Недалеко от входа в парк Василий и Настя встретили Аванеса. Он выглядел подавленным, даже мрачным, и сразу заговорил о собаке.
— Хорошо, что вы здесь. Я хотел, чтобы ты знал, Василий, я звоню в приют. Больше нельзя тянуть с этим.
— Что-то случилось?
— Он начал хромать.
— Да, я видел вчера, он немного прихрамывал на переднюю лапу. Наверное, дети зашибли как-нибудь нечаянно, он ведь бегает вместе с ними. Думаешь, это серьёзно?
— Дети тут ни при чём. Он позволил мне ощупать лапу — с ней всё в порядке. Дело в другом — у него проблемы с сердцем. Я ведь по образованию ветеринар и всю жизнь проработал с животными, так что можешь мне поверить. Он не может больше жить здесь. Ему нужен дом, покой, забота. Любовь, наконец. Я просил ребят сказать, когда он появится. Теперь он проводит здесь всё меньше времени — куда-то убегает.
Вскоре голоса близнецов дали им знать, что пёс наконец-то пришёл. Брат и сестра гладили и обнимали собаку, но вид у них был очень грустный.
— Привет, ребята, — сказал Василий. — Не заметили — он всё так же хромает?
— Ещё больше, чем вчера, — ответил мальчик.
Капитан только покачал головой и ничего не сказал. Ветчина, которую он достал, исчезла мгновенно. Было видно, что она только ещё сильнее разожгла аппетит собаки.
— Знаешь, пап, — подала голос до сих пор молчавшая Настя, — его надо покормить. Глупо таскать еду сюда. Давай отведём его к нам и... покормим.
— Покормим, — протянул Василий, не глядя на дочь. — Неплохая мысль. Только сомневаюсь, что он пойдёт с нами.
— Мы его отведём, — сказала девочка, и в глазах её зажглась надежда. — С нами он пойдёт.
— Конечно, отведём, — поддержал её брат. — Пойдём, идём, собака, — дети немедленно приступили к решительным действиям, и собака действительно пошла за ними.
По дороге они обещали ей много еды, а несколько ошеломлённому капитану — собачью кормушку — очень хорошую, которая осталась от их старой собаки. Она не так давно умерла, и малыши очень тосковали.
Казалось, они даже не слышали, что речь шла только о кормёжке. Их лица светились ещё робкой радостью и отчаянной надеждой. Они так хотели, чтобы у пса был дом, хорошие, любящие хозяева — сейчас они хотели этого больше всего на свете.
Пёс послушно дошёл с детьми до самого дома, но в дом заходить боялся, а когда Василий попытался его схватить — отскочил в сторону. Ещё чуть-чуть — и он убежит, и неизвестно, вернётся ли. Девочка успела его остановить, она обхватила собаку за шею, прижалась к ней. "Не бойся, не бойся", — шептала она.
Брат подошёл и поднял пса на руки. Василий охнул — худенький хрупкий мальчик решительно понёс не очень-то лёгкую собаку — килограмм пятнадцать, не меньше — через двор и дальше — на крыльцо и в дом. Уже в доме дети ещё раз обняли собаку.
— Веди себя хорошо, — наставляла пса сестрёнка. — Мы сейчас принесём кормушку, — пообещала она Василию. — Мы быстро.
На него смотрели чистые детские глаза, в которых надежда сменялась тревогой, а тревога — радостью.
— Спасибо вам, ребята. Большое спасибо.
Они ушли. Собака растерянно смотрела на дверь, потом подняла голову и взглянула на людей со смесью надежды и страха.
— Пойдём, — Настя двинулась на кухню, и пёс покорно пошёл за ней. — Сейчас мы тебе что-нибудь подыщем, — она полезла в холодильник.
— Он уже и сам кое-что подыскал, — с усмешкой заметил Василий.
Звук, с которым Лео обычно лакал воду или кефир, только ещё громче, доносился от кошачьей миски.
— Лео опять не выпил кефир, — Настя с нежностью посмотрела на собаку. — Какой он хорошенький. Похож на щенка.
— Может, он и есть щенок, — испугался Василий.
— Нет, ему года три-четыре, — Настя погладила палевую голову с двумя симметричными чёрными треугольничками на лбу.
Пёс не смотрел на неё, отводя глаза в сторону, но вилял хвостом так активно, что вся задняя часть его тела раскачивалась из стороны в сторону.
— Теперь тебя будут звать Дуся, — твёрдо сказала девушка.
— Как его будут звать? — опешил отец.
— Дуся. Дусенька. Ну, разве ты не видишь, что он — Дуся. Ты только посмотри на него. Он такой милый, такой хороший, такой... Дуся! Ты не против, Дусенька? Не против? Будешь Дусей?
Продолжая вилять хвостом, пёс приподнял одну лапу, протягивая её Насте. Она сжала лапу в ладони и, пытаясь заглянуть в больные недоверчивые собачьи глаза, сказала дрогнувшим голосом:
— Не бойся, мы тебя не обидим и... не бросим.
— Ты тоже думаешь, что его бросили? — спросил Василий позже, когда новый член семьи был покормлен и послушно сидел на импровизированной подстилке из старых штор.
— А ты как думаешь, пап? Если бы его кто-нибудь искал, то давно бы нашёл. Да ты ведь сам просмотрел все запросы — насчёт потерянных собак.
— Да, там не было ничего похожего...
— И потом, ты посмотри на него, — Василий повернулся к Дусе, и тот сразу же забил хвостом по подстилке.
