения, суеты, когда Валентина держась за живот, почувствовала нестерпимую боль, заохала, застонала. Пришла пора рожать. Что делать? Первая мысль «никуда не ехать, а рожать здесь на кордоне». Надо принять  роды здесь, ведь до ближайшей больницы хорошим ходом в санях два часа езды, выдержит ли? Бросился к ней, чтобы успокоить:
- Милая, хорошая, любимая потерпи, сейчас воды нагрею. Все! Все! Будет хорошо! У нас будет малыш! Какое счастье Валентина!
 Но Валентина воспротивилась:
- Шура, ведь с первым ребенком всегда бывают сложности, еще мама предупреждала. Нужно ехать. Ой! Ой!
 Вскоре, что есть духу, возок с роженицей уже мчался в направлении г. Арамиля. Люди в возке заняты собой им не до красот. Утро выдалось ясное чистое, солнце играет переливами, как в день Пасхи, снег осел, но наст еще крепок, идет весна. Пара косачей пролетели над возком и уселись далеко впереди на разлапистую старую березу полакомиться почками. На половине пути услышал голос жены:
 -  Шура, останови лошадь, рожаю, укрой теплее. Свят! Свят! Свят! Спаси меня! – только и успела молвить Валентина.
 Вскоре среди снегов и леса раздался детский крик малыша. Недолго думая, развернул лошадь, чтобы двинуться обратно домой. Только тронул и взял покрепче вожжи, как увидел лося. Рогатый, лесной великан стоял прямо на дороге в тридцати метрах. Прозвучали два выстрела, и пятьсот килограмм мяса оказалось привязанным к саням. В это время этого зверя было мало, сокращалось количество лицензий на отстрел.  И чтобы выследить и убить уходила не одна неделя, а тут сам вышел и встал под выстрел .
- Это ли не чудо. Валентина! Хороший знак для мальчика, будет счастлив! – только и молвил жене.
Да, такой день по переживаниям заменит десяток лет, не забудется никогда – 10.04.1938 года.
Долго обсуждали,  как назвать мальчика. Валентина предлагала назвать Игнатием. Но, на душу легло назвать Аркадием. Во славу единственного и самого любимого сына великого русского полководца Александра Суворова.
- Давай. Валентина, назовем его Аркадием ! Хорошее имя, редкое. Аркадий Александрович! А…, неплохо звучит и совпадает по отчеству? И вроде связь с историей соблюдается. Какой был полководец, ни одного поражения! Отец родной был для каждого солдата. Так родилось имя,  Аркаша, Аркадий и вся любовь счастливых родителей вылилась на него.
 Не прошло и месяца, как родилось беспокойство. Аркаша  начал умирать. Мотались по больницам, чем только не лечили. Аркаша хирел. Врачи предложили заменить кровь малышу. Влили кровь от его отца, но все тщетно. В отчаянии повезли Аркашу в отдаленный поселок Двуреченск, показать старухе – знахарке из кержаков. Хорошая старуха, многих людей вылечила. Старуха осмотрела малыша, взяла веничек, пошептала что-то, задумалась. А потом в сторонку отвела Валентину и сказала чуть слышно:
 -  Проживет этот малец не больше месяца. Не жилец он на белом свете. Никто его не излечит. Если покрестите в церкви, хоть будет надежда.  На все воля Божия.
 Старуха перекрестилась. От подарка отказалась. Уехали в волнении и расстроенные.
Через неделю крестили Аркашу в церкви в городе Арамиле, а через месяц дело пошло на поправку. Сколько радости испытали родители, видя, что первенец сделал серьезную заявку на место под небом.
Машину подбрасывало на ухабах, за ней шла дымовая завеса из густой серой пыли. Дорога виляла, обходя болотистые места и очень крутые горки. Радовала глаз нетронутая тайга. Александр Егорович уже про себя отметил, что леса пошли гуще и выше, чем там, где жили. Картины менялись. Сосновый корабельный лес справа от дороги выделялся острыми вершинами и дисциплиной гвардейского армейского батальона. Березы, как девицы на выдание, водят хороводы в окружении юнцов – молодых елей. Трясогузками выделялись изредка осины, пытающиеся взлететь под воздействием вдруг откуда-то налетевшего ветра.  Круглыми формами сытых медведей глаз встречал можжевельник. Все это чередовалось россыпями огромных камней – валунов и буреломом лежащих на земле деревьев. От воздуха, напоенного хвоей, прояснялась в голове память. Вместе с этим и беспокоила тревога, как там будет на новом месте?
 Ходят слухи, что от этого асбеста,  жаростойкого хлопка, люди не растут и гибнут, как мухи. Александр Егорович успокоился от мысли, что идет война и для победы нужен асбест, значит и он внесет в это дело свою посильную помощь. Вспомнил день 22 июня 1941 года – день рождения дочери Иры. Многие не верили, что началась война. По радио все играли марши, порядок соблюдался, паники не было Это известие три брата  услышали по радио в больнице, в городе Арамиле, вместе с известием о рождении дочери. Были слезы, тяжелые расставания с Валентиной, так как все трое решили идти добровольцами на фронт. Но взяли только Ивана и Владимира. У Александра Егоровича по другому;  бронь, деревообрабатывающий цех, переезд на житие в город Арамиль, изнуряющая работа по изготовлению кузовов для фронта.
 Вспомнилось лицо приезжего: маленькое, морщинистое с глазками – буравчиками. В костюме, не по росту с пухлым портфелем, сразу видно инженер, и очень бледен, как после облучения ураном, но еще живой. Говорил с достоинством и забавно, проглатывая согласную «р» и ударяя на согласную «л». Было торжество в местном клубе по случаю своевременной отправки очередной партии кузовов. Уже в конце собрания дали слово приезжему.  Он, семеня ножками, подкрался к тумбе, что стояла на столе. Встал, покивал головой, вроде поздоровался, вытер платком лысину, долго гладил пузатый портфель, доставая бумагу, и исчез. И, чтобы увидеть его, надо было вставать с мест, поскольку он был маленький и плюгавенький. Из зала можно было разглядеть только его лоб да лысину, остальное скрывала тумба. Какой сам, такой и голос:
- Товалищи! Знаете ли вы, что стлане в огломных количествах нужны асбест и никель. Сколо конец войне! Космос знаете ли…! И самолеты…! Очень нужны лабочие луки. Залплата холошая, и все остальное…! Житие пока в балаках. Асбестовский голно - обогатительный комбинат получил статус обьекта оболонного значения. Нужны лабочие всех специальностей. Прошу записываться.
Из зала:
- А вопрос можно? Александр Егорович вспомнил, как что-то ударило под сердце,
- «Это то, что надо! Но нужно выяснить!  -Да! Да!   Где находится этот комбинат, есть ли река, есть ли болота»?
- Уважаемый, все, все есть и даже больше! Такого количества камней вы нигде не увидите!
- Да я не про камни, их то, везде полно!
Приезжий снова заговорил, как будто ел пельмени со сметаной:
- Глухое таежное место на севеле данной области. Ближайший город - Нижний Тагил в 35 километрах.  Лудник оклужают четыле болота. В двух тонут люди и скот. Лека Вилюй – плиток Нейвы лядом.
 Тогда Александр Егорович сразу все понял. Если есть болота, значит  есть и птица и лось, будет охота. Если есть река, будет и рыба на столе. Записался в числе первых. Не переживал, не волновался. Братья на фронте. Ничто здесь нас не держит, разве что полуголодная жизнь, да работа по 12 часов в сутки. Глухомань – это то, что охотнику и рыбаку нужно. «Только уж больно бледен и мал ростом этот приезжий, может, это влияние асбеста, ничего, разберемся» - промелькнула мысль у Александра Егоровича.
  Хорошо думается под шум мотора, пора и оглянуться.
 Справа от дороги;  пошло болото с кочками, да буреломом  гниющих деревьев, да полянками, с созревающими под солнцем ягодой  клюквой. Невеселый пейзаж сопровождал переселенцев несколько километров вплоть до города Невьянска. Показались первые домики этого города. Городом это место можно назвать с большой натяжкой и то только при наличии исторических справок. Представьте себе площадку в несколько квадратных километров в тайге, освобожденную от леса со свалками пустой породы. Среди свалок, заросших молодым лесом и кустарниками, неведомой рукой разбросаны одноэтажные домики с пыльными палисадниками. Но просматривается центральная улица со всеми заведениями присущими любому  городку и от этого  всегда многолюдная. Только здесь, в одном месте, вы можете увидеть людей на любой вкус, и полакомиться хрустящими местными яблочками, пирожками, попить варенца.
 Это сейчас, а раньше начиналось так: вести, что в местечке, называемом «Невьянским», найдено много золота и открыты шахты, платят хорошо, облетели Средний Урал. И туда потянулся рабочий люд. Местный богач Демидов помогал переселенцам строить домики под жилье, обустраивал базары, рыл колодцы. Добыча золота в этом месте, обогатила семью Демидовых и вместе с тем привела к тяжкому преступлению. Отдав распоряжение затопить шахту вместе с людьми, чтобы скрыть от Царя Петра Первого чеканку фальшивых золотых монет, Именно с этого момента и начались в этой семье разные несчастья. С тех пор эта шахта и построенная на ней колокольня в народе прозвана «башней смерти» С дороги она хорошо видна.
 Проехав почти всю центральную улицу, машина остановилась у колодца. Стало тихо и  душно, признак надвигающейся грозы. Пыльно, мало людей, ходят только гуси да куры, даже собаки не лают, попрятались во дворах. Тяжко всему живому. Все собрались у колодца попить холодной воды, отдохнуть и закусить, чем Бог послал. .  Внимание Аркаши привлекла маленькая собачка, появившаяся, как из - под земли. Встала перед ними на задние лапки, высунула язык и ждет, когда подадут. Подали кусочек рыбки. Вместо того, чтобы тут же приняться есть, она этот кусочек отнесла человеку в лохмотьях, сидящему на траве у забора. Он принял милостыню, кивнул, поднял глаза к небу.  Поблагодарив небеса, с жадностью начал есть. Собачка – попрошайка, снова оказалась возле переселенцев в известной позе. Это так было мило, естественно, что можно только жалеть, что рядом  не оказалось  художника Перова. Насмеявшись, переселенцы  обнаружили, что треть их обеда перекочевала к нищему, который, принимая от собачки съестное, все кивал в их сторону. Запаслись водой и снова в путь.
Не успели отъехать и пару километров, как все потемнело, налетел сильный ветер, и загрохотала по небу колесница. Полил дождь, как из ведра. Их машина, получив второе дыхание, уже не останавливалась. Вдруг раздался мощный сухой треск и  через несколько секунд,  молнией разорвало небо. От страха Аркаша мышонком вжался в сидение под правой рукой у матери. Ира заплакала.
 -  Свят, свят, свят…, спаси и сохрани! -  начала молиться Валентина Анисимовна, прижимая детей. Это первая в  жизни Аркаши случилась встреча с грозой, так открыто и обнаженно. То и дело раздается мощной силы гром, земля содрогается и все живое вместе с нею. Людское  сердце падает. Этот страх перед стихией остался у Аркаши на всю жизнь, именно с этого момента. Это явление природы во все века дает пищу философам « с какой целью небо напоминает всему живущему на земле о своей огромной силе и, вместе с тем, своей благодати в виде дождя ?».
  «Обрати человек лик свой к небу и помолись,  вот для чего нужен гром» - сказали бы староверы.
 Гроза, как налетела неожиданно, так  с рокотом и отошла за лес. Через разорванные тучи вновь засияло солнце. Через два часа переселенцы уже были на месте. На донышке памяти у Аркаши осталось, «проснулся утром в постели на полу в большой светлой комнате с высоким потолком. Его мама уже на электроплитке приготовила горячий завтрак;  картошку в мундире и чай на брусничных листьях.  Первый завтрак на новом месте. Аркаше не сиделось, хотелось быстрей все вокруг осмотреть, осмыслить, найти друзей.
- Не ерзай, поешь! – поцеловав, сказала Валентина Анисимовна, - побегать успеешь! Слава Богу! Приехали, теперь спешить некуда!


               

                2.


