Некто по имени Вадим

   
Иероним Абц
«Некто по имени Вадим»

Глава 1

Некто по имени Вадим, постучал в дверь моего кабинета, не спрашивайте откуда я знал его имя, когда раздается такой стук, тут становится очевидно, что так стучать может только он. Я не хотел открывать ему, но стук длился уже около получаса и становился все напористей, казалось еще немного, и кулаки Вадима пробьют эту несчастную дверь. Дорогой Вадим ну что я могу сказать тебе, я и сам не знаю ответов на эти извечные вопросы бытия, зачем ты стучишь в мою дверь? Собравшись с силами, я, наконец, подошел к двери, которая к тому времени уже ходила вовсю ходуном и готова была слететь с петель в любой момент. Осторожно и не спеша я повернул ручку и ...
Его красные глаза уставились в упор на меня, его взъерошенные клоки волос, которые он еще не успел выдрать, стояли дыбом. Он начал свою речь, обильно забрызгивая мое лицо своей слюной.
- Они уже здесь, они здесь!
Вопил он, раскачиваясь вперед назад как маятник. Речь шла видимо о Всадниках Апокалипсиса. Я уже перестал удивляться очень многому за годы, проведенные в этой больнице. Поэтому, когда другие пациенты тоже жаловались, что видели каких-то странных всадников, скачущих по коридорам и палатам и пытавшихся проткнуть их огненным копьем, я лишь спокойно покачивал головой и просил описать подробней их внешний вид, чтобы сверить описания, разных так сказать очевидцев событий.
- Ладно, ладно, пойдем лучше попьем кофе.
Ответил я ему. Это иногда помогало, он мог выговориться и успокаивался немного на время. Все лучше, чем доводить его припадок до исступления, когда бы он уже начинал бегать по больнице в истерике, и приходилось бы его колоть успокоительными и привязывать к кровати. Так и начался еще один мой рабочий день на дежурстве.


Глава 2

Мы занималась экспериментальной психиатрией, в особенности тяжелобольными и оказывали первую психиатрическую помощь. Наша больница находилась на отшибе города прямо в лесу, так было удобней работать вдали от суеты, и вообще по классике жанра психушке положено находиться в таких местах. Наш дом скорби внешне ничем особо не отличался от подобных других заведений, но попадая сюда, вы сразу же начинали задумываться о смысле всего сущего. Казалось что вокруг в лесу даже животные съезжали понемногу с катушек, какие то маниакальные сычи охали резко и отрывисто , а олени которых можно было изредка тут встретить, двигались какой-то нездоровой походкой с компульсивом. Я же очень привык уже к этому месту, и жил я, в общем, тут же, что было очень удобно, так как не надо было далеко ездить на работу. Из нашего жилого корпуса я пешком доходил через двор до своего рабочего кабинета минут за пять. Двор был окружен лесом, также на двор выходили окна главного корпуса, откуда пациенты смотрели на лес и на то, как я шел на работу, но иногда у меня было чувство, что кто-то пристально следит за мной еще кроме пациентов, кто-то из этого леса вокруг.
Сегодня было туманное утро, я как обычно  шел на работу, пересекая двор. Посреди двора у меня внезапно появилось чувство, что кто-то пристально смотрит на меня. Я остановился, затем поднял голову вверх, посмотрел на корпус больницы, из окон которой некоторые пациенты смотрели на меня, а некоторые на лес. В этот момент, где-то за моей спиной в лесу раздался хруст. Я резко обернулся, но никого не обнаружил на фоне леса. Но вдруг со стороны леса на меня внезапно налетел резкий порыв ветра и тут же также внезапно стих, затем послышалось, откуда-то, очень издалека эхо детского смеха и тоже стихло. Я вновь посмотрел на окна больницы, на этот раз окна были почти пусты, пациенты отошли от окон, и только лишь из одного окна Вадим, улыбаясь и облизываясь, смотрел на меня.  Я постоял еще немного,  смотря по сторонам, затем продолжил свой путь на работу. 

