Город, что эхом купает две тысячи фраз,
Да что там две тысячи – миллионы,
Где львы на фронтонах, и спит медно-каменный Ра,
Тот Город – пристанище вечно влюбленных.
Там в окнах живут позабытых мечты и слова.
И стук каблуков по граниту почти круглый год.
В пустых коридорах - от страха - безлика молва
Кидается в стекла слезами вчерашнего бала.
И слов круговерть, что взлетает порой выше туч,
Дождями в ещё непросохшие души
Вернется. И плавится медленно вечный сургуч,
А ветер чернила бесцветные сушит.
Балконы не падают в душу холодным дождём.
И в отражениях - только коты и коты.
Слышишь, ломается медленно скрюченный шар.
В Городе осень весною меняет зима
В Городе чайки. И спит Достоевский пока,
Вот там, за углом, его, знаешь, квартира.
Осень-зима, на весну поплывут облака,
Тихо вздыхая устало на краешке мира.
Скользко воде на гранитных щеках мостовых.
Шепотом чьи-то шаги говорят за спиной.
Мерзлая быль утонула в чекистских штанах .
И укатилась в ступеньки поэтова боль.
Им не услышать гранитное сердце, увы,
Умер рассвет, а закат на закат не ушел,
Ангел не спит, но и он не поднял головы,
Шепотом шаг: хорошо, хорошо, хорошо
Хорошо шёл трамвай. Не сейчас, а тогда
Мимо двух фонарей и фонарщика в форменной шляпе.
И лениво скрипела у двери отеля петля,
И Исаакий свинцовыми тучами в ангелов плакал.
А сегодня – туман, корабли не придут, не сейчас,
Фонари зажигаются сами, без блеска,
Одиноко окно, в нем растаяла, молча, свеча,
И Нева загрустила, и прочь отвернулась, без всплеска
Город спит. Без прощения сломанных букв,
И две тысячи слов бесполезно стряхнув рукавами,
Гоголь, Пушкин, Есенин и мертвенный Блок
С небом спорят за чаем в рассохшейся раме.
С.М. - Игорь Федоров
27февраля 2016г.