Это вторая часть цикла "Тепло камня". Она уже была опубликована здесь же, но большими главами.
Следователь Василий Дзюба закончил отчёт, выключил компьютер и расслабленно откинулся на спинку кресла. Затишье. Нельзя сказать, что оно его радовало. Многолетний опыт работы подсказывал, что такое затишье — предвестник бури.
Но тот же опыт говорил, что беспокойство не предотвратит будущие проблемы. Раз уж сейчас всё спокойно — стоит отдохнуть и подумать о чём-нибудь приятном. Капитан перевёл взгляд на фотографию своей семьи. С минуту он смотрел на снимок, потом закрыл глаза.
Коллеги считали, что он напоминает лейтенанта Коломбо из старых фильмов. Василий обычно делал вид, что сердится, когда его так называли, но был, наверное, недостаточно убедителен, потому что всем казалось — это сравнение скорее доставляет ему удовольствие, чем обижает.
Да и по правде сказать, было трудно отрицать сходство Дзюбы с киношным лейтенантом. Средних лет, невысокого роста, темноволосый и темноглазый, в густых волнистых волосах с недавних пор появилась проседь, в глазах — добродушная хитринка; как и Коломбо, он выглядел обманчиво простодушным и почему-то всегда имел немного помятый вид.
Капитан никогда и никого не "ставил на место" и имел удивительное свойство не менять интонации и быть одинаково внимательным к собеседнику, будь то его начальник, подчинённый или "оператор уборочной техники". Это не столь распространённое, как хотелось бы, качество в сочетании с острым умом и покладистым характером были причиной заслуженного уважения и даже любви коллег.
Если подумать, его можно назвать по-настоящему счастливым человеком. Жаль только, что у них с Розой всего один ребёнок. Жену звали Розалией, она имела мексиканские корни и многочисленную шумную родню, которая дружно возмущалась тем, что Розалия совсем её (родню) забросила ради этого деспота, который даже полное имя своей жены не утруждается выговорить!
Конечно, никаким деспотом Василий не был, но Роза действительно оказалась исключительно преданной и заботливой женой. Из любви к мужу она научилась печь пироги и готовить невероятно вкусный борщ, о котором до знакомства с Василием даже не слышала. Коллеги и друзья всегда с нетерпением предвкушали приглашение на обед, а Василий ворчал, что Роза их избаловала.
Единственная дочь — Анастасия — училась на эколога и училась так хорошо, что у неё были все шансы отправиться работать на Землю. Это служило постоянным источником гордости и страха для её родителей. Ещё два-три года и они могут остаться в одиночестве. Одна надежда на внуков. Хотя не очень-то от нынешней молодёжи дождёшься внуков.
Василий вздохнул и тут же улыбнулся. Интересно, какое по счёту поколение, ропщущее на "нынешнюю молодёжь", он представляет. Во всяком случае, многие представители предшествующих поколений могли бы позавидовать, узнав, что причина его печали — целеустремлённость дочери, её увлечение учёбой и будущей работой.
Он вспомнил, как около года тому назад чуть не потерял диск, на который был записан её доклад. Она редактировала его прямо в библиотеке на общедоступном компьютере и не успела переписать, так что имелся только один экземпляр.
Настя вложила в него столько труда и хотела, чтобы отец посмотрел окончательный вариант. В её задачу входило сделать доклад интересным для любой аудитории, и на ком же было ещё проверить, как не на нём. Василий потёр лоб.
Да, доклад был интересным, что-то о... социальных связях и... коммуникации у дельфинов. Самым скучным в нём было название, а всё остальное — выше всяких похвал.
Он взял его на работу, чтобы посмотреть во время обеденного перерыва. День выдался нелёгкий, особенно вторая его половина. Пришлось задержаться допоздна. Уже стемнело, когда он подошёл к раскрытому окну, потягиваясь и с удовольствием вдыхая прохладный вечерний воздух, приносивший облегчение после жаркого дня.
Через дорогу, подсвеченный неяркими фонарями, темнел опустевший парк. Под одним из фонарей шевельнулось что-то светлое. Капитан потёр глаза и прищурился — собака! Надо же — одна, так поздно. Может, потерялась? Животное подняло голову и издало — не вой, а какое-то хриплое рыдание, в нём слышалась такая тоска, что у человека сжалось сердце.
