ПОЭТИЧЕСКИЙ СПЕКТАКЛЬ в трёх действиях.
I. РУСЬ ПО ИМЕНИ ТОСКА
Но разлюблю теперь уже едва ли,
Тебя, всё сердце выевшая Русь…
1
Тянет известью и голубями –
Вечный запах тлеющей глуши.
Потолок вокзальный будто в храме.
Сумерки сознанья и души...
Время налетит, и обтекает…
Отрокочет, снова тишина.
Мальчик, в лужу мутную макая
Палец, тянет строчки вдоль окна…
Дали, дали… Вихри верстовые!
Розовеет снег. Мерцает мгла.
Коли русский, в сердце – вся Россия!
Вот и нету своего угла.
2
Что поделать с этаким народом?
Каждый пьян с рожденья или с роду
Без вина, а стало быть, – поэт!
Нет поэта, и России нет...
3
Жуткий мороз. Всё звенит и скрипит,
В щели платка даже взгляд иневеет…
Где-то за лесом мой дизель летит,
Снежные вихри в колёсах вертит,
Люд до бела обмороженный греет…
Эка метёт… Уж тропы не найти.
Волчий ли след, иль собачий? – Не знаю…
Но по цепочке следов поспешаю,
Может и их замести!
Шаг – и по пояс! Другой – и по грудь!
Пеший ли? Конный ли? Зверь? Кто-нибудь!
Кто здесь со мною?! В морозной ночи
Чьё это сердце стучит...
4
Выведи, Русь, только знак и подай –
Дальний огонь или клик тепловоза!
Только позёмка свистит: «Засыпай,
Вымерзнет лихо, как вымерзли слёзы…»
Белая мгла. Будто пьяны снега.
Всё занесли, замели, завалили,
Силы отняли, волчком закружили
Взапуски с горем бега…
5
Хоронили мать тверские.
Затопить бы печь… А как?
Все, как есть, уж городские –
Дым – под самый, под чердак!
Всё ж покойницу обмыли,
В гроб тесовый уложили…
Тюль и свечка – всё с собой.
И – в подушки с головой.
Скрип да говор, так да сяк,
Но не спится натощак…
Самогонку, что к поминкам, –
По стаканам, и – сальца.
Глядь, – допили до конца.
За окошком вьюга пуще!
Снег всё глуше, снег всё гуще.
Тянет сладеньким дымком.
Плачет вьюга… Да по ком?
Скрип да храп. Братья – вповалку.
Сёстры – в койку, под тулуп,
Воют спьяну – мамку жалко…
Лижет кот остывший суп…
И затихли, и покой.
Из угла глядит Святой,
Как печурка отворилась,
Шторка светом озарилась,
Коврик, стулья… И – пошло!
Занялось, зашлось, и свищет!
Лишь наутро пепелище
Белым снегом обмело...
6
Выйду до свету, залают собаки,
Джек догонять побежит…
Белая изгородь, чёрные баки,
Небо звездами пуржит.
Свет фонаря по сугробам запляшет.
След чей-то с ночи глубок.
Шелест позёмки, ворчание, кашель,
Поле, овражек, мосток…
К станции ближе – заносы, завалы,
Снежные гипсы Тюссо…
Пёс – «Станционный смотритель» по шпалам
С визгом катит колесом!
Что за охота, за радость такому,
Лапы кровяня о наст,
Мчать по морозу от тёплого дома
Люд провожать и встречать незнакомый.
«Как же? Ну, как же без нас?!»
7
Перегоны, перегоны…
Вся Россия – по вагонам,
Ищет, рыщет лучшей доли,
Той, что с чистого листа!
И летит, пуржит над полем
Зябкой дрожью, сладкой болью,
Над заснеженным привольем
Вьюги белая фата…
От границы до границы
Диким зверем, вольной птицей
От виска и до виска –
Русь по имени Тоска…
Вся лишь сон, лишь ожиданье,
Перестук и колыханье,
Вся – великое прощанье,
Вечный вой через века.
Русь по имени Тоска…
8
Едут синие студентки,
Растопыривши коленки,
Ветераны в галифе,
Потаскушка из кафе,
Дьяк, солдатик с фингалом
В горьких думах о былом,
Алкаши с мешком бутылок,
Красный выбритый затылок,
Перстень и в кармане – ствол…
Две старушки носом в пол,
Мальчик с «твиксом», пёс в пальто,
Лопоух с открытым ртом.
