Косарь

   

 Колька был последний на деревне косарь. Нет, это не значит, что никто не косил траву литовкой. Были такие и помимо него. Но это всё не то, это балов-ство было.  Скажем, кроликам копёшку накосить, или коровке подкосить, вечером дома её прикормить. Некоторые крапиву и лопухи литовкой сшибают. А вот вручную на две коровы сена поставить, да где,  недалеко от деревни, это мог только Николай.

 Мужик он был крепкий, матёрый, можно сказать. Силищи у него мно-го, да и навык богатый. Любил он это дело. С охотой он его делал, никто его не заставлял. Считай, всё лето на природе проводил. То косил, то копнил, то метал. Как раз к сентябрю укладывался, а иногда и сентябрь прихватывал. Уставать, конечно, уставал, но слишком себя не неволил.

        Косил всё больше у речки, было жарко, ку-пался в прохладной воде, пил водицу из родников, их по речке полно у нас разбросано, ягоду по покосу со-бирал и ел горстями. И ведь что самое главное - не про-сто так, ради баловства, всё ведь с пользой делал. Свой покос Колька давно забросил, далеко он от деревни находился. А технику свою, которой раньше полный двор был, всю поизвёл.

 Косил он рядом с деревней, а местами и в самой деревне. Деревня широко разброса-на вдоль по реке, но от берегов её всё дальше и дальше отходит. Много по берегам её мест, где трава сочная с клеверочком, но никем не тронутая. Вот там Николай и косил.    Сейчас уже не косит. Прошла его пора.

            Покосы так близко от дома были, что жена другой раз выйдет за ограду, рукой глаза от солнца прикроет, смотрит, слушает. Если Кольку и не видно где из-за кустиков, то уж слышно точно: «джик-джик», - поёт коса. От дома видно, вот уже половину поляны скосил. В своём деле он спец был. Вот мужики вроде и с техникой, скосят быстро, а не угадают, дожди пошли – сено гниёт. А у Кольки всё во время, сено зелёное, как только скосил.

Он все хитрости и тонкости этого дела знает. Косит часто в дождик. Как укос хороший сделал, глядишь, и погода установилась, сохнут его валки. Мужики над ним пошучивают и поговорку часто вспоминают: «Косил, дождь лил, убирал, дождь лил, метал, дождь лил, и когда сено сгорело». Кто не знает, сгорело, значит, сгнило.

 На покосе хорошо: солнце палит, ароматы душицы одуряют, птицы поют. Надышался этим воздухом, наслушался птичьих хоров, кажется, здоровьем на всю зиму запасся. А сколько всяких дум Колька передумал за своим любимым занятием. Никто тебе не мешает, думай, вспоминай, мечтай. Понятно, что за столько лет на покосе с ним всякие истории случались.

       Один раз его лучшую литовку и вилы украли. Оставил он их на поляне, спрятал хорошо под кустиками, но ведь кто-то выследил. Пришлось ему запасной косой работать.

Случались у него на поляне потравы. Стадо сельское мимо идёт, развалят коровы его копёшки. То ли пастух не доглядел, то ли нарочно это сотворил. Колька сначала поругается, душу отведёт, потом идёт к пастуху с медовухой. После этого сразу порядок наступает. Случалось на покосе и со змеями встречаться. Но гадюка она литовки боится, быстро убирается, а всё равно неприятно.

           Один раз Колька косил рядом с деревней у родника. Это место многие знают. Родник этот на краю леса в траве. Добрые люди его камешками выложили. Вода в нём холодная и вкусная. Многие, кто мимо едут, здесь останавливаются, бутылки пластиковые заполняют чистой водой, жажду утоляют. Так вот, Колька литовкой машет и видит, как что-то чёрное мелькнуло в траве, в сторону бросилось, вроде зверь какой-то. Стал Колька присматриваться. Видит, на него из-за кустов две чёрных бусинки - глаза смотрят.
              - Кажись собака. То ли дикая?

        По соседним лесам можно много собак увидеть, особенно летом. То ли их хозяева бросили и они одичали, то ли уж такие беспокойные псы, на охоту ходят. Что собаки! У нас в лесу котов можно встретить летом. Живут они там, сами себя кормят, а с холодами домой возвращаются.