— И что я должен увидеть?
— Ну, на кого он похож?
— На Дусю? — неуверенно предположил отец.
— Да нет, я не об этом, — рассмеялась Настя. — Он похож на овчарку, только маленькую. Короткие лапки, передние чуть-чуть кривоваты, но когда он был щенком...
— Так ты считаешь, что его бросили потому, что думали — вырастет овчарка, а потом... Неужели кто-то способен на такое? Они ведь прожили с ним не один год.
— Пап, ты меня удивляешь. Кто из нас служит в полиции — ты или я? Кто расследует убийства, нападения, всё такое?
— Знаешь, дочь, — Василий вздохнул и опустил глаза, — может, тебе покажется, что я говорю ужасные вещи, но... если честно, я думаю — для того, чтобы обидеть, предать животное нужно не меньше, а больше жестокости, чем для преступления в отношении человека.
— Я тоже так думаю, — тихо ответила Настя, — потому что они... они ни в чём не виноваты и беззащитны перед нами, и ещё — потому что они любят нас, несмотря ни на что.
В наступившей тишине они услышали, как где-то поблизости встряхнулся кот.
— Ой, Лео идёт сюда, — Настя на всякий случай подошла поближе.
Лео показался из-за поворота и остановился, с ленивым удивлением глядя на собаку, которая, кажется, вовсе не обращала на него внимания. Всё так же лениво и неторопливо кот немного раздулся и распушил и без того толстый полосатый хвост.
Немного постояв в таком положении, рассматривая пса, Лео сдулся, подошёл поближе, неопределённо фыркнул, видимо, выражая неодобрение по поводу запаха нового жильца, и с достоинством удалился по своим делам.
— Кажется, обошлось, — выдохнул Василий.
— Лео слишком себя уважает, чтобы поднимать шум и беспокоиться из-за таких пустяков, — улыбаясь, сказала Настя. — А от Дуси я другого и не ожидала. Он славный и добрый пёс, и совсем не похож на тех ненормальных, которые гоняют кошек. Вернее, это хозяева у них ненормальные, — добавила она.
— Хорошо бы, мама восприняла это так же спокойно.
— Спокойно — вряд ли. Но она ещё влюбится в него, вот увидишь. Стоит ей его увидеть — и всё, она попалась.
Прошло три дня, и первым, что увидела Роза, переступив порог собственного дома, был самый симпатичный пёсик — вымытый с лучшим собачьим шампунем, сидящий в собачьей кроватке с бортиками и стучащий по этим бортикам хвостом, радостно приветствуя её появление.
— Что это? — спросила Роза шёпотом, роняя сумки, которые едва успел подхватить Василий.
— Это Дуся, — бодро ответила Настя.
— Дуся?
Пёс вышел из кроватки и подошёл к Розе, непрерывно виляя хвостом. Он глянул на неё и опустил голову. Казалось, что собака ждёт вынесения приговора. Роза потерянно посмотрела сначала на мужа, потом на дочь.
— Мам, мы не могли его там оставить. У него начались проблемы с сердцем. Он так переживал, тосковал. Его, наверное, бросили.
— Бросили? — Роза посмотрела на собаку, которая по-прежнему стояла у её ног, не поднимая головы.
Женщина опустилась на корточки.
— Да как же они могли? Как могли?.. — она погладила пса по голове. — Значит, Дуся. Ну, здравствуй, Дуся.
Пёс протянул ей лапу.
— Дусенька, Дуся, хорошая-хорошая собака, — Алиса всхлипнула и, поднявшись, учинила своим домочадцам строгий допрос.
Чем кормили? Как лечили? Можно было подумать, что это её любимая собака, которую она оставила на этих двух недотёп, не способных о ней как следует позаботиться.
Настя подмигнула отцу, он ответил ей вздохом облегчения.
Когда у Насти закончились каникулы, Василий стал брать Дусю с собой на службу — сначала изредка, а потом — всё чаще и чаще. Очень скоро добрый и удивительно умный пёс стал всеобщим любимцем. Лейтенант Уильям Крафт — молодой жизнерадостный и симпатичный брюнет — просто влюбился в собаку.
Когда-то он учился работе с собаками и всегда сожалел, что в Главном Полицейском Управлении Сардинии нет служебной собаки. Он не мог позволить себе завести щенка, потому что жил один. Теперь он направил на Дусю весь свой нерастраченный энтузиазм. Поначалу Василий возражал:
— Оставь его в покое, Вилли. Это не служебная собака, и её уже поздно чему-то учить.
— Не волнуйтесь, капитан. Неужели вы думаете, я не понимаю, что с ним надо обращаться бережно? Но он слишком умён, чтобы просто есть, спать и гулять. Ему нравится учиться.
Василий не мог не согласиться с тем, что Вилли прав. Это было похоже не на дрессуру, а на игру, и Дуся играл с наслаждением.
***
Теперь, спустя год после первой встречи в парке, сидя за столом в своём кабинете, Дзюба скосил глаза вниз, и хвост собаки, лежащей у его ног, немедленно застучал по полу.
— Откуда ты знаешь, что я на тебя смотрю? Я же не шелохнулся, а ты смотришь в сторону.
Дуся поднял голову и лукаво посмотрел на хозяина ясными карими глазами, из которых за этот год почти ушла боль.
— Вот что я скажу тебе, Дусёныш. Пойдём-ка мы с тобой домой, пока никто нам не помешал, и пораньше ляжем спать.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/26/1954