Там – в картишки, там – поют,
Вьюгу замуж выдают…
И летит, мычит во тьме
Дизель, с мордой в бахроме!
Эк, заплакало, завыло…
И баюкать, что постыло,
А что по сердцу, – камчой!
И в веригах, со свечой,
Знай, молиться, знай виниться,
И носить потом в тряпице
Горстку пепла и песка –
Русь по имени Тоска…
Перегоны, перегоны…
Люкс вагоны, вдрызг вагоны.
Сонный чмок, ворчанье, стоны…
Все – младенчики с иконы!
Не дай Бог будить...
Бог того суди!
9
Состав на колёсах кругленьких
Качнуло на стыке – «Ах!»
Совали в беретку рублики,
Дышали в лицо и в пах,
Потом жалели: «Зелёная…»,
Смущаясь, спешили прочь,
За карты. И отрешённая
Сквозь стёкла глядела ночь.
«Ночная смена» у девочки.
В ночную везут мужиков.
Засалилась напрочь береточка,
А всё не богат улов.
Неполных шестнадцать Любочке,
Ботинки с чужой ноги,
Из «секонда» мини-юбочка,
И разные две серьги.
– «По-пьяни маманя теряла всё:
Платок, рукавицы, серьгу…
Сказала: «Я – щас!» – и осталася
Под поездом, в красном снегу!»
Ночует Любаня в городе,
В такси, ей всегда «везёт»!
Случается, что икорочки
С жалельщиком поклюёт…
И с первым, по расписанию,
Продрогнув от ласк, – домой!
Итоги ночного старания
К груди прижимая рукой:
Батоны, баранки, селёдочку…
Коленки и плечи свело.
В кармане «мерзавчик» водочки,
Хлебнёшь, и уже тепло…
Вот станция. Мостик в инее.
Скамейка. Клубком братья.
От холода губы синие:
«Любанька моя, моя!»
До дому грызут бараночки,
Заглядывают в лицо,
Покупки везут на саночках.
А ноги уже свинцом...
Уложит детей, – к рукомойнику,
Омыть повседневный грех,
Потом к малышам, на коечку –
Обнять! И – счастливей всех…
10
Сделайся камнем! Камню не больно.
Камнем, но всё-таки – краеугольным!
Камнем, что мыслит, камнем, что зрячий!
Камнем, когда невозможно иначе.
11
А и уходишь… Только вглубь себя.
По кругу… Кольца уже, тоньше, туже.
Уходишь потому, что ты не нужен!
Не прочь от всех, со всеми – вглубь себя,
Как простыню, пространство теребя…
12
Ругай меня, милый!
Ругай меня, мать.
С такой бы да силой
Да счастливой стать!
С такой бы да силой,
Да по силе – Крест!
Чтоб с него светило
Далеко окрест.
Несла б, не сложила,
Через смерть несла б!
С такою вот силой,
А судьба – мала…
II. ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Русь, куда ты,
куда подалась,
Как шальная корова из стада?
То ли крепкой руки заждалась?
То ль дурного чего опилась?
Ну чего, ну кого тебе надо?
1
Ни стыда, ни чести,
Ни тоски, ни боли –
Перекати-поле,
перекати-поле…
То подбитой птицей,
А то – будто камень,
А то вскачь помчится
За семью ветрами…
Перекатит поле,
И ничком – в канаву.
Вольная ты воля –
Вечная отрава...
2
Красная пава –
За дурною славой,
Иван-молодец
За горсть злата – под венец!
А российский поэт –
На потеху, за банкет…
Ох, и злая ж доля
перекати-поля!
Воротили б что ли
Прежнюю неволю?
3
Мужики, как мужики –
Под щетиной кадыки,
Души на излёте.
Ну, о чём вы мужики,
Сунув в брюки кулаки,
Своим бабам врёте?
Ври, не ври, скудеет жизнь,
Хоть и некуда, кажись…
Постны щи да каша.
И хоть не про нас корысть,
Чью бы глотку перегрызть?
Чью? – Да все тут наши!
4
Больно, больно!
Раскачали колокольню,
Ах, и – в прах.
Стыдно, стыдно.
Зато далеко видно?
Песок на зубах…
В церкви – зерно.
В сельмаге – вино.