Глава 3

Вадим был двух метров роста, крепкого телосложения, весом около ста пятидесяти килограмм, бывший морской пехотинец, поэтому, когда впадал в буйство, мог легко вышибать двери и разламывать мебель. Вадим один из тех пациентов кого мы доставили к нам силой, когда мы привели его немного в чувство, он решил остаться у нас на лечении добровольно. До того как Вадим попал к нам, он стал странно себя вести, по рассказам его  соседей, он проводил целые дни греясь на солнце, почесывая себя своим воинским тесаком, на крыльце своего дома. Каждый день он поедал много сырого мяса, куски от которого отрезал этим же тесаком. И вот однажды нам поступил звонок от его соседей.
- Приезжайте скорее, наш сосед целыми днями сидит на солнце с огромным ножом, а сейчас начал кричать и выкидывать вещи из дома на улицу, мы боимся, что он нападет на кого-нибудь.
- Хорошо, я вас понял, мы выезжаем.
Ответил наш дежурный врач.
Вадим устроил погром на своем дворе перед домом. Повыкидывал из окон мебель и технику, в том числе рабочий телевизор, стиральную машину и даже холодильник. Повышибал стекла в окнах своего дома, разбил в щепки топором свою входную дверь и продолжал носиться по двору с топором, дико вопя своим низким хриплым голосом, размахивая топором и круша все, что ему попадалось под руку. Когда мы прибыли за ним на место, то оказалось не так-то просто его забрать с собой. Вадим, почему-то к тому времени, когда мы приехали, был уже голый, и весь перепачканный в крови. Увидев нас, он бросил топор как томагавк в ствол векового дуба, растущего перед его домом, и побежал в свой гараж, переделанный под конюшню, вскочил на лошадь и прямо в таком виде пустился галопом по шоссе. Мы гнались за ним около часа, пришлось даже связываться с местными офицерами полиции, чтобы они перекрыли дорогу. В итоге, наткнувшись на оцепление, Вадим свернул с шоссе и, проскакав пару километров, упал с лошади в грязный болотистый овраг. Тут-то мы и схватили его, но он еще протащил нас метров десять на себе по грязи, истошно вопя, пока мы пытались вколоть ему успокоительное и связать его.
   
Глава 4

Вадим довольно быстро освоился в нашем заведении и чувствовал себя тут почти как дома. Вальяжно расхаживая в полосатой пижаме и махровых тапочках по коридорам и комнатам отдыха, он так органично вписался в здешнюю атмосферу, что сложно было уже представить это место без него. Поначалу он, конечно, пугал других пациентов, когда бросал на кого-нибудь украдкой свой бешеный взгляд или облизывался как будто в предвкушении сытного обеда. Каждое новое утро Вадима начиналось со стенаний, пока другие пациенты шли на завтрак, он вставал в коридоре, разводя руки в стороны, перегородив всем проход, и начинал стенать. Громко вздыхая, Вадим приговаривал:
- Ох, ох!
Поскольку перед тем как попасть к нам, он почти никогда не спал, то даже после того, как мы восстановили ему сон, его глаза с утра особенно дергались, поэтому это выглядело так, как будто он подмигивал ими поочередно. Из столовой тем временем доносился запах, свежесваренной манной каши, но Вадим не пускал никого пока не заканчивал свои стенания, поэтому обычно пациентам приходилось есть, уже остывшую манную кашу с комочками. Но Вадима такие мелочи не волновали. Днем Вадим вел себя более-менее спокойно, но, правда поворачиваться к нему спиной было опасно, он так и норовил облизать шею, какого-нибудь ставшего к нему спиной по неосторожности и задумавшегося пациента. Вечера Вадим обычно проводил в причитаниях. Когда наступали сумерки, он начинал с неспешных расхаживаний по коридорам, затем плавно ускорялся и уже быстрым шагом, как будто куда-то спешил и опаздывал, ходил взад вперед, повторяя все громче как мантру одни и те же слова.
- Вот надо было, а теперь поздно, что же теперь делать!
Затем он принимал свои лекарства, постепенно успокаивался и шел к себе в палату.

