Аве, Мария!

Падать было даже интересно. Она увидела себя как бы со стороны — в неуклюжей шубе, с лицом бледным и застывшим, чужим, на каблуках, круглых, как яблоки. Она падала медленно, и медленно падали крупные хлопья снега. И вот — лежит, а подняться нет никакой возможности. Мимо люди ходят, торопятся, видать, на ужин. А что бедной Елке делать? Нравится ей писАть, но лежа на снегу, много-то не напишешь. Ну, подложила она локоть под голову, чтоб удобней было. А мимо — туда-сюда, туда-сюда ноги шастают. А Елка лежит, за ногами наблюдает. Ноги, надо сказать, весьма разнообразные. Вот шагают ноги солидные, толстоумные, не спешат. Вот просвистели ходульки тонкие, в вязаных рейтузах полосатых, а вот никак сам Дед-Мороз  зигзагом двигается. Видать, с января своих ищет. Лежала Елка, лежала, потом начала пытаться встать. И уж так она надеялась, что не сломала ни руки, ни пятки, ни ноги, ни пальца, ни головы, ни...додумать она не успела. Боль резанула руку..."А-а-а..." - заныла Елка,а потом запела :"Аве, Мария"... Очень петь любила! После «Аве-Марии» была страстно исполнена песня «Надежда — мой компас земной», после чего, кряхтя и даже крякая, Елка наконец-то поднялась на ноги. То-то радости было! Хотела она было сплясать на радостях, но поскользнулась и...тут начинается еще одна захватывающая дух история.