Для Лидии этот праздничный день как-то не задался. Собирались пойти в гости к Черняевым, но у мужа на работе подвернулась срочная халтура. Наспех одевшись, он вылетел из квартиры, даже не поздравив жену с восьмым марта. У дочери Марии собралась своя компания – мама там не нужна, внукам будет весело и с гостями. Поэтому, перемыв всю посуду и прибравшись в доме, Лидия Петровна подсела к городскому телефону и начала звонить знакомым, чтобы хоть как-то разнообразить свой досуг. А заодно выведать последние новости у всезнающих подружек.
Вскоре запищал её мобильный, оставленный на кухне. Прервав очередной бабий трендёж, женщина бросилась на зов электронного собрата.
– Привет, Лидок! С праздником тебя! – приветливо выплеснулся из трубки звонкий дамский голосочек. – Не узнала? Надо же! Это Вера Скороходова. Из ателье.
– Ой, Верочка! Привет! Давненько ты не звонила, – Лида вспомнила старую приятельницу, с которой когда-то вместе работали. – И тебя с праздничком! Ну как дела? Чего новенького?
Минут пятнадцать женщины «перетирали» стандартно-бытовые бабские сплетни, после чего Лидия, растрогавшись, снизошла до раскрепощённых реверансов:
– Слушай, Верок, приходи ко мне в гости?! Я тут одна кукую. Так уж получилось… А то мы с тобой так редко видимся! Посидим, поболтаем, повспоминаем. Выпьем по рюмочке. Глядишь, и день закончится. Ты как? Сможешь?
Поразмышляв несколько секунд, подруга ответила согласием. Через полчаса она уже была в квартире у Лидии. С тортом и бутылкой шампанского. Уютно расположившись на кухне, дамы повели свой неспешный диалог. Обсудили детей и внуков, общих и необщих знакомых, метаморфозы с занятостью и ценами на продукты, жилищные и финансовые вопросы. И если мужчины в подобных случаях переводят разговор в «русло» слабого пола и политики, то барышни, как водится, углубились в проблемы здоровья. Начали жаловаться на застаревшие болячки.
Выслушав пространный монолог Веры о частых болях в спине, Лидия тяжело вздохнула и ответила:
– Ой! А меня вот неврозы замучили. Плохо сплю по ночам. Какая-то постоянная раздражительность. Худеть стала, ем без всякого аппетита. И вообще – ничего в жизни не радует. Казалось бы – всё есть! И три квартиры, и две тачки, и гаражи, и дом загородный, и шмотки, и деньги. Три раза в год летаем с мужем на курорты. А вот на душе – пустота какая-то. Полное безразличие. Бывает, так депрессуха скрутит, что целый день пластом лежу. Ничего делать не могу!
– А ты на массажи ходить пробовала? В спа-салоны?
– Да ходила! – отмахнулась собеседница. – Не только массажи, но и другие процедуры посещала. Никакого толку! Душа всё равно болит и мается. Словно из неё все соки выжали. Эх! Хоть бы что-нибудь порадовало!..
Вера испытующе посмотрела на подругу и, понизив голос, поинтересовалась:
– А как насчёт… личной жизни? Может, любовничка на стороне завести? М-м? Или уже есть?
– Ой, Верок! Не тот возраст. Раньше мужики ещё как-то возбуждали. Видно, гормон в жилах играл. А сейчас… Не-е… Одна только суета да грязь от них. Того и гляди, заразу какую-нибудь подцепишь. А удовольствия – ноль… Так что… Мне и без них хорошо. Тут дело явно в чём-то другом. Нету в сердце баланса с окружающим миром. Ощущения равновесия, благости…
Подумав, приятельница зашла с «другого бока»:
– А ты, Лид, в церковь ходишь? Исповедуешься, причащаешься? Молишься утром и вечером?
– И через это тоже прошла! – небрежно кивнула спутница. – До сих пор и молюсь, и причащаюсь, и посты держу. Много христианской литературы перечитала. Даже ездила по святым местам. Но… Заметного облегчения не чувствую. Всё равно – будто камень неподъёмный в груди. Уж и не знаю, что делать. Давай хоть выпьем ещё по маленькой. Может, легче станет.
Подружки осушили по рюмочке. Крякнули, пожевали салатику. Оживившись, Вера вспомнила о чём-то своём.
– Ты, сейчас, Лидок, напомнила мне Кристину Лазовую. Одноклассницу. Ты уж не обижайся за такое сравнение… Я недавно ездила на вечер школьных друзей. В соседнюю область. Ой, лучше бы меня там не было! Скукоти-ища! Бывшие парни приехали все лысые, обрюзгшие, с животами, как у беременных. Смотреть противно. Девки тоже – как свиноматки, будто им не под пятьдесят, а под семьдесят. Собрались за одним столом, а поговорить не о чем. Все наперебой начали своими достижениями хвастаться: кто чего нажил, какой пост занимает, какие жилья имеет, сколько добра скопил. Тьфу, слушать тошно! Прямо ярмарка тщеславия какая-то!.. Так вот, эта Кристина тоже начала скиглить. Мол, всё имею, даже недвижимость за границей, а счастья в душе нет. Никакой радости от жизни не ощущаю. А у самой на каждом пальце – по четыре перстня… Послушала её Тонька Бодрова из параллельного класса и сказала: «Тебе, Кристин, надо к старцу Прохору съездить. Я слышала, что он многим помогает. Весь негатив убирает. И всю дурь с первого захода из башки вышибает…». Уж не знаю, ездила Кристина к этому старцу или нет. А вот нам с тобой, Лидок, побывать у него не помешало бы. У меня тоже своих заморочек хватает. Только не в плане души, а в области поясницы…
– И где он обитает, этот… Прохор? – без особого энтузиазма откликнулась собеседница.