   Мудрецы говорят, что Господь из всех вариантов своим детям выбирает самый наилучший. Воистину так произошло с этой семьей. Есть работа, есть заработок. Асбестовский горно-обаготительный комбинат ( Агок) ни кого не оставит без внимания. Он представляет собой огромный механизированный  спрут, который сосет из земли асбест и никель, спокойно преодолевая сопротивление природы. Среда обитания всего живого - природа, накапливая силы противоборства и отказываясь сотрудничать с человеком,  насылает на него всякие болезни. Когда породу взрывают, камень с прожилками асбеста грузится на самосвалы. Помогают и  рабочие с ведрами, которые собирают кудельку, чем больше собрал, тем больше получишь денег. Этот камень с прожилками асбеста отвозится на асбестовую фабрику, где асбест отделяют от пустой породы. Работа опасная. Не дай бог, если асбест попадет в царапину на теле. Тогда он как живой организм начинает  расти и приводит к раку. Здесь люди мрут, причем в самом зрелом возрасте. Самый распространенный это рак губы, переходящий в рак гортани и рак легких. Главная ценность поселка,  это его люди.  На доброе сердце рабочий люд всегда ответит добром, значит, будут хорошие друзья по пословице «не имей сто рублей, а имей сто друзей». В трудный час они окажут помощь и не надо лишний раз беспокоиться, что ты одинок  в этом мире. Это  рождает уверенность. Уверенность рождает четкие неспешные действия, которые позволяют оглянуться вокруг и восхититься буйством окружающей природы. Тихая благодать заполняет нутро человека, без которой немыслима самая простая жизнь на земле. Люди отвоевали у тайги территорию для поселка, оставили вблизи домов старые заброшенные выработки – карьеры, заполненные прозрачной водой, а так же высокие свалки пустой породы из пыли и камня. Улицы поселка - это просеки прорубленные в тайге, это музей под открытым небом, ибо все разное. Дом на дом не похож, как и люди, кроме десяти деревянных двухэтажных бараков для проживания вновь прибывших семей. Комната на первом этаже такого дома стала прибежищем и этой семьи. Дома  жителей поселка ухоженные, многие представляют художественную ценность через резьбу по дереву на окнах и дверях. В палисадниках в основном растут черемуха и рябина. Это тот самый случай, когда люди не чувствовали несвободу и далеки были в сознании от города. Любой скажет, что, живя в городе, человек не свободен. Он зависит от многих,  не от него зависящих обстоятельств: вода, тепло, электроэнергия, экология жизни, связанная с уборкой мусора. Человек в клетке и в бетоне с асфальтом и поэтому на взгляд мудреца он ущербен в духовном и психологическом плане. Но если у городского человека есть кусочек земли с домиком, банькой и с живым огоньком, значит, есть, где отдохнуть и приклонить голову. У этого человека появляется глубокий смысл облагораживать свой кусочек природы, а потом на старости лет с удовлетворением все это передать своим детям. Не так ли на заре человечества было задумано Богом -  «он проведет свои дни в процветании, и потомки его унаследуют землю». С глубокой старины считалось, что порядок в земле и из земли. Все богатство жизни из нее родной выходит, все с ней связано. А мудрец добавит «если вы хотите из человека близкого к животному, возродить действительно человека, то наделите его землей».  Количество земли у человека в этом поселке зависело, как и сколько он сможет обработать. В этом краю люди жили по принципу – «мы ваши - земля наша». И недаром земляки Аркаши попадали служить на флот и на границу, где требовалось: здоровье, ум, самодисциплина, трудолюбие, выносливость и сила. Особое место в жизни людей отводилось тайге. Она родная кормит мясом и рыбой, ягодой и орехами, она позволяет поработать всласть на сенокосе. А потом, после сдачи молока государству, оставшиеся молочные продукты всю долгую зиму на столе. Не смотря на тяжелое военное и послевоенное  время, голода не было. Не было и пьянства. Только по важному событию и в праздники можно было увидеть человека навеселе. Но в теплое время года иногда  и по случаю выполнения плана, профсоюз Агока устраивал  на берегу реки Вилюй или на Плотинке, массовки с буфетом и оркестром, где люди от тяжкой работы могли расслабиться отдохнуть и пообщаться. А как же без этого … из века в век на Руси еще с князей так было заведено.
     Рабочий люд обзаводился собственными домами и строил их там, где наиболее полно удовлетворялись их запросы. По этой причине образовались на территории поселка, уже к приезду этой семьи, отдельные поселения, иногда в отдалении друг от друга, километр и больше. Так особняком около Вознесенского болота расположился одной улицей, называемой Зеленой, «Старый поселок», где, в основном, сгруппировались староверы. Все то отличие внешнее этих людей от православных, заключалось в молении двумя, а не тремя, перстами, да в более строгом отношением к постам «умри, но постись». Молились по три раза на день, да носили бороды. Здесь даже в праздники не слышно песен, вся радость у этих людей внутри под сердцем. Слова праздного, а тем паче гнилого. вредного и соблазнительного вы от них не услышите. Очень сильные духом. Они не мудрствуют о себе, не гордятся. Ни в чем не позволяют себе кривды, а потому никогда не лукавят, не лгут и не обманывают. Замков не было и воровства не было, дома не закрывались. В километре от Старого поселка была расположена Карловка с Вилюйской улицей, здесь рабочий люд еще промышлял охотой и рыбалкой, благо все рядом. Здесь же был построен  деревянный клуб - культурный центр поселка. В небольшом отдалении от него стоял магазин, именуемый, как «Центральный». Их разделяла свалка пыли высотой примерно в тридцать метров и площадью в восемьсот квадратных метров,  любимое место молодежи для игр в «Спартака» и зимнего слалома на лыжах. Очень оживленное место, особенно в периоды, когда в магазине выбрасывали  муку или сахар, а в клубе показывали «Тарзана». В полукилометре от центра расположилось поселение «Тракт» с магазином и длинными улицами вдоль дорог. Здесь - перекресток дорог, здесь всегда шумно из-за двигающихся в разных направлениях машин. Одно направление движения город  Нижний Тагил – Село Петрокаменск (районный центр»,  другое -  поселок  этот ( Новоасбест ) и Анатольевский никелевый рудник со  станцией  Анатольевской.   После войны шли по этому тракту танки и танкетки с пробитою снарядами броней Останавливались возле продуктового магазина. Военные в форме, запыленные, увешенные орденами и медалями, легко вылазили из люков и шли в этот магазин. Было. Аркаша увязался за лейтенантом - красавцем, улыбчивым, с густыми, черными волосами, галифе, сапоги со скрипом. Он все забегал вперед, чтобы поглядеть на ордена и медали, которые висели не только на груди, но и на животе. От каждого шага они издавали удивительно мелодичный звон. Лейтенант потрепал Аркашу за вихры, радостно изрек:
   -  Все патцан, враг разбит, дай дорогу! Водка есть? Потом дети разглядывали рваные отверстия в броне танкетки, пока их заводили. В детской душе роились мысли о геройских подвигах этих людей, смелых, отважных, коли столько имеют заслуг. Они не зря  живут на нашей земле. Вот о них и сказано «Це человек!» Здесь на тракту, можно узнать всевозможные новости, не только местного, но и районного значения в столовой. Она любима за то, что можно выпить кружку пива. После директора Агока и председателя месткома, самым уважаемым человеком в поселке была Мария Абрамовна  Мельковская,  бессменная заведующая этого заведения.. Здесь жил рабочий люд, приторговывая своими продуктами питания в городе. Отсюда молодежь уходила в Армию. Здесь магазин всегда выполнял план.   
Около болота, на самой высокой горе, заросшей высокими хвойными деревьями, было расположено поселение «Казачка» в одну улицу в тридцать домов, на горе,  где жили, в основном, степняки из Казахстана и цыгане. Летом молодежь группировалась здесь у костров и на качелях с танцами под гармонь. А зимой -  любимое место слалома на лыжах, с трамплинами. Крутой склон горы редко кому удавалось преодолеть, но если удавалось, то лыжник превращался в муравья, если смотреть сверху. Лыжник, преодолев очень крутой склон с трамплинами, далее несся по замерзшему болоту и долго ходил этот парень в героях. Аркаша преодолевал этот склон и не раз на самодельных лыжах из березы.
 

                3.