Совесть в горсти
Трёшкой хрустит.
Стопарик, другой,
И довольно.
Вот и не стыдно,
Вот и не больно?
Строят сызнова храм
Убийца да хам –
Кровью плачь, колокольня!
Вот уж где стыдно,
Вот уж где больно!
Стопарик, другой,
Третий да пятый,
Седьмой да восьмой,
Да последний, проклятый…
5
Томно пахнет тленом с кладбища…
Всё – пионы, да жасмин.
Сам Исус Христос над пастбищем
Упокоенных – один.
Все могилки – как барашеки,
Что намыкались и спят.
Лишь гранитные монашенки
Память скорбную хранят:
Самогон Ванюшу – в сорок,
Ваську в тридцать – тот же ворог!
Сёмку, что ль – в семнадцать,
Сашку Дроню – в двадцать,
Пал Палыча – в пятьдесят…
Мужики, айда назад!
6
Что ли тесто замесить?
Кулаками, кулаками…
Поддавать его пинками!
Хоть молчком поголосить…
Что ли тесто замесить?
Хлеб он, рази, виноват?
Вот и вышел горьковат.
7
Беды-бедушки мои, мне по гроб родня,
Ну, за что, по что вы так любите меня?
Не отдашь вас, не продашь,
злом не изживёшь…
Хоть на хлеб вас сдуру мажь!
Да не прожуёшь…
8
Уходя из дому, воскресаю!
Возвращаясь, будто в гроб ложусь.
Гой еси, душа моя босая,
Вот возьму, и больше не вернусь!
Так и буду я тебя мозолить
По полям и весям день-деньской!
Помирать, так уж от вольной воли,
Захлебнувшись где-то в чистом поле,
Будто ветром, сладкою тоской…
9
Легче мне без денег,
легче – с пьянью, с голью…
Куда ж своё денешь перекати-поле?
Венок да оградка…
На скамье снежок.
На сердце заплатка, а с друзьями сладко!
Ну, на посошок?
10
Илья, Алёшка и Добрыня,
Ну, помнишь, те, что на картине…
Кто в стельку, а кто так, хмельной,
Идут на баб своих войной!
Идут, да видно не дойдут –
«Чепок» и там, и здесь, и тут!
Свернут в один, потом в другой…
Польют их жёнки злой слезой
И разнесут в три стороны…
«Ах, только б не было войны!»
11
Сквозь дремучий русский норов
Тащим правду мы на свет!
Без стола нет разговоров,
А стола без водки нет.
Не с запою-перепою,
А с промытия мозгов
Трут мужья наши с тобою
Те места, что для рогов,
Чешут горстью поясницу,
А и встать? Да валит в сон…
На Руси всё царь-девицы
Сеют, пашут испокон,
Шьют, латают и рожают,
Города сооружают,
В озлобленье варят щи!
«Наспех, милый, не взыщи!»
И доколе ж мор мужской –
Энти дрёма и покой?
Не охота, так рыбалка,
Не газетка, так отбой!
«Вань, а Вань, глядикось, палка
Ходит-бродит за тобой,
Примеряется пока…
Береги свои бока!»
12
Бабы дряблы, мокрохвосты…
Кубик «Бланки» и – горох!
Залудил стакан без тоста,
И – ослеп, оглох…
Жизни нет, одни моменты…
Рюмка, Стопка и Стакан!
Выкупаю документы
По пивным ларькам…
Башмаки не знают пары:
Тот в сугробе, тот в реке.
Тот в подъезде, у Тамары?
Третий день в одном носке!
И тебе со мной не гоже,
Да и пацану.
Если есть твой Бог, поможет?
Так ступай к нему!
13
Вишенка расцвела!
А вы плакали…
Вишенка расцвела!
А вы думали,
Что прошла весна,
не воротится,
Больше никогда.
Голуби в небесах!
Дождик розовый.
Голуби в небесах!
Сердце празднует.
Всё ещё душе воротится,
Даже если
никогда…
14
Погляди-ка, погляди-ка
На затею из затей!
Слово – к слову: чем не лыко
Для невиданных лаптей?
Выйду в круг кромешной ночкой,
Дрожь рассыплю по плечам,
Выручайте, лапоточки!
Кровь по жилам горяча.
Выручайте, дорогие,
Эй, гармошка, жги, суши!