– Точно не знаю, но справки навести могу. Если хочешь, мой сын сможет нас довести. На машине. Вместе сходим. Небось, хуже не станет.
– Ну… Попробовать можно… – вяло отозвалась подруга. – Ты мне позвони тогда. Договоримся…
– Хорошо!..
Покалякав ещё о том о сём, женщины расстались. Через три дня окончательно обсудили свой визит к старцу и наметили дату его посещения…
…В сумрачном коридоре молчаливо сидели пять человек. В комнату к старцу вызывали не по очереди, а по записи. Не успели подруги осмотреться и натянуть на головы косынки, как молодой церковнослужитель, выглянув из-за двери, пригласил зайти Веру Скороходову. Ойкнув от неожиданности, та перекрестилась и исчезла в таинственной комнате. Пробыла там не более десяти минут. Вышла притихшая, но просветлённая. Даже слегка улыбающаяся. Лидия хотела тихо расспросить приятельницу о визите, но в этот момент позвали именно её. Затаив дыхание и торопливо наложив на себя крестное знамение, женщина робко перешагнула порог неведомого помещения.
В полутёмной комнате сидел в кресле седоволосый мужчина с приятными чертами лица. Возраст его определить было сложно, поскольку в обрамлении густой бороды и усов Лидия разглядела лишь внимательные и пытливые серовато-синие глаза старца. Она хотела приложиться к его руке, но он взглядом указал ей на стоящий рядом стул.
– Сядь сюда, голУба! – тихо произнёс отец Прохор. – Посмотри на меня. В глаза! Не бойся, я не кусаюсь…
Лидия Петровна подумала, что сейчас старец начнёт расспрашивать о всех её немощах и недугах, будет терпеливо выслушивать её жалобы на душевное здоровье. Однако мужчина неожиданно спросил:
– Ты пошто в блуде живёшь, раба Божья? Да ещё не первый год?..
– Я-я? – искренне удивилась посетительница и покрылась стыдливой краской. – Но… я только… С мужем живу…
– Вот и я о том же! – спокойно кивнул старец. – Сожительствуешь, а не живёшь. И не с законным мужем, а просто… С приблудой уличным… мужеского полу. Ты пошто брак с ним не регистрируешь? Пошто не венчаешься?
Только сейчас до Лиды дошло, что имел в виду священнослужитель. Действительно, после развода с первым мужем она встретила холостого и невзрачного автомеханика Валеру, с которым делит кров и стол вот уже двадцать лет. Но как сказать старцу, что им обоим выгодно не расписываться, потому что тут кроется меркантильно-юридическая подоплёка?
– Мне объяснять ничего не надо! – словно прочёл её мысли отец Прохор. – Ты на исповеди перед Богом откройся. Покайся и… Если любишь, живи в браке. Зарегистрированном и венчаном. Если не любишь, то и блудить не след. Не бери грех на душу…
Лидия Петровна сконфуженно опустила глаза вниз, не зная, что ответить. Выждав пару секунд, мужчина спросил:
– Хочешь пребывать в душевном покое? Чтобы бесы не одолевали?
– Да, батюшка! – с готовностью ответила посетительница, оторвав глаза от пола.
– Тогда послушай меня внимательно, голуба… Освободи свою грешную голову от помыслов о бывшем муже. Ведь мысли эти грязные и нечестивые. Не желай этому мужчине всяческих невзгод, болезней и жизненных препонов. Ведь ты только и мечтаешь о том, чтобы он постоянно страдал, чтобы остался один, спился, заболел и умер. Вытрави из сердца обиду на него. Миллионы людей расстаются и живут потом счастливо в другом браке. И не настраивай против него дочь и внуков! Не пытайся строить ему козни через общих знакомых, родственников и друзей. В том числе через так называемые социальные сети. Не тебе решать дальнейшую судьбу этого человека. Поняла? Если сможешь навсегда забыть о первом муже и никогда даже мысленно не желать ему всех земных бед, то Господь вернёт тебе и телесное, и душевное здравие. Только сначала надо искренне покаяться в своих грехах. Дай Бог, чтобы Спаситель услышал тебя. Всё остальное непременно образуется. Сама почувствуешь…
Старец перевёл дух и, вздохнув, устало признёс:
– Надеюсь, ты всё поняла, голуба… Ступай с Богом! Да хранит тебя Господь…
…Лидия уже не помнила как покинула эту и обитель и как они с подругой вернулись домой. Она задумчиво молчала всю обратную дорогу и очнулась только тогда, когда Вера спросила:
– Лидок, тебя до подъезда подбросить? Или на шоссе выйдешь?
– А? – встрепенулась приятельница. – Нет, не надо домой! Если можно, довезите меня до храма. До ближайшей церкви…
Поблагодарив спутницу за совместный визит к старцу, Лидия вышла из машины и направилась к главным воротам одного из городских храмов. И только сейчас поняла, сколько прекрасных минут, часов, дней и лет потеряла она в жизни, посвятив себя бесполезному и нелицеприятному действу под названием «месть бывшему»…