    - Долго не гуляй, останешься с Ирой, пока схожу в магазин, - слышит ласковый голос своей матери Аркаша.  Но, куда там, выскочил на улицу к ребятам, которые играют в чижа. Один вихрастый, бойкий, острый на язык, с наглыми выпученными черными глазами, как позже выяснилось звать Валера Шебалин, все время стоит подбоченясь с битой в руках. Поставит деревянного чижа на кол, отойдет на десять шагов, прищурит глаз и бросает биту, которая, попадая в кол, заставляет чижа лететь на шестьдесят и более метров и снова стоит, как вкопанный, ждет, когда возвратят. Другой же мальчик Сережа Кержаков, в чем душа держится, тощ, бледен, ноги, что спички,  бегает в отдалении в поисках чижа.  Если чижом попадешь в гибкий кол, вбитый в землю,  или в момент удара битой по колу поймаешь руками чижа, то бегать уже будет другой. Видимо Сереже не удается ни то, ни другое, он умаялся, дышит тяжело. Валера же явно красуется, ему доставляет удовольствие все время гонять Сережу. Аркаше, что-то жаль стало его, подходит к Валере и говорит:
- Давай я побегаю! 
-  Ты, что новый, приезжий?
– Да! Только вчера приехали!.
  - Давай, валяй, сейчас и тебя проучу! С третьей попытки Аркаша поймал чижа в воздухе. Кричит:
 - Все ! Сейчас ты побегаешь, а я буду бить! Тут Валера сразу вспомнил,  что его послали за спичками, бегать отказался, быстро исчез.
 Как-то вечером, набегавшись по лесу,  быстро стал засыпать. Сквозь сон  слышит голос матери:
- «Шура, осенью надо снаряжать Аркашу в школу. У него нет обувки, давай закажем Павлу Ивановичу, он в городе бывает, может, попадутся по размеру, дак купит. Отец кашлянул, загасил самокрутку:
 - Утро вечера мудренее, давай спать! Скрипнули пружины железной кровати. Опять голос отца:
- Его уже давно не видел!
 - Приехал вчера, шум и грохот у них был. Бедная, бедная Лиза.
 Павел Иванович лысый, маленького роста, пузанчик, взрывного, неуправляемого характера. Асбестовые карьеры его не заинтересовали. Он весь отдался городу и риску быть посаженным за спекуляцию. Слухи разные ходили о нем: что он умен и талантлив, человек со связями. Через него рабочий люд мог достать, что угодно. Поэтому Павел Иванович всегда был на виду, его уважали. Наезжал редко, но шумно из сказочного далекого города Нижнего Тагила.  Он был плох, когда выпьет. Сразу начинались разборки с сыновьями и с женой. Раздавались крики, летела на пол мебель, Лиза и Валера тогда убегали на улицу или скрывались у соседей. Павел Иванович оставался со старшим сыном Степаном, долго шумели и успокаивались. Не смотря на это, дети его любили, и ходили  за ним табуном. Он их любил по своему, баловал семечками и конфетами «дунькина радость». Доставая из кармана  гостинец, он радостно оглашал:
 - Ну. зайчата налетай!. При этом черные глаза его искрились, а на лице улыбка обнажала крепкие белые зубы. В бараке на первом этаже, был длинный коридор с печами. Павел Иванович выдергивал прутик из веника, совал в печь. Прутик обугливался, он бегал в темноте по коридору, делая им замысловатые фигуры. Это было веселое зрелище - концерт, дети с визгом бегали за ним. Останавливался отдышаться, на глаза навертывались слезы, а большой живот колыхался в унисон частому дыханию.
- Все зайчата, шабаш! По домам!
     Сережа Кержаков был мальчик не от мира сего: бледен, тих, слаб, тонок и  всегда ковырял пальцем в носу, прислоняясь спиной к теплой печке. Аркаша радостно прикасаясь и смеясь, спрашивал :
- Что у тебя там в носу?
 - Золото, - отвечал тихим голосом, улыбаясь. У них была не комната, а мастерская по пошиву одежды. Отец и мать его были известны на всю округу, как лучшие портные. Все они, и их единственный сын, были тихи, неразговорчивы, всегда в работе. В комнате всегда стучала швейная машинка, пахло тканью, пылью и жареной картошкой.  Через два года Сережа утонул на плотине. Родители враз постарели.
   Вскоре появилась комолая корова Майка. Для нее Александр Егорович построил стайку недалеко от барака, где жили. Это был важный момент в  жизни Аркаши.. Он так полюбил Майку, что мог часами гладить ее, целовать ее морду, кормить травой. Она, глядя на него, большими, влажными глазами, тяжело вздыхала и вроде благодарила. Он любил смотреть, как мать, придя домой после дойки цедила молоко через марлю. Глаза ее светились от счастья:
 - Сейчас, мои лапушки , будем пить парное молоко и благодарить бога. Молоко белое, пенистое, вкусное!
 Аркаша выпивал сразу, а Ира пила свою кружку медленно и осторожно. Часть молока сдавали государству, остальное в доме и соседям, где была малышня. Началась новая интересная жизнь. С этой поры Аркаша, как старший сын, считался первым помощником в семье. Гордился своей маленькой литовкой и пережил впервые, осознанно всю благодать первозданной природы: утреннюю росу, туманы, шелест дождя, мокрые листья берез. С удовольствием вдыхал терпкий запах табака, растворяемый в вечернем хвойном воздухе за спиной отца, идущего впереди по лесной тропе. Александр Егорович очень любил старшего сына и баловал. В свободное время он садил  его на раму велосипеда и ездили, то в магазин, то просто так для знакомства с поселком. От отца пахло потом и  табаком. В горку он тяжело дышал и все рассказывал, что за дома и кто здесь живет.
 - Это почта, отсюда люди получают письма, переводы денег, - говорил отец Аркаше прокуренным голосом.
 - А это аптека, тут можно купить любые лекарства!
Аркаша ежился, сидя на раме велосипеда, когда подбрасывало на камнях. Через его плечо висела сумка с деревянным пистолетом и мечом, с которыми не расставался даже ночью.
  - Егорович! Это сынишка твой, похож на тебя! Ох как похож!, -   слышались слова, когда кто-то из знакомых встречался на пути.
 - Сынок! - отвечал  прокуренным голосом и, улыбаясь.
 От этих простых слов, от мощной силы, исходящей от отца, от движения и меняющихся картин бытия, Аркашу переполняла радость. И так, раз за разом, отец его знакомил со всеми уголками таежного рабочего поселка.
     Первый раз в жизни Аркаша надел новые кирзовые сапожки и испытал огромную радость. Первый раз мама за руку отвела его в школу. Все было торжественно, необычно. По дороге она  поучала:
-   Аркаша!  Всех слушайся, не выпячивайся. Многие  не любят, когда другие очень умные. Бог с тобой, так учись, чтобы не выгнали!
 Она не говорила ему, какие отметки получать, а только продержаться, чтобы не выгнали...
И в этом была великая мудрость женщины, имеющей четыре класса церковной школы, которая позволяла Аркаше самому преодолевать препятствия и выплывать.  Школа одноэтажная, деревянная, построенная из лиственницы с крыльцом на входе и крытой верандой, обогревалась печами. Вдоль школы штакетником был огорожен сад, и вдоль его до крыльца шел тротуар из досок. Внутри школы располагались три коридора буквой «П». Коридоры широкие и светлые от множества окон, выходящих с видами на природу, так же, как и классы. Вековой сосновый лес окружал эту школу, придавая ей очарование. Зоя Полинарьевна Аберюхтина, первая учительница баловала детей, потому что сильно любила. Они отвечали тем же.
- Дети хотите слушать сказку?
Все дружно отвечали:
 - Хотим! Хотим!
 И это было самое любимое их занятие — слушать сказки   Сколько же сказок  от нее было услышано, пока она вела их до четвертого класса?  До сего дня Аркаша многие из них помнит. Например, сказку о двенадцати разбойниках.
 Как граф со своей дочерью поехал на базар купить ковер. На базаре двенадцать юношей продавали самые красивые турецкие ковры. Граф, по совету дочери, выбрал один из лучших. Дочь была очень красива, и один из юношей влюбился в нее. Пока паковали ковер на дрожки, он незаметно сунул ей в руку лист бумаги. Уже дома, уединившись, она прочитала. Юноша приглашал ее на день рождения. На этом же листе был указан адрес, вернее глухое место за городом с золотой горой и рекой с кисельными берегами. Указаны даже все препятствия, которые следует преодолеть. В это время родители уезжают в другой город на свадьбу. И девушка со слугой поехали на конях к этому юноше. Долго ехали, до вечера. Около золотой горы спешились. Слуга остался, а девушка полезла на золотую гору, но долго не могла ее преодолеть, так как она была скользкая. Реку перешла по мосту, охраняемой огромными псами. Она бросила им по куску мяса и проскочила. Прошла густой лес и взору открылся чудесный дворец с серебряной оградой и золотыми воротами. Вход во дворец охранялся трехглавым змеем и львом. Девушка бросила им по куску мяса со снотворным порошком. Зверь и рептилия уснули. Так девушка оказалась во дворце. Дворец был пуст. Девушка прошла по первому этажу, где все комнаты были заполнены коврами.  Второй этаж заполнен оружием. Третий этаж — драгоценностями. Поднявшись на четвертый этаж, девушка обнаружила, что все комнаты заперты, кроме одной. Вдруг услышала женский крик и ругательства мужчин. Глухо отдавались топот ног множества людей. Девушка, испугавшись, вбежала в единственно открытую комнату и спряталась за занавеску. Это была черная комната с деревянным чурбаном посредине, на котором лежал топор. Пол обит жестью. Она догадалась, что это страшная комната пыток жертв. Звуки приближались. Открылась дверь. Девушка увидела знакомых юношей и, со связанными  руками, молодую женщину. Она рыдала и уже слабо сопротивлялась. Сразу можно догадаться, что эта красивая женщина из очень богатой семьи. На ней одето дорогое, модное платье, уши украшены серьгами с бриллиантами, а пальцы украшены перстнями с дорогими камнями. Она умоляла  забрать все ценное, а ее оставить в живых. Девушку убили после того, как отрубили одно за другим все пальцы рук. Свидетельница этого убийства пришла в ужас, ее обуяла дрожь и онемело тело. Когда дети слушали это место сказки, они тоже дрожали от страха. Дело было сделано и разбойники вскоре покинули дворец. Выждав время, и захватив с собой отрубленный палец, девушка точно таким же порядком вышла к месту, где ждал и волновался слуга. Они благополучно вернулись домой. Когда вернулись родители, дочь все рассказала им. Через некоторое время созрел план поимки разбойников. Дочь должна пригласить этих юношей на свой день рождения. Так и было сделано. В разгаре день рождения, никто из гостей не догадывался что они гуляют с разбойниками. Как только юноша - разбойник выходил по надобности на воздух, его быстро арестовывали. Так были отданы под  суд все двенадцать разбойников. Уликой же явился отрубленный палец молодой убитой женщины.
 Вы, прочитали эту сказку, без подробностей, за несколько минут. Учительница рассказывала ее целую неделю в конце уроков. Все сказки были с хорошими концами.  Дети старались радовать  ее хорошей учебой. Она же находила время посещать их родителей, чтобы  и они порадовались вместе с нею. Каким неземным счастьем светилось лицо Валентины Анисимовны, когда учительница очень хвалила Аркашу. Со сказок пошло у детей понятие добра и зла, сопереживание чужому горю, боли, справедливости, чести. Но, опережая события, скажу, что эти понятия в пух и прах разлетелись у Аркаши уже в пятом классе, как только подружился с подростками, делающих зло. Наверное, это связано с тем, что зло делать приятнее, оно не требует усилий. С его новыми друзьями было легко и весело и ощущение того, что они не как все, они другие. Физкультуру, пение и рисование  вел Ременец  Борис Павлович. Внешне очень обаятелен: высокий лоб, огромные серые глаза, нос, как говорится « восемь курочек усядутся, девятый петушок », высокий ростом, гимнастерка, галифе, солдатский ремень со звездой, ремень через плечо, и хромовые сапоги со скрипом.. Он любил дисциплину и послушание, пресекал все пороки на ходу, и поэтому имел неограниченную власть в школе. Единственный мужчина — учитель, уважение к нему у Аркаши смешивалось со страхом. Заходит в класс, все встают. Садится за стол, молчит минуты две. Движением руки дает знак сесть. Молчит, ждет, установления такой тишины, как в погребе. Муха пролетит, слышно. Дугой поднимет одну бровь и начинает играть: то сморщит лоб, то распрямит, положение бровей при этом остается неизменным, зато прическа на пробор и уши ходят вверх и вниз. Никому из ребят не удавалось такое упражнение даже за приз « сто перьев » , специально установленный для этого случая. Так проходит несколько минут, пока не установится космическая тишина. За это время сердитым,  холодным  взглядом  каждого ощупает, откроет медленно классный журнал. После переклички и знакомства начинается урок. Девочек за нарушение тишины ставил в угол, а мальчиков, которые носили штаны с лямками, лямкой привязывал к стулу. Тех, которых не мог привязать, бил линейкой по голове. Редко какой урок Аркаша не был привязан к стулу из - за своего упрямого характера.   От него имел массу неприятностей, особенно, что связано с курением. Как говорится,  «пить, курить и говорить», он начал одновременно. Воровал уже в ту пору самосад - табак у отца и обеспечивал своих дружков. На переменах  в туалете  с удовольствием дружно курили. «Кардинал» появлялся неожиданно. Это была его кличка. Брал Аркашу за ухо, так крепко и больно, что выступали слезы и вел в учительскую  По дороге очень громким голосом, чтобы все слышали:
 -  Позоришь школу! Сопляк! Молоко на губах не обсохло, а уже куришь!?
 Там заставлял опорожнить все карманы. На стол сыпался табак, спички, газетная бумага, металлические перья, которыми писали. Причем иной раз количество перьев доходило до трехсот штук. Перья тогда были школьной  валютой. В них играли и обменивали на что угодно, даже на хлеб с маслом. Что в  голодное время считалось шиком. Аркаша позора не чувствовал, только досаду и  унижение личности. Ухо болело долго, и некому было пожаловаться. Как и многие, он тоже носил красный галстук, но это  не мешало быть хулиганом. Его друзьями были: детдомовец  по кличке Хлыст, так его прозвали за жадность, жестокость и силу, и Валера Шабалин,  упомянутый выше. Когда они проходили по улице, старухи закрывали окна, потому что впереди шла дурная слава. Слов «береги честь смолоду», они не признавали, это слишком скучно. Их манила свобода делать то, что нравилось: лежать под солнцем на плоском теплом камне после купания в разрезе, играть в карты, курить и пускать дым кольцами, воровать овощи в огородах и многое, многое еще…Валера был на четыре года старше  и нравился Аркаше своим независимым видом, рассудительностью, смелостью лазить в чужие огороды и лихо ездить верхом на свиньях.
 Через поселок Новый Асбест проходили груженые капустой, жмыхом, картофелем машины в город Нижний Тагил.
   -     Это же не дело ходить с пустыми животами, даже глупо, когда такая жратва рядом проходит, - говорил Валера.
При этом, он хитро улыбаясь, подмигивал и тер руки, намекая, что  это дело стоящее.  Сказано – сделано.
На дороге копали грунт  и залегали в кустах. Идет машина, груженая капустой, на ямах снижает скорость. Хлыст с Валерой стремительно запрыгивали в кузов и сбрасывали вилки капусты. Аркаша же быстро бросал их с дороги в кусты. Продукция уносилась в потаенную землянку, сделанную в километре от поселка в тайге. Поляна, кострище, вкопан шест с черным флагом, рядом в холме незаметная дверь из палок в землянку. Внутри ее сделаны лежаки, погребок, где хранили вяленую рыбу, дрова и бересту для растопки. На полке: котелок, чашки, ложки, кружки. Запасы продовольствия постоянно пополнялись. Радиус действия этой компании был широк. Даже умудрялись чистить «морды» у Ипатыча на Вилюе.  Поступали, как хищники, оставляли ему исключительно мелкую рыбу.  Ипатыч, седой, сухой, высокий старик под семьдесят лет, с лицом  морщинистым, словно щепа, с детскими добрыми синими глазами. Уральский рыбак — пасынок природы. В любую погоду он на реке добывает рыбу, в белом, выгоревшем от солнца плаще, соломенной шляпе и неизменной трубкой во рту. Он даже ругаться не умел, не то, что ударить кого из нас. У него была высокая репутация честного, умного человека, обеспечивающего рыбой жителей поселка. Причем, в многодетные семьи рыбу поставлял бесплатно. Ловил ее «мордами», которые плел из ивовых прутьев. Он знал, кто ворует рыбу, но крутых мер не принимал. Валера излишки ворованной продукции продавал через знакомую старуху по прозвищу Рябуха.
  Вот так с ходу Аркаша набрался от  своих друзей всего поганного, которое ему отравляло жизнь многие последующие годы. И если бы не переезд на житие в другое место, по причине увеличения семьи на одного братишку, неизвестно, чем бы все кончилось. Как говорится, «с кем поведешься от того и наберешься». Валеру Аркаша любил, а Хлыста ненавидел из-за его хитрости и коварства. Он напоминал гориллу с присущей ей внешностью, смекалкою, неторопливостью и силе. Как –то на перемене подходит к Аркаше, хлопает по плечу и хитро улыбается:
 - Братан, давай меняться! Ты мне часы, а я тебе Шарика собачку! Умная, все понимает, только не говорит! Нюх не хуже, чем у белого медведя! Потренируешь, будет хорошая охотница за дичью!
Он знал, что Аркаша очень любит собак. Он знал также, что часы в то время самая дорогая и редкая вещь. Аркаша в ответ:
 - А где я достану часы?
 – Ну, братан! Это твое дело!
 После уроков пошли смотреть Шарика. По виду простая дворняжка, рыжего цвета, шерсть висит клочьями, ласковая, возраста 7-8 месяцев, тощее не бывает. Так она Аркаше понравилась, что видел ее во сне, будто  охранял с нею государственную границу. Долго думал и решил, как решил. Карманные, дарственные часы со звездой, что хранились в семейном сундуке, оказались в кармане у Хлыста.  Шарика привел домой, сделал ему конуру, спал с ним в обнимку и целовал в нос, учил плавать и искать спрятанные вещи.  Счастье Аркаши закончилось через месяц, когда Шарик сбежал, порвав веревку. А расплата пришла вскоре, когда Александр Егорович обнаружил пропажу. 
- Щенок! Чей хлеб ешь? Гадишь, где живешь!, - в гневе бросал  он слова, снимая с печи солдатский ремень с бляхой. 
- Украсть часы, как ты смел, ты знаешь им  цену! Сопляк! Ты их нажил…!
 В это время он был страшен.
- Это тебе еще и за порох, и за табак и за рыбу, сворованную у Ипатыча!  Солдатский ремень гулял по Аркаше с перерывом на отдых. С ревем, забирался он под  под койку, но отец вытаскивал оттуда  раз за разом и порол нещадно. Валентина Анисимовна тигрицей налетала на мужа, получала удар, отлетала, тут же падала мебель с грохотом, но ценою своего здоровья спасала сына. Поэтому много позже Аркаше легко было понять, как кошка-мать налетала на огромную собаку породы «дог», защищая своего котенка, ценою своей жизни. После такой порки Аркаша   «отдыхал»  в болезни несколько дней и принимался вновь за старое. Упрямство и  оскорбленное самолюбие  сидели в  душе прочно, ведь  по гороскопу он овен (баран).
 Только позже, будучи взрослым, понял, как был прав его отец, следуя словам притчи «…Ты накажешь его розгою, и спасешь душу его от преисподней. Сын мой! Если сердце твое будет мудро, то порадуется и мое сердце. Притчи, гл.23, стихи 14-15»
      Произошел такой разговор родителей о покупке дома на старом поселке. Вопрос стоял, где занять недостающую сумму.
-  Все! Брошу эту чертову работу в Агоке! Мало платят!
 - А куда?
- Слышал, племсовхоз «Тагильский» начинает строительство скотных дворов. Нуждаются в плотниках. Сколочу летучую бригаду из семи человек и на подряд.
  - Что шаровиками?  Это же не приветствуется людьми!
 - Вот ты скоро, даст бог, родишь! Семья  увеличится, надо что-то предпринимать!
 - И ты меня хочешь одну оставить?
 - Ну, а, что же делать? Аркаша тебе будет помогать, проживем!
  Уже через полгода домик на две комнатки был куплен на старом поселке. Наша жизнь заметно изменилась: родился Валентин, а через три года Виктор. Бригадира плотников в этом совхозе уважали и дали ему на ферме землю, где садили много овощей, особенно картофеля.. Но это все в четырех километрах от дома, далеко. Аркаше уже было не до гулянок. Он старался, как мог, помогать своей маме. Приходили на эту землю, все  посадки - сплошная трава, до горизонта. Аркаша сильно огорчался «сколько работы, а жара, спасу нет» Валентина Анисимовна обнимет его поцелует:
 - Сынок ! Глаза боятся, а руки делают!
 И всякий раз терпение и труд делали свое дело. Поле преображалось и вместе с этим  в душе рождалась великая радость от содеянного. После работы проведали Валю - жену  Кольки - хохла. Она работала дояркой на ферме. Полноватая, миловидная и очень добрая женщина, чуть ли не каждый год ходила брюхатая, как крольчиха. В то время у них уже было пятеро детей, Аркаша всегда путал их имена. Они жили в доме на четыре семьи. Валя подходила к шкафу открывала дверцу, а там, мать честная - весь шкаф заполнен банками сгущенного молока.. В ответ на их недоумение, она смеясь говорила:
 - Это нам за работу дают. Дети раньше любили, а сейчас равнодушны. Берите, сколько хотите!
 Расспрашивала о работе мужиков в летучей бригаде Александра Егоровича. В бригаде плотников ее мужа Кольку – хохола любили все.
 - Такого человека нельзя не любить, - часто говорил бригадир.
-  Не предаст, не подведет, в работе,  нет равных, смекалка вперед его родилась. Николай сначала о другом подумает человеке, поможет ему, а потом уже о себе подумает. Он таким уродился. Аркаша его тоже любил: за гостинцы, за доброе слово. Надо сказать, что его внешность полностью соответствовала его душе. Высокий парень «косая сажень в плечах», остроумен, легок на подъем, без грима может сыграть обаятельного крестьянского парня в кино. По красоте телесной и душевной, открытому характеру, отзывчивости на помощь, он  напоминает артиста кино Георгия Юматова. 
Аркаша  был слаб на сгущенку и поэтому часто приходил в их дом, иногда с ночевой. Долго не мог заснуть из – за  шума в темноте, который появлялся от движения огромного количества тараканов и клопов, Все вытерпишь, если любишь лакомства. Валя давала ему четыре банки сгущенки. Пока шел лесом до дома, с удовольствием вылизывал две.
     Почему Александр Егорович всегда стремился купить дом на старом поселке? К тому времени на житие приехала родная сестра Валентины Анисимовны,  Нина. Молодая, незамужняя, очень привлекательная на лицо, особенно глаза, карие, добрые,  посмотрите в них один раз и останетесь пленником на всю жизнь. Наверное, из  - за них влюбился в нее Федор Николаев младший. Свадьбы не было. Просто  Нина взяла свои вещи у Гуляевых, где снимала комнату и перешла жить к Федору на старый поселок, где он жил со своей мамой. Тетя Нина баловала своего племянника, делала всякие подарки с намеком на школу. Дом Гуляевых стоял на отшибе, далеко  в лесу, за центральным магазином, около четвертого, так любимого детьми, разреза.  Под окном дома Гуляевых в огороде сидит Аркаша. Тепло, пчелы гудят, птахи поют, на всем лежит благодать. Сидит  и рассматривает тетрадки, подаренные тетей Ниной. Все тетрадки были с портретом Пушкина, а на последней корочке была таблица умножения. Тетя Нина, смеясь и гладя  голову Аркаши, ласково говорила:
-Вот, Аркашечка, желаю, чтобы у тебя в жизни всегда было, как в таблице умножения «дважды два всегда выходило четыре, а не три и не пять» Он не понимал тогда смысла этих слов. Но теперь, прожив жизнь, может сказать, что она имела ввиду: - «Имей душу чистую, сердце доброе, мысли прямые без двойного дна» 
Через Федора, семья Аркаши  породнилась со всем кланом Николаевых,  которые занимали избами и огородами северную часть  старого поселка. Центром клана была Парасковья, мать многочисленной семьи из четырех сыновей и пятерых дочерей. Все, кроме двоих сыновей жили семьями в своих домах на одной улице. Парасковья, всех своих детей вырастила в строгой старообрядческой вере и, пока была жива никто не смел нарушить строгие каноны этой веры. Эта старуха была не простая. Сотни людей она излечила от тяжких болезней, когда врачи уже отказывались лечить.  Дети ее боялись из-за пронзительного взгляда и слов, сказанных в сердцах в их адрес.  Она запомнилась, когда лечила Валентина. Черное платье до пят, лицо сухое вытянутое, взгляд не от мира сего, серый платок на голове, степенная, скупая на слова, обращаясь к Валентине Анисимовне:
 - Откройте сына! Да не так, всего..! Отойдите!
  Мать Аркаши отходила в слезах. Старуха садилась на табуретку и маленьким веничком начинала водить, прикасаясь к голому телу Валентина и что- то шепча. Валентин лежал в жару, ему  было три года. Через четыре сеанса ее наговоров болезнь отступила. Подарков не принимала, даже обижалась. Когда уже Валентин был здоров,  решили ее отблагодарить банкой сметаны и банкой молока. Старуха не взяла. В ответ на это сказала:
 - Бога благодарите, это Он излечил вашего дитя!
 Года через два после этого она тихо умерла.  Этот поселок в одну улицу стоял на отшибе  рядом с Вознесенским, Камаевским и Абинским болотами. Ближе всего было к реке Вилию и Камышову озеру к Горюшке, где водились глухари. Ближе к  охотничьим и рыбацким угодьям.  Зимой на старом поселке перемерзали колодцы и приходилось возить воду  на санках с Вознесенки. Это ключ, на расстоянии двух километров на краю Вознесенского болота, не замерзал даже в самые жуткие морозы. Аркаша с Ирой делали две ходки, каждый день. Корове требовалось много воды.  Выпало много снега, Аркаша  с Ирой выбились из сил, таща сани с кадкой полной воды, мимо Николаевых.  Ира говорит:
 - Все! Не могу больше, сил нет!
 Видя наше положение, подошел невысокий коренастый парень и взялся помочь, просто так от души. Как  ему были благодарны.
 Познакомились и породнились. К  десяти членам семьи Николаевых с этого момента прибавился еще Аркаша. Все делили пополам: и  игры, и труд, и учебу, и рыбалку, а позже и охоту. Однажды, будучи в Третьяковской картинной галерее Аркаша увидел картину «тройка» художника Перова и воскликнул:
- Это мы  тащим сани! На них -   заледенелая кадка с водой, а рядом скачет Шарик, наш общий любимец!
 Новый друг Владимир заслуживает того, чтобы обрисовать его внешность. Если вы знаете писателя  сибиряка Валентина Распутина, теперь представьте его в молодости. Его копия: высокий  лоб, густые  волосы, средний  рост, глубокий ум, светлая душа, серые, жгучие глаза, крепок на ногах, легок на подъем, на кончике носа и на подбородке - ямочки.
 До этой семьи Аркаша не знал, что на земле может существовать такая нищета до слез, и в то же время такое благородство. Великий пост. Вся семья за столом и Аркаша с другом. На столе большая чашка с тертой свеклой с подслащенной водой. Каждый по переменке черпает ложкой эту кашицу и ест,  это обет. Ужин, то же самое, только с вареным картофелем в мундире. Отец семейства,  Федор старший все время в наклоне чинил валенки зимой возле окна. С губ его всегда сползала слюна, так как на нижней губе была короста, рос асбест. Года через два он умер от рака губы.  Сделали ему две операции, но  без результата. Шея его была обвязана платком, закрывая швы. Он быстро угасал, худел, но не терял спокойствия и мужества.  Когда Аркаша засиживался у них, мама этого большого семейства,  тетя Нюра, маленькая ростом, чернявая, с глазами  - маслинами, похожа на цыганку, мягким, ласковым голосом:
 - Аркаша, ты маму свою не забыл, она же волнуется!
 Это он в обиде на отца по несколько дней обретался здесь. При настойчивости хозяев, Аркаша уйдет в темноте, но не домой , а в баню, далеко в огороде. Переночует и снова с Володькой вместе. Когда наступало Рождество Христово, они с парусиновыми сумками через плечо ходили по деревням и пели хвалу богу. Тетя Нюра их заранее этому учила. « Рождество Твое Христе Боже в нас. Воссияла звезда праведная. Господи Слава Тебе, Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присне и вовеки веков.  Аминь! и т.д.» Приносили полные сумки пирожков, кренделей, конфет, были и деньги. Любили ходить к староверам, так как они  щедрее. Пешком в лютый мороз проходили десятки километров, изодранные собаками иной раз, но очень довольные и , поэтому радостные от хорошо исполненного нужного и полезного дела. Приносимое,, вытряхивали на стол. Тетя Нюра сортировала, раскладывала по кучкам и говорила:
- Мальчики, эти кучки не наши, они божьи!
 И они относили эти гостинцы  по бедным соседям, где было много детей. Вот это простое дело, а сколько радости оно приносило, зарождая в подростках добро.