Чтоб не чуять, как нагие
Зябнут прутики души…
15
Эк зашлось… И онемело.
Будто сердце отлетело
Камушком за дверь!
Отлетают – то и дело…
Нынче русским полем белым
Чёрный ходит зверь…
16
Пили, пьём…
Уж скоро будет некому.
Били, бьём…
А пуще – по душе!
Ор, застольный, русский, –
тот же реквием.
Голову поднимем:
«Что, уже?»
Здесь любой второй
знавался с Каином,
Всяк Иуде руку подаёт!
Сын мой, горемыка неприкаянный,
Кого любит,
так больнее бьёт!
Много дива здесь,
да мало хлебушка…
А прикормят, так вдвойне – взашей!
Глянь в глаза,
бесцветные, как небушко,
Мучеников наших, алкашей!
Кормим мы собою пашню русскую
Досыта.
А сеять не спешим.
Выбираем всё тропинку узкую,
Чтоб не так заметно, как грешим…
Пили, пьём…
Уж скоро будет некому!
Тесно раю в русском шалаше.
Ор, застольный, пьяный, –
русский реквием,
Вечный,
по обманутой душе…
III. ПОДЫМАЕТСЯ РУСЬ?
И яблоня, веткой крестясь,
последней уходит из сада…
1
Что ни вечер, в полуподвале,
Где высокие потолки,
А в окошки заглянешь едва ли,
Так узки они и низки,
За большим столом, трёхметровым,
Вся Россия, как есть, сидит,
На бачок десятилитровый
Самогоночки тёплой, новой,
Зачарованная, глядит…
2
Вань, а Вань, как на Катьку-то пялится
«Новый русский» – слюна на груди!
А иначе, почто он тут вялится
С миллионами, посуди?
Третий раз посылает за сёмгой,
Дети жвачку ушами жуют…
Дай-ка, выпьем за «мерсик» твой, Сёмка,
И за «бауманский» институт!
Ты в «термехе» волок, в «начерталке»,
Я – в ЭРИ, в «сопромате», в АФУ…
Нынче доки мы в рыночной свалке
Да ещё у Катюхи в шкафу,
Меж душистых её нафталинов
И французско-российских потов
В проявлениях недюжинных –
«Будь готов!»
Вон один уж готов…
Инженеришка из КНИИТМУ,
Хоть не пил, от жратвы – соловый…
Уж полгода не платят ему,
Здесь жирует, в бесплатной столовой,
Держит брюхо руками…
Битком!
Ест без хлеба, язви его душу!
И уходит тайком с кульком –
Деткам тоже ведь надо кушать.
Элька-Флейта, та ходит поплакать,
Вынет доллары из колгот,
Сядет в угол, обнимет собаку,
И ревёт себе, и ревёт…
А Кузьмич наш?
У этого строго:
Стопка, яблочко, борщечок,
И – за ширму.
Устал с дороги,
Притомился жучок-челночок…
Третий раз через две границы
За полгода, туда-сюда!
Пусть ему, ну хоть кульман приснится,
Где корпел, или уж секс-девица,
А то всё – поезда, поезда…
И кого тут у Катьки нету?
Все прослойки и все слои…
Вот те, Вань, и страна Советов!
Ну, кого?
Ну кого, Вань, – за это?!
Надо ж, кончились сигареты…
– Да чего там, бери мои!
3
– Что разнылся, нудишь, как комар? –
Подымается Русь, подымается!
– Да куда же подъём тот девается,
Если, глядь, уж совсем загибается
На Руси стар и млад, млад и стар?
Ну, а тот, кто жирует,
его,
Говорят, уж тошнит самого
От жиров тех –
не естся, не спится,
Наш ведь, русский,
привычный делиться,
Кинет «мятых» нам из сапога!
Подождём, баба Маня?
– Ага…
4
Измельчали шары золотые
На плетнях, на заборах России…
Измельчали, пропились умы
До тюрьмы, до бродяжьей сумы…
А кому довелось уберечь
Ум, –
душа оказалась не к месту!
Замесить, что ли, сызнова тесто
И непорченых,
новых, напечь?!
5
Половецкой пляски
Плеск и блеск мечей –
Спицы от коляски
В зареве лучей!
Светится младенец
В ризах-кружевах…
Никуда не денется:
Живём однова!
Никуда не денется –
Эта жизнь – «хочу!»