Глава 5

Этой ночью было полнолуние, многим пациентам не спалось, что можно ждать в такую ночь, когда еще и тем более была гроза. Ветки деревьев свирепо хлестали окна, как рабовладельцы хлестали своих, провинившихся рабов. Видимо не спал этой ночью и Вадим, на ночном обходе кровать его палаты оказалось пустой, а окно открытым настежь. Итак, где же Вадим. Меня вызвали на место происшествия. Осветив фонарем близлежащие деревья и кусты, я обнаружил куски разорванной одежды. Выведя наших поисковых псов и дав им понюхать обрывки его пижамы, мы двинулись оживленно вглубь леса на поиски Вадима, пока он не наломал дров.
- Вадим! Где ты, отзовись - кричали мы
Но вместо ответа косые струи дождя плевались нам в лицо. Мы вышли на небольшую поляну, залитую лунным светом, я присел на пень в своем дождевике и раскурил трубку. Не успел я сделать и пару затяжек как, что-то мелькнуло в кустах на другом конце поляны, но судя по размерам это было явно что-то больше Вадима. Поднявшись с пня и сняв с плеча свой старый добрый дробовик, я стал осторожно пересекать поляну, которая то и дело озарялась всполохами грозы, остальные двинулись вслед за мной. Собаки очень нервничали, они лаяли и рвались вперед, натянув поводки до предела, дождь был настолько сильный, что мы уже месили грязь под ногами. Дойдя до кустов, мы не увидели там уже никого, но где-то в метрах пятидесяти раздался хруст. Так, так, если это был Вадим, то он решил изрядно похрустеть этой ночью, а если это был кто-то другой, то лучше не думать о том, кто это мог бы быть. Мы пошли на звуки, но хруст стал стихать, кто-то явно двигался со значительно большей скоростью, чем мы. Да, видимо мы потеряли его, но нет спустя пару минут такой же хруст раздался уже сзади, и на этот раз он приближался, а не удалялся. Мы заняли позиции за деревьями и стали ждать. Вот, вот, уже почти рядом, не могу сказать, что я сильно нервничал, порой надоедает сидеть постоянно в клинике на работе, и начинаешь радоваться любой прогулке по лесу, особенно если она спонтанная и ночная. Внезапно раздался дикий смех, и в ту же секунду из-за деревьев в лунном свете выскочил все-таки ни кто иной, как Вадим, но он был не один. Вадим скакал на огромном лосе, держась за его рога, и дико хохотал, точней за один рог, второй был обломан. Сам лось был какой то весьма плешивый местами и с огромными выпученным параноидальными глазами. И вообще он даже скорее больше напоминал ожившее чучело лося, чем живого, видимо его судьба была столь же нелегка, как и судьба его наездника. Вадим пронесся мимо нас с бешеной скоростью, однако не упустил случая, и успел в одно мгновение склониться, высунуть язык и лизнуть одного из наших работников в щеку. Затем он также быстро, как и появился, скрылся в чаще леса. Больше мы не слышали и не видели ни его, ни его нового друга лося в эту ночь. До утра мы ходили по лесу в его поисках, но все было тщетно.

Глава 6

Утром мы вернулись в больницу, я сообщил в полицию о пропавшем пациенте и дал его приметы на тот случай, если он вдруг появится в городе, или вдруг, кто-то из патрулей заметит его на шоссе. Затем я немного вздремнул в кабинете, после чего мы собрали новую поисковую команду, собрали почти весь наш персонал и даже взяли  с собой некоторых пациентов, тех, что не особо буйные. Разделившись на группы, мы двинулись вновь прочесывать лес, дождь уже закончился к этому времени, и весь лес окутал утренний густой туман. Все утро, а потом и весь день и до поздней ночи мы ходили по лесу, но опять безрезультатно. Мы не нашли никаких следов, ни Вадима, ни лося. Собаки на этот раз не могли взять даже след, лишь иногда казалось, что откуда-то очень издалека доносилось эхо его смеха и тут же пропадало. Несколько следующих дней мы еще продолжали его поиски, полиция тоже привлекла своих людей нам на помощь, но поиски вновь не дали никаких результатов. Чтобы сделать какие-то предположения, куда он бы мог направиться или сбежать, я решил подробней изучить и перечитать еще раз его дело, но вот тут и произошла еще одна странность, я не смог найти его папку с документами в нашем архиве. Также внезапно в моем кабинете исчезла его карта с ежедневными записями и наблюдениями по его состоянию. В местном отделении полиции сказали, что такой человек также у них не числится, как будто он вовсе и не жил в городе все эти годы. При обыске его палаты выяснилось также, что никаких его вещей в палате не оказалось. Когда мы хотели развесить его фотографии по городу, то обнаружилось, что на всех фотографиях, которые были сделаны в больнице за это время, пока он был у нас, его тоже нигде не было. Как будто его и вовсе не было в нашей больнице все это время. Тогда я решил поехать в его дом и поискать ответы там, может быть это, хоть что-то прояснило бы, ведь он там жил довольно долгое время, и соседи и жители должны помнить его и что-то знать о нем.
 