                4.

   Весенний день, солнце, все сверкает и искрится, местами пробилась зеленая травка из под снега. Радостно. Заходит Аркаша в гости к тете Нине. За столом сидит ее муж, Федор младший: высокого росту с  пробором густых, черных волос на голове, с лицом добрым и рябым, с длинным мощным носом, с большими, оттопыренными ушами. Военная форма, галифе, сапоги со скрипом, серые глаза и добрая открытая улыбка, от всего этого человека исходила  какая - то сила и уверенность. Та уверенность, которую человек приобретает только в соприкосновении со смертью и живительным, крестьянским трудом. Поразило множество орденов и медалей, которые висели у него  на груди с обеих сторон,  Первый раз у них.
- Ну! Проходи свояк! Садись, рассказывай, как живешь?! Куришь?!
 Чуть слышно:
 - Курю! Федор достает из галифе пачку папирос «охотник», дает  и сам закуривает.
 - Придет время, сам бросишь! Кури!
 Любое движение этого человека сопровождалось звоном медалей. Встал, подошел к черному секретеру, долго шарил и подает Аркаше приличный кусок сахара.
 - Еще с Германии сохранился! Последний! В каком классе учишься?
 - Третий заканчиваю!
- Молодец! Учись, человеком будешь! Все блага  от ума произрастают! От него зависит правильность вывода!
 Аркаша, что-то стал ерзаться и заспешил.
 -  Ну, я пошел дядя Федя!
 - Не забывай нас, заходи!  Уже позже стало понятно, что в то время Федору нечего было одеть, как военную форму. Он начал работать в Агоке, в  асбестовых рудниках забойщиком. Вскоре построил пятистенный дом, постройки для скота, крытый двор, баню напротив своего брата Федора старшего, через улицу.. Это было  построено в самое короткое время  всем «николаевским колхозом», да бригадой отца. За их огородом, почти сразу, начиналось Камаевское болото, там был их покос. Всякий раз  с рыбалки, Аркаша заходил в их дом. Тетя Нина радостным голосом:
 - Рыбачек ты наш, весь мокрый! Устал, небось!
 Поцелует, расспросит обо всем. Не успеешь оглянуться, как на столе уже стоят тарелка с творогом и сметаной. Аркаша доброту не забывал, при хорошем улове оставлял рыбу.  Сколько же труда надо истратить ежедневно, чтобы все содержать в порядке и с большой пользой. И думается, как люди просто жили, они больше работали, чем потребляли. Им некогда обдумывать замысловатые, лицемерные ответы на заданные вопросы. Все их слова коротки и просты, как сама жизнь. И они понимали истину, хоть порой были малограмотны. Ту истину, которая движет миром. Она в любви, она в служении ближнему, она в простых словах «на все воля божия». Все шло от земли и труда на ней. Весна  - это забота, как прокормить скотину до первой травы. В мае месяце перекопка земли в огородах, посадка картофеля и овощей и все короткое лето -  уход за ними. Июнь, июль - страда, заготовка сена.  Отшумел покос, пошла заготовка дров на зиму. Зима лютая и длинная на Урале, много дров требует, да еще нужен излишек, чтобы в баньке попариться и соседу помочь выжить, как же без этого. Сентябрь - уборка, консервация и  сохранение урожая. Только выпал снег, начинается подвоз сена и дров из тайги к дому. В это же время надо  и денег заработать, чтобы выжить. Школа: детям нужны костюмы, книги, валенки, сапожки. В это же время нужен постоянный уход за скотиной. И получается,  как земля крутится вокруг солнца, так и человек крутится вокруг, что называется блага.  Так жили все Николаевы. Огромный огород, садится картофель. Участвуют все вместе с детьми. На жалобы усталости Аркаши, тетка Нина, для поднятия духа, любила повторять:
 - Что Господь претерпел? Хотя и работ много от Пасхи до Троицы, но каждый день несите в себе, как праздник.  Никто же не сеет и не сажает с печалью? Всегда с надеждой! Господь порастит — уродится!
Поправив волосы и погладив Аркашу по голове, продолжала в назидание:
 -   Самое трудное продержаться от Троицы до Петрова дня. Правильно  говорится «петровки — голодовки». Запасы прошлого урожая кончились, а до нового еще долго, ждать надо. От Петра и Павла до Успения, от Успения до Покрова время страдное, многозаботливое. Тут, как говорится, что посеешь то и пожнешь. Вот, где силушка требуется. После Покрова дела больше домашние. Тут-то и скажется, чем лето красное занимались. Опять же радость, когда полные закрома, и печаль, когда они пусты.   На Руси красны девицы говорят на Покров, «Дедушка Покров! Покрой землю снежком, а меня женишком!» Что загадаешь в этот день, то и сбудется! Потом наступает Великий пост, хоть и пост, но особенный, с радостным, опять же ожиданием. Вот и сочельник с ожиданием первой звезды.
  Шабаш Аркашенька! Кто имеет уши, да слышит!
Тетя Нина улыбнулась:
Отдохнули! А теперь за работу!
Действительно, после ее слов. Пришли и облегчение, и силы. Работа спорилась.
 Для детей это было мудрено, в одно ухо вошло, из другого вылетело. Та же круговерть человека во имя своего блага, но уже с другим радостным смыслом. Мудрецы видели в такой форме жизни сохранение чистоты души, помыслов и веры, потому что это угодно Богу. А все, что угодно Ему есть неисчерпаемый источник радости.
    Весна. Все зеленое на солнцепеке прет не остановишь, снег хоть и отяжелел, но не хочет расставаться со своим положением. Друзья сидят на южном крыле крыши дома, готовят  уроки.
 - Аркан! Слышал сегодня рано утром, за пожарной башней тетерева токовали. Чу-ф- ф..ы, чу-ф- ф..ы!
  Володька смешно оттопыривал щеки и дул в сжатый кулак.
 - Ну, слышал и что?!
 - Давай закрадку сделаем на току. Посмотрим на птиц, попробуем из рогатки подбить хоть одного красавчика. Как ты?
 - Я готов с тобой хоть куда!
 Володька заулыбался! У него хорошее настроение, он круглый отличник. Скоро конец учебному году, а впереди  лето обещает  много радостей. Вспоминали гулянки в тайге.. Снегу в эту зиму навалило под крыши. Наст такой, что прыгай, не провалишься. Друзья бегали при луне среди  сосен и можжевельника, кричали, кувыркались. Тихо, снег казался синим и искристым, от кустов и сосен падали тени. Посмотришь в небо, а там, в прогалинах облаков, выглядывает завороженным глазом луна с четким изображением девушки с коромыслом на плечах. Все вокруг казалось волшебным и вечным, как в загробном мире Позже в Третьяковской галерее, Аркаша увидел картину художника Куинджи «Ночь над Днепром», испытал снова это сказочное чувство.
 Воскресение, чуть свет, друзья в пути. На них одеты фуфайки и сапоги, за поясами рогатки, а карманы полны мелких пулек из проволоки  Прошли мелкий сосняк, прошли по Карловке, сопровождаемые лаем собак, прошли пожарную башню и вышли на поля. Идти легко по торной дороге, свернули в сторону, и пошли по насту. Захрустела изморозь. На востоке заполыхала алая заря.
- Вовка! Смотри, точки на березах в конце поля, - крикнул в восторге Аркаша, указывая направление рукой.
- Это косачи! Как их много!
- Аркан, надо обходить лесом, если по полю, спугнем! 
- Мы же идем закрадку делать! Пусть улетают! Как отец говорил: «Косачи своего тока не бросают».
Идут прямо по полю и выходят на возвышенность. Огромная поляна, чистая от снега, усыпана перьями и следами крови. Посреди ее стоит высокая береза, на которой сидели косачи.
- Аркан, здесь делаем закрадку!. Обзор хорош!
 Натаскали валежника, сложили домиком. Вокруг его воткнули ветки. Ими же обложили крышу. Залезли во внутрь, умяли траву, сделали оконца во все стороны.
- Вовка, а здорово у нас получилось!, Может, гуси прилетят, а...! Даже вылазить не хочется.
  На другую ночь им не до сна. Ушли с фонариком в темноте. Через час друзья уже на месте. Тихо, чуть - чуть светает. Самое интересное началось  позже. Тетерев - птица крепкая, быстрая, взмахи крыльев создают невероятный шум. Вот такой шум они услышали со всех сторон.. Косачи все летели и летели, рассаживались на деревьях вокруг них.  Увиденое ошеломило ребят. Вовка прижал палец к губам, дает знак, чтоб молчал. Аркаша затаил дыхание, слышно стало, как билось сердце в груди. Слева в отдалении на березе уже рассаживались серые тетерки и издавали звуки похожие на куриные  ко...ко, кх .. кх! Косачи сидели напротив их, вытягивали головы и издавали шипучие звуки чуффы...чуффы! Прошло около получаса, уже хорошо стали видны оперения и красные брови косачей. Шум увеличивался, не то ветер налетел, не то смерч. Но вся эта стая: тетерки и  косачи вмиг оказались на поляне и пошла карусель. Все замелькало, запрыгало, зашипело. Тетерки отрешенно медленно прохаживаются по поляне, и их не очень волнуют драки самцов, даже и не смотрят в их сторону. А самцы- косачи преобразились не узнать, куда девалась красота и грация:  крылья распущены, шеи надулись, брови красные надулись, хвосты распущены и видны «белые штанишки». Они разбились на пары и налетают грудью друг на друга с ожесточением. Прыжок -  и в воздухе соединяются в ударе их груди, а клювы вонзаются в тела, летят перья. Одна пара с ожесточением дралась  в трех метрах от ребят. Целятся рогатками в ближайшего крупного косача и бьют одновременно пульками. Косач подпрыгнул как-то боком, завертелся, а другой ничего и не понял, давай на него налетать и когтями рвать его спину. Еще раз по нему же ударили из рогатки, припал на бок, полежал и вскоре опять в бой. Друзья замерзли, сидя в неподвижности, ведь прошло около часу.  Вылезли из закрадки, захлопали в ладоши и то, часть птиц неохотно покидала ток.  Подбитый косач,  увы, тоже улетел медленно и неохотно. Аркаше даже показалось, что он подмигнул и помахал им лапкой. – Да! Слабы оказались пульки, перья не пробьешь ими. Вернулись  без трофея, но полные незабываемых впечатлений. Здесь впервые  у друзей родился охотничий азарт.  Став, взрослее и имея доступ к ружьям, этот опыт им очень пригодился. Они приносили по весне по  два, иногда и по три косача, чем и гордились.  Однажды произошел смешной случай, Вовка не любил, когда о нем рассказывали. Ходили осенью бить белку с собакой. Идут в этих же местах по полю. Вовку приспичило по нужде.  Услышали шум в воздухе. Стая в десяток косачей летят низко прямо на них. Скажите, какое сердце не взыграет?! Вовка со спущенными штанами,  схватил ружье и выстрелил в лет, не попал. Долго смеялись, что только не бывает на охоте.
 Отец рассказывал Аркаше, что тетерка спаривается с сильным самцом, который победил в схватке и делает гнездо в траве в густом подлеске. В это гнездо откладывает одно яйцо. Летит на ток и снова спаривается уже с другим и так же откладывает второе яйцо. И так до восьми - десяти раз. В гнезде, как правило, тетерка сидит до тех пор, пока не вылупляются птенцы. Яйца меньше куриных, матовые в крапинку. Аркаше не раз приходилось находить в тайге такие гнезда. При вынужденном оставлении гнезда тетерка тщательно закрывает яйца травой, чтобы не остыли. При опасности тетерка жертвуя собой уводит лису или человека в сторону от гнезда,  подпуская их очень близко к себе, то перебегая по земле, то взлетая. Иной раз чуть руками не схватишь ее.


