Зараза киношного романтизма, подхваченная в детстве, порой неизлечима до конца жизни. Тася Калинкина опять страдала от душевной раны. В этот раз её нанёс человек близкий, можно сказать, друг, давний и проверенный. «Простить? Нет! Унижений не прощать никому! Я должна ответить, – накручивала себя Тася, - я должна ударить так же больно, чтобы никогда впредь…, чтобы показать…».
Месть как процесс требует средств. В одном случае – это большие деньги, в другом – большие связи, в третьем – большая изобретательность. У Таси ничего этого не было. Она стала искать малобюджетный способ, перебирая в голове известные литературные сюжеты. Два огромных стеллажа с книгами – основное наследство интеллигентных родителей – предлагали немало практических вариантов. Подходил, пожалуй, только шантаж. «Придётся пожертвовать последним», - подумала Тася и приступила к исполнению замысла. Она перебралась с дивана за стол к компьютеру, создала новый почтовый ящик под именем М. Кристо и стала сочинять письмо. Тщательно конструируя фразы, много раз перечитывала их, добиваясь угрожающей убедительности. Не меньше часа ушло, пожалуй, никак не меньше. В конце концов, вышло так: «Ты легко унижаешь людей пренебрежением, это низко! К тебе пришел за помощью живой человек, надеясь на нормальную дружескую поддержку. А ты? Я хочу, чтобы ты сам испытал боль унижения в полной мере. Я обеспечу тебе это «удовольствие». У меня есть маленькое, но очень пикантное твоё письмо к некой молодой особе. Оно будет отослано твоей жене ровно через трое суток после отправки этого письма, если ты сам не принесёшь свои искренние личные извинения тем, кого унизил, кому дал понять, что ты человек высшего круга, а их проблемы обычных людей тебя не волнуют. И запомни, ты должен прийти к человеку лично и просить прощения».
Тася еще раз прочитала текст, оценила, как подходящий, и шмякнула на кнопку «отправить». Дело сделано. И что удивительно, стало гораздо легче, зацикленность на обиде ослабла. Шантаж – это, конечно, плохо, но ведь яды применяются как лекарства, не так ли?
____
Новая многопрофильная клиника для состоятельных граждан открылась недавно, но посетители уже были. Клинику открыли три врача, однокурсники по медуниверситету. Они успели стать профи в разных специализациях и даже защитить диссертации. Инвестором выступил богатый папа одного их друзей. Поначалу обнаружилась проблема – никто не хотел заниматься административной работой, нужен хороший директор, который бы избавил их от управленческо-хозяйственной рутины и дал возможность, наконец-то, совместить радостное погружение в профессию с зарабатыванием денег. Спас четвертый однокурсник Сашка Семенов, о котором вспомнили совершенно случайно. Имея диплома врача, он категорически не мог заниматься никаким направлением медицины, что сам понимал с первого курса. Но, как послушный сын, вуз закончил на радость родителям, потом долго скитался по разным клиникам в поисках себя. Впоследствии осел в Горздраве. Здесь было скучно, но, по крайней мере, не надо было контактировать с больными людьми, что Семенов переносил плохо. Если вы подумали, что он был чёрствым и равнодушным человеком, то ошиблись со знаком. Ровно наоборот. Саша Семенов был известен однокурсникам как человек мягкий, отзывчивый, а главное, абсолютно открытый, без всякого жлобства. И ещё он проявил себя как хороший организатор командной работы, что было проверено неоднократно в студенческое время. А то, что врача из него не получилось, так это и не каждому дано – без чувства омерзения копаться во внутренностях себе подобных, не обращать внимания на душераздирающие стоны сложных больных и на этом фоне иметь трезвую голову, чтобы быстро оценить состояние человека и сделать именно то, что необходимо. Семенову советовали специализироваться на аппаратной диагностике, он согласился вначале, потом передумал. Быть просто включателем – выключателем при приборе скучно, а в принципах работы сложного прибора он бы никогда не разобрался, к точным наукам не был склонен никогда. В общем, есть такая профессия, людей организовывать для общего дела, и это занятие как раз для него. Директорство свалилось на Семенова как манна небесная. Он только теперь понял, что значит с радостью идти на работу. И шёл, и бежал. Соскакивал чуть свет и торопился. Дома, в семье тоже всё путём. В общем, жизнь удалась.
Семенов сидел в маленьком, но собственном кабинете, подводил итоги двухнедельной работы и был вполне ими удовлетворён. «Ещё парочку писем отправлю и можно домой», - подумал Семенов и полез в почту. Там уже новые накопились. Сначала открыл от неизвестного адресата. Прочитал. Удивился и ещё раз посмотрел на имя автора. Подумал и захохотал громко, от души. Потом сказал вслух: «Цирк с конями» и написал ответ:
«Не будь дурой, Калинкина, и займись, наконец, хорошим делом. Я тебя уже раз пять устраивал на работу, тебя везде увольняли. Сейчас я это делаю в последний раз. Пойдёшь по адресу: проспект Молодёжный, дом 47, клиника пластической хирургии «Афродита». Спроси там директора Игоря Леонидовича Паршина, он о тебе знает и ждёт. Им нужен хороший администратор в приёмную. Но долго не тяни, а то они найдут кого-нибудь другого. И умоляю тебя, Калинкина, не борись за справедливость. Справедливость часто выглядит не так, как ты представляешь. И не борись за чистоту русского языка, и не борись за права женщин, и… Я уже забыл, с чем ты ещё любишь бороться. В общем, выключи ты свой обычный дуринг, стань нормальной тёткой и найди себе мужика хорошего. Уже больше 10-ти лет прошло, как мы перестали быть одноклассниками, а ты всё витаешь в каких-то странных облаках. И последнее. Калинкина, умоляю, прекрати читать детективы, выброси их. Купи себе кулинарную книгу и читай её – твоему будущему мужу такая начитанность понравится. Пока, Тася. Если просто так почирикать – заходи, если опять уйдёшь с работы – на глаза мне не показывайся».
____
Калинкина сидела дома, и время от времени проверяла почту. Ответ пришёл только к вечеру. Она прочитала текст и заплакала тихо-тихо, как плачут по очень дорогой потере. Потом достала из ящика письменного стола потрёпанную ученическую тетрадку в клеточку, вынула оттуда пожухлый клочок, тоже в клеточку, и нежно разгладила завернувшиеся края записки. Там было написано «Калинкина, я люблю тебя так же, как люблю весь наш класс».
Анастасия неспешно, но решительно порвала и записку, и тетрадку по химии, где несколько задач было решено Семеновым, потом выбросила раритеты в мусорное ведро. Подойдя к шкафу с платьями, открыла дверцу и стала думать, в чём бы завтра пойти в эту клинику, чтобы произвести хорошее впечатление и не подвести Семенова. А ещё ей в голову пришла совершенно новая, ещё не до конца оформившаяся мысль: «Фамилию надо бы поменять, не везет мне с этой».