- Викуся, А? Освободила мойку? У меня женщина накрашенная!
- Нет-нет, занято еще.
- Сколько можно.
- А, ничо. Подождете маленько.
Раздраженная Люда, привыкшая к упорядоченности своих движений, поправляла фартук, перекладывала расчески, переставляла лаки. Из динамика лилось «Дорожное радио-о». Пожилые дамы в парикмахерских креслах ехали во времени к своей аккуратной красоте. Кто-то полчаса, кто-то час, кое-кто полтора.
- Вика, время!
- Иду!
Вика вывела клиентку, усадила сушиться.
- И укладку феном. А стричься в этот раз не будем. – Клиентка придирчиво покрутила прядку волос.
- Что, Викуся, маешься? – вполголоса «ущипнула» коллегу Люда, когда та, раскрасневшись от старания, все закончила и получила оплату.
Люда уже второй заказчице помыла волосы, чик-чик-чик, подровняла кончики, начесала, накрутила концы.
- Ну, прямо Рапунцель, какая-то! – Извиняющимся тоном сказала Вика.
- Да кто угодно, а очередь надо соблюдать. – Гнула свою линию Люда.
- Девочки! А вы объявление напишите: Рапунцелям вход воспрещен! – Не отрываясь от запила ногтей, высказалась маникюрша.
- Бери в три раза дороже! – наставляла Люда.
- Да ну вас. – Вика отвернулась. – Вот как хочу, так и работаю.
Радио фыркнуло, чирикнуло рекламой и запело голосом Аллегровой - «Весна в раю».
Моя фантазия нацепила на улице перед заведением новое название: Парикмахерская. «Рапунцелям вход воспрещен!»
Ровно через три секунды на крыльцо взошла юная блондинка, по плечам которой рассыпались длинные волосы. Держись, Викуся.