                5.


   Удивительное дело - память. Чем больше стареет человек, тем ярче память на события, произошедшие в отрочестве и юности. Каждое такое событие оставляет сложный след в душе человека, связанный с переживаниями. Это можно сравнить с мозаикой из цветных стекол в окне храма божьего. Пока  страсти и суета владеют  человеком, это окно не озарено солнечным светом и мозаики не видно. Не видно этой красоты в красках. Но стоит почувствовать человеку немощь, в нем просыпается внутренний глаз, который, как солнце, освещает это окно и оно ожило и краски заиграли.   Вот об этих стеклышках — событиях и хочется Аркадию поделиться с читателем. Сюда он относит первую, осознанно удачную рыбалку с его отцом. Ловили  пацаны и тритонов в разрезах петлями. Ловили на спокойных перекатах пескарей на червя на  реке. На хлеб ловили сорожку. Но это все была  детская игра и больших уловов она не давала по причине отсутствия опыта.  С вечера готовились к рыбалке. Александр Егорович наставлял сына, как привязывать крючки, как делать и привязывать к леске поплавки.
- Сынок! Слушай и мотай на ус!
Голос его был мягкий, полный любви, движения осторожные, уверенные. Собрав удочку, он долго ею тряс, поворачивая в руке и так и этак.
- Удочка должна в руке лежать с центром тяжести к воде, тогда рука не будет уставать. Удочка должна быть гибкой, пружинистой. Такой легче подсекать рыбу небольшим движением  руки. Приметы, сынок, наблюдай, как только зацвел багульник, можно смело идти на окуней, после зимы ох, хороша бывает рыбалка!
   Волнение, которое шло от отца, передалось и Аркаше. Ложась спать, он уже представлял, как будет таскать крупных окуней, и все боялся проспать. Чуть свет они уже на ногах.
  Потемну вышли из дома. Александр Егорович  идет быстро, на плече неся три удочки, дымит самосадом, но Аркаша  не отстает. Сердце колотится от переизбытка чувств. Густой туман окутал деревья, на траве роса, чуть с тропы оступишься и штаны мокрые. Прошли мелкий сосняк и шестой разрез, появилась уже более торная тропа. Справа осталась Вилюйская улица с редким лаем собак и хорошей торной грунтовой дорогой, которая шла на главный переезд реки Вилюй. С нее вскоре рыбаки повернули вправо на, менее торную дорогу, ведущую к трем широким плесам*. Светает. В кустах проснулась и запела пичужка. Большая птица пролетела над нами и уселась на старую ель.
- Отец, что  это за птица?» - спросил Аркаша с любопытством.
- Сова летит с ночной охоты, сейчас уселась и будет спать весь день. Днем она плохо видит, ночью промышляет. Ловит мышей, может и зайца сцапать. У ней когти мощные, крепкие, - рассказывает отец громко.
 Аркаша идет и еще долго оглядывается на то место, где уселась сова. По рассказам Вовки Николаева, с совой находится нечистая сила. Смотреть прямо в ее глаза нельзя,

• В пятидесятые годы двадцатого столетия около первого плеса реки Вилюй
  ( притока реки Нейвы) вырос поселок старателей «Драга». Добывали по руслу реки Вилюй золото. Там в магазине можно было купить даже часы. Страшный дефицит в то время.


можешь оступиться и подвернуть ноги или иное что... Стало жутко от этих мыслей.
Прошли гороховое поле, начались покосы. Слышит голос отца:
- Сынок, пойдем - ка в сторонку, вон к тому старому остожью., червей надо накопать!.  Разворошили сено. У самой земли, в остатках перегнившего сена,  нашли то, что надо. Черви у Аркаши  вызывали отвращение, и даже казалось, что они кусались, когда их брал в руки. Александр Егорович раскладывал их по двум банкам и нахваливал:
 - Хороши! То, что надо!  На крупного червя возьмет крупный окунь!
Мелкий тоже нужен на прикормку или под насадку к крупному, чтобы закрыть крючок после клева. Пока снова вышли на дорогу, по пояс стали мокры от росы.
- Слушай, сынок ! Идем на второй плес на мое любимое место. Там можно ловить окуней с утра и до заката солнца. Утром и вечером они выходят на открытые места, а когда становится жарче, прячутся под коряги или в траву. На том месте все это присутствует с избытком  Сам увидишь. Не шуметь, когда поплавки на воде. Как только увидишь, что поплавок пошел под воду, подсекай и тяни медленно. Смотри на меня, как я делаю, так и ты, все подмечай, пригодится!
 Последние слова он произнес,  широко улыбаясь и как- то пристальней и веселей глядя на сына. От воздуха, от панорамы буйной растительности, от удивительных слов, произнесенных с любовью, душа Аркаши наполнилась великой радостью и в то же время волнением, что идут на ответственное интересное дело. Пока шли до места,  все слушал.
- Вот, забросишь удочку, поплавок не шелохнется. Ничего, сиди и жди. Пока маленький окунь обнаружит червя, сплавает, скажет родителям, уйдут минута две. Потом подплывают родители, обнюхают червя и как только появится конкурент, схватят. Кто проворнее, тот первый. Бывает, что большого червя насадишь на крючок и сразу клев. Подсечешь, пусто. Смотришь, червяка половины нет. Опять насаживаешь такого же. Поклевка, подсечка, пусто. Как думаешь, отчего так бывает?
   - Дак это ученый окунь, очень старый, - торопясь, со смехом отвечает Аркаша. Так он пообедает хорошо и не попадется на сковородку!
 Отец по -  мальчишечьи рассмеялся.
- Не угадал, сынок, наоборот это самый маленький окунишка - шалунишка. Это он без родителей остался и голоден. Ротик - то маленький, вот он и откусывает, сколько может. В таком случае надо насадить маленького и тонкого червячка и шалунишка будет пойман. Если их много, иногда приходится и место менять.
 С разговорами и не заметили, как стали подходить к реке. Гуще пошли заросли малины, шиповника, ольхи, черемухи  Рассвело, алая заря на востоке заполыхала золотыми переливами. Птицы защебетали на разные голоса. Туман редел, теплый ветерок ласкал лицо. Из далека слышно « ку-ку, ку- ку, ку  - ку», это кукушка кличет своих птенцов. И вдруг громко где - то рядом раздалась барабанная дробь. 
- Папа, что это? - негромко спросил Аркаша, прислушиваясь к странному редкому звуку. 
- Дятел добывает личинки на сухом дереве, он их любит. Только дятел, да заяц -  лесные барабанщики.  Сынок, пришли! Садись слева, а я справа.
 Александр Егорович подал сыну небольшую удочку.
- Разматывай, вот черви!
 Уютное место; берег утоптан, в воде воткнуты рогатки, широкие ветки березы, как полог, нависают над берегом, справа и слева видны коряги в воде, чуть подальше виден островок осоки.  А дальше -  обширная водная гладь.
- Хорошая погода, рыба играет, вон круги, это она кормится, голодная после ночи!
Рассуждает вслух отец, видимо понимая любопытство сына. Закинуты удочки, поплавки стоят неподвижно.
- Папа! Сетку опустить в воду? 
- Нет, не надо!. Пустую сетку или садок опускать в воду плохая примета. Сынок! Опускать будем только с первой рыбой. Аркаше все интересно, смотрит не на поплавок, а по сторонам. .Совсем рядом всплеснула большая рыба.
- Щука охотится, тут их полно!
Шепотом начал рассказывать отец.
 - В прошлом году на первом плесе, почти на мели клюнул на червя пескарь, тащу, что -то потяжелело. Вытащил и глазам не верю сразу три рыбы: щуку, окуня и пескаря. На пескаря клюнул окунь, а окуня схватила щука. Жадная она, пугает рыбу.
 Чудно все для Аркаши.  Полетела стрекоза, задела крылышком воду «чмок » и ее не стало. Забавно! Слышит:
- Не отвлекайся, смотри,  меня клюет! Поплавок резко пошел под воду. Подсечка -  и рыба на траве. 
- Каков князь, грамм на четыреста будет, хорош! – смеясь, молвил отец, снимая окуня с крючка. Красивая рыба: красные плавники, поперечные серые полосы на золотом отливе чешуи, горбатый с толстыми губами, полежит в траве и давай кувыркаться. Первая рыба в сетке есть, опустили в воду, окунь успокоился. « Почему же у меня не клюет?» - подумал Аркаша.
 -  Приподними удочку и снова опусти, крючок с червем заденут дно и поднимут муть, окунь подумает, что это мелкая рыбешка резвится и схватит, только не зевай, окунь же хищник. Все сделал, как сказано. Не успел поплавок успокоиться, как медленно начал исчезать. У Аркаши сердце замерло и спине стало жарко. Как во сне резко дернул и оборвал крючок. Александр Егорович все видел, спокойным голосом:
- Опоздал с подсечкой, окунь увел твоего червя за корягу, там крючок и остался. Ничег, спокойней, все получится.
 Достали новый крючок. Еще раз увидел, как правильно надо его привязывать. Когда все было готово, отец провел пальцем сверху вниз, цепляя его за крючок.
 - Видишь, мой палец цепляется за жало крючка! Значит, он правильно привязан, рыба не будет срываться,
 Эти слова Аркашу успокоили. Ему хотелось отличиться и получить похвалу. Но с этим возникали все время проблемы: то рано дернет удочку, то зацепит крючком за траву, то при закидывании удочки зацепит крючок за ветку березы. Кажется, чем больше старался, тем больше отцу мешал рыбачить. Он понимал сына, не ругал, он все видел. 
- Не суетись, сынок, все получится! «Когда умеешь ждать, то все случится во время» - сказал мудрец. Наконец – то первый окунь забился в траве, и Аркаша почувствовал, как он сопротивляется, изменился мир в его душе, в нее вошла страсть. Та страсть, которая выбрасывает тысячи людей из теплых постелей, заставляет в лютую стужу сидеть и мерзнуть на льду, делать переходы на далекие расстояния, часами сидеть и делать блесны и снасти, совершенствуя их. А совершенству, как известно, нет предела. Итак, ты становишься пленником этой страсти всю жизнь. Плохо это или хорошо? Если человек занимается спортом для здоровья, мы его приветствуем и гордимся им. Здесь же еще и свежая рыба на столе. Рыба на столе -  здоровье в доме. Получается здоровье в квадрате. У этой категории людей -  рыбаков не бывает пессимизма, потому что они пасынки природы, как и крестьяне. На них нисходит особая благодать, потому что нет противоречия с замыслом божьим «трудиться в поте лица своего». Удивительное отношение к рыбакам было у Спасителя. Своих учеников Он начал искать, именно среди них, читая благородные чистые  сердца. Ничего этого Аркаша тогда не знал. Но с этих двух, пойманных  окуней здесь на Вилюе, он на всю жизнь полюбил рыбацкое дело.      
Солнце поднялось и стало жарко, клев ослабел. В  сетке уже было около полутора десятка окуней разных калибров..
- Все, сынок! Окуней нам хватит, идем на перекат ловить сорожку. Но сначала надо наловить мух и кузнечиков.
Из тишины пришли на перекат, где шум и быстрое течение воды. Перекат - это перешеек между двумя плесами.
- Дай  ка, сынок,твою удочку!, - услышал Аркаша голос отца.
 - Сейчас снимем грузело и насадим кузнечика. Все, бросай по течению!
 Кузнечик поплыл, удаляясь все дальше и шевелясь на воде. Тут все внимание. «Чмок» и твоего кузнечика нет. Подсечка и рыба бьется на удочке. Сорожка - рыба с красными  глазами и плавниками. Отдельные экземпляры достигают в весе до четырехсот граммов. Александр Егорович рядом, тоже ловит сорожку на слепней. Что-то говорит, но слов не слышно из-за шума. Настроение прекрасное, видно по лицам рыбаков. Такие лица нужно рисовать на полотнах для потомков. Рыбаков охватил такой азарт, что они не замечали ни времени, ни пространства. Их сетка быстро наполнялась рыбой.
 - Не устал сынок!? Какова рыбалка? То, то же! Еще десять минут и хватит !. Порадуем мать! Смотали удочки и двинули к дому. Их одежда давно высохла. Певчие птахи попрятались от жары, только соловьи насвистывают  в свое удовольствие. С разговорами идти веселее. Александр Егорович, дымя самосадом, стал рассказывать:
 -  Был такой случай. На плесы идти далеко, а верховья Вилюя рядом. Пошел на рыбалку, что-то ухи захотелось. Погода тяжелая была; облачная, с дождем и ветром. Вижу, течение сильное, прикормку унесет, бросать в воду ее толку мало. Тогда взял, привязал сетку с корочками хлеба, по глубине прикинул длину шнурка с камнем и забросил в трех метрах от берега. Сеточка с хлебом качается на волнах на одном месте. Ну, рыба и собралась вокруг ее на запах. Тогда наловил много рыбы; елец, сорожка, чебак шли. Рыбаки жаловались на плохой улов, я же был доволен. Это к тому, что смекалка человеку для чего дадена, чтобы  радоваться  богатому улову. Соображаешь! То - ..то  же!   Много чудес узришь, если освоишь это ремесло. Повадки рыбы надо знать! 
Александр Егорович остановился, из газеты скрутил длинную цигарку, согнул ее пополам, поднес спичку, закурил. Запахло самосадом. Зазвучали снова слова:
 - Вот, к примеру, когда лед встанет на реке, самое время ловушки -- лабиринты строить. Тяжелая работа; заготовка кольев, обрубка льда, заколачивание кольев в дно реки, рыба входит в ловушку на приманку, а выйти не может. В центре  ловушки -  колодец. Раз в неделю оттуда вычерпываю рыбу. Многие рыбаки делают также. Все делают, вроде, правильно, но уловы разные, если нет этой смекалки. Я делаю один лабиринт, а сосед три. У меня уловы в три раза больше, почему? Вот в этом весь вопрос!
По оживленному лицу и улыбке, открывающей крепкие белые зубы, можно догадаться, что  рассказчику доставляет удовольствие вспоминать.
- Нужно правильно место выбрать, еще летом с лодки прикинуть, где поставить ловушку. Я очищаю граблями траву, делаю три, четыре  «коридора», упирающихся  в ловушку. И ставлю ее  на хорошем течении. Во — первых, по течению рыбе легче двигаться, ведь зимой не хватает кислорода, она находится во сне. Во --  вторых, где легче ходить? Правильно, не в траве, а по коридорчику. В траву она идет, когда напугает щука или когда становится очень жарко от  солнца. Далее вешками обозначаю и все. В этом весь секрет. Подхожу зимой к ловушке и говорю -  « Как живете караси?». А рыба отвечает  -  « Ничего живем мерси!»  Мотай сынок на ус пригодится!
.Аркаша вздрогнул от шума крыльев. Над нами пролетела пара косачей и было видно, как они долго усаживались на высокой  разлапистой березе вдали. Слышен уже лай собак на старом поселке. Рыбаки дома с хорошим уловом. Вроде короткий отрезок времени прошел, а сколько впечатлений? Сколько юнец узнал нового о повадках рыб. Такое не забывается.         