"Потерялась, — подумал Василий, озабоченно потирая шею. — Вот бедняга. Голодная, наверное". Он заметался по кабинету и нашёл пару бутербродов. Быстро собравшись, Василий сунул маленький диск с докладом дочери в карман и выскочил на улицу. Собаки уже не было. "Ничего, — успокоил он себя, — завтра её должны найти. Если не к хозяевам, то в приют попадёт наверняка, а там уж и хозяева объявятся".
Большинство людей научилось ценить не только утраченную Землю, но и старых преданных друзей — собак и кошек. Дзюба за всю жизнь ни разу не видел бездомных домашних животных, поэтому ему даже в голову не пришло, что пса могли просто бросить. Но на душе всё равно было неспокойно. "Никогда не слышал, чтобы собака плакала в голос. Воем это никак не назовёшь".
Василий на ходу залез в карман и вытащил телефон. В спешке он не позвонил жене перед выходом и решил сделать это сейчас. Дзюба всегда ходил домой пешком, через парк, и только в редких случаях пользовался машиной.
Сказав жене пару слов, он положил телефон на место, но, едва вытащив руку из кармана, тут же сунул её назад. Его бросило в жар, на лбу мгновенно выступил пот. Диск!
Настя предупреждала его, что этот — исправленный вариант — единственный, и просила не потерять. Ну, так и есть — он выронил его из кармана, когда доставал телефон, и даже не заметил. Давно пора было перейти на современную наручную модель, но он так привык к своему старому надёжному телефону, к тому же подаренному когда-то женой, что никак не мог решиться с ним расстаться.
Так. Надо успокоиться. Ещё не всё потеряно. "Конечно, не всё, — ехидно пискнул внутренний голос, — телефон и документы пока на месте".
"Лучше бы я их потерял, — думал капитан, глядя на тонущую в полумраке дорожку. — У Насти завтра доклад. Она меня убьёт. И будет права".
Он пошёл обратно, стараясь идти с той же скоростью, что и прежде, и мысленно воспроизводя разговор с женой. "Где-то здесь", — пробормотал он себе под нос, останавливаясь. Конечно, на дорожке в тусклом свете фонаря ничего не было видно. Да и, скорее всего, диск отлетел в траву — густую и довольно высокую. Теперь его не найти.
Неизвестно, сколько ещё капитан полиции, следователь, уважаемый человек и отец семейства ползал бы по дорожке и шарил в траве, прежде чем сдаться, но внезапно он заметил собаку, которая с интересом наблюдала за его действиями.
— Ну что, приятель? Не знаешь случайно, где тут может быть такая маленькая кругленькая штучка?
Пёс склонил голову набок, внимательно глядя на человека. Его можно было принять за щенка овчарки, точнее за подростка, но светло-палевые лапки были коротковаты для длинного тела, которое казалось облачённым в чёрную жилетку.
"Кажется, это называется чепрачный окрас, — подумал капитан. — А глаза-то — вот уж действительно как у больной собаки".
Умные карие глаза лишь на миг встретились с глазами человека, но этого было достаточно, чтобы заметить застывшую в них боль. Пёс вилял хвостом, но когда Василий протянул к нему руку, отпрянул.
— Чего ты испугался? Я тебя не обижу, — человек уже осторожнее вытянул руку ладонью вверх.
Собака понюхала его пальцы и снова завиляла хвостом. Потом отошла немного, шумно понюхала что-то в траве и, подняв голову, посмотрела на мужчину. Человек подошёл, собака снова отпрянула.
— Ах ты, умница! Вот спасибо! — в траве виднелся маленький серо-стальной кружок.
Капитан убрал его в карман и, спохватившись, вытащил из другого завёрнутые в плёнку бутерброды.
— Ну, иди сюда, хорошая собака. Посмотри, у меня тут есть кое-что для тебя, — он протянул бутерброды, но, даже чувствуя запах ветчины, пёс не решался приблизиться. — Кто же тебя так напугал? Хотел бы я это знать.
Наконец, вытянув шею, собака ухватила пищу зубами и отбежала в сторону. Она принялась за еду, не выпуская, впрочем, из поля зрения человека. А Василий, вздохнув и покачав головой, поспешил домой.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/26/1948