ДАВИД СНОВА ВЫЗЫВАЕТ МЕЛИКА,
УСТУПАЯ ПРАВО ПЕРВОГО УДАРА.
«Спасибо, дядюшка, иди
Теперь домой и спи спокойно,
Твои сражения и войны
Ушли.
Мои же – впереди».
Он снова у шатра Мелика.
«Ты вновь намерен плутовать?
Вставай! на бой зовёт заика,
Теперь тебе несдобровать».
«Грозишь мне?
Как неблагородно!
Здесь и сестра моя, и мать,
И мне б хотелось подремать,
Но раз приспело умирать,
Пусть будет как тебе угодно.
Давай открыто, принародно
Махать мечом поочерёдно,
Или дубинами карать…
Согласен если, кинем жребий,
Равняя шансы на войне».
Давид ответил:
«Не потребен
здесь жребий.
Первым бей по мне.
Ты старший. Уступаю право.
Бей трижды, а потом изволь
Сменить карающего роль,
На роль убитого без славы».
Разгон был близок ли, далёк,
Но трижды мимо проносила
Судьба Сасунца смертный рок
И прыть МелИкову гасила.
Брань замыкала оборот.
Клубилась пыль, сгущались тучи…
Но наконец настал черёд
Давида.
Пахлеван могучий,
Венчая смертную игру
Меч-молнию вознёс как знамя,
И с криком: «Божья сила с нами»
Понёсся к вражьему шатру.
МелИк в подвал,
под сорок шкур воловьих
спрятался надёжно,
И жерновами осторожно
себя прикрыл.
«Пускай гяур
Ломает меч о камни сдуру,
Я пережду беду внизу,
Руками разведу грозу
И сохраню родную шкуру».
Свет Божий яростью затмил
Давид,
МелИка обличает...
А у шатра его встречает
(И очень этим огорчает)
Кто? - несравненная Исмил.
«Постой, сыночек, этой грудью
Тебя спасла однажды я,
МелИка тоже...
мы – семья.
Грудь жаждет жала-острия,
Дай совершиться правосудью.
Приму удар твой первый правый,
Убей кормилицу и мать,
Вручаю тело, исполать
На суд твой гневный и кровавый».
И он смирился, опустил
Меч в ножны,
не нанёс удара
И Джалали поворотил
Назад, в предгорья Цовасара.
Опять летит... но тут сестра
МелИка бросилась под ноги
Коня
и около шатра
Застыла в горестной тревоге.
«Давид, я нянчила тебя,
Еду готовила, стирала,
Кормила, кудрями играла,
За эти щёчки теребя.
Мне подари второй удар»…
И снова он не пОднял руку.
Опять, смиряя сердца скуку,
Погнал коня под Цовасар.
Вновь разогнался...
и напрасно
Кружились в пляске огневой
Рабыни обликом прекрасны…
Взлетел металл над головой
И на Меликовы хоромы
Упала ярость трёх атак.
Меч-молния рассеял мрак
Со звуком молниева грома.
«Марут Высокая и Ратный
мой Крест воздайте палачу»!-
Воззвал,
и эхо многократно
Пророкотало:
«Брат мой,
брат мой»…
Вернувшись к молнии-мечу.
Все жернова и шкуры разом
Пробил, в сырую землю врос,
На целых семь продольных гязов
Врубился,
молнию пронёс
до самых чёрных вод Коцита,
Едва не выпустил их в свет...
Добро, что ангел деловито
Заклеил молниевый след.
Чуть слышно из-за покрывала
Где меч как смерч прошелестел,
На крыльях смерти из подвала
МелИка голос долетел:
«Я здесь, Давид»…
«А ты встряхнись»!
Но он не смог как ни старался,
Привстал… и надвое распался,
Растёкся как густая слизь.
Распорядился победитель
Оставить Мсыр Исмил - хатун.
Чтоб каждый воин, каждый житель
Служил ей до последних лун.
Войска домой отправил с миром,
Но посоветовал им впредь
С Сасуном дела не иметь,
Не верить царственным задирам.
Язык набегов и войны
Отныне чтобы позабыли,
Пасли стада, хлеба растили
Под сенью мирной тишины.
Проснулась властная манера.
Победной битвой умудрён,
Давид открыл палаты Мгера,
Взял царский жезл и сел на трон.