                6.



    Самым важным делом в крестьянском подворье после строительства дома почитается заготовка сена. Слова «покос», или по другому, «страда», священны. Священна и подготовка к этому важному делу. В душе Аркаши  осталась такая картина.
 Накануне вечером отец отбивает литовки у стены бани.
 – Занятие тонкое и ответственное, -  говорил с улыбкой Александр Егорович.
 – Как отобьешь ее, так и косить будешь! Или в радость или в натугу.
Аркаша сидит рядом, наблюдает и слушает.
– Вот березовая чурка, в нее вбит металлический якорь, на стене бани петля. В нее вставляется конец остова литовки, лезвие же лежит на якоре. Левой рукой поддерживаешь пятку литовки, правой молотком с узким концом бьешь по лезвию. И так по всей длине. Металл лезвия оттягивается, становится тоньше. И в этом суть! Затем бруском или старым плоским  напильником лезвие правится. Все Аркаша! Литовка готова идти на покос! Еще важно правильно укрепить ручку на ней. А ну! Встань, сын, померяем высоту установки ручки на твоей литовке.
Слова говорились степенно, веско, неспешно.
 - Согни руку, вот так!
Александр Егорович поставил литовку вертикально,  отмерил высоту согнутой руки Аркаши. Поставил ручку, зажал ее на остове крепким шнуром. Отошел.
 - Подойди сынок, возьми литовку. Вот так! Александр Егорович встал сзади Аркаши, поддерживая его правую руку.
- Держи крепче ручку литовки! Рассказывает с назиданием дальше:
 - Литовка ведется на пятке правой рукой с поворотом плеча вправо! Легко!
 Показывает, поддерживая.
- В это время все твое тело и руки как- бы отдыхают. Затем резко, с усилием ведешь косу в обратном направлении и режешь траву, которая ложится валиком. По силе сынок выбирай ширину  и глубину прохода с захватом травы.
      В этой многодетной семье, семье плотника, чтобы выжить, четыре – пять возов сена  заготавливали на продажу. Если покупателей  вблизи не находилось, то сено продавали в городе Нижний Тагил. Тридцать пять километров ходу., мороз в сорок градусов, старая лошаденка, у которой вся морда в инее, тащит на санях воз с седоками по тракту. Седоки в тулупах, в белых от инея меховых шапках сидят на возу, прижавшись друг к другу. Через каждые три – четыре километра они слезали с воза и шли пешком.  Один дымил самосадом, а другой семенил рядом, и в недоумении:
– Скажи, батя! Откуда выстрелы в лесу раздаются то и дело!  Вот! Слышишь, опять выстрел! Рядом с дорогой, в тайге раздался сильный треск и снег посыпался с карабельной сосны. Александр Егорович вытащил неспешно из – за пазухи чекушку водки, глотнул, похлопал сына по плечу:
- Молодец сынок! Все - то тебя интересует! Отвечаю:
 - При сильном морозе живительные соки в деревьях замерзают! И что получается? Видел у колодца ведро разорванное лежит! Дак вот, оно было с водой, и его мороз разорвал. Так и тут при замерзании соков внутри дерева разрывается древесина, издавая звук, похожий на выстрел из ружья.  Согревшись, седоки снова влезали на воз под тулупы. Аркаша задавал очередной вопрос и ждал на него ответа, а в уме начал считать выстрелы. В его голубых глазах отражались звезды ночного неба. Александр Егорович отпивал очередной глоток водки и с удовольствием  вспоминал старые времена. Аркаша, прижавшись к его тулупу, в полудреме слушал его убаюкивающие слова :
 - Сейчас почитай, люди не дураки, каждый держит корову, а то и две. Покоса доброго не найти, чтобы излишек сена заготовить. Наши покосы на Вилюе и Абе дают восемь возов сена. Этого мало.  С ружишком, да собакой Куклой по болотам стал обследовать места. Нашел. Правда, далеко! В двух местах! У Решей да Сухого Вилюя кочки, вода мешать будут. Навскидку сможем взять еще три – четыре воза сена, похуже правда, но на продажу пойдет.
 Александр Егорович, когда выпьет, становится добрым и сентиментальным.
- Не замерз сынок? Вот ты у меня первый сын, старший, стало быть! Люблю я тебя более всех! Поэтому и луплю не жалея! Вырастешь, поймешь! И не обижайся на отца! Ты мне помощник и поддержка! Как же? Одеть всех надо и школа!
Проехали Шайтанку, и уже по накатанному тракту, лошадь пошла резвее. Мимо проносились машины с шумом. Кругом белесая дымка. Вдали над городом три «Везувия» с разными светами дымов, которые простирались ввысь и вширь по ветру на сотни километров. Такое зрелище обычное в этих краях, где работают доменные печи и выпускаются тысячи танков и вагонов для поездов.
Пока добирались до базара Аркаша все слушал и слушал отца.
 - Я бы очень хотел, сынок, чтобы ты токарем стал. Тонкая работа и много зашибают в механическом цехе Агока. Профессия уважительная. Агриков Семен Астафьевич там начальником цеха, поговорю, может, возьмет тебя в ученики токаря!
 - Батя! У меня же есть работа подпаском. За лето хорошо заработал. Ты доволен был,
 заговорил замершим ртом Аркаша,  а зимой школа!
- Придется все бросить! Не хватает средств, чтобы поднять пять человек! Я не потяну один!
 - Что и школу!?
 - Придется! Выхода нет!
Город Нижний Тагил действовал на Аркашу удручающе. Шум, грязь, толпы спешащего народа, машины, трамваи. «И, как это люди живут в таких условиях? От одного вида на дымы можно заболеть» - думал Аркаша, рассматривая прохожих.
 Этот город, как огромный спрут, щупальцами вцепившись  в людей, отправлял их в горячие цеха домен, высосав из них жизненные соки, снова выбрасывал на грязные улицы лишь за тем, чтобы с восходом солнца начать все сначала. Это город луны, где не хватало в то время света и воздуха.
 Александр Егорович знал в какое время есть спрос на сено, поэтому долго не стояли.
 Все, сынок! Побудь с лошадью здесь, а я мигом!
Только через  час он возвратился шумный радостный:
 - Живем! Взял с рук порох и пистоны, пришлось переплатить! В магазине «Охотник» пустые прилавки. А что делать? Дробь, пыжи сделаем сами! Живем! Сейчас купим подарки, и домой, порадуем мать! Устроим душе праздник: спляшем и споем, смеясь и усаживаясь в сани, заключил Александр Егорович.
От его неуемной энергии и сладостного завершения нужного дела, радостной встречи с родной стороной Аркашу охватило не земное счастье. И город уже не казался таким мрачным, как в начале. Встреча с родными была шумной и незабываемой.
    От покосов, у Аркаши - подростка осталось два ярких воспоминания.  Первый день страды. Вся семья целую неделю готовится идти на Абу с ночевой, чтобы в два дня подкосить траву на обширной елани. Елань расположена одной стороной около Абинского болота, а другой обрамлена, как в оправу, высокими елями и соснами, рябиной, жимолостью, малиной. С полигона под городом Нижний  Тагил над этим покосом со свистом   пролетали снаряды и ухали, разрываясь совсем рядом в болоте. Александр Егорович говорил, смеясь:
- Тот побеждает, кто смерть презирает! Сено то вдвойне запашистей будет!
 Снаряды летели в цель, но все равно у Аркаши сжималось сердце от мысли,  «а что если шарахнет по елани?»
Перед каждым, летящим со свистом и шумом снарядом, Валентина Анисимовна и тетя Нина, как правило, бросали литовки и молились,- «Свят, Свят, Свят, Господь! Спаси и сохрани!» Мужики же стояли, не шелохнувшись и прислушиваясь. Заготовка сена на Абе была опасной. Но мужики  друзья Александра Егоровича, когда он их просил помочь подкосить траву, ни разу не отказались. Вот это дружба!
Аркаша со стыдом помнит первый свой поход со своей маленькой литовкой на этот покос. Скверна, которая поселилась внутри души, рано или поздно проявится у человека. Не мог уразуметь важности заготовки сена. Перед тем, как идти, взял и сбежал, в надежде порыбачить и покупаться с друзьями на Вилюе. Спрятался, под нависшим над водой берегом в разрезе, самом близком от дома, и затаился. Подумал «выжду часик и свободен». Наивная простота! А другого не хочешь?
Другое, жестокое, беспощадное пришло через двадцать минут.
 Отец вытащил из укрытия сына за ухо.
 - Щенок! Удрать вздумал! А покос на отца и мать! Ты подумал, как в зиму жить!? Сопляк!
Все эти слова Александр Егорович выговорил с таким гневом и громко, что в соседнем доме Гаевы проснулись и вышли подивиться. От самой выработки до дома по Аркаше ходил солдатский ремень.
- Я не посмотрю, что ты мой старший сын, если еще вздумаешь удрать, убью! Литовку ему сделал, помощь жду то него! Вишь, с птичьими мозгами, уродился! Сопляк!
От чего больше страдал Аркаша: от боли уха, ударов ремня, стыда перед соседями, . и мужиками – друзьями отца, которые наблюдали эту картину. Он впервые страдал от бессилия перед силой и оскорбления личности. Он еще толком не знал, что это такое, но впервые почувствовал, что – то гадкое мерзкое в себе, впервые в этот раз в нем проснулось чувство стыда, за тот позор, который унизил его перед посторонними. То новое, что он почувствовал, выразилось через обилие слез. Он не мог их остановить, они лились и лились. 
  Аркаша много, много раз будет переживать в своей многотрудной жизни такое состояние. Он же по гороскопу баран (овен), что значит упертый.
Колька – хохол, как всегда жалел Аркашу, подошел, потрепал вихры на его голове, платком  вытер его слезы и ласково с назиданием изрек:
- А, попало! За одного битого, двух небитых дают. Терпи казак – атаманом будешь! Но в этот раз эти мудрые слова Аркашу не трогали. Он молчал, потупив глаза. Это молчание – признак задумки «как отомстить?»  В голове созрел план «убежать с Абы» Эх! Молодо – зелено! Отец страдать не будет, во всяком случае, внешне. А о матери ты подумал?
Аркаша зажался, ухо нещадно болело. Шел за отцом, обижаясь на весь свет. Стыдно было перед мужиками: Федором младшим, Сашей Полковым, но особенно перед Колькой – хохлом, которого любил по – своему. Прошли Вилюй, Горюшку – любимое место охоты за глухарями Александра Егоровича. Вышли на просеку и по тропе, пересекая небольшие ручьи,  болотины с камышами, двинулись в сторону Абы. Тайга и глухомань кругом.
Аркаша услышал говор мужиков о том, что в этих краях пропал лесник. Вот уже две недели ищут, а найти не могут.
Саша Полков, прокуренным глухим голосом:
- Откуда знать? Где пропал?
- Вроде жене сказывал, что в этом месте появились браконьеры. Без лицензии бьют лосей, -  ответил Федор.
- Откуда известно? – задал вопрос Александр Егорович.
- Бабы судачат! Вроде он их обнаружил, хотел проверить документы, а они драпанули!
-  Это пришлые, городские! У нас в поселке все знают, что Михаил Николаев со своей бригадой бьют лосей по лицензии, все на законном основании!
 - Жалко! Пропал хороший человек!
Аркаша вспомнил внешность лесника, когда заготавливали дрова в тайге. Они курили с отцом на поваленном дереве и мирно разговаривали.
Пришли на место.  Пока роса на траве, лови момент. Трава мягко режется литовкой без большой натуги. Александр Егорович приступил к строительству просторного шалаша, чтобы уместилось шесть человек и продовольственные припасы. Дело простое, но требует смекалки.  От гнуса можно спастись только в шалаше, даже иной раз и костер не помогает. Но это все вечером. Косцы вышли на елань и работа началась. Аркаше, чтобы не портить общую картину и порядок расположения валков из травы, отец выделил сбоку елани полянку. Еще раз показал, как надо косить траву и ушел.
Тихо. Слышно шептание деревьев. Это вверху ветер, внизу же все трогает душу: обилие цветов, бабочек, на кустарниках серебристые сети – труд ночной работы пауков, буйство запахов разнотравья. Пролетел глухарь, Аркаша вздрогнул. Он впервые увидел живьем эту чудесную таежную птицу и услышал пение рябчиков. То, что он увидел и почувствовал сердцем, ошеломило его.
 Именно здесь он впервые почувствовал благодать, разлитую в природе через тепло и радость, как что – то сокровенное, личное, великое. Раньше тоже было хорошо на душе, когда купались, бегали по лесу, собирали ягоды и грибы. Но это все, как то не серьезно, как раз и навсегда данное. На покосе Аркаша почувствовал иное глубокое, зыбкое, которое нужно беречь и сохранять, иначе можно потерять. Уже будучи взрослым и вспоминая то мгновение, прожитое на Абе, хочется сказать, что это был райский сад. От благодарности за эту красоту  и жалости, что надо выходить из пассивности и работать, на лице появились слезы. Как сказали бы святые отцы, - «Аркаша впервые почувствовал истину, восторг бытия». В каждом человеке живет в генах память истинной, самой высокой любви к Богу, когда он ходил рядом с Ним в Райском саду до рождения. Точно такое же переживание человека охватывает в самой глубокой старости, когда он снова готовится идти к Нему после смерти. Между этими двумя состояниями человек только учится любить по мере того, кому что отпущено. Без любви нет жизни, и блажен Аркаша, когда все это почувствовал и не растерял до глубокой старости.
Он перекрестился, как делали взрослые люди, приступая к ответственной и нужной работе, поплевал на ладони и повел литовку сначала вправо, и с усилием, влево. Подкошенная трава легла на литовку и была сброшена ее пяткой влево. Около часа Аркаша упорно осваивал это мастерство – владеть литовкой. Дело не простое: то пяткою литовка срежет траву вместе с землей, то срежет одни вершки. Но. когда начало получаться уже с третьего захода, вырвался восторг от удовольствия, «сам соделал, своими руками, как здорово, ура!».
Не может человек не понять в такое мгновение, что это –то и есть главное для здравия всего его тела и души -  трудиться своими руками под небом. Кому что отпущено по таланту по призванию от рождения. Развивай и береги свое призвание, ибо это угодно Богу. Это ощущение Аркаша пронесет через всю свою жизнь.
 Дело спорилось, и трава  на отведенной полянке была скошена. Валки травы, правда, были не ровные, но все радовало глаз. Ровное жнивье, обкошенные кусты: малины, шиповника, ольхи, жимолости. Аркаша наелся всяких ягод и набрал еще в мешочек, который оставил у шалаша.
 Нашел котомку Саши Полкова и взял оттуда две шанежки с творогом. Он знал, что они очень вкусны.  Своровать ему ничего не стоит, был научен.
Аркаша постоял, мысленно попрощался со всеми и скрылся в тайге. Его мысли уже были о друзьях – товарищах, которые с лодки на реке силками ловили щурят. Он шел к ним, Сначала не мог найти тропу. Сердце бешено колотится от мысли,  «что первый раз  вдали от дома в тайге один». Но сообразил, что идти надо на Юго – Восток, компас – солнце. Хочешь, не хочешь, а вспомнишь наставления отца:
- « когда идешь в тайгу все примечай, сынок: куда дует ветер, как ведут себя муравьи и птицы, когда нет солнца, как определить стороны света». Знание этого вскоре придали успокоение и уверенность. Вышел на просеку и быстро пошагал в сторону дома. Упарился. Сел на пенек, достал из кармана окурок и спички, закурил, послушал тишину. Вокруг высокие ели и сосны с подлеском  шепчутся, хотят передать какую -  то тайну на своем,  пока недоступном, божьем языке.
Все хорошо, но он увидел, что просека закончилась, а дальше тропы почти невидно. Мало того тропа раздвоилась. Куда идти вправо или влево?  Вспомнил сказку « налево поедешь, коня потеряешь, направо ..»  Пошел направо. Вскоре, перед небольшим озерцом с болотиной и камышами,, тропа исчезла. Внутри появилась какая – то тревога, вроде той, когда человек чувствует затылком что – то живое за спиной. Наклонился, чтобы побрызгать водой на лицо и тут -
 - Мать честная! Что это? В трех метрах в камыше, приваленный ветками, лежал труп человека. Одна нога его была в резиновом сапоге, другая – голая. Голова же, руки и часть тела, сокрыты водой и осокой. Дикий ужас обуял Аркашу.
  Это второй случай встречи с обнаженной смертью. Первый раз это случилось жарким июньским днем два года назад, когда он побежал пригласить свою подружку поиграть в мяч. Она жила на первом этаже двухэтажного барака. Забежал в комнату, двери от сквозняка резко с шумом захлопнулись за ним.  Он стоял, не смея двинуться, один на один с покойником.  Он забыл зачем пришел. Посредине пустой комнаты стоял стол и на нем гроб. В нем лежала она со сложенными на груди ручками. Несколько дней назад еще играли вместе и вдруг такое…умерла. Аркаша много к тому времени знал сказок о нечистой силе, которая может поиздеваться над человеком и даже лишить жизни. Но эти сказки всегда заканчивались хорошо. Всегда под рукой была живая вода; по брызгаешь на лицо -  и человек оживал. Здесь он столкнулся лицом к лицу со смертью, которая увела человека в иной мир, откуда нет возврата. Мгновение показалось вечностью. Начиная от пальцев ног и до затылка, страх и ужас заполнил тело. Не помня себя, развернулся резко, и выбежал на улицу с воплем
 Боль, страх, отчаяние человек переживает от неизведанного, неизвестного в жизни, понимая, как она хрупка. «Человеческая жизнь, что трава полевая, Прошел над ней ветер и, нет ее» - скажет человек знакомый с Евангелие. С этого момента, кончилось у Аркаши детство, он увидел смерть и что она такое. В его жизнь вошел страх дикости, сумашествия, неотвратимости этого явления для него самого и для тех, которых он любил. 
Сейчас все это с большей силой переживания и страхом охватило его. Он бежал, и его безумные крики эхом отзывались в тайге.
 . К счастью, он выбежал к развилке тропы. Не раздумывая, бросился влево, на этот раз  все удачно и вскоре эта тропа вывела его на торную дорогу.  В поселке все всполошились от рассказа Аркаши.
Труп лесника, человека еще довольно молодого, привезли вечером на подводе. Забегая вперед, скажу, что это уголовное дело так и не было раскрыто. Во всяком случае, до отправки Аркаши в Армию.
   Отсутствие Аркаши на Абе, каждый переживал по разному. Валентина Анисимовна  от переживания чуть не слегла.
- Заблудится сынок мой, искать надо! Все бросить искать! Ой! Ой! Горе мне! Отец надо идти домой, собрать людей на помощь! Боже! Боже! Помоги и спаси сына моего!
Все успокаивали ее:
- Никуда не денется, не маленький!
- А звери, а болото!?
- Да что же он в болото полезет, - с нажимом, трогая ее плечо рукой, сказал, запинаясь, Федор.
Тут вмешался Александр Егорович и расставил все  по местам:
- Не для того мы сюда с ночевой пришли, чтобы домой идти! Надо дело сделать!
А в тайге надо бояться не зверей, а людей! Так – то, паршивец чтит родителей?
И с гневом закончил:
 - Ничего с ним не случится, мать! Успокойся!
Но, куда там, мать Аркаши ночь не спала и все же настояла, чтобы уйти домой пораньше.
По прибытии всех с покоса случилась радость великая.
Что Аркаша жив и невредим мало того, за лесника все ему простили. Александр Егорович, улыбаясь и вытирая слезы радости у жены:
- Что говорил! Живуч! Так- то! Далеко пойдет, тайга ему благоволит!