 Колька о своей сумке подумал, лежала она в кустах в пиджак завёрнутая, а в сумке мо-локо, хлебушек, огурцы с грядки да пара яиц. Решил он передохнуть, перекусить, а то собака доберётся, утащит еду, всё пораздерёт. Присел он под берёзой, в кустах шевеление. Достал Николай хлеб, аромат пошёл во все стороны, хлеб был свежий и мягкий.

Из-за веток собачья морда показалась. Уши у собачки чёрные, а голова белая. А взгляд такой тоскливый, голодный. Начал Колька есть. Уже большая часть псины из-за куста показалась. Сидит собака в сторонке, худая такая, облезлая, вся в колючках. Николай бросил ей кусок. Та не поняла сначала, испугалась, отскочила. Потом догадалась, что не камнем в неё запустили, а хлеба ей дали.

Запах хлеба выманил её снова из-за кустов. Приняла она угощение. Она его проглотила, не жевала. Ну, тут пошло. Колька ей кусок бросит, та хвать и бежать. Считай, весь хлеб ей скормил. На следующий день он, когда еду брал на покос, уже на её долю прихватил.
            Так и пошло. Молока он ей наливать стал. Уйдёт косить, она подойдёт, выпьет. Несколько дней он там косил, потом копны ставил. Он работает, а собака в кустах лежит, на него смотрит. Один раз к нему на поляну двух баб занесло, ягодниц. Идут они хохочут, громко разговаривают. Так собака такой на них лай подняла, прогнала гостей непрошенных, это она Кольку уже охранять начала.

 Стала собака к нему близко подходить, но всё дичилась. У Кольки работа на той поляне к концу подходит. В последний день пришёл он с ошейником и верёвкой. Поняли вы, что собрался он собачку эту на ошёйник посадить и домой забрать. Не-легко это было, опасно, но изловчился он. Но это пол-дела. Как её дикую по деревне провести, шибко она пугливая была.

 Шёл он к дому по такой дороге, где люди почти не ходили, шёл вечером. Привёл, в сарае привязал. Прижилась Найда, скоро её уже и с ошейника сняли, привыкла она к дому к хозяевам. И теперь она у Кольки дом охраняет.

           А вот ещё один случай расскажу, последний. Тоже с Николаем на покосе произошёл. Ушёл он на покос с утра. Духота стояла страшная. Понятно было, что к обеду дождь соберётся. Пришёл он на поляну, прошёл несколько рядков. Галок налетело видимо – невидимо, орут, не к добру. Туча чёрная небо застилает. Ве-тер такой подул, силушка немереная. Ветки трещат. Такое тут началось. Ветер берёзы гнёт, сухие ломает, гонит по поляне траву, сучья. Шляпу покосную чуть не унесло, так Колька её к голове верёвкой привязал.

 А тут и засверкало, затрещало. Сначала всухую без дождя, природа бесновалась. И спрятаться некуда. Молния в берёзу сиганула, та гореть начала. Колька растерялся, не знает что делать. Присел он, сумку свою держит, литовка рядом лежит. А у литовки ручка – алюминиевая трубка, с такой в грозу опасно. Молнии около него в землю бьют. Светопреставление. Начался ливень.

          Потом злость на него такая нашла. А когда Колька злился, его лучше не трогай. Духом он на злости окреп. Что на него нашло, не знаю. Схватил он литовку, поднялся, как будто на танк с гранатой шёл, да как заорёт, что он орал передавать не буду. Очень эмоционально он это сделал, слова крепкие сами шли.

 Стоит он среди этого безобразия посреди поляны, литовка вверх поднята, орёт, кому-то грозит наверх. И что вы думаете, стал ветер стихать, дождь закончился сразу, как и начался, всё утихло. Туча поползла прочь, и солнце выглянуло.

Конечно, может все его эмоции тут и не при чём. Дождь закончился, когда ему положено было, но Колька так не считает. Он говорит, что напугал он кое-кого в небесной канцелярии. Много бед эта гроза тогда и в деревне натворила: деревья сломала, крыши поснимала.

 Если бы не Колька, ещё больше убытку было бы, так он считает. А вообще-то, Колька мужик смирный. На него такая злость редко наползает.

 Теперь, как лето придёт, тоскует Николай. Забирает он собаку и идёт в лес на весь день. То веников принесёт, то ягод насобирает, то грибов притащит. Лихо ему дома сидеть, душа на природу просится. Привычка.