Радость в жилах пенится,
Души в счастьи кренятся,
Льнут,
как на свечу…
6
Когда в беспамятстве усталом
Обмякнет двор… О, неспроста
Детей его в ночных подвалах
Посулом тешит Пустота.
Она…
Она в ночную смену
Здесь отливает суперменов
И порнодив любых мастей
Из нами преданных детей!
От анаши и героина
Им ложь и правда – всё едино.
Подвал им – храм, тюрьма и суд!
И умирают
тоже тут…
С тоски бичуют и царюют,
Со зла гогочут и горюют,
Поют, как плачут,
до зари.
Рукою голой их бери…
7
И за что ж ты, матушка,
нас смолоду –
За ноги, да об пол, да долой?!
Пол отчизны в голоде да в холоде,
А другая – с бомбой под полой...
Что же ты, безумная, наделала?
Деды перессорились в гробах.
Праведных да умных поразвеяла
И осталась дурой на бобах?..
8
Надорвались сердцем
и умаялись,
И по коже пламенной –
тихий дождь.
Оборвала осень,
в простынь, занавес,
Залегла, укуталась,
не тревожь.
И былой тоски уже ни толики,
Ни забот, ни радости…
А на что?
И лежат, обнявшись, алкоголики
В жёлтом смёте, утреннем,
под пальто.
9
Отчего глаза собачьи у неё?
Оттого, что он не любит или пьёт,
Оттого, что не семнадцать уже лет,
Оттого, что не хватает и на хлеб,
Оттого, что туфель нету, а – весна!
Оттого, что не известно, – чья вина?..
10
Не страшись любить, душа!
Поздно, милая, бояться:
Что ладонью от ножа,
От любови заслоняться!
Что ладонью от ножа…
Эка пальчики дрожат –
Так и ходят невпопад,
Так и рыщут наугад…
11
Любишь меня? Любишь!
Взахлёб меня пьёшь!
Губишь меня, губишь,
А мне не даёшь,
Не даёшь потешиться,
Душу отвести,
Ласкою да нежностью
В сердце прорасти!
Губишь меня, губишь?
Взахлёб меня пьёшь!
Любишь меня, любишь,
А мне не даёшь,
Не даёшь оттаять,
Не даёшь расцвесть,
Не даёшь стать ягодкой,
Чтоб тебе и съесть!
12
Карп вздыхает сквозь петрушку,
Распластав себя в куски!
Луковые завитушки,
Из укропа гребешки…
Крабы, раковые шейки,
Холодец,
что – из сердец,
В пьяном соусе уклейки,
Яйца с хреном наконец!
Поросёночек, с торца
В брызгах красного винца!
И над этим – вилки, руки,
Стоны, вздохи, визги, хрюки!
Чавки, чмоки без конца…
Всё – личины,
нет лица!
А бессмертные их души? –
Словно кожаные груши –
Бей, не хочу!
Так зачем стучу?…
13
Младенчик,
сидя на руках,
Бьёт мать свою
с двух рук наотмашь!
Всё матушка, всё Родина плоха…
Вглядитесь!
То-то ж...
14
Где гулянка, –
столько грязи,
Не перешагнуть.
Захмелевший Стенька Разин
Пожелал вздремнуть.
Рот раскрыт, расстёгнут ворот,
Веером рубли…
– Эй, ау? Да где ж вы, воры?
– По пивку зашли!
Ворон каркает на дубе.
Где ж ему и быть?
– Эх вы, люди…
Что ж вы, люди?
Вы же люди, ить…
15
Мало сраму своего нам,
Горечи да боли?
Что ж чужой мы срам встречаем
В пояс, хлебом-солью?..
У экранов – дни и ночи,
Всё не наглядимся?
Это ж злая вражья воля!
Что ж мы не боимся?
Отмахнёмся?
Посмеёмся?
Разве с нас убудет?
А опомнимся, очнёмся…
Русские ль мы люди?
16
Плачет матушка
Не над камушком,
Над живым кричит,
Над Иванушкой:
– Похмелись, очнись,
Уж полвеку спал!
Дурью да тоской
До нутра достал…
Стал родной земле
Басурманушкой!
Аль не русский ты,
Не Иванушка?..
Глянь, уж Русь –
не Русь –
Чернь под веками…
Окромя тебя
спасать некому!