    Вторая картина, которая осталась в памяти.    
  Одна из многих ночевок в болоте, где заготавливали сено на продажу. Место глухое, полное дичи, в четырех километрах от Решей и в семи километрах от поселка. День был жаркий, гребли с отцом сено, потом к вечеру метали стог. Аркаша на стогу граблями принимал сено, подаваемое вилами отцом. Закончили работу уже в полу сумерках. Сварили на костре пшенную кашу. Из – за гнуса поесть ее спокойно было невозможно. Поесть можно было только в движении. Чуть остановишься, тут же мошкара и комары в три ряда набрасываются на голые части тела, и жалят нещадно. Пробежишь пять метров, остановишься, проглотишь пару ложек каши и опять бежишь вокруг стога дальше. Отец впереди бежит, смеясь, Аркаша за ним. Потом бросались в  шалаш и быстро закрывали сеном вход. Все!
Какое облегчение? В таком положении плохого сна не бывает. Бог дает людям истинный отдых и держит с ними связь, чтобы радость от работы была полной.

               
                7.

   Кабина автомобиля, запах бензина, дрожащие стрелки приборов, запах табака, шедшего от водителя,, меняющиеся картины природы остались в душе Аркаши со дня приезда в этот поселок  Свободное время он использовал, чтобы покататься на машинах. . Останавливается МАЗ. Слышится голос водителя:
Куда надо? Едешь куда!?
 - На рудник! К отцу!
Аркаша салился в кабинку, Маз трогался.
- А! Знаю Егоровича! Хороший мужик -, твой отец!  Ты чем занимаешься? Учишься? Много двоек натаскал? Или пескарей ловишь на Вилюе?
Герман Захватошин все это говорил громко, с улыбкой, посматривая на Аркашу.
А как девочки7 Интересуешься!
Аркаша молчал. Так он встретился второй раз  с Германом Захватошиным, который был на слуху у жителей всего поселка, даже у пионеров.
. Он был хронический холостяк. Жил в неказистом домике с огородом, с матерью – старушкой. Его любили вдовушки, многие из них побывали в кабине его Маза.. В воскресные дни, когда достать спиртное в поселке невозможно, он гнал на мотоцикле в город Нижний Тагил и часто разбивался. Его вдовушки прятали, ухаживали, лечили и он снова бодр и весел. Вторая его страсть – охота а тайге, поэтому он и знал Александра Егоровича. «Охотник – охотника видит   издалека» - говорят в народе. Несколько  раз хотел жениться на Галине Мельковской, но так и не женился. Это из – за нее брат убил брата, оба любили эту красавицу. Отвадил всех ее ухажеров, имея такие качества, как неоспоримый лидер среди мужчин: по красоте, храбрости, честности, великодушию. У Аркаши таилась мысль, быть таким же любимым всеми, особенно среди женщин. Поэтому, попав в кабину именно его Маза, Аркаша с затаенным любопытством изучал его по мальчишески. Маз набирал скорость по грунтовой дороге. Молчали. 
- Помнишь Аркаша, как учили тебя плавать в первом разрезе?
Аркаша вспоминал – «Старшее поколение ребят в поселке (год рождения 1931 – 1935) так же, как и друзья Аркаши ( младшее поколение,год рождения 1936 -1941),, держались по  отдельности.
Воскресение, первый разрез. на берегу костер, вокруг него (сверху я увидел) собрались: Максим Николаев, Николай Монтяков, Герман Захватошин, Иван Черепанов. Они жарили картошку, купались и пили водку. Зачем я спуститься к ним? Не помню! Помню только, что ради потехи, привязали меня веревкой за пояс и бросили в воду, а там двадцать метров глубины. Я камнем пошел в глубину, меня вытащили на поверхность и снова отпустили. Им весело, а я нахлебался воды. Вытащат на берег, отдышусь и снова под дружный хохот   бросают, я опять камнем в глубину..»
 Вот этот случай и вспомнил Герман Захватошин.
 - Ты тонул, хлебал воду, кричал, мы, как дурачки потешались. Прости ты нас Аркаша. Герман хлопнул рукой по плечу.
- Зато научился держаться на воде! Без страданий и усилий, Аркаша, в нашей жизни ничего не добьешься! Так – то!
Анатольевский рудник представлял в то время: очищенную от леса, площадь  в десять квадратных километров от , два рудника по добыче никелевой руды, гаражи,  свалку старых машин, да пилораму со столяркой.

Аркаша прибегал к отцу в столярку, оставлял обед (бутылку молока да кусок хлеба).  И снова в кабине Маза с Германом.
С рудника была проложена отличная дорога – лижневка из бревен лиственницы. Ни тряхнет, ни стукнет, приличная скорость и настроение, что надо. Аркаша был очарован от общения с зтим человеком.
- Куришь!
-Да!
Предложил Аркаше папиросу «Охотник»
- Курить – здоровью вредить!
Сам поймешь! И бросишь это дело!
 Дружно пускали дым кольцами,, он говорил, Аркаша слушал:
 -А я вот втянулся, бросить не могу!
А твой отец не дурак!
- Как – то раз, пошли на охоту за рябчиками с манком.  На втором ряжике* взяли по две птицы. Поддали хорошо и уснули на ласковом солнышке. Нас четверо было. Просыпаюсь хвать, моего ружья нет! .Только купил недавно!. Что за чертовщина! Куда могло в тайге исчезнуть ружье? Я уже и надежду потерял, найти его!
Герман стукнул рукой по рулю и по детски рассмеялся.
Александр Егорович пошутил! Шел с покоса и видит картину Перова «Привал на охоте», только в сонном царствии. Мое ружье оказалось ближе, его и прибрал! Это у него такие шутки! Пришлось три бутылки водки ставить, чтобы возвратил! Этого я ему не простил! Крепко обиделся тогда! Стыдно было людям в глаза смотреть! Ведь эта история у всех людей на слуху была!
Три километра от рудника и вот она, станция Анатольевская. Маз лихо сбросил руду, развернулся и погнал в обратную сторону. Голубое небо, тайга, лежневка, а рядом разговорчивый водитель. Хорошо! Опять голос Германа:
- Вот, Аркаша! Я не зря спросил, как ты относишься к девочкам или к женщинам, все едино! Вопрос не праздный! Вот я хронический холостяк! А почему? Если женщина загадка, то, что от нее взять? Разгадывать всю жизнь! Умная женщина попадается одна на тысячу! Вот и женись и будет все мимо!
Герман прикурил папиросу, дал прикурить Аркаше.
- Что значит, умная? Для меня они все умные, даже не знаешь, что и сказать при встрече, - Аркаша выговорил тихо, не уверенно.
- Ну! Как тебе сказать! Умная – это, когда голова не болит с похмелья! Когда летать хочется! А не оправдываться, что ты не верблюд! Тут брат природа! Кому дано, кому не дано! Мужчина и женщина – разные планеты, можно только соприкасаться друг с другом. Если лоб в лоб будет взрыв! Вот, в чем загвоздка!
Герман помолчал, тяжело вздохнул:
- Я от таких взрывов еле живой остался! Однако, Аркаша, нам надо поддать газу! С двенадцати до тринадцати закроют карьер. Начнут взрывать породу! Нам надо успеть еще ходку сделать!
Карьер – это огромный котлован, вырезанный в земле, площадью в три квадратных километра и глубиной в пятьсот метров. Дорога спускается в наклон по ярусам. Внизу, как муравьи кажутся люди и техника.
Маз спускается вниз, в карьер под загрузку. Огромный эскаватор  чкрпанул три ковша руды и кузов Маза  полон.  Маз тяжело выполз из карьера и остановился. Аркаша услышал во след:
- Не забывай! Приходи!
 - Приду!
Дома его ждала кружка молока и кусок хлеба. В эту ночь ему снилась умная женщина, которая жила в здании почты около центрального магазина.
 

                8.