Глава 7

И вот я уже ехал в своем стареньком форде, в салоне машины звучала песня Every Day One And Same группы The Depressounds, это была кстати любимая группа Вадима, у него даже была футболка с названием этой группы. Вокруг по обе стороны дороги был лес, погода стояла хорошая, был солнечный и теплый день.  Полтора часа езды и я прибыл на место. Дом сразу показался мне совсем иным, чем был несколько месяцев назад, когда мы забирали Вадима отсюда. Дом выглядел так, как будто в нем никто и не жил уже несколько десятилетий. Окна и дверь такие же разбитые, как и были, и во дворе также валялась мебель и другие вещи, которые Вадим повыбрасывал в приступе бешенства несколько месяцев назад, только все эти вещи были покрыты огромным слоем пыли и поросли частично даже мхом, а холодильник проржавел почти насквозь. В таком же примерно состоянии был и гараж рядом с домом. Сначала я решил обойти всех соседей, но все они как один твердили одно и тоже, что в этом доме при их памяти никто никогда не жил. Соседи, правда, оказались весьма любезные, я успел побывать в двух домах по соседству с домом Вадима. Кое-что мне показалось странным в этих соседях, точнее в их детях. В одном из домов жила семья с четырехлетним  мальчиком, они пригласили меня войти в дом и предложили выпить чая. Пока родители отходили на кухню заваривать чай, я остался в гостиной в присутствие их маленького сына. Я стал рассматривать его детские рисунки, развешанные тут же на стенах. Это были вполне обычные рисунки, которые рисуют дети, но мне тут же бросилось в глаза, что почти везде на них присутствовал большого роста человек с высунутым языком.
- А что это за дядя у тебя на рисунках?
Спросил я мальчика, но вместо ответа ребенок лишь посмотрел на меня и облизнулся точь в точь, как это делал Вадим.
В другом доме жила семья с девочкой, которая была примерно того же возраста, что и мальчик, меня также пригласили войти в дом, и проводили в гостиную, но рисунков тут не оказалось. Я поинтересовался, не рисует ли их дочь, и можно ли посмотреть на ее рисунки, оказалось, что да, конечно она рисует, и ее рисунки висят на кухне. И как раз сейчас она занималась тем, что рисовала там. Меня проводили на кухню. Это были рисунки, очень похожие на рисунки соседского мальчика, с человеком большого роста с высунутым языком. Пока я рассматривал их, родители вышли с кухни, обсуждая что-то свое. Их дочь рисовала на полу, сидя спиной ко мне, тогда я спросил ее.
- Какой большой дядя у тебя на рисунках, ты его знаешь?
Вместо ответа она повернулась ко мне, улыбаясь с хитрым взглядом, как будто что-то замышляя, а в ее руке был не карандаш, а большой кухонный нож.
Тогда вернувшись в машину и достав из нее свой дробовик, я решил обыскать дом Вадима. Осторожно я подошел к входной двери и постучал несколько раз.
- Кто-нибудь есть дома?
Спросил я скорее больше для вежливости. Ответа, конечно, не последовало. Войдя в дом, я сразу ощутил резкий запах сырости, да внутри все выглядело так, как будто тут никто не жил очень давно, кроме разве что крыс или мышей, следы которых можно было заметить повсюду. Я осмотрел прихожую, кухню и гостиную, в гостиной стоял древний диван, из которого повылезали пружины, я присел на него, поставив ружье рядом, раскурил свою трубку и погрузился в раздумья. Напротив меня был камин, дрова в котором были покрыты также как и почти все вокруг огромном слоем пыли. Но в камине были не только дрова, в нем также виднелся, покрытый пылью, лосиный рог. Осталось проверить еще второй этаж, лестница на который шла как раз рядом с камином. И тут я заметил какие-то фотографии, висящие на стене вдоль лестницы, я быстро вскочил с дивана, взяв ружье в руки, и поднялся до половины лестницы. Смахнув пыль с фоторамок, я увидел черно-белые фотографии нашей больницы, сделанные еще в начале девятнадцатого века, когда ее только открыли, их было довольно много. Когда я смахнул пыль с последней фотографии, меня резко передернуло, она была цветная, и на ней был изображен Вадим, разгуливающий на утренней прогулке перед основным корпусом. Его пронизывающий взгляд был направлен прямо в кадр, он интригующе улыбался и облизывался на фотографии, как будто замыслил что-то. Я снял фотографию, чтобы взять с собой, и в этот момент раздался дикий смех, откуда-то сверху, со второго этажа, на который я еще не успел подняться. И тут же подо мной начала рушиться лестница, я начал падать и проваливаться вместе с досками, в падении мой дробовик выстрелил, откуда-то сверху со второго этажа, громко каркая, вылетела стая черных ворон и полетела на меня, а я полетел вниз, ударился головой обо что-то и потерял сознание. Когда я очнулся, мое лицо было все в чьих то слюнях, как будто меня облизал какой-то здоровый сенбернар, ружье лежало рядом, а вот фотографии нигде не было, как я не искал. На второй этаж, по обрушившейся лестнице, подняться уже было невозможно. Я позвонил в полицию, они прибыли спустя пятнадцать минут вместе с пожарными, обыскали весь дом, но никаких следов недавнего присутствия кроме моих в доме не обнаружили. Я вернулся в больницу и постепенно стал забывать о Вадиме и обо всех этих недавних событиях и решил больше не копаться в этом деле.

Глава 8

Мне снился осенний дождь, капли монотонно капали одна за одной с карниза и бились о перила крыльца, но когда я проснулся, я продолжал слышать, как что-то капало и капало, я поднял голову, посмотрел наверх и увидел выпяченный язык Вадима, с которого стекала слюна. В этом лунном свете капание его слюны было столь монотонно, как и наше бытие тут в этой больнице, день за днем, капля за каплей. Он нервно облизнулся, сглотнул слюну и подмигнул мне.