       Для счастливой жизни  человеку нужен дом. А человеку, живущему в тайге - непросто дом, а крепость.  Чтобы не проник волк в лютый мороз и не унес твою любимую собаку. Чтобы сохранить драгоценное тепло  людям и домашним животным. Для этого стены дома сложены из толстых, ошкуренных, высушенных, сосновых бревен. Бревна ложатся друг на друга на мох и вяжутся в «лапу» по углам. Но этого еще мало, по большому капризу сделать дом теплым, его с двух сторон штукатурят, а снаружи, по периметру, делается завалинка толщиной до метра и высотой почти до окон. Рядом с домом ставится из бревен теплый коровник с четырьмя отделениями и яслями для сена. Первое отделение для коровы, второе для теленка, третье для овец и четвертое для кур.
Коровник – стайка, кроется тесом (досками в накладку). Пространство под крышей коровника называется сарай (сеновал), где зимой под крышей хранится сено. На сеновал из первого отделения идет лестница с лазом. Оттуда сбрасывается сено в ясли для коровы и другой живности..
Как правило, коровник и дом соединяются глухой оградой, крытой тесом и с полом из досок лиственницы. С фасада дома ограда заперта широкими воротами, навешенными на столбы и защищенными крышей из теса.
Рядом с воротами ограды идет дверь с щеколдой для входа в дом. Сначала в коридор вы попадаете, затем в сени и в избу через низкую дверь.  Чтобы входящий человек, прежде чем войти в избу отдал дань уважения, поклонившись хозяевам. Войдя в избу, человек, как правило, молится, видя перед собой, на стене иконы. Если пришел зимой, то подходит к печи и греет руки, уважительно, разговаривая с хозяевами.  .
Русская печь – это произведение искусства. И мастер, который владеет этим делом, почитается в народе, как у эскимосов шаман. Только от него одного  зависит, будет в доме тепло или будешь жечь дрова вхолостую. Поэтому, как правило, умные люди о цене за работу не спорят, а сразу дают, что надо. А если прибавишь сверху, то настроение мастера войдет в соответствие с его призванием дарованным богом и печь, как и любое произведение человека, будет нести радость в доме. Печь в доме – это как храм для верующего человека. Вся жизнь его крутится вокруг нее: замерз – обогреет, голоден – накормит, заболел – вылечит. Живой огонь в доме – это бальзам для души, духовная сила, отгоняющая злые силы. Русская кирпичная печь – это продуманное до мелочей великое изобретение народа. Сюда входит: загнетка с заслонкой – основная часть, камин – вспомогательная часть, лежанка – грелка под потолком дома, различные углубления – емкости для сушки и хранения мелких предметов.
 Ставится печь, таким образом, в доме, чтобы обогревать одновременно все комнаты и кухню. По ходу замечу, что в наше время богатые люди строят особняки красивые, высокие, очень дорогие, а пустые. Пустые потому. что в них неудобно жить; требуется много усилий передвигаться по этажам и много дров, чтобы сохранить комфортную температуру.
 Рядом с домом построена баня с большим и удобным предбанником со  столярным верстаком. Крыша предбанника упирается в стену дома и над крышей бани закреплены две, три тонкие жерди, на которых сушат веники, по два в одной вязанке. В ста метрах от дома в огороде в двадцать соток, находится колодец с чистейшей природной водой.
Теперь читатель представляет, как выглядит дом, в котором Аркаша прожил лучшие годы своей жизни. Отсюда его провожали в Армию, здесь он познал сладость первой любви  и крики родных и друзей «горько».
Если печь была центром дома, то мама Аркаши Валентина Анисимовна была центром семьи, она была выше,  чем солнце в системе галактики. Все в доме держалось на ней, да еще на ее доброте и любви.
Аркаша не задумывался о том, что проснувшись: в доме уже была истоплена печь, на столе его ждет горячий завтрак и кружка парного молока, что вся живность ухожена и в коровнике наведена чистота.. Для этого  всего мама его вставала в пять часов утра каждый день. Родители любили друг друга, поэтому и был в доме порядок.
Приходит соседка Надя Кочергина по весне, жена пьющего мужа. Войдет в избу, поклонится, сядет на табуретку возле печи и вздыхает. Заходит разговор о погоде, о том, как трудно ухаживать за скотиной о различных поселковых новостях. Проходит время и Валентина Анисимовна, вставая с койки и поправляя одеяло:
- Надюша! Опять сена и дров надо! Говори!
Надя кивает головой.
- Вернем на будущий год Валентина Анисимовна!  Не сомневайтесь! Всего четыре мешка!
- Аркаша! Помоги ей набрать сена, да выбери по лучше! Да дров дай березовых!
За долгую зиму Надя приходила так несколько раз. Валентина Анисимовна знала, что возврата долга не стоит ждать. Аркаша не раз слышал от матери такие слова: «Дал взаймы и забудь! Отдали – хорошо! Не отдали тоже хорошо! На небесах зачтется!
 По лицу и улыбке матери Аркаша видел, что ей приятно оказывать помощь.
Может отсюда, от сеновала, набивая мешки сеном, внутри его, что – то менялось и зарождалось. Именно то, без чего человеку жить нельзя. Любовь является главной причиной существования человека на земле.
 Здесь утром рано он сквозь сон слышал нежные слова матери:
- Сынок! Уже пора вставай! Табун уже рядом!
После повтора этих слов с разной ласковой интонацией Аркаша нехотя вставал и умывался, выпивал кружку молока, Клал в парусиновую сумку кусок хлеба , бутылку молока, спички, табак и выходил из дома.
 Чуть свет, но по улице Зеленой уже формировался табун, слышны «выстрелы» хлыста и окрики пастуха Ивана Башарова. Хозяйки выводили на улицу своих любимцев, кормилиц – коров и телят, не забывая вечером встретить их куском хлеба с солью. У Аркаши слипались глаза после ночных танцев под гармонь и малого сна, но молодость и  жизнь брали свое, как и все в природе. Аркаша ценил работу подпаском, любя ее не только за высокую зарплату, но и за возможность наблюдать за поведением животных и птиц в тайге. Табун в четыреста голов формировался на Вилюйской улице, затем проходил Карловку, Зеленую улицу, проходил мимо свалки камней и растворялся в тайге вблизи Вознесенского болота.
Эх! Молодо – зелено! Сколько птичьих гнезд Аркаша  разорил в ту пору ради только одной потехи.
Без благословления родителей из этого дома Аркаша сбежал с Генкой Ширяевым  на целину. Но умные люди подсказали уже в поезде «чтобы ехать на целину нужно иметь специальность механизатора». И сказали «что вам надо выйти из поезда через одну остановку». Станция Таватуй, что под городом Свердловском, приняла беглецов тишиной и выпавшим накануне белым снегом.
Это первый самостоятельный шаг, очень важный, который оторвал его от родного гнезда и бросил в мир. В воде Аркаша мог уже самостоятельно плавать, а вот в миру? Мир – это не вода. Сколько переживаний бродило в душе, а вот сомнений, что все кончится хорошо – не было. Много позже это ему очень помогло в штормах на военных кораблях Тихоокеанского флота.
 Это училище ковало кадры для сельского хозяйства и имело хорошую репутацию. Год учебы пролетел быстро. С дипломами ребята сунулись было поехать на целину, но уже опоздали, набор был закончен. По желанию они возвратились в родные края. Геннадий устроился работать в геологическую разведку на бульдозер. А Аркаша в МТС село Краснополье работать на  комбайне и тракторах.
.

                9,


    Аркаша не был избалован женским вниманием. Но, если на нем остановится, даже случайно, внимательный, манящий взгляд девочки или женщины, он трепетал и таял, как свеча на жарком огне. Женщины в его глазах  - это люди космоса. Они не похожи на других людей. У них все по другому. По другому – как?
«По другому» - говорили его друзья, - это, когда мужчина говорит «стрижено»», а женщина говорит «брито». Аркаша не соглашался с такими доводами. Он очень сильно любил свою мать и сестру Иру. Его наблюдения, как поступали они в различных ситуациях, крепко сидело в душе. Они любили, а «любовь не терпит поражения и не приводит к конфликтам» Главенство отца было непререкаемым. Родители любили друг друга. Разногласия случались редко по недоразумению. В семье всегда царил мир.
Начиная с третьего класса, Аркаша любил Антониду – дочку уборщицы в школе. Девочку с глазами серны, черноволосую с длинными толстыми косами, всегда опрятно одетую, тихую и печальную. Когда она удостаивала Аркашу своим томным взглядом его сердце трепетало.
Затем, очень сильно влюбился в Нину Ременец – отличницу и чистюлю.
 Отец ее, по кличке «кардинал», преподавал в школе физкультуру и труд. Это от него Аркаша натерпелся всяких страданий. С Нина Ременец  брали пример аккуратности, трудолюбия и настойчивости. Это самая активная, серьезная ученица в классе. Обладала лучистыми желто – зелеными глазами, подвижной, тонкой фигурой и гармоничной, почти взрослой женской красотой. Аркаша, после школы, часто по вечерам, незаметно пробирался к  их дому и заглядывал в окно. Ему нравилось, как она причесывалась, смотрясь в зеркало, явно любуясь собой, как мыла ноги в тазу, готовясь к ночи. Ночь, луна и влюбленный мальчик  и шепот ветра «зря стараешься»
Затем, Аркаша влюбился  в Нину Ширинкину, девочку – женщину с голубыми глазами и хохотунью. Она имела качества, вполне взрослой женщины: пышной, развитой фигурой, зовущим взглядом и манящей улыбкой. Ей нравились все мальчики в нашем пятом классе, кроме Аркаши.  Нина  все время, когда ходили в тайгу за ягодами, явно симпатизировала Сашке Онухову. Небольшого роста, тощий, но у него было два преимущества: первый = это боевой опыт близости с женщинами, второй – он уродился с очень большим детородным членом, и любил этим похвастаться. Женщины это знали и любили с ним проводить время. В поселке ничего не скроешь,  Аркаша бешено ревновал  к нему Нину Ширинкину. Дело доходило до драки. Она жила около центрального магазина на почте. В окно почты он любил наблюдать за ней  Не имея взаимности, Аркаша страдал в одиночку.
Позже  ему нравились опытные, взрослые женщины. Первая такая любовь была к Галине Мельковской. Встретились случайно. Она, сидя на заднем сидении мотоцикла, спросила:
 - Голубок, где живут Онуховы?
- На улице Вилюйской, сразу,  за клу…бом! – робко ответил Аркаша.
Мотоцикл рванул с места. Аркаша долго смотрел в след, млея от охвативших чувств. Взгляд этой женщины был откровенный, призывающий, манящий.  Все то, чем нравятся женщины мужчинам имелось в ней с избытком. Мотоцикл удалялся и Аркаша долго смотрел на заднюю часть «Венеры», то и дело взлетающей на ухабах.  Он спрятался за штакетником огорода и стал ждать ее возвращения. Показался мотоцикл, за рулем сидел Герман Захватошин.  Как только он увидел его, вмиг смелость куда –то девалась и ему стало грустно. Он все понял, и тем не менее, всюду искал с ней встречи. Он знал о ней все: что из - за нее брат брата убил, что она жила в девятом бараке на втором этаже, что она меняла мужчин, как перчатки, что она на двенадцать лет была старше, что у него никаких шанцев нет обнять ее. Эта любовь мотала  Аркашу до тех пор, пока его не приласкала вдова, жившая напротив его дома. Связь с ней не прекращалась  вплоть до призыва в Армию. Но это ему не помешало еще раз влюбиться, на этот раз серьезно и сильно.
Так сильно, что готов был жениться. Но! Увы! Получил от Полины отказ. Пути Господни неисповедимы. Он, Тот, кто на небесах, вел Аркашу туда, куда нужно. Чтобы не повторяться, читайте все о Полине в рассказе «Ночная смена»
.
                Дополнение к главе из наших дней.

Сколько трагедий в нашей жизни происходит от незнания мужчины своего места в семье и своей роли в сохранении гармонии.   Пример;
Жена болеет с температурой. Еле дождались скорую. Плохой диагноз. Предложили купить дорогих таблеток. А в это время муж вспомнил о том, что жена не то сделала, что надо. Муж устроил скандал, ударил ее по лицу и убежал из дома.
- Как, хорошо, хоть приду в себя! Дома одно расстройство!- запыхавшись говорит Петрович вахтеру на работе. Посмотрел заявки в журнале и добавил:
-  Мою жену, только шмотки интересуют. Заказывает в Москве. Они приходят, она меряет и отправляет обратно. Сколько денег убухала. Жуть! – выговорил Петрович, явно волнуясь. Вахтер:
= И ты, оставил в таком состоянии жену, да еще ударил! Мне трудно во все это поверить! Как ты мог?
Вахтер, видя внимание со стороны Пктровича, давай пояснять;
- Женщину надо благотворить и, как можно крепче любить. Женщина и мужчина по всем параметрам, разные; психологически, физически, и проблема, если она возникла по разному решается. Женщина, как сорока должна ее обсудить с родными, подругами, только потом все решит. Мужчина наоборот, замкнут на себя и проблему решит сам. Даже вес мозга у мужчины на триста грамм больше. Это надо понимать, хвалить жену, чтобы она не делала. Петрович! Запомни вся нагрузка по поддержанию мира в семье ложится на тебя.  Петрович повеселел;
 - А, у тебя как?
- Как! Хорошо! В две тысячи пятнадцатом году будем отмечать с женой золотую свадьбу. Друзья уже поэму написали , ждут не дождутся поздравить!
 Лучше умереть, чем руку на женщину поднять. Ты большой грех совершил, кайся!
Петрович почесал за ухом и молвил;
Может, ты и прав!
Трогательное, нежное отношение к женщинам у Аркаши заложено с детства. Ему всегда казалось, что женская суть растворена в природе. А природа в разные мгновения бывает разная, но трогательная притягивающая, любуйся, не налюбуешься, дыши,  не надышешся.
 Хорошая жена попала, живи и радуйся. Плохая – живи и неси свой крест и дни твои будут долги на земле.


                10


     Последний год, перед отправкой Аркаши в Армию, вся семья жила в напряжении. Пришла повестка и сразу все закрутилось, завертелось: из погреба доставлена отменная брага, сделаны уральские пельмени, пироги с капустой и сладкий пирог с конфетами «дунькина ралость» В доме два дня были открыты двери для всех родных и знакомых.
Более подробно о проводах, можно прочитать в рассказе «Проводы в Армию» (В интернете  - Проза, точка, ру, рассказы Аркадий Боцман)
К этому времени Аркаша уже многое умел делать:
1. Играть на гармошке. В поселке имел репутацию хорошего гармониста.
2. Играть в шахматы. Имел второй разряд.
3. Гонял в ночное лошадей. Любил веховую езду.
4. Плавать в любой воде.
5. Охотничать и рыбачить.Знал повадки диких зверей и рыб. Знал приметы, которые позволяли не плутать в тайге.
6. Косить, сушить и метать в стога сено. Умел вывезти сено на лошади из тайги к дому
7. Валить деревья и заготавливать дрова на зиму.
8. Выращивать овощи и зелень в огороде.
9. Варить брагу.
10. Ценить дружбу.

По этому списку можно заключить, что Аркаша был вполне готов к самостоятельной службе в Армии. Такие качества, как трудолюбие, терпение, милосердие, доброта к ближнему, общительность помогли ему выполнить наставления земляков. Он старался держать высоко планку Уральского пасынка природы.
Наряду с переживаниями расставания со всем, кого  любил Аркаша, в то же время  и гордился тем, что Родина оказала ему честь, служить на Тихоокеанском флоте.


22.12.2014 г.
.